| Но и после поселения в Палестине небогатые евреи употребляли мясную пищу только по праздникам, или на пиршествах, или при посещении путника или друга, которого хотели особенно угостить. Вот постановление Моисеева закона о мясной пище в праздники: „Все первородное мужеского пола, что родится от крупного скота твоего и от мелкого скота твоего, посвящай Господу Богу Твоему: не работай на первородном воле твоем и не стриги первородного из мелкого скота твоего. Перед Господом Богом твоим каждогодно съедай это ты и семейство твое, на месте, которое изберет Господь Бог твой». Дело в том, что на жертвеннике сжигались часто только жирные части животного, а большая часть мяса отдавалась назад жертвователю, и из него он устраивал трапезу для своих семейных и друзей. „Если же будет на нем, т. е. на первородном животном, порок, хромота или слепота, или другой какой-нибудь порок; то не приноси его в жертву Господу, Богу твоему, но в жилищах твоих ешь его: нечистый, как и чистый, могут есть, как серну и как оленя. Только крови его не ешь: на землю выливай ее, как воду “( Втор. 15:19–23 ). Но богатые люди ели мясную пишу ежедневно. Так продовольствие Соломона на каждый день составляют (между прочим): 10 волов (особенно) откормленных (на дому) и 20 волов с пастбища, и 100 овец, кроме оленей и серн и сайгаков и откормленных птиц ( 3Цар. 4: 23 ). Точно также Неемия вот что говорит о своем ежедневном расходе: „И вот что было приготовляемо у меня на один день: один бык, шесть отборных овец и птицы приготовлялись у меня» ( Неем. 5:18 ). Из различных животных, употребляемых в пищу, на востоке очень высоко ценится разного рода дичь, а также ягнята и молодые козы, которые в этих странах и действительно много вкуснее, чем у нас. Поэтому большая часть еврейских жертв состояла из однолетних ягнят и коз. Бычачье мясо в настоящее время мало ценится на востоке и употребляется редко; но у евреев молодые, не старее трех лет, особенно откормленные, быки считались очень вкусной и любимой пищей. „Лучше блюдо зелени и при нем любовь, нежели откормленный бык и при нем ненависть», говорит Соломон. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Православный должен носить бороду? 3 мин., 04.08.2022 Содержание Вопросы внешнего вида всегда очень волнуют тех, кто начинает вести православный образ жизни. Хочется соответствовать принятым в данной среде нормам и канонам. А есть ли такие в отношении бороды? Разбираемся в слайдах «Фомы» . 1 Верующий мужчина обязан быть с бородой? В современной православной среде нет никакого требования носить бороду мирянам (прихожанам, не служащим в храме). Это вопрос личного вкуса, потому что благочестие не зависит от наличия растительности на лице. Ношение бороды мирянами — скорее дань традиции . 2 Но некоторые говорят, что Библия бриться запрещает! Запрет на любые манипуляции с бородой содержится лишь в Ветхом Завете. Не стригите головы вашей кругом, и не порти края бороды твоей , — говорится в библейской книге Левит (Лев 19:27). А в первой книге Паралипоменон описывается случай, когда аммонитский царь Аннон обрил послов царя Давида, что в те времена было равносильно обесчещиванию. 3 А в Новом Завете что сказано? В Новом Завете подобных строгостей нет . Пожалуй, единственное место, в котором мы находим указание на внешний вид христиан — послание апостола Павла, где он говорит, что женщинам следует отращивать волосы на голове, а мужчинам нет. Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него, но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала? (1 Кор 11:14–15). О бороде не сказано ничего. 4 Но ведь Иисус был с бородой! Да, Сам Господь Иисус Христос и его апостолы бороды носили. И это понятно, ведь Спаситель сказал в отношении ветхозаветного закона: не нарушить пришел Я, но исполнить (Мф 5:17). 5 И поэтому священники бородатые? Верно. Они стремятся подражать Христу не только внутренней жизнью, но и внешним видом. А еще бороды с самого начала были распространены в монашеской среде христианского Востока. Местная монашеская традиция впитала в себя как назорейские черты (назореи, суровые аскеты в древнем иудаизме, не стригли ни бороды, ни головы), так и греко-римские обычаи, где борода была характерным признаком философа — человека не от мира сего, чей ум занят высокими духовными размышлениями. От монахов обычай ношения бород распространился на все православное духовенство. |
