| Протоиерей Григорий Разумовский : Я имею в виду только то, чтобы меньше мы потеряли времени, отведенного на работу Комиссии. Мы решили уже относительно Декларации. Теперь перешли к другому вопросу о том, ехать или не ехать наблюдателю. Сделано уже заключение и по этому вопросу. Председатель: Чтобы не было сомнения, я еще раз ставлю вопрос: послать нам кого-либо лично на Экуменический съезд или послать только Обращение? Приступаю к поименному голосованию. Вопрос стоит, следовательно, следующий: посылать или не посылать от нас делегата лично с нашим посланием? Кто за то, чтобы посылать от нас делегата лично с нашим Посланием? Из 17 имеющихся голосов – 14 голосов за то, чтобы не посылать делегата, и только три голоса за то, чтобы послать делегата с нашим Посланием. Большинством голосов решается не посылать делегата с нашим Посланием. Протестов не будет? Нет. Председатель: Под словом делегат мы понимали посланца. Архимандрит Василий: Я понял таким образом, что отец Дионисий говорил о том, что нужно послать делегата для участия в работе Совета. Игумен Дионисий: Это не так: я всегда стоял за то, что не нужно посылать делегата для участия в работе, а лишь послать человека, который передал бы наше Послание. Председатель: Мы уже признали, что посылать не нужно. Кому будет угодно высказать пожелание Комиссии по поводу составления Декларации. Протоиерей Всеволод Шпиллер: Я бы высказал следующее пожелание. Мне кажется, что нужно дать в этом послании очень хорошо разработанную богословскую аргументацию несостоятельности экуменической теории церкви, при этом систематическую богословскую аргументацию, использовав все имеющиеся у нас в распоряжении доклады и материалы. Я только два слова скажу о возможном методе такой систематизации. Мне кажется, что надо иметь в виду три момента в развитии экуменического учения о церкви, если можно говорить об экуменическом учении о церкви: интероконфессионализм – первый момент, второй – браншевая теория, теория ветвей, имеется в виду равноценность всех ветвей церкви, всех вероисповеданий, как ветвей одной церкви; и третий момент это – душа и тело Церкви, отрыв онтологической сущности церкви от эмпирического бытия. Это первое пожелание. |
| Но наши архиереи всегда выступали против всякого рода экуменических богослужений, подчеркивая, что это противоречит церковным правилам. Когда православный священнослужитель вместе с протестантскими «епископшами» благословлял народ во время какого-нибудь совместного моления, мы считали, что это никому не нужный театр и что от этого абсолютно нет никакой пользы. Кроме того, наш епископат выступал против т.н. «теории ветвей», учения ВСЦ о равноспасительности вероисповеданий. В частности, Митрополит Филарет (Вознесенский) в годы «холодной войны» неоднократно говорил об этих вещах в своих «скорбных посланиях», обращенных к иерархам Поместных Православных Церквей. При нем в 1983 г. РПЦЗ анафематствовала «теорию ветвей». В документе же «об отношении Православной Церкви к инославным и межконфессиональным организациям» обе стороны осуждают «теорию ветвей» как ересь, осуждают и молитвенное общение с инославными. В документе были сделаны некоторые уточнения о том, как мы должны нести свое свидетельство в инославном мире. Обе части Русской Церкви признали допустимость доброго сотрудничества с инославными в ряде областей. У нас, например, есть священники, которые совместно с инославными борятся против абортов, наркомании и однополых браков, участвуют в полезных для общества мероприятиях и т.д. Диалог с инославными тоже не осуждается. Ведь такие, как святитель Тихон, Всероссийский Патриарх-Исповедник; святитель Николай (Касаткин), архиепископ Японский, и его сподвижник священномученик Агафангел (Преображенский), митрополит Антоний (Вадковский; †1912 г.), блаженнейшие митрополиты Антоний (Храповицкий) и Анастасий (Грибановский), В.В. Болотов и мн. др. не гнушались встреч и разговоров с представителями других христианских конфессий, свидетельствуя об истине Православия. Для нас это очень актуальный вопрос, т.к. мы находимся в непосредственной близости с инославным миром, поэтому мы нуждаемся в четкости в этих вопросах. - Ваше Высокопреосвященство, почему РПЦЗ, всегда считавшей себя лишь частью Русской Церкви, совершила освящение мира в 1950 г.? Не является ли это прерогативой самостоятельных Поместных Православных Церквей? |
