| Что же делать тем, кои почувствуют в себе сей святый трепет? Ничего более, как добровольно подклонить главу под секиру Иоаннову, и дать ей, по выражению Церкви, «усечь до корени всякое страстей взыграние». Духовная секира страха Божия и покаяние имеет в себе то чудное свойство, что посекает всеконечно тех, кои убегают от нее своим нераскаянием и, напротив, отребляет, избавляет от сухих ветвей, от нечистот и болезней и, наконец, от смерти тех, кои сами прибегают к ее спасительному действию. Итак, да взыдет, да взыдет скорее священное острие ее на все сухое и безплодное в нашем уме и сердце! Да посечет в самом корне гордость, сладострастие, гневливость, суесловие и, по выражению Церкви, «всякое страстей взыграние!» Растленная природа наша нередко обманывает нас невинною, по-видимому, игрою своих сил, которая, однако же, почти всегда оканчивается тяжкими падениями. Да посекутся и сии взыграния, да разбиются о камень воздержания самые младенцы греха (Пс. 136:9) — злые помыслы! Со злом не может быть никакого перемирия: тут брань на смерть; одно из двух: или мы мертвы, а грех жив в нас; или грех мертв, а мы живы. Среднее состояние есть плод самообольщения: его нет и быть не может. Токмо когда посекается всякое страстей взыграние, и нанесен смертельный удар в самое сердце ветхого нашего человека, только тогда начинается новая жизнь, и могут процветать плоды покаяния. Процветать тайно, ибо хотя они родятся в нашем сердце, но корень их далее и глубже — в благодати Духа Святаго, коея действия не подлежат взорам нашего разума. Тайно: ибо как естественные добродетели, всегда растворенные гордостью, всюду любят выказываться, так плоды Духа Святаго, добродетели духовные, будучи проникнуты смирением, не любят очес человеческих. Обновленный благодатью грешник, подобно праведной Елисавете, носит в себе нового человека и таится (Лк. 1:24), как бы не доверяя чудесам, в нем совершающимся. Для успеха же в великом деле самоотребления духовного, будем, братие, чаще от сует мира, от шума и пререканий житейских переноситься мыслью в пустыню Иоаннову и молить его, чтобы он и в нас, как некогда в народе Иудейском, уготовал путь Спасителю. Живя в духе с Иоанном, разделяя по возможности его подвиги, мы, без сомнения, скоро увидим, подобно ему, Агнца Божия, грядущего взять грехи наши. Тогда, приняв от Него, после Иоаннова крещения слез, крещение Духом, мы не согласимся променять духовной пустыни ни на какой земной рай, и со слезами благодарности будем лобызать Иоаннову секиру покаяния, избавившую нас от смерти духовной. Аминь. |
| И по неисчерпаемому благосердию Твоему даруй и рабе Твоей сей, разрешиться от бремени благополучно; даруй ей сию благодать, чтобы дитя, покоящееся теперь под её сердцем, пришедши в чувство, с радостным взыгранием, подобно святому младенцу Иоанну, поклонялось Божественному Господу Спасителю, Который из любви к нам, грешным, не возгнушался и Сам стать младенцем. Неизглаголанная радость, которою преисполнилось девственное Твое сердце при воззрении на новорожденного Твоего Сына и Господа, да усладит скорбь, предстоящую ей среди болезней рождения. Жизнь мира, наш Спаситель, рожденный Тобою, да спасет её от смерти, пресекающей жизнь многих матерей в час разрешения и да причтет плод чрева её к числу избранных Божиих. Услышь, Пресвятая Царица Небесная, смиренную мольбу нашу и призри на неё оком Твоея благодати; не постыди нашего упования на Твое великое милосердие и осени её, Помощница христиан, Исцелительница болезней, да сподобится испытать на себе, что Ты - Матерь милосердия, и да прославит всегда Твою благодать, не отвергающую никогда молитвы бедных и избавляющую всех, призывающих Тебя во время скорби и болезни. Аминь. О, Преславная Матерь Божия, помилуй рабу Твою Викторию, прииди к ней на помощь во время её болезней и