| Дорогие братья и сестры, это закономерный вопрос и закономерное сомнение, и закономерная трагедия и для нас с вами, православных христиан. Но вместе с тем, зная все это, отдавая себе отчет в этом, мы все-таки дерзаем, мы все-таки имеем мужество, мы все-таки имеем право и историческое, и моральное, объективное право утверждать, что все это действительно так, вера наша «вселенную утверди». Когда в IX веке в Константинополе, столице Византийской империи, после победы Церкви над иконоборческой ересью, иконоборческим движением в первый раз совершался чин Торжества Православия, и впервые была провозглашена эта торжественная, торжествующая, победная формула «Сия вера наша — вера апостольская, вера отеческая, вера православная, сия вера вселенную утверди», тогда, с точки зрения человеческой, с точки зрения исторической, с точки зрения как раз этих вопросов к нам и возражений, с этих позиций христиане имели право провозглашать, что вера наша утвердила вселенную. Почему? Потому что тогда утверждали что-то другое, по сравнению с тем, что мы с вами утверждаем сейчас. Тогда слово «вселенная», по-гречески «экумени», означало не то, что мы понимаем сейчас — вселенная — как совокупность всего миробытия, всего космоса, всей истории того, что существует, существовало и будет существовать как вселенная. Тогда под словом вселенная, «экумени», понималась Византийская империя, то государство, где это происходило. Греки, византийцы, были в то время твердо убеждены, что они являются единственным культурным народом, единственной цивилизованной нацией, что их государство, Ромейская (Римская) империя, как они его называли (мы же говорим — Византийская империя), является единственной настоящей империей, единственным настоящим, подлинным государством, единственным правильным человеческим обществом, организацией социальной, политической, экономической, культурной, и поэтому их государство заслуживает название «вселенная». Все же, что вне пределов ее — это общество варваров, дикого, необразованного народа. И поэтому тогда, в IX веке, когда они утверждали, что эта вера апостольская, отеческая, православная, что она утвердила вселенную, они тем самым утверждали только то, что эта вера, апостольская, отеческая, православная, утверждает лишь Византийскую империю, лишь это государство, эту нацию, этот народ, эту культуру. |
| Таким образом император остается естественным, необходимым сюзереном всех государей, основавшихся на римской территории; но он идет еще дальше. Если базилевс, как наследник цезарей, имеет права в отношении варваров, то христианский император, единственный блюститель истины, имеет обязанности в отношении неправославных. Его миссия – распространять повсюду знание истинной веры, а так как пророчествами вся вселенная обетована царствию Божьему, то и вся земля, по божественному праву, принадлежит императору. В силу этого принципа базилевс имеет право не только требовать обратно все известные страны, на короткое время подпавшие владычеству незаконных властителей, которые, однако рано или поздно Бог возвратит в лоно империи, но также право владеть неизвестными областями и открывать их. 574 Политики-теоретики ясно формулировали эту идею всемирной империи, основанной на религии. «В прежнее время, пишет уже Евсевий, вселенная, смотря по народностям и местностям, была разделена между большим числом господств, тираний, принципатов. Отсюда постоянные войны, с их последствием – разорением и грабежом. Это разделение происходило от различия богов, которым каждый поклонялся. Но ныне, когда крест, орудие спасения и залог победы, был явлен земле и воздвигся против демонов, тотчас же дело демонов, то есть ложные боги, рассеялось, как дуновение; господства, княжества, тирании, республики отжили свое время. Один Бог возвещен всем, одна империя наготове их принять и вместить в себе , а именно – римская империя.И так, одновременно по воле неба два зародыша возросли, поднялись от земли и осенили собой вселенную – римская империя и христианская вера, предназначенные к тому, чтобы соединить узами вечного мира человеческий род во всей целости. Уже греки, варвары и народы, обитающее на крайних пределах неведомых стран, услышали голос истины; но ее завоевания не остановятся там: – она распространить свое владычество до границ, где кончается земля, и работу эту она совершит быстро и легко. Мир станет лишь одним народом, люди составят только одну семью под скипетром одного общего отца». 575 Мысль об объединении целого мира в великом имперском и христианском единстве, – такова безграничная перспектива, которую религиозная вера открывает императорскому честолюбие, и все, как императоры, так подданные, сходились в признании этой священной миссии. Эти идеи были очень распространены в VI веке. |
