| Павел и Сила были препровождены в отстоящий от Фессалоник около десяти миль город Верию. Здесь проповедь Павла имела еще более значительный успех; но фессалоникийские иудеи, узнав, что и в Верии проповедано Павлом слово Божие, пришли сюда и стали возмущать против него народ. Тогда Павел оставил в Верии, для утверждения в вере обратившихся ко Христу, Силу и Тимофея, сам отправился далее и прибыл в Афины. Придя в Афины, ап. Павел не тотчас приступил к евангельской проповеди; чтобы успешнее действовать в этом центре языческой мудрости, он хотел начать здесь проповедь о Христе вместе с Силой и Тимофеем, которых он оставил в Верии. В ожидании же их прибытия сюда, он посвятил некоторое время внимательному осмотру города. Этот осмотр показал Павлу, что богатая и роскошная столица Греции ничем так не богата, как идолами, и это глубоко возмутило дух св. апостола. Он не мог выждать Силы и Тимофея; повсюду вокруг себя видя следы языческой лжи и развращения, он без помощников открыл свою проповедь, стараясь противодействовать ею тьме заблуждений и пороков, в которых видел погруженными афинян. По субботам он беседовал с иудеями и прозелитами, а чтобы и язычников не оставлять без вразумления, он, пользуясь любовью афинян к новостям и рассуждениям, беседовал ежедневно на площади со встречающимися. Между лицами, с которыми приходилось апостолу сталкиваться и вступать в религиозные беседы, были, между прочим, последователи эпикурейской и стоической философии, воззрения которых были совершенно противоположны проповедываемому Павлом христианскому учению. Некоторые из этих философов вступали с апостолом в споры, не понимая и не желая понять его учения. Одни из них с гордым презрением спрашивали: «Что хочет сказать этот суеслов?» В других же проповедь Павла возбудила лишь любопытство своей новостью: «Кажется, он проповедует о чужих божествах», говорили они. Движимые любопытством, они привели апостола в ареопаг и попросили его пред собранием образованнейших людей своей страны раскрыть более подробно новое учение, им проповедуемое, которое им показалось весьма странным и неслыханным. |
| По концентрации негативных слов и выражений («осуетились», «омрачилось», «обезумели», «нечистота», «осквернили», «ложь», «постыдные страсти», «противоестественное», «похоть», «срам», «превратный ум», «непотребство», «неправда» и далее до конца) этот отрывок не имеет себе равных во всем литературном наследии Павла. Он показывает, что отношение Павла к язычеству было непримиримым, даже если по тактическим соображениям он не всегда его выказывал, как станет ясно из его речи в ареопаге. В язычестве его возмущал не только отказ от поклонения Единому Богу, но и те проявления безнравственности, к которым этот отказ, по его мнению, неизбежно ведет. Павел и афиняне В Афинах Павел первым делом находит синагогу, где общается с иудеями. Впервые Лука не отмечает противодействие его проповеди со стороны иудеев: возможно, местные иудеи прониклись царившим в Афинах духом толерантности. И тем не менее основной интерес к его проповеди проявляют местные языческие философы: Итак он рассуждал в синагоге с Иудеями и с чтущими Бога (ουδαοις κα τος σεβομνοις 227 ), и ежедневно на площади со встречающимися. Некоторые из эпикурейских и стоических философов стали спорить с ним; и одни говорили: «что хочет сказать этот суеслов (υπερμολγος)?», а другие: «кажется, он проповедует о чужих божествах (ξνων δαιμονων δοκε καταγγελευς εναι)», потому что он благовествовал им Иисуса и воскресение. И, взяв его, привели в ареопаг и говорили: можем ли мы знать, что это за новое учение, проповедуемое тобою? Ибо что-то странное ты влагаешь в уши наши. Посему хотим знать, что это такое? Афиняне же все и живущие у них иностранцы ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое ( Деян. 17:17–21 ). Лука не без юмора описывает афинские нравы, отмечая любопытство жителей по отношению к новым учениям и поверхностный уровень их восприятия. Из афинских философов он выделяет стоиков и эпикурейцев – две группы, стоявшие на противоположных концах богатого спектра философских школ. Весьма упрощенно различия между ними можно представить следующим образом: эпикурейцы проповедовали наслаждение жизнью и следование естественным желаниям, а стоицизм, напротив, призывал к отказу от удовольствий, к сдержанности, к нравственному совершенствованию. Стоики были непримиримыми противниками эпикурейцев, обвиняя последних в разврате. 228 |
