| Диакон составляет третью степень священства. Как учитель, он может проповедовать Слово Божие в церкви с разрешения местного священника; может также учить Закону Божию на домах и в училищах. Как правительственное лицо, он есть только исполнитель воли и распоряжений священника. Как священнодействователь, диакон служит при совершении таинств, возносит молитвы верующих при общественной службе, наблюдает за благочинием в церкви, хранит священные сосуды и приготовляет их для Богослужения. Одежду диакона составляют стихарь, орарь и поручи. В диаконском сане состоят: архидиакон, лицо, состоящее при Патриархе и служащее ему как при Богослужении, так и в делах внешнего управления церковноо; протодиакон–главный диакон при кафедральном соборе или Архиерее; иеродиакон–диакон в монашеском чине; поддъякон или вернее, иподиакон, лицо, прислуживающее архиерею в служениях. Кроме лиц, принадлежащих к трем степеням священного сана, в церковном причте находятся другие, низшие лица, которые чрез молитву и возложение рук архиерейских получили право надевать стихарь и прислуживать священнику. Они обыкновенно называются: дьячек (с греч. языка, низший служитель) и пономарь (по мнению некоторых сокращенное из слова Парамонарь, состоящий при церкви или священнике). Они обязаны читать и петь на клиросе, подавать кадило, носить и зажигать свечи и–заведовать церковною утварью, кроме той, которая существенно устроена для таинств. 4. О священных вещах К священным вещам принадлежат: священные одежды, богослужебные книги, иконы, священные сосуды с прочею церковною утварью и некоторые вещества (припасы), нужные для таинств и священных молитвословий. 1. О священных одеждах Священные одежды бывают двоякого рода: в одни облачаются священнодействующие, другими покрываются священные вещи. Первого рода священные одежды суть следующие: Стихарь – одежда, общая всем священно- и церковнослужителям. В древности она была или белая, в означение духовной чистоты лиц священных, или полосатая, в воспоминание язв Христовых. На священнике и епископе стихарь называется подризником. Название стихаря объясняют от стихов из Библии , в древности вышиваемых на стихарях. |
| Указав затем постановления соборные и сочинения, которыми оправдывается непричастность церкви восточной в заблуждениях, изложенных в главах кирилловых, патриарх Нектарий переходит ко второму пункту, которым сторона латинская старалась привлечь восточных к участию в борьбе с протестантами, как в деле равно важном для западных и для восточных. «Пусть Лазарь знает, – пишет патриарх, – если кальвинисты и лютеране ведут спор с латинянами о таинствах, латиняне не имеют права требовать нашего свидетельства. Пусть наперед они согласятся в догматах и соединятся с нами: тогда найдут в нас не только свидетелей, но и единомысленников и защитников того же дела. Но кальвинисты и лютеране, очевидно, не согласны с нами, – прибавляет Нектарий, – во многих пунктах, а также и относительно таинств, как сами говорят об этом: ибо хотя и допускают некоторые таинства, но не как мы, а другие вовсе исключают из числа таинств. Латиняне со своей стороны уверяют, что мы согласны с ними (Латинянами), хотя мы и не находим этого согласия во всем: при совершении одних таинств мы различаемся в веществе и способе призывания благодати священником, при совершении других – только в образе призывания благодати освящающей. Итак, если Латиняне и Лютеране между собою сражаются, пусть их бьются. Ересь Лютеран и кальвинистов вышла из церкви латинской. И Латиняне более, нежели мы, имеют причин вести эту борьбу и заботиться о возвращении некогда принадлежавших к их церкви, то есть Римской. Нам же пусть позволят сохранять наши чувства в мире: довлеет дневи злоба его». Отвечая, наконец, на первый пункт, Нектарий решительно объявляет себя против всякой уступки требованию Латинян. «Кто таков этот Лазарь, чтобы так, бесстыдно требовать у Вашего блаженства, папы и патриарха Александрийского, исповедания веры, требовать, как я доказал, с таким обманом и коварством? Этого и папа Римский не получал иначе, как только по настоятельной надобности. Во имя Божие, божественная и священная глава, не сдавайтесь ни этому Лазарю, ни кому-либо другому подобному, хотя бы просил у Вас на письме молитвы Господней. Они приходят к нам не с искренностью, а с притворством, чтобы привязаться к какому-нибудь слову; они великие ловцы на слово, они любят злословить на наш счет». |
