| Кратко разсказанная нами история Василья Ивановича не представляет ничего особенно замечательного: одарил Бог человека разумом и счастьем, и он от копеек дошел до миллионов. Подобные нередкие примеры всякому из нас хорошо известны. Наибольшая часть петербургских и московских миллионеров по своему происхождению суть мужики, которые выехали из деревень и которые сами, или отцы и деды которых, подобно Василью Ивановичу, начали с копеек. Но если нет ничего замечательного в событии, что из крестьянского мальчика Василий Иванович сделался миллионером, то замечательно и достойно повествование употребление, которое он сделал из своих миллионов. Василий Иванович всегда был хорошим, сравнительно, человеком. Пока жил он у купца прикащиком, он не обкрадывал хозяина; став сам хозяином, он не морил голодом и не обсчитывал рабочих и вел все свои дела, отчасти водимый побуждениеми нравственности, отчасти здравым разсчетом, с безукоризненною честностью. Но никогда не быв безчестным присвоителем и похитителем чужого, Василий Иванович очень долгое время вовсе не помышлял о том, чтобы стать блоготворителем и блогодетелем ближних из своего собственного. На блогой и блаженный путь христианского блоготворения его призвал Сам Бог. Когда Василий Иванович достиг уже верха своего блогополучия, когда он был уже фабрикантом и миллионером, его постигло страшное несчастие. Вдруг начала нестерпимым образом болеть у него голова, так что он нигде не мог находить себе места и готов был наложить на себя руки. Ужасные головные боли, продолжавшиеся около полугода, кончились тем, что он начал страдать временным умопомешательством: одну неделю он как быть человек; другую неделю с ним ничего не остается делать, как заплакать да везти в сумашедший дом. Долго и напрасно лечившись у разных докторов и в губернском город и в столицах, Василий Иванович решился, наконец, обратиться к сверхеестественной врачебной помощи молитвы. Верстах в 30ти от уездного города, в котором он жил, находится небольшой и бедный общежителеный монастырь, настоятель которого отец Макарий слыл в народе за святого человека. Поехать к отцу Макарию, чтобы просить у него молитв за себя, и надумал Василий Иванович. И этот-то отец Макарий и был виновником того, что он из богача для себя и про себя стал богачем – великим блоготворителем. |
| В клинике, куда приехал отец Василий, его встретили сочувственно и благожелательно. Пошли торопливые расспросы, осмотры, выслушивания. Пришел и профессор, посмотрел, послушал, покачал головой и сказал священнику, отведя его в сторону: – Тяжкое заболевание, батюшка, у вашей жены, может быть, рак, может, и другое что, но только едва ли излечимое. Думается, напрасно вы и ее, и себя мучили приездом сюда. Впрочем, духом-то не падайте. Мы еще поглядим. Дай Бог, если бы иначе оказалось. Прав был профессор в своих догадках. Совет клинических докторов констатировал рак печени у больной, о чем на третий день и было объявлено отцу Василию. – Ничем мы не можем помочь вашей супруге, примиритесь со своим положением. Рак неизлечим, оперировать в печени нельзя. Исход один – смерть. Помолившись у московских святынь в Успенском и Покровском соборах, в часовнях Иверской и Пантелеимоновской, отец Василий тронулся в обратный путь. “Да будет воля Твоя, Господи, да будет воля Твоя!” – мысленно твердил батюшка, со страданием смотря на любимую жену, которая лежала перед ним как прекрасный, но увядший, побитый осенним морозом цветок. “Только не лиши меня, Господи, Своей последней милости и помощи – довезти ее живою домой, избавь от терзания видеть умирающей в дороге”. И Господь, богатый милостью, сотворил по прошению отца Василия. Без особых приключений, даже без больших трудностей добрался он домой в свое село. Праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Торжественно справляется служба Божия в храме села Пустого при множестве молящихся. И видят, и слышат прихожане, что больно невесел их батюшка, отец духовный, глубокой печалью омрачено его