| Очень важно отметить, что Православие не смотрит на любые проявления религиозности, молитвенности, вдохновения и даже аскетизма, как ipso facmo явления положительные в духовном отношении, как уже бесспорно ведущие христианина или христиан к Богу и к единству друг с другом. Напротив, и в этом специфика Православия по сравнению с инославием всех почти конфессий, что оно, в лице единодушного голоса всех своих аскетических писателей, предупреждает о вполне реальной в духовной жизни опасности уклонения от истины и впадения в так называемую прелесть, т.е. в высокое мнение о себе, о своих христианских достоинствах. И это состояние может быть не только у отдельных личностей. При отрыве от пути, проложенного и тщательно изученного святыми подвижниками и освященного всей традицией Православной Церкви, оно может охватить и целые общины, проявляя себя в различных формах церковно – религиозной жизни. При этом отпадение от истинного пути духовной жизни, по мысли всех православных учителей Церкви, касавшихся этого вопроса, равносильно отпадению от Церкви. Оно, естественно, приводит человека к духовной гибели и к духовному, в истинном смысле этого слова, разделению христиан, независимо от степени их эмоционального, идеологического или любого другого, в том числе и доктринального, единства». 534 Православие видит задачи экуменического движения в достижении истинного единства Церквей, заключающегося в соответствии каждой Церкви истине. Важнейшими моментами являются единство веры, апостольское священство, истинная евхаристия, строй духовной жизни ведущий к жизни, а не к смерти. Подход к экуменизму неправославных христиан На первый план здесь выдвинуты все внешние вопросы. Основную роль играет углубление горизонтальных связей. Принципиально отличается взгляд протестантов на причины разделений в христианстве. Учение заключается в теории ветвей. Считается, что все исповедания христианства являются ветвями единого дерева – Церкви Христовой. Все ветви здоровы, но разделенные христиане недостаточно осознают свое внутреннее здоровое состояние. |
| Но, подчеркну, при этом нельзя не учитывать тот факт, что нынешняя модель либеральной представительной демократии, характерная для большинства развитых стран, уже, как давно говорят ведущие политологи Европы или Америки, явно не справляется с современными вызовами. Потому нам необходим поиск новой, более эффективной модели народовластия. С пониманием того, что общего для всех рецепта здесь нет. Исследователи подчеркивают, что даже в западном мире сосуществуют очень разные демократические практики. В частности, Швейцария выработала коммунальное и коллективистское понятие свободы, согласно которому свобода коммуны всегда была превыше прав частной собственности - в отличие от англо-американского понятия свободы, которое во главу угла ставит личные и частные права. Проблема социальной справедливости в ее связи с проблемой политической демократии требует сейчас особого внимания со стороны как научного сообщества, так и всех ветвей власти. Представляется, что без надлежащего решения этой проблемы на уровне юридической теории и практики невозможно в должной мере реализовать правовой потенциал нашей Конституции. Конституционная идентичность России Основу жизненной позиции гражданина, связанной с ощущением им принадлежности к " многонациональному народу, соединенному, как сказано в Преамбуле Конституции РФ, общей судьбой на своей земле " , составляет конституционная идентичность. Явно выраженное в последние годы стремление разных государств к осмыслению и отстаиванию своей конституционно-правовой идентичности - в конечном итоге обусловлено, как и большинство современных политико-правовых трендов, глобализацией. Глобализация приводит, как мы видим, к тектоническим сдвигам всей системы мироустройства. Одновременно осмысливается тот факт, что порожденные глобализацией изменения далеко не всегда благо, что они несут огромные риски и уже вполне очевидные издержки в самых разных сферах человеческой жизни - от экономики до социальной жизни, от политики до культуры, - во всех регионах мира. |
