| В. Г. Васильевский исследовал в своих работах ее только вопросы внешнеполитической истории византийского государства. Он является одним из первых исследователей внутренней истории Византии и первым русским учёным, поставившим это изучение на подлинно научную основу. Многогранность тематики, обилие поставленных и разрешённых вопросов поражают историка, работающего над изучением научного творчества и научного наследства В. Г. Васильевского , особенно если иметь в виду сложность политической и социальной обстановки некоторых периодов византийской истории. Акад. Васильевский никогда не стоял в стороне от тёмных и трудных вопросов, которыми так богата история Византии. Наоборот, он всегда стремился разрешить их, входил, по словам акад. Б. Д. Грекова, в самый их «водоворот... и вышел из этого водоворота с честью» 2 . В. Г. Васильевский родился в январе 1838 года. Он происходил из духовного звания. Отец его был сельским священником в селе Ильинском, Ярославской губернии. Окончив ярославскую духовную семинарию, Васильевский осенью 1856 г. поступил в Петербургский главный педагогический институт. В институт он поступил с хорошей подготовкой и довольно обширными маниями. «Он имел прекрасную подготовку по древним языкам, по истории, по русской словесности; он читал уже по-французски и по-немецки; он рассуждал о философии, о религии, о политике, имел большую начитанность и был заражён скептицизмом по отношению к вопросам, которых нелегко касались другие» 3 . Таков был юноша В. Г. Васильевский . Благодаря хорошей подготовке В. Г. Васильевский занял несколько привилегированное положение среди студентов, не только однокурсников, но и старших курсов, которые искали сближения с ним. В числе этих студентов был будущий знаменитый русский критик и публицист Н. А. Добролюбов. Во время пребывания в педагогическом институте, а затем, с 1859 г., когда институт был закрыт, в университете В. Г. Васильевский очень много читает. Надо сказать, что в то время в силу различных обстоятельств публицистическая литература была очень распространена среди студентов «каждый старался прочесть, – пишет по этому поводу В. И. Модестов, – то, чего другой ещё не читал, а если книга очень важная, то прочесть и её, коль скоро она прочтена его товарищем» 4 . |
| Н. Лебедев Скачать epub pdf Академик Василий Григорьевич Васильевский (1838 – 1899) оставил глубокий след как в русской, так и в западноевропейской исторической науке. Многие его выводы и результаты исследований не устарели и до настоящего времени, а его методы научной работы над источниками могут служить образцом и для историков вашей эпохи. Широкое привлечение первоисточников, многостороннее, внимательное и тщательное их изучение и использование, постоянное стремление привлечь новые источники, ещё не бывшие о научном обороте, а так же по-новому комментировать уже известные исторические памятники, подойти к ним с новой точки зрения – вот основные приёмы научной работы В. Г. Васильевского , создавшие ему славу выдающегося исследователя. В. Г. Васильевский , как известно, являлся специалистом в области византиноведения. Он (много и плодотворно работал по истории Византии. Не будет преувеличением сказать, что акад. В. Г. Васильевский положил начало русскому научному византиноведению. Те византиноведческие работы, которые вышли из-под пера русских учёных, писавших до В. Г. Васильевского, носили характер случайных изысканий и в дальнейшем развитии русского византиноведения большого значения не имели. Поэтому, приступая к разработке византийской истории, В. Г. Васильевский вынужден был начать с самого начала. И, тем не менее, он создал науку о Византии в России, посвятив этой науке около 30 лет напряжённой научной деятельности. В. Г. Васильевский придавал большое значение работам русских учёных в области истории Византии. Говоря о задачах русской исторической науки, он писал: «Есть отделы, в которых она не должна и не может довольствоваться повторением чужого. К таким отделам принадлежит, конечно, и византийская история, так тесно связанная с русской и славянской» 1 . Тематика византиноведческих работ В. Г. Васильевского чрезвычайно разнообразна. В. Г. Васильевский изучал отношения Византии к Востоку я Западу. Темы о связях Византии с древней Русью, о византинско-русских отношениях особенно привлекши его внимание, и он уделял им много места в своих изысканиях. |