| Способом совершения таинства является соответствующее чинопоследование, представляющее собой определенным образом структурированную последовательность молитвословий и символических действий. Чинопоследования таинств могут развиваться, изменяться, в совершении таинств в Поместных Православных Церквах могут иметь место несущественные различия. В случае необходимости чинопоследование таинства может быть сокращено. Не все в чинопоследованиях имеет одинаковую важность. Например, главной частью литургии является литургия верных, внутри нее выделяется Евхаристический канон, а в нем, в свою очередь, эпиклеза, т. е. призывание Святого Духа на предложенные Дары. Очевидно, что в чинопоследовании каждого таинства есть некая основная часть, без которой способ совершения таинства не может быть реализован. В догматическом учении о таинствах в этой основной части выделяются: а) материя таинства, т. е. необходимые для совершения таинства вещество (в крещении — вода, в миропомазании — миро, в Евхаристии — хлеб и смешанное с водой вино, в елеосвящении — елей) иили видимый знак (в крещении — троекратное погружение крещаемого в воду, в миропомазании и елеосвящении — крестообразное помазание различных частей тела миром или елеем соответственно, в Евхаристии — благословение Святых Даров, в священстве — возложение рук епископа на главу рукополагаемого, в браке — троекратное благословение вступающих в брак, в покаянии — крестообразное благословение кающегося); б) форма таинства, т. е. «призывание Святого Духа и известная форма слов, посредством которых священник освящает таинство силою Святого Духа...». Для обозначения этой формы слов часто используется заимствованный из латинского богословия таинств термин «тайносовершительная формула». Например, в таинстве крещения — это слова: «Крещается раб Божий (имярек) во имя Отца, аминь. И Сына, аминь. И Святаго Духа, аминь», а в таинстве священства — молитва хиротонии, читаемая архиереем над ставленником. Таким образом, для того чтобы таинство являлось действительным, необходимо выполнение трех условий: |
| Отв. на вопрос 106). Превосходство Евхаристии пред прочими Таинствами Церкви состоит – а) в преизбытке таинственности и непостижимости её. В прочих Таинствах непостижимо собственно то, что под известным видимым образом невидимо действует на человека благодать Божия, а самое вещество Таинств, например в Крещении вода, в Миропомазании святое Миро, остается неизменным. Здесь, напротив, изменяется самое вещество Таинства: хлеб и вино, сохраняя один вид свой, чудесно претворяются в истинное Тело и Кровь нашего Господа и потом уже, будучи приняты верующими, невидимо производят в них свои благодатные действия; б) в преизбытке любви к нам Господа и в чрезвычайном величии дара, преподаваемого в этом Таинстве. В других Таинствах Господь Иисус сообщает верующим в Него те или другие частные дары спасительной благодати, сообразно с существом каждого Таинства, – дары, которые Он приобрел для людей Своей крестной смертью . Здесь же Он предлагает в пищу верным Самого Себя, собственное Тело и собственную Кровь, и верующие, соединяясь здесь непосредственно со своим Господом и Спасителем, соединяются таким образом с самим источником спасительной благодати; наконец – в) в том, что все другие Таинства суть только Таинства, спасительно действующие на человека, а Таинство Причащения есть не только непостижимейшее и спасительнейшее из Таинств, но вместе и жертва Богу, почему оно и называется иначе Евхаристией (Εχαριςτα – «благодарность», «благодарственная жертва»), – жертва, которая приносится Ему за всех, живущих и умерших, и умилостивляет Его (Прав. Испов., ч. I, вопр. 107; Посл. Вост. Патр., чл. 17 22 ). Высокое преимущество Таинства Евхаристии усматривается и из самого времени и образа его установления Спасителем нашим Христом. Прочие Таинства установлены Спасителем – а) без особенного приготовления Его учеников к принятию их, – обо всех них Господь Иисус изрекал Свою волю как бы вскользь, или, говоря точнее, учил им Своих учеников наряду с прочими истинами Своего Евангельского слова, не выделяя как будто их из ряда этих истин 23 ; б) установлены одним словом, без внешнего действия, исключая разве Таинства Покаяния, об установлении которого замечается в Евангелии, что Иисус Христос, преподавая Своим ученикам власть прощать и оставлять грехи, дунул, и говорит им... |
