| Что же мы обещаем здесь? Отпущение грехов и очищение « банею возрождения » (Тит. 3:5). Но и крещение доставляет больше благ в будущем; и Павел говорит: « ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге. Когда же явится жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе » (Кол. 3:3). Если же оно и здесь доставляет блага, как и действительно доставляет, то это особенно и чудно, что людей, совершивших бесчисленное множество грехов, каких никто другой не совершал, апостолы могли убедить, что все их нечистоты омоются, и они уже не будут давать никакого отчета в грехах своих. Подлинно, это особенно и удивительно, что люди грубые убедились принять такую веру, питать благие надежды в будущем, свергнуть прежнее бремя грехов с великим усердием и немедленно приступить к подвигам добродетели, не прилепляться ни к чему чувственному, сделаться выше всего плотского и принять дары духовные, — что перс и сармат, мавр и индиец познали чистоту души, силу и неизреченное человеколюбие Божие, любомудрие веры, наитие Святого Духа, учение о воскресении тел и жизни вечной. О всем этом и многом другом подобном рыбари научили любомудрствовать племена варварские, просветив их таинством крещения. Будем же тщательно сохранять все это и говорить им (язычникам), а вместе доказывать им это и собственной жизнью, чтобы нам и самим спастись и их обратить к прославлению Бога, Которому слава во веки. Аминь. БЕСЕДА 8 «И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не [твердою] пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах, потому что вы еще плотские » (1 Кор. 3:1–3). Может быть плотским и тот, кто совершает знамения. — Никогда не нужно отчаиваться в спасении. 1. Обличив внешнюю (языческую) мудрость и низложив всю происходящую от нее гордость, апостол переходит к другому предмету. Они (коринфяне) могли сказать: если бы мы проповедовали учение Платона, или Пифагора, или другого какого–либо философа, то ты справедливо мог бы так много говорить против нас; если же мы проповедуем о предметах духовных, то для чего ты опровергаешь внешнюю мудрость? Как он на это отвечает — послушай: « И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными ». |
| Последующее описание событий с Солунем, Солунский историк надписывает так: «О внутренней войне, которую тайно замышляли против Солуня Булгары, Мавр и Кубер» Эта надпись не совсем верно выражает дело. Повествование о деле заключается в следующем: «Спустя шестьдесят или более лет после того, как Аварский Каган призываем был Славянскими племенами к Солуню, пленники Кагана мало по малу образовали между его подданными, Паннонскими Славянами и Обрами, особый народ с особыми нравами. Кубер (Кубарь), поставленный главным начальником переселенцев, узнав о желаниях переселенцев возвратить себе свободу и отечество, дал знать им, чтобы они собрали все свое имущество и готовились в путь; Кубер повел их из Паннонии. Каган, узнав о том, погнался за беглецами и вступил в бой; шесть раз сражались переселенцы с Каганом и в двух последних сражениях Каган был разбит и принужден предоставить переселенцев их воле. Кубер, перейдя Дунай, вступил в Македонию и занял Керамейскую равнину 102 . Отселе переселенцы решились было разойтись, чтобы каждому идти на свою родину, но Кубер остановил их; он послал к Императору послов просить, чтобы дозволено пм было владеть занятою ими землю и чтобы Славянам Сагудатам приказано было доставить им хлеб. Просьба исполнена. Пришельцы вошли в отношения с Сагудатами; и генные Греки узнали, что недалекий Солунь готов принять их под свое покровительство; многие из них с женами и детьми и со всем имуществом стали отправляться туда, и Префект немедленно отправлял их на кораблях в Константинополь. Кубер, узнав о том, решился завладеть Солунем. Он обратился к хитрости. Один из его вождей, Мавр, хорошо знал языки «Македонский, Греческий, Славянский и Булгарский,» и ему-то дано приказание, чтобы он, в сопровождении многих