| Ниже я дополнительно развиваю этот аргумент и привожу результаты эмпирического тематического исследования с использованием актуального примера. Я отслеживаю, как дебаты евангеликов по гендерной идеологии и предлагаемые профеминистские изменения в New International Version (NIV) в 1990-х годах привели к производству и распространению все более популярной English Standard Version (ESV); и я показываю, как редакционная группа ESV провела намеренные систематические изменения Revised Standard Version (текст, легший в основу ESV) для публикации и массового распространения текста, более пригодного для консервативных, комплементарных толкований (комплементаризм — система богословских воззрений, согласно которым мужчины и женщины играют различные, но дополняющие друг друга роли в семье. Сегодня комплементаризм стоит в оппозиции прогрессивистскому мировоззрению, согласно которому роли мужчин и женщин в семье не должны отличаться — прим. пер.). При этом лица, выступающие за ESV, используют скрытые средства культурного воспроизводства, не только распространяя свое толкование библейского текста, но и манипулируя самим текстом. Понимание этих намеренных изменений редакторов ESV позволяет нам задокументировать, как комплементарная идеология — и, таким образом, оправдание гендерной асимметрии власти в христианских общинах и семьях — вполне намеренно, хотя тонко и тайно, проникает в сами тексты, которым протестанты-евангелики, как они утверждают, посвящают свою жизнь. В более широком смысле этот пример показывает, как переосмысление Библии открывает перед социологией новые возможности для эмпирического анализа и формирования теории религии, власти и развития культуры. СОЦИОЛОГИЯ И БИБЛИЯ В отличие от православной и римско-католической ветвей христианства, в протестантизме Библия играет центральную роль в вероучительном и практическом отношениях, особенно в его евангелических ответвлениях (Guhin 2016; Hoffman и др. 2018; Smith 2011). И поскольку в американском культурном контексте доминировал протестантизм (Bellah 1998; Greeley и Hoout 1999), социологи, изучающие религии Америки, давно признали важность Библии для понимания религиозной, социальной, культурной и политической жизни американцев. Социологические исследования, посвященные Библии, как правило, сосредоточены на: (1) том, как американцы интерпретируют Библию и посредством этого интернализируют или экстернализируют ее содержание для себя лично и в социальном плане; (2) как такие интерпретации служат проводниками идентичности определенных групп; (3) как те или иные учения Библии влияют на убеждения, ценности или поведение американцев; и (4) как практика чтения Библии сама по себе приводит американцев к различным результатам. |
| В другом своем сочинении («О первоначальном состоянии человека» 4 автор идет еще дальше. Он задается вопросом: «Необходимо ли признавать за библейским потопом вообще всемирное значение в каком бы то ни было смысле; нужно ли настаивать на том, что чрез потоп пресеклось историческое развитие, всех безусловно, народов земли за исключением одного только Ноева потомства?» Автор решает этот вопрос так: «Если гипотезе о частном космологическом характере библейского потопа не может быть противопоставлено ничего основательного (?) с экзегетической точки зрения, помимо очевидно гиперболических библейских выражений, как, наприм., покрылись водой «все горы», погибли «все животные» и т. под., то не видится достаточных оснований для отрицания гипотезы и о сохранении некоторых отдельных допотопных ветвей человеческого рода, кроме семейства Ноева от разрушительного действия потопа». Здесь уже высказывается не только попытка на «соглашение», но прямая уступка, распространенным в новейшее время, мнениям о не всеобщности и незначительности библейского потопа. Нам кажется, что справедливые предостережения автора, против поспешных попыток со стороны некоторых западных богословов к соглашению богословия даже с дарвинизмом (стр. 736, 781, 797), имеют некоторое применение и к собственным конкордистским приемам автора. Его исторический обзор отношений между богословием и естествознанием был бы объективнее и имел бы больше достоинства, если бы к нему не примешивались субъективные и по местам, слишком уступчивые мнения автора в пользу еще далеко небесспорных естественно-научных гаданий и предположений относительно истории мироздания. Автор думает достигнуть чрез подобные сделки и компромиссы полезных результатов для богословской науки. Нам кажется это больше, чем сомнительным. Что в самом деле выигрывает богословие от конкордистских теорий, подобных теориям автора? Библейское повествование о творении ими нисколько не защищается. Теории эти превращают библейское повествование в нечто совсем иное сравнительно с тем, каково оно на самом деле. |
