| После собрания группа лиц, подписавшаяся под телеграммой, пила у меня чай. Время провели в беседе о делах Общества, о задачах его и т. п. Старосты у нас еще нет. Прозоров и его Совет во что бы то ни стало, хотят купца или вообще денежного человека. Поэтому кум не соглашается. Вероятно, нам удастся упросить Д. И. Богдашевского 28 , на котором, есть основание предполагать, примирятся все члены Совета и прихожане. В Академии дела идут, кажется, гладко. Говорю «кажется», потому что я (об.) по-прежнему стою как-то в стороне от академической жизни. Феодосий в день своего приезда и на первом заседании Совета произвел весьма хорошее впечатление, даже «обаятельно», по выражению П. П. Кудрявцева 29 . Второй Совет (с В. Ф. Певницким ) прошел также хорошо. Мои личные дела пока без перемен. За перевод для «Христианского] чт[ения]» только недавно принялся. Вероятно, опоздаю, поэтому прошу Вас при случае несколько «подготовить» к этому И. И. Соколова 30 . Мария Николаевна 31 ведет борьбу с новым помощником старосты, и всем трубит в уши, что «у нас-де того уже не будет, что было; нужно, мол, всем нам уходить из Общества». Мое положение не из легких. (Л. 20) Между прочим, вчера после собрания пришлось утешать ее в том, что «дядюшке» 32 не пропели «вечную память» только потому, что на Литургии это было сделано. Будет еще история при получении от нее наличности. Наперед вооружаюсь терпением. Юля и дети усердно кланяются и желают всяких благ. К этому присоединяются кум, кума и крестник. Ник[олай] Ник[олаевич] никак дом не может продать 33 . Евф[имий] Петрович 34 и его приятели высказывают неосновательное предположение, что Вы оттягивали де чтение его диссертации, чтобы помешать его кандидатуре в Академии 35 . Об этом я слыхал мельком, но, конечно, возразил против, что (об.) здесь кроется недоразумение. Ваш свящ. Н. Гроссу Л. 17–20 об. 2 5 марта 1908 г. (Л. 1) Дорогой Алексей Афанасьевич! Искренне благодарю Вас за память. Очень рад, что Вы не изменили своего решения приехать к нам на Пасху; ждем Вас с нетерпением, чтобы вместе попраздновать и повеселиться. |
| 1.1. Первоначальный состав Римской Церкви 20 2. Повод и цель написания 24 3. Время написания 38 4. Место написания 39 5. Язык и стиль Послания 40 6. Подлинность и неповрежденность Послания 48 6.1. Автор Послания 49 6.2. Проблема подлинности 12-15 глав 50 6.3. Проблема доксологии 50 6.3.1. Причины возникновения проблемы 50 6.3.2. Первоначальное место доксологии 51 6.3.2.1. Внешние свидетельства 51 6.3.2.2. Внутренняя связь 14-й и 15-й глав 52 6.3.2.3. Мнение Аютарда и Годе 52 6.3.2.4. Решение данного вопроса архиепископом Василием (Богдашевским) 53 6.4. Проблема подлинности 15-й и 16-й глав 55 6.4.1. Обоснования критики подлинности 16-й главы 55 6.4.2. Контраргументы архиепископа Василия (Богдашевского) 56 6.4.3. Вопрос об Акиле и Прискилле 57 6.4.4. Разбор имён приветствуемых лиц 57 6.5. Решение проблемы подлинности и неповреждённости послания русскими библеистами xx века новейшего периода 59 6.6. выводы западных исследователей 60 7. Разделение Послания по содержанию 63 Раздел II. Экзегетика Глава 1. Обзор экзегетических исследований 67 Глава 2. Богословие послания 86 1. Грехопадение человека 86 1.1. Смерть — прямое следствие греха Адама. Проблема Рим. 5:12 86 1.2. Невменяемость греха до закона 90 1.3. Рим. 5:12 в западной библеистике 93 1.4. Грех человека — причина тленности всего тварного 110 1.4.1. Рим. 8:19-22 в западной библеистике 111 2. Греховность всего человечества 115 2.1. Греховность язычников 115 2.1.1. Источники знания о Боге 116 2.1.2. Процесс отпадения язычников 117 2.1.3. Рим. 1:18-32 в западной библеистике 119 2.1.3.1. ЭкзегезаРим. 1:17 120 2.1.3.2. Причина идолопоклонства (Рим. 1:18-23) 125 2.1.3.3. Нравственная порча (Рим. 1:24-32) 134 2.2. Греховность иудеев 141 2.2.1. Юридический характер отношений между иудеями и Богом 141 2.2.2. Сущность подзаконной праведности 142 2.2.3. Невозможность оправдания делами закона 142 3. Вера в Иисуса Христа — единственный путь спасения 143 3.1. Спасительный подвиг Иисуса Христа — объективный фактор спасения 144 |