других, явился в Солунь, в виде беглеца и подданного Императора, и употребил меры возбудить междоусобие в Солуне, а потом распространил бы власть не только над Солунем, но и над всею Македонией). Мавр обязался клятвою исполнить поручение, и был способен выполнить его. Он скоро так умел овладеть Префектом, что тот послал самый лестный отзыв о нем к Императору, и Император прислал Мавру Консульские знаки с повелением начальствовать над переходившими от Кубсра переселенцами. Некоторые из переселенцев, хорошо зная Мавра, скоро стали говорить о нем, к чему он способен, но их заставили молчать. Наконец, Мавр, после совещания со своим корпусом, положил в ночь Великой Субботы, когда весь город будет занят торжеством Воскресения Христова, произвести возмущение, зажечь в некоторых местах город и, среди всеобщей тревоги, завладеть городом. |
| А на полпути от Малой Вагенетии жил один их знакомый, у которого они остановились подкрепиться хлебом, потрапезовать. Сам Феодор, усевшись за стол, принялся за еду, а Мавр, несмотря на запреты Феодора, выгнал скот на пастбище и присматривал за ним. Позавтракав, Феодор взял коня и поскакал к пастуху Мавру; нашел он Мавра, извергающим бранные слова за то, что его не позвали в дом позавтракать. Мавр, рассказывал Феодор, грубый нравом и на язык невоздержанный, осыпал оскорблениями и пригласивших их, и тех, кто подавал им угощение. Они же, рассердившись на слова Мавра, сказали Феодору: «Нехорошо, что твой слуга несправедливо нас оскорбляет». И Феодор, желая вступиться за гостеприимных хозяев, схватил палку и замахнулся ударить Мавра по ногам. А Мавр, рассказывает Феодор, увидев занесенную над собой палку, присел на корточки и голову вобрал в плечи, чтобы не допустить удара; защищая ноги, он принял удар по голове. После этого, говорит Феодор, Мавр прожил двенадцать дней и скончался. Сегодня пришли ко мне Константин Папаиоанопулос и Анна 426 … Оба молодые: Константин, роста небольшого, выглядит приблизительно лет на шестнадцать; весь он какой–то худой, то ли от природы, то ли от вынужденного недоедания. По сравнению с Константином Анна – вполне зрелая женщина, старше его годами и, как написано в насмешливой комедии, «надменна, капризна, падка до роскоши, словно Кесира» 427 . Вот они пришли и стали просить расторгнуть их брак. Рассказывают, что их благословили, помолвили и обручили несовершеннолетних, когда они были совсем еще дети. С тех пор Константин почти нисколько не повзрослел, Анна же казалась его матерью, не потому, что постарела, а потому, что, достигнув цветущего возраста, располнела. И ей стал люб другой, она нарушила супружескую верность, ибо тот «младенец» не мог ни содержать ее трудом рук своих, ни выполнять своего мужского дела, а это особенно возбуждает у женщин ненависть к мужчинам, потому они и не могут жить вместе. Ведь развратная женщина, по словам Аристофана 428 , веселится и; заботится о том, чтобы выйти замуж, – должно привести в свидетели этих слов и величайшего из поэтов Гомера 429 … служивший у преславного господина Константина Цирифна, пришел ко мне сегодня и рассказал следующее: «Господин мой назначил меня управляющим пронией 430 в местечке 431 … этой пронии принадлежали зависимые крестьяне, поля и дубовые рощи. |
| Говорят, будто из подлинника этой истории явствует, что переводчик перевел эту главу не так, как Сид Ахмет ее написал, написал же ее мавр в виде жалобы на самого себя, что ему вспало, дескать, на ум взяться за такой неблагодарный и узкий предмет, как история Дон Кихота, ибо он поставлен в необходимость все время говорить только о Дон Кихоте и Санчо и лишен возможности прибегать к отступлениям и вводить разные другие эпизоды, более значительные и более занимательные; и еще мавр замечает, что все время следить за тем, чтобы мысль, рука и перо были направлены на описание одного-единственного предмета, и говорить устами ограниченного числа действующих лиц — это труд непосильный, коего плоды не вознаграждают