лицо, дрожит, замирает, прерывается то и дело его обычно звучный голос, и поневоле все настраиваются на непраздничный лад. Помолившись, все разошлись по домам. Только отец Василий долго еще не выходил из храма в тот день. В молитве перед Божиим престолом он искал утешения своему смятенному сердцу. В молитве к Богу искал он утоления своим горестям, которые теснили душу. Он сознавал, что только тем и можно облегчить свое тяжелое иго – искренно, усердно молиться и с детскою доверчивостью предать себя всеблагой воле Божией, помощи и заступлению святых угодников. Все земные доступные средства к отвращению нависшей беды были исчерпаны. Горькое вдовство для себя и тяжелое сиротство для детей предстояло в самом, очевидно, близком будущем. |
| Когда отца Исаакия избрали настоятелем, старец Нектарий напомнил братии, о чем тот никогда из скромности не вспоминал, – именно о том, что произошло при его первом приходе в Оптинский скит. «Блаженный Василий, – рассказывал старец Нектарий, – привел его к батюшке Амвросию и сказал: «Поклонитесь в ножки ему, это будет последний Оптинский архимандрит». А юноше он сказал: «Тебя казнят”. По дороге в трапезную блаженный Василий призывал богомольцев: «Поклонитесь последнему оптинскому архимандриту!”» Это было н 1884 году. А блаженный Василий – не монах, а простой мирянин, юродивый ради Христа, как-то прибившийся к Оптиной, где его любили. Мудрейший отец Исаакий, крайне немногословный и преисполненный смирения, принял настоятельский жезл. Оптинцы пережили с ним и трудные годы войны, и революцию, и борьбу за сохранение обители, и житие в рассеянии, когда хищники вырывали из их рядов то одного, то другого молитвенника, то сразу нескольких... Старец Анатолий почил в 1922 году. Затем оптинцам помогал твердо пребывать в общении с Богом старец Нектарий – об этом мы расскажем далее. Старцы предвидели, иногда даже в подробностях, грядущие – и весьма скоро – события. Шла война. В первые два года ощущался сильный патриотический подъем в народе и войсках. Было нелегко, военные неудачи следовали одна за другой, но вот во главе армии встал в качестве главнокомандующего сам государь император Николай Александрович, и обстановка чудесно переменилась: русским войскам начала сопутствовать удача, Божие благословение было с ними. В то время молодые послушники и даже монахи Оптиной пустыни встали в воинский строй. Женщины русские стремились стать сестрами милосердия, ухаживали за ранеными, и первыми здесь были сама государыня императрица Александра Федоровна (окончившая даже специальные курсы) и ее дочери. Летом 1915 года в келлии старца Нектария побывала девушка, ставшая сестрой милосердия. «Нас было трое, – вспоминала она, – мать, сестра двадцати восьми лет и я, двадцати двух лет. Сестра часто болела – приступы слепоты, дурноты и что-то вроде летаргии. Припадки почти ежемесячные. Болезнь началась, когда ей было восемнадцать лет. За эти прошедшие десять лет ее лечили десять докторов и четыре профессора. И кроме бесконечных денежных трат, поездок за границу и рухнувших надежд – ничего! |
| Утверждение, что лишь малообразованные верят в Бога, часто встречающееся в антицерковной литературе, не соответствует действительности. Этот штамп способен работать лишь в малообразованной аудитории. Люди, самостоятельно мыслящие, практически не поддаются легковесной пропаганде, основанной якобы на научных доказательствах. Не случайно, что среди неофитов преобладает учащаяся университетская молодежь. Меньше неофитов из среды студентов технических институтов, и хотя нет точной статистики, но с достаточным основанием можно утверждать, что среди прихожан храмов Москвы и Петербурга процент докторов и кандидатов наук выше, чем по городу и стране в целом. Живая вера и знания вполне совместимы и способны поддерживать друг друга. «Некоторые, — писал Климент Александрийский, — которые считают себя умными людьми, думают, что хорошо не касаться ни философии, ни диалектики и не заниматься изучением природы. Они