| Сия перемена казалась для нас счастливою: Ислам, боясь Турков, предложил тесный союз Великому Князю и писал, что 20000 Крымцев уже воюют Литву. Бояре Московские, нетерпеливо желая воспользоваться таким добрым расположением нового Хана, велели ехать Князю Александру Стригину Послом в Тавриду: сей чиновник своевольно остался в Новогородке и написал к Великому Князю, что Ислам обманывает нас: будучи единственно Калгою, именуется Царем и недавно, в присутствии Литовского Посла Горностаевича, дал Сигизмунду клятву быть врагом России, исполняя волю Саип-Гирееву. Сие известие было несправедливо: Стригину объявили гнев Государев и вместо его отправили Князя Мезецкого к Исламу, чтобы как можно скорее утвердить с ним важный для нас союз. Хан не замедлил прислать в Москву и договорную, шертную грамоту; но Бояре, увидев в ней слова: «кто недруг Великому Князю, а мне друг, тот и ему друг», не хотели взять ее. Наконец Ислам согласился исключить сие оскорбительное для нас условие, клялся в любви к младшему своему брату Иоанну и хвалился великодушным бескорыстием, уверяя, что он презрел богатые дары Сигизмундовы, 10000 золотых и 200 поставов сукна; требовал от нас благодарности, пушек, пятидесяти тысяч денег и жаловался, что Великий Князь не исполнил родительского духовного завещания, коим будто бы умирающий Василий в знак дружбы отказал ему (Исламу) половину казны своей. Хан ручался за безопасность наших пределов, известив Государя, что Саип-Гиреев Вельможа, Князь Булгак, вышел из Перекопи с толпами разбойников, но, конечно, не посмеет тревожить России. Хотя Булгак, в противность Исламову уверению, вместе с Дашковичем, Атаманом Днепровских Козаков, нечаянным впадением в Северскую область сделал немало вреда ее жителям; хотя Бояре Московские именем Великого Князя жаловались на то Исламу: однако ж соблюдали умеренность в упреках, не грозили ему местию и показывали, что верят его искренней к нам дружбе. Тогда прибежали из Вильны в Москву люди Князя Симеона Бельского и Лятцкого: не хотев служить изменникам, они пограбили казну господ своих и донесли нашим Боярам, что Сигизмунд шлет сильную рать к Смоленску. |
| Купчая Стольника Федора Львова сына Плещеева, человека его Лариона Дмитрева, 165 году, Июня 15 числа, что он продал монастырской вотчины в село Никулино Попу Ивану полонянку женку Крестинку Вильнянку с сыном с Мишкою да с дочерью Мавруткою. Купчая Лукьяна Тимофеева Голосова, что он продал в Московском Уезде, в Сурожском стану, село Микулино, на речке на Истре, да деревню, что была пустошь Реткино, на Истре ж речке, с пустошми, за его рукою, 165 году, Июня 1 числа, на трех столбцах, а на купчей помета о записке в книги Поместного Приказу Дьяка Степана Шишкина, 165 году, Июня в 8 день. Купчая Бориса Иванова сына Нелединского, что он продал, в Дмитровском Уезде, в Берендеевском стану, половину деревни Колтышевой, что было сельцо на речке на Каменке, да половина деревни Погорелые на речке Катыше, да на деревню, что была пустошь Нероново, с путошми, за его рукою, 165 году, Июля 17 числа, на трех столбцах, а в Поместном Приказе та подлинная купчая не записана. Купчая Боярина Князь Алексея Никитича Трубецкого, что он продал в Сурожском стану две трети сельца, что была пустошь Бункова, да две трети пустоши Фофанова, да