| Слепая вера будет неизбежно строиться на страхе и уведет в нечистые сферы души. Легкая вера будет прилепляться ко всякому субъективно импонирующему или подкупающему вздору и уведет от Бога. Глупая вера угасит в себе все критерии удостоверения и очищения. Из всего этого возникнут только гибельные соблазны. А между тем религиозная вера не есть вопрос личного «вкуса» или «произволения» и не есть вопрос второстепенного «приукрашения» жизни вроде комнатного фарфора или цветника в саду; это есть вопрос всей жизни, всей судьбы человека, вопрос земной смерти и, может быть, посмертной гибели. Исключить разум из решения такого вопроса - значило бы поистине лишиться разума. Только в несчастный час жизни может прийти человеку на ум - доверить всю судьбу своего духа безразумной слепоте, легкомысленному противоразумию или безответственной глупости. И все это - в пределах Христианства, парящее благовестив которого начинается словами «В начале был Разум» (Ин.1:1.): «’Εν αρχη ην λγοσ»... Нет, вера может и должна иметь достаточное основание, и в обретении его разум служит ей незаменимую службу, - но, конечно, разум, а не просто рассудок, слепой ко всему, кроме чувственного опыта и формальной логики! Это достаточное основание вера должна находить в религиозно-предметном опыте со всей его духовностью, созерцательностью и сердечностью; и разум призван содействовать этому, а не противодействовать. В результате этого разум станет верующим разумом, приобретя всю личную силу и все религиозное достоинство веры; а вера станет разумной верой, приобретя всю убедительность и всю терпимую мудрость разума. 4 Не может настоящая религиозность примириться и с другими расколами и оскудениями в своем акте: нельзя отделять сердце от ума и созерцания, и созерцание от ума и от сердца. «Религия» без сердца известна нам из истории, но это была или доктрина бессердечного ума (отвлеченная, дурная философия), или система бессердечной воли (римская традиция, сначала - языческая, потом - католическая), или же произвол бессердечной фантазии (религии страха и свирепых богов). Всюду, где чувствилище исключается из религии, «приятие сердцем» (см. выше, гл.5 «О приятии сердцем»), оказывается невозможным и признается ненужным; и вследствие этого, вместе с ним - невозможной или ненужной оказывается и настоящая молитва. Тогда молитва сводится или к юридически-точному произнесению сакральных слов, к совершению сакральных телодвижений и принесению сакральных жертв, так, чтобы все это принуждало бога (традиция языческого Рима); или же к магическому заклятию страшных божеств, которые «связуются» магией «молитвы», «не смеют» вредить человеку и вынуждены ему помогать (демонология). Настоящая же молитва становится просто неосуществимой, ибо она есть горение боголюбивого сердца; и в этом горении сердце не может быть заменено - ни усилиями ума, ни напряжениями воли, ни взлетами фантазии. |
| Подчеркивая важность гражданской теологии, Варрон всячески стремился возродить к новой жизни старинные обычаи и обряды, став, таким образом, одним из предшественников августовских реформ 61 , которые еще сильнее сплотили религию и государство. В этой связи весьма примечательно то, что и сам Варрон, и представители целой теологической школы, сердцем которой он являлся, были убеждены в том, что религия есть политическое учреждение. При этом они защищали религию не потому, что находили ее хорошей или истинной, а лишь потому, что считали полезной. Источником же вдохновения для членов теологической школы Варрона была не религиозная вера, а патриотизм 62 . Полезностью религии определялись и формы ее существования: римская религия с течением времени все больше и больше сводилась к культу, заполненному мельчайшими подробностями; при этом догме, конкретным вероучительным положениям не придавалось практически никакого значения 63 . Подведем первые итоги. Во-первых, одной из функций римской религии являлась легитимация высшей государственной власти, в силу чего последняя содержала в себе как политический, так и религиозный компоненты (точнее, налицо была их нерасчлененность и мифологизация верховной власти). Эрнест Баркер удачно назвал Римскую империю “политико-экклезиастическим институтом, не только государством, но и церковью” 64 . Во-вторых, ультимативность гражданского измерения римской религии сочеталась с плюрализмом частных религиозных форм: допустимой была не только практически любая религиозная практика, но и одновременное исповедание нескольких религий 65 . Втретьих, плюрализм форм определял крайнюю догматическую упрощенность римской религии, а государственная важность обуславливала тщательное исполнение гражданского ритуала. И, наконец, вчетвертых, все вышеперечисленные характеристики вкупе с обожествлением императора, придававшим государственному устройству прямую связь с Абсолютом, являли собой особую модель символического политико-религиозного организма. Другими словами, Римская республика, а потом и империя были уже чем-то большим, чем просто государством: Рим — это Град вечный (Urbs aeterna), модель решения всех человеческих проблем 66 . |
