| Итак, вот что должно было сказать при раскрытии и описании этих таинств, причем я счел удобным и недалеким и от его (намерения) сказать и о том, ради чего именно Дух Божий понудил его объявить это, а он опять нас в свое время, а также сообщить при этом (некоторые сведения) и относительно законов и правил Духа. Но опять обратимся к продолжению сказанного. Когда уже оканчивались сорок дней, в течение которых, как мы слышали, этот земной ангел Божий находился в созерцании вышеестественного того богоявления, приходят для посещения его, думаю, по повелению Божию, некоторые из братий, обычно к нему приходивших. Увидев это новое чудо – великого, стоящего, как я сказал, в глубочайшей пропасти, в полном исступлении, с руками и глазами, неуклонно обращенными к небу, так что казалось, будто это не человек, а скорее статуя, сделанная из какого-нибудь бездушного вещества, да и то еще было сомнительным, – поспешно спустившись в ущелье, ибо оно было доступно с одной стороны, не могли понять, почему, для чего и сколько времени он здесь находится. Сообразив на основании видимого, что это некоторое Божественное исступление и видение, так как и раньше знали о чрезвычайно высокой жизни его, заговорили с ним и этим прервали тотчас это Божественное созерцание, сжалившись над чрезвычайным истощением его плоти и желая оказать ему естественную, какую могли, помощь. И вот, когда он пришел в себя и когда, казалось, возвратились к нему опять обычные чувства, они, взяв, относят его в пещеру, но спросить его и заговорить о чем-нибудь или попросить рассказать о виденном, хотя и сильно желали, однако не решились, ибо они давно уже хорошо знали о его обычном и давнем молчании, а только старались склонить его вкусить пищи и хоть немного подкрепить тело. Но он, весь изумленный и изменившийся и решительно не имевший возможности оставить видение, был нечувствителен к словам и совершенно не мог понять их. Увидев это, именно что напрасно трудятся, они уходят, полные страха и изумления. Он же опять предался без развлечения дивным видениям и, уязвленный сладчайшей любовью ко Христу, с неизреченной радостью взывал таинственными словами невесты к своему Возлюбленному Жениху чистейших душ: «Благоухание мира Твоего выше всех ароматов, вслед за тобой, за благоуханием мира Твоего, я побегу; возрадуемся и возвеселимся о Тебе; ты хорош, брат мой, и прекрасен; плод Его сладок в гортани моей; вчините ко мне любовь (см. Песн. 2:5 ) (τζατε επ εμ,ε αγπην), положите меня в мирре, постелите мне в яблоках, так как я уязвлен любовью; покажи мне лицо Твое, дай мне услышать голос Твой, потому что голос Твой сладок и лицо Твое прекрасно; пленил Ты нас, пленил мед и молоко под языком Твоим и благоухание одежд Твоих, как благоухание Ливана; чем возлюбленный твой лучше других, что Ты так заклинаешь нас? Брат мой бел и румян, лучше десяти тысяч (других), ланиты Его – как чаши ароматов; губы – крины, источающие текучую мирру; уста его – сладость и весь Он – любезность. |
| Но в других текстах Писания « небо» обозначает невидимое, невещественное, и внематериальное, это – духовный мир: " Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его – все воинство их« ( Nc. XXXII, 6 ); »потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах», ( Mф. XVI, 17 ). 47. На чем основаны слова Символа: «(Верую во) Творца неба и земли, всего видимого и невидимаго»? На первых словах Библии : «В начале сотворил Бог небо и землю» ( Быm. I, 1 ). До творения Богом мира царила недвижная вечность, течение же времени началось, когда возникли и стали чередоваться события творения. «Начальным» или первым событием было создание мира многообразных безплотных существ, которыя образовали собою духовное небо. К «началу» следует отнести развертывание пространства, сообразное с вещественным миром. «Началом» видимого мира было приведете в бытие из полного небытия и из ничего массы первичнаго, неустроеннаго, мирового вещества, обозначенного в Библии слоем «земля». Так, в начале были сотворены: духовный мир – небо, и мир телесный – земля . 