опасностей, с которыми рождают чад все бедные дщери Евы. Вспомни, о Благословенная в женах, с какою радостью и любовию Ты шла поспешно в горнюю страну посетить сродницу Твою Елисавету во время ея беременности, и какое чудесное действие произвело благодатное посещение Твое в матери и в младенце. И по неисчерпаемому благосердию Твоему даруй и рабе Твоей сей, разрешиться от бремени благополучно; даруй ей сию благодать, чтобы дитя, покоящееся теперь под её сердцем, пришедши в чувство, с радостным взыгранием, подобно святому младенцу Иоанну, поклонялось Божественному Господу Спасителю, Который из любви к нам, грешным, не возгнушался и Сам стать младенцем. Неизглаголанная радость, которою преисполнилось девственное Твое сердце при воззрении на новорожденного Твоего Сына и Господа, да усладит скорбь, предстоящую ей среди болезней рождения. |
| – Благодарю, Старче. Прошло около двух месяцев, как Старец ушел из этого мира. Я был с отцом Тимофеем, которого Старец мне оставил послушником. Он попросил меня: – Старче, благослови сегодня вечером пойти в Карею. Что-то зубы у меня разболелись, пусть мне там их подлечат. – Ступай. Когда отец Тимофей ушел, я остался один, совершенно один. И присел на террасе, там, где преставился Старец. И вдруг ощутил большую сладость внутри. Это было прологом того, что совершится нечто весьма серьезное. Я почувствовал в себе то, о чем говорит авва Исаак Сирин : «Когда должно совершится рождение Христово в сердце человека, то как жена ощущает взыграние младенца прежде его рождения и знает поэтому, что он жив, так и человек по взыгранию благодати чувствует, что в его душе родится Христос». 76 Обычно мы этого не чувствуем, это случается редко, с редкими людьми. Но теперь я чувствовал это и переживал. Я сказал себе: «Что происходит? Кажется, это взыграние благодати Святого Духа. Что сейчас будет? Пойду-ка я в свою келлию и закроюсь там». Я не успел уйти. Пришло такое благословение Божие, такая благодать Божия, такое блаженство благодати и сладость! Это не то, что называют «Святым Духом» пятидесятники, которые на самом деле беснуются. Мой ум стал ангельским, душа моя преобразилась, и слезы от радости потекли ручьем! Сердце источало воду, бегущую в жизнь вечную. Я и шага не мог ступить. Я присел на той террасе и облокотился на ограду, чтобы не упасть вниз. Я мог смотреть только на небо, хотя, конечно, глядел я не на это небо. Умные глаза моей души глядели в глубину Небес. Я чувствовал в своей душе неизреченное счастье, великое блаженство. И оттуда, с Небес, как через воронку по трубке, Бог вливал в мое сердце Свое блаженство. Снисходили знания, многие знания, веселье, сладость, восторг. Из глаз лились слезы. Я прямо с ума сошел. «Что за благодать Божия!» – говорил я себе. Не знаю, сколько времени я был пригвожден к тому месту и не мог уйти, пока благодать немного не отошла. Тогда я смог потихоньку пойти в келлию. И когда все это чуть ослабло, я взял ручку и стал писать. Под внутреннюю диктовку я записывал дарования Святого Духа. И позже послал это одной монахине. Тут пришел ко мне помысл: «Это тот самый мешок Старца! Это извещение, что Старец обрел дерзновение пред Богом!» |
| Кондак 3: Сила Всевышнего тогда/осенила к зачатию брака не познавшую/и плодоносное чрево Ее/как бы нивой явила сладостной/для всех, желающих пожинать спасение,/воспевая так:/Аллилуиа! Икос 3: Имущи Богоприятную Дева утробу, востече ко Елисавети;/младенец же оноя абие познав Сея целование, радовашеся,/и играньми яко песньми вопияше к Богородице: Икос 3: Имея чрево, Бога принявшее,/поспешила Дева к Елисавете;/младенец же той, тотчас узнав Ее приветствие,/радовался, и взыграниями, как бы песнями, взывал к Богородице: Радуйся, отрасли неувядаемыя розго;/радуйся, Плода безсмертнаго стяжание. Радуйся, Ростка неувядаемого ветвь;/радуйся, Плода