| Итак, когда и он собирался покинуть Флоренцию вместе с другими архиереями, то у него была великая схима, которую он надевал и которая висела сверху его кровати, имел он и хранительницу для святых даров, сохраняемую в особом месте. Его монахи приготовили и собрали одеяния и нужные вещи, которые имели, маленькие и большие, все это вынесли и поместили в багаж. Но схима и дарохранительница исчезли с того места, где они висели. Не только монахи, но и сам [митрополит] Кизический долго их искали, все перерыли и подняли в доме, утрудились совершенно как внутри, так и снаружи, но ничего не смогли найти из упомянутых вещей. Это было удивительно и многими понято как знак, ведь ничто другое не пропало из тех вещей, которые могли быть легко проданы за достаточные деньги. Но только это, конечно, очень драгоценное, скорее – даже бесценное, но все же неподходящее ни для продажи, ни для использования ни теми, кто там был, ни другими. И это притом, что никто из посторонних не заходил тогда в дом. Отказавшись от попыток найти, они ушли, и ни они сами, ни другие не смогли потом обнаружить то, о чем шла речь. 2. Когда [они] были уже недалеко от Венеции, где море неглубокое, то один из моряков того корабля, на котором находился [митрополит] Кизический, стоял, по латинскому обычаю, на ладье на веслах, поскользнулся, упал в море и скрылся. Другие матросы его искали с усердием и не смогли найти. Некоторые и по этому поводу недоумевали: как, при наличии столь большого количества кораблей, это падение не произошло на другом, но именно на том, где находился [митрополит] Кизический. Все же мы собрались все вместе в Венеции и ждали императора. Прежде нас туда прибыл беглец – [епископ] Ставропольский – и сохранялся у деспота, так как некоторые из латинян услышали, что он не принимает объединение, и хотели его заполучить в свои руки. 3. [Митрополит] Кизический поселился там в монастыре. В воскресенье перед праздником Успения, взяв четверых из наших, он служил литургию в келии, где жил, и совершил также поминовение папы. |
| Принятие великого ангельского образа (греч. – «туо мéга ангеликон схима», великая схима) – это совершеннейшее отчуждение от мира для соединения со Христом ( Флп. 1, 23 ). Последование великого ангельского образа походит на чин пострижения в малую схиму, но совершается с большей торжественностью, строгостью, соответствующей высоте принимаемых обетов. С вечера в алтарь вносятся одеяния желающего принять святой образ и полагаются у подножия престола, дабы они освятились от близости трапéзы Господней. На утрене в день пострижения поется особый канон, состоящий из молений о приемлющем святой образ. Принимающий схиму вступает в церковь во время малого входа Литургии, снимает с главы покров и с ног сандалии, трижды поклоняется земно. После входа с Евангелием поется тропарь дня, потом особые тропари и умилительные, покаянные антифоны: «Хотех слезами очистити моих грехов рукописание, Господи, и прочее живота моего благоугодити Тебе, но враг льстит мя и вземлет душу мою. Господи, прежде даже до конца не погибну, спаси мя!». «Кто обуреваем и притекáяй к пристанищу сему не спасется? или кто, болéзнуя и припáдая ко врачевству сему, не исцелеет? Содетелю всех и Врачу недужных, Господи, прежде даже до конца не погибну, спаси мя!». «Овча есмь словеснаго Твоего стада, и к Тебе прибегáю, Пастырю Доброму, взыщи мя заблудшаго, Боже, и помилуй мя». Затем настоятель предлагает принимающему великую схиму те же вопросы, какие предлагаются и в чине малой схимы: «Что пришел еси, брате? Желаеши ли сподобитися ангельскому образу?» и т. д. и при этом вопрошает: «Отрицаешися ли мира и яже в мире, по заповеди Господней?» После испытания пришедшего и молитв о нем настоятель велит ему трижды подать ножницы и затем постригает его. При пострижении ему дается новое имя. Затем следует облачение. Одежды, в которые облачается великосхимник, отчасти те же, что носят и иноки малой схимы, только с ними соединено значение более великих обетов. Так, при облачении в рясу настоятель