| 193 Замечательно, что византийский характер этих памятников признают даже некоторые чешские исследователи старины, которых, скорее, можно обличить в раболепии перед Римом, чем заподозрить в пристрастии к Востоку. Ср. это, например, в вышеуказанных мною местах «Pamatky», «Sborn. Velehr.» и др. 194 Текст печатается по изданию: Археологические известия и заметки, издаваемые Императорским Московским Археологическим обществом. М., 1895, 12. С. 393–413. 195 Подробнее см. в замечательной статье В. И. Ламанского: «Видные деятели западно-славянской образованности» (Славянский сборник. Т. 1. СПб., 1875. Главы 10 и 11). 199 Например, хотя бы так: обретение мощей Климента, одного из столпов христианства и, при этом, тесно связанного с Римом и его христианством – факт не менее важный для самого Рима, которому это событие давало еще шанс в подтверждение своего владычества; поэтому, постановка храмов в честь св. Климента могла быть прямо в интересах того же Рима, и могла быть делом того же западного католичества. Недаром, факт обретения мощей Климента создал целый ряд памятников и в католической литературе IX–X вв. (итальянская легенда, труды Гаудериха). См.: И. В. Ягич. Новое свидетельство о деятельности Константина философа. СПб., 1893. С. 3. 200 Успение Богоматери – по-чешски – «взятие на небо» (Assumptio В. V. Mariae) – праздник, одинаково, и восточный, и западный (здесь он также назначен на 15 августа); разница в сказании об Успении Богородицы в западной и восточной церкви не отразилась в разных названиях праздника: χομησς и assumptio, т. е., взяты в основу два момента одной общей легенды: у нас смерть Богоматери, на западе – следующий момент – взятие Ее на небо, что есть и в нашей легенде. Другое дело, если бы церкви посвящались «коронованию» Богородицы, основанному и в искусстве на той части легенды об Успении, которая у нас не признается. Название церкви не дает ничего. Воздвижение Креста – также память не исключительно восточной церкви (Exaltatio s. Crucis); праздник для востока и запада установлен в 628 г.; ранее этого, повсюду праздновался он перед Вознесением ( И. Малышевский , в наст. изд.). |
| Святые отцы типологически понимали судьбы и деяния многих ветхозаветные личностей. Для примера, можно привести типологические толкования событий из жизни пророка Илии. Свт. Григорий Богослов , размышляя над фактом о том, что Бог открылся пророку в образе «веяния тихого ветра», и Илия, как и Моисей, лицезрел Его только с закрытым лицом и не мог познать Его сущность, утверждает: в христианстве происходит полное откровение Бога человеку в Иисусе Христе и указан путь к полному богопознанию (Слово 28, 19). Чудо воскрешения пророком сына вдовы из финикийской Сарепты используется свт. Кириллом Иерусалимским (315–386 гг.) как аргумент против иудеев, которые отрицают воскресение Иисуса Христа (Огласительные поучения, 14, 15). Свт. Ириней Лионский , полемизируя с теми, кто полагал, что воскресение из мертвых не будет телесным, ссылается на пример Илии, который еще при жизни, т.е. в теле, был взят на небо. При этом Ириней отвергает толкование, согласно которому тело пророка сгорело в огненной колеснице, а на небо была перенесена только его душа (Против ересей, V, 5, I–2). Свт. Кирилл указывает на то, что св. прор. Илия, перед тем как вознестись на небо, прошел через Иордан, заставив его расступиться. Этот переход свт. Кирилл рассматривал как прообраз крещения, которое становится для человека началом новой жизни (Огласительные поучения, 3. 2). Святитель сравнивает вознесение Илии на небо в огненной колеснице с Вознесением Иисуса Христа после Воскресения. При этом свт. Кирилл указывает и на различия между двумя событиями, подчеркивая, что взятие Илии на небо служит именно прообразом Вознесения Христа. Основное отличие святитель видит в том, что Илия, как и другие ветхозаветные праведники, был взят на небо Богом и не мог совершить этого сам, тогда как Иисус, будучи Богом, вознесся Сам. Другим отличием служит то, что Илия передал своему ученику Елисею пребывавший на нем дух, увеличив его только вдвойне, тогда как Иисус Своим ученикам дал Дух в изобилии (Огласительные поучения, 14. 25). |