бессмертного удел. Радуйся, Делателя делающая человеколюбца;/радуйся, Садителя жизни нашея рождшая. Радуйся, возделывающая Земледельца человеколюбивого;/радуйся, Насадителя жизни нашей рождающая. Радуйся, ниво, растящая гобзование щедрот;/радуйся, трапезо, носящая обилие очищений. Радуйся, нива, растящая сострадания богатый урожай;/радуйся, трапеза, носящая обилие умилостивления. Радуйся, яко рай пищный процветаеши;/радуйся, яко пристанище душам готовиши. Радуйся, ибо Ты лугу роскошному расцвести даешь;/радуйся, ибо Ты пристанище для душ готовишь. Радуйся, приятное молитвы кадило;/радуйся, всего мира очищение. Радуйся, ходатайства приятный фимиам;/радуйся, всего мира искупление. Радуйся, Божие к смертным благоволение;/радуйся, смертных к Богу дерзновение. Радуйся, Божие к смертным благоволение;/радуйся, смертных перед Богом дерзновение. Радуйся, Невесто Неневестная. Радуйся, Невеста, брака не познавшая. Кондак 4: Бурю внутрь имея помышлений сумнительных,/целомудренный Иосиф смятеся, к Тебе зря небрачней,/и бракоокрадованную помышляя, Непорочная;/уведев же Твое зачатие от Духа Свята, рече:/Аллилуия. Кондак 4: Бурю имея в себе мыслей сомнительных,/целомудренный Иосиф пришел в смущение,/смотря на Тебя, безбрачную и подозревая,/что нарушила чистоту, Ты, Непорочная;/узнав же о зачатии Твоем от Духа Святого, возгласил:/Аллилуиа! Икос 4: Слышаша пастырие Ангелов поющих плотское Христово пришествие,/и текше яко к Пастырю видят Сего яко агнца непорочна,/во чреве Мариине упасшася, Юже поюще реша: |
| В IV главе Н. П. Кондаков рассматривает переход иконографических типов Б. М. из греко-итальянской иконописи в русскую; таковы иконы Б. М.: Страстной, Умиления, Взыграния Младенца, Сладкого лобзания, Корсунской – Умиления, Ватопедской, Никопейской и др. Всех типов – 20. Автор особенное внимание обращает на типы Умиления и Страстной Б. М. и старается установить генетическую связь между ними. Первый из этих типов, по нашему мнению, имеет свой прототип в искусстве древнейшем византийском. Название иконы «Умиление» означает умильную сцену, в которой Богоматерь с умилением смотрит на своего возлюбленного Сына-Младенца, Который в свою очередь прильнул щечкой к щеке Богоматери, обнимает её ручкой за шею, нежно смотрит ей в глаза; вдобавок – имеет оголенную пояску. К этому типу принадлежат наши иконы X–XI вв. Владимирская в Московском Успенском соборе, писанная по преданию Ев. Лукой, бывшая сперва в Киеве, потом в половине XII в. перенесенная из Киева во Владимир и наконец в начале XIV в. в Москву, Корсунская Игоревская в Киево-Печерской Лавре, Фёдоровская 1239 г. в Костроме. Все они, в порядке хронологическом, предшествуют появлению греко-итальянской школы и потому видеть в них какие-либо следы переработки, внесенные этой последней школой, по-видимому, нельзя. Тем не менее автор находит возможным уверить читателя, что тип этот сложился все-таки под влиянием греко-итальянским, хотя и признает, что корни его находятся в Византии. Чтобы подкрепить мысль об этом влиянии, автор заранее предваряет, что только путем самого молочного и точного сличения памятников можно было бы установить переход темы умиления из итальянской живописи в греческую иконопись; для русской иконописи, продолжает он, исторический анализ этой темы является особенно важным потому, что путем его можно было бы совершенно точно определить происхождение наших чудотворных икон Фёдоровской, Толгской и др. После этого предварении, мы в праве были бы ожидать, что автор именно на этом строго научном анализе и будет базировать свою мысль об итальянской переработке рассматриваемого типа. Между тем для этого анализа он берет не древнейшие русские памятники этого типа, а позднейшие копии их, например, вместо Фёдоровской иконы Костромской – Хилаидарскую копию её, считая последнюю точной копией