| Посему хотим знать, что это такое?» ( Деян. 17:19–20 ). «Афиняне! – говорит им святой Павел на их запрос, – по многочисленным храмам, идолам богов и жертвенникам в вашем городе можно подумать, что вы (по-видимому) как бы особенно набожны. У вас я заметил жертвенник, на котором написано Неведомому Богу. Вы чтите Бога, не зная Его. О Нем я и буду говорить вам. Этот неведомый вами, есть единый истинный Бог , Творец мира и всего, что в нем. Он – невидимый и вездесущий, не в рукотворенных храмах обитает Он, вседовольный и всеблаженный, и потому не имеет нужды в служении рук человеческих. Он Сам дает всем и жизнь, и дыхание, и все. Он – Творец первой человеческой пары, от которой произошел весь род человеческий. Он – Промыслитель людей, назначивший каждому время и место для обитания на земле. Дав человеку свободу воли, Он предоставил ему свободу обратиться к Нему, как к Творцу и Господу, запечатлев в духе его Свой образ, чтобы человеку легче было найти и ощутить Его. И ваш собственный поэт почувствовал это и сказал: мы род, родные Ему, потому что мы Им одним все и движемся, и существуем. Если мы, люди – Его род, то нет никакого смысла уподоблять Бога чему-либо материальному, или сделанному из материального руками человеческими. Несмотря на все это, люди в течение долгих веков не познали Его. Но теперь прошло это мрачное время неведения. Господь посылает возвестить неверующим, чтобы они раскаялись в своих заблуждениях и познали Его, ибо приближается день праведного суда, в который Господь будет праведно судить вселенную, посредством предопределенного Им Мужа, того самого Иисуса, дело Которого Он запечатлел и удостоверил, воскресив Его из мертвых». Но слушатели святого Павла не дали ему сказать им о самом главном в его проповеди – о Христе, Его учении, Его искупительной жертве на кресте. Им показалась его речь неинтересной. Они стали расходиться, и только некоторые из них, как бы из вежливости, сказали ему: «Об этом послушаем тебя в другое время» ( Деян. 17:32 ). Оставив Ареопаг, Апостол вынес крепкое убеждение, что слово крестное для погибающих, для тех, которые ищут человеческой мудрости – юродство есть. |
| Поэтому он оставил Афины с известным чувством горечи в душе касательно того, насколько ложно направленная философия может ожесточать сердца людей. С этого времени он вообще и сам перестал прибегать к философскому методу в проповеди. Отвечая впоследствии на сделанное коринфянами неблагоприятное для него сравнение между его проповедью и более философским стилем Аполлона, он писал им, что он «рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого» ( 1Кор.2:2 ) и защищая свой метод, он не раз с горечью и суровостью отзывается о непригодности философского метода и о неразумии философов или мудрецов вообще. «После сего Павел, оставив Афины, пришёл в Коринф; и, найдя некоторого Иудея, именем Акилу, родом Понтянина, недавно пришедшего из Италии, и Прискиллу, жену его, – потому что Клавдий повелел всем Иудеям удалиться из Рима, – пришёл к ним; и, по одинаковости ремесла, остался у них и работал; ибо ремеслом их было делание палаток. Во всякую же субботу он говорил в синагоге и убеждал Иудеев и Еллинов. А когда пришли из Македонии Сила и Тимофей, то Павел понуждаем был духом свидетельствовать Иудеям, что Иисус есть Христос» ( Деян.18:1–5 ). Св. Лука, с его классической краткостью выражений, не употребляет напрасно ни одного слова. Поэтому, если он в ( Деян.18:1 ), вместо того, чтобы просто сказать: «после сего Павел пришёл в Коринф», вставляет ещё, по-видимому, излишнюю фразу: «оставив Афины», то на это у него, конечно, было своё основание. Этим он хотел указать, что удаление ап. Павла из Афин было как бы насильственное, совершилось под давлением каких-то принудительных обстоятельств, подобно тому, как вынужденным было удаление Акилы из Рима вследствие указа императора Клавдия. Самое выражение χωρισϑες κ τν ϑηνν тождественно здесь с тем, какое употреблено и для обозначения удаления Акилы из Рима. Ввиду этого само собой напрашивается предположение, что ареопаг по настоянию философов признал проповедь ап. Павла вредной для народной нравственности и принудил его удалиться из города. |