говорит: «Облачится в ризу правды и радования, великаго ангельскаго образа». При облачении в мантию говорит: «Приемлет мантию великаго и ангельскаго образа». Вместо клобука великосхимник надевает кукуль (греч. «то кукулион» – шапочка). Кукуль остроконечен и покрывает главу и плечи кругом, и украшен пятью крестами, расположенными на челе, на груди, на обоих плечах и на спине. При надевании его настоятель произносит: «Облачится в куколь беззлобия, в шлем спасительнаго упования». Затем возлагается аналав (от греч. – «аналамванин» – воспринимать) – такой же, как и параман, четырехугольный плат со шнурами, пришитыми по углам, объемлющий плечи схимника и украшенный крестами. При возложении аналава настоятель говорит, что великосхимник восприемлет крест свой на рáмех и следует Владыке Христу. Оканчивается чин пострижения в великую схиму целованием мира – братским приветствием. |
| Монашество поставило своей задачей возвратить человеку состояние истинной, первоначальной жизни в раю. Начало монашества некоторые ведут от Мелхиседека, другие – от пр. Илии, или от Иоанна Крестителя; некоторые производят монашество из ессейства. На самом же деле, монашество ведет начало свое из рая. До времен Ноя оно сохранялось, впрочем, у немногих и, при том, сохранялось не так, как следовало, а так, как позволяли обстоятельства времени. Яснее монашество стало обнаруживаться от Ноя до Ионадава, который является родоначальником ессейства и которого некоторые признают даже за основателя монашества. Ионадав, познав благодать монашества непосредственно от Бога через откровение, пригласил пред смертью своих сыновей и сказал им: Слушайте, дети, мои слова и сохраните их, дабы сделаться долговечными на земле, и чтобы память о вас не исчезла до конца существования мира. Не подходите к женам и не вкушайте мяса; не пейте вина и не имейте в избытке того, что есть на земле и дает приятность нашему телу, подверженному порче; не воздавайте злом за зло; не производите торговли; пусть не будет у вас ничего собственного; не гневайтесь на ближнего; не питайте к нему злобы; не причиняйте зла, но от всего сердца возлюбите ближнего; не употребляйте божбы и не нарушайте клятвы; не допускайте лжи... Все эти заповеди необходимо соблюдать, дабы жить во веки и оставить о себе неизгладимую память в потомстве 475 . Преподав наставление, как жить, Ионадав скончался, а дети сохранили его учение и распространили по земле образ жизни, завещанный отцом их. Затем, через посредство пророков, монашество еще более увеличилось, так что до пришествия Христа оно имело уже громадный успех. Во времена новозаветные монашеская жизнь заблистала новым светом. Установленная Христом, она удостоилась священнодействия и иерархического призвания, как об этом свидетельствует посвященный в таинства, равноапостольный Дионисий. Монашеская жизнь есть второе крещение, о чем учат некоторые из отцов, – очищение и возобновление первого крещения; и как вера одна и крещение одно, так должно быть одно и пострижение. Поэтому, – как я, по крайней мере, полагаю, – бесчестят божественное крещение обета (τ θεον το παγγλματος βπτιαμα) говорящие, что есть схима малая и великая. Одно крещение, и одна схима. Каждый, кто крестился, или принял пострижение, с того дня и с того часа должен исполнять все требования Христова закона. Так поучает и выдающийся богослов, великий иерарх Григорий, когда говорит, что с того дня и часа, с которого уверовал и крестился человек, он должен предъявлять и деяния, сообразные с евангельским законом. |
