| В это именно время Сантаварин, в неизвестности проводя монашескую жизнь, получает доступ к царю Василию и с притворным видом благочестия и божественного вдохновения обещает показать сына его Константина и дать возможность побеседовать с ним малое время. И, что в особенности важно, это будет не во сне, и царь не будет находиться в постели, а будет в бодрственном состоянии стоять на своих ногах и глядеть своими глазами 182 . Ибо, будучи египетского происхождения и усвоив себе учение тамошних магов, он изучил некромантию и искусство вызывания духов, вследствие чего при помощи некоторых заветных слов и заговорных выражений он мог выводить из ада на свет духов. Ибо показываются и отвечают на задаваемые им вопросы некоторые подобия умерших близких лиц, но эти являющиеся тени не суть души их, но подземные демоны. Пользуясь на сей раз таковым же коварством, этот обманщик, подобно тому как известная волшебница показала Саулу образ Самуила, придумывает способ, чтобы один из дружественных ему демонов принял образ царевича Константина. Увидев его и поговорив с ним и не подозревая обмана, царь питал уверенность, что видел собственного сына, и с тех пор стал считать Сантаварина божественным мужем и имел к нему великое уважение. Царь же Лев, муж мудрый и рассудивший, что сделанное Сантаварином не есть проявление божественной воли, а сатанинская вакханалия, начал порицать его пред царем Василием и при всяком случае публично унижать, называя его обманщиком и соучастником лживых демонов. С своей стороны Сантаварин, негодуя за это на Льва, подготовляет против него злобную клевету и становится предателем неповинного человека. Он внушает царю, что Лев строит ему козни, что ему надоело долголетнее правление царя и он приготовляет оружие и ковы против отца. Вследствие этого ни в чем не повинный Лев подвергнут темничному заключению, прежде чем произведено было расследование и обнаружена вина его». Глубокая трещина в семейной жизни основателя Македонской династии обнаруживается в разных источниках, но ни в одном из них не выяснена в достаточной степени причина неудовольствий не только между царями Василием и Львом, но и между братьями Львом и Александром, которые соцарствовали своему отцу. Не возвращаясь к этому темному вопросу, мы должны, однако, сказать, что темничное заключение могло окончиться для Льва гораздо худшим несчастием, ибо шла речь о применении к нему того наказания, которое делало членов царского дома не способными к царствованию, именно лишения зрения, но царь Василий вовремя остановился. |
| Читатель, как сторонний зритель, может заметить две другие причины, одна из которых также вполне уважительна по отношению к автору: одна из них-трудность самой задачи, если вспомнить время, которого она касается; другая – некоторые приемы исследователя. Рассматриваемый трактат в его книге не лишен выводов и замечаний, своей неожиданностью затрудняющих и без того нелегкий процесс-составить себе, по ученому изложению о. Горчакова, ясное представление о постепенном земельном обогащении митрополичьей кафедры в древней Руси. Так, описывая положение митрополичьих земель в удельных княжествах, исследователь говорит, что они естественно тянули к Москве, где сосредоточивалось управление ими, откуда они получали своих посельских и приказчиков, а также защиту для своего населения от посторонних лиц; «кафедра вводила во всех своих владениях более или менее однообразные порядки и устройство, и без сомнения под влиянием юридических понятий Московского княжества»; благодаря этому население митрополичьих земель в удельных княжествах привыкало к мысли о слиянии с Московским великим княжеством (стр. 53). Так, он желает (стр. 51–53) раскрыть побуждения, по которым «князья и удельные, и московские до половины XVI века» помогали митрополичьем кафедре обогащаться земельными приобретениями в такой степени, что в XV веке она имела земли в удельных княжествах Нижегородском, Можайском и друг. Прежде всего нелишним считаем напомнить исследователю древнерусского права, что князь удельный и князь Московский до половины XVI века не всегда представляли величины, несоизмеримые или друг друга исключающие, и что Нижегородское княжество в XV веке не было особым удельным: после 1390 года, когда оно было примышлено к Московскому княжеству, оно перешло вместе с другими владениями к Василию Темному, а последним передано вел кн. Ивану III. Далее, самые побуждения излагаются не совсем согласно с рутинной житейской логикой. Автор доказывает, что в этих побуждениях сходились удельные и великие князья. Между прочим, княжества первых не только ничего не теряли от развития митрополичьего землевладения в их пределах, но даже извлекали из него выгоды, ибо митрополиты успешно заселяли свои земли и своей администрацией снимали с князей, по выражению автора, заботу, едва ли, впрочем, тяжкую, ставить в них своих наместников и волостелей. |