| — Но почему же власти Римской империи так ополчились на христиан? Ведь Рим был крайне веротерпим, там не было никакой «тоталитарной идеологии». Христиане в массе своей были вполне законопослушными людьми. В чем же причина конфликта? — Римская империя действительно была очень веротерпимой. Разрешалась почти любая вера. Я сказал «почти», потому что дозволенные религии должны были удовлетворять двум критериям. Во-первых, религия должна была быть древней. Во-вторых, она должна была быть религией какого-то определенного этноса, определенного народа. Разрешая людям верить в своих богов, Римская империя одновременно требовала от них веротерпимости. То есть веришь в свое — не мешай другим народам верить в другое. Полный плюрализм. И у этого плюрализма была не только политическая, но и религиозная подоплека. Считалось, что коль скоро Рим так расширился, создал такую огромную и сильную империю, взял под свою руку столько народов — значит, боги этих народов благоволят Римской империи, приводят своих приверженцев под ее власть. Поэтому их, богов, обижать никак нельзя, это чревато нестабильностью. Ну живет здесь этот бог, здесь он хозяин, здесь ему молятся, приносят жертвы — и прекрасно, всем хорошо, никому это не мешает, напротив — цементирует общество, как бы сейчас сказали. При этом был запрет строить в столице — в Риме храмы иноземным богам. Но поскольку Рим очень скоро стал космополитическим центром, где жили представители самых разных религий, запрет этот де-факто перестал действовать (хотя формально и не был отменен). Но есть одна тонкость, разрушающая эту идиллическую картину. На фоне всеобщей веротерпимости постепенно формировалась государственная религия Римской империи, культ императора, и в этом культе должны были участвовать все жители. Каждый законопослушный гражданин должен был, зайдя за какой-нибудь надобностью в присутственное место, принести жертву — бросить несколько зернышек ладана на жаровню перед статуей императора. И получить справку о благонадежности. Очень похоже, кстати, на Советский Союз, в котором все совершеннолетние граждане должны были участвовать в выборах, и кто без уважительной причины не являлся на избирательный участок, мог навлечь на себя неприятности. |
| Не вся сила римской политики заключалась в знаменитом девизе: divide et impera, т. е. умей разделить интересы подвластного населения и тогда легко будет управлять. Стало уже известно, что Рим многим и поступался в пользу подвластных населений, стараясь сделать малозаметной утрату национальной свободы и переход под чуждую власть. Принято говорить, что заслуга Римской империи состоит в том, что она романизовала новые народы. Это значит, что империя открывала новым народам доступ к тем благам культуры, которые были выработаны совокупными усилиями эллино-римского мира; это значит, что Рим предоставлял своим подданным свободный доступ к образованию, к почетным должностям и поощрял их предпринимать административные, экономические и политические реформы в их собственных областях. Галлия и Испания давали Риму императоров, выставляли ученых и поэтов. Латинский язык становится господствующим языком образованных сословий в провинциях; римская вера сменяет народные верования, жертвенник Рима и Августа делается политическим и религиозным центром в городах варварских. Римское право и римская система землевладения без особенной борьбы завоевывают себе твердое положение в варварских землях. Но нужно быть осторожным при оценке области действия романизации. Римские постройки, театры, бани и т. п. памятники римской пластики, архитектуры и живописи находятся по всей области римского политического влияния до Трира, Страсбурга и Майнца. Здесь были опорные пункты, здесь стояли легионы, на долю которых падает значительная часть успехов распространения римского языка у германцев. Прочно также было римское влияние на Дунае, и тем любопытнее следы его на Балканском полуострове, что римское здесь господство было не так продолжительно. Итак, романизация должна быть признана могущественным фактором истории западных народов; но она, во-первых, не в состоянии объяснить строй западноевропейской истории, во-вторых, она не простирается на всю Европу. В то время, как Запад в лице нынешних романских и романизованных народов воспринимал и усваивал себе разнообразные влияния Рима, Восток обнаружил значительное упорство в этом отношении, выставив против романизации поток местных особенностей: особую культуру, язык, право, словом, национальные особенности. |