| Религиозная живопись К.П. Брюллов. Взятие Божией Матери на небо. Не позднее 1842 г. (ГРМ) В религиозной живописи Брюллов стремился внести черты реальных переживаний. Таково " Распятие " , написанное для лютеранской церкви св. Петра в Санкт-Петербурге (1838, ГРМ, эскиз в ГТГ). В Троицком соборе Троице-Сергиевой пустыни на горнем месте до 1917 года стоял образ Пресвятой Троицы, написанный академиком в 1840 году. Для Преображенской церкви на Аптекарском острове Брюлловым были написаны " на золотом фоне " иконы для трехъярусного иконостаса - " Спаситель " и " Божия Матерь с предвечным Младенцем " , он же - автор фигур евангелистов в парусах храма. В 1843 - 1847 годах Брюллов выполнял живописные работы для Исаакиевского собора (завершил художник П.В. Басин). Большинство эскизов, картонов для стенной живописи и плафона хранятся в Государственном Русском Музее и Третьяковской Галерее. Для Казанского собора он написал " Взятие Божией Матери на небо " (не позднее 1842, ГРМ). Славянофил Ф.В. Чижов замечал: " В самом деле, неужели кто-нибудь может принять за образ картину Брюллова - Вознесения Божией Матери, празднуемого нашею Православною Церковию под именем и значением Успения Божией Матери... Пред образом мы молимся лику Владычицы... пред Вознесением Брюллова, простите, но согласитесь, что истинно думаем о полной, прекрасной женщине и ... тем, что должно бы призывать к молитве, уничтожаем святую молитву " . Богослов и иконописец Л.А. Успенский оценивал опыты Брюллова в иконописи как произведения " художника-римокатолика " . К.П. Брюллов. Распятие. 1838 г. (ГРМ) Нелицеприятной была оценка подобного исполнения иконописных сюжетов и свт. Игнатием (Брянчаниновым) : " Воспитанники русской Академии художеств получили образование по образцам западным и наполнили храмы иконами, вполне недостойными имени икон. Если б эти иконы, пред которыми опускаются долу взоры целомудренные, не стояли в храме, то никто и не подумал бы, что им приписывается достоинство икон. Светский человек, насмотревшийся на всё и имеющий обширную опытность, не может себе представить того действия, которое такие изображения оказывают на девственную природу " . |
| Речь идет не столько об иноческих обетах, даваемых при вступлении в монастырь, сколько о внутренней решимости отречься от мира и всего мирского, об исходе из мира как совокупности страстей. Тема завета с Богом – одна из основных тем сирийской прото-монашеской литературы. Она получила особое развитие в духовности «сынов завета» (bnay qyama), о которых мы упоминали во Введении. Одной из характерных черт этой духовности была идея отделения «избранных» от «прочих», перешедшая в сирийскую монашескую традицию, к которой принадлежал Исаак. Согласно последнему, монашество занимает особую позицию по отношению к миру как некое сообщество сынов и избранников Божиих: Тем и отличаются сыны Божии от прочих, что живут они в скорбях, а мир веселится в наслаждении и покое. Но не благоволил Бог, чтобы возлюбленные его покоились, пока они в теле, но более захотел, чтобы они… пребывали в скорби, тяготе, трудах, скудости, наготе, одиночестве, нужде, болезни, унижении, оскорблениях, сердечном сокрушении, утружденном теле, отречении от сродников, печальных мыслях; чтобы они имели вид иной, чем у всей твари, жилище не похожее на обыкновенное человеческое – жилище иноческое, которое безмолвно, незаметно для человеческого взгляда и лишено чего-либо увеселяющего в этой жизни. Иноки плачут, а мир смеется; они воздыхают, а мир веселится; они постятся, а мир роскошествует. Трудятся они днем, и ночью предаются подвигам в тесноте и трудах 393 . У монашества особая роль и внутри Церкви, особая миссия по отношению к