Костромской, хотя это не подтверждается приведенными самим автором снимками; вместо Владимирской иконы Моск. Усп. собора он берет многочисленные копии её, даже отчасти поздние XVII в. (прориси Чирикова). Выходит, то, что автор разъясняет следы итало-греческих влияний не в основных чертах типов, а в их позднейших разновидностях. Но в таком случае ослабляется значение новизны в научных задачах автора, и он попадает в старое русло ученых, которые со времен Ровинского признавали итальянское влияние на русскую иконопись XVI–XVII вв., хотя и не знали достаточно живописи итало-критской, считая последнюю ветвью живописи венецианской. |
| Услышь смиренную молитву мою, из глубины девичьего сердца Тебе возсылаемую; дай мне супруга честного и благочестивого, чтобы мы в любви с ним и согласии прославляли Тебя, милосерднаго Бога: Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь. Молитва вступающих в брак Господи Боже наш, во спасительном Твоем смотрении сподобивый в Кане Галилейской честный показати брак Твоим пришествием. Сам ныне рабы Твоя (имена), яже благоволил еси сочетатися друг другу, в мире и единомыслии сохрани; честный их брак покажи, нескверное их ложе соблюди, непорочное их сожительство пребывати благослови и сподоби я к старости маститей достигнути, чистым сердцем делающе заповеди Твоя. Ты бо еси Бог наш, Бог еже миловати и спасати, и Тебе славу возсылаем, со Безначальным Твоим Отцем, Всесвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь. Молитва беременной женщины о благополучном разрешении О, Преславная Матерь Божия, помилуй меня, рабу Твою, и прииди ко мне на помощь во время моих болезней и опасностей, с которыми рождают чад все бедные дщери Евы. Вспомни, о Благословенная в женах, с какою радостию и любовию Ты шла поспешно в горнюю страну посетить сродницу Твою Елисавету во время ея беременности и какое чудесное действие произвело благодатное посещение Твое и в матери, и в младенце. И по неисчерпаемому благосердию Твоему даруй и мне, уничиженной рабе Твоей, разрешитися от бремени благополучно; даруй мне сию благодать, чтобы дитя, покоящееся теперь под моим сердцем, пришедши в чувство, с радостным взыгранием, подобно святому младенцу Иоанну, поклонялось Божественному Господу Спасителю, Который из любви к нам, грешным, не возгнушался и Сам стать Младенцем. Неизглагоданная радость, которою преисполнилось девственно Твое сердце при воззрении на новорожденного Твоего Сына и Господа, да усладит скорбь, предстоящую мне среди болезней рождения. Жизнь мира, мой Спаситель, рожденный Тобою, да спасет меня от смерти, пресекающей жизнь многих матерей в час разрешения, и да причтет плод чрева моего к числу избранных Божиих. |
| Радуйся, сокращение догматов Его. Радуйся, лествице превышенебесная, которою низшел Бог. Радуйся, мост, переводящий от земли на небо. Радуйся, многовещательное диво для Ангелов. Радуйся, многоплачевное поражение демонов. Радуйся, неизреченно родившая свет. Радуйся, никому не открывшая: как? Радуйся, превосходящая ведение мудрых. Радуйся, озаряющая умы верных. Радуйся, Невеста неневестная. Кондак 3 Сила Всевышняго неиспытавшую брака осенила тогда к зачатию, и ея благоплодное чрево показала как бы приятною нивою для всех желающих пожинать спасение, тогда как они поют: аллилуиа. Икос 3 Имея Богоприемную утробу, Дева притекла к Елисавете. Младенец же сея, тотчас узнав целование оныя, возрадовался: и взыграниями, как будто песнями, вопиял к Богородице: Радуйся, стебль прозябения неувядающаго. Радуйся, приобретение плода безсмертнаго. Радуйся, земледелающая земледелателя человеколюбиваго. Радуйся, насадителя жизни нашей насадившая. Радуйся, нива, возращающая многоплодие щедрот. Радуйся, трапеза, носящая обилие умилостивлений. Радуйся, ибо Ты луг питания произращаешь. Радуйся, ибо пристанище душам