| Поэтому среди народа на площади рынка ап. Павел рассуждал сократовским методом, но когда на сцену являлись и сами любомудры, то они требовали от него рассуждения в смысле этого последнего ритора. Когда ап. Павел ходил и рассматривал достопримечательности города, то он интересовался его памятниками и его знаменитым университетом, привлекавшим к себе даровитую молодёжь со всех концов мира, но этот интерес скоро был подавлен негодованием, которое возбуждено было в нём множеством стоявших повсюду идолов или статуй различных богов и героев. В этом центре мирового просвещения, среди аудиторий, где философы в течение целых столетий учили, что только суеверию свойственно смешивать идола с божественной природой, идолы представлялись взорам наблюдателя даже в большем числе, чем когда-нибудь приходилось видеть ап. Павлу. Хотя в Афины он прибыл только на время, до получения благоприятного известия из Фессалоники, чтобы опять возвратиться для проповеднических трудов в Македонию, однако сердце его было настолько охвачено негодованием, что он не мог остаться безмолвным и в течение того короткого времени, которое он намеревался пробыть в Афинах. Он начал рассуждать в синагоге с иудеями и прозелитами, а на площади рынка вступал в сократовские беседы со всеми, кого приходилось встречать. При этом нельзя не заметить, что ап. Павел и здесь, как и в Фессалонике, Верии и других городах, не покидал двойственного характера своей миссии и во всяком городе сначала обращался с проповедью к иудеям. Но если в Верии и Фессалонике проповедь сопровождалась значительными результатами, то не так было в Афинах, где проповедь не дала надлежащих плодов. Это, впрочем, объясняется краткостью самого времени пребывания апостола в этом городе. Всё пребывание его в Афинах едва ли длилось более, а вероятно, даже и менее четырёх недель и прервано было крупным событием, которое подробно описывает историк его деяний. Поводом к этому событию послужило его рассуждение, произнесённое пред представителями университета в Афинах 14 , о чём подробно рассказывает св. Лука в следующих стихах: «Некоторые из эпикурейских и стоических философов стали спорить с ним; и одни говорили: «что хочет сказать этот суеслов?» (спермолог, невежественный плагиарист), а другие: «кажется, он проповедует о чужих божествах», потому что он благовествовал им Иисуса и воскресение. И, взяв его, привели в ареопаг и говорили: можем ли мы знать, что это за новое учение, проповедуемое тобою? Ибо что-то странное ты влагаешь в уши наши. Посему хотим знать, что это такое? Афиняне же все и живущие у них иностранцы (составлявшие слушателей)ни в чём охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое. И, став Павел среди ареопага, сказал» ( Деян.17:18–22 ). |
| Предсказаниями будущего она доставляла значительный доход своим господам. Встретив апостолов, она начала ходить за ними и кричать: «Эти люди – рабы Бога вышнего, они возвещают нам путь спасения». Апостол изгнал злого духа именем Иисуса Христа, и служанка перестала предсказывать будущее. Господа ее, лишившись источника доходов, воздвигли гонение на проповедников и заключили их в темницу. Но проповедники, твердо надеясь на Бога, не упали духом. В самой темнице они молились и воспевали хвалу Богу. И вдруг, около полуночи, сделалось сильное землетрясение, так что самое основание темницы поколебалось, двери все отворились, и с заключенных спали оковы. Темничный страж, думая, что все узники разбежались, хотел было лишить себя жизни, но ап. Павел сказал ему: «Не делай себе никакого зла, мы все здесь». Тогда страж потребовал огня и в трепете пал к ногам апостолов. «Государи мои, – сказал он, – что мне делать, чтобы спастись?» – «Веруй в Господа Иисуса, – отвечали они, – и спасешься ты и домашние твои». Он тотчас пригласил их в свой дом и тогда же принял крещение со всем семейством своим. Между тем начальники города, приведенные в страх землетрясением и узнав о правах римского гражданства, принадлежащих узникам, тотчас освободили апостолов из темницы и просили их удалиться из города. Оставив Филиппы и основав Церковь Христову в Солуни, ап. Павел прибыл в Афины. В Афинах апостол удивился множеству идолов и жертвенников, построенных в честь их. Потому он особенно старался возвещать здесь веру в истинного Бога. Философы, услышав это новое учение, пригласили апостола в ареопаг. Павел принял приглашение и произнес перед членами ареопага свою знаменитую речь, в которой раскрыл ничтожество идолопоклонства, указал пути Промысла Божия, ведущие ко спасению, и возвестил о Спасителе мира, пострадавшем за нас и воскресшем из мертвых. Услышав о воскресении из мертвых, одни из членов ареопага начали смеяться над апостолом, а другие говорили: «Об этом послушаем тебя в другой раз», и, конечно, не старались уловить этого времени. |
