| сергий 24 ноября 2012, 22:31 зачем-зачем...чтобы скорбь унять. Елена.Украина 23 ноября 2012, 23:49 Если человек задает себе вопрос: " Зачем мне это было нужно? " - значит он стал немножко мудрее чем был раньше. Милостивый Бог желает всем спасения и предупреждает: " СЫН МОЙ! ЕСЛИ ТЫ ПРИСТУПАЕШЬ СЛУЖИТЬ ГОСПОДУ БОГУ,ТО ПРИГОТОВЬ ДУШУ ТВОЮ К ИСКУШЕНИЮ: УПРАВЬ СЕРДЦЕ ТВОЕ И БУДЬ ТВЕРД, И НЕ СМУЩАЙСЯ ВО ВРЕМЯ ПОСЕЩЕНИЯ; ПРИЛЕПИСЬ К НЕМУ И НЕ ОТСТУПАЙ, ДАБЫ ВОЗВЕЛИЧИТЬСЯ ТЕБЕ НАПОСЛЕДОК " . (Сир.2,1-3). Светлана 23 ноября 2012, 20:47 Это обо мне падаешь приходишь в уныние и падаешь еще ниже и уже не хочется подниматься зная что все равно снова упадешь и так постоянно теряешь веру силы и уже отчаиваешся. р.б. Иулия 23 ноября 2012, 16:06 Эх. И тут подпишусь под каждым словом! Как наваждение - все как в тумане происходит. От лени это все - и в духовной жизни, но и в быту часто случается - думать не хочется, лень. Вот за эту лень и получаю награду. Бороться, противостоять - это ж надо напрягаться, прилагать усилия, потрудиться и проявить свою волю на благое... Помоги на Господи, немощным! Без тебя ничто творить не можем! Юрий 23 ноября 2012, 15:51 " Соблазнам невозможно не прийти, но горе соблазнителям " . Горько мне бывает, когда по моей вине случаются всякого рода недоразумения, да и не слаще от личного " падения " . Спаси и вразуми нас Господи! р.б.Сергий 23 ноября 2012, 14:59 СЛАВА БОГУ ЗА ВСЕ! Низкий поклон автору за вразумление, - не одно ведро слез покаяния приходится вылить на свою " броню праведности " , чтобы хотя бы только появился росток такой добродетели как трезвление души... Все от того, что ищем своего, а надобно бы постоянно искать того, что угодно Богу... " Благословен Грядый во имя Господне! " Александр 23 ноября 2012, 12:51 Потому что нет должного раскаяния в основном своём грехе.Нет с ним постоянной борьбы, в течение дня - вчера, сегодня и завтра.И когда находит " слабое " искушение нет страха Божия и памяти о том, что свой грех не сокрушён, не становлюсь на молитву, не умаляюсь пред Богом по одной причине - гордость, которой даже не замечаю.Именно поэтому не даёт Бог сил противостоять даже слабому искушению.Злободневный вопрос. Александр. |
| Стих 2. Он же отвещав рече им… Марк (8, 12) сказал; и воздохнув духом Своим, глагола, т. е. вздохнув от души, или как мы говорим — из глубины, от сердца. Зная самих искушающих, вздохнул об их неисцелимом лукавстве и сказал им: Стих 2 — 3. Вечеру бывшу, глаголете: ведро, чермнуетбося небо: и утру: днесь зима, чермнуетбося дряселуя небо. Лицемери, лице убо небесе умеете разсуждати, знамений же временом не можете (искусити)! Лицемерами назвал их не только потому, что они одно говорили, а другое думали, но и потому, что считали себя мудрыми, будучи неразумными. Итак, говорит: явление (наружность) неба вы умеете различать, когда оно показывает хорошую погоду и когда — ненастье, — а знамений времен не можете различить. Если бы вы были мудры, то знали бы, что знамения на земле составляют принадлежность настоящего времени. А знамения на небе относятся к скончанию времени. Тогда солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с небесе (Мф. 24,29). Стих 4. Род лукав и прелюбодейный знамения ищет: и знамение не дастся ему, токмо знамение Ионы пророка. Совершенно то же самое сказано и объяснено в двенадцатой главе. Обрати внимание на ожесточение их: зная об Ионе и слыша эти слова как прежде, так теперь, они не пожелали спросить и узнать, что означает это чудо, о котором Он говорит; они только искушали, как сказано. Поэтому, оставив их, ушел. Стих 4. И оставль их, отыде. А Марк (8, 13) говорит, что, войдя