готовишь. Радуйся, Богоприятный фимиам молитвы. Радуйся, очищение всего мира. Радуйся, призывающая Божие благоволение смертным. Радуйся, дающая смертным дерзновение к Богу. Радуйся, Невеста неневестная. Кондак 4 Бурю сомнительных помышлений имея внутренно, смутился целомудренный Иосиф, зря Тебя, непорочная, небрачною, и искушаясь возмнить о Тебе, Как о бракоокраденной: но узнав зачатие Твое от Духа Святаго, сказал: аллилуиа. Икос 4 Услышали пастыри Ангелов, воспевающих пришествие Христа во плоти, и притекши к Нему, яко пастырю, видят Его, яко агнца непорочнаго, во чреве Марии упасеннаго: и, Ее воспевая, говорили: Радуйся, Матерь Агнца и Пастыря. Радуйся, ограда словесных овец. Радуйся, отразительница невидимых врагов. Радуйся, отверзательница райских врат. Радуйся, ибо небесные сорадуются земным. Радуйся, ибо земные сликовствуют небесным. Радуйся, ибо чрез Тебя у Апостолов немолчныя уста. |
| Прошло уже для науки то время, когда мы, вслед за первыми исследователями византийской и русской археологии, повторяли с убеждением шаблонную фразу, будто бы византийское искусство и его ветви жили исключительно преданиями и ремесленным повторением одного и того же художественного образца. В настоящее время даже поверхностный взгляд успел уже обнаружить в этой области такую же историческую смену различных стилей и пошибов, какая наблюдается нами в искусстве лично, с тою лишь разницею, что основные композиции и сами иконографические темы остаются пригодными в течение столетних периодов. Однако же, как мы ясно видим даже в традиционной иконографии Богоматери, каждый век, а нередко, в его пределах, каждое живущее поколение вносит новые темы и новые сочинения, обязанные такому же личному вдохновению, которое водит кистью признанных художников. Следующее в хронологическом порядке место развития итало-критской иконописи должен представлять Афон, которого обители, начатые постройкой, соборы и церкви с многочисленными приделами и обширными росписями, повели за собою открытие деятельных мастерских в XV и XVI столетиях. Более или менее известна уже крупная роль, сыгранная афонскими стенными росписями в деле выработки позднейшей греческой иконографии. В настоящее время подлежит новому расследованию вопрос об отношениях этой позднейшей иконографии к собственно византийской. В самом деле, если мы доселе не имеем критического разбора отношений византийской и, например, афонской стенописи, то именно потому, что между ними есть посредствующее звено – стенописи греко-славянскит и итальянскит XIV и XV столетий. Но даже, оставив в стороне стенопись и основываясь исключительно на иконах афонских обителей 85 , мы можем сказать, что афонский иконописный пошиб дает лишь кустарную форму греко-итальянского оригинала. Рис. 86. Средняя часть иконы Амбр. Лоренцетти в Академии Сиены, фот.Алинари 9636 . Письмо становится менее плавким, менее эмалевым, краски менее чисты, тени более черны и тяжелы, а блики более резки и ремесленны. В то же время композиция иконы проще, размеры фигур и самых икон крупнее, общий тип импонирует своим архаизмом и аскетическою строгостью. Особенно любопытно сравнить такую архаическую переделку каких-либо наиболее трогательных и, живописных тем, как, например, Умиления, Взыграния Младенца, Сладкого Лобзания и т.п. По-видимому, именно здесь и или, по крайней мере, наиболее на Афоне и была выполнена та переделка изящного итальянского образца, которая возвратила ему иконный греческий характер и приспособила новый тип для варварских стран. |
