| Гимн 44. О богословии и о том, что ум, очистившись от вещества, невещественно созерцает Невещественного и Невидимого 329 . Каким путем мне пойти? на какую стезю уклониться? на какую лествицу взойти? какими вратами войти? как и в каком чертоге открыть дверь? в каком или каковом жилище найти Того, Кто в руке и длани (Своей) содержит вселенную? На какую мне гору взойти и с какой стороны? и какую отыскать там пещеру? или какое болото пройдя, я несчастный сподоблюсь узреть и удержать Вездесущего, Неуловимого и Невидимого? В какую преисподнюю мне низойти, на какое небо взойти и пределов какого моря достигнуть, (чтобы) найти совершенно Неприступного, совершенно беспредельного и совершенно Неосязаемого? Скажи, как найти мне в вещественном Невещественного, в создании Создателя, в тленном Нетленного? Каким образом, находясь в мире, могу стать я вне мира? связанный с веществом, как соприкоснусь я с Невещественным? весь будучи тленным, как соединюсь с Нетленным? (пребывая) в смерти, как совершенно приближусь к Жизни? как, мертвый, приступлю я к бессмертному? будучи весь сеном, как дерзну прикоснуться к огню? Однако выслушай теперь и разрешение этих таинств. Прежде чем сотворено небо, прежде чем произведена земля, был Бог Троица, один уединенный, Свет безначальный, Свет несозданный, Свет совершенно неизреченный, однако Бог бессмертный, один бесконечный, постоянный, вечный и весьма благостнейший. Хорошо уразумей единого Бога в начале, Троицу пребезначально сущую, превыше всякого начала, Неизобразимого, Неизмеримого по высоте, глубине и широте, не имеющего предела величия и света. (В начале) не было ни воздуха, как ныне, ни тьмы не было вовсе, ни света, ни воды, ни эфира, ни чего-либо другого, но был один Бог – Дух совершенно световидный и вместе всемогущий и невещественный. Он сотворил Ангелов, Начала и Власти, Херувимов и Серафимов, Господства, Престолы и неименуемые чины, служащие Ему и предстоящие со страхом и трепетом. После же того Он произвел небо, как свод, вещественное и видимое, чувственное и грубое, и как один Он ведает, распростер его во мгновение (ока). |
| Григорианские мелодии (см. Григорианское пение ) А. М. и ее текст стали источником многочисленных муз. сочинений. Полифонические обработки григорианских мелодий создали Жоскен Депре, А. Вилларт, Т. Л. Виктория, Я. Аркадельт, Н. Гомберт. Мелодии A. M. использованы в мессах Пьера де Ла Рю, К. Моралеса, Дж. П. Палестрины. На лат. текст A. M. написаны сочинения Дж. Каччини, Л. Керубини, Ш. Гуно (в основе - прелюдия C-dur из 1-го тома «Хорошо темперированного клавира» И. С. Баха), Д. Денте, Ф. Листа, Ф. Мендельсона, А. Брукнера. В XIX в. появляются композиции нелитургического характера: на итал. языке - Л. Луцци, Дж. Верди, Ф. П. Тости; на нем.- Ф. Шуберта. В совр. практике католиков лат. обряда A. M., чаще всего в переводе на национальные языки, читается (или поется) в составе молитвы «Ангел Господень» и розария. Кроме того, может исполняться в конце службы в качестве богородичного антифона . Лит.: Martène E. Veterum scriptorum et monumentorum ecclesiasticorum et dogmaticorum amplissima collectio. P., 1724-1733. Vol. 1-9; Uldall J. Danmarks middelalderlige Kirkeklokker. København, 1906; Leclerq H. Marie (Je Vous salue)//DACL. T. 10. Col. 2043-2062; Hesbert R. J. Antiphonale Missarum sextuplex. Brux., 1935; Thurston H. Familiar Prayers. L., 1953. P. 90-144; Jungmann J. A. Ave Maria//LTK. Bd. 1. 1955. Sp. 1141; [Предисл.]//Ave Maria: Вокальный альбом/Сост. Л. П. Абрамова. М.; Майнц, 1994. С. 3. Дискогр.: «Ave Maria»: Бах-Гуно, Жоскен Депре, Аркадельт, Гомберт, Керубини, Верди, Луцци, Тости, Денте, Шуберт, Лист, Мендельсон, Брукнер, Каччини. Исп.: Л. Закарян (сопрано), камерный хор «Ave sol» - худ. рук. И. Коккарс, И. Архипова (меццо-сопрано), Л. Абрамян (орган), А. Калейс (орган), Большой хор ЦТ и ВР - худ. рук. В. Полянский/Мелодия (записи 1986, 1987, 1989 гг.). М., 1995. Компакт-диск, аудиокассета. Ю. В. Москва Рубрики: Ключевые слова: ВИНО алкогольный напиток из винограда. Будучи универсальным символом, В. нередко упоминается в Библии и наряду с др. веществами таинств имеет богослужебное употребление, в т. ч. в Таинстве Евхаристии |
