| Случается, что вступив в супружество, она вскоре лишится мужа, не испытав вышеисчисленных скорбей; тогда она, не имевши чад и впавши во вдовство, бывает ни жена, ни дева, ни мать; и потерявши таким образом вдруг все, что считается в супружестве радостным, она за кратковременное наслаждение невозвратно уже погубила цвет девства, и испытала супружескую жизнь лишь для того, чтобы только познать тяжесть вдовства. Если же у вдовы останутся осиротелые дети, то они постоянно возобновляют ее печаль о потере мужа, образ коего она в них видит; и так она всегда в слезах, всегда в рыданиях, всегда в заботе о воспитании детей, и не находит никакого утешения в постигшем ее несчастье. Наконец она беззащитна пред ближними своими, пред рабами, пред наставниками детей, пред самыми детьми своими, когда они достигнут зрелого возраста, одним словом пред всеми, кто захочет ее обидеть, и жизнь ее для всех представляет плачевное зрелище страдания и сетования. Ради краткости умолчу о множестве других страданий, которым подвергаются вступившие в супружество. СТАВРОФИЛА. Если такова жизнь вступающих в брак, «то лучше не жениться» (Мф.19:10). Ибо что другое супружеская жизнь для супругов, как не иго? АНГЕЛ. «Не все вмещают слово сие, но кому дано» (Мф.19:11): но блаженны, «которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного» (Мф.19:12). Не напрасно Господь Иисус Христос, когда нес крест Свой, говорил дщерям Иерусалимским: «ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы неродившие, и сосцы непитавшие!» (Лк. 23:29). СТАВРОФИЛА. Истинно, трикраты «Блаженна неплодная неосквернившаяся, которая не познала беззаконного ложа; она получит плод при воздаянии святых душ» (Прем. 3:13). Глава 14. Отвержение себя — лучшее приготовление к несению креста («Отвергнись себя, и возьми крест свой» (Лук. 9:23)) Ангел Господень продолжал: «достаточно я описал тебе кресты мирских людей, и ты сама уже отчасти можешь понять, что сестры твои не столько уклонились от креста, сколько променяли крест легкий и непродолжительный на тягостнейший и должайший, за который не только не получат награды, но и подвергнутся вечной казни. |
| XV до 2-й пол. XIX в. в России не существовало практики рукополагать вдовых мирян, равно как не рукополагали тогда и лиц холостых. Лишь в 1869 г. Присутствием по делам православного духовенства было дозволено рукополагать вдовцов, известных епархиальному начальству своей безукоризненной нравственностью, по достижении ими 40-летнего возраста. Аналогичный возрастной ценз действовал и применительно к рукоположениям в состоянии целибата. Это возрастное ограничение в советскую эпоху утратило значение, в наст. время для рукоположения лиц в целибатном состоянии установлен 30-летний возрастной ценз, к-рый, очевидно, распространяется и на вдовцов. Вдовы священнослужителей в России пользовались всегда особой заботой со стороны Церкви. Традиционно они имели преимущественное право на занятие в приходах должностей просфорниц. В 1869 г. Присутствием по делам православного духовенства было решено отчислять из духовного сословия достигших совершеннолетия детей священнослужителей и церковнослужителей, не состоящих на действительной церковной службе и не обучающихся в духовных школах, аналогичная мера была распространена и на вдов клириков и причетников. Но вдовы при этом получали более высокий сословный статус, чем отчисляемые из духовного сословия дети духовенства. Вдовы священнослужителей и церковнослужителей, принадлежавшие к потомственному дворянству по праву рождения или ввиду дарования этих прав мужу, сохраняли и во вдовстве принадлежность этому высшему сословию. В ином случае вдовы священнослужителей приобретали права личного дворянства, а вдовы церковнослужителей - права личного почетного гражданства. Дома вдов были свободны от ряда городских повинностей. При избытке приходской земли вдовы могли получать надел в поле, а также часть усадебной приходской земли. Вдовы священнослужителей и церковнослужителей в зависимости от сана и выслуги лет мужа, наличия детей или бездетности получали пенсию, однако, явно недостаточную,- от 30 до 90 р. в год (приблизительно соответствует совр. |
