| Πεντηκοστριον. θναι . 1991. Σ. 4. Триодь Цветная. Москва. 1992. Лист12. Πεντηκοστριον. θναι . 1991. Σ. 2. Πεντηκοστριον. θναι . 1991. Σ. 2. Триодь Цветная. Москва. 1992. Лист 9. См. Послание к Магнезийцам св. Игнатия Богоносца (13.1) , где пресбитерий именуется " достойносплетенным духовным венцом " церкви " . См. " Раннехристианские отцы Церкви " . Брюссель, 1978, С.116. Древний Иадгари/Изд. Метревели Е.Н., Чанкиева Ц.А., Хевсуриани Л.М. - Тбилиси, 1980. Экклесиологическое значение этого символа видно из текста " Педагога " Климента Александрийского, где Христос именуется " бессмертным венцом Церкви " -. Clemens Alexandrinus. Paedagogus/ed. O.Stälin. Griechische Christliche Schriftsteller.. t.I. 1905, S.202. Этот символ часто используется для Рождества, напр. тропарь - " Рождество Твое, Христе Боже наш " О Солнце Правды см. блистательную работу Франца Делгера. Franz Dolger. Die Schwarze der B ö se und Sonne der Gerechtigkeit M ü nster. 1925. John P. Jackson, Ph.D., Rebecca S. Jackson, Keith E. Propp, Ph.D.On the Late Byzantine History of the Turin Shroud. Copyright 1999, Turin Shroud Center of Colorado. См. Мелитон Сардский. Христос - " насколько судит - Закон " . Meliton de Sardes. Sur la Paque/ed, Perler O.//Sources Chretiennes. Paris.1966. P. 70. См. Пастырь Ерма. Подобия (8, 3). Раннехристианские отцы... С. 223. Эту часть канона возможно датировать более ранним временем, чем остальной канон - пятым веком, благодаря употреблению архаической модели Σ ν μνοις μεγαλνομεν . См. Василик В.В. Проблема происхождения канона как гимнографического жанра. Однопеснец и двупеснец. Диссертация.М.2001. Romanos Melodus. Hymnus 46, 1, 4. См. также Πεντηκοστριον... Σ.31 . Например - сообщение об огне на Иордане во время Крещения. κα πλιν θεωρν ν μσ τν εθρων τν ν μσ τν τριν παδων φανντα , δρσον ν πυρ κα πρ ν τ ορδν λμπον , πηγζον , τ φς τ πρσιτον . " И снова видя посреди потоковявившегося посреди трех отроков явившагося росу в огне и огнь во Иордане сияя, источая свет неприступный " Grosididier de Matons J . Romanos le Melode . Hymnes. Paris. T.II.//SC 1965. T .96 P .252 (16 кондак, 14 икос). |
| Нам не удалось до сих пор разъяснить вполне вопроса об этих papyri taurinenses. Незаменимый Иолонич («Iolowicz, Bibliotheca aegyptiaca – bis zum Jahre 1861, Leipzig, 1858. 1861) указывает только на Saggio di stadj sopra papiri codici cofti ed una stele trilingue del reale museo egiziano, di Amedeo Peymon b Memorie della reale accademia delle scienze di Torino, tomo XXIX Torino, 1826), classe di scienze morali, pp. 70–82. Эта записка была читана в заседании академии 27 мая 1824 г. Пейрон не говорил когда, кем и откуда папи русы доставлены в Турин; но, очевидно, это была еще свежая новость: Пейрон в короткий срок успел изучить только греческий папирус и лишь приступил к разбору коптских. Результат его работ cм. pp. xxv xxvj ero Lexicon linguae copticae (Taurini, 1835), но и здесь его инвентарь нельзя упрекнуть в излишней обстоятельности. Правда, для ссылки в лексиконе и не требовалось каталога; но в этой неполноте сказалась особая точка зрения туринского академика на коптскую письменность. Он видел в ней средство для понимания древнего языка фараонов и только средство. «Уже ли – спрашивает он – целые десять лет трудился я над лексиконом для того, чтобы филологи изредка могли с отвращением (cum nausea) перелистывать те произведения; которые я с ненавистью (stomachans) читал слово за словом? Все лучше в этой литературе – старо, все новое – нелепо; легенды, переполненные monstris ac portentis... Словом, читать подобную письменность – ведь это такая утонченная пытка, что Гораций, знай он о ней, несомненно прописал бы ее parricidae pro allio cicutis nocentiore. Правда, там есть неизданные мученические акты, «quae quis edat, is aquam ad mare feret»; но издавать их значило бы нести воду в море (рр. viij-xj). – Sapienti sat. Пейрон был не Цёга: под толстою корой «гнилых абсурдов» ученый датчанин умел рассмотреть обильный и целый материал для географии и церковной истории Египта. – Hakoheц Rapporm sur une mission en Itajie par M. Eag. Revillout (Paris, 1877) всего менее походит на отчет о заграничной командировке: это историческая статья об эпохе Афанасия в. Автор в ней пользуется туринскими папирусами, но и не думает описать их. |