| Окажите и вы столько повиновения Богу, сколько больной—земному врачу, и тогда поймете, какова польза от креста, и узнаете, что он весьма радует и вместе с тем освящает души веруюших, и соделывает их друзьями Вышнего, идущими к небу и насыщающимися всегда пребывающими благами. В него (в крест) вложены свыше божественная сила и благодать: благодать для того, чтобы он увеселял и вместе освящал души верующих, а сила, чтобы соделывал их храбрыми для непрестанной борьбы с невидимыми врагами. Вооружившись им, множество преподобных любителей пустынного жития и бесчисленные полки мучеников, одни удобно избежали взыграний плоти, а также злокозненных ловлений пагубных бесов, и теперь водворяются в селениях небесных вместе с бесплотными духами, которым они жизнью своею подражали на земле; другие же, подвизаясь за гонимую правую веру и подвергая тело свое терзанию огнем и мечем и всякими муками, не убоялись, но, пренебрегая ярость неверных, кровию своею свидетельствовали пред всеми о Распятом и благоволившем принять тридневную смерть, что Он—и присносущный Вышний Бог, и совершенный человек. Познайте же, о мужи, христианскую веру, все святое учение о Вышнем постарайтесь рассудить целомудренным и чистым умом, выбросив из сердца своего всякое злословие, ибо не найдете в этом учении ничего охульного, или нечистого, или что-либо достойное поругания и ненависти. Здесь не Зевс, беснующийся блудною похотью и претворяющийся в лебедя, или в высокопарного орла, или в многоценное золото, чтобы, утаившись, растлить чужих жен, или чтобы похитить любимого юношу виночерпца,—который (Зевс), быв усечен в голову обоюдоострою секирою, родил из головы своей Палладу, деву с красивыми глазами,—который сошел в блеске молний и сжег ими Семелу, и скрыл родившегося от Нее младенца в своем боку;—не Феб златокудрый, играющий с отроком и невольно убивший любимца своего диском;—не богини, ссорящиеся из-за золотого яблока;—не Афродита, блудодействующая с Аресом;—не боги, производящее между собою битвы и мечущие друг на друга копиями. |
| Молитва в духовной жизни то же, что воздух в физической жизни человека: «когда возгнетут огонь, нужно движение воздуха, чтобы раздувать его; точно так же, когда возгнетется огонь благодати в сердце, нужна молитва , которая есть своего рода движение воздуха духовного в сердце 149 ; в молитвенном «действии или, скорее, настроении главное средство к поддержанию внутренней теплоты и всего внутреннего порядка» 150 ; «умная молитва есть главный двигатель и правитель духовной жизни» 151 , «первое дело в нравственно-религиозной жизни» человека; и это потому, что молитва есть „взаимообщение» между человеком и Богом, «сознательно-свободное отношение человека к Богу» 152 . Молитва, которая „непрестанно теплится в сердце», до такой степени связана с духовною жизнью человека, что «с прекращением этой теплоты молитвы прекращается и движение духовной жизни, как с прекращением дыхания прекращается жизнь телесная» 153 . Но человек живущий духовною жизнью, сподобившийся посещения Господа, вселения Духа в душу его за любовь к Богу, за соблюдение заповедей Его, «облекается свыше сходящей силой Святого Духа, Который не является чувственно, в виде огня, и не приходит с великим шумом и дыханием бурным (это совершилось только на апостолах – для неверующих), но зрим бывает умно (мысленно), как умный свет, и приходит с тихостью, принося обрадование» 154 . Человек чувствует Бога в себе: «в сердце воображается Он и не телесно, а бестелесно и как подобает Богу; впрочем, как женщина, имеющая во чреве, знает о том ясно, так как младенец во чреве ее делает некоторые движения, и нельзя ей не знать, что имеет плод во чреве, так и тот, кто имеет вообразившимся в себе Христа, знает движения Его и взыграния, т. е. осияние и облистание Его, и видит внутрь себя воображение Христа; как в зеркале видится свет светильника, так видится в нем Христос, однако не призрачно и не несущественно, каково то, что видится в зеркале, но в нем видится Христос, как свет, всущественно, невидимо видимым и недомыслимо постигаемым, во образе безобразном и в виде безвидном» 155 . |
|
|