| Вино же для Таинства Евхаристии беспримесное, чисто виноградное, замечали они, не употребляется, как показывает анализ церковного вина, и в благоприятное для производства и торговли оным время, в настоящее же время оно может употребляться в смешении одного сорта (белое с красным) с другим (В. В. Богданович); в) указывали на возможную и допустимую необходимость понижения сорта муки для приготовления просфор (Виноградов), на широкое привлечение к участию в принесении проскомидийных даров хлеба и вина самих прихожан, к чему в настоящее время с открывающимся широким участием приходов в церковной жизни является полная возможность; на необходимость взаимопомощи в этом деле и допущение дележа веществами для Таинства Евхаристии между церквами наиболее богатыми и беднейшими, ссылаясь в этом случае на поучительные примеры жителей Перми и Белева (протоиерей M. Р. Кудрявцев и епископ Палладий (Добронравов); г) отмечали возможность приготовления евхаристического вина из изюма (в Уральской области священник Μ. Ф. Голунов), а хлеба из всех сортов муки до ржаной включительно, ибо смысл таинства Евхаристии не в цвете веществ, необходимых для оного, а в единении между собой верующих (M. А. Остроумов); д) указывая на пример священномученика Патриарха Ермогена, разрешившего в Смутное время совершение Евхаристии на вишневом соке, допускали возможность приготовления такого рода евхаристического вина, как равно также и приготовление из изюма, смородины; отмечали возможность совершения Евхаристии на виноградном соке, лимонадах, употребление ржаных из чисто просеянной муки просфор, употребление вина фруктового как наиболее дешевого и доступного по цене для приобретения (протоиерей Ф. Д. Филоненко, Л. К. Артамонов, A. В. Васильев); е) высказывались за необходимость строгой экономии церковного вина, допуская оное для употребления исключительно лишь при совершении Евхаристии, во всех же прочих случаях, когда вино должно иметь место за церковным богослужением (как, например, при совершении Таинств брака, елеосвящения, при потреблении Святых Даров, вместо теплоты Великим постом), замену оного другими напитками, как например, медом или даже простой водой (священник И. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Кто больше достоин Царства Божьего: добрый атеист или злой верующий, которому отпустили грехи перед смертью? 4 мин., 02.12.2021 В редакцию «Фомы» пришло письмо читателя: Один человек всю жизнь грешит, творит зло, но под конец жизни раскаивается и получает отпущение грехов. Второй — атеист, но добрый и хороший человек, творящий добро. Его грехи мизерны и практически незаметны по сравнению с грехами первого. Или он верующий, но отпущения грехов перед смертью не получает. Неужели первый более достоин Царства Божьего? Отвечает священник Евгений Мурзин: Священник Евгений МУРЗИН Отпущение грехов — не автоматический процесс, но результат глубокого искреннего раскаяния. В Таинстве исповеди человек в присутствии священника кается Богу в своих грехах, после чего над ним читается разрешительная молитва. Но что означает это для самого кающегося? В православии различают действительность и действенность таинств. Действительность — это объективная сторона таинства. Для того, чтобы Таинство было действительным, необходимы три вещи: оно должно быть совершено законно рукоположенным священнослужителем, сопровождаться видимым знаком или употреблением определенного вещества (вода, масло и проч.) и, наконец, должна быть правильно произнесена тайносовершительная формула. Однако таинство имеет и субъективное измерение, которое называется действенностью. Под ней понимается степень воздействия полученной в таинстве благодати на человека. А это напрямую зависит от веры и внутреннего состояния последнего. Покаяние — это не просто перечислить грехи на исповеди. Наивно думать, что человек, всю жизнь грешивший и сеявший вокруг одно только зло, может перед смертью искренне раскаяться в содеянном и внутренне измениться. Такие случаи есть, но их совсем немного. Самым известный и показательный — покаяние разбойника, распятого по правую руку от Христа. Испытывая страшные муки и глядя на безвинно страдавшего рядом Спасителя, он осознал свою греховность, принял распятие на кресте как воздаяние за совершенные преступления и смиренно попросил Христа вспомнить о нем в Царстве Божьем. В душе преступника и душегуба произошел духовный переворот, его душа обратилась к Богу, и это движение продолжилось после смерти, так что разбойник стал первым человеком, унаследовавшим рай. Его покаяние не было формальным. Он был плохим человеком, но за минуту до смерти все-таки сумел измениться. Из обычного грешника разбойник стал грешником кающимся и тем открыл себе путь к Богу. Ведь, по слову Иисуса Христа, на небесах более радости... об одном грешнике кающемся, нежели о девяносто девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии (Лк. 15:7). Как неоднократно говорил на этот счет протоиерей Димитрий Смирнов, в рай идут кающиеся грешники, а хорошие люди идут на доску почета. |