прочим христианам. Каждый монах, – считает Исаак, – должен быть во всем безупречен, тем самым подавая пример мирянам: Иноку (ihidaya) во всем своем облике и во всех делах своих следует быть назидательным образцом для всякого, кто его видит, чтобы, по причине многих его добродетелей, сияющих, подобно лучам, и враги истины, глядя на него, даже и невольно, признавали, что у христиан есть твердая и непоколебимая надежда на спасение… Ибо монашеская жизнь – похвала Церкви Христовой 394 . Монашеская жизнь, по Исааку, является невидимым мученичеством ради получения венца святости 395 . Она есть «взятие креста», и потому несовместима с исканием покоя: «Путь Божий есть ежедневный крест. Никто не восходил на небо, живя прохладно» 396 . Взятие креста означает соучастие в деле Христовом: «Ты, подвижник и подражатель страданиям Христовым, подвизайся сам в себе, чтобы сподобиться тебе вкусить славу Христа. Ибо, если со Христом страдаем, то с Ним и прославимся 397 . Ум не прославится с Иисусом, если тело не страдает с Ним» 398 . Вся земная жизнь воспринимается монахом как самораспятие: |
| Образ из иконостаса Казанского собора. 1801–1811 гг. Худож. И. А. Иванов (ГРМ) В ГМИР находятся иконы из придела Рождества Пресв. Богородицы «Архидиак. Стефан» М. Ф. Воинова (сев. врата), «Вход Господень в Иерусалим» Е. В. Мошкова, «Христос между апостолами по Воскресении» А. С. Канунникова, «Поклонение волхвов», «Воскрешение Лазаря» и «Взятие Богородицы на небо» П. Угрюмова, «Вознесение» и «Сошествие Св. Духа» Тупылева, «Св. Мария Магдалина» А. Г. Варнека (парная икона «Ап. Иоанн Богослов» утрачена), царские врата и образ «Прп. Сергий Радонежский» И. П. Чернова. В местном ряду главного иконостаса находились иконы небесных покровителей императоров Павла I и Александра I, в приделе Рождества Пресв. Богородицы - императриц Екатерины II и Марии Феодоровны. Большинство икон боковых и главного иконостасов, а также плащаница работы Тупылева утрачены. Не изучены 18 изображений апостолов между 1-м и 2-м рядами окон по периметру храма, написанных Воиновым, Волковым, А. И. Ивановым, Г. И. Угрюмовым, Щукиным, Яненко. Над резным царским местом, изготовленным из различных сортов мрамора по проекту Воронихина, находилась надпись: «Сердце Царево в руце Божией». Под куполом были помещены аллегорические фигуры Веры, Надежды, Любови (бронзовщик П. П. Ажи); паникадило в 180 свечей изготовил бронзовщик Ж. Герен. После 1814 г. сохранилось только 2 алебастровых барельефа в полуциркульных нишах над входами в собор: над северным - «Взятие Христа под стражу в вертограде» Рашета и над южным - «Несение Креста» («Шествие Христа на Голгофу») Ф. Ф. Щедрина. За живописные работы в соборе Бессонов, Воинов, Егоров и В. К. Шебуев были удостоены звания академиков, Боровиковский был пожалован бриллиантовым перстнем. Высочайшее благоволение объявлено Бессонову, Варнеку, Иванову и Чернову, крестом ордена св. Владимира награждены Егоров и Шебуев. Собор - памятник Отечественной войны Уже во время Отечественной войны 1812 г. К. с. приобрел значение мемориала рус. славы. С нашествием Наполеона усилилось народное почитание иконы-заступницы. |
| Точкой отправления для веры в чудеса христианства должно быть по мнению нео-англиканина убеждение в великом мировом чуде – Христе, воплощённом Боге. Воплощение – вот начальная и центральная истина христианской догматики и апологетики, по мнению нео-англикан. Из воплощения с логической необходимостью вытекает воскресение И. Христа из мёртвых. Эти два чуда божественной личности – составляют сущность христианства, выяснить которую стремится современная богословская мысль. Раз признаётся, что И. Христос есть сверхъестественная личность – нет никаких оснований не допускать чудес, связанных с Его земной жизнью. Его рождение должно отличаться от рождения других людей (рождение от девы), и Его взятие от земли также должно было быть чрезвычайным. Если И. Христос ходил по