| В той церкви учинена малая церков, в малой же церкви пред царскими дверми лежит камень. С того камени вознесеся Христос пред ученики своими на небеса; 271 и на том камени вообразишася стопы Христовы, и ныне лежит одна стопа Христова, знать и доныне. Мы же, грешнии, целовахом ее. От святого же града Иерусалима до реки Иордана поприщь, 272 идеже крестися Господ наш Исус Христос от Предтечи Иоанна. И ту на брегу великая церков Богоявление Христа Бога нашего 273 стоит пуста. От тое же церкви яко полверсты стоит монастырь Иванна Предотечи на том месте, идеже крещаше Иоанн Предтеча неверные июдея. И в том манастыри игумен и братия. И на празник в навечерии святых Богоявлений приходит игумен и священницы ис того монастыря в церков святых Богоявлений и служат святую службу вечернюю, и всенощное, и утреню, и божественную литоргию и паки отходят во свой монастырь. Тамо же монастырь преподобного и святого отца Герасима, ему же лев поработа, 274 зело красен. Река же Иордан течет между гор, быстра вельми, идет и с камением, а впала в Содомское море; вода же видети якобы желтовата; мы же пихом ту святую воду иорданъскую. Много же во Иерусалиме и иных святых мест поклонных и в пределех его, их же и невозможно писанию предати множества ради и гонения от безбожных турков. Тамо же и Вифания, идеже Господь Лазаря воскреси. 275 Тамо же и Кана Галилейская, идеже Господь нашь Исус Христос на браку бысть и воду в вино претвори. 276 Тамо же и Вифсаида, от нея же святии апостоли Петр Верховный и брат его Андрей Первозванный. 277 Тамо же и море Тивириядское, на нем же явися Исус по воскресении учеником своим. И егда пред ними яде, якоже во Евангелии писано, и даша ему рыбы печены часть и от пчел сот, и взем пред ними яст. 278 Тамо же, от Иерусалима 15 стадий, село Еммаус; к немуже идущу Господу путем и беседующу, с Лукою и Клеопою о страстех своих. 279 И иных святых мест тамо много, имже несть числа. 93 Хождение на Восток гостя Василия Познякова с товарищи – условное название памятника, принятое в научной литературе (в древнерусском тексте отсутствует). |
| Через год и восемь месяцев после отправления в Константинополь Феодорита, в Сентябре месяце 1558 года, посланы были на Восток, для раздачи милостыни, новгородский архидиакон Геннадий и купец Василий Позняков. Посольство это замечательно тем, что, по свидетельству 2 Новгородской летописи, на архидиакона Геннадия вместе с раздачей милостыни было возложено ещё поручение «обычаи в странах тех писати» 1747 . [Архидиакон Геннадий и Василий Позняков посланы были с милостыней вследствие просьбы к царю о милостыне от александрийского патриарха Иоакима. Старцы патриарха, прибывшие в Москву 20 Января 1558 года, рассказывали здесь о великом чуде, которое совершилось с последним, именно – что по требованию александрийского паши (египетского султана), возбуждённого против христиан жидами, он выпил смертоносный яд и остался совершенно невредимым. Вероятно, что желание обстоятельно разузнать о чуде, совершившемся с александрийским патриархом, было одной из причин отправления вместе с Позняковым архидиакона Геннадия. А чудо могло интересовать царя и митрополита как само по себе, так и по связи его с вопросом о том, повреждена или не повреждена у Греков чистота истинного православия.] Если бы архидиакон исполнил поручение и если бы его записки дошли до нас, тогда мы могли бы видеть, в чём состояло поручение, и если не видеть, то догадываться: с какой целью было оно дано. Но архидиакон умер в Константинополе, не исполнив поручения 1748 . Правда, спутник его Василий Позняков оставил после себя записки, но записки, содержащие не описание обычаев греческих, а рассказ о посещении им в Египте патриарха александрийского Иоакима и потом обыкновенное паломническое или поклонническое описание, Синая и Иерусалима 1749 . Таким образом, о цели, с которой дано было поручение архидиакону Геннадию писать обычаи греческих стран, остаётся делать