| Раненых добивали. Остальные граждане – противники обязательной воинской службы – были перерезаны сгоряча у “мирных” очагов или обращены в рабство. Искренне надеюсь, что среди них оказались местные демократы и прочие ревнители прав и общечеловеческих ценностей! На Святой Софии вместо креста заблистал полумесяц. Место Третьего Рима стало окончательно вакантным. Вот что писал русский летописец о падении Константинополя и причинах сего : “Как конь без узды, так царство без сильной и грозной власти. Вельможи в Царьграде теснили народ, богатели от слез и крови христианской. Не было в судах – правды, а в сердцах – мужества. Воины щеголяли, красовались одеждой своей, да в бою не крепко стояли. [Летописец говорит в данном случае не о героях последней битвы за Царьград, а характеризует морально-политическое состояние Империи и ее армии в последние десятилетия перед ее концом]. Господь казнил недостойных, наслал на них Магомета. И не осталось теперь ни одного Православного Царства, кроме Русского”. Хорошо сказал летописец! Очень актуально! Если бы в наши дни подобные слова появлялись на экранах TV и страницах газет вполовину так часто как рекламы сникерсов, памперсов и прочих орбитов, у России бы еще оставался шанс… Меняются времена, исторические обстоятельства и условия, развиваются науки и технологии. Неизменным остается только Бог . И Его отношение к предателям Благочестия, как и к предателям «вообще», за истекшие века не изменилось . Это так. На всякий случай. Для памяти. 6.10. Последние годы В лето 1453 Московскому князю Василию Васильевичу Темному, пришлось окончательно принять на плечи свои хранение Православия, а значит Вселенной! За внешнеполитическими операциями Василий II не забывал и внутри-русские дела. И на них было явно благоволение Господне. Зимой 1456 года настал черед непокорных вечников. Пришлось платить по счетам за поддержку Шемяки. Василий Темный подкрепив войско татарскими отрядами двинулся на Новгород. Захватив Старую Руссу, московские воеводы повезли захваченную добычу домой, оставив у Руссы заслон из 200 всадников. |
| Тут появилось новгородское войско – числом аж в 5 тысяч человек… И тут же было разбито наголову . Говорят, сами москвичи неформально удивились. Новгород, естественно, капитулировал. И новгородцы присягнули Василию Темному, что Новгород будет послушен Москве и не примет лиходеев Великого Князя. Сам Василий Темный был все же не вполне доволен результатами новгородского похода. И часто жаловался митрополиту Ионе, что новгородцы чтут его не так, как следует. Но добрый митрополит вступался за новгородцев. Так что окончательное присоединение Новгорода, как и окончательное объединение страны стало уделом сына Василия II – Ивана III Васильевича – первого Государя Всея Руси. Василий Васильевич почил в Бозе в 1462 году, сумев восстановить порядок внутри Моковского государства и создать для Москвы все возможности блестящего международного положения. 7. НА ПУТИ К ЦАРСТВУ 7.1. Москва расправляет плечи На твердом фундаменте оставленного отцом Великого Русского Православного Княжества, достойный сын воздвиг здание Православного Русского Царства. Объединив вокруг Москвы все центральные княжества, окончательно присоединив Новгород, Иван III обратил свой взгляд на Восток. Настала пора Руси становиться великой евразийской державой. Были проведены огромные дипломатические и военные демарши. Не дремали и русские Спецслужбы. Отметим только попавшие в открытую литературу факты. При Иване Третьем Московские войска перешли Каменный пояс или от Урала до Иртыша и Оби. В зимнюю стужу, на оленях и собаках, Московская рать преодолев огромные пространства неустрашимо проникла в самую глубь Сибирского Царства – Северный осколок гигантской империи великого Чингиз-хана. Все местные князья, властвовавшие над сибирскими племенами, впервые уплатили дань Белому Царю, а в дальнейшем не раз оказывали Государю Всея Руси дипломатические и военные услуги. Сложное международное положение не позволило в то время окончательно закрепить достигнутое за Москвой. До времен Ивана IV Сибирь посещали только отдельные служивые люди Московского Государства. Для контроля ситуации. Собиралась и обрабатывалась информация . Не оставалось без внимания и юго-восточное направление. |