водам, то это так же естественно, как и то, что Он учил народ с лодки. Только уже после того, как доказана а priori возможность чудес, нео-англикане обращаются к Библии и здесь находят, что события, вероятность коих нельзя отрицать, действительно имели место тогда-то и при таких-то обстоятельствах. Рождество И. Христа должно было быть необычным: оно действительно таковым и было. Он не был рождён от похоти плотской, от похоти мужеской. Он должен был победить смерть, и Он действительно победил её. Взятие Его от земли должно было быть чудесным: оно таковым и было, ибо Он вознёсся на небо. И. Христос должен повелевать всей природой: так и было. В цикле евангельских чудес, свидетельствующих о царской власти Мессии над природой некоторые действительно имели место, – те, которые удовлетворяют требованиям критического метода, как напр. чудесное умножение хлебов и насыщение народа, в которых сказалась творческая сила И. Христа. Мы просим читателя обратить особое внимание на то, как с переменой центра тяжести, в догматике изменяется апологетический метод борьбы нео-англикан с неверием. Прежде Божество И. Христа доказывалось исполнением над ним пророчеств и чудесными обстоятельствами Его рожде- —352— ния, земной жизни, воскресения и вознесения, – обстоятельствами, которые делали Его жизнь исключительной даже в глазах людей неверующих. |
| «Для того, чтобы приобщится к Духовному знанию, недостаточно читать творения снятых Отцов: нужно на опыте познать то, о чем они писали. А опыт богопознания недоступен человеку без непосредственного воздействия Бога на ум. Тайны Божии познаются не благодаря чернилам и словам, но только если они посеяны Им в сердце через чудные прозрения о величии Его, воскипающие в глубинах чистого ума». И Господь, как узнаем мы из дальнейшего повествования, дал Пафнутию познать эти тайны. 31 января 1826 года духовный отец Пафнутия по монашеству архимандрит Антоний (Смирницкий) был хиротонисан в епископа Воронежского и Черкасского. На первую утреню после этого он явился в Лавру со своим прежним смирением в простой иноческой мантии и, по обычаю, приложился вместе со всеми к праздничной иконе, как бывало прежде. И Лишь после Этого, обратившись, осенил обеими руками предстоящих уже как Владыка – к удивлению многих, еще не знавших о его поставлении во епископа. У архимандрита Антония было отсутствие всякого тщеславия и он всегда был примером для всей лаврской братии и конечно для Пафнутия. Вскоре епископ Антоний уехал в свою епархию в Воронеж, но духовная связь между ними сохранится до кончины владыки Антония. 5 апреля 1827 года ушел из жизни последний схимник Киево-Печерского монастыря – иеросхимонах Вассиан (Балашевич). Киево-Печерская Лавра осиротела, не стало в ней двух великих старцев и, конечно, «осиротел» Пафнутий. С принятием иночества отношение Пафнутия к себе и своей жизни стало еще более строгим. «Монашеская жизнь, является невидимым мученичеством ради получения венца святости». Она есть «взятие креста» и потому несовместима с исканием покоя: «Путь Божий есть ежедневный крест. Никто не восходил на небо, живя прохладно». Взятие креста означает соучастие в деле Христовом: «Ты подвижник и подражатель страданиям Христовым, подвизайся сам в себе, чтобы сподобиться тебе вкусить славу Христа. Ибо, если со Христом страдаем, то с Ним и прославимся»... «Путь восхождения к Богу бывает различным для каждого монаха, однако отправная точка для всех одна: это аскетическое трудничество, включающее в себя молитву и воздержание " " 41 . Пафнутий всегда помнил об этом и так жил. |