| Принцип сохранения равновесия, стабильности исторически сложившегося соотношения сил как необходимого условия для продвижения человечества по пути прогресса или хотя бы для сохранения достигнутого уровня более развитой, более культурной частью мира Васильевский распространяет на отношения между целыми регионами, между коалициями государств и между отдельными странами. Так, многовековое противостояние мира христианского миру мусульманскому и языческому (кочевому) – историческая реальность, обусловленная всем ходом истории. Чтобы избежать крупных потерь и тяжких бедствий для христиан в ходе этого противостояния, христианский мир должен забыть о разногласиях и раздорах, стремиться к единению своих сил, преследуя свою главную цель 21 . Указанное желательное и, по мысли ученого, теоретически вполне достижимое единение христианских стран и народов не исключает (во всяком случае, не исключало) также исторически сложившегося разделения христианского мира на два региона: католический и православный, которые хотя и в меньшей мере, чем в предыдущем случае, но также противостояли и противостоят друг другу. Естественно, в данном случае Васильевский подчеркивает как идеальную ситуацию согласие и единение православных стран (Византии, Руси, Болгарии, Сербии) в их противостоянии давлению романо-германского мира 22 . Васильевский – безусловно русский ученый, представитель русской исторической школы (его учителями были И.И. Срезневский , М.М. Стасюлевич, МС. Куторга, Н.А. Благовещенский), следы «российского патриотизма» можно различить на страницах его книг. Но одновременно он европейский (даже западноевропейский) ученый, и по выучке, и по уровню, и по мировосприятию. Т. Моммзена сам Васильевский числил среди своих непосредственных учителей (как оно и было на самом деле). Прекрасно осведомленный и в старых и в новых течениях на Западе в сфере антиковедения и медиевистики (включая византиноведение), Васильевский разделял, разумеется, главные положения и методологические установки современной ему западной и русской позитивистской историографии, занимавшей тогда ведущее место в развитии исторической мысли 23 . Утверждение позитивизма свидетельствовало, несомненно, о значительном прогрессе в области исторического познания. |
| Василий Григорьевич Васильевский (02.02.1838–25.05.1899) Василий Григорьевич Васильевский Российский византинист, академик Императорской Санкт-Петербургской академии наук (1890), член-учредитель и почётный член Императорского Православного Палестинского Общества. Тайный советник. Биография Родился в семье сельского священника. Учился в Ярославской семинарии и Главном педагогическом институте. До окончания курса в последнем перешёл на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, где занимался преимущественно у профессоров Срезневского, Благовещенского и Стасюлевича. Командированный университетом за границу в 1862 году, он слушал в Берлине Моммзена и Дройзена, и в Йене — Адольфа Шмидта. По возвращении в Россию, Васильевский подготовил к 1865 году магистерскую диссертацию: «Политическая реформа и социальное движение в Древней Греции в период её упадка». Испытывая сильную материальную нужду он поступил с 4 июля 1867 года на службу в 6-ю Санкт-Петербургскую гимназию, где пробыл всего 2 месяца (до 14 и занял место преподавателя русской словесности в Новгородской гимназии, а затем — учителя истории в Виленской. Здесь он начал собирать и изучать архивный материал для истории города Вильны — результатом занятий Васильевского в этом направлении был его «Очерк истории города Вильны» (2 вып., 1872—1874). Защитив в 1869 году диссертацию, он стал (1870) доцентом Санкт-Петербургского университета по кафедре Средних веков и сосредоточил свои занятия на изучении памятников византийской истории. Это изучение дало ему возможность написать целый ряд отдельных исследований по тёмным и запутанным вопросам как внутренне-византийской истории, так и международных отношений Византии, преимущественно её отношений к Руси. Кроме того, Васильевский издал несколько неизвестных до него памятников византийской письменности, разъяснил тёмный вопрос о трудах Симеона Метафраста и, наконец, выпустил в свет первую часть труда под заглавием: «Обозрение трудов по Византийской истории» (1890). В январе 1890 года Васильевский был выбран ординарным академиком Академии наук по русской и византийской истории (член-корреспондент с 1876). В том же году он назначен редактором «Журнала Министерства народного просвещения». Инициатор создания «Византийского временника» (1894) и один из его редакторов. С 18 января 1874 года был членом Учёного комитета Министерства народного просвещения. Умер во Флоренции 13 (25) мая 1899 года. Похоронен на лютеранском кладбище Аллори. |
