| В ходе военных кампаний имп. Септимия Севера против Парфии (195 и 197-198) О. была подчинена Риму ( Dio Cassius. Hist. Rom. LXXV 1-2; Scr. hist. Aug. Septimius Severus. XVIII 1), причем ее территория была разделена на провинцию Осроена, к-рая вошла в состав Римской империи, и полунезависимое Эдесское царство. Последним продолжал править Авгарь VIII, принявший тогда же рим имя - Луций Элий Септимий. По всей видимости, в состав царства Авгаря входили территории, непосредственно примыкавшие к Эдессе. Септимий способствовал развитию тесных отношений между Эдесским царством и провинцией О., причем оба указанных политических образования должны были служить форпостом рим. влияния на Востоке. В 214/6 г. имп. Каракалла присоединил Эдесское царство к провинции О.; Эдесса получила статус рим. колонии. Династия Авгарей была сохранена, однако ее представители, видимо, не обладали реальной властью. Номинальная независимость О. была ликвидирована в 244/9 г. В 260 г. Эдессу и Карры на нек-рое время захватили войска персид. шаха Шапура I, однако вскоре О. перешла под контроль правителя Пальмиры Луция Септимия Одената (ок. 250-266/7). После гибели Одената его 2-я жена, Зенобия , исполнявшая обязанности регента, начала военную кампанию против Рима, к-рая завершилась победой имп. Аврелиана (270-275) и пленением Зенобии. С этого времени вплоть до арабских завоеваний в сер. VII в. О. оставалась римской (византийской) провинцией. Ист.: Plin. Sen. Natur. Hist. Vol. 1; Dio Cassius. Hist. Rom. XL 20-23; LXX 1-2; Plut. Vitae; Chron. Edess.; Ps.-Dionys. Chron. Vol. 1. P. 50-131 [textus]; P. 40-98 [versio]. Лит.: Segal J. B. Edessa, «The Blessed City». Oxf., 1970; idem. Abgar//EIran. 1985. Vol. 1. Fasc. 2. P. 210-213; Shah î d I. Rome and the Arabs: A Prolegomenon to the Study of Byzantium and the Arabs. Wash., 1984; Fedalto. Hierarchia. Vol. 2. P. 803-813; Абрамзон М. Г. Осроена в рим. вост. политике в I в. до н. э.- III в. н. э.//Проблемы истории, филологии, культуры. М.; Магнитогорск; Новосиб., 2005. Вып. 15. С. 111-119; Baum W. König Abgar bar Manu (ca. 177-212) und die Frage nach dem «christlichen» Staat Edessa//Der Christliche Orient und seine Umwelt: Gesammelte Studien zu Ehren J. Tubach anlässlich seines 60. Geburtstags/Hrsg. S. G. Vashalomidze, L. Greisiger. Wiesbaden, 2007. S. 99-116; TIB. 2014. Bd. 15; Заболотный Е. А. История конфес. разделения сир. христианства и развитие христологии в IV-VIII вв.: Дис. М., 2016. С. 60-66. |
| Как мы видим, этот пересказ преп. Исаака вернее будет охарактеризовать как реминисценцию, в которой конец отсылает к началу цитаты Ефрема (подчеркнуто нами для наглядности). Приведем еще один пример: «“И был пот Его, как капли крови” (Лк. 22, 44). Вспотел, чтобы исцелить болящего Адама. “В поте лица твоего, – говорит, – будешь есть хлеб твой” (Быт. 3, 19). И в саду молился, чтобы снова возвести Адама в сад» . У преп. Исаака мы находим аллюзию на этот фрагмент, который он истолковывает в аскетическом ключе. «Так и Адаму сказал: “В поте лица твоего снеси хлеб твой”. Но с той ночи, в которую Господь излиял пот, пременил Он пот, изведший терния и волчцы, на пот, проливаемый в молитве и вместе в делании правды. Пять тысяч и пятьсот с лишком лет Бог оставлял Адама трудиться на земле, потому что дотоле “не у явися святых путь” (Еф. 3, 5; Евр. 9, 8). В последок же дней пришел и заповедал свободе один пот заменить одругим потом, дозволил не отдохновение от всего, но пременение всего: потому что, за продолжительность злострадания нашего на земле, оказал нам Свое человеколюбие» . Итак, приведенные аллюзии на «Комментарий к Диатессарону» наглядно показывают ту традицию, в которой преп. Исаак развивался и выразителем которой он стал. Действительно, «Диатессарон» был стандартным текстом Евангелия в Сирийской Церкви до V в. Ефремовские толкования в Эдесско-Низибинской школе были популярны до середины V в. «Эдесско-Низибинская школа занимает особое место в антиохийской традиции, так как имеет исторически засвидетельствованную организацию и наиболее явный восточный, негреческий уклон. Ее первыми выдающимися представителями были преподобные