| В результате активной публицистической (преимущественно сетевой) деятельности представителей так называемых ИПЦ тема экуменизма занимает достаточно значительное место во внутрицерковных обсуждениях и дискуссиях разного уровня. Однако никем еще не было показано само существование «учения экуменизма». Это само по себе уже является достаточно надежным свидетельством того, что мы имеем дело не с поиском истины, а с манипулятивной игрой, где обсуждение сущностных моментов подменяется гипертрофированным акцентированием вопросов другого уровня. Понятие экуменизма на сегодняшний день имеет множество различных толкований — от свидетельства истины Православия перед отделившимся от него христианскими конфессиями, до действительно радикального воззрения о возможности создания универсальной единой религии. Соответственно и экуменические настроения, которые существуют у христиан — совершенно различны и не имеют «общего знаменателя». Изучение выраженного в официальных документах отношения Русской Православной Церкви к экуменизму (а точнее — экуменизмам) за последние 50-60 лет действительно порождает ряд вопросов. Рано или поздно нам придется общецерковно ответить на них, учтя и сами условия, в которых существовала Церковь еще совсем недавно. Но и до этого ответа уже сегодня видно, что никак нельзя обойтись экспликацией «учения экуменизма» из наиболее сомнительных формулировок, а если и есть изменение во времени отношения к экуменизму, то это никак не «набирающее силу учение экуменизма». Многие формулировки вполне официальных публикаций прежних лет сегодня немыслимы, на публичных дискуссионных площадках ведется далеко не апологетическое к экуменизму обсуждение канонических и догматических аспектов тех или иных экуменических взглядов и инициатив, Юбилейный Архиерейский Собор 2000 года принимает «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию», первые строки которого говорят об экклезиологической исключительности Православной Церкви — « Православная Церковь есть истинная Церковь Христова, созданная Самим Господом и Спасителем нашим », а далее указывается на несовместимость с православным вероучением исповедания так называемой «теории ветвей»: « Совершенно неприемлема… так называемая «теория ветвей», утверждающая нормальность и даже провиденциальность существования христианства в виде отдельных «ветвей»» . |
| Церковь является не монархической по своей структуре, то есть объединенной вокруг одного иерарха, а коллегиальной: она созидается общением множества иерархов друг с другом и каждого иерарха со своей паствой. Таким образом, акт причащения служит критерием принадлежности к церкви . Отдельный человек перестает быть членом церкви, когда он прерывает евхаристическое общение со своим епископом, епископ перестает быть членом церкви, когда он прерывает общение с другими епископами. Веруя в то, что земная церковь остается и должна оставаться видимо единой, православие, естественно, верит также в то, что оно само есть эта единая видимая церковь. Это смелое притязание, и многим оно кажется высокомерным, однако считать так — значит не понимать того духа, в котором оно выдвигается. Православные верят, что они составляют подлинную церковь не в силу каких-то личных заслуг, но по благодати Божьей, и повторяют за апостолом Павлом:«Сокровище сие мы носим в глиняных сосудах, чтобы преизбыточная сила была приписываема Богу, а не нам»(2 Кор 4:7). Но хотя православные не приписывают заслугу себе, они при всем смирении убеждены, что получили от Бога драгоценный и единственный дар; если бы они отрицали этот дар перед другими, то в глазах неба были бы повинны в предательстве. Порой православные авторы выражаются так, словно разделяют»теорию ветвей», некогда популярную в»высокой»Англиканской церкви. (Согласно этой теории, кафолическая церковь разделилась на несколько»ветвей»; обычно называют три ветви: римо–католики, англикане и православные.) Но такая точка зрения не может быть согласована с традиционным православным богословием. Если говорить в терминах»ветвей», тогда, с позиций православия, единственными ветвями кафолической церкви надлежит признать поместные автокефальные церкви православного общения. Притязая таким образом название единственной истинной церкви, Православная церковь считает, что при желании она могла бы самостоятельно созвать Вселенский собор, авторитетом равный первым Семи соборам. |