| Тогда они оказывали послушание воле Божией и имя Божие прославлялось их святой жизнью. То есть сперва, живя в пустыне, питаясь здоровой духовной пищей и находясь под неусыпным отеческим наблюдением, Святые Отцы достигали крепкого духовного здравия, а уже после этого становились духовными донорами сами. 1) Ин. 5, 41. 2) Фил. 3, 8. 3) См. Числ. 20, 10. 4) См. 1 Кор. 3, 16. 5) Изречение Клеовула - правителя г. Линдоса на Родосе - одного из семи древних мудрецов (6 в. до Р.Х.). - Прим. пер. 6) Ин. 17, 1 и далее. 7) Ин. 5, 44. 8) 2 Тим. 3, 13. Николай П.Т. 2016/10/16, 15:29:12 В традициях Русской Православной Церкви после успешного прохождения послушнического искуса (испытания) начинаются четыре степени монашества, которые различаются количеством даваемых перед Богом обетов, разными аскетическими правилами поведения, послушаниями и внешними монашескими одеждами. 1. Послушник 2. Рясофор-инок (новоначальный монах) 3. Малая схима (четыре монашеских, аскетических обета. Новое имя) 4. Великая схима Послушник, (послушница) — лицо, готовящееся к принятию монашества. Послушники ещё не дают монашеских обетов и не принадлежат к монашескому братству, не носят монашеской одежды — рясы, послушникам разрешают носить подрясник. Послушники исполняют разные послушания при монастыре, привыкают к монастырской жизни, распорядку дня и правилам. Рясофор (рясофорная послушница) — носящий рясу. В Греции принято называть эту степень «рясофорный послушник» («рясофорная послушница»), и греки не считают рясофор степенью монашества, относя его к послушничеству (подготовке к монашеству). При пострижении в рясофоры послушник изменяет свое мирское имя и даёт единственный обет — послушания. Облачение монаха-рясофора состоит из рясы, клобука и чёток. В современной практике РПЦ в мужских монастырях рясофорных монахов часто называют иноками, а постриг в рясофор — иноческим постригом. Таким образом, общее для обозначения всех монахов русское слово инок стало обозначать лишь лиц, принадлежащих к первой степени монашества. |
| Так, например, среди афонских монахов возможно встретить тенденцию единого пострига. Это особенно наблюдается среди пустынников, в маленьких обителях, в скитах, и реже в монастырях. Совершается один постриг, сразу в великую схиму. Один раз делает человек это решение, и навсегда. Но в более широком опыте Церкви мы видим традицию трех степеней монашества: первая – рясофор, т. е. рясоношение без произнесения обетов; вторая – малая схима, т. е. мантия; и третья – великая схима. Эти три ступени монашеского состояния находятся в соответствии с тремя отречениями, о которых говорят Святые Отцы, и особенно Авва Пафнутий, в книге Преп. Кассиана Римлянина (3-е собеседование), и Преп. Иоанн Лествичник (2-е слово, параграф 9). Остановимся немного на этих трех отречениях. Авва Пафнутий, о котором в книге Преп. Кассиана говорится: «В лике святых, как чистейшие звезды сиявших в ночи мира сего, на подобие великого светила блистал светлостью знания – Святый Пафнутий». Этот великий Пафнутий говорил: «Есть три образа призвания, также признаем необходимыми и три отречения для монаха, каким бы образом он ни был призван». Первое призвание – непосредственно от Бога; второе – через людей; и наконец, третье – по нужде. Для первого характерно некоторое вдохновение, которое исполняет сердце человека даже во сне, неудержимо влеча его к любви Божией, к заповедям Христа, учит Авва Пафнутий. Второе – через людей, когда кто воспламеняется желанием Божественным посредством слова человеческого или влияния святых людей. Третье – по нужде, в силу постигающих нас бедствий, опасностей для жизни, потери близких родных, что толкает человека обратиться к Богу. К учению Святых Отцов позволим себе приложить некоторые наши наблюдения, возможность которых была нам дана в многолетнем духовном общении с многими подвижниками Святой Горы. Некоторые люди, воспитывающиеся в Церкви с Ее вековыми традициями, с бесподобным богослужебным культом, Божественными Таинствами, неисчерпаемыми молитвенными и догматическими сокровищами, в силу порождаемого всем этим внутреннего удовлетворения и покоя не доходят до острого кризиса. Их духовное возрастание протекает без бурных надломов. Иногда в таких душах еще с детства пробуждаются глубокие и сильные влечения к Богу, которые доминируют над всем, и они просто и как бы естественно приходят к монашеству. |