| А. Бронзов , получивший вполне благоприятный отзыв и «нуждающийся в полной премии уже потому, что он человек безденежный, а ему надо еще издать 2-й том». 561 И далее Глубоковский пишет: «Если проф. Вл. И. Герье, прослуживший 50 лет, имея хорошие средства и состоя членом Госуд. Совета с солидным жалованьем, ищет Ахматовской премии за сочинение о блаж. Августине, то нельзя ли и мне претендовать на это за свою книгу об Ап. Павле? Она не специально-богословского, догматического или экзегетического содержания, а библейско-исторического, по связи с тогдашнею культурой вообще. Ведь свой труд г. Герье озаглавливает как первую книгу в серии «зодчих и подвижников Божьего Царства», а едва ли можно сомневаться, что это достоинство в несоизмеримо большей степени принадлежит Ап. Павлу по сравнению с Августином». 562 Он интересовался мнением Кондакова по этому поводу. Мысль о соискании Ахматовской премии пришла ему ввиду необходимости издавать отдельно некоторые приложения к двум вышедшим томам об ап. Павле. Кондаков, а также А. А. Шахматов и В. В. Латышев (А. И. Соболевский сомневался) нашли предложение Глубоковского вполне возможным. «Насчет рецензентов – задача деликатная для меня и тем более трудная, что я не знаю конкретных людей по этой части в числе «светских» ученых (профессоров университета и пр.) и авторов вообще, – замечает Глубоковский в следующем письме. – Кажется, никто из них не занимался этим делом и даже не подходил к этому». 563 Из духовных ученых он называл профессоров А. А. Бронзова (СПбДА), Д. И. Богдашевского (КДА), М. Д. Муретова (МДА) и М. И. Богословского (КазДА). Ободренный «добрым советом» Кондакова, Глубоковский намеревался представить свое сочинение на соискание Ахматовской премии, однако прежде решил «запросить» еще непременного секретаря Академии наук, через которого необходимо было подавать сочинение, С. Ф. Ольденбурга. Ответ последнего имеется в архиве Глубоковского в ОР РНБ. 564 Сообщая о его получении, 3 ноября Глубоковский писал Кондакову: «Вчера он ответил пространным письмом, не очень ясного содержания, но смысл несомненно отрицательный, т. |
| Повторю буквально то, что я писал: «Русский переводчик и издатели греческого текста поступают неправильно. Кроме того, что они вынуждены или переставить слово «овец» или отбросить его, они изобличаются также неверным пониманием слова σκορπιζει. Относится этот глагол к подлежащему «волк», они понимают его в смысле «разгоняет». Но это неверно. (Т. е. неверно относить в Ин.8:44 σκορπιζει к подлежащему волк и переводить его словом «разгоняет»). У Мф.12:30 и Лк. 11:28 читаем: μ συνγων μετ μο σκορπζει кто не собирает со Мной, тот расточает, т. е. здесь (!) σκορπζει означает не расхищает или разгоняет, а расточает или растеривает – глагол относится не к разбойнику или вору, а к охранителю, или управителю. Также Лк.16:1 : один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его διασκορπζων τ πρχοντα ατο. 2Кор.9:9 : σκρπισεν δωκεν τος πνησιν расточил, раздал нищим. И в Ин.10:12 σκορπζει означает «расточает», «растеривает», a не «разгоняет», и относится к подлежащему пастух-наёмник». Вот что я писал. Я не говорил об общем значении глагола, а говорил только о его употреблении в Н.З. Научно говоришь только то, на что имеешь основания, и что относится к цели. Учёный никогда не придаст частному значение общего. Я не говорю об общем значении σκορπζειν, (что легко узнать из словаря и что предполагается общеизвестным), я говорю об употреблении этого слова в Η.З. Большая разница между вопросом об общем значении слова и вопросом об употреблении его в том или другом литературном памятнике. На этом основывается различие греческого классического, греческого LXX, греческого новозаветного. По словам Богдашевского, я определил значение глагола σκορπζειν, по употреблению его в Н.З. Но я этого не делал. Не по употреблению в Н.З. я определял значение глагола, а именно говорил о его употреблении в Н.З. Во всяком случае, будем опираться на букву. Я не говорил, что σκορπζειν не имеет значения разгонять: я говорил, что глагол не имеет этого значения в Ин.10:12 , как не имеет в Мф.12:30 ; Лк.11:23 и Лк.16:1 . |