| ) года (sic) олимпиады, в консульство Аттика Урвона 50 и Мар[кел]ла». Таким образом, а) здесь два консула, a не три; б) подтверждается чтение «во второе лето» cod. Vat., a не «во второй месяц» cod. Охоп. и вполне удовлетворительно разъясняется это темное место: в греческом тексте оно явилось не из предполагаемого τ δετερον; обе греческие рукописи неполны, и этот пропуск был вероятно в их общем источнике; в) подтверждается «девятый год» cod. Οх., и – думаем – чтение «пятый год» должно быть оставлено как не выдерживающее объективно-рукописной критики: два независимые текста против одного, и на стороне этих двух еще целая многоветвистая фамилия m. Colb. (в которой во всяком случае, искони стояла цифра Θ=9). Следовательно: 1) коптский текст лучше, исправнее обоих греческих ватинканской редакции; 2) хронологического разногласия между редакциями колбертинскою и ватиканскою не существует в исходном их пункте: они обе отправляются от 9-го года Траяна, и последующая датировка относится к этой цифре, как толкование к тексту 51 . IV. Если в этом пункте коптский текст является удовлетворительно полным (трудно допустить, что счет по олимпиадам не пропущен в греческом тексте, a придуман самим коптским переводчиком), то в следующем пункте он (и в cod. Vat. copt. и в раруг. Taurin.) оказывается полным до излишества. – В греческом тексте (cap. 1) читается: «Конвоировавшие (ο φυλσσοντες) его (св. Игнатия) протекторы Траяна, числом десять, были люди немилостивые (νηχερο τινες) и зверонравные». Эти слова y коптов уже дополнены: «Конвоировавших его протекторов Траяна царя числом было десять, и вот имена их: [так в cod. Vat., a в pap. Таиг.: ф], люди жестокие (γριοι) преизлиха и зверонравные “. Здесь вероятно – не сокращение в греческом тексте, a интерполяция в коптском, которая не говорит в пользу высокой древности туринской коллекции. Это один из многих flosculi в коптском вкусе. Никто конечно не подумает, что здесь – остаток исторического предания: для чего церковной агиологической памяти обременять себя целым десятком имен «леопардов», свирепых – и все-таки исторически ничтожных? Следовательно эти 10 латиногреческих имен присоченены досужим коптом, впрочем, кажется, не совсем без исторической опоры: в 109 г. по Р. Хр. (в 12-й год Траяна) были консулами Авл Корнелий Пальма и Тулл, в 111 г. – К. Кальпурний Писон и М. Веттий Болан (в fast. Idat. Julianus) – не Ваутос ли |
| ?.. Как будто наш сочинитель освежал свою изобретательность, перелистывая какие-нибудь fasti consulares императорского периода... V. Коптский текст и в ватиканской рукописи и в туринском папирусе оказывается тождественным по содержанию и несомненно принадлежат к редакции ’Е τει (так наз. вати- 363 163 канской). Об этом догадывались уже и Крауз и Цан, читая в Corpus Ignatianum Кюртона сообщения Тэттама, т. е. извлечения из предисловия к лексикону Пейрона и из Catalogus, Дега. Но знаменитый датчанин, как не богослов, в своем описании cod. Borg, memph. 