| Кто будет нам люб, тот и будет у нас митрополитом на всей Руси, а от Рима митрополиту у нас не быть: мне не надобен " . Тон послания, надо отметить, довольно резок. Едва ли по этой причине оно могло содействовать урегулированию создавшейся ситуации. Помимо письма, к Казимиру были также направлены два весьма представительных посольства: одно - от великого князя Московского, другое - от митрополита Ионы. Всей литовско-русской пастве Иона направил окружное послание, в котором убеждал православных не принимать митрополита-униата и стоять за православную веру. Однако, эти меры не принесли почти никаких результатов. Лишь князья Киевские Симеон и Михаил Олельковичи, как ни странно, откликнулись посланием к Ионе, в котором заверяли его в своей верности, хотя их отец Александр (Олелько) Владимирович в свое время признавал митрополитом Исидора. Князь Юрий Семенович Ольшанский также ответил, что продолжает признавать митрополитом всея Руси Иону. Но особого значения это не имело: Казимир, связанный теперь папской буллой, не мог и не хотел отступать в задуманном предприятии с внедрением унии в Литовской Руси. Подвластные Казимиру литовские и русские князья и бояре признали митрополитом Григория: противиться своему монарху они не решались. Однако, гораздо более тревожным симптомом выглядело молчаливое согласие западно-русских архиереев принять своим главой униата Григория. Все они начали сослужить с римским ставленником, за исключением епископа Евфимия Брянского, который бежал в Московскую Русь и был здесь поставлен на Суздальскую кафедру. Казимир Ягеллон торжествовал: униональная затея, казалось, полностью удалась. Он настолько пребывал под впечатлением от успехов Григория, что направил в Москву, к Василию Темному, посольство, которое привезло письмо с нахальным предложением отказаться от Ионы и принять митрополитом на Москву Григория. Причем, Казимир мотивировал свое предложение старостью Ионы. Естественно, что Василий отверг притязания униата на Московскую Русь. В ответ на них в Москве в конце 1459 г. |
| Изгнанный из Москвы и Твери Исидор не был признан митрополитом даже в Литве и Польше, так как там поначалу отвергли Флорентийский собор ради Базельского. Это дало возможность Василию Темному согласовать с Казимиром IV Ягеллоном, королем Польши и великим князем Литвы (1443-1492 г.г.), вопрос о поставлении Ионы. Таким образом он был признаваем законным Предстоятелем единой Русской Церкви как в Великороссии, так и в землях Литовской Руси. Однако, поскольку Исидор в свое время с большой помпой проехался по этим областям, а народ церковный не слишком разбирался в таких тонкостях, как Флорентийская уния, Ионе пришлось утверждать свою юрисдикцию над Западной Русью с помощью особых разъяснительных посланий. Сохранились два из них, направленные к Киевскому князю Александру Владимировичу, внуку Ольгердову (тому самому, который столь щедро наделял Исидора всем, что принадлежало митрополитам в Киеве, и признавал его Первоиерархом) и ко " всем князьям и панам и боярам и наместникам и воеводам и всему купно литовско-галицкому людству " . Написал послание Иона и к Казимиру IV, причем именовал его своим " сыном " , а себя - " богомольцем обоих великих князей " - Литовского и Московского. Здесь, наверное, как и в случае с отданными Шемяке детьми Василия, сказывалась некоторая политическая наивность и неискушенность Ионы, который будучи сам человеком слова и долга, так и не научился осторожности и по-прежнему принимал за чистую монету все щедрые обещания политиков. А основания к тому, чтобы увидеть двойную игру Казимира, имелись. Так, подтвердив в 1451 г. права Ионы, прибывшего в Вильну, на возглавление литовско-русских епархий, он, тем не менее, не передал в его юрисдикцию земли Галиции, входившие в состав Польши, где королем являлся сам же Казимир. Можно было увидеть в этом шаге короля намеренное стремление ослабить Православие в подвластных Польше землях Руси. В то же время в Литве, где Казимир не чувствовал себя слишком уверенно и должен был считаться с пожеланиями православного большинства населения, он вынужден был до поры скрывать свое намерение изъять православных литовских подданных из юрисдикции Московского святителя. Однако, как только в самое ближайшее время политическая конъюнктура изменилась, Казимир быстро реализовал свои планы. Это произошло всего лишь через 1 лет после того, как Иона возглавил Русскую Церковь. |