требуют веру, чистую и простую, как будто они хотят, нисколько не заботясь о винограднике, собирать с самого начала гроздья винограда» . Преп. Ефрем Сирин писал: «Что мы видим в природе, тому же учит Писание. И природа и Писание, если правильно будем вникать, показывают одно и тоже» . Кажущиеся противоречия между ними наступают тогда, когда мы неправильно читаем либо Великую Книгу Природы, либо Библию, либо обе вместе. Примеров такого неправильного прочтения обеих книг можно приводить довольно много. Оно проистекает из нескольких причин: 1) из–за сознательного богоборчества и стремления во что бы то ни стало опровергнуть религию; 2) из–за неумения видеть различия понятийной базы в современной науке, в современной литературе и в культуре древнего мира библейской эпохи; 3) из–за непонимания соотношений между мировоззрением, миропредставлением и идеологией. 1. Первая причина не требует особого объяснения. Отметим только, что чем больше у кого–то ненависти к религии, тем меньше он обнаруживает элементарных знаний о ней и в тем больших масштабах искажает факты. 2. Значение слов и содержание понятий меняются от эпохи к эпохе, а в науке иногда даже в течение десятилетий. Нередко одновременно существующие научные школы в один и тот же термин вкладывают разное содержание. Полное значение слов и понятий, используемых в Библии, рассмотрено на основе всестороннего анализа во многих богословских и филологических работах. Приведем лишь два примера. Птицами древние называли все летающие существа, и именно поэтому свт. Василий Великий, рассматривая библейских птиц, созданных в пятый день творения, упоминает наряду с настоящими птицами и насекомых. Отцы Церкви, свт. Василий Великий, свт. Афанасий Александрийский, а также Ориген и другие понимали под «днем» неопределенно длительный период времени, согласно употреблению соответствующего слова в других местах Священного Писания как в Новом, так и в Ветхом Завете. |
| Всем сердцем, всей душой О, как тебе я послужу Когда я вырасту большой! – записала в 1917 году в детский альбом «на память милой Оксане» ее подружка Августа Колосова, и эти бесхитростные стихи и стали девизом всей жизни Оксаны Георгиевны. Хотя и были немалые сложности, но – это ли не свидетельство заступничества отца-новомученика! – Оксана поступила в институт, успешно закончила его, и потом работала педагогом, преподавала химию. И как преподавала. В архиве Юрия Ивановича Колосова сохранилась грамота, полученная матерью в блокадном Ленинграде. «На основании итогов олимпиады детского творчества, проведенной в г. Ленинграде на второй год Великой отечественной войны (март-апрель 1943 г.) за умелое руководство научной работой учащихся в области химии учитель Колосова К.Г. школа 112 награждается грамотой. Заведующий Ленинградским городским отделом народного образования Никитин. Секретарь Ленинградского городского комитета ВЛКСМ Кириллов». Организовать научные исследования школьников по химии в блокадном Ленинграде – это говорит о многом... Не случайно, среди учеников Оксаны Георгиевны – десятки докторов наук, академики... За свою плодотворную педагогическую деятельность Оксана Георгиевна была награждена орденом Ленина. Награда эта, кстати сказать, дала возможность некоторым журналистам уже во времена перестройки попрекнуть дочь святого, так сказать, в отступлении от идеалов, как бы даже предательстве отца. Обуянный азартом разоблачений литератор не вспоминал при этом, что награждена была Оксана Георгиевна не за какие-то специальные заслуги перед большевистской властью, а за педагогический труд. За вполне конкретные достижения в педагогике отмечена она высшей наградой страны, на благо которой трудился и ее отец – святой Юрий Новицкий... Глава 3 В Клину, на платформе, купили утренние московские газеты. В газетах, еще пахнущих свинцовой краской, – приговор. Александр Николаевич Заозерский, Александр Федорович Добролюбов, Христофор Александрович Надеждин, Василий Павлович Вишняков, Анатолий Петрович Орлов, Сергей Иванович Фрязинов, Василий Иванович Соколов, Сергей Федорович Тихомиров, Михаил Николаевич Рохманов, Мария Николаевна Телегина и Варвара Ивановна Брусилова – приговорены к расстрелу. |