| Мысль об особом покровительстве Божием вдовам и заповедь заботиться о них находят продолжение в ряде конкретных нравственных и правовых предписаний. Вдовы наряду с сиротами, пришельцами и левитами по закону могли пользоваться из десятины, откладываемой каждый раз по истечении 3 лет от всех плодов обрабатываемой земли и из мяса первенцев скота (Втор 14. 28, 29). Вдовам предназначались остатки от праздничной трапезы (Втор 16. 11) или от жатвы (Втор 24. 19 и слл.), им предоставлялось право подбирать оставшиеся на поле после уборки урожая колосья (Руфь 2. 2-3). Бездетные вдовы священников могли участвовать в священнической трапезе (Лев 22. 13). У вдов запрещено было брать в залог одежду и скот (Втор 24. 17). В реальной жизни ветхозаветных евреев эти высокие заповеди часто попирались, что было предметом гневных пророческих обличений: «Горе тем, которые постановляют неправедные законы и пишут жестокие решения, чтобы устранить бедных от правосудия… чтобы вдов сделать добычею своею» (Ис 10. 1-2; см. также: Ис 1. 23; Иез 22. 7). В ветхом Израиле вдовы могли вторично выходить замуж, при этом закон о левирате распространялся только на бездетных вдов. На вдовах не могли жениться первосвященники (Лев 21. 14), что же касается священников, то они могли жениться на девицах и на вдовах священников (Иез 44. 22). Поскольку вдовами считались и обрученные невесты, женихи к-рых умерли до брака, на них также не могли жениться первосвященники и священники. ВЗ не содержит никаких сведений о праве вдовы наследовать имущество мужа, но при наличии детей вдова могла оставаться в доме покойного мужа, и взрослые сыновья обязаны были содержать ее. Бездетная вдова, если она не вступала в брак по закону левирата, должна была возвратиться в дом своего отца (Быт 38. 11; Лев 22. 13). Поскольку в Израиле существовало многоженство, в случае смерти мужа преимущественными правами пользовалась та вдова, к-рая была его первой женой. Христианское отношение к В. В НЗ вдовы упоминаются в ряде мест. В одной из притчей Христос учит непрестанной молитве на примере вдовы, к-рая благодаря своей настойчивости добилась справедливости даже у неправедного судьи: «Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к нему день и ночь, хотя и медлит защитить их?» - говорит Господь (Лк 18. 1-7). В др. притче Он указывает на вдову, положившую в сокровищницу храма 2 лепты, к-рые стали самой драгоценной жертвой, потому что эта вдова, по словам Спасителя, в отличие от тех, кто «клали от избытка своего», «от скудости своей положила все, что имела, все пропитание свое» (Мк 12. 42-44). Христос обвиняет «книжников» и в том, что они «поядают домы вдов» (Мк 12. 40). Из сострадания к матери, потерявшей единственного ребенка, Он воскрешает сына наинской вдовы (Лк 7. 11-17). |
| Классическая античность не знала подобной практики. Рим. право предусматривало для вдовы участие в наследовании мужу. В Др. Риме, согласно законам XII таблиц, вдова получала часть наследства мужа наравне с его детьми. «Жена, которая находится под супружеской властью того, кто умирает, является ближайшей наследницей» (Inst. III 2. 3). Позднее, когда наследство стало рассматриваться исключительно как достояние рода, принадлежность к к-рому определялась происхождением от отца, принадлежащего к данному роду, наследственные права вдовы были умалены: она имела уже меньшие права на наследство мужа, чем самые дальние его кровные родственники по муж. линии; однако это ограничение касалось вдов, к-рые либо располагали собственным имуществом, либо могли иметь содержание от своих родственников. Неимущие вдовы в соответствии с рим. законодательством получали четверть наследства мужа; если же у него оставалось более 3 детей, то - меньше четверти, но в одинаковом размере с каждым из наследующих детей. В Римской империи вдова имела право выйти замуж, но не ранее 10 месяцев по смерти мужа (траурный год - CJ III 3. 