| Весть о казни Димитрия Борецкого и товарищей его сделала глубокое впечатление как в народе, так и в чиновниках: доселе никто из Великих Князей не дерзал торжественно казнить первостепенных гордых Бояр Новогородских. Народ рассуждал, что времена переменились; что Небо покровительствует Иоанна и дает ему смелость вместе со счастием: что сей Государь правосуден: карает и милует; что лучше спастися смирением, нежели погибнуть от упрямства. Знатные сановники видели меч над своею головою: в таком случае редкие жертвуют личною безопасностию правилу или образу мыслей. Самые усердные из друзей Марфиных, те, которые ненавидели Москву по ревностной любви к вольности отечества, молчанием или языком умеренности хотели заслужить прощение Иоанново. Еще Марфа силилась действовать на умы и сердца, возбуждая их против Великого Князя: народ видел в ней главную виновницу сей бедственной войны; он требовал хлеба и мира. Новогородцы за вину свою обещали внести в казну Великокняжескую 15500 рублей или около осьмидесяти пуд серебра, в разные сроки, от 8 сентября до Пасхи: возвратили Иоанну прилежащие к Вологде земли, берега Пинеги, Мезены, Немьюги, Выи, Поганой Суры, Пильи горы, места, уступленные Василию Темному, но после отнятые ими; обязались в назначенные времена платить Государям Московским черную, или народную, дань, также и Митрополиту судную пошлину; клялися ставить своих Архиепископов только в Москве, у гроба Св. Петра Чудотворца, в Дому Богоматери; не иметь никакого сношения с Королем Польским, ни с Литвою; не принимать к себе тамошних Князей и врагов Иоанновых; Князя Можайского, сыновей Шемяки и Василия Ярославича Боровского; отменили так называемые Вечевые грамоты; признали верховную судебную власть Государя Московского, в случае несогласия его Наместников с Новогородскими сановниками; обещались не издавать впредь судных грамот без утверждения и печати Великого Князя, и проч. Возвращая им Торжок и новые свои завоевания в Двинской земле, Иоанн по обычаю целовал крест, в уверение, что будет править Новымгородом согласно с древними уставами оного, без всякого насилия. |
| Федор Торусский и его брат князь Мстислав вывели свои дружины на Куликово поле. Позднее, когда великий князь Василий Дмитриевич получил от хана ярлык на Тарусу (1392), он, помня поддержку тарусских князей, сохранил этот удел. Последний тарусский князь Василий Иванович «с братею и братаничи» служил в качестве воеводы московскому великому князю Василию Васильевичу Темному в конце 40-х годов XV века. В 1443 году под его руководством русские войска разбили войско татарского царевича Мустафы, в 1446 году он захватил золотоордынского посла Бегича, возвращавшегося от врага великого князя — его двоюродного брата Дмитрия Шемяки, а в 1450 году Василий Иванович Оболенский, будучи «большим» воеводой великого князя, нанес крупное поражение Шемяке под Галичем. После смерти тарусских князей Тарусское княжество входит в состав Москвы, но вскоре снова становится уделом. Его назначил Иван III после смерти Василия Темного (1462) своему младшему брату — Андрею Меньшому, князю вологодскому. Со смертью князя Андрея Меньшого (1481) Таруса окончательно входит в состав Москвы. В источниках XV—XVII веков Таруса фигурирует в числе «украинных городов». В то время город уже не играл значительной политической роли, хотя и имел большое военно-стратегическое значение как один из опорных пунктов обороны Берега — основного оборонительного рубежа Русского государства. Ежегодно, а то и по нескольку раз в год на «крымскую украйну» совершались набеги