| Однако вместе с тем рассуждение св. Киприана вряд ли можно считать опровергнутым. Конечно, его предпосылки нужно сузить и уточнить. Но самая последовательность мысли остается ненарушенной. И блаж. Августин в своей полемике с донатистами в сущности вовсе не так уже далеко уходил от Киприана... Вот почему есть неразрешённое натяжение между догматикой и практикой в данном случае – натяжение, не противоречие. Церковь свидетельствует, что таинства совершаются и в расколах, и даже у еретиков – пусть и не во спасение, как разъясняет блаж. Августин, но ведь совершаются Духом Святым, который, стало быть, и в схизме остаётся животворить. Но не объясняет, как это возможно. Не так загадочно, что есть надежда спасения «вне Церкви», extra Ecclesiam, – сколько именно этот факт Животворящего пребывания Духа единства в схизме. Это основная антиномия в учении о Церкви. И не годится этот антиномический и парадоксальный факт перетолковывать в духе и смысле известной «теории церковных ветвей» (Church-branch-theory). Это будет совсем незакономерной экстраполяцией. «Теория церковных ветвей» слишком оптимистически и благополучно представляет себе раскол христианского мира. Нет равноправных «ветвей». Вернее сказать: заболевшие ветви не сразу засыхают. Именно в этом основной факт. Каноническое обособление, потеря «соборности», то есть кафолической цельности, потускнение и примрачение догматического сознания, даже прямое заблуждение, – вся эта человеческая неправда и неправота ещё не останавливает и не преграждает круговращения Духа. Однако это уже не факт каноники и не может быть учтён для построения «нормальной» схемы Церкви. Это факт сверхканонического исключения, недоведомый пока в истории. Лучше всего сказал об этом Хомяков. «Так как Церковь земная и видимая не есть ещё полнота и совершение всей Церкви, которым Господь назначил явиться при конечном суде всего творения, то она творит и ведает только в своих пределах, не судя остальному человечеству (по словам апостола Павла к Коринфянам) и только признавая отлучёнными, т. |
| И бл. Августин в своей полемике с донатистами 691 , в сущности, вовсе не так уж далеко уходил от Киприана... Вот почему есть неразрешенное натяжение между догматикой и практикой в данном случае, – натяжение, не противоречие. Церковь свидетельствует, что таинства совершаются и в расколах, и даже у еретиков, – пусть и не во спасение, как разъясняет бл. Августин, но ведь совершаются Духом Святым, который, стало быть, и в схизме остается животворить. Но не объясняет, как это возможно. Не так загадочно, что есть надежда спасения «вне Церкви», extra Ecclesiam, – сколько именно этот факт животворящего пребывания Духа единства в схизме. Это основная антиномия в учении о Церкви. И не годится этот антиномический и парадоксальный факт перетолковывать в духе и смысле известной «теории церковных ветвей», Church-branch-theory 692 . Это будет совсем незакономерной экстраполяцией. «Теория церковных ветвей» слишком оптимистически и благополучно представляет себе раскол христианского мира. Нет равноправных «ветвей». Вернее сказать: заболевшие ветви не сразу засыхают. Именно в этом основной факт. Каноническое обособление, потеря «соборности», т. е. кафолической цельности, потускнение и примрачение догматического сознания, даже прямое заблуждение, – вся эта человеческая неправда и неправота еще не останавливает и не преграждает круговращения Духа. Однако это уже не факт каноники, и не может быть учтен для построения «нормальной» схемы Церкви. Это факт сверхканонического исключения, недоведомый пока в истории. Лучше всего сказал об этом Хомяков. «Так как Церковь земная и видимая не есть еще полнота и совершение всей Церкви, которым Господь назначил явиться при конечном суде всего творения, то она творит и ведает только в своих пределах, не судя остальному человечеству (по словам апостола Павла к Коринфянам) и только признавая отлученными, т. е. не принадлежащими ей, тех, которые от нее сами отлучаются. Остальное же человечество, или чуждое Церкви, или связанное с Нею узами, которые Бог не изволил Ей открыть, предоставляет Она суду великого дня» (« Церковь одна», § 2). |