| Против данного мной перевода Ин.8:44 г. Богдашевский, во-первых, возражает: «толкование это, без сомнения, весьма странное, ибо в Писании нигде нет речи об отце дьявола» (т. е. кроме, как я полагаю, данного места) Ergo, оба толкования в этом отношении одинаковы. Как же г. Богдашевский не досмотрел полного бессилия своей аргументации? Ужели на таких призрачных доводах можно основывать «безсомненные» истины? Во-вторых, г. Богдашевский возражает: «Постановке члена перед πατηρ нельзя придавать того значения, какое усваивает проф. Тареев, ибо известно, что в Новом Завете весьма часто существительное с членом имеет значение предиката». Далее следуют примеры. Всегда приятно от профессора выслушать урок, но неприятно, если урок поражает своею элементарностью и бесцельностью. Был ли для проф. Богдашевского повод давать мне этот элементарный урок, если я буквально писал так: «в греческом ψευστης употреблено без члена, а πατηρ с членом и потому эти два слова не могут быть одинаковыми частями одного предложения, именно двумя сказуемыми». Очевидно, г. критик в мою аргументацию не вникает и только потому впадает в соблазн самодовольно сделать элементарное наставление. Ему нужно было бы показать, что из двух сказуемых одного предложения (употреблённых одинаково – в общем или определённом смысле) одно может быть без члена, а другое с членом. Впрочем, далее г. Богдашевский пишет: «что при ψευστης нет члена, a при πατρ находится член, это объясняется тем же, почему и в предшествующем в одном случае при λϑεια поставлен член, а в другом нет: и во истине (ν τ ληϑε) не стоить, яко несть истины (οκ στιν λϑεια) в нём». По-видимому доказательно? прямо на вопрос? На самом деле совершенно не на вопрос. Вместо прямого исследования вопроса хитросплетение, как будто критик или откровенно не понимает, или намеренно путает. Ведь, если бы я говорил, что каждое существительное в евангелии употребляется или на всём протяжении с членом или на всём протяжении без члена, в таком случае его пример имел бы значение. Но ведь я говорю о члене при одинаковых частях одного предложения, а он указывает мне на одно слово в двух предложениях. Ведь два предложения, хотя бы и рядом стояли, не составляют одного предложения! Что в этих двух предложениях λϑεια употреблено различно, это понятно, почему: в одном разумеется частный, определённый, случай грехопадения (ν τ ληθε οκ στηκεν), хотя и продолжающийся в своих последствиях, а во втором – общий характер лица (οκ στιν λθεια ν ατ). Между тем было бы совершенным произволом и в дальнейшем ψεστης и πατρ различать как общее и частное. |
| А. Д. Оболенского . В ряде заседаний комиссии также принимали участие архиеп. Финляндский Сергий (Страгородский ; впосл. патриарх) и еп. Псковский Арсений (Стадницкий ; впосл. митрополит). После напряженных дискуссий комиссия выработала записку, адресованную Синоду, в к-рой предлагалось немедленно провести ряд реформ. Комиссия рекомендовала, во-первых, сделать должность ректора выборной. Кандидатом в ректоры может быть лицо духовное, имеющее ученую степень не ниже магистра богословия. При этом в особых случаях «может быть временно допущено к исправлению должности ректора лицо, не имеющее духовного сана», но «непременно доктор богословия». Избирать ректора рекомендовалось тайным голосованием в Совете академии с последующим утверждением выбора Синодом. Во-вторых, предложение комиссии касалось ослабления власти над академией правящего архиерея. Предлагалось подчинить КДА непосредственно Синоду, а власти правящего архиерея придать «характер попечительный». В-третьих, комиссия предписывала ввести в состав Советов академий «всех академических преподавателей» (а не только профессоров, как это было ранее). Комиссия также рекомендовала сделать Совет «центром, к которому сходятся все нити академической жизни и из которого исходят все распоряжения, дабы Совет этот мог служить не только центральной академической властью, но и пользоваться необходимым нравственным авторитетом среди учащегося юношества» (ЦГИАК. Ф. 711. Оп. 3. Ед. хр. 2831. Л. 13 об.- 14). 25-26 нояб. 1905 г. предложения комиссии были приняты Синодом и введены в действие в академиях в качестве «Временных правил». Уже в кон. нояб. 1905 г. Синод сообщил в КДА о принятом решении и предложил возобновить занятия, а также представить свои соображения по составлению нового устава. 7 дек. 1905 г. Совет КДА образовал комиссию для выработки проекта нового устава духовных академий в составе профессоров Дроздова, А. А. Дмитриевского , Завитневича, прот. Ф. Титова, Богдашевского, Рыбинского, доц. В. И. Экземплярского и исполняющего должность доц. |