| Монашеская схима есть в подражание схимы Пустынножителя и крестителя Иоанна. Зане одежда его бе от влас велблюжь, и пояс его – от кожи. Что являет пострижение главы Постригают священно монаси главу свою отнюдъ в подражание святаго Иакова, брата Божия, и Павла апостола, и прочих. Что являет куколь и камилавка Кукулий и камилавхий являета умерщвление плоти, по апостолу, глаголющю, яко: мир мне распятся и аз– миру. Что знаменует мандиа 141 Мандиа убо, яко же есть простерта, являет парителное подражание, сиречь крила ангельския. Сего ради и «ангельская» схима глаголется. И плащаница, юже нарицаем «убрус», с неюже служат диакони, являет смирение Христово, еже показа во умовении, егда умы ноги учеников. Глава 51. Како именуется приносимое в священнодействие Оно, еже приносится в церковь священнодействия ради, именуется «хлеб», «благословение» 142 и «начаток». Хлеб убо – за небесный Хлеб, Христа, Иже взят плоть от самых кровей пречистыя Богородици. Благословение же – ибо раздра 143 клятву первосозданных. Приношение же – зане приносится в святая святых Дар, яко от всего рода человеческаго, в честь Бога и Создателя нашего. Начаток же – зане есть от всех даров, ихже могл бы кто приносити Богу, начаток священнейший и святейший. Убо сие приношение полагаем во 144 предложении во образ всепетыя Богородици. Глава 52. Что являет предложение Предложение же являет место Вифлеема, ту, идеже родися Христос, и Назарет, и Капернаум, в нихже Христос хождаше. И, единою рещи, тридесять лет, в них же Христос хождаше на земли, предложение образует. Но обаче, яко Бог пресущный, Един святыя Троицы, Сын Божий и Слово, воплотся от святыя Богородици, во едином лице бе совершен Бог и совершен человек, яко же мы, подобен во всех, разве греха. Сицевым образом и Господне тело, яко от некоего чрева, и кровей, и плоти святыя Богородици девы, глаголю, от всего хлеба просфоры с собственною ипостасию изимается от диакона, яко же Великая 145 Церковь прият и предаде. И режется неким железом, еже глаголется «копие». Той убо диакон, иже изимает и режет тело от просфоры, образует ангела, иже рече Деве: радуйся! Аще и днесь священници сие режут, но обаче в Белицей Церкви сицевым образом бываше древле: от диаконов просфора резашеся. Убо диакон, иже творяше древле сие по образу Великия Церкве, уготовивый и кровь Владычню, яже имать быти в благолепно время страсти пришествием Святаго Духа, и оставляет сия в предложении, глаголющю священнику молитву сию. Глава 53. Чесо ради дается время от архиерея священнику 146 |
| Духовно – административное устройство монастыря Управляет монастырем настоятель, или наместник. Он может иметь сан архимандрита, игумена или быть просто иеромонахом. Если монастырь ставропигиальный, то он подчиняется не епархиальному архиерею, а непосредственно Патриарху. Женским монастырем управляет игуменья. Заместитель наместника – благочинный. Наместник или благочинный назначают из числа монашествующей братии казначея, ризничного (он следит за благолепием храма, отвечает за церковную утварь, облачения), эконома (в его ведении хозяйственная жизнь обители, он же назначает послушания), келаря (отвечает за заготовку и хранение продуктов), гостиничного (обеспечивает проживание приехавших в монастырь). Многие монахи имеют священный сан, служат диаконами и священниками. Самую низшую ступень в монастырской иерархии занимают послушники. Это люди, которые живут в монастыре, подчиняются всем его законам, но еще не приняли пострига. Далее идут монахи разной степени духовного посвящения: рясофорные монахи (или иноки), мантийные монахи (малая схима) и схимонахи (великая схима) 90 . Обращение к монахам К наместнику, благочинному и монахам, занимающим другие должности (казначея, эконома...), можно обратиться с указанием его должности или с употреблением имени, например: «отец настоятель», «отец благочинный», «отец эконом» или: «отец Николай», «отец Иоанн». Настоятель и благочинный обязательно имеют священнический сан, поэтому благочинного можно назвать «батюшка», а вот к настоятелю обращаться «батюшка» неправильно. В официальной обстановке к настоятелю полагается обращаться «Ваше Высокопреподобие» (если он архимандрит или игумен) или «Ваше Преподобие» (если иеромонах). К ризничным, келарям и другим монахам, занимающим различные должности, возможно обращение «батюшка» только в том случае, если они имеют духовный сан. Ко всем монахам, имеющим постриг, обращаются «отец ... (имярек)», к послушникам – «брат», если послушник в преклонном возрасте, то к нему также принято обращаться «отец». |