татарской конницы. С 1507 года военная активность Крымского ханства резко усилилась. Из Дикого поля по безлесным степным просторам вели к Оке татарские «шляхи»— дороги. На берегу Оки завязывались самые ожесточённые схватки с татарскими ордами, и к рубежу на Оке постоянно выдвигали войска. В 1511 году «князь великий мая в 16 день отпустил брата своего князя Андрея Ивановича, а велел ему стоять у Тарусы, где пригоже, от Оки с верству или две, а не на самом Берегу». Так постепенно охрана Берега превращается в общегосударственную повинность. К 1512 году относится первая «роспись» русских полков для обороны «крымской украйны». |
| В Киево-Печерский монастырь пришла вдова, которую обидели в суде, и, встретив преп. Феодосия, спросила, где бы ей найти игумена. «Чего ты ждешь от него? Он человек грешный», – сказал Феодосий. «Грешен ли он – не знаю, – отвечала вдова, – а знаю, что он многих избавляет от бед, потому и я пришла просить его о защите». Феодосий расспросил женщину о ее деле и обещал ей сказать игумену, а сам пошел в суд и устроил так, что все, несправедливо отнятое у вдовы, было ей возвращено. Галичский князь Димитрий Шемяка опустошал Вологодские земли, принадлежавшие московскому князю Василию Темному, с которым он был во вражде. Жители бросали свои жилища, скрывались в лесах, умирали с голоду. Преп. Григорий Вологодский (30 сентября) пошел к князю Димитрию и просил прекратить опустошения. «Ты творишь дела нехристианские, – говорил ему преподобный, – язычники не знают Бога и Его закона, а ты, князь, православной веры и что делаешь? Твое войско предает смерти своих же соотечественников; одни из православных погибли от голода, другие замерзли, многие неизвестно куда пропали; вопль вдов и сирот вопиет против тебя пред Богом, и Господь скоро отомстит за обиды...» Шемя ка, разгневавшись, приказал бросить Григория с моста, но после одумался и оставил Вологду. Св. Симеон, епископ Тверской (3 февраля), говорил полоцкому князю Константину: «Говорю вам, князьям и наместникам: утешайте печальных, избавляйте слабых из рук сильных. Богатые обижают их, и они к вам приходят, как к защитникам добрым; вы же, князья и наместники, подобны дождевой туче, дающей воду морю, а не земле жаждущей; вы тем даете и помогаете, у которых много серебра и золота, а не тем, которые не имеют и мелкой монеты». Эти слова святителя служат лучшим образцом заботливости святых подвижников о слабых и бедных братиях. Подвижничество процветало на Руси в то время, когда земля русская разделена была на множество отдельных княжеств. Подвижники, ближе стоявшие к мирским делам, были свидетелями той вражды между князьями, которая, к несчастью земли русской, была тогда делом весьма обычным; и часто они брали на себя трудную задачу примирения враждующих князей. |
| Преподобный Мартиниан Преподобный Мартиниан Белозерский, в миру Михаил, родился в 1370 году в деревне Березники, недалеко от Кириллова монастыря. В тринадцать лет он оставил своих родителей и тайно пришел к преподобному Кириллу Белозерскому (память 9 июня), о котором ему много рассказывали как о великом подвижнике. Юный Мартиниан стал ревностно подражать своему учителю, у которого пребывал в совершенном послушании. В монастыре он обучился грамоте и, по благословению преподобного, занимался переписыванием книг. Со временем Мартиниан был посвящен во иеродиакона, а затем во иеромонаха. После смерти преподобного Кирилла († 1427) блаженный Мартиниан удалился для безмолвия на безлюдный остров, расположенный на озере Воже. Постепенно вокруг него собралось несколько иноков. Преподобный Мартиниан построил для них храм Преображения Господня и ввел общежительный устав. Уступая настойчивым просьбам братии Ферапонтова монастыря, он согласился стать игуменом этой обители и привел ее в цветущее состояние. Преподобный Мартиниан оказал духовную поддержку великому князю Василию Васильевичу Темному в трудное для него время, когда на московский престол неправедно претендовал его двоюродный