6), в частности потому, что в течение этого срока у нее мог родиться его ребенок. Вдова, нарушившая этот срок, подвергалась бесчестию (infamia - Ibid. III 2. 3) - речь идет при этом не только о репутации, но и о юридическом акте, связанном с лишением ряда прав. Уже в христ. эпоху имп. св. Феодосий I Великий увеличил продолжительность траурного года для вдовы до 12 месяцев. Новелла имп. Феодосия II предоставляла вдове право нового замужества, при условии что она через др. опекуна имущественно обеспечила своих детей (NovTh 11; 10 июля 439). Новелла имп. Майориана предписывала вдовам моложе 40 лет в течение 5 лет выйти замуж; вдовы, имевшие детей, имели право выйти замуж, но при этом они не могли в своем завещании благоприятствовать кому-то из детей за счет других, в противном случае завещание объявлялось недействительным (NovMaj 6; 26 окт. 458). Ветхий Завет о В. У древних евреев вдовы пользовались наравне с сиротами и отчасти чужеземцами, в соответствии с ветхозаветным законодательством, особой защитой и покровительством со стороны общины (кагала). Об особенном попечении и заботах Божиих о вдовах и сиротах часто упоминается в Свящ. Писании (Ис 1. 17; Иер 22. 3; и др.). Заповедь о милосердии по отношению к вдовам и сиротам выражена в кн. Исход: «Ни вдовы, ни сироты не притесняйте; если же ты притеснишь их, то, когда они возопиют ко Мне, Я услышу вопль их, и воспламенится гнев Мой, и убью вас мечом, и будут жены ваши вдовами и дети ваши сиротами» (Исх 22. 22-24). Во Второзаконии сказано, что Бог «дает суд сироте и вдове, и любит пришельца» (Втор 10. 18). «Господь хранит пришельцев, поддерживает сироту и вдову»,- гласит 145-й псалом (9). |
| Точно так же и Тертуллиан говорит о двадцатилетней деве, включенной в число вдов. Правда, Тертуллиан недоволен епископом, сделавшим это, и называет такую деву «чудом, чтобы не назвать чудовищем» 44 , но еще вопрос, кто является более точным выразителем церковных воззрений: принявший деву православный епископ или склонный к монтанизму ригорист Тертуллиан . Кроме того, протест Тертуллиана направлен не столько против принятия в чин вдов девы, сколько против принятия девы слишком молодой. Объединяются девы со вдовами и в канонах Ипполита. А впоследствии девы даже получили преимущество пред вдовами в качестве кандидаток в «истинные» вдовы, так как в девстве видели более высокую степень совершенства, чем во вдовстве 45 . Итак, церковные вдовы стали состоять отчасти из дев, и неудобная и прежде терминология стала теперь и не соответствующей предмету. С изменением состава вдов-церковнослужительниц связано было и другое изменение. В Первом послании к Тимофею призреваемые Церковью вдовы являются вместе с тем и церковнослужительницами. Но это объединение содержания со служением не могло сохраниться и впоследствии. В помощи со стороны Церкви могли нуждаться и вдовы, не удовлетворяющие требованиям, предписанным для церковнослужительниц, например второбрачные и слишком молодые. С другой стороны, вдов, находящихся на содержании Церкви, особенно в богатых и больших Церквах, было весьма много. Например, в Риме еще в середине III века, по свидетельству письма Папы Корнелия к Фабиану, их было 1500 вместе с бедными 46 , а Златоуст говорит, что в Антиохии в его время таких вдов было 3000 47 . Между тем церковнослужительских вакансий было гораздо менее даже тогда, когда из мужчин-церковнослужителей были лишь одни чтецы. Например, « Κατστασις το κλρου», в котором, кроме священнослужителей, упоминается и чтец, повелевает поставить в каждой Церкви только трех вдов. Но и эти немногочисленные церковнослужительские вакансии стали замещаться, как мы видели, также, а иногда и преимущественно, девами. Таким образом, чин вдов расслоился надвое, на многочисленный чин вдов, лишь содержимых Церковью, и малочисленный, но имеющий большое значение чин вдов, не только содержимых Церковью, но и служащих ей, причем первые, естественно, попали под руководство вторых вместе с девами 48 . Естественно, что такое расслоение ранее произошло в больших Церквах. Например, из «Пастыря» Ермы, рисующего порядки, существовавшие в Римской Церкви во II веке, мы видим, что здесь Грапте, очевидно, вдове-служительнице, близкой по своему служению к лицам иерархическим, подчиняются вдовы и сироты 49 . В отличие от прочих вдов, эти вдовы и получают название старших, стариц, председательниц ( πρεσβτις, πρεσβυτρα 50 , προκαθημνη). «Старицей» называется уже у Ермы Грапта. |