| Так как каждый предмет имеет много качеств, то необходимо было выяснить, каким образом эти качества, подобные материальным флюидам, могут совмещаться в одном и том же теле. Ответом на этот вопрос и служило учение стоиков о различных видах соединения веществ. Употреблявшиеся при этом термины παρθεσις, σγχυσις, μξις, κρ σις имели строго определенный смысл. Παρθεσις – это соприкосновение тел своей наружной поверхностью, как в мерке зерна, в которой смешаны бобы и пшеница. Σγχυσις более всего приближается к современному понятию химического соединения. Этим термином называлась такая связь двух веществ, при которой последние, взаимно проникая друг друга, терпят изменение в своей сущности и свойствах и образуют третье вещество, не похожее на свои составные элементы. Наоборот, κρ σις и μξις в переводе на современный язык обозначали механическое смешение веществ в жидком растворе и характеризовались двумя признаками. Вопервых, соединение двух тел признавалось в этом случае настолько тесным, что с каждой частицей одного из них мыслилась данной частица другого. Даже предполагалось, что в случае смешения веществ в неравномерной пропорции меньшее в количественном отношении распространяется по всему протяжению большего. Капля вина, упав в море и растворяясь в нем, расширяется до его последних пределов. Во-вторых, два тела, так глубоко внедряясь друг в друга, сохраняют, однако, без всяких изменений свою сущность и свои свойства. Так соединяются огонь и металл в раскаленном железе, душа и тело в человеке 42 . Стоические понятия и термины, которых мы только что коснулись, получили широкое распространение в патристической литературе. По их схеме церковные писатели представляли себе соединение духа и материи, благодати и вещества таинств, Бога и плоти, называя его смешением ( μξις), срастворением ( κρ σις). Ближе всех подходит к стоикам Тертуллиан . Проникнутый материализмом этой философской школы, он говорит в своем трактате о крещении: «Вещество, занимающее низшее положение, с естественной необходимостью принимает в себя свойства вещи, находящейся над ним. |
| Веществом таинства евхаристии служат хлеб и вино; а слова сего таинства суть те, которые произнесены Иисусом Христом на тайной вечери: приимите, ядите: сие есть тело Мое, еже за вы даемо... Пийте от нея все: сия бо есть кровь Моя нового завета, яже за многия изливаема во оставление грехов ( Мф. 26, 26– 28 ; Лук. 22, 19 ). Соединяясь вместе, «вещество» и «слово» составляют таинство, т. е. внешнюю сторону его, обусловливающую реальность внутренней стороны его, как говорит блаж. Августин: «прибавляется слово к веществу, и бывает таинство» 19 . Слово и вещество таинства соединены неразрывно. В члене «о числе таинств и пользовании ими» «Апология» говорит: как слово входит в уши, так вещество действует на глаза, чтобы сообща воздействовать на человека. Вследствие содружества их в сем деле, блаж. Августин называет вещество таинства «видимым словом» 20 . Внешний знак представляет собою как бы картину, изображающую то, что проповедуется словом о преломленном за нас теле Иисуса Христа и пролитой за нас крови Его. В то же время он есть вместилище невидимой благодати, преподаваемой в таинстве 21 . Но символические книги лютеран немного говорят о внешней стороне таинства евхаристии; все внимание их сосредоточено на внутренней стороне его. Первая и существенная здесь мысль – мысль о реальном присутствии в евхаристии тела и крови Иисуса Христа. Определение этого таинства ясно выражает эту мысль. На вопрос: «что такое таинство алтаря (евхаристии)?» – в «Малом катихизисе» Лютера дается такой ответ: «таинство алтаря есть истинное тело и истинная кровь Господа нашего Иисуса Христа, под хлебом и вином установленное нам – христианам для вкушения и пития Самим Христом» 22 . То же повторяет «Большой катихизис» Лютера: «Что такое таинство алтаря?» – «Оно есть истинное тело и кровь Господа нашего Иисуса Христа, в хлебе и под хлебом и в вине и под вином, установленное и заповеданное словом Христа нам – христианам для вкушения и пития» 23 . Эта общая мысль о присутствии тела и крови Христа Спасителя в евхаристии не нова; она всегда существовала в Церкви со времени установления сего святого таинства Иисусом Христом. |