только предположения. Единственно вероятное, что может быть предполагаемо, это – что царь и митрополит желали знать, до какой степени справедливо установившееся у нас тогда мнение о Греках, будто у них повреждена чистота истинного православия. Но на другой вопрос: почему царь и патриарх желали знать, – потому ли что они сомневались в справедливости мнения или что наоборот, быв уверены в его справедливости, хотели иметь возможно большие его доказательства, трудно отвечать и предположительно. Возможно, что ни первое, ни второе, а просто желали удовлетворить своему любопытству. У нас тогда проповедовалось и принималось, что у Греков «вера православная испроказилася Махметовой прелестью от безбожных Турок» 1750 : и царь с митрополитом могли любопытствовать, до какой степени испроказилась вера и в чём именно состояло это испрокажение. |
| Темирязев не знал, как пройти к Менгден: архиерей послал келейника показать ему крыльцо, ведшее к ее спальне. Только что начал Темирязев объяснять фаворитке обиду, нанесенную принцессе Анне в манифесте, о сверстании с Бироном, как та перебила его: " У нас все это есть, мы знаем, постой-ка здесь», и сама ушла. Темирязев догадывался, что она пошла к правительнице. Возвратившись, Менгден начала говорить: «Сходи ты к Михайле Гавриловичу (Головкину), скажи ему, что он по приказу великой княгини написал ли, и буде написал, то бы привез, да и манифест, как сверстана великая княгиня с регентом, покажи, и что он тебе скажет, ты приди сюда и скажи». Темирязев отправился к Головкину; тот взял манифест, посмотрел и сказал: «Мы про это давно ведаем, я государыне об этом доносил обстоятельно; а написано или нет, скажи фрейлине, что я сам завтра буду во дворец». Темирязев отправился к фрейлине, вошел к ней в спальню смотрит: вместо фаворитки сама правительница. «Что с тобой говорил Михайла Гаврилович?» – спросила Анна. Темирязев пересказал слова Головкина. Принцесса начала опять: «Мне не так досадно, что меня сверстали с регентом; досаднее то, что дочерей моих в наследстве обошли; поди ты напиши таким манером, как пишутся манифесты, два: один в такой силе, что буде волею божиею государя не станет и братьев после него наследников не будет, то быть принцессам по старшинству; в другом напиши, что ежели таким же образом государя не станет, чтоб наследницею быть мне». Темирязев оцепенел от ужаса. Подыскаться под манифест Остермана он сумел, но самому написать два манифеста, самому вдруг из Темирязева сделаться Остерманом!.. «Чего ты боишься, – продолжала Анна, – ты государю присягал? Присягал также, чтоб у меня быть послушну?» «Присягал», – отвечал Темирязев. Анна была неумолима в своей наивной логике. «А коли присягал, – продолжала она, – то помни присягу и поди сделай и, сделав, отдай фрейлине, только этого не проноси, помни свою голову». С этими грозными словами несчастный Темирязев был отпущен. Что оставалось ему делать? Самому не написать, надобно посоветоваться с каким-нибудь знающим человеком; и вот Темирязев отправляется к секретарю Иностранной коллегии Познякову: так и так, выручи ради бога! «Что же делать, – отвечал Позняков, – не робей, много ныне непорядков происходит, да коли это приказано от правительницы, то сделать надобно». «Сделай ты, напиши», – стал умолять Темирязев. «Добро, – отвечал коллежский искусник, – я напишу и ужо к тебе завезу». Действительно, ночью Позняков явился к приятелю с манифестами; обрадованный Темирязев отвез их немедленно к фрейлине. |