| Василий Левашев – оренбургской. Клавдиан Добротворский – той же. Аполлон Люминарский – тамбовской. С правом на получение степени кандидата, если явится к устному испытанию и с успехом выдержит оное. Пятнадцатого курса (1842–1846) Магистры: 1 Иван Побединский-Платонов – из вифанской Семинарии. Василий Владиславлев – тверской. Иеромонах Феодор Бухарев – той же. Алексей Кедрский–московской. 5 Иеромонах Фотий Романовский – той же. Михаил Тихонравов – владимирской. Егор Хитров – тамбовской. Феодор Козелецкий – могилевской. Иеромонах Амвросий Успенский – тульской. 10 Иван Остроумов – московской. Павел Суворов – костромской. Димитрий Правдин – владимирской Афанасий Державин – калужской. Иеромонах Стефан Матвеев – пермской. 15 Алексей Воронцев – калужской. Андрей Доброхотов – костромской. Феодор Кушин – полоцкой. Алексей Морев – пензенской. Семен Озеров – вифанской. Кандидаты: 20 Николай Дружинин – тульской. Андрей Золотницкий – нижегородской. Афанасий Позднеев – орловской. Алексей Боголепов – московской. Петр Богословский – вифанской. 25 Василий Румянцев – московской. Лев Ильинский – тульской. Иеромонах Игнатий Стефанов – вятской. Александр Марков – калужской. Иван Лентовский – пензенской. 30 Павел Лебедев – ярославской. Александр Воскресенский – нижегородской. Аполлон Тихомиров – московской. Григорий Хальковский – литовской. Иван Павлушков – вологодской. 35 Димитрий Ловцев – рязанской. Александр Соколов – ярославской. Павел Остров – владимирской. Иван Пулькин – вологодской. Феодор Перлов – владимирской. 40 Алексей Беляев – той же. Алексей Ансеров – московской. Андрей Соколов – костромской. Макарий Теплов – рязанской. Алексей Смирнов – вифанской. 45 Виктор Зотиков – вятской. Николай Докторов – тамбовской. Михаил Тихонравов – нижегородской. Шестнадцатого курса (1844–1848) Магистры: 1 Василий Сперанский – из московской Семинарии. Никита Гиляров-Платонов – той же. Василий Нечаев – тульской. Семен Вишняков – владимирской. 5 Михаил Боголюбский – вифанской. Григорий Первухин – тверской. |
| С особенным чувством благоговения и благодарности молился он перед святой иконой Божией Матери, вспоминая свое первоначальное предложение о браке болезнующей Надежде, которое он сделал как будто необдуманно, опрометчиво. И действительно, следовало бы удивляться его предложению. Ведь он знал, что Надежда больна, и, несмотря на это, откуда-то появилась мысль соединиться с ней узами брака. Теперь же он благодарил Господа и Его Пречистую Матерь за то, что помог Надежде обрести новую жизнь в уповании на Господа. И самому ему было это полезно, так как, приобретя чудного друга и спутника жизни, он предохранил себя и свою душу от погибели, которая ему грозила от развратной жизни, которую по большей части вели в то время военные люди. Дивны и непостижимы дела Твои, Господи! Под прикрытием брака он провел большую часть жизни мирно, и теперь, на закате дней своих, он свободен, и путь к иноческой жизни открыт. Слава Богу за все! По окончании своих служебных обязанностей ему оставалось одно – исполнить задуманное, поступить в какой либо монастырь в Петербурге. Это советовал ему сделать сам преосвященный митрополит Исидор, с которым Василий Николаевич был лично знаком. Но дух его не был расположен к местным обителям, и на предложение митрополита он не согласился. По указанию известного старца иеромонаха Феодосия, подвижника Юрьевского монастыря Новгородской губернии, он отправился на Гору Афон, взяв с собой и икону Божией Матери Казанской. Прибыв благополучно на Афон, он остановился в Свято-Андреевском скиту, где был принят в число братства. В 1882 году с величайшего соизволения и по благословению архимандрита Феодорита Василий Николаевич был удостоен пострижения в ангельский чин (в мантию) с именем Мина. Несколько лет прожил отец Мина в Андреевском скиту, но затем заболел тифом. Его отправили в Константинополь на излечение. Святая же икона осталась на Афоне. По прибытии в Константинополь отец Мина был помещен в русскую Николаевскую больницу. Однако практика и способы лечения, которые применили тамошние доктора, не действовали на его серьезную болезнь. По свидетельству докторов, ему оставалось жить уже совсем немного. Даже час его смерти был назначен. |