| Новый порядок престолонаследия еще не успел тогда утвердиться в Москве. Василию Васильевичу пришлось отстаивать его силою. Родной дядя его Юрий Дмитриевич, опираясь на прежний порядок, основывающийся на праве старшинства, вступил с ним в борьбу за великое княжение. Для решения спора, дядя и племянник поехали в орду. Хан утвердил на великокняжеском престоле Василия. Несмотря на это, Юрий продолжал борьбу с Василием. Эта борьба, которую продолжали и сыновья Юрия – Василий Косой и Димитрий Шемяка, шла с переменным счастьем для боровшихся. Сначала победил Юрий, занял Москву и умер великим князем. Потом Василий II Васильевич выгнал из Москвы Василия Косого, занявшего было ее после смерти отца, ослепил его и сделался великим князем. Но вскоре после того Димитрий Шемяка хитростью захватил Василия II Васильевича, ослепил его и сам занял Москву. Но он недолго продержался в ней: скоро он был разбит Василием, бежал в Новгород и там закончил свою бурную жизнь. Таким образом, Василий II Васильевич вышел победителем из борьбы за новый порядок престолонаследия, хотя и потерял в ней зрение, за что и получил в истории прозвание Темного. Победе нового порядка престолонаследия над старым весьма много содействовали бояре московские, духовенство и народ. Все они помогали Василию Темному, так как ждали прекращения междоусобий за старшинство. Утвердившись окончательно на великом княжении, Василий Темный уничтожил все уделы в московском княжестве, кроме пермского. Все северо-восточные области признавали его власть. Рязанским княжеством управляли его наместники, а малолетнего рязанского князя он перевез в Москву. Князь тверской признал над собою власть Василия Темного. Даже сам Господин Великий Новгород клятвенно обязался не принимать к себе князя, враждебного Москве, заплатив предварительно Василию Темному большой выкуп за поддержку, оказанную Димитрию Шемяке. Таким образом, уже Василий Темный успел объединить около Москвы почти всю северо-восточную Русь, которая частью непосредственно входила в состав московского государства, частью признавала над собою власть великого московского князя. |
| Ужас господствовал в Великом Княжении. Оплакивали судьбу Василия, гнушались Шемякою. Князь Боровский, Василий Ярославич, брат Великой Княгини Марии, не хотел остаться в России после такого злодеяния, отъехал в Литовскую землю, где Казимир дал ему в Удел Брянск, Гомель, Стародуб и Мстиславль. Но Дворяне Московские, хотя и с печальным сердцем, присягнули Димитрию Шемяке, все, кроме одного, именем Федора Басенка, торжественно объявившего, что не будет служить варвару и хищнику. Димитрий велел оковать его: Басенок ушел из темницы в Литву со многими единомышленниками к Василию Ярославичу, который сделал его и Князя Симеона Ивановича Оболенского начальниками в Брянске. Шемяка, приняв на себя имя Великого Князя, отдал Суздаль презрительному сподвижнику своему, Иоанну Можайскому; но скоро взял у него назад сию область и вследствие письменного договора уступил, вместе с Нижним, с Городцом и даже с Вяткою, как законную наследственную собственность, внукам Кирдяпиным, Василию и Феодору Юрьевичам; то есть бессмысленно хотел уничтожить полезное дело Василия I, присоединившего древнее Суздальское Княжение к Москве. В договорной грамоте Шемяка, предоставив себе единственно честь старейшинства, соглашается, чтобы Юрьевичи, подобно их прадеду Димитрию Константиновичу, тестю Донского, господствовали независимо и сами управлялись с Ордою; обе стороны равно обязываются не входить ни в какие особенные переговоры с несчастным слепцом Василием; села и земли, купленные Московскими Боярами вокруг Суздаля, Городца, Нижнего, долженствовали безденежно возвратиться к прежним владельцам, и проч. Что заставило Шемяку быть столь благосклонным к двум изгнанникам, которые, не хотев служить Василию Темному, скитались по России из места в место? Он боялся народной ненависти и малодушно искал опоры в сих братьях, из коих старший, служа Новугороду, отличился в битве с Немцами и славился храбростию. Не имея ни совести, ни правил чести, ни благоразумной системы Государственной, Шемяка в краткое время своего владычества усилил привязанность Москвитян к Василию и, в самых гражданских делах попирая ногами справедливость, древние уставы, здравый смысл, оставил навеки память своих беззаконий в народной пословице о суде Шемякине, доныне употребительной. |