| Мысль о присутствии выборных из областей при составлении Уложения не была покинута, и вслед за приведенным указом Сенат распорядился, чтоб дворян, которые по указу 1729 года выбраны в губерниях для сочинения Уложения, достойные по выбору тамошнего шляхетства, тех выслать в Москву непременно к 1 сентября 1730 года, а где еще не выбраны, там выбирать и высылать к тому же сроку. Сенат воспользовался поднятием дела об Уложении, чтоб возбудить вопрос о майорате; в июле сенаторы рассуждали: «Если ее императорское величество даст позволение, чтоб о наследствах поступать по прежним указам и Уложенью, то в сочинении нового Уложенья вотчинной главы труд очень уменьшится, потому что многие пункты прежнего Уложенья достаточны будут». Но надобно было немедленно исполнять указ об окончании нового Уложения. Мы видели, что это дело было поручено Ивану Познякову и секретарю Сверчкову. Они были призваны в Сенат и спрошены, что делают. Отвечали, что сведена глава о богохульниках, которую и представили. Потом сенаторы начали рассуждать, что первому титулу о законодателе быть не надобно, что надлежащую до духовности главу надобно рассматривать Синоду или определить с светскими некоторых духовных персон. Рассмотревши форму главы о богохульниках, приказали Познякову и Сверчкову, чтоб сводили по той форме только, что касается из Кормчей книги до гражданства, того также не выписывали бы и шли б по оглавлениям, и титул по титуле, на основании прежнего Уложения, разнося по приличности глав. Сочли необходимым прибавить работников и приказали быть у сочиненья Уложения: Григорью Ергольскому, Степану Колычеву, Семену Карпову, Ивану Кожину, Петру Лобкову. Приехали выборные из областей, но Сенат убедился, что они не могут принести никакой пользы делу, и потому в конце 1730 года определил отпустить их по домам, новых не вызывать, а увеличить число знающих людей: в декабре приказали у сочинения и окончания Уложенья быть сверх прежде определенных тайному советнику Феодору Наумову; действительным статским советникам: Алексею Зыбину, Алексею Баскакову, бригадиру Петру Засецкому; статским советникам: Афанасью Савелову, Ивану Вельяминову, советнику Дмитрию Потемкину, Ивану Алмазову, Василью Высоцкому – и для скорого сочинения и окончания Уложенья присутствовать из членов прав. Сената по одной персоне с переменою понедельно; а как будут сочиняться надлежащие до Юстиц – и Вотчинной коллегий главы, в то время быть при том тех коллегий членам. |
| О межцерковных православных связях в XVI–XVII веках 05.08.2013 08:20:13 Павел Вячеславович Густерин Начало общения православных церквей уходит во времена, когда на Руси еще не существовало патриаршества, то есть до 1589 г. Представители православных церквей Ближнего Востока — Александрийской, Антиохийской и Иерусалимской, — находившихся с 1516–1517 гг. под османским господством, приезжали в Москву для духовного общения и за материальной помощью. С этого же времени между Москвой и ближневосточными патриархатами стала вестись активная переписка. Первые контакты Александрийского Патриархата с Русью начались при Патриархе Александрийском св. Иоакиме I : в 1523 г. он направил в Москву к великому князю Василию III миссию, главной целью которой было получение денежных средств. В 1556 г. новое посольство св. Иоакима с той же задачей отправилось к царю Ивану IV. Нельзя не учитывать, что Иван IV, короновавшийся в 1547 г. на царство, то есть став равным сошедшим с исторической сцены византийским кесарям-императорам , добивался утверждения своего авторитета в православном мире. Для этого была организована миссия во главе с купцом Василием Позняковым на Ближний Восток, где он сделал огромные, но сугубо целевые пожертвования. Во время своей поездки Поздняков встретился со св. Иоакимом и с Патриархом Иерусалимским Германом I. В связи с этим визит Митрополита Вифлеемского Иоакима ко двору Ивана IV в 1582–1584 гг. можно рассматривать как ответный визит от Иерусалимского Патриархата. «Василий Позняков — участник посольства, отправленного царем Иваном IV Грозным в 1558 г. из Москвы в Царьград [iv] , Александрию, Синай, Иерусалим для оказания материальной помощи («милостыни») Синайскому монастырю св. Екатерины, пострадавшему от турок. За этой помощью к московскому царю и митрополиту обратился в 1556 г. с официальной грамотой александрийский патриарх Иоаким. Посольство из Москвы на Восток (через Смоленск, Литву [v] , Волошские земли [vi] ), длившееся более двух с половиной лет, встретилось с трудностями и испытаниями: еще в Литве у него были отняты ценные меха и 300 рублей денег; в Царьграде скончался архидиакон Геннадий. В составе посольства остались светские лица: смоленский купец Василий Позняков с сыном, пскович Козьма Салтанов, смолянин Дорофей и другие. Кто из них вел записи и составил затем описание хождения к христианским святыням Востока, точно неизвестно. Еще в конце XVI в. оно было положено в основу Хождения Трифона Коробейникова, надолго вытеснившего память о действительном путешествии Познякова, сведения о котором сохраняются в Новгородской Второй летописи. |
| Дал показания об этом же под протокол следователю прокуратуры шофер НКВД до войны Давидсон М.А. Он указал, что вез на расстрел заключенных по Московскому шоссе в сторону Москвы. О расстрелах же именно в Зеленом Луге евреев гитлеровцами имеются показания Осиповой Марии Борисовны, руководителя Минского партийного подполья, героя Советского Союза, члена государственной Комиссии; Ероховца Н.П., колхозного бригадира, свидетеля; Загороднюка Ивана Харитоновича, партизана, очевидца; Познякова М.И – свидетеля расстрелов евреев из Европы карателями из Латвии, под руководством немцев, в сентябре 1941 года; Солтанович Л.П.; Шкодиной А.П. и других. Имеются показания и карателей-полицаев в судебных заседаниях по делам 1837, 18305, 3705 Минкевича И.И., Лошицкого В.С., Рыбко А.К., которые одновременно раскрывают свое участие в расстрелах евреев в Зеленом Луге. Ну, и что будем делать с проблемой “Куропат”? Да, прав спикер Гигин В.Ф. названия “Куропаты” до Позняка З.С. не было известно. Но это названине без всяких оснований подтвердил и Институт истории АН Белоруссии, и республиканская прокуратура, которая 100-тысячным тиражом в 1990 году даже издала книгу “Куропаты: следствие продолжается”. Книга гуляет по просторам СССР и в интернете по миру. Как быть с этим? Кроме того, по данным свидетеля Познякова М.И., каратели из Латвии в сентябре 1941 года называли свою карательную операцию по уничтожению евреев из Европы “Курпате юден” – “отеческая забота о евреях”. Именно с немецкого Позняк З.С. переиначил его на белорусский лад. Получились “Куропаты”. Вы, Вадим Францевич, хорошо знаете, что похожее сотворено и с именем Викентия Константина Калиновского, который по воле драматургов перевоплотился из польского шляхтича в белорусского мужичка “Кастуся Калиновского”. И зашагал он дальше по истории уже змагаром-белорусом, дал даже свое вымышленное имя партизанской бригаде, сражавшейся с гитлеровскими оккупантами. Дал и название длиннющей улице в районе Зеленого Луга Минска. Но ложь до скончания века не должна отравлять души людей! Консенсус, как и обещает наш мудрый Президент, Александр Григорьевич Лукашенко, в конце концов обязательно наступит! |
| Статью нельзя признать окончательно решающей вопрос. Для его решения раньше всего следует изучить тексты того и другого памятника, а этого пока не сделано. Весьма распространённое Хождение Коробейникова сохранилось более чем в двухстах списках, а при последнем издании в Православном Палестинском Сборнике их принято в расчёт всего 112. Между тем в списках, не принятых в расчёт при издании, встречаются важные варианты для решения вопроса об отношении двух Хождений. С другой стороны рукописей Хождения Познякова всего три и при том неисправных. Таким образом заявлять решительное суждение по данному вопросу пока преждевременно. Но разбираемая статья может послужить побуждением к его обстоятельному и детальному переисследованию. В актовой речи профессора Н. К. Никольского „Исторические особенности в постановке церковно-учительного дела в Московской Руси и их значение для современной гомилетики“ (Христианское Чтение, февраль) затрагивается в высшей степени сложный и важный вопрос церковно-исторического и церковно-практического характера, ставится он очень широко и решается