48. Соответствуют ли Священному Писанию такия определения? «Верою познаем, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое» ( Ebp. XI, 3 ). »Когда были сотворены звезды, восхвалили Меня громогласно все ангелы Мои« ( Uob XXXVIII, 7 , по тексту 70-ти толковников, переведен. 285–240 до Р. X.) «И сказал Ездра: Ты Господи един и создал небо и небеса небес и все воинство их, землю и все, что на ней» ( Heeм. IX, 6 ). «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» ( Быm. I, 2 ). 49. С какими безплотными существами невидимого мира находились люди в сношениях на протяжении всей Священной Истории? К людям напряженной духовной жизни неоднократно являлись посланные из духового мира вестники для сообщения воли Божией. Это духи, жизнь которых – в непрестанном прославлении Творца, наделенные разумом, знанием и волей к святости в своем служении. В Христову Церковь из ветхозаветной древности перешло название посланного Богом духа словом «ангел» (от греческого – аггелос), что значит: вестник, посланец. При явлениях ангелов человек может увидеть, ощутить и воспринять безтелесного духа потому, что посланный ангел наделен силою воздействовать чувствительным для человека образом. |
| При общении лучше избегать театральности и фальши , которая для проповеди Истины неуместна. Выражение лица должно быть естественным, без излишней «елейности» , которая не помогает сделать проповедь «вкуснее», а лишь отталкивает человека. Искусственными средствами часто пользуются сектанты , пытаясь чрез внешние эффекты привлечь человека к себе. Нам не нужно заниматься подобными делами, ибо «мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость» (1Кор. 1;23–24). (Иеговистов, например, можно узнать по излишней вычурности, подчеркнутой классичности одежды, манерности; других сектантов – по нездоровому огоньку в глазах, по их чрезмерной экспрессивности, в которой они видят доказательство истинности своих воззрений и наличия у них «харизмы», особой благодати.) В отношении дара слова, конечно же, нам очень могут помочь познания из риторики. Есть определенные законы речи, которые помогают сделать наш слог более изящным, более стройным, логичным, более аргументированным, так как риторика опирается на многолетний опыт лучших ораторов и лингвистов. Этим опытом нельзя пренебрегать, иначе мы рискуем сделать нашу речь, наше выступление неинтересным или неубедительным. Перед тем, как выйти к слушателям, необходимо четко обозначить на бумаге цели и задачи, поставить вопросы, которые необходимо решить в беседе, ответить на них заранее, выучить наизусть или близко к тексту, и только потом выходить к аудитории. Стиль повествования должен быть простым, понятным, но в определенной степени все же приближен к высокому стилю, так как мы говорим о высоких понятиях. До разумного предела можно «снизить» стиль речи, кода говорим о грехе или диаволе, но нужно помнить, что это – всего лишь прием, злоупотреблять сниженной лексикой нельзя , ибо «мы проповедуем Христа,… Божию силу и Божию премудрость». Вы знаете из наследия Святых Отцов, что «скверна – благодати Божией не наследует» . Это они говорили в отношении вещества для Святых Таинств, чтобы вещество подбиралось по возможности самое лучшее, а не по принципу «на Тебе, Боже, то, что мне не гоже». В отношении выбора слов необходимо сказать то же самое. Если мы живописуем вероучительные истины с помощью сниженной лексики, сниженных понятий и представлений, небрежно относясь к отбору слов, то в результате мы пытаемся в «скверну» заключить «благодать Божию» . Да не будет сего! Апостол Павел заповедует: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе, для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим» (Еф.4;29). |