| Состав и разделение сочинения. С древних времён в церкви и в частном семейном быту верующих весьма резко различаются и почти одинаково обширное употребление имеют два рода одного и того же креста: один – вещественный, сделанный из вещества или материи, или изображённый на какой-нибудь вещи так, что он остаётся на ней постоянно или только на некоторое время и может быть осязаем руками и постоянно видим глазами; другой – невещественный, изображаемый рукой или чем-нибудь другим в воздухе или на человеке и на различных освящённых вещах, – это крестное знамение. Первый род креста как вещественный по тому самому не всегда имел и имеет одинаковую форму и часто разнообразится по разнообразию мастеров, его делающих, удерживая, впрочем, свои коренные составы: второй, как знамение, которое с известного времени однажды навсегда принято изображать в известном виде по известной форме, по тому самому всегда почти постоянно и одинаково и бывает, только разве больше или меньше. На эти-то два рода креста, рассматриваемые по их форме, мы и обратим всё своё внимание в настоящем сочинении. Оно делится, таким образом, на две части. В первой части, в которой мы станем следить за формой креста во все времена, будет сказано о кресте вещественном, и именно, прежде всего, о Кресте первоначальном, собственно Господнем: о его виде и составах: затем представлен будет по возможности в хронологическом порядке, преимущественно из русской старины, ряд многочисленных вещественных памятников и изображений св. креста, сохранившихся от глубокой древности до позднейших времён. Здесь же, между прочим, будет помещён рассказ и об обретении Креста в IV веке, так как история этого обретения весьма хорошо может служить указанием на истинную форму креста и в других местах. Во второй части будет сказано о том, как мнимые старообрядцы, восстающие на четвероконечный крест, сами как бы бессознательно употребляют его в крестном знамении; далее об апостольском происхождении крестного знамения, об употреблении его при совершении всех таинств и о частом и благоплодном употреблении его христианами первых веков. |
| Что же касается пропусков со ссылками на одинаковые места литургии св. Василия, неоднократно встречающиеся в самом составе Кирилловой литургии и также объясняемых более обширным у коптов употреблением первой, нежели последней, то для обзора непрерывного чинопоследования важнейшей части Евхаристического богослужения у коптов не излишне иметь в виду эти места, которые притом отличаются некоторыми коптскими особенностями, для чего они и должны быть изложены в виде подстрочных дополнений. Коптская литургия св. Кирилла Александрийского , вместе с другими коптскими, неоднократно издавалась в латинском переводе то с арабского, то с коптского языка, начиная с первого издания, появившегося в конце XVI столетия в Аугсбурге (Augustae Vindelicorum). Ренодот, вновь пересмотрев несколько ее коптских списков в парижской королевской библиотеке, сделал новый более исправный ее перевод и напечатал со своими примечаниями в сборнике восточных литургий 952 . Бунзен перепечатал тот же латинский текст с собственными замечаниями в своем сочинении о св. Ипполите 953 . Настоящий русский перевод сделан с латинского языка при сличении изданий Ренодота и Бунзена. Чинопоследование коптской литургии святого Кирилла Александрийского Священник тайно Творец всего видимого и невидимого, провидением управляющий всем, – ибо всё Твое, Господи, любитель душ, – молю Тебя, Господи всемогущий, я слабый, не имеющий добродетели и непотребный более всех служителей Твоих, приступая к Твоему Святому Святых, к совершению этого святого Таинства. Даруй мне, Господи, Духа Твоего Святого, огонь непричастный вещества, который не может быть постигнут мышлением, который истребляет все жестокости, который сожигает злые помыслы и умерщвляет земные и плотские члены и обуздывает движения души, побуждающие к представлениям, исполненным страсти и скорби; и сделай меня, как следует быть священникам, превысшим всякого смертного помысла, и дай мне слова чистые (см. Пс 11, 7 ), чтобы мне совершить это предложенное приношение, которое есть Таинство из всех таинств, в союзе и общении с Христом Твоим, которому с Тобой приличествует слава, и Святому Духу животворящему и единосущному Тебе, ныне и проч. |