| Об онокентавре. Есть животное в Индии, глаголемое онокентавр, сверху до поясу как человек, с человечьего головою и волосами, только без бороды, а от поясу как осел. Он не ходит, как другие животные, но всегда бегает. Когда устанет, останавливается и дышит, как человек. Когда поймают его, он не хочет больше жить, ничего не ест и умирает, предпочитая смерть порабощенью от рук человеческих. О верблюде. Слон и верблюд не пьют чистой воды, но сначала возмущают ее ногами, чтоб не видеть своего безобразия в потоках. О фениксе птице. Феникс смертию своею другого рождает феникса, умирая, возрождается. Когда чувствует приближение смерти, созидает себе гнездо из цветов и благовонных ветвей и посреди их возлегает. Обращает очи к палящему солнцу и, махая крыльями, воспаляется от лучей, сгорает и в пепел обращается. Потом выходит червь, и становится фениксом, и восстает из пепла. О птице сирине. Птица сирин обретается на море; сладко поет, наводя на пловцов тяжкий сон. Когда они спят, корабль сокрушается о камень, и они становятся пищею сиринам». Таково содержание наших Физиологов. Соответствуя ранней эпохе чудовищного стиля, они не теряли своего значения для наших предков и в XVII в. По киевской теории духовного красноречия, перешедшей от католиков, наши проповедники того времени заимствовали из Бестиариев свои сведения о природе, для уподоблений и объяснений назидательного учения. С другой стороны, народная сатира, высвобождаясь насмешкою из-под звериной символики, от того же времени сохранилась в рукописных сказках о лисе и куре, о волке и лисе и т. п. Несмотря, однако, на успехи народного сознания, в общей массе господствовало смутное расположение духа раннего чудовищного стиля, который символическим ужасом и мистическим невежеством держал человеческую личность под темною властию враждебных сил природы. По мнению наших предков, человеческое существо даже распадалось на свои звериные составы, или, точнее, рассекалось, как в подробности учило об этом слово «О рассечении человеческого естества», заимствованное из тех же бестиарных источников. Даже в XVIII в. слово это встречается в раскольничьих сборниках, украшенное миниатюрами. |
| Школа естественного права тоже начиналась с поиска права в собственном смысле слова, но и ее опыт оказался неудачным. Уже в античный период греки отличали «юриспруденцию закона» и «юриспруденцию справедливости от природы», и среди римских юристов возникли аналогичные термины – jus civil и jus naturale. Первое, подвижное и изменчивое, порождалось самими людьми, а второе, вечное, – будто бы самой природой 49 . Варианты теории «естественного права» в разные периоды приобретали различное содержание, но общим стремлением ее сторонников было ценностно-целевое обоснование устанавливаемого правом порядка, то есть найти некое надпозитивное право, выступающее по отношению к праву позитивному в качестве критерия его правовой или неправовой оценки. Теория юснатурализма строится на принципе, что понятия добра и зла естественно присущи человеческой природе, и потому право вырастает из самой жизни, основываясь на общечеловеческих ценностях свободы, частной собственности и стремлении к счастью. Идеи юснатурализма сыграли решающую идеологическую роль в обосновании великих буржуазных революций и становлении капитализма. В XX в. эти идеи обрели «третью молодость» после Второй мировой войны с принятием ООН Всеобщей декларации прав человека в 1948 г. К концу столетия доктрина «естественного права» стала мерилом основных законов практически всех стран Запада, а также большинства стран Восточной Европы и СНГ. Достоинство и права человека (к которым сводится «естественное право» сторонниками юснатурализма) стали фиксироваться в конституциях как непосредственно действующие юридические нормы и как рамки, за пределы которых не может выходить ни одна из ветвей власти. Так, Конституция Германии гласит: «Человеческое достоинство неприкосновенно. Уважать и защищать его – обязанность всей государственной власти. Нижеследующие основные права обязательны для законодательной, исполнительной и судебной власти как непосредственно действующие права» (ст.1) 50 . В Конституции Польши сказано: «Естественное и неотчуждаемое достоинство человека является источником свобод и прав человека и гражданина. Оно нерушимо, а его уважение и охрана являются обязанностью публичных властей» (ст. 30) 51 . Конституция Российской Федерации подчеркивает: «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием» (ст. 18) 52 . Очевидно, что эти и им подобные положения современных конституций писались по единому образцу. |
