| Всего за три года в монастыре сменилось три настоятеля. Лишь после поставления игумена Мартиниана (1447–1454) дело канонизации Сергия сдвинулось с мертвой точки. Очевидно, именно в начале его игуменства основатель обители был канонизирован в пределах Московской земли. Во всяком случае, из документа 1448 г. явствует, что к этому времени Сергий Радонежский уже вошел в пантеон святых, почитавшихся в Московском княжестве, т.е. получил местное почитание в широком смысле этого слова – в пределах Московской земли. Речь идет о докончании Василия Темного и Ивана Андреевича Можайского. Имя Сергия также фигурирует среди «всех святых и великих чюдотворець земли нашеа», которые упомянуты в «проклятых грамотах» князя Дмитрия Шемяки великому князю Василию Темному, составленных в начале 1448 г. 20 Что же касается общегосударственной канонизации, это произошло чуть позже. В 1449 г. Третья Пахомиевская редакция «Жития» Сергия была дополнена описанием чудес, случившихся у гроба Сергия в 1448 и 1449 гг., последнее из которых датируется 31 мая 1449 г. 21 Понятно, что данный документ был составлен не случайно. Из сообщения летописца становится известно, что 15 декабря этого же года на церковном соборе в митрополиты «всея Руси» был поставлен владыка Иона 22 . Очевидно, тогда же и была произведена общерусская канонизация Сергия – именно к началу заседаний этого собора и был приурочен рассказ о самых последних по времени «чудесах» Сергия. Впоследствии «Житие» Сергия неоднократно перерабатывалось для различных целей другими книжниками. В частности, оно было включено в переработанном виде в летописный свод 1518 г., к которому восходят Вторая Софийская и Львовская летописи. «Житие» преподобного читается также в Никоновской летописи и входит в состав Степенной книги. В середине XVI в. «Житие» Сергия было включено митрополитом Макарием в состав Великих Четьих Миней, которые были задуманы как грандиозный свод «всех святых книг, которые в Русской земле обретаются, и с новыми святыми чудотворцы». В XVII в. |
| Все видели благодетельные последствия этой мудрой политики: Россия сплачивалась и укреплялась с каждым годом, Москва росла и делалась истинно Царствующим градом, самые татары становились менее страшны; но удельные князья, привыкшие считать себя самовластными и равными великому князю, неохотно мирились с новым порядком вещей и всячески старались отстоять прежние свои права, для чего нередко затевали ссоры и междуусобия с великим князем и входили в сношения с его врагами. Более всех привелось потерпеть от них великому князю Василию Васильевичу Темному, которого удельные князья, близкие к нему по крови, лишили было не только престола, но даже и зрения. Но такова была сила многовекового обычая, что и сам Темный, благословив великим княжением старшего сына своего Uoahha III , не смотря на собственный горький опыт, четырем братьям его в своей духовной назначил по прежнему уделы. Третий из сыновей Темного Андрей Васильевич большой, удельный князь Угличский, был любимцем своей матери инокини Марфы. Достигши совершенного возраста, он в 1470 году вступил в брак с Еленою, дочерью мезецкого князя Романа 162 и в 13 лет супружества с нею прижил двух сыновей и двух дочерей 163 . Старший сын его Иоанн, родившийся и крещенный в Великих Луках около 147,7 года, с самаго младенчества своего выказывал необыкновенную сдержанность, несвойственную детям его возраста. «Бяше бо обычаем кроток и смирен сердцем и молчалив в разуме, а не гневлив отнюдь; ни игры ни царского потешения не внимаше», говорит о нем списатель его жития старец Логгин, «и егда прииде в разум, повелеша его учити божественному писанию и вскоре того извыче». Мать его княгиня Елена Романовна скончалась 2 апреля 6991 (1483) года, 164 а через год после нее и бабка его, мать великого князя инокиня Марфа (6993 – 1485 г. 4 июля), особенно покровительствовавшая его родителю и удерживавшая великого князя от строгих мер против братьев. Великий князь был весьма недоволен своими братьями по следующей причине. Андрей большой и Борис обиженные с одной стороны тем, что Иоанн III присоединил к своему великому княжению уделы двух братьев Юрия и Андрея меньшего, умерших бездетными, и не дал им части из этих уделов, – с другой тем, что новый порядок престолонаследия навсегда лишал их надежды получить когда-либо великое княжение, – по внушению своих приближенных, нередко входили в сношения с врагами великого князя, держали их стороиу и принимали к себе недовольных великим князем или провинившихся пред ним. |