| Как видим, довольно необычной, по своему составу, является, собственно, первая часть рассматриваемого чппопоследования, касающаяся самого процесса мироварения, вторая же, мироосвятительная часть чина, ничего особенного, по сравнению с современным чином мироосвящения, не представляет. Самое мироварение сопровождалось целым рядом служб, взятых или из чинопоследований таинств, или из таких важных церковных обрядов, как великое богоявленское водоосвящение, освящение храмов, вечерня пятидесятницы. Теперь, как известно, только перед началом мироварения совершается малое освящение воды и прочитывается одна молитва, в которой архиерей молится, чтобы Господь помог совершить начинающееся дело, а в прочие дни, мироварение происходит без церковных чинопоследований, при непрерывном, впрочем, чтении Евангелия. Интересно, хотя бы, до некоторой степени уяснить вопрос, какого происхождения это оригинальное чинопоследование. В памятниках церкви греческой такого чина мироварения мы не встречаем. Греческий чин мироварения, описываемый Симеоном Солунским , тоже не сходствует с изложенным русским чинопоследованием. Но, все же, по некоторым соображениям нельзя не высказать, по крайней мере, предположения, что, описываемый нами, чин мироварения, происхождения греческого. Прежде всего, за это говорят некоторые отдельные выражения, встречающиеся в тексте чина. Так, при описании обрядов, совершавшихся над миром в Великий Четверг, читаем: «в четверг, паки архиерей облачится со всеми священники святыя Софея», или о месте хранения освященного мира выражено так: «потом поставляет (миро) в сосудохранительнице святыя Софея». Весьма возможно предположить, что здесь разумеется св. София Константинопольская, и переводчики чина мироварения не стали исключать упомянутые выражения, приурочивающие совершение этого чина к св. Софии Константинопольской 340 . За греческое происхождение рассматриваемого чина, говорит и то обстоятельство, что в нем составы, употреблявшиеся при мироварении, называются, сначала по-гречески, а потом уже переводятся на русский яз.: «змирно (смирна) то имя ему и гречески, и русски», «кинамомон, а русски – корица« и т. п. В данном случае, переводчик не только находил нужным переводить греческие наименования составов мира, но иногда и пояснял эти названия описанием тех предметов, которые ими обозначаются. Так, например, перевод слова «асар» переводчик заменяет описанием этого вещества: «асар здесь ростет под лезгою трава, лист у нея плоск и кругловат, как грош». |
| В. Отцы Церкви тайну происхождения души любили более преходить благоговейным молчанием, нежели изъяснять. Не для того, чтобы разоблачить эту тайну, но чтобы устранить неправые мнения, привязываемые к неправильному взгляду на происхождение души, представляем здесь некоторые замечания об нем. 1) В этом изъяснении не должно разделять строго душу от тела. Ибо тело оживляется душою, и душа, между прочим, есть жизнь тела. Обе происходят вместе. Посему Григорий Нисский прямо говорит, что душа и тело имеют одно начало составления, τν ρχην της σνσισειοςа. 2) Нет никакого сомнения, что это начало переходит от родителей, – каким бы образом это ни происходило, – и чрез них от предков и т.д. до первых человеков. С сим согласно говорит св. Григорий Богослов : «Как тело, первоначально сотворённое в нас из персти, соделалось впоследствии потоком человеческих тел, и от первозданного корня не прекращается, в одном человеке заключая других; так и душа, вдохнутая Богом, с сего времени сопривходит в образуемый состав человека, рождаясь вновь, из первоначального семени уделяемая многим, и в смертных членах всегда сохраняя постоянный образ» (См. Тв. св. отц. Гр. Бог., стихотв. Таинств. Песноп. Слово 7, о душе. В кн. 4-й, стр. 243). В этом отношении св. Григорий Нисский говорит, что «сила Божия – всепровидящая с начала весь род (челов.) объяла в творении» (Там же). 3) Рождение, как самое слово показывает, есть средство к сохранению рода в преемстве неделимых. Следовательно родовое начало или родотворящая сила есть собственное основание происхождения неделимых. Именно, жизнь имеет два направления образовательной деятельности: одним она сохраняет себя в неделимом чрез перемену вещества; другим сохраняет себя в роде чрез перемену неделимых. Сперва жизнь занимается ещё образованием неделимого, и тогда родотворящая её сила бывает связанною и скрытою. Но как скоро образование неделимого довершено, она заботится о сохранении рода, и движет полы к союзу, и во взаимном их действии, в самом, так сказать, уничтожении неделимых, она возвышается над собою, выходит за пределы неделимого, и раскрывает родотворящую силу. Здесь происходит новая жизнь! Нельзя лучше выразить способ проявления этой силы, как тем подобием, каким изъясняет его св. Афанасий: «sicut lapide acferro contusis et contritis ex utrisque nascitur ignis: ita ex utriusque, et viri ct mulieris, complexu, Deo jubente, corpus et anima constituuntur. Respon. adquaest. AnmiochiXVI»б. |