усилий автора, и что, дабы избежать этого ограничения, он в первой части прибегнул к приему вкрапления нескольких повестей, как, например, Повести о Безрассудно-любопытном и Повести о пленном капитане, которые находятся как бы в стороне от самой истории, между тем другие входящие в нее повести представляют собою случаи, происшедшие с Дон Кихотом и в силу этого долженствовавшие быть описанными. Далее мавр говорит, что, по его разумению, большинство читателей, коих внимание будет поглощено подвигами Дон Кихота, не захотят его уделить первого рода повестям: они пробегут их второпях, даже с раздражением, и не заметят, сколь изящно и искусно повести эти написаны, каковые их качества означатся со всею резкостью, когда повести будут изданы особо, вне всякой связи с безумными выходками Дон Кихота и глупыми речами Санчо, — вот почему он, автор, порешил-де вместо повестей как отъединенных, так и пристроенных , ввести во вторую часть лишь несколько эпизодов, которые, как ему представляется, вытекают из естественного хода событий, да и те он почитает за нужное изложить сжато, в самых кратких словах; и вот, поелику он, дескать, вводит себя и замыкается в тесные рамки повествования, несмотря на то что у него достало бы уменья, способностей и ума, чтобы описать всю вселенную, он просит не презирать его труд и воздавать ему хвалу не за то, о чем он пишет, а за то, что он о многом не стал писать. |
| Соображения эти несколько его успокоили, однако он снова забеспокоился, когда вспомнил, что автор книги — мавр, о чем свидетельствовало слово Сид, от мавров же ожидать правды не следует, ибо все они обманщики, врали и выдумщики. Он со страхом думал: а вдруг мавр описывает сердечные его обстоятельства без надлежащей благопристойности и тем самым порочит и пятнает честь сеньоры Дульсинеи Тобосской? Ему же хотелось, чтобы в книге было засвидетельствовано, как он был верен ей и как высоко всегда ее ставил, как отвергал королев, императриц и всякого звания дев и умерял естественные движения сердца; и он все еще думал, гадал, судил и рядил, когда вошли Санчо и Карраско, и Дон Кихот встретил бакалавра с отменною учтивостью. Бакалавр хотя и звался Самсоном , однако ж росту был небольшого, зато был пребольшущий хитрец; цвет лица у него был безжизненный, зато умом он отличался весьма живым; сей двадцатичетырехлетний молодой человек был круглолиц, курнос, большерот, что выдавало насмешливый нрав и склонность к забавам и шуткам, каковые свойства он и выказал, едва увидевши Дон Кихота, ибо тот же час опустился перед ним на колени и сказал: — Ваше величие, сеньор Дон Кихот Ламанчский! Пожалуйте мне ваши руки, ибо, клянусь одеянием апостола Петра , которое на мне (хотя я достигнул только первых четырех степеней), что ваша милость — один из наиславнейших странствующих рыцарей, какие когда-либо появлялись или еще появятся на земной поверхности. Да будет благословен Сид Ахмет Бен-инхали за то, что он написал историю великих ваших деяний, и да преблагословен будет тот любознательный человек, который взял на себя труд перевести ее с арабского на наш обиходный кастильский язык для всеобщего увеселения. Дон Кихот попросил его встать и сказал: — Итак, моя история, и правда, написана, и составил ее некий мудрый мавр? — Сущая правда, сеньор, — отвечал Самсон, — и я даже ручаюсь, что в настоящее время она отпечатана в количестве более двенадцати тысяч книг. Коли не верите, запросите Португалию, Барселону и Валенсию, где она печаталась, и еще ходят слухи, будто бы ее сейчас печатают в Антверпене, — мне сдается, что скоро не останется такого народа, который не прочел бы ее на своем родном языке. |