17=Vat. донустил одну ошибку, которая сбяла с толку богословов: он сказал, чта это martyrium приписывается некоему Ирону. Для богословов становилось очевидно, что этот «некий Ирон» есть преемник св. Игнатия на антиохийской кафедре (Euseb. h. е. IV, 20), но вместе с тем отожествить это коптское martyrium с ватиканской редакцией представлялось смелым, так как martyrium Εν τει вовсе не выдает себя за произведение современника, ссылается, как на свой источник, на послания самого Игнатия (cap. 1, n. 8) и Поликарпа и на творения Иринея (с. 12), а об Ироне говорит как о постороннем лице (с. 12 n. 4). Но Цёга сам указал основание для своего заключения. «Автор marmyrii,–nuшem он – кажется, есть некто Ирон, так как в конце, между молитвенными призыванияии (invocationes) св.. Игнатия, читается и следующее: « «Метепто filii tui Heronis» («помяни сына твоего Ирона»). – Как ни кратко это сообщение, но оно позволяет сделать небезинтересные патрологические выводы. Приискать латинский текст этих неизданных invocationes не трудно. Приводим из них несколько выдержек: «Святителю и провозвестниче всемудрого Бога, Игнатие, облеченный непорочною одеждою!.. Ты посрамил Траяна и сенат римский 52 , не имущий разума; ты соделался присным Христу ( Ефес. 2, 19 ) любовию, верою и жизнию. Memor esto mei filii tui Her onis, помяни меня, сына твоего Ирона, дабы и мне, исшедши свято из жизни сей, быть причтенным со святыми... Треблаженне отче Игнатие, колесница израилева и конница его ( 4Цар. 2, 12 )!... помяни того, которого ты воспитал, блаженный мучениче, и подай мне, как и прежде, наставление (colloquium=μιλα?)“. |
| 101 Mansi,VI, 827. 828А; VII, 272А; VIII, 1128В: Φλαιος ωννης Πλλδιος Ετυχιανς κμης κα παρχος ε πε Δλα τ πεπραγμνα, δντυρ, ДBC. III, 359; IV, 248. 103 H. Kieperm, Lehrbuch der alten Geographie [Berlin, 1878], 329; H. Kiepert, Atlas antiquus [Berlin, 1886]. 105 Eutrop. 9,22; Hioron. chron. a. Abr. 2306. – Eutropi breviarium recogn. F. Ruehl [Lipsiae, 1887] – при Serdica вариантов нет; в основе издания лежать едва ли не 8 рукописей; Hieronymi chron. ed. A. Schoene [b Eusebi chroni. onim vol. II, Beroin, 1866] – Serdica чumaemcя в б рукописях ртавев несомненно без варианта. – Иероним родился «на границе Далматии и Nanhohuu» [de vir. inlusmr. 135] следовательно расстоянии около 700 римских миль от Сердики. Но он а) буквально повторяет здесь Евтропия и 6) обнаруживает такое равнодушие к Сердике, что не упоминает даже в «хронике» о сердикском соборе. Следовательно все значение Иеронима сводится к тому, что он сам был писателем IV в. и 6 рукописей его «хроники» достаточно ручаются за то, что и он у Евтропия читал [и следовательно сам Евтропий писал] именно «Serdica», he Sardira. 106 Not tia dignitatum, ed. O. Seeck [Berolini 1876], с. 1, 20. 21 ; 11, 13 ; 19, 6. 7 . 108 P. Krueger, Codicis Theodes ani fragmenta Taurinensia [Berolini 1880J, 7; 24, 31 . 37 ; 28, 20 ; 33, 1 ; 87, 2 .– Y Haenel [Cod. Theod., fascic. 1, p. iij] туринские фрагменты значатся под curлaмu I u 1. 109 Ammiani Marcellini rerum gestarum libri, ed V. Gardthausen [с npuлoжehueм Excerpma Valeriana] (Lipsiae, 1874. 1875), cf. vol. 2, 368. 110 В. H. Хитрово, Бордосский путник 333 г. [С -Петербург, 1882], 12 – Migne, Patrol. S. L. t. 8, 787; lt. Ant. A., edd. G. Parthey et M. Pinder [Berolini 18481; Rav. anonymi cosm., eid. M. Pinder et G. Parthey [Berolini 1860], 191,10; K. Miller, Weltkarte des Castorius, genannt die Peadtingersche Tafel [Ravensburg, 1888], VII, 5. 112 Последнее мне известно только из примечания П. А. Сырку в его издании: Описание турецкой империи» (Спб, 1890, стр. 148); первое встречается в московской слав. синодальной рукоп. 111, XV в, по верной своему прототипу – рукописи, писанной в 907– 908 г., где κατ Σερδικν переведено и где заметим – встречается выражение епискоупома роумьскыма [впрочем даже и в XVII в (рукоп. 160) русские имели смелость писать безукоризненно правильно григори папа р21;мскй]. А. Горский и К. Невоструев, Описание рукоп. Моск. синод. библиотеки [Москва, 1848], ΙΙ, 2, стр. 33. 38. 39. 357. |