| В Советском Союзе прославляли деятелей той же «Великой» французской революции и называли их именами улицы при том, что положившая начало советскому государству Великая Октябрьская революция была антибуржуазной дворянско-крестьянской консервативной (контр)революцией, типологически сходной и аналогичной Вандейскому мятежу. В Советском Союзе неустанно проклиналось Самодержавие - и при этом воспроизводились матрица и основные принципы именно самодержавного государственного и общественного устройства, основаного на преобладании вертикальных властных отношений, формировании власти по принципу «сверху вниз», отсутствии разделения ветвей власти и системы сдержек и противовесов. Марксизм провозглашался в качестве непререкаемой истины в последней инстанции при том, что, во-первых, такое отношение к марксизму как к религии было диаметральной противоположностью материалистическому мировоззрению Карла Маркса и Фридриха Энгельса, а, во-вторых, само существование советской системы опровергало фундаментальное положение марксистской теории, поскольку в нём альтернативные капитализму производственные отношения существовали при том же самом уровне развития производительных сил. Мораль советского общества основывалась на аскетизме, а экономическая система - на ограничении потребления и жёсткой экономии, и в это же самое время советские вожди провозглашали лозунг удовлетворения «всё возрастающих потребностей трудящихся», то есть ставили советское общество в положение соревнования с западным обществом потребления с точки зрения его же (общества потребления) критериев. Такого рода противоречия можно перечислять бесконечно. В совокупности это привело к тому, что любая попытка осмысления (как научного, так и философского, и даже образно-художественного) советского общества, его устройства, структуры и отношений неизбежно приводила к противоречию и конфликту либо с его провозглашаемой внешней формой и «идеологией», либо с его реальным содержанием, природой и ценностями, либо с тем и другим одновременно. |
| В России, так же как и в Германии, нация складывалась естественным образом. Даже признав правомерность норманнской теории по части «призвания варягов», она обнаруживает свою несостоятельность в качестве объяснения происхождения русского народа. К моменту призвания варягов у нас были города, княжеские династии, общий язык и однородная культура - все признаки зарождающейся национальной государственности. Древнерусское государство образовалось как необходимость сплочения восточнославянского народа, в целях его выживания и воспроизводства. Подобно воде, структуру которой образует два атома водорода и один кислорода, русский народ представляет собой православно-церковное, культурно-историческое, этнографическое единство трех его ветвей - белорусов, малороссов и великороссов, которые, по образному определению Е.Евтушенко «нельзя разделить как смешанную кровь» . Украинцы, белорусы и русские традиционно рассматривали себя как трансграничную часть единого русского народа, воспринимая друг друга не как друзей, которых выбирают, а как братьев. Потому что выбор сделан был нашими предками. И хороши родители или плохи, но нормальные (если нравственно не ущербные) дети от них не отрекаются. Показательна, в этом смысле оценка, метафизического и социокультурного единства единого «общерусского народа», сделанная экс- президентом Украины Леонидом Кучмой: «Все, что было в жизни украинского, русского или белорусского народов до 1917 г. - «общерусское или отечественное». Раздельный счет идет с 1917 года - времени, когда начался процесс политического обособления (отхода) трех народов, который завершился в 1991 г» с.323]. Таким образом, если, к примеру, Англия и США - проекты, то Россия - страна. В тоже время, применяя у себя социальный конструктивизм в качестве инструмента построения нации, во внешней политики политическая элита Запада использует социальные технологии как орудие разрушения идентичности и суверенитета неугодных, сложившихся не по их проектународов, наций и государств. Поэтому, Россию со времен Ивана Калиты своими размерами и природными богатствами поражавшую взор и вызывавшую зависть любого иностранца всегда пытались ослабить, расчленить и покорить. |