две трети пустоши Бабина, да две трети пустоши Чернева, да пустошь Стригина, да в Московском же Уезде, в Радонежском стану и в Белях, что была пустошь Язпушка, на речке на Язпушке, пустошь Бешенцово на Суходоле, 165 году, на четырех столбцах, а на купчей помета о записке в книги Поместного Приказу Дьяка Степана Шишкина,165 году, Июля в 18 день. Купчая Ивановы жены Юрьевича Плещеева вдовы Настасьи, Дмитровского Уезда, Мошковского стану, на сельцо Сенино, да на пустошь Вяхирово, да на пустошь Шарково, на речке на Истре, 166 году, Сентября 15 числа, за ее рукою, на двух столбцах, а на купчей пометы о записке в книгах Поместного Приказу Дьячьи руки нету. Купчая на треть сельца Бункова, да на треть пустоши Фофоновой, да на треть пустоши Бабиной, да на треть пустоши Чернева, да на треть пустоши Стригина, что продал Иван Андреев сын Шипов, 166 году, Ноября 25 числа, за рукою, на трех столбцах, в Поместном Приказе не записана. |
| В день отправки прибываю в военкомат. Прапорщик, недовольный моим внешним видом, велит постричься наголо. Связался с отцом: – Пап, ты бы позвонил военкому, а то меня тут наголо хотят оболванить. На что отец мне спокойно отвечает: – Будь как все, сынок, стригись, это не больно. Прошло три года после окончания института. Я уже отслужил срочную, получил офицерское звание. Неожиданно мне в полудобровольном порядке предложили, в силу создавшихся тогда обстоятельств, послужить в армии еще два года, но уже офицером. Я тогда решил, что это моя судьба, и не противился. Когда писал рапорт, то рука, словно, сама собой приписала в самом конце просьбу направить меня в ограниченный военный контингент в ДРА, или просто в Афган. Но меня оставили служить недалеко от дома. Прошло несколько месяцев, звонит мне из Москвы мой начальник и задает вопрос: – Как ты смотришь, если мы предложим тебе поехать в Афганистан на два года? «Вот она, судьба, – подумалось мне, – никуда от нее не уйдешь». – Да, конечно, – отвечаю, – я согласен. Стал готовить документы, собирался было сделать необходимые прививки, но недели через две – отбой. – Ты же у нас двухгодичник, а туда нужен кадровый офицер. – Товарищ полковник, ничего страшного, я готов и переслужить. – Спасибо, Саша, но, увы, отбой. Значит, все-таки, не судьба. При подготовке кандидатов в такого рода командировки, наше начальство всегда имело ввиду несколько кандидатур. Моим дублером был лейтенант, который служил тогда в Звездном городке. Как мне потом рассказывали, после того, как ему объявили о предстоящей поездке, он, то ли от радости, то ли с горя, напился и устроил дебош. Когда на его усмирение был прислан военный патруль из трех человек, то мой дублер вступил с ними в неравный бой. На следующий день дебошир предстал перед начальником отряда космонавтов и одновременно командиром тамошнего гарнизона, генералом Джанибековым. После разговора с ним лейтенант вместо Афгана отчалил куда-то в Забайкалье. После тех событий прошло всего несколько лет, но уже успела смениться целая эпоха, и я, неисправимый тугодум, не вписавшись в новейшее время, вновь взял тайм-аут и пошел работать на железку. Первая чеченская кампания застала меня именно там. Вспоминаю эти бесконечные воинские эшелоны, идущие через наш железнодорожный узел. Веселые улыбающиеся офицеры, задающие чаще всего один и тот же вопрос: «Слышь, мужик, где у вас тут можно купить?» |