| Шемякина война: эта часть истории России не слабее «Игры престолов» Костромская земля связана с одним из самых драматичных моментов русской истории — междоусобной войной в середине XV века. Город Галич стал основным опорным пунктом претендентов на московский великокняжеский престол — Юрия Дмитриевича и Дмитрия Шемяки. У стен Галича в 1450 году произошла решающая битва этой войны. 1 Пояс раздора и борьба завещаний Войне предшествовал скандал, разразившийся в 1433 году на свадьбе великого князя московского Василия II с сестрой серпуховского князя Марией. На пиру мать жениха, вдова Василия I Софья Витовтовна подошла к почетному гостю — звенигородскому князю Василию, вошедшему в историю как Василий Косой, и сорвала с него драгоценный пояс. По ее словам, этот пояс когда-то был украден у Дмитрия Донского тысяцким (тысяцкий — высокий чин в древней Руси, сперва военный, потом и административный) Василием Протасьевичем и передан боярином Иваном Всеволожем звенигородскому князю. Предыстория конфликта такова. После смерти Василия I в 1425 году встал вопрос, кому наследовать великокняжеский престол? Его отец, Дмитрий Донской, в своем завещании — духовной грамоте от 1389 года — писал: «…благословляю сына своего, князя Василия, своею отчиною, великим княжением». На случай смерти старшего сына уточнялось: «… а кто будет под тем сын мой…. Тому сыну моему княж Васильев удел». Из духовной следовало, что великим князем становился сын Дмитрия Донского Юрий, младший брат Василия. Дмитрий Донской учитывал, что на тот момент у его старшего сына Василия своих сыновей нет. А потом у Василия Дмитриевича они все же появились, и на момент его кончины оставался в живых младший сын Василий Васильевич. Дмитрий Донской утверждает новый порядок наследования Но прошло 36 лет, Василий I составил собственное завещание, по которому престол переходил его родному сыну Василию II, будущему Василию Темному. Должна ли была восторжествовать воля Донского, или завещание сына-правителя аннулировало завещание отца? Такая правовая коллизия могла быть решена только оружием или интригами. |
| Соборным определением 1504 года запрещено было жить в одних обителях инокам с инокинями: «а, что в монастырях жили в одном месте чернецы, и черницы, и мы уложили, что от сего дни, впредь, чернецом и черницам в одном монастыре не жити» 4 . Итак, упоминаемые в монастырском Синодике старцы и старицы монастырские пребывали в сей обители в XV столетии, а соборное определение 1504 года могло положить основание Козельскому Вознесенскому девичьему монастырю, упраздненному в 1764 году. Для обследования обстоятельств, при которых, вероятнее, могла возникнуть, описываемая нами, обитель в течение XV столетия, обратимся к древней истории Козельска. Козельск, называвшийся до XVIII столетия Козелеск или Козлеск, от своего положения среди дремучих лесов был один из значительнейших городов земли Вятичей, составлявшей удел князей Черниговских. Козельск является в летописях годом ранее Москвы, а, именно, в 1146 году. Он обессмертил себя в годину общего бедствия России геройской защитой против полумиллионной орды Батыя в 1238 году, за что и прозван от него злым городом. До 1402 года, Козельск имел своих удельных князей из рода мученика веры св. Михаила, князя Черниговского. В 1402 г. Козельск подпал под власть Литвы, в которой оставался до 1408 года. В этом году великий князь Литовский Витовт уступил его, вместе с Любутском и Перемышлем, своему зятю, великому князю Московскому Василию Дмитриевичу, а сей последний, по договору того же 1408 г., отдал Козельск и Углич великодушному дяде своему, Владимиру Андреевичу Храброму, в роде коего, Козельск оставался 37 лет. В 1445 году Козельск вторично подпал под власть Литвы, но, через четыре года (в 1449 г.), снова отошел к своему законному владетелю, внуку Храброго, Воровскому князю Василию Ярославичу, который около 1456 г. Уступил, как Козельск, так и другие области своего деда, своему шурину, Московскому князю Василию Темному. Период времени 1408–1445, в который Козельск состоял в роде Храброго, в течение всего XV столетия, по нашему мнению, был самый благоприятный, для основания вблизи города иноческой обители, или для оглашения властям отшельства, существовавшего дотоле (как это, иногда, случалось) на собственных правах. |