| Во главе беспоповщинских общин стоят наставники, «благословенные отцы»; они распоряжаются в собраниях при богослужении и отправляют церковные службы и требы, что допускается ими якобы «по нужде». По мнению беспоповцев, такие права имеет не всякий, а только тот, кто получил благословение преемственно от прежде бывших наставников. Благословение это имеет у них значение поставления на священную степень. Каждая служба у них начинается и оканчивается седмипоклонным началом; всё, что полагается произносить и совершать во время богослужения священнику, пропускается 85 . Из таинств миропомазание, священство и елеосвящение считаются «не нужно потребными» и не совершаются; брак одни из беспоповцев совершенно отрицают (даниловцы, федосеевцы и филипповцы), а у других он совершается наставником; крещение и исповедь хотя совершаются у всех беспоповцев, но незаконно: первое потому, что совершать крещение мирянину можно только в случае крайней нужды (например, ввиду скорой смерти), а случаи исключительные в обдержность не приемлются: «несть закон церкви скудное» (Матфей Правильник Властарь – сост.2, глава 3, лист 102): вторая потому, что не даёт разрешения грехов. Таинство причащения беспоповцы пытаются заменить причащением духовным, каким-то огнепальным желанием, причём говорят: «У нас причастия святых таин и нет, и есть: нет видимого, но есть невидимое, именно – желание причаститься святых таин». Но невозможно и представить, чтобы Тела и Крови Христовых – предметов вещественных – можно было причащаться как-то духовно, невидимо. Таким образом, у беспоповцев нет ни священства, ни таинств. К коренным беспоповщинским толкам относятся поморцы, или даниловцы, филипповцы федосеевцы, рябиновцы, бабушкины, странники, дырники, нетовцы, или Спасово согласие и другие. Вообще в беспоповщине существует множество толков, или сект, разделяющихся между собой из-за незначительных обрядов, почему все их и описать невозможно. I) Поморцы или даниловцы Поморский толк получил своё начало в конце XVII столетия в Поморье, пределах Олонецкой губернии. Основателем его был дьячок Данила Викулов, этим именем и называется толк его последователей. Особенности учения даниловцев, или поморцев, следующие: а) за отсутствием иерархии, законного брака не может быть, и все должны жить девственно: б) за царя молиться не должно: в) на кресте следует делать надпись: «Царь славы Исус Христос Сын Божий»; г) иноков и после перекрещивания нужно признавать иноками; д) пищу, покупаемую на рынке, не следует считать осквернённой, и е) нужно быть готовым к самосожжению. |
| Хотя в данном месте прямых и ясных указаний на Таинство Брака не содержится, тем не менее оно свидетельствует о том, что в древней христианской Церкви заключение брачных союзов всецело подлежало ведению иерархов Церкви. Кроме этого, слова святого Игнатия: «Чтобы брак был о Господе, а не по похоти. Пусть все будет во славу Божию» – приводят к той мысли, что врачующиеся должны были обращаться к епископу не только за получением его согласия, но и за получением благодатно-молитвенного церковного благословения, чтобы брак их имел глубоко-нравственное значение и принимал высоко-религиозный характер. Святой Ириней в сочинении «Против ересей» Таинства Брака непосредственно не касается. Однако косвенное указание об этом Таинстве у него встречается. Так, например, он подробно описывает случаи совершения гностиками некоторых Таинств, которые, несмотря на их неправильное совершение и употребление, являлись прямым подражанием христианским Таинствам, совершаемым в практике древней Православной Церкви. Хотя гностики по своим взглядам отвергали все вещественное, тем не менее, делая уступку верованию Православной Церкви, они допускали у себя совершение таких Таинств, как Таинство Крещения, Миропомазания и Евхаристии. Подобный же пример подражания и уступки гностики допускали и в отношении плотских отношений, о которых и рассказывает святой Ириней. Несмотря на то что некоторые из гностиков отвергали брак, последователи Валентина чтили его как религиозное Таинство. Однако по причине крайнего своего распутства брак у них как священнодействие терял всякий нравственный смысл и значение. В отношении этих гностиков – валентиниан – святой Ириней и говорит: «Они указывают на нас, страхом Божиим хранимых от согрешения даже мыслию и словом, как невежд и ничего не знающих, а самих себя превозносят и называет совершенными. О нас они говорят, что получаем благодать (харгу) только в пользование, почему она и отнимается у нас, а о себе, – что они имеют благодать как собственность, приобретенную свыше от неизреченного и неименуемого сопряжения, а потому она приложится им. Поэтому, говорят, должно им всегда всеми способами упражняться в таинстве сопряжения … На этом основании, они говорят, нам, которых именуют душевными и считают людьми от сего мира, необходимы воздержание и добрые дела а им, которые называются духовными и совершенными, этого нимало не нужно; ибо не дела вводят в плирому, а семя, сообщаемое оттуда в состоянии незрелом и здесь совершенствующееся » 223 . |