| Е.Никифоров: Мало того, что нужно придумать эту «неолиберальную чушь», как вы сказали. Нужно не только эту чушь как-то транслировать, но нужны же люди, которые эту абсурдистскую риторику были способны воспринимать как здравый смысл. Нужно воспитать поколения на этой системе понятий, которую Вы назвали «неолиберальной чушью». Мы же с вами на самом-то деле истинные либералы, мы с вами за истинную свободу слова, личности, собраний, прессы и т.д. это и есть здравые вещи, здравые понятия о человеке. П.Стегний: В этом, конечно, главный смысл того, почему я себе позволил употребить такое выражение. Конечно, если говорить о либеральных теориях, идущих из глубины старинных английских философских поисков смыслов, это, конечно, совершенно другое. И, в конце концов, мы сильно смыкаемся с философскими исканиями наших сегодняшних поисков новой идентичности России. Когда я говорил о «неолиберальной чуши», я говорил об использовании деструктивного потенциала наднационального объединения и введения неких методов наднационального управления в корыстных целях определенных кругов. Речь всегда идет о преодолении традиционной морали. И это, по-моему, очень важно. Посмотрите, что такое «Правый сектор»? «Правый сектор» - это коренные, западенские националисты, которые выросли на почве Галиции в сложных исторических условиях сложно сочинённой страны, которую мы так любим - Украины. Но это также инструмент, который используется создателями цветных революций для разрушения старого, для демонтажа старых систем. Он абсолютно необходим здесь этот элемент деструктивности. Но на каком-то этапе он начинает приобретать самодостаточное значение. Тоже применимо и к так называемому Исламскому государству. Потому что всегда эти разрушители старого, которые расчищают дороги новым элитам, всегда выходят из-под контроля. Я даже навскидку не вспомню вам ситуации, где мавр делал свое дело и после этого уходил, как положено в пьесе Шиллера «Заговор Фиеско в Генуе», где впервые был упомянут означенный мавр. Мавр этот - логическая подсказка истории, которая наводит на мысль о том, что опасно апеллировать к низменным инстинктам, к инстинктам толпы. Считать, что начальный период демократии – охлократия, то есть власть толпы - панацея от всех социальных бед, ошибочно. Охлократия – власть толпы - это Майдан в киевском выражение или Исламское государство применительно к Сирии. |
| Особое место в богословских спорах IX в. занимал вопрос о соотношении Божественного предопределения, благодати и свободы воли человека. Эта полемика восходит к спорам блж. Августина с Пелагием и его последователями, а также к «полупелагианским» спорам V - нач. VI в. Главной фигурой, участвовавшей в споре IX в., был Готшальк из Орбе. Согласно его учению, в отношении людей имеет место двойное Божественное предопределение (gemina praedestinatio): «Я верю и признаю, что всемогущий и неизменный Бог провидел и предопределил святых ангелов и избранных людей к вечной жизни. А самого диавола, главу всего демонического, со всеми отступниками и с ними осужденных людей, подданных диавола, равным образом (pariter) предопределил Своим справедливейшим судом к заслуженной вечной погибели на основании провидения их дурных поступков» ( Gotteschalcus Orbacensis. Confessio//PL. 121. Col. 347). Двойное предопределение не означает, что есть 2 разных предопределения. Напротив, предопределение одно, но имеет как положительную, так и отрицательную сторону: «Что говорит и святой Исидор [Севильский]: «Двойное означает предопределение избранных к покою (requiem) и осужденных к смерти»» (Ibid. Col. 350). Т. о., грешники никак не могут исправиться, а Христос умер только за предопределенных к вечной жизни. Против учения Готшалька выступил Рабан Мавр. Его возражения можно свести к следующему: взгляды Готшалька несправедливы к Богу; они противоречат Свящ. Писанию, в к-ром обещана награда тем, кто ведут добродетельную жизнь; Готшальк, т. о., ошибочно утверждает, что Христос напрасно пролил кровь за тех, кто не спасутся, и что Бог является источником греховных поступков. Рабан Мавр обвинял Готшалька в том, что, согласно его учению, грешник предопределен совершать дурные поступки, из чего следует, что источником такого действия является Бог: «[Готшальк говорит], что