| Святитель написал ему: «Слава Богу! Благодарю всех вас, потрудившихся в этом деле! Силы мои видно оскудевают; грудь и спина так болят, что не позволяют уже заниматься письменными занятиями. Да и пора уже оставить письменные дела, чтобы всецело предаться делу приуготовления себя к переходу в вечность». В пятницу, 27 апреля, преосвященный просил одного из близких учеников своих натереть ему ноги сосновым маслом и после этого сказал: «Благодарю тебя, что потрудился для меня. Это уже в последний раз». – «Почему же в последний? – удивился тот. – Разве вам не нравится, владыко?» – «Нет, не потому, а потому что дни мои изочтены». Архимандриту Иустину он сказал, что потерял всякое сочувствие ко всему земному, особенно к пище... «Я не долго протяну», – прибавил он. Архимандриту Пимену, настоятелю Николо-Угрешской обители, владыка написал: «Вчера весь день пролежал, ждал смерти, а сегодня опять брожу». Дня за два до кончины после обеда святитель прилег отдохнуть, но вскоре встал и велел келейнику Василию подать чаю. Тот, заметив в лице владыки необычайную красноту, спросил о причине этого. Владыка ответил, что с ним случился небольшой удар, хотя не особенно повредивший ему, но предвещающий смерть. Юный инок пришел в ужас и воскликнул: «А как мне жить без вас, владыко? Ведь нынче очень трудно!» Тот отвечал: «Да, батюшка, очень, очень трудно, так трудно, что ты себе и представить не можешь... Я думал о тебе и предал как себя, так и тебя воле Божией». Старший келейник иеродиакон Никандр предложил послать за доктором, но владыка отказался. Он и прежде говорил и просил, что в то время, как он будет умирать, чтобы не звали докторов и не рассеивали внимания умирающего, не смущали бы его пустыми надеждами, дали бы умереть как следует христианину... Еще два или три небольших удара перенес владыка, оставаясь на ногах. Лицо его выражало все большее умиление, иногда прямо светилось радостью, что поражало всех окружающих. В последний перед его кончиной день вечером келейник Василий, прощаясь с ним на ночь, сделал земной поклон со словами: «Простите меня, владыко, елика согреших!» И вдруг святитель встал на колени и поклонился ему со словами: «Прости и меня, Васенька...» 30 апреля, в неделю святых Жен Мироносиц, в 7 часов утра келейник Василий вошел в комнату владыки (это был кабинет его, а вместе и спальня) и увидел, что перед иконами лежит орлец. |
| 15 марта 1865 года к десяти часам утра в Зимний дворец прибыли вызванные государем министры. Назначено было совещание по вопросу немаловажному — относительно дозволения смешанных браков между раскольниками и православными. Главными лицами выступали обер-прокурор Святейшего Синода граф Ахматов, товарищ обер-прокурора князь Урусов и духовник государя отец Василий Бажанов. Министр внутренних дел Валуев решительно оппонировал им, что мешало ему любезно беседовать со всеми тремя. Ожидали государя в Малахитовой гостиной, ярко освещенной солнцем, бьющим в высокие окна снопами жарких лучей. Блистали золото и бронза на вазах, столешницах, зеркалах и камине, но неудержимая сила солнца тонула в мягкой глубине темно-зеленого камня. Отец Василий в бархатной фиолетовой рясе с массивным наперсным крестом присел на стул возле камина. Начальник III Отделения князь Долгоруков стоял у окна, опираясь на саблю, не то греясь на солнышке, не то рассматривая подведомственную ему крепость на другом берегу Невы. Поспешно вошел министр иностранных дел князь Горчаков, как всегда безукоризненно одетый и расточающий тонкие парижские ароматы, рассеянно оглядел собравшихся, пожал