| Чин пострижения в великую схиму Принятие великого ангельского образа (греч. — «туо мега ангеликон схима», великая схима) — это совершеннейшее отчуждение от мира для соединения со Христом (Флп. 1:23). Последование великого ангельского образа походит на чин пострижения в малую схиму, но совершается с большей торжественностью, строгостью, соответствующей высоте принимаемых обетов. С вечера в алтарь вносятся одеяния желающего принять святой образ и полагаются у подножия престола, дабы они освятились от близости трапезы Господней. На утрене в день пострижения поется особый канон, состоящий из молений о приемлющем святой образ. Принимающий схиму вступает в церковь во время малого входа Литургии, снимает с главы покров и с ног сандалии, трижды поклоняется земно. После входа с Евангелием поется тропарь дня, потом особые тропари и умилительные, покаянные антифоны: «Хотех слезами очистити моих грехов рукописание, Господи, и прочее живота моего благоугодити Тебе, но враг льстит мя и вземлет душу мою. Господи, прежде даже до конца не погибну, спаси мя!». «Кто обуреваем и притекáяй к пристанищу сему не спасется? или кто, болезнуя и припадая ко врачевству сему, не исцелеет? Содетелю всех и Врачу недужных, Господи, прежде даже до конца не погибну, спаси мя!». «Овча есмь словеснаго Твоего стада, и к Тебе прибегаю, Пастырю Доброму, взыщи мя заблудшаго, Боже, и помилуй мя». Затем настоятель предлагает принимающему великую схиму те же вопросы, какие предлагаются и в чине малой схимы: «Что пришел еси, брате? Желаеши ли сподобитися ангельскому образу?» и т. д. и при этом вопрошает: «Отрицаешися ли мира и яже в мире, по заповеди Господней?» После испытания пришедшего и молитв о нем настоятель велит ему трижды подать ножницы и затем постригает его. При пострижении ему дается новое имя. Затем следует облачение. Одежды, в которые облачается великосхимник, отчасти те же, что носят и иноки малой схимы, только с ними соединено значение более великих обетов. Так, при облачении в рясу настоятель говорит: «Облачится в ризу правды и радования, великаго ангельскаго образа». При облачении в мантию говорит: «Приемлет мантию великаго и ангельскаго образа». Вместо клобука великосхимник надевает кукуль (греч. «то кукулион» — шапочка). Кукуль остроконечен и покрывает главу и плечи кругом, и украшен пятью крестами, расположенными на челе, на груди, на обоих плечах и на спине. При надевании его настоятель произносит: «Облачится в куколь беззлобия, в шлем спасительнаго упования». Затем возлагается аналав (от греч. — «аналамванин» — воспринимать) — такой же, как и параман, четырехугольный плат со шнурами, пришитыми по углам, объемлющий плечи схимника и украшенный крестами. При возложении аналава настоятель говорит, что великосхимник восприемлет крест свой на рамех и следует Владыке Христу. Оканчивается чин пострижения в великую схиму целованием мира — братским приветствием. |
| Первый постриг совершается без произнесения обетов. В этом чине дается новоначальному монаху право носить рясу, откуда и название «рясофор», т. е. рясоношение. Перед совершением этого пострига дается наставление о смысле монашества и о необходимости отречения от мира и родных. Обетов вступающий не произносит, и, таким образом, эта степень есть по существу еще период испытания в подвижничестве. Второй постриг - «малая схима», или «мантия». При постиге в мантию уже произносят обеты. При постриге в высшую степень монашества, в «великую схиму», обычно именуемую просто «схима», те же обеты повторяются в несколько измененной форме. Три обета связаны единством цели, как и три отречения, а именно - послушание, целомудрие и нестяжание. Мы