| 37:28. Двадцать серебреников. Как свидетельствуют литературные источники (напр., кодекс Хаммурапи), двадцать серебреников, уплаченных за Иосифа, – обычная для того времени цена раба. Эта сумма приблизительно равнялась двухгодичному заработку. 37:34,35. Выражение скорби. Выражение скорби по умершим включало раздирание одежды, оплакивание, посыпание головы прахом и пеплом и ношение вретища. Вретище, сделанное из козьей или верблюжьей шерсти, было грубым и колючим. Во многих случаях вретишем покрывали только чресла. Формально период траура составлял тридцать дней, но если скорбящий не утешался, этот срок мог быть продлен. 38:1–30 Сыновья Иуды 38:1. Одоллам. Расположенный в Шфеле, Одоллам отождествляется с селением Телль-эш-Шейх-Мадхур (esh Sheikh Madhkur), к северо-западу от Хеврона (см.: 1Цар. 22:1 ; Мих. 1:15 ). Поскольку Одоллам находился на меньшей высоте, чем Хеврон (3040 футов над уровнем моря), выражение «Иуда спустился» ( в русском переводе – «отошел») вполне уместно. 38:6–26. Левират. Обычай бракосочетания вдовы с братом мужа, левират, позволял предотвратить распыление наследства в случае смерти мужчины, не успевшего родить наследника. Как явствует из описания этого обычая в Быт. 38 , брату умершего мужчины полагалось оплодотворить вдову, чтобы имя брата (его доля наследства) перешло к сыну, рожденному от этого принудительного акта. Сходное установление имеется в хеттском законе 193, а некая разновидность этого обычая представлена в Руф. 4 . В более подробном изложении закона о левирате во Втор. 25:5–10 сказано, что деверь может отказаться от этой обязанности, приняв участие в публичной церемонии, на которой вдова его опозорит. Вероятно, в этом была необходимость в ситуациях, подобных той, с которой столкнулся Иуда: жадный брат (Онан) отказывался оплодотворить Фамарь, так как это уменьшило бы его долю наследства. 38:11. Вдовы. В обществе, подверженном болезням и войнам, неизбежно появляются вдовы. В Древнем Израиле эта проблема решалась посредством левирата и повторного замужества молодых вдов по окончании траурного периода. Вдовы носили особые одежды, свидетельствующие об их вдовстве. Поскольку вдовы не имели прав наследования, были разработаны специальные законы, позволявшие им собирать колосья после жатвы ( Руф. 2 ) и защищавшие их от притеснений ( Втор. 14:29 ; Пс. 93:1–7 ). Только овдовевшая дочь священника могла с честью возвратиться в отчий дом ( Лев. 22:13 ). |
| Не все, конечно, молодые вдовы неблагонадежны. Немало бывает между ними таких, которые и сами в себе чувствуют сильнейшее расположение к сохранению вдовства, и другие не считают их неспособными к тому. Потому Апостол не пишет общего для всех законоположения — неотложного, но говорит: «хощу», — как бы совет предлагая, такой, однако ж, который для не чувствующих себя гожими к хранению честного вдовства есть закон. «Поелику сказанное пред сим о такого рода (немощных) вдовах непозволительно и противно (здравой вере нашей), то Апостол совет дает и заповедует им то, что позволительно (вместо обета вдовства вступить во второй брак)» (Амвросиаст). «Лучше было бы, конечно, если б они, однажды вступив в хор вдовиц, не отворачивались от Христа (яко жениха) и не нарушали сего первого обета своего. Но как некоторые поскользаются на это, то лучше пусть, не вступая в завет со Христом, не давая обета посвятить себя Ему, вступают они вновь в брак. В этом нет греха, а то (дав обет, нарушить) ни с чем не сообразно» (Экумений). «Так как они сами хотят, то и я хочу, чтобы