| Итак, первая проблема, которую создает слишком прямолинейное следование тезису о тождественности канонически правильной Православной Церкви области действования благодати Христовой, возникает, при соотнесении теории с канонической практикой. Вторая проблема обнажается, когда мы переносим свой взор с проблемы отношения к инославным на проблему внутриправославных разделений. Архимандрит Рафаил, несомненно, отрицает экуменическую “теорию ветвей”, согласно которой единая древняя церковь продолжает свое существование в трех ветвях – православии, католичестве и протестантизме, которые по видимости разделены, но на деле (с точки зрения «теории ветвей») растут из одного корня и равно питаются едиными благодатными соками. Верно, такая концепция весьма далека от православного учения о Церкви. Но что же сказать тогда об отношениях трех ветвей русского православия – патриаршей Церкви, старообрядчестве [r7] и Русской зарубежной церкви? Они тоже не имеют евхаристического единения друг с другом. Они тоже находятся во взаимных расколах. Как объяснить наличие подлинных святых и подлинных чудес и в Патриархии, и в Зарубежной церкви? Как только мы переводим взгляд с отношений между православными и католиками на вопрос о внутриправославных разделениях – так сразу становится видно, что «логичность» и радикальность суждений (о “незыблемом принципе молитвенно-литургического единства” ) не всегда уместны. По отцу Рафаилу “Границы Церкви определяют вера в Церковь, общность таинства и иерархия как единая система” . Верно – но только на страницах учебника для воскресной школы. А в реальной жизни этой “единой системы” порой не бывает. Оттого и звучат в наших храмах такие странные молитвы – “о соединении Святых Божих Церквей” и возносятся просьбы “утоли раздоры Церквей “(евхаристическая молитва литургии св. Василия Великого); “просим мирови мира и Церквам единомыслия,… вскоре мир подаждь человеколюбно и Церквам соединение” (воскресная полунощница, глас 8, канон) Можно ли сказать, что в период греко-болгарской церковной распри в XIX- XX веках благодать была заложницей фанариотских толкователей канонов (которые были на стороне Константинополя [r8] ), и в Болгарии Церкви в это столетие (а схизма длилась 80 лет) просто не было? Даже когда Греция освободилась от турецкого ига и в 1833 году провозгласил автокефалию Элладской Церкви, то Константинопольский патриарх, зависимый от турецкого правительства, не признал автокефалию Элладской Церкви. Семнадцать лет между Константинополем и Элладской Церковью не было евхаристического общения (до 1850 г.). Значит ли это, что греки, своей кровью заплатившие за свою свободу от исламского господства, были лишены Евхаристии, доколе не получили бумагу из Стамбула? |
| Православие и римский католицизм сохранили абсолютное понятие Церкви, без которого даже немыслима богословская традиция обеих Церквей, но в протестантизме абсолютное понятие Церкви хотя не окончательно утрачено, однако потерпело чрезвычайные искажения, закончившиеся созданием так называемой Branch theory («теории ветвей»), которая есть венец экклезиологического релятивизма. Суть этой теории заключается в утверждении, что различные исповедания только в своей сумме, в своей совокупности образуют единую Церковь , а сами по себе они суть «ветви», отдельные части, обладающие каждая лишь частично всей той полнотой, которая присуща церквам в их совокупности. Согласно этой теории, земные церкви, будучи чисто историческими, в этом историческом плане могут дробиться без конца, не разрушая единства Церкви. Этой теорией утверждается и обосновывается абсолютный детерминизм исторического пути Церкви и всецело оправдывается обусловленная внешними факторами дальнейшая дифференциация в исторической жизни «исповеданий». На почве этой теории стало развиваться явление «свободных церквей», а затем и чисто бесцерковное христианство, которое представляет собой не только вырождение основной идеи Церкви, но и серьезную опасность для христианской веры. В силу различных причин бесцерковное христианство получило на Западе широкое распространение. Но, что особенно странно, само экуменическое движение, направленное по идее к церковному единению, нередко оказывается очень существенным фактором в релятивизации понятия Церкви и распространении бесцерковного христианства. Пока отдельные конфессии живут своей замкнутой жизнью, их вера в чистоту и абсолютность своего исповедания не подвергается сомнению: члены данной конфессии считают, что именно их Церковь является единственной истинной Христовой Церковью. Убеждение в абсолютности своей Церкви составляет психологическое ядро опыта Церкви, ее живого, творческого переживания. Самые встречи представителей разных конфессий при этом не идут дальше «фазы вежливости», не знают ничего другого, кроме общего формального уважения к чужой вере. |