| Революционный 1917 год не прервал его служения. Ивашев, к счастью, не стал ни эмигрантом, ни жертвой Гражданской войны. А в советское время Север развивался бурно – и железная дорога, к строительству которой он приложил руку, работала на полную мощь. Мурманск превратился в крупный город, настоящий форпост страны на пути к Северному Ледовитому океану. Опытный инженер проектировал новые железнодорожные мосты через Большую и Малую Ковду, руководил работами по электрификации участка дороги Кандалакша–Мурманск. Устройство водоснабжения на станциях Кандалакша, Охтоканда, Княжая – тоже плоды его творчества. Василий Петрович работал системно, создавал школу – на долгие годы. Ученики Ивашева впоследствии десятилетиями строили железнодорожные мосты по всей стране. В новых проектах воплощались его идеи. А опыт строительства Мурманской дороги пригодился в годы Великой Отечественной, когда тоже приходилось прокладывать новые трассы в чрезвычайном режиме. Память о прорывных, незаурядных инженерных решениях – значительная, но, увы, полузабытая часть нашего культурного наследия. Недооценивать такие свершения и традиции – большая опрометчивость. Арсений Замостьянов, з аместитель главного редактора журнала «Историк» «ЛГ»-ДОСЬЕ Фото: lgz.ru Среди родственников инженера Василия Петровича Ивашева (слева на фото) – целая плеяда ярких личностей. Его прадед – Пётр Никифорович Ивашев, выдающийся военный инженер, генерал-майор, участник штурма Измаила, наполеоновских и русско-турецких войн. Дед и полный тёзка состоял в Союзе благоденствия и Южном обществе. В декабрьском восстании 1825 года не участвовал, но был приговорён к каторжным работам и в 1840 году скончался на поселении в Туринске. В 1856 году его семье вернули право носить фамилию предков – и будущий строитель дамбы родился потомственным дворянином. Троюродным дядей Василию Петровичу приходился писатель Дмитрий Васильевич Григорович (1822 – 1900). Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . target="" > Поделиться РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. |
| А вот автора этих строк давно интересовало происхождение и смысл ещё одного слова, светлого и радостного. И слово это – воскресение. Ни разу, ни в одной аудитории не услышал сколько-нибудь внятного ответа. Правда, приходилось порой слышать, что воскресение (неужели не понимаете?!) – это выходной день. Вот так. А ведь слово это, согласитесь, из разряда ключевых, поскольку речь идёт о нашем с вами спасении. Подсказка была неожиданной и радостной. В «Слове о полку Игореве» читаем: «Игореве храброго полку не кресити». Чтобы понять смысл этой фразы, нужно раскрыть том словаря Даля и прочесть о том, что кресать означало некогда огонь. А потому и слово воскресение, которым в языке нашем названо само чудо Воскрешения Христа Спасителя из мертвых, есть некий таинственный божественный огонь, тепло и свет вопреки адским холоду и мраку. И опять, уже в который раз, это не только красивый поэтический образ, но и констатация непреложной истины, потрясающего научного факта! Вспомним, одно из чудес Православной веры, Туринская Плащаница, которую именуют ещё и Пятым Евангелием, Евангелием Страстей Господних, свидетельствует – по бесстрастному мнению учёных, обследовавших её, – о вспышке необычайной силы и мощности, о каком-то неимоверном выбросе таинственной энергии, в результате чего Тело, обёрнутое в неё, покинуло погребальные пелены самым непостижимым образом, не нарушая их, запечатлев напоследок на поверхности ткани в фотографическом негативе изображение Самого Господа. Мягкий отсвет Царствия Небесного способен озарить даже привычные сотки съемной