Божественное предопределение есть как к добру, так и ко злу; и такие есть в этом мире, которые вследствие Божественного предопределения пойдут к смерти и не смогут от ошибок и греха себя исправить…» ( Rabanus Maurus. Epistola ad Hincmarum Remensem//Œuvres théologiques et grammaticales de Godescalc d " Orbais/Éd. D. C. Lambot. Louvain, 1945. P. 6). Однако на основании сохранившихся сочинений Готшалька такого вывода сделать нельзя. Кроме того, Готшальк был обвинен в неуважении к Церкви, поскольку спасение, по его мнению, не зависит от деятельности Церкви, в неуважении к таинствам, т. к. он ограничивал действенность таинств Крещения и Евхаристии только для избранных ко спасению. В 848 г. Готшальк предстал перед участниками Собора в Майнце, где присутствовал кор. Людовик Немецкий. Председательствовал на Соборе Рабан Мавр, изложивший свои возражения против учения Готшалька. После Собора Готшальк был отдан под надзор архиеп. Гинкмара Реймсского. В 849 г. по инициативе архиеп. Гинкмара Реймсского Готшальк был осужден Собором в Кьерзи, подвергнут бичеванию и пожизненно заточен в аббатство Овиллер близ Реймса. |
| Мавр Абенгальбон (ибн Галбун) встретил отряд всадников во главе с кастильским рыцарем Мано Густозом, посланным Сидом, чтобы оказать честь его жене и дочерям и сопроводить их по своим мусульманским владениям, которые лежали на пути в Валенсию. Мусульманский губернатор, читаем мы: «Когда получил известие об их прибытии, то выехал им навстречу с великой радостью. Мано Густьос сразу же обратился к нему: – Сид приветствует Вас и просит сотню рыцарей чтобы отправиться с нами. Его жена и дочери находятся поблизости, и он хотел бы, чтобы Вы сопроводили их, и не оставляли их, пока они не доберутся до Валенсии. – Я с радостью исполню это, – ответил Абенагальбон. В ту ночь он хорошо накормил их, и на следующее утро они продолжили путь. От него потребовали сотню, но он дал две.... Альвар Фанес, как благоразумный воин, послал разведчиков, выяснить, кто эти вооруженные люди, и успокоился, узнав, что это – его товарищи по оружию, едущие в компании Абенгальбона.... Когда Абельгабон увидел его, он подъехал и обнял его.... – Рад познакомиться с Альваром Фанесом. Вы оказали нам честь, прибыв с этими дамами – женой и дочерями рыцаря Сида. Позвольте принести ему и его дамам своё уважение… То, что принадлежит нам, принадлежит и ему, будь то мир или война… Они въехали в Молину, богатое и прекрасное место. Мавр Абенгальбон оказал им прекрасный приём. У них было всё, стоило только пожелать. Он даже увидел, что их лошади не подкованы. На следующее утро они снова сели в седла и поехали дальше. Мавр преданно проводил их до самой Валенсии и ничего от них не взял. И так, в радости и сохранности, они отправились дальше. Когда они добрались до окраин Валенсии, Эль Сид выехал навстречу жене и дочерям. Он взял дочерей на руки, слезы радости текли из его глаз.... Послушайте теперь, что сказал тот, кто опоясался мечом в добрый час: – Донья Химена, моя дорогая и любимая жена, и Вы, дочери моего сердца и души, Вы поедете со мной в Валенсию, город, который я завоевал, чтобы он стал вашим домом... Сид и его ближние получили то, чего желали всем сердцем. Зима закончилась, и снова наступил март.» |
| монах Павел Эвергетинос О том, что нужно повиноваться настоятелям о Господе даже до смерти, любить их и благоговеть перед ними А. Из Григория Двоеслова Однажды святой Венедикт безмолвствовал в своей келье, а в это время его ученик Плакид пошел за водой на реку; которую местные жители называли Лакк. Только он хотел зачерпнуть воды, как кувшин выпал у него из рук, и течение понесло его. Брат попытался было поймать сосуд, но поскользнулся и сам упал в воду. Течение было стремительным, и беднягу отнесло от берега на полет стрелы. Тем временем Божий человек, как уже упоминалось, безмолвствовавший в своей келье, прозрел о случившемся и, позвав ученика, сказал: – Брат Мавр, беги скорей – там брат Плакид упал