Иаков Афраат (270-345) и Ефрем Сирин (306-378), последним уже условно можно считать преподобного Исаака Сирина, епископа Ниневийского… о жизни которого мало что известно, но он, несомненно, продолжает литературную линию святого Ефрема» . Совершенно справедливая характеристика: Исаак, «несомненно, продолжает литературную линию святого Ефрема». Созданная агиографическая мифологема, поставляющая преп. Исаака в VII в., по необходимости заставила этого исследователя назвать его «последним, уже условным» представителем ефремовской – аскетической и экзегетической традиции. Если со словом «последним» вполне можно согласиться, то при наличии подлинной датировки жизни преп. Исаака Сирина – V в., вместо слова «условный» скорее подойдет «прямой» – наследник и выразитель самобытной богословской культуры ефремовского стиля (прозы). В этом отношении писания преп. Исаака Сирина представляют собою уникальный феномен сиро-мелькитского эпоса. |
| Томос Прокла нашел свой отголосок и в Эдесской церкви. Он дал оружие в руки противников Ивы: он им позволил более конкретно формулировать обвинения против него. Ива обвинялся не столько вообще в переводе сочинений Феодора на сирийский язык, сколько в переводе именно тех «глав» из сочинений Феодора, которые были приложены к прошению Армянской церкви к Проклу. 224 По свидетельству Прокла, в жалобе приняла участие значительная часть Эдесской церкви. 225 Это указывает на то, что за сравнительно короткий срок – около 3 лет – оппозиция численно увеличилась в Эдессе. Что касается самой жалобы по существу, то довольно трудно предположить, чтобы Ива намеренно переводил из сочинений Феодора те главы, о которых шла речь в прошении армянских епископов и которые косвенно подверглись осуждению со стороны Прокла. Это был бы совсем ненужный вызов Проклу, тем более ненужный, что Прокл обошел в своем томосе имя Феодора и не делал еще в то время из своего томоса общеобязательной формулы веры. Вероятнее, что Ива случайно перевел как раз то сочинение Феодора, откуда эти главы были взяты. Во всяком случае, это была оплошность Ивы, которая не только давала много шансов на успех жалобы против Ивы, но и была причиной серьезных волнений на всем Востоке. Главное, что эта деятельность Ивы вынуждала Прокла выйти из состояния того шаткого нейтралитета, которое он занял по отношению к Феодору изданием своего томоса. Перевод Ивой тех сочинений Феодора, откуда были взяты главы, мог заставить Прокла отнестись более серьезно к жалобе Максима и зародить подозрения в православности всего Востока. Только этим можно объяснить то, что Прокл по получении жалобы на Иву отослал на Восток для подписи свой томос. Уже сам по себе этот шаг Прокла мог вызвать некоторые осложнения. Восток вообще отрицательно относился к каким бы то ни было формулам веры, даже соборным. Требование же, исходящее от главы только одного церковного округа о принятии его формулы веры, поднимало чисто канонический вопрос о взаимоотношениях Константинополя и Антиохии. |
| Хотя всеобщее предание, нашедшее богооткровенное выражение в св. Писании, так мало сообщает о жизни допотопных патриархов, но память о них сохранялась в последующее века даже и среди народов, уклонившихся от истинного богопознания и, следовательно, лишившихся богооткровенного источника знаний о судьбах первобытного человечества. В сказаниях различных языческих народов мы встречаем поразительные следы этого общего предания, которые невольно приводят нас к убеждению, что тут мы имеем дело с отдаленным отголоском одного и того же предания. Так прежде всего историческая память различных народов сохранила предание о самом числе допотопных патриархов. Их было, как известно, десять (считая от Адама до Ноя включительно), и это именно число с поразительною точностью повторяется в сказаниях самых отдаленных друг от друга народов, несмотря на то, что каждый из них наделяет этих патриархов различными свойствами и титулами, сообразно с своими собственными взглядами на них. 57 Из отрывков Бероза, вавилонского жреца времени Александра Великого, мы видим, что у халдеев было предание о десяти допотопных царях, хотя, к