| «Приходит ночь, когда никто не может делать», — говорит Он далее. Образ ночи, которая связывает человека по рукам и ногам, ночи-смерти, которая противопоставляется дню-жизни, достаточно типичен для рубежа нашей эры, для эпохи Евангелия. Его можно встретить и у греческих, и у восточных писателей, включая авторов поздних книг Ветхого Завета, и у римских писателей. У Катулла, например, в одном из его поэтических текстов есть такое выражение: «Nox est perpetua una dormienda», то есть «Ночью вечной нам всем придется только спать». Вечный сон, который наступает после жизни, — это смерть. Слова Иисуса о том, что нужно действовать, перекликаются с образом, известным нам по античной литературе. Эти строки Евангелия вызывают в памяти стих из Второго послания апостола Павла к Фессалоникийцам: «Вы же, братия, не унывайте, делая добро» (2 Фес, 3:13; доктор Федор Петрович Гааз перевел это как «Спешите делать добро»). Вспоминается и шестая глава Послания к Галатам, где говорится о том же: «Делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем. Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере» (ст. 9—10). Итак, Иисус призывает «делать дела… доколе есть день». «Сказав это, Он плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому, и сказал ему: пойди умойся в купальне Силоам… Он пошел и умылся, и пришел зрячим» (ст. 6—7). Что касается вещества, состоящего из земли и слюны, то в медицинском трактате времен поздней античности много говорится как о целительном действии слюны, так и о целительных свойствах земли. Поэтому человека того времени действия Иисуса шокировать не могли, они, скорее, воспринимались как обычное врачевание. Но есть в этой сцене и другой смысл. Как говорит нам Книга Бытия, некогда Бог, взяв прах земной, сотворил человека и вдохнул в него жизнь. Иисус делает нечто подобное: берет землю и, увлажняя слюной, дышит на нее. Значит, здесь на наших глазах совершается нечто подобное творческому акту Бога. В результате слепой обретает зрение: войдя в купальню Силоам, он выходит из нее зрячим. Толкователями Евангелия давно было замечено, что этот текст связан с таинством крещения. Подобно тому как в купели человек рождается заново, слепой, омывшись в водах купальни, обретает зрение. Обретение веры, обретение той благодати, которая дается в таинстве крещения, делает духовно слепого человека зрячим, дает ему то зрение, которым он раньше не обладал. Поэтому рассказ о слепорожденном можно понимать как одну из бесед с теми, кто готовится принять крещение. Точно так же рассказ об исцелении расслабленного в пятой главе Евангелия от Иоанна можно понять как беседу о покаянии, толкование к таинству покаяния. Значит, идя от главы к главе, мы вправе сделать вывод, что в Евангелии от Иоанна отражены практиковавшиеся в первохристианской общине беседы о таинствах — о сути и природе таинств, которыми жила Церковь. |
| Свидетельства, на которых утверждается победоносная над ним вера чад Божиих в Иисуса Христа ( 1Ин. 5:6–11 ). О действительности явления на земле Иисуса Христа, как воплощенного Сына Божия, свидетельствуют три свидетеля на небе и три свидетеля на земле. «Сей есть Иисус Христос, пришедший водой и кровью и Духом, не водою только, но водою и кровью, и Дух свидетельствует о Нем, потому что Дух есть истина» ( 1Ин. 5:6 ). Т. е. Иисус Христос не только как учитель людей явился в крещении своем (водой), но и открылся и как посредник их пред Богом в своей крестной смерти (кровью), и утверждение о сем получил от Духа Святого. «Ибо три свидетельствуют на небе (об Иисусе Христе, как о воплощенном Сыне Божием): Отец 18 , Слово и Святой Дух; и сии три суть едино» ( 1Ин. 5:7 ). Т. е. это суть единочестные и единосущные свидетели, как равные по божеству. «И три свидетельствуют на земле: дух (т. е. тот же Дух, но уже не в Его лице и Ипостаси, а в Его действиях), вода и кровь (истекшая из ребра Иисусова, как действительного человека, и ставшая веществами двух величайших таинств крещения и причащения); и сии три об одном» ( 1Ин. 5:8 ). И если мы принимаем свидетельство человеческое, – присовокупляет Апостол, – «свидетельство Божие больше» ( 1Ин. 5:9 ), т. е. не тем ли справедливее должны принять свидетельство большее от Бога? Ибо это свидетельство о Сыне Божием, т. е. Христе, не от самого ли Бога? (Феофилакт). Так бы следовало сему быть, однако же не всегда так бывает. Неверие и вера всегда разделяли и будут разделять людей на два различных лагеря; а потому как ни важны и как ни достоверны вышеозначенные свидетели, голос их доходит лишь до чистых, неиспорченных и способных к вере сердец; а потому и говорит Апостол далее: «Верующий (т. е. человек с чистым и неиспорченным сердцем) в Сына Божия имеет свидетельство в себе самом; не верующий Богу (т. е. человек с испорченным и горделивым сердцем) представляет Его лживым, потому что не верует в свидетельство, которым Бог свидетельствовал о Сыне Своем» ( 1Ин. 5:10 ), не верует тому, что «Бог даровал нам жизнь вечную, и сия жизнь в Сыне Его» ( 1Ин. 5:11 ). |