| —393— чительных случаях, оправдываемых действительными, признанными Св. Синодом интересами дела, может быть временно допущено к исправлению должности ректора лицо, не имеющее духовного сана – непременно доктор богословия. 2) Духовная академия непосредственно должна быть подчинена высшей церковной власти в лице Св. Синода, чем вовсе не устраняется действительная связь местной епархиальной власти с академией. Но власть эта как самостоятельная, по отношению к академии получает характер попечительный; выступая же в качестве органа Св. Синода, когда обстоятельства сего потребуют, имеет значение власти исполнительной. 3) Совету академии в составе всех академических преподавателей вверяется ведение как ученой, так учебной и воспитательной части академии. Совет должен быть центром, к которому сходятся все нити академической жизни и из которого исходят все распоряжения, дабы совет этот мог служить не только центральною академическою властию, но и пользоваться необходимым нравственным авторитетом среди учащегося юношества“. По поручению комиссии подписались: Профессор Киевской Духовной Академии Владимир Рыбинский , Профессор, Московской Духовной Академии Павел Тихомиров , И. д. доцента Московской духовной академии Илья Громогласов . Протокол 8-го заседания. 19 ноября 1905 года „Заседание открылось в 2 часа дня. Присутствовали те же лица, что и в предыдущем заседании, кроме Г. Обер. Прокурора Св. Синода Кн. А. Д. Оболенского. В заседании происходило следующее: 1) Слушали предложения проф. В.З. Завитневича, Д.И. Богдашевского, В.П. Рыбинского , Л.И. Писарева , И.В. Попова , Д.В. Тихомирова и И.М. Громогласова о необходимости другой редакции §§ 2, 3, 11–19, 20, 21, 32–43, 57, —394— 79, 81, 94 и 113 ныне действующего академического устава применительно к резолюции комиссией и от 14 ноября, с одной стороны, и к высказанным в совещании 17 ноября Членами Св. Синода суждениям о том, в какой мере пункты этот резолюции приемлемы в глазах Св. Синода. 2) Слушали заявление, подписанное всеми участвовавшими в комиссии профессорами, кроме И.С. Бердникова и Н. И. Ивановск ого , о том, что в представленной Членам Св. Синода чрез Митрополита Антония записке содержится тот minimum преобразований, понижение которого может отнять надежду на возможность водворения порядка в академиях. |
| «Итак, примите раз и навсегда мою горячую благодарность и за сообщения Ваши, и за рассуждения. Последние я стал перецитовать [sic!], точнее – просто извлекать из них тезисы: как вдруг нахлопнула «резолюция» Государя: и я остановился. Но кое-что все-таки думаю сделать», 1521 – писал Розанов 7–8 апреля 1905 г. Он просил разрешения оставить документы на некоторое время у себя, предполагая отдельные из них скопировать. Глубоковский разрешал пользоваться ими «в полную меру» с единственным требованием: «не вопреки их смыслу и не в защиту того, против чего они направлены» 1522 . Пересылая Розанову очередную подборку писем: И. Д. Андреева , С. С. Глаголева (оба из МДА), Д. И. Богдашевского (КДА) и А. М. Клитина (Новороссийский университет в Одессе), содержащих «хороший материал для суждения о том, что такое «благостная политика наших иерархов»...», Николай Никанорович замечал, что лично знаком только с Глаголевым; остальные писали «по деловым вопросам» в качестве сотрудников ПБЭ: «Однако же не утерпели, – и посмотрите, какая у них тревога!...» 1523 . Считая, что обо всем этом «много можно говорить и даже должно говорить – особенно тем, кому это дано от Бога и от людей», Николай Никанорович повторял, что «Новое время» «никак не может отрешиться от монашеских пристрастий, охотно верит монашеским иеремиадам», а в последнее время к его ужасу стало проповедовать «византийщину, от которой да хранит нас Всевышний!» 1524 . «Боюсь, чтобы мой голос, – писал он Розанову, – не вплели в тот концерт, где я не хочу быть ни запевалом, ни подпевалом...» 1525 . Глубоковский просил вернуть все документы, включая и свои письма, по миновании надобности, «для памяти мне о том, что когда-то волновался и болел душою за дело жизни» 1526 . Возвращая их впоследствии, Розанов отмечал: «Все очень любопытно, но «материал» – увы – «не для печати», хотя в них-то и соль. Я их списал для себя или для утилизации в будущем. Куда-нибудь в «документы» запрячу, разумеется, скрыв «лица и имена " " 1527 . Посылая 27 апреля еще «два документа», Глубоковский просил обратить внимание на письмо профессора МДА И. |