| Митр. Иона оказал важную услугу Василию темному, освободив его из заточения успешным ходатайством за него перед Шемякой. Следствием освобождения Василия было поражение Шемяки и окончательное утверждение великокняжеского достоинства в роде московских князей. И не напрасно москвичи так геройски отстаивали господство своих князей и не любили чужих, удельных князей. Этот факт пояснил летописец отзывом о Калите. «С тех пор, говорит он, как московский князь Иоанн Данилович стал великим князем, по всей русской земле настала великая тишина и татары перестали воевать ее». При Иоанне III настала совершенная тишина в государстве, и народ питал к нему полное сочувствие, так как свобода, имущество и жизнь каждого человека были, по возможности, обеспечены. Когда же московские князья укрепились, стали круто поступать с уделами и вооружили против себя вольные города, митрополиты и в этих обстоятельствах явились опорою московских князей, защитниками их власти. Они рассылали послания в вольные города, внушали духовенству учить народ покорности великим князьям, грозили отлучением и проклятием за неповиновение. Особенно важную услугу в этом отношении оказал митр. Иона, великий патриот, горячо любивший свое отечество и понимавший его нужды. Митр. Иона более всех пастырей написал посланий, утвердивших господство московских князей. Так, он написал послание к русскому народу, в котором увещевал всех покориться великому князю московскому и грозил запрещением непокорным. «Если же не признаете власти великого князя, то будете чужды Божией милости, молитвы и благословения нашего смирения; не будет на вас благословения всего Божия священства. Если и кровь прольется, то не будете христианами, священники не будут священствовать у вас, и по указу нашего смирения в вашей земле затворятся все Божии церкви» 490 . Митр. Иона писал несколько посланий, подобного содержания, в Новгород и Псков, убеждая жителей покориться московскому князю. Епископам тех городов он пастырски внушал удерживать народ от кровопролития и раздоров и учить его покорности великому князю. |
| горы Пахомию Логофету 698 . Отправляясь из Новгорода, великий князь пригласил архиепископа Иону в Москву. Незьзя было не исполнить этого желания великого князя и по уважению к нему, а еще более по делам своей своевольной паствы. Интриги Новгородцев по отношению к князьям Московским стали ясно обнаруживаться, и потому казались ненавистными Василию Темному и умному сыну его Иоанну III в последние годы святительства Евфимия и в начале правления Ионы. Иоанн III, еще при жизни отца сделавшись его соправителем, зорко следил на всеми неурядицами в Новгороде и вполне понимал слабость его самоуправления, которая происходила от постоянных внутренних раздоров и несогласий. Знатные и богатые граждане захватывали в свои руки все почетные должности – посадников, тысяцких, старост и друг., на которые они спорили друг с другом. Каждый из них имел приверженцев из бедного класса, которые и держали его сторону на вече. Эти веча часто были очень шумны и кончались иногда кровавыми побоищами, которые приходилось прекращать самим владыкам силою пастырского своего увещания 699 . Когда Москва в лице своих великих князей, и именно в описываемую эпоху, стала угрожать Новгороду совершенным покорением, Новгородцы задумали искать защиты у князей литовских. Эта затея тогда же бы кончилась уничтожением Новгородского веча, если бы владыки Новгородские Евфимий и Иона своим благотворным влиянием не воздействовали на князей Московских. Святителю Евфимию даже не раз приходилось умиротворять литовского князя, воинственного Витовта, который уже покорил под свою власть Смоленск и грозил опустошением областей Новгородских. Святитель же Иона постоянно напоминал своим согражданам быть покорными единоверному с ними князю, а не склоняться на сторону князей литовских, поклонников папы. Между тем, все раздоры и разделения Новгородцев на партии, из коих одна называлась московскою, а другая литовскою, не могли не доходить до Москвы. И уже поэтому архиепископ Иона, приглашенный великим князем Василием, волей-неволей должен был ехать в Москву, вскоре после посвящения своего в святительский сан, чтобы лично объясниться с державным по делам своих духовных чад и предупредить козни, которые были воздвигаемы на родной ему город. |