| Одарив монастырь Пресвятой Богородицы как мог, взяв благословение святого, вскоре пошел со всем воинством на недруга своего и, встретившись с тверским великим князем, двинулись они вместе на Шемяку. А князь Дмитрий Шемяка со своим воинством против них на Волоке стоит. И уже многие люди от него перебежали к великому князю Василию Темному. Он же, услышав со страхом об их приходе, со срамом и стыдом убежал из Москвы в Галич, а оттуда – в Новгород Великий. Там, говорят о нем некоторые, был отравлен поваром своим и умер, познав бесславную смерть. А положен был в Юрьеве монастыре. Великий князь Василий, как и прежде говорилось, пришел в Москву со многими людьми, сел на своем великом княжении, а великого князя Тверского, одарив, с великой честью отпустил в свое отечество. В 1452 году он женил сына своего, великого князя Ивана, на дочери великого князя Бориса Марии. И на этом о них закончим. В то время у Живоначальной Троицы в Сергиеве монастыре преставился игумен, пятый после Сергия-чудотворца. Великий князь, вспомнив свой обет преподобному Мартиниану, в тот же час послал за ним на Белое озеро, в Ферапонтов монастырь. Мартиниан не хотел ехать, но его упросили и привезли в Москву, и поставил его великий князь игуменом Живоначальной Троицы в Сергиеве монастыре. А на его место в Ферапонтове поставил игумена их же постриженника, по имени Филофей. После этого он, говорят, тридцать лет был владыкой Великой Перми и Вологды. Что же подробно писать или говорить о преподобном Мартиниане? И там, у Живоначальной Троицы, он много послужил и много потрудился. Был он духовным отцом великому князю Василию, и очень любил его князь и честь оказывал. Нельзя предать забвению и такую историю. Вот что случилось с блаженным Мартинианом. Один боярин уехал от великого князя Василия Темного к Тверскому великому князю. Князь Василий очень горевал об этом и не знал, что делать, как возвратить его назад, ведь тот был ему ближайшим советником. Послал он с просьбой к преподобному Мартиниану в Сергиев монастырь, чтобы возвратил боярина, обещая приблизить к себе и наградить. |
| Услышав про добродетельную и ангелоподобную жизнь этого блаженного мужа, о котором наше слово, многие стали собираться, как пчелы, почуяв цвет медовый: одни ради пользы, другие хотели жить с ним, мирские же приходили и умоляли святого помочь им сподобиться ангельского образа. А блаженный, поразмыслив, принимал долго просивших его и постригал в иноки, давая им суровое испытание, как и сам был научен добродетельному делу. Много добра сделал тому монастырю блаженный Мартиниан: увеличил и укрепил его во славу Божию. И ныне доброе и блаженное начало его другим спасающимся передалось: Богу жертва приносится, ведь никакое другое приношение так не любит Бог, как прилежание и заботу о спасающихся. Узнав об этом, князь Михайло Андреевич и родственники его, вотчинники этому месту, благодарили Бога и Пречистую Его Богоматерь. Как земля плодородная радовались они, часто посылая дары и грамоты с печатями, давая земли вотчинные в дом Пречистой Богородицы. Да продлятся в наши дни милости их во славу Божию! Немало времени прожил в монастыре том ревностный подвижник игумен Мартиниан, более двадцати лет, моля Бога день и ночь и Пречистую Богоматерь. Что же дальше? Случилось так, что великий князь всея Руси Василий Васильевич поехал помолиться Живоначальной Троице в Сергиев монастырь. Позавидовав его великокняжеству, как некий Каин-братоубийца, князь Дмитрий Шемяка собрался со многими людьми, поймал великого князя и поступил с ним немилосердно: привел его в Москву со своими близкими помощниками, на третий день выколол очи его и, увы мне, света сего лишив, сослал в Углич с великой княгиней и с детьми 289 . Мать же его, великую княгиню Софью, в Чухлому сослал. Сам же пришел и сел в Москве на великокняжеском престоле самовольно, и никто не противился ему. Об этом пророк говорит духом святым: «Если не Господь созидает дом – напрасно трудятся строители» 290 . Прогневался Бог на того князя Дмитрия Шемяку и отвернул лицо Свое Святое. И был князь в большом смятении и страхе великом из-за проступка своего: из-за измены великому князю Василию Васильевичу в крестном целовании. Принуждаемый многими святителями Московскими и своими ближними советниками, поехал он с владыками, князьями и боярами в Углич, к великому князю Василию Темному. Выпустил его и великую княгиню Марию и детей их да бил челом и, помирившись с ним, отпустил в Вологду, в дальние страны от Московского царства. И дал те земли в вотчину и ему, и его великой княгине, и детям. |
|
|