сожалению, отрывки эти дошли до нас в таком несовершенном виде, что мы не имеем никаких дальнейших сведений об этом. Ассирийское предание, передаваемое Абиденом, также ставит во главе своего народа до основания Ниневии десять поколений героев, бывших последовательно главами управлявшихся ими городов. Тот же самый Абиден, один из греческих полиграфов, которые в период преемников Александра Великого безуспешно старались распространять среди своих соотечественников предания и истории народов Азии, передает также армянское предание о жизни десяти героев предков до Арама, который именно окончательно и образовал этот народ и дал ему свое имя, предание, которое потом принято было Мар-Абасом-Катиной и писателями школы Эдесской, а после них Моисеем Хоренским, национальным историком Армении. Священные книги иранцев, приписываемые Зороастру, во главе человечества ставят десять героев совершенно мифического характера, которые следуют за Гайомаретаном, образцовым человеком, – героев, вокруг которых группируются все предания о первобытных веках до того момента, когда они получают более человеческий и почти полуисторический характер. |
| Я к тебе много писал и давал наставления, чтобы имела откровение, ноты пишешь, что не видишь своих пороков и не знаешь, в чем относиться и о чем вопрошать? Кажется, это происходит от гордости, ибо смирение открывает нам всегда наши грехи и свои немощи познавать, а без сего трудно спастись. Думая, что идем правым путем, вместо того прельщаемся, и вместо мира, тишины и спокойствия обираем плоды горести, смущения и нестроения и лишаемся благонадежия во спасении. Я, кажется, тебе уже предлагая прочитать статьи у Симеона Нового Богослова , у Каллиста главы 14, 15, и у Феодора Эдесского 40 и проч., у аввы Дорофея : «О еже не составляти свой разум». Ежели же ты из оных не понимаешь, то спроси о сем мать Н., ей виднее твое устроение от всегдашнего сообращения; и даже проси ее, чтобы обличала тебя сама в твоих немощах, а то горе тебе, когда не будешь познавать оных! – Не будешь и смиряться, а без смирения спастись не возможно. И. М. 31 марта 1842 года. Письмо 392 Ты не должна скорбеть о том, что мать З. не зашла к вам. Этот случай надобно отнести к промыслу Божию, ведущему, что может быть для нас полезно и что вредно, а что и для искуса нужно. Подобно и делающаяся с тобою скука промыслом Божиим попускается, к искусу твоей к Нему веры и любви, и называется духовный крест. Ежели бы ты имела внешние скорби: поношения, досады, укоризны, во всем нужды, и терпела их со смирением, то избежала бы оного внутреннею огорчения, а как ты находишься от всех оных невольных прискорбий свободною, то и налагается духовный крест, чтобы не быть осужденной за праздность и спокойствие. Ты должна не малодушествовать в оной, но принимать и терпеть великодушно и благодарить Бога, вся премудростью Своею устрояющего к нашей пользе. Бывает причиною оного и тщеславие, мнение о себе и похвала от людей. И. М. 25 июля 1842 года. Письмо 393 Ты приняла мое письмо со скорбью; но я писал к тебе не с тем, чтобы тебя оскорбить, но доставить пользу. Ты жалуешься на свой несносный характер; когда же оный для тебя несносен, то каким должен быть для других, а паче для матери Н., пекущейся о твоем спасении? И когда она вместо благих плодов: смирения, терпения и любви, видит противное? И не оставляет тебя единственно только из послушания и надежды: – не будет ли исправления? Мне также это прискорбно, – и не видя, а только слыша, получая ваши письма; и невольно должен был употребить строгость, потому что мягкие слова не только не пользуют, но и вред приносят. Ежели же ты имеешь веру к моей худости, то не должна ли принять и наказание, яко от любви, а не от ненависти происходящее? В противном случае, мне стоило бы оставить тебя и замолчать, предав тебя идти своею волею и разумом. Но я, хотя и предоставляю это на твою волю, но пока ты сама не бросишь грешного Макария, я все тебя возбуждаю и показую тебе путь. Ежели бы ты сначала внимала словам моим, – да и не моим, а словам и учению св. отцов, которые я тебе предлагая к руководству, то давно бы ты имела облегчение в своих страстях. |