| Но, конечно, все эти запреты бесполезны: мы знаем, что «Записи» отца Александра Ельчанинова уже и сейчас ходят в России по рукам, знаем, что и там они оказываются нужны – нужнее, может быть, чем где бы то ни было. Ибо, как пишет в предисловии к книге вдова отца Александра, «особенно, может быть, важна эта книга для современного человека, приходящего от светской современной культуры к... Церкви, так как и сам он (отец Александр. – Прот. А.Ш.), пришел к священству через врата светской культуры, через годы общественной и педагогической деятельности и через все трудности русской трагической судьбы» 283 . Но сначала несколько слов о самом отце Александре Ельчани-нове 284 . По рождению своему он принадлежал к многим поколениям военной семьи. Родоначальник ее, рыцарь Алендрок, вышел из Литвы на службу князю Василию Темному 285 , и отец Александр любил эту свою коренную связанность с русским прошлым. Но к его рождению ничего уже не оставалось вещественного от этого прошлого, и имение их, в пределах которого были истоки Волги, давно уже не принадлежало семье. Отец его умер рано, когда Александру было всего двенадцать лет. Семья жила на пенсию, и он уже в гимназии зарабатывал уроками и платил за учение свое и брата. Позже он сам себя содержал во время обучения в Петербургском университете. По окончании университета он был оставлен при нем для научной работы по кафедре истории и в то же время примкнул по многим дружеским связям к представителям верхов русской культуры, достигшей блестящего расцвета в начале нашего века. Это время отмечено движением в Церковь и проповедью веры в утерявшем ее русском обществе. Движение это возникло в группе писателей, богословов и церковных деятелей, с которыми посильно работал и молодой студент Ельчанинов, предрекая этим путь всей своей жизни. Его старший друг и наставник отец Сергий Булгаков так вспоминает те годы: «То было светское пастырство, проповедь веры среди одичавшего в безбожии общества, и ей отдавался он, будущий пастырь, ранее своего пастырства. |
| Митрополит Исидор поспешил к нам на Русь с особой целью. Греция и Царьград находились тогда в весьма затруднительных обстоятельствах. Их сильно стесняли турки. Император и патриарх не видели никакой возможности самим совладеть с приближавшимся страшным врагом. Стали искать помощи на Западе, у латинских народов. Папа римский, который имел тогда большую (даже светскую) власть во всей Западной Европе, обещал помочь грекам, если только греческая церковь признает его власть над собою и соединится с римскою, латинскою церковью. Греческий император думал, что когда несогласия между греческою и римскою церквами уладятся, то все западные христианские народы, по слову папы, поднимутся на неверных турок и спасут греческое царство. Поэтому он согласился на предложение папы и даже самого патриарха греческого склонил на свою сторону. Решено было, что вселенский собор для соединения церквей состоится в Италии. В 1437 г. греческий император, патриарх, многие архиереи и знатные миряне, после долгих приготовлений, отправились из Царьграда в путь. Русскому митрополиту Исидору, в это именно время посвященному пред отъездом его в Москву, было поручено подготовить и русскую церковь к задуманному соединению. Вместе с тем ему было наказано от патриарха приехать на собор с русскими архиереями и послами от русского князя. Исидор был сам сторонником церковного соединения. По приезде в Москву, он скоро стал готовиться к отъезду на собор. Великому князю Василию Темному сильно не нравилась затея греков и нашего митрополита. Самое место собора в земле не православной не обещало русским ничего доброго. Поэтому наш великий князь уговаривал митрополита Исидора не ездить на собор и остаться дома. Но митрополит Исидор не согласился. Тогда великий князь сказал митрополиту: «отче, мы не велим тебе идти в латинскую землю, но ты нас не слушаешь; так смотри же, приноси нам древнее благочестие, какое мы приняли от прародителя нашего, святого Владимира; а нового, чужого не приноси, не примем». Митрополит Исидор поклялся крепко стоять за православие и поехал, взяв с собою суздальского епископа Авраамия и многих других русских людей. Собор состоялся сначала в г. Ферраре, а потом был перенесен во Флоренцию. Папа римский стал сразу требовать, чтобы православная церковь подчинилась ему решительно во всем. На это не соглашались многие греческие архиереи и особенно митрополит ефесский Марк. За соединение церквей, вопреки своему обещанию, данному в Москве, больше всех стоял наш митрополит Исидор и многие другие. Греческий император также поддерживал мысль о соединении церквей. После весьма долгих споров, 5 июля 1439 г. было составлено и подписано соборное решение. |