руки, принял благословение от отца Василия и, обняв за талию князя Урусова, увлек его в сторону, зажурчал по-французски с легким грассированием. Граф Ахматов в нарядном генерал-адъютантском мундире стоял возле дверей, будто на часах, вытянувшись и прижав к правому боку портфель с докладом. Валуев внутренне усмехнулся, сама напряженная поза Алексея Петровича выдавала его неуверенность. Зазвенели высокие часы в углу, начали отбивать десять ударов. Распахнулись обе створки высоких, белых с золотом дверей, и в гостиную вошел Александр Николаевич. По его выразительному лицу все увидели, что государь в настроении добром и решительном. При дворе ходили разные слухи относительно здоровья наследника-цесаревича, великого князя Николая, занемогшего в начале года, ровно накануне официальной помолвки с датской принцессой Дагмарой. Государь, похоронивший своего первого ребенка, дочку Сашеньку, сильно переживал за сына. Консилиум докторов определил болезни в легких и советовал поездку цесаревича на юг. Отправив милого Никсу с женою в Ниццу, Александр Николаевич заметно успокоился. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВАСИЛИЙ (Докторов (Дохтуров) Владимир Иванович; 1872, с. Губачёво Угличского у. Ярославской губ.- 1938?), деятель иосифлянского движения (см. ст. Иосиф (Петровых) ), бывш. еп. Каргопольский. Из крестьянской семьи. В 1886 г. поступил послушником в Никандров в честь Благовещения Пресв. Богородицы мон-рь Псковской губ., где был пострижен в монашество. В 1902 г. стал студентом КазДА, во время учебы был рукоположен во иеродиакона, служил в храме казанского в честь Преображения Господня мон-ря . В 1905 г. окончил академию и был направлен в Киргизскую миссию в г. Семипалатинск. В 1923 г., будучи иеромонахом Пинежского мон-ря в Архангельской губ., за сопротивление обновленчеству выслан на Алтай. 29 авг. 1924 г., после поездки к св. Патриарху Тихону , В. в Москве был хиротонисан во епископа Горно-Алтайского, викария Новосибирской епархии. На Алтай не поехал, получив новое назначение на север России, являлся викарием сев. епархий: в 1925 г.- епископом Пинежским, викарием Архангельской епархии; в 1925-1926 гг.- епископом Яранским, викарием Вятской епархии; в 1926-1927 гг.- епископом Вытегорским, викарием Олонецкой епархии, с 1927 г.- епископом Каргопольским, викарием той же епархии. Жил в Петрозаводске, начиная с июля 1926 г. приезжал в Ленинград, периодически служил в соборе Воскресения Христова (Спас на Крови). Не признал «Декларацию» 1927 г . и не поминал за богослужением Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергия (Страгородского) , 19 февр. 1928 г. был отстранен от управления Каргопольским вик-ством. 19 мая 1928 г. в Петрозаводск назначили еп. Артемия (Ильинского) , В. был направлен в Пинегу, но назначения не принял и поселился в Ленинграде. Нек-рое время епископ колебался в определении своей позиции, неск. раз служил в Александро-Невской лавре , подчинявшейся митр. Сергию, однако осенью 1928 г. присоединился к иосифлянам. По поручению архиеп. Димитрия (Любимова) В. в Моисеевской ц. на Пороховых совершил ок. 20 тайных постригов в монашество. В нояб. 1929 г. митр. Иосиф благословил В. на управление Каргопольским вик-ством. 7 дек. 1930 г. В. был арестован в Ленинграде по делу «Истинно-православной церкви». На допросах заявил: «Видя и слыша попрание святой веры Христовой богоотступниками, решил твердо и согласен страдать с людьми Божьими, даже до крови, готов идти ради Христа на смерть». Постановлением Коллегии ОГПУ от 8 окт. 1931 г. приговорен к 5 годам ИТЛ. Отбывал срок сначала в Ярославском политизоляторе, с 16 сент. 1933 г.- в Соловецком ИТЛ. Освобожден 7 дек. 1935 г., поселился в Мариуполе Донецкой обл. под надзором ОГПУ. По сведениям, приведенным в кн. И. Осиповой «Сквозь огонь мучений и воды слез...» (С. 259), В. был вновь арестован в 1938 г., приговорен к высшей мере наказания и расстрелян. Однако эта информация не находит документальных подтверждений. |
|
|