брат Димитрий Шемяка. Он всегда был поборником правды и справедливости. Позже, по настоянию великого князя, преподобный принял на себя управление обителью Преподобного Сергия Радонежского. В 1455 году преподобный Мартиниан снова вернулся в Ферапонтов монастырь. Последние годы жизни он тяжело болел, не мог ходить, и братия носила его в храм. Скончался преподобный в возрасте 85 лет. Мощи его были обретены в 1514 году, память обретения совершается 7 октября. Иконописный подлинник Россия. XVIII. Прпп. Ферапонт и Мартиниан. Икона. Россия. XVIII в. Из Ризоположенской Бородавской церкви. Музей фресок Дионисия. Ферапонтово. Вологодская обл. Вологда. XVIII. Преп. Ферапонт и Мартиниан. Икона. Вологда. XVIII в. 25 х 20. Кирилло-Белозерский музей (КБИАХМЗ). г. Кириллов. Москва. 1920-30. Все святые в земле Российской просиявшие (фрагмент). Монахиня Иулиания (Соколова). Икона. Москва. Конец 1920 - начало 1930 годов. 65.3 Х 53. Из келейных икон свт. Афанасия Ковровского. Ризница Троице-Сергиевой Лавры. Москва. 1959-1962. Лицевые святцы русских святых. Октябрь (лист 2). Монахиня Иулиания (Соколова). Рисунок. Сергиев Посад. 1959-1962 гг. Выполнены по просьбе святителя Афанасия Ковровского/Сахарова/(Письмо от 30 сентября 1959 г.). Частное собрание. Ферапонтово. Ок. 1998. Прпп. Ферапонт и Мартиниан. Икона. Ферапонтово. Около 1998 года. Надвратный храм Богоявления и прп. Ферапонта б. Ферапонтова монастыря. Кирилловский район. Вологодская епархия. Календарь ← 11 апреля 2024 г. 7 января 2024 г. |
| – Разумейте, – говорил святитель Фотий, – о чада, что инок сей будет великим святителем в странах земли русской и многих неверных обратит к Богу, просветит святым крещением многих и в разум истины приведет; сему же царствующему граду Москве и многим другим градам будет истинный пастырь и учитель. Пророчество это сбылось: юный инок стал впоследствии епископом рязанским и муромским и ревностно проповедовал Евангелие языческим племенам, жившим в его епархии. Собором пастырей церкви пятого декабря 1448 года святитель Иона был возведен на престол митрополита Киевского и всея Руси, кафедра которого со времени митрополита Петра была перенесена из Владимира в Москву. Он много потрудился в устроении русской церкви, выказал великое мужество при осаде Москвы Мазовшею, сыном хана Ногайского, когда под зноем страшного пожара в облаках дыма, несшегося над Кремлем, совершали по стенами кремлевскими крестный ход. Молитвами святителя Мазовша бежал, оставив богатые запасы и добычу осажденным. Когда великий князь Василий был схвачен и ослеплен своим двоюродным братом Димитрием Шемякою, святитель Иона обличал похитителя престола, и, по его настоянию, Шемяка дал свободу Василию Темному. Святитель утверждал благословениями своими договоры Василия с удельными князьями и, как все мудрые святители московские, старался поддерживать этих князей в зависимости от великого князя. Он насаждал в пастве истинное благочестие и искоренял дурные привычки. О близости кончины святителю, достигшему преклонных лет, было возвещено свыше. Святитель Иона отличался твердостью и некоторою суровостью характера. Во время нашествия на Москву Наполеона, в общем разгроме Успенского собора осталась нетронутой тяжелая серебряная рака святителя, серебряная лампада и подсвечники у гроба его. По преданию, когда грабители приступили к раке святителя, недвижимая рука честных мощей поднялась и погрозила им... † 1461 г. Мощи почивают в Успенском соборе. Память празднуется 31 марта и 5 октября. Читать далее Поделиться ссылкой на выделенное |