опять в лодку, Он отправился на ту сторону. Стих 5. И прешедше ученицы Его на он пол, забыта хлебы взяти (т. е. столько, сколько было бы для них достаточно). Марк (8, 14) говорит, что они имели с собою в лодке только один хлеб. Стих 6. Иисус же рече им: внемлите и блюдитеся от кваса фарисейска и саддукейска. Марк (8, 15) сказал: и прещаше им, глаголя: зрите, блюдитеся от кваса фарисейска, и от кваса Иродова. Прещаше, т. е. заповедал; а удвоение: зрите, блюдитеся — указывает на усиление этой заповеди. Закваской фарисейскою, саддукейскою и Иродовою называет учение фарисеев, саддукеев и иродиан. О фарисеях и саддукеях сказано в третьей главе, а об иродианах — в двенадцатой. Закваскою назвал это учение, как бы окисшее и изгнившее. |
| Стоит только прислушаться к её голосу. А этот голос внутри человека есть только тень вечных законов Божиих, вложенных в основу мира. Вот почему Ф. Достоевский (1821–1881) утверждал, что убийца начинает получать наказание в момент совершения преступления, а родоначальник немецкой классической философии И. Кант (1724–1804) как-то сказал, что его поражают две вещи в мире: «звёздное небо надо мною и закон нравственности во мне». Первопричину угрызения совести следует искать в грехе, в своём или чужом, в нарушении законов жизни, разъединяющих нас с Богом, ибо «... грех есть беззаконие» ( 1Ин.3:4 ). Обозначение греха как «беззакония» очень правильно, ибо когда человек забывает Законодателя, тогда пренебрегает и Его законами. Бог же судит грех и беспощадно уничтожает его как беззаконную, враждебную Ему силу. «Потому что Бог наш есть огонь поядающий» ( Евр.12:29 ), т.е. истребляющий грех . Для каждого человека существует какая-то определённая, присущая лишь ему одному мера греха, как написано: «...чрез это всегда наполняют меру грехов своих» ( 1Фес.2:16 ). Подобно тому как капля за каплей наполняется ведро, так и человек становится полон зла, хотя бы он собирал его понемногу. И лишь тогда, когда мера греха наполнилась, Бог совершает суд, в результате которого люди соединённые с грехом скорбят, страдают и умирают. «Когда праведник отступил от праведности своей и начал делать беззаконие, то он умрёт за то. И когда беззаконник обратился от беззакония своего и стал творить суд и правду, он будет за то жив» ( Иез.33:18–19 ). «Мера греха» или «мера беззакония» – как бы заработанная плата, расчёт за прожитую жизнь. Добрый и справедливый Бог оценивает людей по их делам. Добрые дела вознаграждаются, а злые – наказываются. И каждый человек, к какому бы народу он ни принадлежал, несёт ответственность за все свои поступки. От меры греха человека зависит продолжительность его жизни: «... кровожадные и коварные не доживут и до половины дней своих» ( Пс.54:24 ). И наоборот, для слушающего голос Божий и исполняющего Его волю сказано: «... |
| Толкование Евангелия на каждый день года. Понедельник 8-й седмицы по Пятидесятнице Мф., 65 зач., 16, 1–6 И приступили к Иисусу фарисеи и саддукеи и, искушая Его, просили показать им знамение с неба. Он же сказал им в ответ: вечером вы говорите: будет ведро, потому что небо красно; и поутру: сегодня ненастье, потому что небо багрово. Лицемеры! различать лице неба вы умеете, а знамений времен не можете. Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка. И, оставив их, отошел. Переправившись на другую сторону, ученики Его забыли взять хлебов. Иисус сказал им: смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской. Трудно было бы найти две более различных партии, чем фарисеи и саддукеи. Но ненависть ко Христу объединяла их. У всех заблуждений есть одна общая черта – враждебное отношение ко Христу. Фарисеи и саддукеи требуют у Христа знамения с неба. Тот, кто претендует на звание пророка или духовного вождя, должен подтвердить это особенным знамением. Господь говорит им, что знамение – перед ними, надо только увидеть его. Они ищут знамения с неба, и Христос показывает им на небо. Они хорошо разбираются в знаках, предвещающих перемену погоды. Они знают, что если с вечера небо красное, то утром будет прекрасная погода, если утром небо багрово, то жди ненастья. Но они слепы к знамениям времен. Им дано было множество знамений. Все чудеса, которые совершал Христос, были знамениями. Но они ни во что ставили эти знамения, когда исцелялись больные и страждущие, а искали чуда, которое могло бы удовлетворить любопытство их гордого ума. Это должно было быть знамение с небес – подобное тому, что было при принятии скрижалей Закона на горе Синайской – в громе и молниях. Они искушали Господа, ища знамения, не для того, чтобы научиться, а для того, чтобы уловить Его. Если бы Он показал им знамение с небес, они бы приписали его действию князя воздушных сил. Господь говорит им, что единственное знамение, которое они получат, будет знамение Ионы. Иона был пророком, обратившим народ Ниневии к покаянию и приведший его от путей нечестия к Богу. Но что было знамением, благодаря которому народ Ниневии обратился к Богу? Вовсе не чудо спасения Ионы из чрева морского чудовища. Тайна Креста и Воскресения из мертвых была сокрыта в этом чуде, но тогда не пришло еще время услышать о ней. Об этом они ничего не знали, и Иона в своей проповеди не ссылался на нее. Знамением Ионы был сам Иона и его благовестие от Бога. Явление пророка Божия и благовестие, которое он принес, – вот что изменило жизнь народа Ниневии. Господь говорит фарисеям и саддукеям, что Божие знамение перед ними – Он Сам и Его благовестие. Он как бы показывает им: «Во Мне вы встречаетесь с Богом и правдой Божией, что же еще вам нужно?» |
| Что один человек на себе узнает, то со всяким случается. Нет такого человека, который бы от рождения до смерти в неизменном пребывал благополучии или неблагополучии. Как под небом то ведро, то пасмурно, то непогода и буря, то ясно и тишина бывает, так и всякому человеку случается то в благополучии быть, то в неблагополучии, то в страхе, то в покое, то в печали, то в радости быть. Но как дни и часы проходят, так всякое счастье и несчастье с ними проходит. Видишь, христианин, что как вода, мимо текущая, и все по ней плывущее, так время нашей жизни и все со временем благополучие и неблагополучие наше проходит. Так и вся наша жизнь пройдет. Как ныне у нас прошедшие дни наши, и все в них случившееся, счастье и несчастье наше прошло, так и вся прочая жизнь наша, и все, что случится в ней пройдет. И как прошедшие дни наши, как во сне, видим, и с ними все благополучие и неблагополучие, так и прочее время при конце жизни, как во сне, будем видеть. И только помнить будем тогда и мечтать, что то-то и то-то с нами было. Такова-то наша жизнь в мире этом! Не такой будет жизнь будущего века, как слово Божие и вера наша нас уверяет. Там жизнь наша однажды начнется, но никогда не кончится, будет непрестанной и непременной. Тело наше не будет иметь немощи, дряхлости, старости, смерти и тления; а будет тело духовное, нетленное, бессмертное, здоровое, сильное, легкое и благоцветущее. «Сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное... Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему — облечься в бессмертие. Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в бессмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою. Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа?» (1 Кор.15:42—44, 53—55). Также будет там слава, честь, покой, мир, утешение, радость, веселье и все блаженство непрестанное. Непрестанно будут видеть Бога лицом к лицу избранники Божии, и от того непрестанно утешаться, радоваться, веселиться; непрестанно будут со Христом, как члены с головою, царствовать. |