| 15 Разве только не будет... нищего. Этот стих можно рассматривать как ограничение предыдущего стиха, т.е. ты должен прощать долг твоему брату, за исключением случаев, когда нет среди вас бедных (нищих). Другими словами, обязанность прощать зависит от действительной нужды должника. В то же время, согласно ст. 11, бедные всегда будут существовать и, следовательно, всегда будет потребность в щедрости (см. Мф. 26,11 ). 15 Если продастся тебе брат твой, Еврей. См. Исх. 21,2–6 . Период рабства для каждого раба был равен шести годам, на седьмой год он получал освобождение. В древнем Израиле раб имел определенные права. Его нельзя было избивать до смерти ( Исх. 21,20.21 ); если же раб убегал, его не следовало возвращать обратно (23,15.16). Здесь дано великодушное повеление о том, чтобы хозяин, отпуская раба на свободу, снабдил его всякого рода имуществом для самостоятельной жизни. Подобное отношение к рабам отражает отношение Бога, который избавил евреев от тяжкого рабства в Египте. 15 Все первородное... посвящай Господу. См. 12,15–19. не работай... не стриги. Запрещалось работать на первородном воле или стричь первородных овец, поскольку они должны были быть отданы Господу. 15 порок. См. 17,1. Глава 16 16:1–17 Глава, в основном, посвящена трем так называемым паломническим праздникам, при совершении которых взрослые лица мужского пола должны предстать перед Господом на святом месте. Эти праздники кратко упоминаются в Исх. 23,14–17 , где высказано то же требование, что и в 16,16: каждый израильтянин мужского пола должен принести жертву, нельзя являться «пред лице Господа» с пустыми руками. В Исх. 23,15 и 34,18–23 Пасха называется праздником Опресноков. Наиболее полно все пять основных праздников представлены в Лев. 23 , а в Чис, гл. 28; 29 они даются с описанием необходимых жертвоприношений. 16 месяц Авив. В книге Исход, где устанавливается Пасха, сказано, что этот праздник должен совершаться «в первый месяц». В гл. 23 и 24 книги Исход этот первый месяц назван авивом. В книгах Левит и Числа он упоминается опять как первый месяц. Очевидно, авив одно из хананейских обозначений этого месяца. Вавилонское название первого месяца года нисан, однако вавилонские названия используются только в тех книгах ВЗ, которые были написаны в период плена. |
| Эти его размышления подтвердил и Колечка Пинчук, принимая бритву. — Теперь маненько получше на витрину стали, — сказал он. — Хотя и не вполне, потому что шевелюра еще нечеловеческая. Может, подстричь вас, товарищ доктор, хотя за успех поручиться не могу… — Давайте стригите! — согласился Володя. Пинчук сначала подстриг его лесенкой, потом эту лесенку «улучшил», потом, ввиду «безвыходности ситуации», предложил обрить голову «начисто». — Брейте! — вздохнул Устименко. — Вот теперь — ничего как будто? — с сомнением спросил Колечка. — Вы только на меня не обижайтесь, товарищ доктор, я же токарь, а не парикмахер… И, напевая «С одесского кичмана сорвались два уркана», Колечка отправился за дебелой и статной няней, а Володя, завернувшись в одеяло, наподобие тоги, пошел осматривать усадьбу дома отдыха «Высокое», чтобы знать, как тут в случае чего можно будет обороняться. Вместе с ним, опираясь на самодельный костыль, ходил опытный солдат Кислицын и сообразительный Ваня Телегин. Покуда занимался он своими командирскими обязанностями и самим собою, Вересова, так и не дождавшись разрешения Володи, протерла Цветкова тройным одеколоном, разведенным с водою, вместе с плоскостопой, подозрительно настроенной сестрой-хозяйкой переодела его во все чистое и занялась другими ранеными — ловко, споро и ласково, так ласково, как может это делать врач, стосковавшийся по работе, да еще в тех условиях, когда можно оказать действенную помощь. — У вашего Константина Георгиевича, конечно, пневмония, — сказала она, мельком взглянув на Володю. — Нынче, по-моему, кризис… Мирошников, которого она перевязывала, тяжело матюгнулся, Кислицын за него извинился, ласково и мягко сказал: — Вы уж, доктор дорогой, не обижайтесь, поотвыкли от дамских ручек… И приказал: — Поаккуратнее бы, ребята, нетактично матюгаться-то… Беленькая, хорошенькая нянечка, видимо уже атакованная Бабийчуком и даже им очарованная, принесла в командирскую палату лампу посветлее — с молочным абажуром, потом — вместе со своим успевшим и побриться и отутюжиться кавалером — доставила она ужин, а Бабийчук — кагор, кофейный ликер и портвейн. Володя оглядел Бабийчука спокойно из-под полуопущенных мохнатых ресниц, спросил негромко: |