| Эти деревья-колонны, полые внутри, представляли собой отличные голосники. Вследствие этого в храме создавался необыкновенно сильный резонанс, так что всякое громко произнесенное слово повторялось долгим эхом. До сих пор, несмотря на отсутствие купола, в храме сохраняется прекрасная акустика. Возможно, для работ в усадьбе были привлечены иностранные мастера-лепщики, повторившие в Репце известные им образцы декора. Возможна ситуация, когда помещик сам или через посредников приобрел за границей архитектурные чертежи и реализовал их в своем строительстве. Пути проникновения разных культурных влияний чересчур сложны и запутанны, тем более для космополитичного XVIII века. Безусловно, деревья репецкой церкви родственны знаменитым витым колоннам, популярным в церковной архитектуре со времен Бернини. Исполненная на высоком профессиональном уровне отделка Покровской церкви плохо сочетается с грузным, несколько неуклюжим объемом самого здания. Тяжелые арки и пилоны замаскированы лепниной, словно цветастым ковром. Сейчас, когда большая ее часть облетела, обнажились грубые конструктивные формы. Видно, что арки выложены примитивно, кирпичи клиньями, без замковых камней, врезаются друг в друга. Неубедительно освещение непомерно широкого восьмерика всего лишь четырьмя маленькими окошками. Не очень понятно и примыкание гораздо менее выразительных по сравнению с центральным четвериком пристроек алтаря и притвора. Общая конструкция храма, его композиционные и пропорциональные особенности оставляют немало вопросов. Возникает ощущение, что его строительство и отделка принадлежали абсолютно разным по мышлению и квалификации мастерам. В архитектуре XVIII века такое разделение труда встречалось нередко. Многое в облике Покровской церкви порождено условиями архитектурного заказа, и в этом плане личность И.И.Кожина важна, как никакая другая. Увы, о нем самом пока мало что известно. Кожин принадлежал к древней дворянской фамилии. Ее основателем считался Василий Кожа, сын выходца из Германии, которому приписывали победу над Дмитрием Шемякой, противостоявшим великому московскому князю Василию Темному. Из Кожиных происходили преподобный Макарий Калязинский (основатель знаменитого монастыря в Калязине) и преподобный Паисий Угличский. С историей древних верхневолжских городов Кашина, Калязина, Мышкина связаны судьбы многих представителей этой разветвленной семьи. Здесь было немало их усадеб. В селе Кожино (на окраине нынешнего Кашина) до сих пор стоит церковь 1730-х г.г., являющаяся усыпальницей нескольких поколений рода. В XVIII веке Кожины занимали высокие посты, были сенаторами, президентами коллегий. Брат владельца Репца Никита Иванович был депутатом Уложенной комиссии от Кашинского уезда. Более известен его сын Петр Никитич Кожин, возглавлявший при Екатерине II Каменный приказ в Москве — ведомство, контролировавшее архитектурную ситуацию в городе. Род Кожиных внесен в VI часть родословных книг Воронежской, Тверской и Ярославской губерний. |
| Как уже говорилось, историческое взаимодействие Руси и Орды оставило о себе память и в виде многочисленных российских княжеских родов тюркского происхождения, влияние которых на историю России трудно переоценить. Истоки формирования служилой тюркской элиты относятся не только ко времени Ордынского подчинения. В процессе распада Золотоордынской империи одной из форм взаимного тяготения Руси и Орды явились отъезды тюркских аристократов в Московские владения. Московские государи предоставляли бывшим своим властелинам города в кормление и требовали исполнения воинской службы. При тюркских вельможах оставлялись их дружины, в их уделах дозволялось селиться неродовитым мигрантам из степи. В разное время ордынцам отводились Кашира и Серпухов, Звенигород и Юрьев-Польский. Выходцам из Ногайской Орды был выделен Романов, а сын хана Улу-Мухаммеда Касим в 1446 году перешёл на службу к Московскому Великому князю Василию II Васильевичу Темному. Касим-хан в 1449-1450 годах активно поддерживал Василия II против князя Димитрия Шемяки , а в 1449 году разбил на реке Пахре войско Золотоордынского хана Сеид-Ахмеда. В 1467 году Касим-хан предпринял неудачный поход на Казань. За службу русскому престолу Касим получил в удел от Василия II Городец-Мещерский, который стал называться Касимов. Город с прилегающими землями (северо-восточная часть современной Рязанской области) превратились в Касимовское царство, в котором стали