| Преподобный Игнатий Прилуцкий и брат его Димитрий Много веков в России по смерти великого князя княжение его переходило к старшему в роде: наследовал брат после брата и племянник после дяди. Такой порядок престолонаследия был причиной частых смут и кровопролитий между удельными князьями, домогавшимися великокняжеского престола, а смуты и кровопролития изнурили и ослабили Россию, предали ее во власть татар. Видя это, умные князья московские старались переменить древний обычай и, овладевши великокняжеским престолом, стали вводить новый порядок престолонаследия по прямой нисходящей линии от отца к сыну, а чтобы удобнее установить единонаследие, стали, с одной стороны, ограничивать власть удельных князей, с другой, сокращать число самих уделов, присоединяя их под тем или иным предлогом к великому княжению. Все видели благодетельные последствия этой мудрой политики: Россия сплачивалась и укреплялась с каждым годом, Москва, росла и делалась истинно царствующим градом, самые татары становились менее страшными. Но удельные князья, привыкшие считать себя самовластными и равными великому князю, неохотно мирились с новым порядком вещей и всячески старались отстоять прежние свои права, для чего затевали ссоры междуусобные с великим князем и входили в сношения с его врагами. Более всех привелось потерпеть от них великому князю Василию Васильевичу Темному, которого удельные князья, близкие к нему по крови, лишили было не только престола, но даже и зрения. Но такова была сила многовекового обычая, что и сам Темный, благословив великим княжением старшего сына своего Uoahha III не смотря на собственный горький опыт, четырём братьям его в своей духовной назначил по-прежнему уделы. Третий из сыновей Темного Андрей Васильевич большой, удельный князь Угличский, был любимцем своей матери инокини Марфы. Достигши совершенного возраста, он в 1470 году вступил в брак с Еленой, дочерью мезецкого князя Романа 1 и в 13 лет супружества с ней прижил двух сыновей и двух дочерей 2 . Старший сын его Иоанн, родившийся и крещеный в Великих Луках около 1477 года, с самого младенчества своего выказывал необыкновенную сдержанность, несвойственную детям его возраста. |
| 985 ...родися великому князю на Углече сынъ Андрй августа въ 13. – Сын Василия II Андрей Большой (Андрей Горяй) родился в 1446 г., удельный князь углический и звенигородский с 1462 г.; в 1492 г. был обвинен Иваном III в измене и заточен; в 1493 г. погиб в заточении. 986 ...пред всмъ православнымъ християнством, егоже изгубих и еще изгубити хотлъ есмъ до конца. – Эта речь Василия II, приведенная весьма близким ему летописцем (и имевшая, по-видимому, целью подчеркнуть крайнее смирение князя), еще раз подтверждает антитатарскую и патриотическую окраску переворота 1446 г. 987 ...поиде ко Твери, сослася с великимъ княземъ тверскимъ з Борисомъ Александравичем. – Роль Бориса Александровича Тверского в борьбе Василия II с Шемякой отмечается многими источниками, особенно Тверским «Похвальным словом Борису Александровичу». 988 ...за князя Ивана дщерь у великого князя Бориса Марью. – Мария Борисовна, первая жена Ивана III, была обручена с Иваном в 1446–1447 гг.; согласно Устюжскому летописцу, этот брак был предварительным условием помощи Бориса Василию Темному. Свадьба Ивана III и Марии состоялась в 1452 г. Β 1467 г. Мария умерла – по известию враждебной Ивану III летописи, «от смертнаго зелия». 989 ...в Пацин. – Пацин (Пацынь), город в бассейне верхней Десны, κ северо-западу от Брянска (Дебрянска) и κ востоку от Мстиславля. 991 ...от княгини Настасьи Олелковы... – Анастасия Васильевна, сестра Василия II, жена вассала великих князей литовских князя киевского Олелько (Александра) Владимировича, внука Ольгерда. 992 «...пришли из черкас съ двма царевичи Махметевыми дтми, и с Касымом да съ Ягупомъ». – Ягуп и Касым, сыновья Махмета (Улу Мухаммеда), одержавшего в 1445 г. победу над Василием II в Суздальской битве; Ягуп был непосредственным участником этой битвы. Слово «черкасы», относимое обычно κ северо-кавказским народам, означает в данном контексте, по-видимому, бродячую, не имеющую постоянного местонахождения орду (сходно с понятием «казаки»). С 1445 г. Улу Мухаммед и его сын Мамотяк перенесли центр своих владений из Белева и Нижнего Новгорода в Казань и основали казанское царство. Дружеские отношения Василия II с сыновьями Улу Мухаммеда завязались еще со времени его выкупа. |