| Речь идет не столько об иноческих обетах, даваемых при вступлении в монастырь, сколько о внутренней решимости отречься от мира и всего мирского, об исходе из мира как совокупности страстей. Тема завета с Богом — одна из основных тем сирийской прото–монашеской литературы. Она получила особое развитие в духовности «сынов завета» (bnay qyama), о которых мы упоминали во Введении. Одной из характерных черт этой духовности была идея отделения «избранных» от «прочих», перешедшая в сирийскую монашескую традицию, к которой принадлежал Исаак. Согласно последнему, монашество занимает особую позицию по отношению к миру как некое сообщество сынов и избранников Божиих: Тем и отличаются сыны Божии от прочих, что живут они в скорбях, а мир веселится в наслаждении и покое. Но не благоволил Бог, чтобы возлюбленные его покоились, пока они в теле, но более захотел, чтобы они… пребывали в скорби, тяготе, трудах, скудости, наготе, одиночестве, нужде, болезни, унижении, оскорблениях, сердечном сокрушении, утружденном теле, отречении от сродников, печальных мыслях; чтобы они имели вид иной, чем у всей твари, жилище не похожее на обыкновенное человеческое — жилище иноческое, которое безмолвно, незаметно для человеческого взгляда и лишено чего–либо увеселяющего в этой жизни. Иноки плачут, а мир смеется; они воздыхают, а мир веселится; они постятся, а мир роскошествует. Трудятся они днем, и ночью предаются подвигам в тесноте и трудах . У монашества особая роль и внутри Церкви, особая миссия по отношению к прочим христианам. Каждый монах, — считает Исаак, — должен быть во всем безупречен, тем самым подавая пример мирянам: Иноку (ihidaya) во всем своем облике и во всех делах своих следует быть назидательным образцом для всякого, кто его видит, чтобы, по причине многих его добродетелей, сияющих, подобно лучам, и враги истины, глядя на него, даже и невольно, признавали, что у христиан есть твердая и непоколебимая надежда на спасение… Ибо монашеская жизнь — похвала Церкви Христовой . Монашеская жизнь, по Исааку, является невидимым мученичеством ради получения венца святости . Она есть «взятие креста», и потому несовместима с исканием покоя: «Путь Божий есть ежедневный крест. Никто не восходил на небо, живя прохладно» . Взятие креста означает соучастие в деле Христовом: «Ты, подвижник и подражатель страданиям Христовым, подвизайся сам в себе, чтобы сподобиться тебе вкусить славу Христа. Ибо, если со Христом страдаем, то с Ним и прославимся . Ум не прославится с Иисусом, если тело не страдает с Ним» . Вся земная жизнь воспринимается монахом как самораспятие: |
| В коптском Евангелии (л. 78) в изображении молитвы Иисуса Христа апостолы сидят в пещере и спят; а в изображении лобзания Иуды (л. 79) воины, со щитами и ножами, грозно поднимают мечи; Иисус Христос исцеляет ухо Малха; апостолы уходят прочь, с ними и Иуда, отмеченный черным цветом лица. В стенописях: Спасонередицкой церкви, Протатского собора, Афонолаврского собора, Иверского собора, Каракалльского и Филофеевского соборов, собора Спасопреображенского монастыря и Феодоровской церкви в Ярославле. Сходно и описание греческого подлинника, за исключением свитка в руке Иисуса Христа, будящего апостолов 1916 . Миниатюры лицевых Страстей в зависимости от их текста и под влиянием западной иконографии допускают иконографические расширения и явные уклонения от древних образцов. Эпизоды молитвы Иисуса Христа составляют отдельную группу изображений; другая группа – взятие Иисуса Христа воинами. В некоторых списках Иисус Христос представляется молящимся в трех отдельных миниатюрах, и в двух – беседующим с учениками (О. Л. Д. П., 91). Изредка Он совершает молитву согласно с памятниками византийскими, пав ниц (О. Л. Д. П., CLXXVI); по большей же части Он стоит на коленях; перед Ним вверху облачное небо, в котором видна чаша и даже Бог Отец в виде старца; ангел-утешитель стоит перед Ним или держит в облаках чашу (О. Л. Д. П., 91, XLVIII, 1903, LXXIII, CCLX, С.