подмосковной дачи. Случилось же это маленькое чудо позапрошлым летом, и, как это нередко случается, благодаря одному-единственному русскому слову. Наша хозяйка, слегка иронично наблюдая возню горожан с посадкой саженцев, вдруг назвала эту крошечную лужайку, что перед домиком, как бы вы думали? Ни за что не догадаетесь! Нет, не газоном, не клумбой, не палисадником и не цветником. Ну что, сдаётесь? А теперь замрите: «Палестинкой»! По следам наследства Отрадно, что после выхода первой книги приходит немало писем от благодарных читателей, которые признаются, что она пробудила в них ревность о родной речи, вследствие чего они стали по-иному слышать и воспринимать многие привычные доселе слова. |
| 595 Слово о мире 1, 222. Clemen. р. 193. А при начале образования вот что чувствовал он: «еще не опушились мои ланиты, мною овладела пламенная любовь к словесным наукам; я старался обогатить себя внешнею ученостью с тем, чтобы употребить ее в пособие истинному просвещению, дабы знающие одно пустое витийство, состоящее в звучных словах, не превозносились и не могли опутать меня хитросплетенными софизмами». О своей жизни 6, 9. 596 Иероним пишет, что Григорий подражал в слоге Палемону. De vir. illustr. § 117). Свида, повторяя тоже, говорит о Палемоне, что он был лаодакиец, славился софистикою в Смирне и был учителем оратора Аристида. По этим словам Свиды видно, что это тот самый Палемон, который пользовался уважением Адриана и Антонина и о котором Филострат (de vita Sophistarum 1, 25) пишет: «речь Палемона согрета чувством, отзывается колкостью звучною, как олимпийская свирель; у него есть и Демосфеновская мысль, равно и изящество в словах». Четыре речи Палемона изд. Поссином Tulusae. 1637 г. Ореллем Lips. 1819. Нет сомнения, что отзыв о свойстве слога Полемонова может быть приложен к красноречию Григория. Но эта близость красноречия его к слогу Палемона зависела от некоторого сходства ораторских талантов того и другого, а отнюдь не от подражательности Григория; ибо он везде оригинален, везде верен себе самому – и в прозе о в поэзии – и на каждой странице, и в каждой строке. 598 К Евагрию о Божестве – по слогу – не назианского Богослова; по некоторым ркп. и по Ефимиевой Паноплии сочинение Григория Нисскаго . В Синод, списке замечено: «надобно знать, что это Слово – сомнительное». В Туринской библ. есть между сочинениями Назианзина слово к Евагрию о Божестве, но совсем другое (Catal. cod. Taurin, p. 74). Во всяком случае это и не слово, а письмо, – точно также, как и сочинения 51–52 к Кледонию против Аполлинария, 46 к Нектарию. 48-го Слова против ариан по многим греч. рук. нет между сочинениями Назианзина и по слогу оно не его; оно заимствовано из одного слова Златоустова. 49-е и 50-е слова о вере, упоминаемые Августином под именем Григорьевых, по всему латинские сочинения и принадлежат Бетийскому (т. е. Испанскому) Григорию. Переложение Екклезиаста принадлежит Григорию чудотворцу , как об этом уже сказано. Изданный Матеем, с рукописи моск. типогр. библ. 13 века, отрывок из слова Григория Богослова к астрономам (Lection. Mosquen. Vol. 2, p. 38, Lips. 1779 г.) принадлежит к трактатам. Похвальные Слова – Киприяну, Кесарии, Василию Великому , Афанасию, сестре Горгонии. Слово 3-е о том, каков должен быть епископ. |