| Фомино Воскресенье (Антипасха) Каждый день пасхальной недели, называемой Светлой Седмицей , служится пасхальная Литургия с крестным ходом. Царские врата алтаря и дьяконские двери остаются всё время открытыми. В субботний же вечер наступает второе воскресенье после Пасхи, посвящённое воспоминанию явления Христа апостолу Фоме на восьмой день. Надо сказать, что число «восемь» имеет огромное значение как в еврейском, так и в христианском духовном Предании. Число «семь» завершает земное время. Суббота, последний, седьмой день недели, является благословенным днём покоя в этом мире, а первый день недели, день «после субботы», выделен во всех Евангелиях как день Христова Воскресения и, следовательно, как «восьмой день», который лежит за пределами этого мира, он обозначает жизнь мира грядущего, день вечного покоя Царства Божьего (см. Евр.4 ). Таким образом, воскресенье после Пасхи становится восьмым днём пасхальной радости, последним днём Светлой Недели. Поэтому оно называется «Антипасха» (т. е. «вместо Пасхи»), и именно в этот день в ранней Церкви новокрещённые христиане снимали с себя светлую крещальную одежду и заново вступали в мирскую жизнь. Весь смысл этого дня открывают нам слова Евангелия: Потом (Господь) говорит Фоме: подай перст твой сюда, и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим. Фома сказал ему в ответ: Господь мой и Бог мой! Иисус говорил ему: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие. ( Ин.20:27–29 ) Мы не видели Господа своими глазами и не ощущали Его воскресшего Тела своим прикосновением, но зато во Святом Духе мы видели, ощущали и вкушали Слово Жизни, и, таким образом, мы веруем. На каждой из будничных служб, до Вознесения Господня, мы поём пасхальный тропарь. На каждой из воскресных служб, начиная с Антипасхи, мы поём пасхальный канон и повторяем празднование «первого дня недели». На всех Литургиях апостольские чтения берутся из Книги Деяний, рассказывающей нам о первохристианах, живших в общении с воскресшим Господом; а все евангельские – из Евангелия от Иоанна, которое считается написанным в первую очередь для новокрещённых, потому что во всех «знамениях» Господних (как называет Евангелист Его чудеса), используются вещества, входящие также и в совершение таинств: хлеб, вино и вода. Поэтому каждое воскресенье после Фомина (кроме третьего) посвящено воспоминанию одного из этих «знамений». Жёны мироносицы |
| Так и крестителем да будет у тебя всякий. Ибо хотя бы один превосходил другого по жизни, но сила крещения равна, и одинаково может привести тебя к совершенству всякий, кто наставлен в той же вере» (Сл. XL, на крещ.). Поставление действительности таинства в зависимость от внутренних расположений совершителя его, при невозможности знать тайники его внутренней жизни, делало бы то, что никто из приступающих к таинству не мог иметь уверенности в том, что в известном случае он действительно удостоился приятия спасающей благодати, и верующие неизбежно обрекались бы на постоянные мучительные сомнения и колебания в деле устроения своего спасения. В тех же случаях, когда пастыри оказывались бы недостойными служителями алтаря или совершали таинства без намерения в р.