| Кто же ты, отваживающийся на такие дела? Почему так наступаешь? И на что надеешься? Может быть, настоящая ночь застигнет тебя уже мертвым, похитив из среды всего тобою вожделеваемого. Как это ужасно! Другие все, и тело, и имущество приносят в дар Богу, от Которого все; а ты всего домогаешься, все тебе надобно иметь. Что же приобретаешь? Какие страшные сокровища? У тебя на столе груды снедей; это отрада узкой гортани, о которой все твои заботы; у тебя надмение чрева, болезнь пресыщенья; ибо таковы плоды неумеренности в пище; у тебя огромные дома, в которых большая часть стоит пустою, с золотыми потолками, и блещущие картинами; у тебя слуги, наряженные на подобие женщин; у тебя тенистые и прохладные убежища; у тебя пьянство, лжи поющих, дружные рукоплесканья, при которых растлевается красота образа Божья. Ты надмеваешься своим блеском, перед всеми в городе высоко носишь свою голову, хвастаешься высокостью своего чина; а чины – это борьба зависти и самовластья. Ибо никто не дозволяет другому думать о себе высоко, но сам себя ставит выше всех, и заносится пред другими больше, чем у змеи один ряд чешуи надвинуть на другой. Но пусть так! Что же еще у тебя драгоценного? Роскошь женщин в убранстве дорогими камнями и золотом, которые то сплочены вместе, то блестят отдельно; цепи на руках и ногах – это приятное бремя, не для доброй цели помогающее красоте, которая домогается того, чтоб нравиться многим мужчинам. Что же еще? Может быть, хочешь оставить детей богатыми и владетелями приобретенного отцовою наглостью. Это значило бы еще что-нибудь если бы сбылись твои надежды. А теперь никто не знает, где сотлеет твой прах, и до чего прострется вред приобретения. Ты трудишься, и по долгу, может быть, не спишь, и ночи наравне с днями проходят у тебя в заботах; от того больше имеешь горестей, нежели наслаждений; берешь грабительски рост, из одного роста выращиваешь другой, и сколько с чего взять, высчитано у тебя по пальцам. Но это сберегается не для тебя, и не для кого ты надеешься, а достанется кому-нибудь, может быть, человеку для тебя стороннему, и то еще хорошо! Случится, что достанется и твоему неприятелю, – одному из тех, которые худо говорят о тебе и о твоем добре, которых ты не удостаивал даже своим куском. Может быть, один из потерпевших от тебя зло, тот, кто тебя и дом твой со слезами и воплем орошал соленым питьем, будет питаться чужими трудами, как жирный и по верхам смотрящий петух, не одобряя многого в том, что теперь изображаешь на стенах дома, а с наследником твоим, если и встретится, не разломить и хлеба. Так суетны мечты человеческие! Для этого, если можешь что выдумать, присовокупляй к приобретенному, мучь себя, делай насилья, не оставляй без испытанья никаких худых мер, обыщи глубины земли и моря стриги, как говорится, и с мертвых волосы, «пожри мрежи» ( Авв. 1, 16 ), покланяйся руке своей, которая столько собрала тебе золота, для прибыли, ни во что поставь все, и врагов, и друзей, и родных, и благодетелей. |
| Брейся и стригись, сетуя о любезных сынах твоих; широкую, как у орла, сделай лысину, ибо они переселены от тебя». Здесь под наследниками «пророк разумеет, – говорит св. Ефрем Сирин , – или врагов, которые вторгнутся и овладеют городом (Лахисом), или возвещает о возвращении самых жителей города в наследие свое по окончании плена». Блаж. Феодорит разумеет последнее. Т. е. владения (Лахиса или Гефа) дотоле будут в запустении, доколе Бог не возвратит евреев, плененных врагами, и это запустение распространится до Одоллама 34 , коснется и славного Иерусалима, ибо его нарек Бог дщерию Сиона и к нему, обратив слово, говорит: слава 35 «дщери Сиони» 36 «оброснися» 