| У священника есть свой суд и свой судья. И если грешит, знайте, что наказание не обминет его. Но вы ему не будьте судьей. Он большое бремя носит и большую ответственность имеет. Из-за этого и спасение для него более трудно, чем для вас. Поэтому прошу вас, братья, почитайте священников своих. Учащемуся Учащийся, что изучаешь ты? Вся твоя учеба для меня имеет запах смерти. Поэтому тебя вижу печальным и отчаявшимся. А где же наука о Жизни и о Жизнедавце? Кто тебе дал глаза, с помощью которых душа твоя видит? Кто тебе дал уши, с помощью которых душа твоя слышит? Да и кто тебе дал разум, с помощью которого ты учишься? Если бумага, которую ты читаешь, говорит, что это природа тебе дала и зрение, и слух, и разум, ты спроси у бумаги и людей бумажных: а у кого природа позаимствовала, чтобы мне дать? Сыне человеческий, разве твое сердце не зажигается, как от огня, когда упоминается имя Творца и Отца твоего? Успокой сердце свое, сначала его успокой, и вглядись в него, как в спокойное озеро, потом к нему прислушайся и наконец прими его науку. Так ты познаешь Творца и Заимодавца природы. Так ты ощутишь присутствие Жизни и славу Жизнедавца. И учеба твоя будет иметь запах не смерти, а жизни. И твои печаль и отчаяние обернутся радостью и восторгом. Красота Христа Мой учитель в начальной школе в Леличе, покойный Михаило Ступарович, был очень добродушным человеком. Он позволял ученикам спрашивать всегда, о чем угодно. И вот как-то один из моих товарищей задал ему такой вопрос: – Господин учитель, а каким был Иисус Христос? Учитель подумал и сказал: – Таким, каким ты видишь Его на иконе. И не спрашивай об этом больше. Но любопытствующий дух человеческий не может не спрашивать. Испокон веков люди интересуются: каким был Христос? Как Он внешне выглядел? Никто из Его учеников не описал лик и внешний вид Учителя. Один римлянин-язычник, Плиний, дал краткое описание: Христос – молодой и статный человек, с лицом овальным, волосы длинные и по темени разделенные, борода каштанового цвета. Еще одно описание сохранено в предании о царе Эдесском Авгаре. Этот царь Авгарь, услышав о чудесных делах Иисуса Христа, послал своего художника Ананию в Палестину, чтобы тот написал портрет Христа. Анания прибыл туда, увидел Иисуса в толпе народа и, глядя с расстояния, начал рисовать Его лик на полотне. Однако без успеха. Дело в том, что как только он делал рисунок, лицо Иисуса изменялось. Он начинал снова, но лицо Иисуса опять меняло вид. И так еще и еще, безуспешно. «Что я могу тебе, царь мой, сказать, – объяснял он потом Авгарю, – Христос не имеет какого-то одного вида, Он похож на каждого человека». Значит, и выглядит Он не как отдельный человек, а как Всечеловек. А тогда, видя старания Анании, Христос призвал его к Себе, взял у него чистое полотно, приложил к Своему лицу и вернул ему. На полотне остался выразительный лик, который обрадованный художник отнес своему государю. Этот лик известен и теперь. Он выявляет выразительную мужскую красоту и силу. |
| Это изображение должно было таким образом заменить его личное свидание. Моисей Хоренский, армянский историк V века, примыкает непосредственно к этому сказанию и, излагая историю сношений Христа с Авгарем согласно с Евсевием, прибавляет в заключение небольшую заметку, что посланец Авгаря Анан вместе с письмом от Христа принес и самый образ, который с тех пор и хранился в Эдессе. 139 Вот второе свидетельство, из которого видно, что в V веке в Эдессе находился образ, с которым связывалось предание о непосредственном происхождении его от Христа. А самый город и того раньше считался под особым покровительством Спасителя. В этом смысле выражается Ефрем Сирин , диакон Эдесского царства, обращаясь к своему городу с следующим воззванием: «Благословенный град Эдесса, мать премудрости, ты получил благословение от Сына Божия чрез Его ученика. Да пребудет это благословение с тобою». Воззвание само по себе мало определенное, но едва ли благословение, о котором здесь идет речь, можно относить к присутствию в Эдессе Нерукотворенного образа и основывать на этой цитате его существование. Во всяком случае это объяснение