-Петерб. Дух. Акад. А 1 / 23 ). Чаша первоначально явилась в памятниках западных. В одной миниатюре (А 1 / 23 ) от лица Иисуса Христа вверх по направлению к ангелу идет надпись: «Отче Мой, аще возможно…» и т. д.; а от ангела к Иисусу Христу другая: «Богу и Отцу твоему также изволившу». Эта эпистолярная форма имеет также западное происхождение. В другой миниатюре (О. Л. Д. П., CLXIII) при молитве Иисуса Христа и беседе с учениками присутствует в отдалении дьявол; так как в тексте говорится, что дьявол подслушал слова Господа «прискорбна ми есть душа моя до смерти» и, заключив из этих слов, будто Иисус Христос боится смерти, поспешил уведомить ад, чтобы тот приготовлял место для Иисуса Христа. Соответственно этим подробностям об аде и его приготовлениях к недружелюбной встрече Иисуса Христа статья «о молении Иисуса Христа» допускает изображения ада и Его бесед с дьяволами. Апостолы во время молитвы Иисуса Христа обычно спят, а пробужденные Иисусом Христом от сна беседуют с Ним жестами. Лобзание Иуды и взятие Иисуса Христа стражей выражаются здесь также в нескольких миниатюрах: воины, вооруженные копьями и бердышами, с факелами, иногда в польских типах и одеждах XLVIII), приближаются к Иисусу Христу вместе с Иудой; последний с мешком, наполненным деньгами, обозначенными на мешке в виде кружков А 1 / 23 ); воины и Иуда падают; Иуда ободряет упавших, затем лобзает Иисуса Христа; воины схватывают Его и накидывают на шею веревку. Иконографические формы и техника во всех лицевых Страстях грубы, и целые композиции по большей части производят подавляющее впечатление. |
| Или же возможно было бы думать, что исчезновение тела, (не говоря уже об иудейском вымысле, что тело украдено), означает его «взятие на небо», как это верование по образу Илии и Еноха сложилось относительно тела Моисея. Но в спасительном деле Христа было существенно это пребывание Воскресшего на земле и Его явления невоскресшему человечеству в непрославленном мире, потому что тем было самым делом показано онтологическое тожество этого мира и природное единство человека с Его воскресшей и прославленной телесностью, с Его духовным телом. Д) Вознесение Христово Это значение 40 дневного пребывания Христа на земле, как свидетельствующее ο совершившемся соединении земли и неба, уничиженной и прославленной твари, косвенно раскрывается и в своеобразном, – можно сказать, антиномическом – повествовании Евангелий о последнем явлении Господа. Дело в том, что Евангельское повествование о земном пребывании Христовом у разных евангелистов закачивается различно, – до противоположности. Именно, тогда как у Мр. и Лк. (и в Евангелии, и в Деяниях Апост.) оно оканчивается Вознесением Христа на небо с последним разлучением учеников, у Мф. мы имеем, вместо этого, явление Христа ученикам с обетованием: «се Аз с вами есмь во все дни до скончания века», а рассказ Ин., с последними таинственными словами Господа о пребывании Иоанна «дондеже прииду», уносит в небесную высь и там умолкает. Он, во всяком случае, не содержит повествования о вознесении (хотя о нем и говорится в прощальной беседе). Эту евангельскую антиномию, оба члена которой, однако эквиваленты, нельзя обяснять одним только различением в литературном плане и других особенностях разных Евангелий. Она свидетельствует, что остается тожество между Христовым пребыванием в мире и его же состоянием в Воскресении и Вознесении. Это тожество и выражается в одновременном утверждении как его пребывания в мире, так и Его Вознесения на небо: Христос и там, и здесь, вне мира и в мире. Человечество не теряет Христа и в Его Вознесении, как и вознесшийся Христос не прекращает связи с ним: «не оставлю вас сиры, прииду к вам, еще немного, и мир не увидит Меня, а вы увидите Меня» ( Ин. 14, 18–19 ). Это единство Христа, на земле пребывающего и одесную Отца седящего, свидетельствуется с полной очевидностью в таинстве Божественной Евхаристии, которая являет этой живой и непрестанно проходимый таинственный мост между землею и небом, связь между Христом вочеловечившимся, сошедшим с небес и вознесшимся на небо. 400 Одно не устраняет и не снимает другого, но дивно и спасительно восполняет. Христос, сидящий одесную Отца, на небе, пребывает плотью и на земле на бесчисленных алтарях. |
|
|