| Бесед. 82). Принадлежности Таинства. § 4 Из определения Таинства видно, что в нем требуется: 1) Божественное установление, т.е. действие, называемое Таинством, не должно быть учреждение человеческое; оно должно быть установлено Самим Иисусом Христом, или Его Апостолами. Апостольское установление в сем случае имеет силу Божественного установления; потому что, если Апостолы установили какие Таинства, то установили по повелению Самого Иисуса Христа и по внушению Духа Божия. Впрочем, Божественное установление требуется только в существенных действиях Таинства. Тесные обстоятельства юной Церкви Христовой не позволяли многосложности обрядов, каковые ныне соблюдаются при совершении Таинств. Апостолы, определив неизменяемыми правилами то, что относится к сущности Таинств, обрядовые частности, назидательные и служащие к возбуждению и питанию духа веры и благочестия, предоставили своим преемникам, большая часть их, как видно из Истории, получила бытие уже во II, III и IV столетиях. Впрочем, и сии обряды, кроме внутреннего своего достоинства, имеют великую важность еще и потому, что установлены Отцами Церкви по власти, преемственно ими полученной от Апостолов. 2) Внешнее, изображающее Благодать, сообщаемую Таинством и служащее средством к сообщению ее. Оно есть: а) какое-нибудь вещество, напр., в Миропомазании Свящ. елей, b) действие, напр., в Крещении троекратное погружение в воду, с) Слова, объясняющие значение совершаемых действий, напр., в Миропомазании слова: печать дара Духа Святого. 3) Невидимая сила, или спасительная Благодать Божия. Сообщение Благодати зависит не от достоинства лица, совершающего Таинство, но с одной стороны от силы, сообщенной Таинствам Божественным их Установителем, с другой от веры того, над которым оно совершается. Так Ап. Павел говорит о Крещении: по своей его милости спасе нас банею пакибытия и обновления Духа Святого ( Тит.3:5 ). Из сих слов видно, что возрождение в Таинстве Крещения совершается только по милости, силою Того, Кто установил оное. |
| Если не при самих апостолах, то после них естественно мог возникнуть вопрос: в чем же должно состоять различие между рукоположением, как избранием на священство, и руковозложением, как сообщением благодатныхъ даров, необходимых для утверждения в христианской вере и жизни. Вопрос этот должен быль получить тем большую силу, что ток искупительной благодати, удаляясь от своего божественного начала, должен был принять более периферическое направление, перейти к проводникам более посредственным, а с этим вместе права епископов должны были перейти к пресвитерам. В тогдашнее время – время борьбы и религиозных движений весьма легко могло бы случиться, что тожество формы повело бы к отожествлению правь, а с тем вместе к недоразумениям и спорам, как это и случилось в позднейшее время. При дальновидности апостолов нельзя ожидать, чтобы сами они не устранили возможности подобных недоразумений и споров; или по крайней мере не дали ответа на этот вопрос. По крайней мере намек на решение этого вопроса мы не можем не видеть в местах посланий, говорящих о помазании, в связи с местами, говорящими об общем священстве и об освящении. Впрочем, если признать даже, что Апостол с помазанием соединял представление о рукоположении, как сообщении Духа Святаго – места эти во всяком случае могли и должны были послужить основанием для после –апостольской практики при решении вопроса о формальном отличии двух таинств, при чем рукоположение составило отличительное свойство и символ сообщения благодати священства в специфическом смысле, а миропомазание усвоено таинству сообщения благодатных даров непосредственно после крещения. С этим изменением в форме в сущности таинство нисколько не изменилось. Помазание елеем употреблялось в культе Иудейском, как символ царского и священнического достоинства. Но в то время, как там оно было лишь внешним символом, в христианском таинстве оно получило существенное значение, стало вещественным средством, чрез которое сообщаются божественные благодатные дары Духа Св. |
|
|