| По его мнению, «при желании законодательной церковной власти можно вызвать в жизни академической еще весьма обильный источник религиозного одушевления, даже теперь, после всех непростительных ошибок, допущенных в отношении последней» 2193 . В числе таких ошибок он указывал на небрежность и неразборчивость Синода в назначении ректоров: из восемнадцати ректоров, назначенных за последние 24 года (то есть с введения устава 1884 г.), только восемь могли быть признаны им удовлетворительными, «и притом при самой снисходительной критике» 2194 . «Отчет» архиепископа Антония, в котором прозвучал тон барина, усмирявшего позволивших себе слишком большие вольности «мужиков», вызвал «вынужденный ответ» со стороны группы профессоров КДА, считавших себя обязанными защитить честь не только родной школы, но и академий в целом, поскольку «Отчет» использовался печатью «как обвинительный акт против всех духовных академий» 2195 . В «Ответе» Киевской академической корпорации, подписанном 14 профессорами во главе с ректором епископом Феодосием 2196 , опровергался ряд наиболее важных обвинений (в частности, в противоцерковном направлении), выдвинутых архиепископом Антонием, указывалось на противоречия, а также некритическое или недобросовестное использование документов, и, мягко говоря, неправду «Отчета» в целом. Архиепископ Антоний был наименован «личным недругом» Академии 2197 . Бывший ректор КДА архиепископ Платон (Рождественский), обвиненный ревизором в допущении анархии в Академии, подал заявление в Синод с протестом против столь несправедливых заявлений, порочащих и его как ректора, и возглавляемую им академическую корпорацию 2198 . Под «Ответом» отсутствовали подписи «правых», в том числе С.Т. Голубева , В.Ф. Певницкого , Д.И. Богдашевского. Последний писал по поводу «Ответа» профессору КазДА И.С. Бердникову : «Хотя наши кадеты много сотворили зла и много его еще и ныне творят, а все-таки я одобряю их настроение подвергнуть разбору отчет Антония, дать ему хороший отпор» 2199 . А спустя несколько месяцев (в марте 1911 г.) посылая И.С. |
| —211— требуется „ибо“; но если переводить „лжив и отец его“, т. е. Бог, т. е. в этих словах видеть клевету диавола, тогда союз нужно перевести „что“. Вот почему в своей первой статье (Б. В. 1903 окт.) я рассуждаю только о словах „лжец и отец его“, и ни слова не говорю о союзе τι, лишь переводя его через „что“. Вот почему оценивая в первом ответе г. Богдашевскому (1904, май стр. 147–148) славянский перевод, я рассуждаю исключительно о тех же словах, и только в конце рассуждения добавляю: „также непосредственно очевидно, что древние переводчики Ин.8:44 не придавали союзу τι кавзального значения“. Т. е. если в славянском переводе „ложь“ – прилаг., „отец его“, а не её, не лжи – подлежащее и притом относится, конечно, не к демиургу, а к Богу (даже „господь его“), то „яко“=что. Я считаю это неотразимым.... Что же делает г. Богдашевский? Он показывает вид, что рассуждение идёт прежде всего и главным образом о переводе союза, – он пишет: „ни откуда не видно, что яко не имеет здесь кавзального значения.... Вся аргументация проф. Тареева разрывается, как паутина“... Нет, г. Богдашевский. Центр наших рассуждений, т. е. основание, – грамматическое изъяснение слов φευστης εστιν και ο πατηρ αυτου, во-вторых, я предлагаю своё богословское объяснение слов „отец его“, относя их к Богу; отсюда, в-третьих, сам собой следует перевод союза... Помимо славянского перевода, на моей стороне древнегреческие чтения (см. Б. В. 1904 июль-август): και ο πατηρ αυτου φευστης εστιν. И в этом случае г. Богдашевский с своими приёмами может затемнить вопрос. Он говорит так: „в приведённых (у меня) примерах греческие писатели называют или диавола отцом еретиков, или демиурга отцом диавола и союз τι у них имеет кавзальное значение; след. эти чтения не подтверждают предлагаемого (мной) перевода“. Но, г. Богдашевский, и в этом случае, как всегда и везде, единственным основанием перевода я принимаю грамматическое соотношение слов φευστης (сказ.) и πατηρ (подл.) и только об этом одном говорю. Я писал (Б. В. июль–авг. стр. 592): „что для греческого слуха в сочетании φευστης και πατηρ ατου первое существительное неотразимо звучало как сказуемое, а вто- |
|
|