не может считаться делом решенным и в свою очередь вызывает вопрос, не идет ли здесь речь о каком-нибудь другом обстоятельстве? Ключ к разъяснению в этом смысле дает одно место из Прокопия в его сочинении de bello persico. Говоря о судьбе Эдессы и об осаде ее Хозроем, он сообщает об одном предзнаменовании, по которому жители ее считали свой город недоступным для врагов, – именно, он говорит, что между Христом и Авгарем существовала переписка по известному уже нам поводу, и, если верить ходячей молве, Христос будто бы в Своем письме к Авгарю присоединил уверение, что его город не будет никогда и никем завоеван. Hoc etiam subiunxisse fama est urbem semper inexpugnabilem fore barbaris (Lib. II, cap. 13). Не принимая на себя ответственности за достоверность такого сообщения, Прокопий прибавляет, что историки об этом обстоятельстве не упоминают; что только между гражданами существовала подобная уверенность, а самая хартия, заключавшая письмо Христа к Авгарю, была заделана в городских воротах, как филактерии или предохранительное средство. |
| Артемия, обокраденный отказался от обвинения, то он был принуждён заплатить, в качестве судебных издержек (ξγραμμα), секретарию 9, a коментарисию 3 милиарисия 611 . В житии и мученичестве пр. Максима Исповедника мы встречаемся с указанием на те ρεγεωνς – полицейские и судебные части города, во главе которых стояли ρεγιονρχαι и γειτоνιρχαι 612 . Житие пр. Андрея Юродивого конкретно знакомит нас с энергичными действиями константинопольской ночной стражи (βγλαι и κρχετα), которая однажды обходя город, встретила толпу молодых пьяниц-гуляк, возвращающихся из публичного дома, забрала их с собою, наказала плетьми, и лишь по усиленной просьбе родственников отпустила утром по домам вместо того, чтобы засадить безобразников под арест 613 . Вообще на ночной надзор за Константинополем обращалось большое внимание. Из жития пр. Феодора Эдесского мы узнаём, что ворота столицы на ночь запирались, так что открытой оставалось лишь небольшая калитка 614 , а житие пр. Василия Нового показывает, что ночью вообще нельзя было проникнуть в город, и что лица, почему-либо не попавшие в него до закрытия ворот, должны были ночевать около стен под открытым небом 615 . В связи с обходами улиц стражей, ночное время в Константинополе, как и в древнем Риме, считалось по «стражам» (φυλακα).В том же житии пр. Андрея Юродивого мы встречаемся с такими выражениями, как «вторая или третья стража» ночи 616 . Начнём с того, что Константинополь являлся не только центром, где сосредоточивались высшая сановная знать, огромный контингент византийского чиновничества и многочисленное духовенство. Он был в то же время большим торговым и ремесленным центром, через который проходили пути черноморской, северо-балканской и малоазиатской торговли, где процветало развитое, искусное ремесло, обслуживавшее, как мы увидим ниже, не только самую столицу, но и в известной степени всю империю. В Константинополе жил, работал и торговал многолюдный торгово-промышленный класс, придававший весьма оживлённую физиономию городу, и занимавший видное место не только в его будничной жизни, но и во всех торжественных публичных событиях. |
| При явном участии самого историка по меньшей мере в литературном оформлении этого письма, оно, на наш взгляд, все же может служить достаточно точным выражением хода мысли и самого императора, соединявшего представления о вселенской справедливости с идеями о непременном покровительстве в битвах Бога православным. Что же касается известного письма к Ашоту III, помещенного в армянской хронике Матфея Эдесского, ситуация несколько сложнее и требует более тщательного анализа. Иоанн Цимисхий пишет о своей восточной кампании так: «Ашот, царь царей Великой Армении, сын мой духовный, услышь и ведай про чудеса, явленные нам Богом и о дивных победах наших, коими невозможно постичь Божьего милосердия и высокого человеколюбия, оказанного Господом своему наследию через нашу царственность в нынешнем году… дабы и ты, как христианин и преданный друг нашей царственности, возрадовался и прославлял бы грозное величие Христа, Бога нашего; ты узнаешь, коль