| 5. Кого принято называть исповедниками? 6. Каким словом обозначается исповедник в греческом языке? Каково прямое значение этого слова? 7. Как слово μαρτυς употребляется в Новом Завете? 8. Почему первые христиане стремились закончить свою жизнь мученически? 9. В чем проявлялась религиозность, вера в богов римского общества? 10. В чем заключалось новое отношение к религии, о котором свидетельствовал мученический подвиг христиан? 11. Какие причины гонений на христиан выделял А. П. Лебедев ? 12. Как рассматривал вопрос о причинах гонений на христиан В. В. Болотов ? 13. Почему простой римский народ сначала относился к христианам негативно? 14. В чем, по свидетельству апологетов, обвинял простой народ христиан? Блок 2 1. Почему борьба христианства с язычеством становилась одновременно и борьбой христианства с государственной властью? 2. К каким чужеземным культам римляне относились с терпимостью? 3. Почему христиане не могли добиться такого же отношения к себе, как и не приемлющее язычество иудейство? 4. Почему исполнение завета Христа о проповеди Евангелия приводило Христианство в конфликт с римским государством? 5. Как императоры относились к коллегиям? Какого рода коллегии существовали в империи? 6. К каким коллегиям императоры проявляли терпимость? В чем заключалась деятельность этих коллегий? 7. Что в жизни коллегий соответствовало строю жизни первых христиан? 8. Что давало основания для обвинения христиан в магических действиях? 9. В чем могло состоять обвинение в преступлении против религии? Какое наказание это преступление предусматривало? 10. Почему обвинение христиан в преступлении против религии вело и к обвинению в преступлении против власти? 11. Почему христиан обвиняли в оскорблении величества? Как христиане пытались опровергать эти обвинения? 12. В какой период римская интеллигенция стала активно выражать свое отрицательное отношение к христианству? 13. Почему римская интеллигенция считала христиан врагами человеческого рода? 14. Почему многие христиане негативно относились к античной культуре? |
| Кроме того, римо-католические литургисты уверяют, что нынешняя римская литургия (месса) тоже принадлежит свят. Григорию. Против этого можно возразить следующее: во-первых, опресноки не были известны при свят. Григории, они введены после X века; во-вторых, во времена свят. Григория все причащались Тела и Крови под двумя видами. Так что, если римская месса и является творением свят. Григория, то существенно искаженным в последующие века. §3. Учение 1. В богословии свят. Григорий опирался на Священное Писание и Священное Предание. Правда, в некоторых случаях – это не вселенское предание, а местное, то есть предание Римского Патриархата. Свят. Григорий опасался любых вероучительных нововведений, и потому чистосердечно держался местного латинского предания. Этим объясняется наличие в сочинениях свят. Григория формулы филиокве. В целом, богословие свят. Григория отличается простотой, свежестью и прозрачностью. Оно в равной степени доступно рядовым верующим и интересно богословам. 2. Условием созерцания Божественных истин, по свят. Григорию, является классическое «познание самого себя», – традиция, имеющаяся не исключительно в языческой философии, как некоторые ошибочно думают, но уходящая корнями в богооткровенное ветхозаветное учение. Познание самого себя, по свят. Григорию, заключается в понимании человеком того факта, что он сотворен по образу Божию, и, следовательно, не должен уподобляться животным. Другим необходимым условием достижения состояния созерцания является стяжание добродетелей: смирения, сердечной чистоты и любви. 3. Центральной осью мировоззрения свят. Григория, на которой в значительной степени зиждется его аскетическое и нравственное учение, является память смертная. Свят. Григорий на все смотрит через, призму трагедии смертности твари, трагедии, пришедшей в мир с грехопадением. Единственное возможное разрешение этой трагической ситуации есть пришествие в мир, Богочеловека Искупителя и деятельная вера в Него. 4. В связи с интересом свят. Григория к теме загробной участи человека, в его писаниях не раз подробно разбирается состояние праведников и грешников после кончины. |