| Благодатный разум, обращающийся к теории, т.е. созерцанию, есть разум платоновский. Таким образом, дихотомия «Кант» или «подвижничество», «Кант» или «Православие» в собственно философском аспекте превращается в дихотомию «кантианство» или «платонизм» (он же «идеализм», «реализм», «символизм», «онтологизм» и т.д.), где оба члена понимаются, стало быть, до крайности расширительно, в совокупности обнимая собой, по Флоренскому, все сущее многообразие философской мысли. В такой интерпретации платонизм представляет собой, конечно, не одно какое-нибудь философское учение или направление, но скорее «некоторое духовное устремление... указующий перст от земли к небу, от долу — горе» , т.е., иначе сказать, — фундаментальную философскую установку, с необходимостью разделяемую любой философией, где признается объективная реальность духовного, «горнего», а также, в той или иной форме, причастность здешнего бытия этой реальности. Этим объемлются все системы и направления мысли, характеризующиеся онтологической ориентацией; и по отношению к любой из таких систем платонизм выступает как их родовое имя, как Универсальная Онтология, онтология par excellence или, в стиле Флоренского, — как лицо онтологии. (Противополагаемое же этой установке обобщенно-собирательное «кантианство» выступает тогда как анти-онтология.) В частности, данная фундаментальная установка, очевидно, разделяется любым религиозным миросозерцанием, так что платонизм, как уже говорилось, представляется «естественной философией всякой религии». Тем самым, миросозерцание христианское тоже оказывается одною из ветвей платонизма, включается в платонизм как его часть. Но это отнюдь не просто одна из частных форм платонизма. В христианском миросозерцании достигается высшая точка, высшее развитие и выражение платонизма, и тем самым в нем сгущенно и идеально вобран весь платонизм. Оно уже не только часть его, но и целое, оно есть платонизм в его совершенстве, или, снова в стиле Флоренского — лицо платонизма. Причиной же этого — о чем подробней мы скажем ниже — является то, что, по Флоренскому, способность созерцать бытие, духовную сторону реальности возникает лишь на основе культа, и истинность философии, глубина ее духовного видения или, как мог бы сказать Флоренский, «разрешающая способность», обеспечиваются мистической, сакральной подлинностью и силой того культа, с каким она связана. |
| Эффективно модифицированный и адаптированный тип альпийской флоры не был создан в результате трудоемкого процесса селекции, продолжавшегося многие тысячи лет; организм может быстро и немедленно произвести новые признаки в результате собственной реакции. Ракообразные постепенно переходят из соленой в пресноводную среду обитания или, наоборот, в течение нескольких поколений образуют тип нового «вида» с коррелирующими вариациями (Шманкевич). Птицы, которых в результате тщательного эксперимента перевели с рациона из семян на рацион из мяса или наоборот, получают изменения эффективной корреляции и адаптации в характеристиках их пищеварительной системы. Растения, лишенные обычных органов поглощения воды и лишенные возможности выращивать новые, производят совершенно новые и эффективные «гидатоды» (50). Поучительно отметить, что дарвинизм, по-видимому, лишился своего основного символа, а именно «защитной окраски». Своей внутренней силой реакции, а иногда в течение одного поколения, а то и в течение жизни особи, организм может принимать цвет субстрата под ним (подошвы, кузнечики), окружающей среды (древесные лягушки Эймера), цвет и пятнистость гранитного камня, на котором он висит, цвет листьев и ветвей, среди которых он живет (куколки бабочки Поултона), и даже цвет ярких листов бумаги, среди которых он содержится в заточении. Некоторые пауки принимают белую, розовую или зеленоватую «защитную окраску», соответствующую окраске цветков растений, которые они часто посещают, и так далее (51). Эймер утверждал, что в этих изменениях участвовали прямые психические факторы. В любом случае, все это выводит нас далеко за пределы области простых натуралистических факторов, к тайне самой жизни. Даже то, что называется «влиянием внешнего мира» и «активным приобретением новых характеров», имеет свою основу и причину своей возможности в этой области. И вся эта область насквозь пропитана «телеологией». Признание впечатляющей тайны организма привело Густава Вольфа к резкой критике дарвинизма, особенно в форме вейсманизма. Еще в 1896 году в лекции «О современном положении дарвинизма», в которой он говорил только о Вейсмане, он подверг критике и анализу последнюю попытку этого автора отстоять дарвинизм путем построения своей теории « зародышевого отбора». В заключение он пожелал: «Чтобы в биологические исследования снова вошел дух серьезности, который больше не будет пытаться найти в природе именно то, что он хочет найти, но будет готов любой ценой следовать за истиной и подойти к загадке жизни с открытый разум».Его работа «Beiträge zur Kritik der Darwinischen Lehre», bnepbыe появившиеся в виде статей b «Biologisches Cenmralblamm», ybuдeлa свет в виде книги только в 1898 году. |
|
|