много Бог помогает во всякое время христианам… Мы выступили в поход, чтобы наказать за высокомерие и гордость Амир-эль-Муменина [Фатимида Муэза], повелителя африканцев, называемых Махр-Арапик [марроканские арабы], который с сильной армией двинулся на нас. Арабы сначала подвергли было нашу армию некоторой опасности, но после, с Божьей помощью, мы с неотразимой силой победили их и они, подобно другим врагам нашим, с позором возвратились восвояси. Тогда мы овладели внутренними областями их страны, предали мечу жителей многих округов и, поспешно отступив, расположились на зимних квартирах. С наступлением апреля месяца, собрав всю нашу конницу, мы двинулись в Финикию и Палестину, в погоню за погаными африканцами, которые вторглись в область Шам (Сирия)… мы направились к озеру Тивериады, где Господь наш Иисус Христос 153-мя рыбами совершил чудо. Мы вознамеривались осадить и этот город (Тивериаду), но жители добровольно покорились нашей царственности и, подобно обывателям Дамаска, поднесли нам много подарков… Так было поступлено и с Назаретом, где Богородица Святая Дева Мария услышала от ангела Благую Весть. Далее, мы пошли так же к горе Фаворской и взошли на то самое место, где Христос Бог наш преобразился. Пока мы находились там, к нам пришли (послы) из Рамлы и Иерусалима просить нашу царственность, пощадить их. Они попросили себе воеводу, сделались нашими данниками и присягнули в верной службе и мы исполнили их просьбу. |
| Оценивая деятельность Боэмунда, мы должны признать, что он принес много вреда всему христианскому делу на Востоке, что он есть главный виновник всех бедствий, неудач и потерь крестоносцев. Христиане на Востоке должны были преследовать одну цель: твердо сохраняя солидарность между собой, они должны были заключить в то же время прочный союз с Византийской империей и направить все силы на мусульман. Между тем роковая ошибка христиан заключалась в их соревновании между собой и во вражде с Византией, и самая сильная ответственность в этом отношении падает на Боэмунда. Он своим честолюбием поселил антагонизм между Византийской империей и крестоносцами. Он первый ввел в практику тот странный прием, к которому впоследствии прибегали и византийские императоры: он первый начал заключать дружественные союзы с тем народом, против которого было направлено все крестоносное движение. Ввиду ложного направления, данного крестовому походу по вине Боэмунда, и принимая во внимание слишком незначительные силы, какими располагали оставшиеся на Востоке вожди, естественно возникает вопрос: чем же держались основанные крестоносцами княжества Антиохийское, Иерусалимское и Эдесское? Главная волна крестоносцев, отхлынувшая на запад, питала там чувство соревнования своими рассказами о подвигах и успехах, которые имели крестоносцы в Азии. Правда, эти же рассказы говорили об опасностях и лишениях, которым подвергались крестоносцы; но рыцарские роды, не владевшие землями на Западе и не имевшие надежды на приобретение военной славы и добычи на родине, охотно поддавались мечтам прославить себя военными подвигами и приобрести независимые владения. Таким образом, возвратившиеся на родину из Азии крестоносцы оживили в своих европейских соотечественниках религиозный энтузиазм и чувство военной чести. Результат этого — прилив новых волн западных народов на Восток. В 1101 г. последовало первое движение. Бароны Италии, Франции и отчасти Германии составили сильное ополчение, которое только отчасти в лице своих отдельных весьма немногочисленных вождей было проникнуто религиозным энтузиазмом; большинство же рыцарей питали честолюбивые цели. Отряд этот, достигавший 300 тысяч человек, направился в Азию обычным путем, которым шли все крестоносцы через Константинополь. Участь этого ополчения весьма печальна: его вожди, узнав, что главная опора восточных христиан — Боэмунд — находился в плену у мусульман, хотели силой освободить Боэмунда. В стычках с Килидж-Арсланом и султаном Каппадокийским Данишмендом, они были почти все уничтожены; только весьма незначительная часть их достигла Антиохии и Иерусалима и поддержала ослабленные силы Танкреда и Бодуэна. |
|
|