заповедь имеем от Христа уподобиться Богу, и жизнь эта у свв. отцов именуется «наукой из наук» и «искусством искусств». И познается она не иначе, как из опыта. Трудно определить по одному названию всю сущность со держания. Так, например, многие кротость понимают как естественный «тихий нрав». Иначе определяет ее Иоанн Лествичник Он говорит: «Кротость есть такое состояние ума, когда он непоколебим пребывает и в чести и в бесчестии… кротость есть неподвижная скала, возвышающаяся над морем раздражительности… утверждение терпения; дверь и даже матерь любви, дерзновение в молитве, вместилище Святаго Духа, узда неистовства, подательница радости, подражание Христу…» - это есть мужество, берущее на себя тяготы и немощи других. Это есть постоянная готовность терпеть поношение или не поколебаться внутренно при прославлении, кротость есть спокойная, решимость на всякую скорбь и даже смерть. В ней заключена великая сила и победа над миром. Христос говорит: «Блаженны кроткие, потому что они наследят землю», т. е. победят и овладеют миром в высшем смысле этого слова. В душе человека порождаются всякие бури, и всякий, кто не имеет за собой надлежащего руководства, истекающего из тысячелетнего опыта Церкви, может не только недоумевать, но и потеряться. Св. Иоанн, игумен Синайский, в своем творении «Лествица» говорит: «Необходимо, чтобы море сие (жизнь души нашей) задвигалось, возмутилось и рассвирепело, дабы посредством этой бури извергнуть на землю… все то гнилое, что реки страстей внесли в него. Рассмотрим внимательно и увидим, что после бури на море бывает глубокая тишина». |
| Скажут: какой гордый отзыв о монашестве, обличающий гордость сердца! Отвечаем: в темной комнате значительная нечистота неприметна; в освещенной яркими лучами солнца тонкий прах весьма заметен и беспокоит хозяина. Дух Святый есть учитель смирения; вселившись в сердце, «вздыхает воздыханиями неизглаголанными» 67 и показывает человеку ничтожность праведности его, как говорит пророк Исаия: вся наша правда, яко порт жены блудницы. Настоящая дьявольская гордость – отвергать дар Божий существующий, как бы не существующий». 68 Если мы не хотим потерять вдохновения в нашем стремлении к заповеданному нам Христом совершенству ( «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный», Мф.5:48 ), то не должны мы упустить из виду указанного сознания святых отцов о монашестве. Действительно, если мы сосредоточимся на видении только внешней стороны нашей церковной повседневности, то легко можем прийти в упадок духа и даже «соблазнимся». Когда же мы будем носить в себе сознание глубокой сущности Церкви и данной нам в Ней Божественной жизни, тогда никакие внешние обстоятельства, как бы ни были они порой трудны или неприглядны, не сдвинут нас с камня любви Христовой, по слову пророка Давида: «Мир мног любящим закон Твой, Господи, и несть им соблазна» ( Пс.118:165 ). Итак, покамест ограничимся сказанным вступлением и перейдем к беседе о монашестве. Здесь нам приходится говорить о трех родах призвания, о трех отречениях, о трех видах креста, о трех степенях монашеского пострига. Среди подвижников наблюдается некоторое различие в понимании того или иного вопроса. Принятие общего в своей глубине учения и традиции Церкви не исключает таких различий в частностях. Так, например, среди афонских монахов возможно встретить тенденцию единого пострига. Это особенно наблюдается среди пустынников, в маленьких обителях, в скитах, и реже в монастырях. Совершается один постриг, сразу в великую схиму. Один раз делает человек это решение, и навсегда. Но в более широком опыте Церкви мы видим традицию трех степеней монашества: первая – рясофор, т. с. рясоношение без произнесения обетов; вторая – малая схима, то есть мантия; и третья – великая схима. Эти три ступени монашеского состояния находятся в соответствии с тремя отречениями, о которых говорят святые отцы, и особенно Авва Пафнутий в книге преп. Кассиана Римлянина 69 и преп. Иоанн Лествичник . 70 Остановимся немного на этих трех отречениях. |
|
|