| Далее сказано: «И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения» ( Откр.3:10 ). Что такое година искушения? Святой Андрей Кесарийский поясняет: «Година искушения, или имевшие скоро быть гонения на христиан от нечестивых царей тогдашнего мира, от которого и обещает избавить свой город, или же всемирные гонения верных от антихриста перед кончиной мира». Андрей Кесарийский показывает, что это гонение будет от древнего Рима, который возродится, – имеется в виду, что будет новая Римская империя, и она воздвигнет гонения. Сейчас мы наблюдаем возрождение Римской империи. Объединенная Европа – это и есть возрожденная Римская империя. Так было только две тысячи лет назад. А все это время Франция – это было отдельное государство, Италия – было отдельное государство, Германия – было отдельное государство. Но перед пришествием антихриста, сына дьявола, должно произойти восстановление империи. И это событие мы наблюдаем. И вы видите, как мирские люди радуются этому событию, но мы, христиане, не радуемся, потому что мы наблюдаем возрождение языческой Римской империи, во главе которой сядет сын дьявола, антихрист, и он учинит гонение против всех христиан. Вы видите, как в Европарламенте плохо относятся к России? Там постоянно Россию в чем-то обвиняют. Казалось бы, чего Россию обвинять, итак у нас все власти – предатели. Всем это очевидно. Они будут обвинять, и они будут нападать на Россию только из-за Православия. Они ненавидят православную веру. Они знают, что наши власти все уже ими куплены с потрохами, они знают, что любую команду их выполнят у нас наверху. Но вера православная раздражает их, и они будут организовывать всё новые и новые военные конфликты на территории нашей страны, они будут засылать террористические бригады на территорию нашей страны, чтобы полностью дестабилизировать ситуацию. И вот это очень опасное явление. Эти времена – это и есть «година искушения» , к которой надо готовиться, как мы прочитали: «И как ты сохранил слово терпения Моего (то есть как мы терпели до этого, – О.С.), то и Я сохраню тебя от годины искушения» , так надо терпеть и дальше. Если мы терпели во времена коммунистов, когда разрушали храмы, расстреливали священников, надо потерпеть еще немного, когда вот это искушение объединенной Римской империи, Евросоюза во главе с антихристом, обрушится на нас. |
| В этой связи весьма примечательно то, что и сам Варрон, и представители целой теологической школы, сердцем которой он являлся, были убеждены в том, что религия есть политическое учреждение. При этом они защищали религию не потому, что находили ее хорошей или истинной, а лишь потому, что считали полезной. Источником же вдохновения для членов теологической школы Варрона была не религиозная вера, а патриотизм Полезностью религии определялись и формы ее существования: римская религия с течением времени все больше и больше сводилась к культу, заполненному мельчайшими подробностями; при этом догме, конкретным вероучительным положениям не придавалось практически никакого значения Подведем первые итоги. Во-первых, одной из функций римской религии являлась легитимация высшей государственной власти, в силу чего последняя содержала в себе как политический, так и религиозный компоненты (точнее, налицо была их нерасчлененность и мифологизация верховной власти). Эрнест Баркер удачно назвал Римскую империю " политико-экклезиастическим институтом, не только государством, но и церковью " Во-вторых, ультимативность гражданского измерения римской религии сочеталась с плюрализмом частных религиозных форм: допустимой была не только практически любая религиозная практика, но и одновременное исповедание нескольких религий В-третьих, плюрализм форм определял крайнюю догматическую упрощенность римской религии, а государственная важность обуславливала тщательное исполнение гражданского ритуала. И, наконец, в-четвертых, все вышеперечисленные характеристики вкупе с обожествлением императора, придававшим государственному устройству прямую связь с Абсолютом, являли собой особую модель символического политико-религиозного организма. Другими словами, Римская республика, а потом и империя были уже чем-то большим, чем просто государством: Рим - это Град вечный (Urbs aeterna), модель решения всех человеческих проблем Элементы подобного видения государственного и общественного устройства без труда можно отыскать в практике американской политической мифологии: Америка как воплощенный идеал Свободы и Демократии, государственное признание равноценности всех религиозных традиций наряду с существованием четкой национально-государственной символики, при этом отсутствие особой " государственной " теологии вкупе с наличием вполне определенных ритуалов (инаугурация президента, клятва перед флагом и т.д.), сущностная важность фигуры президента как американского первосвященника. |
|
|