по-новому. Нужно только пожалеть, что автор слишком сжато высказывает свои мысли, принуждённый может быть к тому рамками актовой речи; он приводит свои выводы, которые являются видимо плодом обширного и основательного изучения древних ру- —376— кописей церковно-учительного характера и старинных библиотек, но не вдаётся в подробности и не приводит доказательств. Между тем как первые очень любопытны, а вторые положительно необходимы во всяком новом вопросе. – Мы приведём ряд наблюдений проф. Никольского по вопросу о постановке церковно-учительного дела в Московской Руси (т. е. в XV–XVII вв.), не касаясь практического значения вопроса в приложении к современной гомилетике, тем более, что сам автор на этот счёт даёт только несколько беглых замечаний. Вопрос формулируется так: „при наличности каких церковно-учительных средств – в народном быту Московской Руси, укоренились, крепли и возрастали начала религиозного строя?“ Устная литургийная проповедь была неизвестна до пол. |
| Приписано тако: Александр Меншиков; канцлер граф Головкин; граф Андрей Матвеев; князь Дмитрий Кантемир; адмирал граф Апраксин; граф Иван Мусин-Пушкин; подканцлер барон Пётр Шафиров; князь Дмитрий Голицын. Обер-секретарь Иван Позняков. Апреля 21 дня 1721 году. Роспись служителям: два иеромонаха, два дьякона, пять человек певчих, два служителя, один повар. На пакете подписано тако: Его Величества, великих азиатских стран Императора, Монарха Самовластнейшего, Богдойского и Китайского Хана верховным министрам и государственных дел управителям. Святейший Правительствующий Синод, слушав из Правительствующего Сената ведения, при котором объявляются копии славяно-российская и латинская с листа к Хинского Хана Сенату о персоне епископа Переславского посылаемых, приговорили: против оного ведения со оных славяно-российской и латинской послать к нему, епископу, для ведения копии и увещать, дабы он по прибытии своём в Хину не гласил тамо о себе, что имеет архиерейский сан, понеже Правительствующий Сенат Правительствующего Духовного Синода обер-секретарю говорили, чтоб он, епископ, того чинить не дерзал, дабы не учинилось каковое препятие от противников православной нашей Веры, а паче от главных врагов иезуитов, которые издревле обычай имеют сеяти посреде пшеницы православия плевелы раздоров и поношений для препятия доброму намерению, да не како произнесётся сие слово Христа Спасителя нашего к вопросившему Его: Господи, не доброе ли семя сеял еси? реченное: враг человек сотвори сие. А ежели кто по случаю от тамошних знатных и высоких персон о чине его вопросит, то можно сказать, что имеет чин епископства ради рукоположения священника или диакона, когда их надобно будет на место умерших, а не другого ради чего, и то с немалым опасением. И о том о всём помянутом с вышеозначенными копиями из Правительствующего Духовного Синода послать к нему, преосвященному Иннокентию, увещательное письмо. 94 (75). – 12 Мая. О напечатании новым изданием «Чиновника». Преосвященный Иннокентий, епископ Переяславский, в доношении, поданном 6 Мая 1721 года в Святейший Правительствующий Синод, изъяснил: Во всей ризнице, которая по разным местам, указом Благочестивейшего Монарха Всероссийского и приказом Святейшего Синода повелена мне взять, самой нужнишей вещи без которой отнюдь быть невозможно Чиновника не обрелося, и рад бы я, нижеподписанны, дорогою ценою купить, но нет где, кроме что един в казне патриаршей обретается, и того без указу Святейшего Синода ризничий Филагрий дать не смеет, а у преосвященного митрополита Коломенского два обретается: один Греческий, по котором он и служит, и други Русский, однако ж и той ниже даёт ниже продаёт. И о вышеозначенном Чиновнике, откуду его взять, Святейший Правительствующий Синод благоволил бы милостивейши указ учинить. |