| Многие из утверждений В. Г. Васильевского весьма дискуссионны и отвергнуты критикой уже в наше время. Но в 70-е годы, когда В. Г. Васильевский работал над «Запиской греческого топарха», состояние памятников и источников было совсем не такое, как в начале XX столетия, во время разбора работы В. Г. Васильевского Ф. Вестбергом или А. Васильевым . Надо учесть, что В. Г. Васильевский во многих вопросах в своей «Записке» шёл целиной, непроторенными тропинками – и шёл смело, выдвигал смелые гипотезы, вносил смелые новые решения и вёл за собой этим путём, путём дерзаний, русскую историческую науку. Последней частью «Русско-византийских отрывков» является «Хождение апостола Андрея в стране Мирмидонян». В научном творчестве р. Г. Васильевского должна быть отмечена одна особенность, проходящая красной нитью через большинство его работ, – это обширное привлечение и использование первоисточников, а равным образом и литературы, относящейся к изучаемому им вопросу. В. Г. Васильевский привлекает самый разнообразный источниковедческий материал. В этом отношении он не знает границ. Свободно и легко вводит он в научный оборот источники, крайне различные по географическому происхождению или же обозначаемые далеко отстоящими одна от другой хронологическими датами, причём среди тех и других мы можем найти материал самого различного жанра и содержания. Если мы с этой точки зрения подойдём к статье «Хождение апостола Андрея в стране Мирмидонян», то увидим, что она очень характерна для научного творчества В. Г. Васильевского . Центральное место в этой работе автор отводит апокрифам. Исследование апокрифического материала в «Хождении» В. Г. Васильевский произвёл мастерски, с большим научным остроумием, что позволило ему вскрыть и объяснить ряд исторических фактов при помощи апокрифических источников. Заслуга В. Г. Васильевского при изучении им «Хождения» заключается ещё и в том, что он сделал попытку поставить в связь византийскую легенду, перешедшую в апокриф о хождении апостола Андрея, с историческими данными и историческими событиями, приуроченными к древнерусской истории, и тем самым указал, что при надлежащей проверке и научной критике «Хождение апостола Андрея в стране Мирмидонян» может быть использовано как исторический источник. |
| К. Гаврилов и А. Н. Анфертьева (в силу каких-то обстоятельств эта работа не была завершена, но надежда на ее окончание и опубликование все же не потеряна). Относительно же «византийского» эпистолярного наследия необходимо сразу отметить, что переписка основателя петербургской школы византиноведения академика Василия Григорьевича Васильевского с В. К. Ернштедтом (Д. 33. 41 л.) 1554 уже нашла достаточное отражение на страницах издания «Рукописное наследие русских византинистов» (СПб., 1999), 1555 и прежде всего следует отметить публикацию наиболее информативной части этой переписки, касающейся сличения Ернштедтом для Васильевского рукописей Ватиканской библиотеки, издания хроники Георгия Амартола и взаимоотношений с Хр. Лопаревым. 1556 Помимо этого опубликованы: отрывки из писем Васильевского к Ернштедту о Латышеве (начало 80-х и 1892 г.), 1557 письмо о Новосадском (1892 г.) 1558 и отрывок из письма 1899 г. о Паисии Лигариде и «Беседах» Фотия в связи с написанием некролога Куника. 1559 В остальной корреспонденции этого дела много места уделено вопросам журнальной работы. Обсуждение статей, корректур и прочего относится к 1891–1899 гг. – это как раз годы сотрудничества Васильевского как главного редактора ЖМНП и Ернштедта как редактора классического отдела (с 1891 г.). В качестве примера можно привести письмо Васильевского от 10 октября 1895 г.: «Ввиду стеснения, ощущаемого нами от наплыва статей в наших отделах, и скудости материала в классическом, на которую Вы жаловались, я придумал перенести статью Модестова в этот последний. Надеюсь, что Вы не будете протестовать, а, напротив, дадите мне согласие. Таким способом мы выиграем многое. Материал, приготовленный Вами для ноябрьской книжки, поступит в декабрьскую; Вы получите возможность некоторого отдыха, потому что чтение корректур мы предоставим самому автору... Модестову я сообщу о принятом решении как о совершившемся факте, вызванном необходимостью и вниманием к его собственным интересам...». В конце этого письма приписка: «К сожалению, мне не удалось быть на диспуте Никитского: была очень дурная погода, и я чувствовал себя нехорошо». |