| Ипатский монастырь основан Татарским Князем Четом, в начале второй четверти четырнадцатого столетия. Сей знаменитый вельможа Золотой орды, 1330 года, плывши Волгою, остановился близ того места, где река Кострома изливается в Волгу. Здесь он видел чудесное явление иконы Божией Матери, с предстоящими Апостолом Филиппом и священномучеником Ипатием Гангрским. Это чудо расположило татарина к христианству. Прибыв в Москву, он получил Святое крещение с именем Захарии и благосклонно принятый Великим Князем Иоанном Даниловичем, навсегда остался жительствовать в России, а на месте явления основал монастырь 1 . Происшедшие от Чета знаменитые дворянские роды Сабуровых, Пешковых, первоначально именовавшихся Сабуровыми–Пешковыми, Шеиных, Вельяминовых и Годуновых, приняли после Чета усердное участие в устроении Ипатской обители 2 . Из всех этих родов многие усматриваются на первом ряду вельмож, предстоявших престолу Московских государей еще в XIV и половине XV века, как то: Сабуровы, Шеины, Пешковы, Вельяминовы, и с начала XVI столетия Годуновы. По отдаленной древности, истребившей бумаги Ипатского монастыря, не можем знать о вкладах Шеиных и Вельяминовых; но правнук Чета Константин Дмитриевич Сабуров туда приложил многолюдную вотчину, в 12 верстах от Костромы, село Костенево с деревнями. По-видимому, около того же времени, Федор Сабуров приложил такую же многолюдную вотчину, близ же Костромы, село Козминское с деревнями. Сын его Михайло Федорович, 1447 года от Шемяки передавшийся государю Василию Темному, с 1462 года окольничий – скончался в чине боярина и дворецкого 1464 года, – приложил село малое Яковлевское также близ Костромы. Семен Дмитриевич Пешков, с 1550-го окольничий, в 1551-м воевода Сторожевого полка –скончался 1561 года, – село Яковлевское большее с деревнями около Нерехты. К сему времени должно отнести приклад села Михайловского с деревнями, также около Нерехты, по бывшем воеводою Передового полка 1532-го, 1547-го и 1550 года, Князе Давиде Федоровиче Палецком. О стольнике Иване Ивановиче Шетневе, приложившем несколько селений около Ярославля и Костромы, не имеем прямых указаний; но, заметно, и он жил около начала XVI века, потому что Петр Иванович Шетнев, 1524 года, павший на поле брани за отечество, по-видимому был родный брат его. Все таковые пожертвования ведут к несомненному заключению, что Ипатский монастырь, до возвышения еще Годуновых и задолго до царицы Ирины Федоровны, супруги царя Федора Иоанновича, урожденной Годуновой, обогативших обитель богатыми пожертвованиями, пользовался уже достаточным содержанием. 3 III |
| Станислава 3й степени. Через 2 года после отставки В. Я. Ельчанинов скончался. Кроме Александра в семье было еще трое детей: Николай, родившийся 30 апреля 1879 года, Борис, родившийся 2 ноября 1886 года, и Евгения, родившаяся 3 января 1883 года. Оставшаяся без кормильца семья поселилась в Тифлисе и жила на пенсию всего в 48 рублей в месяц 2 . Обратимся к родословию фамилии Ельчаниновых. Интерес А. В. Ельчанинова к прошлому своего рода пробудил его друг П. А. Флоренский, много занимавшийся генеалогическими исследованиями. В 1916 году отец Павел знакомится, сначала по переписке, а затем в Сергиевом Посаде лично, с Иваном Николаевичем Ельчаниновым (1862–1923), историком, краеведом Ярославской губернии, исследователем генеалогии дворянских семей России. По просьбе отца Павла И. Н. Ельчанинов сообщает ему о своих изысканиях, касающихся дворянского рода Ельчаниновых, к которому принадлежит и он сам, а отец Павел, в свою очередь, пересылает полученные сведения своему другу Александру, который в это время находится на военной службе в Тифлисе. Согласно этим сведениям, а также последующим изысканиям, Ельчаниновы, или ранее Елчаниновы, принадлежали к дворянскому роду потомственных военных. Родоначальником фамилии был тевтонский рыцарь Алендрок, пришедший из Польши на службу к великому князю Василию Темному в середине XV века. Его потомки были пожалованы от государей поместьями в 1476 году. Однако есть основания считать, что сам Алендрок происходил от поволжских тюрок, на рубеже XIV–XV веков ушел в Польшу, сохранив свое тюркское имя: Алендрок от тюркского алындырк – «налобник, науза», а Елчанинов от тюркского елчи – «вестник, глашатай». В письме от 14 января 1916 года А. В. Ельчанинов, находящийся на военной службе в Тифлисе, пишет отцу Павлу: «Не знаю, уж как тебя благодарить за присылку портрета Богдана и герба. Я часто думаю о тебе, но писать трудно по многим причинам. Работы много. Погода хорошая. Возможно, что к весне отправлюсь на фронт. Постараюсь попасть в Персию: меня страшно привлекают места теперешних боев: Хамадан (Экбатан), Ктезифон и т. |
|
|