37 , т. е. остригись». Не одни евреи, но и вообще жители восточные в горе и несчастиях имели обычай в знак печали остригать свои волосы и расширять стрижение волос на голове, отчего у иных голова делалась как бы голою, как у известного вида орлов ( Втор. 14:1 ; Ис. 3:24 ; Иер. 16:6 ) 38 . Пророк призывает Иерусалим к плачу и стрижению волос на голове, предсказывая потерю любезных чад, бедствия ассирийского опустошения и потом плена Вавилонского, и как бы сам Бог так говорит: «Приими (Иерусалим) на себя плачевный вид и сложи с себя украшение волос, подражая орлу, который по естественному закону в известное время теряет все свои перья и тогда уже не в силах уловить свою добычу, перестает быть страшным для тех, кому был страшен прежде. Подобно сему и ты, лишившись Моего о тебе промышления, будешь доступен врагам, потому что не останется в тебе никого из жителей твоих» (блаж. Феодорит). 10 Узнал, в славян. виде, в еврейск. хаза значит – видел или узнал по откровению свыше, отселе хозе значит – видящий, пророк. То же у св. Амоса I, I. Исаии I, I. 14 У св. пр. Михея дом Иаковлев означает израильтян, а дом Израилев здесь – иудеев, как замечает и бл. Феодор. 16 В пропасть (с. 6) – камни Самарии обращу в хаос, в безобразную кучу. Пророчество это исполнилось и на второй Самарии, которая построена была на месте первой куфеянами, после разрушения Иоанном Гирканом; восстановлена и великолепно украшена Иродом Асколанитянином и названа Севастою. |
| В отношении алкогольных напитков тоже действуют правила кашрута. Вино является неотъемлемой частью праздничных трапез, во время которых произносятся особые благословения. Однако не всякое вино иудей может употреблять. Кошерным считается только вино, приготовленное евреем. Вместе с тем следует отметить, что степень строгости требований кашрута серьезно различается в разных религиозных общинах в зависимости от степени их традиционности. Сохранение особого внешнего вида Иудаизм предписывает своим последователям определенные элементы внешнего вида. В частности, основываясь на словах «не стригите головы вашей кругом, и не порти края бороды твоей» ( Лев. 19:27 ), ортодоксальные и ультраортодоксальные иудеи соблюдают обычай ношения бороды и отращивания длинных волос на висках, которые называются пейсы (с ивр. пеот – букв. «края», «углы»). Кроме того, иудеям необходимо употреблять определенные элементы одежды. Благочестивым обычаем является постоянное покрытие головы. Для этого чаще всего употребляется особая шапочка, носимая на затылке и часто прикрепляемая к волосам заколкой, называемая кипа. О практике ношения этого головного убора ортодоксальный раввин Йосеф Телушкин, автор учебников по современному иудаизму и его популяризатор, пишет: «Согласно еврейской традиции покрытая голова – знак того, что над вами могучая сила. Сегодня голову обычно покрывают небольшой шапочкой (на иврите кипа) из ткани. Ортодоксальные евреи носят кипу всегда, консерваторы – в синагоге и во время еды. Многие называют кипу на идише – ермолкой, словом неизвестного происхождения, хотя и считается, что это сокращение двух ивритских слов – ярей меэлока (боящийся Б-га)» 106 . В праздничные и субботние дни может использоваться особая шляпа – штраймл (с идиш букв. «шапочка»). Она представляет собой ту же кипу, только отороченную мехом, отчего головной убор приобретает цилиндрическую форму с возвышением посредине. Благочестивые иудеи носят особые кисти из нитей, прикрепленные к краям одежды и именуемые цицит. Основанием для этого обычая служат слова из книги Чисел, где Господь предписывает израильтянам делать «кисти на краях одежд своих в роды их, и в кисти, которые на краях, вставляли нити из голубой шерсти; и будут они в кистях у вас для того, чтобы вы, смотря на них, вспоминали все заповеди Господни, и исполняли их« ( Чис. 15:38–39 ). |
|
|