| Устав общества трезвости при Богородице-Рождественской, села Васильевского, церкви Можайского уезда//ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 542. Д. 3. Л. 2. Устав общества трезвости при Христорождественской, села Рождествена-Шарапова, церкви Московского уезда//ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 548. Д. 7. Л. 5. Устав общества трезвости при Христорождественской, села Рождествена-Шарапова, церкви Московского уезда. Л. 5; Устав Серпуховского общества трезвости и трудовой жизни. Л. 7; Устав общества трезвости при Богородице-Рождественской, села Васильевского, церкви Можайского уезда. Л. 2; Устав общества трезвости при Покровской, села Покрова-Разницы, церкви Подольского уезда//ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 543. Д. 3. Л. 2 об. Устав общества трезвости при Богородице-Рождественской, села Васильевского, церкви Можайского уезда. Л. 2. Устав общества трезвости при Покровской, села Покрова-Разницы, церкви Подольского уезда. Л. 2. Устав общества трезвости при Христорождественской, села Рождествена-Шарапова, церкви Московского уезда. Л. 5; Устав Серпуховского общества трезвости и трудовой жизни. Л. 7 об.; Устав общества трезвости при Богородице-Рождественской, села Васильевского, церкви Можайского уезда. Л. 3; Устав общества трезвости при Покровской, села Покрова-Разницы, церкви Подольского уезда. Л. 2 об. – 3. Устав общества трезвости при Христорождественской, села Рождествена-Шарапова, церкви Московского уезда. Л. 5; Устав Серпуховского общества трезвости и трудовой жизни. Л. 9 об.; Устав общества трезвости при Богородице-Рождественской, села Васильевского, церкви Можайского уезда. Л. 3; Устав общества трезвости при Покровской, села Покрова-Разницы, церкви Подольского уезда. Л. 3. скрыть способы оплаты Смотри также Комментарии Елена 30 апреля 2017, 13:35 Хорошая статья, спасибо. но ссылка 35 не соответствует действительности, Цитата,видимо, из другого источника. Хотелось бы получить настоящую. Сергий Николаевич Горбенко, Киев 19 февраля 2013, 03:00 Огромное спасибо за шикарный труд!!!! Ну если предки деревенские были такие умные неужели мы хуже!!Теперь за дело пора в школах, в армии, военных училищах и высших учебных заведениях и предприятиях и конечно приходах открывать уголки трезвости где учить не только против пьянства, блуда, сигарет, наркоты, игровой зависимости,.. |
| Совершенно справедливо смотрят на это исследование, как на необходимое дополнение к нашей книге. Наиболее важными отделами исследования следует признать: проверку хронологии первых десятилетий болгарского восстания под предводительством Петра и Асеня и экскурс о времени бегства царевича Алексея на Запад; последний входит в историю IV крестового похода. С точки зрения специально византийской отметим прекрасный экскурс о лицах, с которыми находился в переписке Феофилакт Болгарский . III. Специальные византийские темы. Как ни важны труды Васильевского в области древнерусской и древнеславянской истории, всё же не в них лежит центр тяжести и не они будут иметь решающее значение при общей оценке его научной деятельности. Васильевский был византинист κατ ξοχν, и притом: византиноведение имело в нём наиболее видного представителя последней четверти истекающего столетия. Специально византийских работ Васильевский оставил гораздо больше, чем в какой-либо другой области. Может быть, половина всей его научной производительности должна быть отнесена на Византию. Не только ради безотносительной важности этих работ, но и в силу того обстоятельства, что Васильевский стоял целую четверть столетия на страже русского византиноведения, нам интересно разобраться в них сколько по их значению в личной производительности покойного академика, столько же по тому положению, которое они должны занять в науке о Византии вообще. Не безразлично даже и то, почему Васильевский избирал те, а не иные темы, почему к иным возвращался он неоднократно. Полезно кроме того установить, что он считал в изучении Византии наиболее интересным и безотлагательным, и какой в этом отношении завет может извлечь из его произведений русское византиноведение. Повторяем, задача весьма трудная, особенно если иметь в виду цель подвести итог производительности Васильевского в этой специальной его области. Прежде всего отметим ряд обширных статей в Журнале Министерства Народного Просвещения, которым автор дал общее заглавие: «Материалы для истории византийского государства», и которые помещены в четырёх книжках журнала за 1879 год: март, апрель, июль и август. |