| Алиса взяла ведро и вышла из мельницы. Колодец она увидела сразу, он был шагах в двадцати, под большой липой. Над колодцем была двускатная крыша, под ней отполированное руками бревно с намотанной на него цепью. Алиса прикрепила ведро к цепи, и бревно принялось крутиться, позвякивая. Потом ведро плеснуло, ударившись о воду. Только сейчас Алиса поняла, как здесь тихо и ласково. Только и звуков, что монотонное жужжание стрекоз, кузнечиков, мух и других насекомых да отдаленное поскрипывание мельничного колеса. Как будто Алиса попала в сказочный, давно ушедший древний мир, в котором никто и не подозревает, что где-то есть флаеры, космические корабли, роботы и марсиане. Алиса принялась тянуть ведро из колодца. Железная рукоять поворачивалась с трудом, ведро было тяжелым, и Алиса представила себе, как ведро появится сейчас над срубом колодца, а в нем медленно плавает щука, которая спросит: — Чего тебе надобно, старче? Она так поверила своей выдумке, что брала ведро осторожно, как бы щука ее не укусила. Никакой щуки, конечно, в ведре не было, но вода в ведре оказалась газированной, она бурлила от пузырьков, что поднимались к поверхности. Алисе даже почудилось, что нести это ведро было очень легко — вода все время стремилась наверх. Когда она вернулась с ведром, в мельнице работа шла полным ходом. Жарко и весело трещали дрова в плите, шкворчала на сковородке рыба, закипала в кастрюле картошка, кузнец взбивал мутовкой клубничный мусс, Пашка резал хлеб. Он отколупнул кусок корки и сказал: — Лучше, чем пирожное. — Еще бы, — согласился кузнец Семен, — я сам муку мелю и хлеб пеку. Ко мне за хлебом из Австралии прилетают. И тут он побледнел, даже пошатнулся от ужаса. — Соус! — закричал он. — Соус перестоялся! Он схватил с плиты кастрюльку и принялся бегать с ней по комнате, чтобы остудить. — А почему у вас вода газированная? — спросила Алиса. — Это не вода! Это нарзан, лучший в мире нарзан. Наливай в чайник, ставь на плиту, потом бери скатерть и приборы в буфете и быстренько накрывай на стол. Поняла, Алиса-киса? |
| Женщина вытащила ведро наверх и нечаянно облилась водой-холодянкой. Заругалась, заойкала. Когда отцепляла ведро, то непослушная с утра посудина вдруг взыграла, звякнула дужкой и полетела обратно. - Лешой, лешой, унеси, лешой, водяной!-заругалась Дашка и долго глядела, как ведро летело вниз, в темную холодную прорву сруба. К тому времени вышел из лаза давешний кот и, не зная, куда идти, удивленно понюхал воздух. Баба сгоряча плюнула в колодец. Хлопнула себя по крутым бедрам: - Лешой, так лешой и есть! Она заругалась еще шибче, однако ругайся не ругайся, а ведра не было, лишь далеко внизу хрустально звенели капли падающей с веревки воды. - Ты это чего, Дарья? — спросил выглянувший из задних ворот старичонко Куров. — Приснилось, что ли, чего неладно? - Ой, отстань, дедко, к водяному! — Она поглядела в колодец еще. — Экое ведро ухайдакала. - Дак ты делаешь-то все неладно, вот и выходит у тебя не по Библии. - Это чего не по Библии?