юные вдовицы вступали в брак, рождали детей, занимались хозяйством, сидели дома; ибо делать это гораздо лучше, нежели что-либо другое (неподобное). Правда, следовало бы им иметь попечение о службе Божией (чтоб Богу угодить), следовало хранить веру (обет); но если этого нет, то лучше, чтобы было последнее, чем первое; ибо в таком случае и Бог не бывает отвергаем, и сами они не учатся сему (быть праздными и прочее). Потому что от такого вдовства не будет никакой пользы, а от сего брака (можно ожидать) много благ. Вследствие сего беспечный и леностный их ум может обратиться (к добру). Впрочем, отчего, скажешь ты, Апостол не сказал, что так как вдовицы падали, то они должны употребить особое старание, чтобы не испытать сего, о чем я говорил, но заповедует вступать в брак? Оттого, что вступать в брак (второй) не запрещалось, потому что он поставлял в безопасное положение, почему и прибавляет: «ни единыя вины даяти противному хулы ради», — никакого повода. |
| Начало 19 в. застало русское духовенство замкнувшимся в отдельное сословие с особыми сословными правами, с передачей церковных мест по наследству. Вступление в это сословие для выходцев из дворян и податных состояний было затруднено. Но поскольку в духовном чине постоянно образовывался избыток безместных взрослых детей, выход из него был не только открыт, но для многих и прямо принудителен. В 1803 г. всем праздным лицам духовного звания было дозволено свободно избирать себе род жизни, но уже через три года начался очередной разбор безместных детей духовенства, не получивших образования: годных для военной службы отправляли в полки, а непригодных определяли в сторожа консисторий. Последний разбор был проведен в 1830–1831 гг. На военную службу забрали праздных лиц духовного сословия в возрасте от 15 до 40 лет. Исключение было сделано для не успевших определиться на место выпускников богословского и философского классов. Кроме того, разрешалось оставить по одному сыну при отцах для прокормления в старости. Большие перемены в положении духовенства наступили в конце 60-х гг. Для обсуждения вопросов о положении духовенства составилось Особое присутствие из членов Синода, обер-прокурора, нескольких министров и других высокопоставленных чиновников под председательством митрополита Исидора. В 1867 г. присутствие выработало положение, которым отменялись наследственные права на церковные места, а через два года после этого вышел указ, вносивший радикальные перемены в положение духовенства. Из духовного ведомства были исключены певчие, звонари, церковные сторожа, сверхштатные псаломщики, а самое главное – все взрослые дети, а также вдовы клириков. Причем им присваивались весьма высокие сословные права. Вдовы священнослужителей и церковнослужителей, принадлежавшие к потомственному дворянству по праву рождения или ввиду дарования этих прав мужу, сохраняли и во вдовстве принадлежность этому высшему сословию. В ином случае вдовы священнослужителей приобретали права личного дворянства, а вдовы церковнослужителей – права личного почетного гражданства. Отчислявшиеся из духовного сословия дети священнослужителей – потомственных дворян получали, естественно, права потомственного дворянства, а в иных случаях дети священников и диаконов получали права личного дворянства, потомственного или личного почетного гражданства в зависимости от сана и наград отца. Им предоставлялось право поступать на военную или гражданскую службу, а также по желанию и при наличии капитала вступать в купеческие гильдии. Дети церковнослужителей и причетников, певчих, звонарей, церковных сторожей причислялись к податным сословиям, хотя и с пожизненным личным освобождением от податей. |