| Особенно большое значение Васильевский придавал последнему из перечисленных методических принципов (беспристрастию). Об этом он говорил часто, во многих своих работах. «Фукидид стоит, – писал он, – конечно, выше всяких партий. Но именно высота исторического беспристрастия – такое редкое, недоступное для мысли многих явление, что большая часть новых историков сознательно или бессознательно сводят его с этой высоты 30 . Полный тревоги за судьбы русской науки, за ее уровень, который, по его мнению, еще существенно уступал западноевропейскому, Васильевский со страстью клеймил всякие проявления недобросовестности и пристрастности в современной ему отечественной историографии 31 . «Ложь не может быть оправдана любовью к родине, – говорил он, – или ненавистью к врагу» 32 . Объективность – высший долг историка. Без нее нет науки, а науку он называл «первой потребностью человека», так как «она одна может поистине привести к улучшению положения человека на земле» 33 . Ограничимся этой беглой характеристикой общих историософских, политических и нравственных воззрений ученого и его исследовательского метода. Обратимся теперь к конкретным выводам и концепциям, которые выдвигал и отстаивал Васильевский в своих трудах по истории Византии. Прежде всего об уже упоминавшейся его первой работе по византиноведению – «Византия и печенеги». Отнюдь не отвергая значения внутренних, образовавшихся в западноевропейском обществе (особенно в его высших слоях и среде рыцарства) предпосылок Первого крестового похода, Васильевского указывает как на его непосредственную, главную причину на не оцененный в науке (или весьма слабо оцененный) фактор – печенегов и половцев причерноморских степей. Основательно и убедительно он доказывает, что именно кочевники в 1086–1091 гг., накануне крестового похода, решили судьбу Византии. В 1086 г. печенеги перешли Дунай, вторглись в балканские владения империи и наголову разгромили ее армию. Власть императора (Алексея I Комнина) за пределами ближайшей округи Константинополя стала призрачной. Зимой l090/91 г., когда печенеги вступили в союз со смирнским эмиром Чаканом, обладавшим сильным флотом, для одновременной осады столицы с суши и моря и когда Византия, по признанию самого императора, оказалась на краю гибели, Алексей I предпринял две отчаянные акции в поисках спасения. Во-первых, он обратился к графу Роберту Фландрскому (Фризскому), с которым был лично знаком, и к другим государям Западной Европы с воззванием, обещая им за помощь самый Константинополь и все сокровища казны (Васильевский скрупулезно и остроумно обосновывает подлинность этого документа, сохранившегося в латинском переводе, отводя все сомнения научной критики). |
| Касаясь истории южных славян, Васильевскуй уделял особое внимание Болгарии и болгарам, нередко проводя при этом мысль о том, что периоды острой вражды между ними и византийцами (с разной долей вины обеих сторон в разное время) дурно отражались на развитии обеих стран. Завоевание Болгарии Василием II Болгаробойцей в 1018 г., стоившее огромных жертв и затраты громадных сил, было, по его мнению, трагической ошибкой Византии. Империя собственными руками разрушила достаточно прочный барьер между своими границами и «дикой» северочерноморской степью, открыв ворота кочевникам в глубь своих балканских владении 50 . Борьбу болгар за восстановление своей государственности, увенчавшуюся созданием Второго Болгарского царства, Васильевский считал вполне закономерной и естественной, хотя эта борьба означала новый период острых раздоров (прискорбных, по нравственным понятиям ученого) в пределах православного мира. Характерна уже сама по себе та быстрота, с которой Васильевский откликнулся на монографию Ф.И. Успенского «Образование Второго Болгарского царства». В том же 1879 году, в каком вышла книга, ученый успел и написать на нее рецензию, равновеликую книге по объему, и опубликовать рецензию в журнале 51 . Васильевский скрупулезно отметил все недочеты в работе своего младшего современника, на многих примерах показал, что автор либо не исчерпал, либо неточно истолковал свидетельства такого ценного (до работы Успенского мало использованного историками) источника, как письма Феофилакта Болгарского , дал собственное объяснение многим явлениям и событиям. В частности, прав скорее Васильевский, отвергнувший вывод Успенского о неком восстании богомилов на западе болгарских земель во время архиепископства Феофилакта, хотя они (богомилы) сыграли свою роль (отрицаемую Успенским) в победоносном восстании болгар против Византии в 1185 г. 52 По признанию самого Успенского, рецензия Васильевского – это вторая монография на ту же тему, и чтобы в ней разобраться, нужно читать обе книги одновременно. |
|
|