| Рассмотрение же природы души может быть основой только отрицательных доказательств – что в существе души нет ничего противоречащего возможности бессмертия, которое может быть только даровано человеку Богом. 2) Языческая философия в своих лучших представителях выразила некоторую уверенность в бессмертии и научно обосновала эту истину. Но для отрадных надежд будущего она из общего круговорота бытия выделила, как только могла, душу, устранив тело от участия в будущей жизни. – Это бессмертие души, а не бессмертие человека. Только Христианство – учение Бога в образе человека – в плоти пострадавшей, воскресшей и прославленной – дало человеку идею бессмертия полного, для всего человека, и возвестило воскресение тела, того же самого тела, с которым человек жил на земле. Учение это внесло в сознание человека элемент совершенно новый, чуждый ему, не потому чтобы он противоречил уму по своему существу, но потому что ум не мог понять этого предмета, не мог ввести его в систему своих мыслей, приладить к своим аксиомам и первым основаниям знания. Поэтому христианское учение о воскресении тел казалось некоторым философам суесловием. Когда апостол Павел проповедовал в Афинах, «некоторые из иудейских и стоических философов стали спорить с ним. И одни говорили: что хочет сказать этот суеслов? А другие: кажется, он проповедует о чужих божествах, потому что он благовествовал им Иисуса и воскресение. И взяв его привели в Ареопаг и говорили: можем ли мы знать, что за новое учение, проповедуемое тобою? Ибо что-то странное ты влагаешь в уши наши. Потом, услышав о воскресении мертвых, одни насмехались, а другие говорили: об этом послушаем тебя в другое время». ( Деян.17:18–21:32 ). Точно также спрашивали коринфские мудрецы: «как воскреснут мертвые и в каком теле приидут? Безрассудный – отвечает апостол – то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет. И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное иди другое какое. Но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело. |
| С наступлением дня, начальники прислали городских служителей, сказать: «отпусти тех людей». Когда темничный страж объявил Павлу, полученное им от начальников приказание; Павел сказал: «нас, граждан Римских, без суда всенародно били, и бросили в темницу; а теперь тайно нас выпускают? нет! пусть придут сами, и выведут нас». Городские служители пересказали эти слова начальникам; те испугались, услыхавши, что это граждане Римские. И, пришедши, извинялись перед ними, и, выведши их из темницы, просили удалиться из города. Они же, вышедши из темницы, пришли к Лидии, преподали наставление братиям, и отправились. Прибыли в Фессалонику. По проповеди Павла, здесь многие из Иудеев и из набожных Еллинов уверовали в пострадавшего и воскресшего Иисуса Христа. По не веровавшие Иудеи, произвели возмущение, и напали на дом Иасона, который принял к себе Павла и Силу. Иасон едва освободился от неприятности. Между тем, братия немедленно отправили ночью Павла и Силу в Верию. Здесь Павел проповедал слово Божие с большим успехом. Но когда об этом узнали Фессалоникийские Иудеи, то пришли сюда, и так же возмутили народ. Тогда братия немедленно отпустили Павла к морю, и проводили его до Афин. В Афинах Апостол Павел нашел, что весь этот город наполнен идолами. Ему было очень прискорбно, и он начал рассуждать в синагоге с Иудеями и прозелитами, и на площади всякий день, с кем случалось ему встречаться. Некоторые из Эпикурейских и Стоических философов стали вступать с ним в спор. Одни говорили: «что хочет сказать этот пустослов?» а другие: «кажется, он проповедует о чужих божествах». Это говорили потому, что он проповедовал им об Иисусе и о воскресении. Привели его в Ареопаг, и спрашивали: «можем ли мы знать, в чем состоит это, предлагаемое тобою, новое учение? Потому что до нашего слуха доходит о тебе нечто странное: и потому хотим знать, что это такое?» Афиняне же, и все, живущие у них иностранцы, в том только и проводили время, что говорили или слушали что-нибудь новое. Павел, ставши посреди Ареопага, начал говорить: «Афиняне! по всему вижу, что вы очень набожны. |