| Подобные же завершения, но в меньших размерах, имели колокольня и алтарные апсиды. Церковные главы были утверждены на венцах шеек, несколько напоминающих заостренные сверху шатры. Всего глав было пять: одна над колокольней, одна над главной церковью и три над алтарями. Венцы были покрыты железом и окрашены зеленой краской, каковыми были и до ремонта церкви в 1864 г., а сами главы – позолочены; на них – железные восьмиконечные кресты без всяких украшений. Изначально кресты снабжены были каждый четырьмя цепями, но в 1864 г. цепи были сняты, а сами кресты вызолочены. В 1890 г. купол главного храма был переделан. В 1914 г. главы и кресты на всей церкви заново вызолотил А.Е. Краснов. На колокольне к началу 80-х гг. XIX в. находилось 10 колоколов. Самый большой из них в 158 пудов был отлит в 1845 г. шадринским купцом Григорием Шишкиным и пожертвован храму вольноотпущенным крестьянином Вязниковского уезда Федором Яковлевичем Бухариным. В начале XX в. колоколов значилось уже 11, самый крупный из них весил 303 пуда. Сведений о внутреннем убранстве Троицкого собора сохранилось немного. Как упоминалось в документах 1778 г. полы в главной церкви и в трех алтарях были первоначально кирпичными. Несколько позже они были покрыты чугунными плитами. В приделах, трапезной части и в остальных помещениях пол всегда был деревянным и неоднократно ремонтировался. Стены храма сначала были просто побелены, росписи сделаны позднее. Из документов церкви видно, что в куполе главного храма в 1857 г. уже имелось изображение Всевидящего Ока Божия в окружении шести херувимов, выполненное туринским мещанином Иваном Тюленевым. В 1864 г. стены Троицкого придела местами были расписаны иконописными священно-историческими изображениями. В 1879 г. стенная живопись здесь поновлялась шадринским мещанином Иваном Васильевичем Прямоносовым. Но более богатые росписи на стенах главного храма и в алтаре выполнены в 1901 г. тобольским губернским секретарем Василием Васильевичем Логиновым, удостоенным звания учителя рисования Императорской Академии художеств. |
| В «Слове о полку Игореве» читаем: «Игореве храброго полку не кресити». Чтобы понять смысл этой фразы, нужно раскрыть том словаря Даля и прочесть о том, что «кресать» означало некогда «высекать огонь». А потому и слово воскресение, которым в языке нашем названо само чудо Воскресения Христа Спасителя из мертвых, есть некий таинственный Божественный огонь, тепло и свет вопреки адским холоду и мраку. И опять, уже в который раз, это не только красивый поэтический образ, но и констатация непреложной истины, потрясающего научного факта! Вспомним, одно из чудес православной веры, Туринская Плащаница, которую именуют ещё и Евангелием Страстей Господних, свидетельствует — по бесстрастному мнению учёных, обследовавших её, — о необычайной силы и мощности вспышке, каком-то неимоверном выбросе таинственной энергии, в результате чего Тело, обёрнутое в неё, покинуло погребальные пелены самым непостижимым образом, не нарушая их, запечатлев напоследок на поверхности ткани в фотографическом негативе изображение Самого Господа. Завершая эту небольшую главку, хотел бы свидетельствовать, что мягкий отсвет Царствия Небесного способен озарить даже привычные сотки съёмной подмосковной дачи. Произошло же это маленькое чудо позапрошлым летом, и, как это нередко случается, благодаря одному-един-ственному русскому слову. Наша хозяйка, слегка иронично наблюдая возню горожанина с высадкой в открытый грунт цветочных саженцев, вдруг назвала эту крошечную лужайку, что перед домиком, как бы вы думали? Ни за что не догадаетесь! Нет-нет, не газоном, не клумбой, не палисадником и даже не цветником. Ну что, сдаётесь? А теперь замрите — палестинкой! «Пока сердца для чести живы...» А вот извечного врага рода человеческого — ворога — русское сознание идентифицирует с расхитителем чужого имущества — вором. Помню, был немало удивлён, прочитав о том, что в монастырях могли простить инока, согрешившего грехом блуда, но никогда — вора. Объяснение на удивление просто и убедительно: блудник в конечном счёте наносит урон себе, своей бессмертной душе и телу, которое есть храм этой души; вор же сеет рознь, потому как все начинают подозревать друг друга. |
|
|