| Состав и разделение сочинения С древних времен в церкви и в частном семейном быту верующих весьма резко различаются и почти одинаково обширное употребление имеют два рода одного и того же креста: один — вещественный, сделанный из вещества или материи, или изображенный на какой-нибудь вещи так, что он остается на ней постоянно или только на некоторое время и может быть осязаем руками и постоянно видим глазами; другой — невещественный, изображаемый рукою или чем-нибудь другим в воздухе или на человеке и на различных освященных вещах, — это крестное знамение. Первый род креста как вещественный по тому самому не всегда имел и имеет одинаковую форму и часто разнообразится по разнообразию мастеров, его делающих, удерживая, впрочем, свои коренные составы; второй, как знамение, которое с известного времени однажды навсегда принято изображать в известном виде по известной форме, по тому самому всегда почти постоянно и одинаково и бывает, только разве больше или меньше. На эти-то два рода креста, рассматриваемые по их форме, мы и обратим все свое внимание в настоящем сочинении. Оно делится, таким образом, на две части. В первой части, в которой мы станем следить за формою креста во все времена, будет сказано о кресте вещественном, и именно, прежде всего, о Кресте первоначальном, собственно Господнем: о его виде и составах; затем представлен будет по возможности в хронологическом порядке, преимущественно из русской старины, ряд многочисленных вещественных памятников и изображений св. креста, сохранившихся от глубокой древности до позднейших времен. Здесь же, между прочим, будет помещен рассказ и об обретении Креста в IV веке, так как история этого обретения весьма хорошо может служить указанием на истинную форму креста и в других местах. Во второй части будет сказано о том, как мнимые старообрядцы, восстающие на четверокоиечный крест, сами как бы бессознательно употребляют его в крестном знамении; далее — об апостольском происхождении крестного знамения, об употреблении его при совершении всех таинств и о частом и благоплодном употреблении его христианами первых веков. |
| Так как каждый предмет имеет много качеств, то необходимо было выяснить, каким образом эти качества, подобные материальным флюидам, могут совмещаться в одном и том же теле. Ответом на этот вопрос и служило учение стоиков о различных видах соединения веществ. Употреблявшиеся при этом термины παρθεσις, σγχυσις, μξις, κρ σις имели строго определенный смысл. Παρθεσις – это соприкосновение тел своей наружной поверхностью, как в мерке зерна, в которой смешаны бобы и пшеница. Σγχυσις более всего приближается к современному понятию химического соединения. Этим термином называлась такая связь двух веществ, при которой последние, взаимно проникая друг друга, терпят изменение в своей сущности и свойствах и образуют третье вещество, не похожее на свои составные элементы. Наоборот, κρ σις и μξις в переводе на современный язык обозначали механическое смешение веществ в жидком растворе и характеризовались двумя признаками. Вопервых, соединение двух тел признавалось в этом случае настолько тесным, что с каждой частицей одного из них мыслилась данной частица другого. Даже предполагалось, что в случае смешения веществ в неравномерной пропорции меньшее в количественном отношении распространяется по всему протяжению большего. Капля вина, упав в море и растворяясь в нем, расширяется до его последних пределов. Во-вторых, два тела, так глубоко внедряясь друг в друга, сохраняют, однако, без всяких изменений свою сущность и свои свойства. Так соединяются огонь и металл в раскаленном железе, душа и тело в человеке 42 . Стоические понятия и термины, которых мы только что коснулись, получили широкое распространение в патристической литературе. По их схеме церковные писатели представляли себе соединение духа и материи, благодати и вещества таинств, Бога и плоти, называя его смешением ( μξις), срастворением ( κρ σις). Ближе всех подходит к стоикам Тертуллиан . Проникнутый материализмом этой философской школы, он говорит в своем трактате о крещении: «Вещество, занимающее низшее положение, с естественной необходимостью принимает в себя свойства вещи, находящейся над ним. |
|
|