| С наступлением дня начальники прислали городских служителей сказать: «Отпусти тех людей». Но Павел возразил: «Нас, граждан римских, без суда всенародно били и бросили в темницу; а теперь тайно нас выпускают? Нет! пусть придут сами и выведут нас». Начальники испугались, услыхавши, что это граждане римские, и, пришедши, извинились перед ними и просили удалиться из города. Павел оставил Филиппы и через Фессалоники прибыл в Афины. В Афинах апостол удивился множеству идолов и жертвенников, построенных в честь их. Потому он особенно старался возвещать здесь веру в истинного Бога. Философы, услышав это новое учение, пригласили апостола в ареопаг. Павел принял приглашение и, став посреди ареопага, сказал: «Афиняне, я, обходя и обозревая ваши святыни, нашел жертвенник, на котором написано: «Неведомому Богу». Его-то, которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам». Продолжая свою речь, апостол раскрыл пред слушателями ничтожество идолопоклонства, указал пути Промысла Божия, ведущие ко спасению, и возвестил о Спасителе мира, пострадавшем за нас и воскресшем из мертвых. Услышав о воскресении из мертвых, одни из членов ареопага начали смеяться над апостолом, а другие говорили: «Об этом послушаем тебя в другой раз», и, конечно, не старались уловить этого момента. Итак, неужели бесплодно осталось слово апостола? – Нет, живо и действенно слово Божие: оно глубоко запало в сердца некоторых из присутствовавших и принесло свой плод. «Некоторые мужи, пристав к Павлу, уверовали; между ними был Дионисий Ареопагит (знаменитый впоследствии учитель церкви) и другие». Из Афин апостол Павел отправился в Коринф. В Коринфе Павел проповедовал каждую субботу слово Божие в синагоге. Сначала не многие обращались к Христу. Но Господь в видении ночью сказал апостолу: «Не бойся, но говори и не умолкай, в этом городе много у Меня людей!» И он пробыл там полтора года и обратил ко Христу многих иудеев и язычников. Из Коринфа апостол Павел через Иерусалим возвратился в Антиохию сирийскую. § 13. Третье путешествие апостола Павла (54–58 гг.) и мученическая кончина его |
| Святой апостол Павел (он же апостол языков) писал о себе: «Ибо я не стыжусь благовествования Христова, потому что оно есть сила Божия ко спасению всякому верующему, во-первых, Иудею, потом и Еллину» ( Рим.1:16 ). Он же восклицал: «Вам говорю, язычникам. Как Апостол язычников, я прославляю служение мое» ( Рим.11:13 ). Ради проповеди среди язычников Павел и Варнава даже отрясают прах от ног своих на иудеев, чтобы идти к язычникам и там благовествовать веру в Иисуса Христа ( Деян.31:51 ). Возникают даже два направления в общецерковной миссионерской работе, как бы две новые формы, о чем апостол Павел и говорит: «…мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных [ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников]» ( Гал.2:7–8 ). В книге «Деяний Святых Апостолов» рассказывается о сотнике Корнилии (возможно прозелита, но никак не христианина). О нем говорится: «благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу» ( Деян.10:2 ). Апостол Павел, когда был в Афинах и осматривал наполненный идолами ареопаг, не закатил там, так сказать, «благочестивой» истерики (столь свойственной современным сторонникам «черного пиара» в области религиоведения), а подумал о душах несчастных язычников. Сказано: «И, став Павел среди ареопага, сказал: Афиняне! по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано “неведомому Богу”. Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам» ( Деян.17:22–23 ) 274 . Трудно представить, какой бы шум подняли современные «православные» религиоведы, скажи нечто подобное православный священник-миссионер, например, в кришнаитском ашраме. Но нужно внимательнее отнестись к словам fnocmoлa в ареопаге. Прежде всего, он говорит очень осторожно, опасаясь, как бы ему самому не согрешить. Он не говорит: «вы… особенно набожны», а присовокупляет слова «как бы». И этим самым расположив язычников к себе, в то же время не согрешает и против собственной своей веры. Далее, когда он говорит: «осматривая ваши святыни», он делает акцент именно на словах «ваши святыни», имея в виду, что для него самого все эти «святыни» – языческая мерзость. Блаженный Феофилакт поясняет: «Нашел в городе не книгу Божественную, а стоявшее капище и, воспользовавшись надписью на капище, разрушил самое капище. Да что же и оставалось ему делать? Еллины все были неверующими. Если бы он стал беседовать с ними на основании евангельского учения, они стали бы смеяться над ним; если бы на основании пророков – не имели бы доверия к нему. Он неприятеля покорил его же оружием. Вот это-то и есть то, о чем он говорит: “был… для чуждых закона – как чуждый закона” ( 1Кор.9:21 )» 275 . |
|
|