-удивилась баба. - А вот так, не по Библии. - А чего, дедушко? - А вот чего. Я тебе сколько раз говаривал, пошто воду ведром черпаешь. На самовар вода-то? - На самовар. - Дак вот взяла бы прямо самовар да им и доставала. На кой бес тебе ведро тратить, ежели прямо самоваром зачерпнуть можно. И канители меньше. - Ой, к лешему, к водяному! Баба постояла немного в раздумчивости. Взяла второе ведро, не зная, доставать воду оставшимся ведром или не доставать. Решила не связываться и удрученно пошла домой. “Ой ты, сухорукая, — подумал Куров, поливая ковшом рассаду, — не тебе бы, сухорукой, ходить по воду; ежели замуж выйдешь, дак одно от тебя мужику раззореньё”. Дашка, словно почуяв дедковы рассуждения, остановилась: - Ты, дедушко, не знаешь, кошка-то жива у Африкановича? - Кошка-то? Насчет кошки не знаю, а кот живехонек. Вон по мышей пошел. По капусте. - К лешему! Я ему всурьез, а он только бухтины гнуть. Только и знаешь языком плести! - Да я что, я пожалуйста. Есть у Африкановича кошка, только веревку-то надо бы подольше. - Дак ты бы подоставал ведра-ти?-оживилась баба. — Третьего дня твоя невестка тоже ведро опустила. |
| Брауны жили в старом доме, и посередине потолка остался от былых времён толстый крюк, на котором когда-то висела тяжёлая люстра. А в углу лежал небольшой моток верёвки… Паддингтон усердно взялся за дело. Прежде всего он привязал один конец верёвки к ведру. Потом влез на стремянку и пропустил второй конец через крюк. Потом спустился на пол и стал тянуть. Но даже и теперь ведро поднималось с трудом. Оно было полнёхонько, и каждые несколько минут приходилось делать передышку и для надёжности привязывать верёвку к ступеньке стремянки. Когда Паддингтон отвязал верёвку для последнего рывка, случилось непредвиденное. Он закрыл глаза и приготовился дёрнуть, как вдруг обнаружил, что висит в воздухе. Ощущение было захватывающее. Он подрыгал лапой, но пола под ней не оказалось. Тогда он приоткрыл один глаз и от удивления чуть не выпустил верёвку: мимо него, опускаясь вниз, плыло ведро. Дальше всё произошло очень быстро. Паддингтон и ахнуть не успел, как стукнулся головой о потолок, а ведро с лязгом ударилось об пол. Несколько секунд Паддингтон беспомощно болтался в воздухе и дрыгал лапами. Потом снизу послышалось бульканье. Поглядев туда, он с ужасом обнаружил, что ведро опрокинулось и раствор вытекает на пол. Верёвка заскользила, пустое ведро взмыло к потолку, а Паддингтон с плеском шлёпнулся в белую лужу. Но и этим дело не кончилось. Пытаясь устоять на скользком полу, медвежонок выпустил верёвку, и ведро спланировало вниз, накрыв его с головой. Несколько минут Паддингтон лежал на спине и пыхтел, пытаясь сообразить, что же на него свалилось. Наконец он сел, снял ведро с головы, но тут же в ужасе нахлобучил его обратно. На полу плескалось белое море, из опрокинутых банок с краской текли зелёные и коричневые ручейки, а в дальнем углу плавала кепка мистера Брауна. Заметив её, Паддингтон порадовался, что оставил свою шляпу внизу. Одно было ясно: предстоит очень долгое объяснение. И будет оно нелёгким, потому что медвежонок даже самому себе не мог объяснить, что же сделал не так. Идея наклеить обои пришла ему чуть позже, когда он сидел на перевёрнутом ведре, соображая, что к чему. Паддингтон был по натуре оптимистом и любил во всём видеть светлые стороны. Если он постарается и как следует наклеит обои, всё остальное могут и не заметить. |
| Из двери высунулась рука и схватила ведро Говорят, " официальная " версия выхода семи затворниц на свободу вовсе не паводок. Монашки объясняют: мир спасли, конец света отмолили. Стало быть, миссия выполнена и пора зажить мирской жизнью. Первую ночь на воле сектантки провели при свечах. Бдели до рассвета, периодически помаливаясь. Утром сердобольные соседи принесли полведра парного молока и ведро картошки. Из трубы повился дымок, и запахло жареным. В обед монашки попросили еще картошки. Я мигом слетал к соседям и купил ведро. Через милиционеров