| 325. 4. γρ χηρεα διπλον τι πργμ στι. Τ ποτ στι διπλον; “Εργων πδειξις γαθν, κα τιμς υπεροχ μεγστης. Καθπερ ον κα ρχ διπλον τι πργμ στιν· χει γρ κα ργα κα ξωμα· ξωμα μν ρχς ξουσα, κα παρ των πολλν θεραπεα, κα ατ τ εναι ρχοντα· ργα δ ρχς, τδ βοηθεν τος δικουμνοις, κωλειν τος δικοντας, προεστναι τν πλεων, διανυκτερεειν ν τς κοινς τν πραγμτων φροντσι, κα μυρα τερα· οτω κα χηρεα κα ξωμ στι κα ργον· ξωμ στιν, ατδ τδ χρα εναι, μγιστον ον, ς πεδεξαμεν μπροσθεν· ργον στι, τδ μ δετερον πεισγειν νδρα, λλ’ ρκεσθναι τ προτρφ, τδ τεκνοτροφσαι, τ ξενοδοχσαι, τδ γιων πδας νψαι, τ θλιβομνοις παρκσαι, τ παντ ργφ γαθφ πακολουθσαι. τονυν Παλος περ ατν διαλεγμενος, τ μν ργα τς χρας φησιν ατν πντα πιτελενεις δ τ ξωμα τς χρας, κα τν χορν, κα τν τξιν οκ φησιν ατν εσελθεν, ως ν ξηκοστδν τος παρλθη, μονονουχ λγων· " Ποιετω μν τ τς χρας ργα, τς δ τιμς ξιοσθω ττε, δταν πντα πιδειξαμνη κα τν πδ το χρνου λοιπν σφλειαν χη, κα τν πδ τν ργων πδειξιν, κα τν ξωθεν μαρτυραν.’ 325.4. Ибо вдовство – дело двоякое. В чем же оно двоякое? Оно есть оказание добрых дел и преимущество величайшей чести. Подобно тому как начальство есть двоякое дело, ибо имеет и дела, и достоинство: достоинство начальства есть власть, служение от народа и самое начальствование, а дела начальства – помогать терпящим несправедливость, препятствовать несправедливым, управлять городами, проводить ночи в попечениях об общественных делах и многое другое. Так и вдовство имеет и достоинство, и дело: достоинство есть самое состояние вдовства, величайшее, как мы показали впереди, а дело [вдовы] – не вступать вторично в замужество, но довольствоваться первым мужем, воспитывать детей, принимать странников, умывать ноги святых, довольствовать скорбных, отдаваться всякому доброму делу. Соответственно Павел, беседуя об этом, все дела вдовы предоставляет ей совершать, но войти в достоинство вдовы, в сонм и чин вдов ей не позволяет, пока ей не исполнится шестидесяти лет, и он едва не говорит: «Пусть она совершает дела вдовы, а чести этой удостаивается тогда, когда, совершив все, будет иметь безопасность в силу возраста, и доказательство от дел, и свидетельство от внешних». |
| 58 Впрочем, вдовы бывали разные. Было немало таких, которые смотрели на вдовство как на освобождение от прежней зависимости и, пользуясь независимостью, сами проматывали наследство своих детей, другие поспешно выходили опять замуж, или, что еще хуже, лицемерно соблюдая маску благоприличия в глазах общества, тайно вступали в незаконную связь. Такие вдовы заслуживали не одобрения, а укора. Зато тем большего сочувствия заслуживали те, которые, или имея себе преданного покровителя в ком-нибудь из родственников, или полагаясь на свое собственное благоразумие, самоотверженно управляли сами своим осиротелым семейством и домом. Одной из таких симпатичных женщин была молодая вдова некоего Фирасия, к которой Златоуст обращался с прекрасным утешительным посланием и которая находила себе совет и покровительство у одного из своих дядей. Равным образом и Анфуса, мать самого Златоуста, оставшаяся после преждевременной кончины Секунда вдовой в двадцатилетнем возрасте, была совершеннейшим образцом вдовы, как по чистоте своей жизни, так и по мудрому управлению делами. Глубоко признательное изображение ее сделано самим Златоустом в книге «О Священстве», где он описывает, с какой нежностью она воспитывала своего сына, самоотверженно наблюдая за его детством и отрочеством до возмужалости, как мудро и хлопотливо управляла имением, чтобы в целости сохранить его для подрастающего наследника и, обеспечивая его из своих материальных средств, предоставляла ему всецело и беспрепятственно отдаваться наукам. Недаром эта истинно христианская вдова вызвала восторженный отзыв даже от язычника Ливания, который, узнав обо всем этом, невольно воскликнул: «Ах, какие у христиан есть женщины!» Следуя такому высокому примеру, и каждая мать-христианка могла бы достойно осуществлять свое назначение даже в качестве воспитательницы своих детей, несмотря на всю тяжесть положения вдовы. 4 . Семейная жизнь имеет страшного врага, посягающего на ее целость и благополучие, и этот враг есть смерть, которая беспощадно заносит свою губительную косу над тем или другим членом семьи, иногда в тот самый момент, когда он начинает благоустроиться или чувствовать свое удовлетворение. |
|
|