в Лакк, и течением уносит его от берега. Услышав повеление отца, Мавр со всех ног побежал на помощь. Подбежав к реке, он увидел, что Плакида уже далеко отнесло от берега. Но ученик с твердой верой и воодушевляемый молитвами старца, шагнул на воду и побежал по ней, как по суше, догнал Плакида, схватил его за волосы, вытащил из воды, и вместе с ним вернулся тем же путем на берег. Только тут Мавр пришел в себя и понял, что он ходил не по суше, а по воде, и что такое могло случиться только по чудотворным молитвам аввы. Его изумлению не было конца. И одновременно его охватил ужас, когда он представил в уме картину происшедшего. Вернувшись к святому, он рассказал о Божием знамении, которое было явлено ему. Но отец Венедикт приписал это чудо не своей святости, а послушанию Мавра. Ученик же возражал, что он всего лишь выполнял его повеление, потому что откуда бы у него самого взялись такие дарования, чтобы пешком ходить по воде. Спасенный монах Плакид внимательно слушал преисполненный боголюбезнейшего смиренномудрия и любви спор двух сторон, а потом сказал: – Когда меня вытаскивали со дна на сушу, я увидел над собой милоть моего аввы, и понял, что это он спас меня из воды. Б. Из жития святого Феодосия, начальника киновии Феодосий Великий понимал: тем, кто избрал жизнь по Богу, ничто так непосредственно не поможет стяжать и сохранить добродетели, как умение чем-нибудь оживить память смертную. И что же он предпринял для этого? Он велел ученикам заранее приготовить гробницу. Святой поступил так для того, чтобы гробница, с одной стороны, служила напоминанием (так оно и есть на деле), что все они смертны, с другой, укрепляла их стойкость в духовной борьбе и преумножала их стремление к желанным добродетелям и одновременно еще и для захоронения умерших. К тому же, помимо всего прочего, старец прозревал будущие события и тщательно готовился к ним. |
| (общий перечень см.: Keefe. 2002. Vol. 1. P. 160-163; полное описание: Ibid. Vol. 2. P. 1-124); они соседствуют в рукописях с др. лит. памятниками каролингской эпохи, гл. обр. предназначавшимися для обучения клириков. Т. о., сформулированные в ответах епископов представления о К. до XI в. вместе с патристическими текстами, каноническими сборниками и литургическими книгами оказывали определяющее влияние на зап. богословскую интерпретацию К., а также служили нормативно-практическим источником для совершавшего К. духовенства. Своеобразное обобщение мнений о К., содержащихся в письмах епископов и др. текстах нач. IX в., встречается в соч. «Об обучении клириков» (De institutione clericorum) Рабана Мавра († 856), к-рый стремился следовать взглядам своего учителя Алкуина, однако принимал во внимание и др. богословские позиции. Определение К. и описание его религ. природы Рабан Мавр дословно заимствует у Исидора Севильского, прибавляя к его рассуждениям лишь указание на важность и необходимость предкрещального катехумената: «Приступающий к Крещению прежде должен быть научен вере в воплощение Христа, чтобы он принимал Крещение, уже став верующим, и осознавал, по Чьей благодати он получает возможность участия [в Крещении] и Чьим должником (debitor) становится после [Крещения]» ( Raban. Maur. De inst. cleric. I 25). Подчеркивая, что в случае младенцев К. совершается по вере Церкви, Рабан Мавр замечает, что так же можно поступать в случае немых и глухих, которые, как и младенцы, могут «предлагаться для Крещения другими людьми и креститься по вере предлагающих (offerentium)» (Ibid. 26; ср.: Карф. 54). Приводимый Рабаном Мавром порядок крещальных священнодействий в целом соответствует каролингским версиям Сакраментария Григория, однако содержит и ряд особенностей. Рабан Мавр вообще не упоминает о предкрещальных испытаниях; катехуменат начинается с отречения готовящегося к К. от диавола и передачи ему Символа веры. После произнесения исповедания веры совершаются экзорцизмы и выдувание диавола, а также вложение соли в уста катехумена. |
|
|