отправил провизию. Каюсь, смутно надеялся если не на интервью, то хотя бы на человеческую благодарность. Из двери с прибитым деревянным крестом высунулась рука и схватила ведро. Потеряв всякую надежду на контакт, я закричал: " Ведро верните! " Через минуту та же рука вернула тару, и дверь с треском захлопнулась. Молельный дом обнесен милицейской лентой. Его охраняет пензенский ОМОН. На машине, правда, у них написано " медслужба " . Журналисты шутят: точно " по профилю " приехали. Милиционеры во дворе развели костерок и чаевничают. – Кого охраняете? – спрашиваю омоновцев. – Их от нас или наоборот? – Да сами не поймем. Сухпайка нет. Смены нет. Сигареты кончились... – Намек понял! Пока мы курили, дверь молельного дома приоткрылась, и бледная как смерть монашка в черном платке вышла на двор. Она осмотрела пространство и, не обнаружив телевизионщиков, пошла в сарай. На милиционеров реагировала как на деревья или забор. Следом появился Петр. Он был недоволен и все время ругался: – 250 килограммов моченых яблок поморозили! – сокрушался он. – Надо было их с собой взять! А дрова! Куда делись дрова? Судя по всему, в молельном доме полным ходом шла инвентаризация. Петр появляется как черт из табакерки. За домом пролегает овраг, и главный сектант каждый раз крадется по нему, чтобы незаметно проникнуть в дом. Тут на милицейской " буханке " привезли пожилую женщину. Она беспрерывно плакала, вытирая сухие глаза платком. Это была мать Петра Антонина Алексеевна. Монашки пустили ее в дом. Когда она вышла, я крикнул ей, и старушка подошла к ограждению. |
| 4 Лично патриарху, во все время его пребывания в Москве, велено было выдавать на каждый день: пруть белой рыбицы, прутъ семжины, да блюдо икры паюсной, на блюдо осетрины, на блюдо белужины, на два блюда пирогов пряженых, щука колодка, две ухи разных, переменяясь, калач крупичатой». Питья лично патриарху выдавалось на день: «Кружка меда вишневого или малинового, кружка меда боярского, кружка кваса медвяного, полведра меда паточного, ведро меду княжего. Да из Большого прихода на мелкое на лук, на чеснок, на масло, на яйца, на крупы, на соль по 5 алтын на день». Всем лицам патриаршей свиты кормы и питья выдавались каждому отдельно, причем количество их для разных лиц было различно: более получали высшие лица свиты и значительно менее – низшие лица. По особым случаям как сам патриарх, так и вся его свита сверх обычной ежедневной дачи получали еще от государя особые кормы и питья. Так, например, патриарху и всей его свите «на приезд» было послано «государева жалованья в почесть корму и питья 3 кружки меда вишневого, ведро меда обарного, ведро меда паточного, ведро меда цеженого, ведро кваса медвяного, калач крупичатой, три калача смесных, да людям их по калачу, на 18 блюд ествы добрые». 5 Эти царские дары патриарху на деньги, по их тогдашней стоимости, переведены были таким образом: «кубок серебрян золочен с кровлею в 3 фунта и в 24 золотника, по 7 рублев фунт – итого 26 рублев, 23 алтына. В четырех местах бархатон и камок по цене в них 51 рубль, 26 алтын; да сорока соболей цена 150 рублев, денег 200 рублев, а всего патриарху дано на 426 рублев с полтиною». Получили дары и все патриаршие спутники, так что на подарки патриарху и его свите всего истрачено было 787 рублей, 25 алтын, 2 деньги. 6 «Следственное дело об Арсение греке». Напечатано нами в журнале «Чтен. общ. люб. дух. просв» 1881 г. июль. стр. 70–96. 8 Вот в полном виде самая грамота Феофана, доселе еще нигде не напечатанная: Феофан Божьею милостью патриарх святого града Иерусалима, святого Сиона, Аравии, Сирии, Кана-Галилеи, обон-пол- Иордана и всея Палестины. |
|
|