| В опровержение доказательства наличия благодати у еретиков, в т.ч. католиков, Василий Великий утверждает, что вне Церкви происходит постепенное лишение благодатных даров: «Хотя начало отступления произошло чрез раскол, но отступившие от Церкви уже не имели на себе благодати Святаго Духа. Ибо оскудело преподание благодати, потому что пресеклось законное преемство»» 122 . Уход же из Церкви проявляется не только в отделении от конкретной церковной общины, но также в искажении духовного опыта: «Раскол Запада и Востока не в обряде и не только в юрисдикции, но именно в вере и опыте» 123 . И действительно, мистический опыт католических святых вполне можно оценить как состояние «прелести»: «Они (католические святые) тотчас влекутся и влекут читателей своих к высотам недоступным для новоначального, заносятся и заносят. Разгоряченная, часто исступленная мечтательность заменяет у них все духовное, о котором они не имеют никакого понятия. Эта мечтательность признана ими благодатию» 124 . М.В. Лодыженский утверждал, что мистика Игнатия Лойолы «близка к Раджа-Йоге, в которой мозговое воображение играет большую роль» 125 . Проф. А.И. Осипов приводит многие высказывания св. отцов, прямо показывавших ложность духовного опыта католических святых 126 . Вывод по трудам прот. Георгия (Флоровского) Взгляды прот. Георгия касательно «харизматических» границ Церкви, каковые представляются шире канонических границ, очень схожи с т.н. теорией «невидимой Церкви», что вступает в противоречие с исторической действительностью. Признание присутствия благодати в католической церкви на примере католических «святых» противоречит аскетическому опыту Церкви. На Юбилейном Архииерейском Соборе 2000 г., с одной стороны, было утверждено, что «всевозможные интерпретации теории ветвей, как противоречащие важнейшим экклезиологическим принципам православной Церкви, не могут быть приняты» 127 , с другой стороны, что «наиболее оправданными и в церковно-историческом, и в богословском отношении следует признать позиции свт. Филарета Московского , Патриарха Сергия (Страгородского) и прот. Г. Флоровского » 128 . Поскольку в настоящей работе была показана опасность вывода взглядов, близких к т.н. «теории ветвей» из трудов прот. Георгия (Флоровского), становится очевидной необходимость дополнительных исследований. Что и было высказано на основе документе Собора 2000 года: «Выводы т. н. строгого взгляда, несмотря на то что в основании его лежат верные богословские посылки, нуждаются в серьезных уточнениях» 129 . Заключение |
| В эту организацию входит большинство протестантских исповеданий в качестве равноправных членов. Нами не может быть оправдано участие в подобной организации, для которой мы представляем одну из подобных ветвей и составляем вместе с другими ветвями Церковь . Также нами не может быть оправдано применение к нам определения «единство церквей» (νωση τν κκλησιν). Единство Церкви это данность (факт), несмотря даже на существование ересей и расколов, которых в жизни Церкви было вполне достаточно. Ереси и расколы порой увлекало за собой огромное количество последователей, охватывали большое географическое пространство и множество народов. Однако ни отпадение, и ни откалывание какой-либо одной области, или какого-либо народа не влечет за собой утраты единства Церкви. Дерево остается одним, несмотря на то, что отламывается какая-либо из его ветвей; то же самое происходит и с виноградной лозой, несмотря на то, что отламываются ее ветви и прутья, она остается одной. В связи с этим вполне справедливо замечено: «Православная Церковь не может считать протестантские церкви западных стран законными и настоящими поместными церквами этих стран. Отколовшиеся от ствола древа – Православия, эти церкви не имеют никакого отношения к православной вере, Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви Христа, некогда бывшей и в этих странах» 16 . В заключение относительно теории ветвей необходимо напомнить и о существовании так называемой теории «Вместимости» (Comprehensiveness), созданной англиканами. Эта теория позволяет включать в состав Церкви организации, которые содержат совершенно противоположное учение даже в вопросах веры. При этом, такой подход считается проявлением широты и терпения, а имеющиеся разногласия не считаются основанием для разрыва общения и единства разномыслящих. Допустимо оспаривание учения Священного писания об ангелах и демонах, и истолкование его в чисто аллегорическом смысле, чудеса могут расцениваться как ненормальные и мифические явления; сверхъестественное рождение Христа от Девы оцениваться как единственно естественное рождение в соответствии с законами физиологии. |
|
|