селиться джучиды - выходцы из ханств: Казахского, Сибирского на Тоболе и Крымскоого. Все они переходили на службу к Московским князьям. Находясь на службе у Великого Московского князя, Касим-хан продолжал исповедовать ислам. По этому поводу посол Иоанна Грозного писал в 1570 году падишаху Османов: «Мой Государь не есть враг мусульманской веры. Слуга его, царь Сеин - Булат господствует в Кесимове, Кайбулла в Юрьеве, Ибак в Сурожике, князья ногайские в Романове. Все они торжественно славят Магомета в своих мечетях». «Цари» и «царевичи» Касимовского царства назначались по усмотрению московского правительства из числа татарской знати, принявшей русское подданство. Все татарские правители Касимова были Чингисидами, то есть прямыми потомками Чингисхана и его старшего сына Джучи. Некоторые из них играли видную роль в политической жизни Русского государства, особенно в период борьбы с Казанским ханством . Касимовские цари и царевичи приносили московскому государю «шерть» - присягу на верность. Окружение Касимовского царя составляли беки и мурзы. Касимовский владетель имел войско из служилых татар, которым он жаловал поместья на территории ханства. По первому зову великого князя Московского Касимовский хан должен был собирать свое войско и выступать в походы против врагов Московии. |
| (кон. XIV в.- после 15.12.1448), еп. Суздальский ( с 1431), участник Ферраро-Флорентийского Собора . Биографические данные об А. весьма скудны, большинство их относится ко времени его поездки на Собор в Италию. До епископской хиротонии он, возможно, был игум. Евфимиева суздальского монастыря . А. был единственным рус. епископом, к-рый в 1437 г. в составе рус. делегации, возглавляемой митр. Исидором , отправился на Собор, посвященный вопросу объединения Зап. и Вост. Церквей, что указывает на его близость к вел. кн. Василию II Темному . Это путешествие, пребывание делегации на Соборе и возвращение на Русь подробно описаны двумя спутниками А. из его свиты: Симеоном Суздальцем и безымянным клириком - автором «Хождения во Флоренцию» (1437-1440) и заметки «О Риме». В 1439 г. А. поставил свою подпись под решением Собора во Флоренции, признавшего церковную унию под главенством Римского папы. По свидетельству Симеона Суздальца, А. принял это решение «нужею», после того как на неделю был заточен в темницу митр. Исидором; вероятно также, что на Суздальского епископа оказала влияние позиция большинства греч. иерархов, участвовавших в Соборе. Вернувшись на Русь в 1441 г., А. отказался от своей подписи и вместе с митрополичьим дьяком Василием Карлом обличал митрополита, обвиняя его в измене Православию; был участником Архиерейского Собора 1441 г., осудившего унию. В дек. 1447 г. А. принимал деятельное участие в составлении послания рус. иерархов к галицкому удельному кн. Дмитрию Шемяке с призывом прекратить усобицу и подчиниться верховной власти вел. кн. Василия II Темного (РФА. М., 1986. Т. 1. С. 103-116); имя А. в обращении и его подпись под текстом стоят на 2-м месте. В 1448 г. А. участвовал в поставлении митр. всея Руси свт. Ионы . Принадлежность к окружению А. Симеона Суздальца и автора «Хождения во Флоренцию» свидетельствуют, что А. покровительствовал лит. деятельности и придавал ей большое значение. Перу самого А. принадлежит «Исхождение... на осмый Собор с митрополитом Исидором в лето 6945», сохранившееся не менее чем в 18 списках XVI-XVIII вв., но скорее всего лишь частично (не исключено, что заглавие свидетельствует о выписке дошедших текстов «Из хождения»). «Исхождение» содержит описание двух флорентийских церковных мистерий: на Благовещение и на Вознесение, написанных Фео Белькари (в большинстве списков есть рассказ только об одном из двух действ). Подробное описание этих духовных драм, внимание автора не только к сюжету, но и к технической стороне представления, декорациям, костюмам, световым и шумовым эффектам свидетельствует о большом интересе А. к этому почти неизвестному на Руси жанру церковного искусства. |
|
|