-католическом смысле, — чем были бы виноваты верующие, лишаясь спасительной благодати по вине своих недостойных пастырей? Co стороны способа совершения таинств условием их действительности служит правильность совершения таинств, т. е. по установленному чинопоследованию. В чинопоследованиях таинств, однако, не все имеет одинаково важное и существенное значение. Действительность таинства обусловливается лишь точным и правильным соблюдением существенного и важного в чинопоследованиях таинств, — того, что составляет неизменную, богопреданную принадлежность каждого таинства, с чем Господу угодно было соединить сообщение людям Своей щающей благодати. Первым таким условием служит употребление определенного, указанного волей Установителя таинств, вещества для таинства (для крещения — воды, с троекратным погружением крещаемого, для евхаристии — хлеба и вина, для миропомазания — мира, для елеосвящения — елея) или определенного видимого (вещественного) знака (в таинстве священства — архиерейское возложение рук, в таинстве покаяния — осенение крестообразным знамением разрешаемого от грехов; в таинстве брака — троекратное благословение вступающих в брак). Второе условие правильности совершения таинств, от соблюдения которого зависит действительность таинств, это — «призывание Св. |
| Так и крестителем да будет у тебя всякий. Ибо хотя бы один превосходил другого по жизни, но сила крещения равна, и одинаково может привести тебя к совершенству всякий, кто наставлен в той же вере» (Сл. XL, на крещ.). Поставление действительности таинства в зависимость от внутренних расположений совершителя его, при невозможности знать тайники его внутренней жизни, делало бы то, что никто из приступающих к таинству не мог иметь уверенности в том, что в известном случае он действительно удостоился приятия спасающей благодати, и верующие неизбежно обрекались бы на постоянные мучительные сомнения и колебания в деле устроения своего спасения. В тех же случаях, когда пастыри оказывались бы недостойными служителями алтаря или совершали таинства без намерения в р.-католическом смысле, – чем были бы виноваты верующие, лишаясь спасительной благодати по вине своих недостойных пастырей? Co стороны способа совершения таинств условием их действительности служит правильность совершения таинств, т. е. по установленному чинопоследованию. В чинопоследованиях таинств, однако, не все имеет одинаково важное и существенное значение. Действительность таинства обусловливается лишь точным и правильным соблюдением существенного и важного в чинопоследованиях таинств, – того, что составляет неизменную, богопреданную принадлежность каждого таинства, с чем Господу угодно было соединить сообщение людям Своей освящающей благодати. Первым таким условием служит употребление определенного, указанного волей Установителя таинств, вещества для таинства (для крещения – воды, с троекратным погружением крещаемого, для евхаристии – хлеба и вина, для миропомазания – мира, для елеосвящения – елея) или определенного видимого (вещественного) знака (в таинстве священства – архиерейское возложение рук, в таинстве покаяния – осенение крестообразным знамением разрешаемого от грехов; в таинстве брака – троекратное благословение вступающих в брак). Второе условие правильности совершения таинств, от соблюдения которого зависит действительность таинств, это – «призывание Св. |
| Православное и католическое вероучение о Таинствах отличаются не только в части учения о конкретных таинствах, что будет рассмотрено ниже, но и в вопросе действенности таинств при недостойном их принятии. Православное учение изложено выше. Следует дополнить, что необходимо желание священника совершить таинство, а у принимающего желание принять таинство. Насильственная подача таинств в православии невозможна. Католический взгляд на путь получения благодати резко отличается от православного. Православное учение говорит, что Бог Сам совершает таинства и подает благодать, священник же только совершает внешние действия и молитву (см. выше). Католические богословы пытались излишне детализировать роль чинопоследования и вещества в совершении таинств. Поэтому они пришли к совершенно неверным выводам, придав внешним действиям неподобающую роль, утверждая, что через вещество изводится благодать. Причина такой ошибки – неверный схоластический метод, стремящийся к излишней детализации и пониманию разумом. Перейдена грань постижимого человеческим разумом, веществу и чинопоследованию дана определяющая роль. Правовой вывод о том, что на Бога оказывается давление – совершенно неверен и полностью неприемлем – не может тварь оказывать давление на Бога! По православному вероучению Бог есть