| Алена 23 декабря 2019, 05:07 Какие красивые люди. Ната Юдина 22 декабря 2019, 21:33 Простые русские люди! Низкий поклон вам и вашим сподвижникам и помощникам! Здоровья вам и семье вашей. ваша история пример нам всем,о том,как надо помнить и чтить свои корни. Александр 21 декабря 2019, 16:51 Комиссар - не единственная зацепка, были и другие красноармейцы. Кроме этого ни одного односельчанина не угнали в Германию. Всё это дорого стоит и, при желании, проверяемо. Александр Вера Познякова (Пазникова) 20 декабря 2019, 16:16 Стрелина Наталья,У меня мои дедушки тоже репрессированы. Папин Пазников Павел Георгиевич 1986г.р. даже 2 раза. В 1928-выслан на Алтай, и в 1937 еще и 2-ух сыновей забрали.Отбывал срок в Ухте.В 1943 пришло от него письмо, что его отпустили, просил выслать, хоть какие-нибудь продукты.,но на почте " добрые женщины " отказали принять посылку...Папа хотел узнать правду, что стало с Павлом Георгиевичем...когда узнавал, что кто-то вернулся из лагерей беседовал с ними.В 1943 отпускали тех, кто уже не мог выжить, их отпускали,но они или в дороге умирали, либо их дикие звери растерзали.Вот и ваш прадед не дошел...Дядя Иван просидел больше 20лет, бросился на ограждения и был обезглавлен.Всех реабилити . Татиана 17 декабря 2019, 22:00 Низкий Вам поклон! Храни Вас Господь!!! Наталья 17 декабря 2019, 20:27 Наталья, меня тоже зовут Наталья, я сестра Ларисы, история не совсем грустная, у нас очень дружная семья, мы все родные и близкие, а что узнали и смогли отдать последний долг деду так это вообще радость и счастье. Одно огорчает, что бабушка, мой папа, дядя Ваня не дожили до этого момента... да и многое что могло бы прояснить ушло вместе с ними, Спасибо Господу, что помог нам все узнать, организовать нашу миссию и принес нам такое успокоение .... Евгений 17 декабря 2019, 20:24 Очень интересный рассказ. Дай Бог Вам здоровья! У нас не было репрессированных (из тех родных, кого я знаю). Но статью прочитал с огромным переживанием за Ваши мытарства. Елена Валерьевна 17 декабря 2019, 15:10 |
| За год или за два до неприятельского нашествия… мамзель Марс и там играла. — Французская актриса Марс (наст, имя и фамилия — Анн Франсуаз Ипполит Буте; 1779— 1847) состояла в труппе «Комеди Франсез» сначала на амплуа инженю, а затем первых любовниц, кокеток, субреток в комедиях Мольера, Мариво, Этьенна, Делавиня и др. … временно устроили театр на Никитской, в доме Познякова… — На сцене частного театра в доме П. А. Познякова (ныне это д. 26 по ул. Герцена; перестроен) играли и русская и французская труппы. М. И. Пыляев заметил, что «театр П. А. Познякова славился своею роскошью, зимним садом Спектакли считались первыми в Москве…» (Пыляев, Старая Москва, с. 146). В 1812 г. здесь устраивались спектакли для французов. «Объезжая правую сторону обширного пепелища, — вспоминал в своих записках “Двенадцатый год” кн. А. А. Шаховской, — я заехал в уцелевший дом Познякова, где жил вице-король Италии и давались оставшимися в Москве французскими актерами спектакли Во внутренности дома не только все уцелело, но еще было нанесено множество фортепьян и не принадлежащих к нему зеркал и мебелей, а за сценою домашнего театра брошены остатки священнических риз, из которых выкроены кафтаны и костюмы для комедий, разгонявших тоску жертв Наполеонова властолюбия” (РА, 1886, No 11, с. 387). М. И. Римская-Корсакова так писала о состоявшемся в этом театре 13 мая 1813 г. бале-маскараде: “…хотя Москва и обгорела до костей, но мы в радости не унываем, а торжествуем из последних копеек Позняков дал маскарад-театр. И каково же, что через полтора года мы торжествуем тут, где французы тоже играли комедию…” (см.: Гершензон, с. 50). … и выстроили… после первой холеры, новый университет. — Университетское здание на Моховой улице (ныне просп. Маркса, д. 18), построенное по проекту М. Ф. Казакова в 1786–1793 гг., сгорело в 1812 г.; было восстановлено через четыре года под руководством архитектора Д. И. Жилярди, сохранившего основные объемы и внутреннюю планировку, но перестроившего фасад. В дальнейшем здание существенно не перестраивалось. |
|
|