любовь, и Он дает просимое по Своей любви! Причина разницы мнений во взгляде на характер союза Бога и человека: – у католиков правовой союз, у православных нравственный. Учение о действии таинств «ex opere operato» создало совершенно неправильно отношение к действенности таинств. Стали возможными такие моменты, как принудительное крещение взрослых, бывали случаи, когда миссионеры под видом простых людей, говоря про себя крещальную формулу, обрызгивали водой входивших для омовения в воды Ганга индусов и считали их крещенными. Это было искреннее заблуждение миссионеров, не имевших от этого никакой материальной выгоды. 1089 Совершенно чуждо для православия учение об оживлении таинств. Православие считает возможным совершение таинства только, если у человека есть желание и, в необходимых случаях, отсутствуют препятствия нравственного характера. В случае совершения таинства, если принимающий нравственно недостоин, таинство совершается в осуждение ему (причащение) или признается несостоявшимся (например, недостойное священного сана лицо по недосмотру или обманом получившее сан признается лишенным сана). |
| Изменения, сокращение или расширение их не имеют значения для действительности таинства. Действительность таинства обусловливается лишь точным и правильным соблюдением существенного и важного в чинопоследованиях таинств, – того, что составляет неизменную, богопреданную принадлежность каждого таинства, с чем Господу угодно было соединить сообщение людям Своей освящающей благодати. Первым таким условием служить употребление определенного, указанного волею Установителя таинств, вещества для таинства, или видимого знака. Так, для таинства крещения проводником и орудием таинственных действий благодати на человека Господу угодно было избрать воду; для евхаристии – хлеб и вино; для миропомазания – миро, для елеосвящения – елей. В других таинствах волею их Установителя сообщение благодати соединено с употреблением только определенная видимого (вещественного) знака, – руковозложения в таинстве священства, в таинстве покаяния – осенения крестообразным знамением разрешаемого от грехов, в таинстве брака – троекратное благословение вступающих в брак. Второе условие правильности совершения таинств, от соблюдения которого зависит действительность таинств, это – «призывание Св. Духа и известная форма слов, посредством которых священник освящает таинство силою Св. Духа, изъявляя намерение освятить оное» (Прав, испов. 100). Призывание Св. Духа и произнесение установленных слов (совершительной формулы таинства) придают внешним действиям при совершении таинств таинственно-благодатное значение. Так, таинство крещения совершается словами священнодействующего: «крещается во имя Отца, и Сына, и Св. Духа», произносимыми при троекратном погружении крещаемого в воду. Освящение мира для таинства миропомазания совершается призыванием на него Св. Духа при благословении его рукою архиерейскою, а самое таинство – словами: «печать дара Духа Святого», произносимыми при помазании частей тела освященным миром. Таинство покаяния совершается словами разрешения («Господь и Бог наш Иисус Христос благодатью и щедротами Своего человеколюбия да простит ти, чадо»...), произносимыми священником над кающимся, с осенением его крестообразным знамением; в требниках это именно называется «совершением тайны святого покаяния». В таинстве священства такую существенную часть составляет молитва хиротонии, тайно произносимая хиротонисующим и заключаемая крестообразным осенением хиротонисуемого; в таинстве брака – «Господи Боже наш, славою и честью венчай я»; в таинстве елеосвящения – молитва таинства: «Отче Святый, Врачу душ и телес», произносимая при крестообразном помазании болящего освященным елеем; в таинстве причащена – евхаристическая молитва («Достойно и праведно Тя пети, Тя благословити»...), окончивающаяся словами освящения («и сотвори убо...»), произносимыми вместе с благословением хлеба и вина. Эти два существеннейшие условия действительности таинств, касающиеся способа совершена таинства, иногда называются: первое – матерью таинства, второе – формою таинства 49 . |
|
|
