| Итак, “по-видимому” и “возможно”. Возможно, впрочем, что и не стали. Странно другое. Почему отношение православного епископа к предстоятелю (но никак не “официальному главе”, в Православии этого нет) Православной Церкви описывается в понятиях, свойственных католической Церкви? Что за “иная реальность” (это уж вовсе почти оккультизм) предстала в лице еп. Неве? Мы уже прочли, что еп. д’Эрбиньи невысоко ставил митрополита Сергия, а архиепископа Варфоломея связывали с ним духовные узы. Так что из этого следует? Почему такое, мягко говоря, нескромное противопоставление “духовной глубины” еп. Неве постулируемой неглубине православных иерархов? Все эти странности вокруг “странного факта” скорее озадачивают, нежели убеждают. Следующее доказательство не хуже, но и не лучше. Оно состоит в том, что святитель Тихон в свое время благословил диалог с католиками восточного обряда. Этот диалог отличался “неоднородностью суждений” и был неровным и кратковременным. Владыка Варфоломей “стоял в стороне от этих инициатив”. Так что же из этого следует? — Ничего, кроме того, что, по мнению автора, он впоследствии мог бы изменить свою позицию. Снова бездоказательное и зыбкое произвольное допущение, и не более того. Серьезнее выглядит аргумент, состоящий в том, что, согласно следственному делу, владыка Варфоломей создал в Высоко-Петровском монастыре католическую общину втайне от большинства прихожан. Доказывается тем, что вроде бы позднее одна монахиня-католичка принесла покаяние и вернулась в Православие. И снова — “по свидетельству еп. Неве, приведенному в книге о. Венгера”. Но тот же епископ уже свидетельствовал, что на Владыку не следует возлагать надежд. Неужели создание католической общины в православном монастыре он так ни во что не ставил? Не пытаясь сравниться с автором в смелости предположений, рискнем все же указать на одну весьма правдоподобную возможность: может быть, Владыка укрывал католиков, предоставлял им убежище по древнему церковному праву? Во всяком случае, этому никак не противоречит очередная цитата из дела: |
| Высоко-Петровский монастырь под руководством владыки Варфоломея стал одним из духовных центров Москвы, куда люди тянулись за утешением, приходили с жаждой обрести духовное руководство. Много сил положил пастырь на то, чтобы защитить свою общину от внешних напастей, оттянуть момент ее неизбежного уничтожения. Жизни своей он не пожалел ради того, чтобы продолжала звучать церковная молитва, продолжала приноситься Бескровная Жертва, чтобы светильник старчества продолжал освещать истинный путь ко Христу тем, кто ищет Его. Благодаря жертвенным усилиям Владыки братство Высоко-Петровского монастыря, меняя храмы (монастырские были уже закрыты), просуществовало до 1935 г. 21 февраля этого года архиепископ Варфоломей был арестован и 17 июня приговорен к расстрелу. Это стало концом существования общины Высоко-Петровского монастыря, с уничтожением которой изменился духовный климат и во всей столице. Одна из прихожанок Петровского монастыря вспоминает: “Как только владыку арестовали, все изменилось в Москве. Это было настолько разительно, настолько страшно!..”. Владыка Варфоломей был расстрелян 10 июля 1935 г. Незаконченная автобиография владыки Варфоломея была написана не ранее 1929 г. и не позднее 1935 г. Наиболее вероятное время ее написания — начало 30-х гг. Письма Владыки, адресованные одной из ближайших его духовных дочерей, часть из которых мы публикуем, относятся к тому же периоду. Отрывки из некоторых писем объединены оставшимися в живых прихожанами Петровского монастыря в тематические главы, по образцу патериков. К письмам, публикуемым нами полностью, чадами Владыки предпосланы эпиграфы из других писем, часто не дошедших до нас. Публикуемые нами материалы — живой, подлинный голос той славной для Русской Церкви эпохи. Они непосредственно передают духовный облик архиепископа Варфоломея. Его автобиография — это собственный взгляд Владыки на свою жизнь, на свой духовный путь. Его письма раскрывают архипастыря как духовную личность, в них нам открывается тот дух старческого руководства, который “осолял бытие жителей” 9 Москвы, привлекал их в Высоко-Петровский монастырь. Глубокое почитание памяти архиепископа-мученика отражает посмертное восприятие его личности, его жизненного и духовного пути людьми, знавшими его. |
| Служил в ц. вмч. Никиты за Яузой. В окт. того же года по приглашению Сергиевского еп. Варфоломея (Ремова) служил в Высокопетровском монастыре в Москве, где был назначен наместником, а 18 мая 1924 г. возведен в сан архимандрита. По благословению еп. Варфоломея тайно совершал монашеские постриги. После закрытия в сер. 1924 г. Петровского мон-ря служил на Антиохийском подворье в храме Боголюбской иконы Божией Матери. Летом 1929 г. храм был закрыт, он перешел служить в ц. прп. Сергия Радонежского на Б. Дмитровке, где 30 янв. 1930 г. был пострижен в великую схиму с именем Игнатий в честь сщмч. Игнатия Богоносца и в память свт. Игнатия (Брянчанинова). В сер. дек. 1931 г. арестован, заключен на 10 дней в тюрьму. Вынужден был переехать в Никоновский пер., т. к. хозяева квартиры настаивали, чтобы И. прекратил прием духовных детей. В окт. 1933 г. храм прп. Сергия был закрыт, И. стал служить в храме Рождества Богородицы в Путинках. В 1934 г. священноначалие под давлением НКВД запретило И. принимать народ в церкви и отправило на покой. 10 (11) апр. 1935 г. арестован вместе с иером. прмч. Космой (Магдой) , монахинями Афанасией (Давыдовой) и Агафоной (Комаровой), Анастасией Печниковой и Агриппиной Дворецкой, заключен в Бутырскую тюрьму. Обвинен в антисоветской агитации на основании того, что «среди верующих пользовался авторитетом прозорливца и блаженного, имеет большое количество последователей (духовных детей)», «внушает своим почитателям о необходимости систематического посещения церкви». Виновным в антисоветской деятельности себя не признал. 8 июня 1935 г. особым совещанием при НКВД приговорен к 5 годам заключения в ИТЛ. 16 окт. отправлен в Саровский ИТЛ. Весной 1936 г. переведен в Ветлужский ИТЛ на ст. Сухобезводное Московско-Курской железной дороги, но вскоре отправлен в инвалидную колонию неподалеку от г. Алатыря. Скончался в тюремном лазарете, погребен на лагерном кладбище. Имя И. включено в Собор новомучеников и исповедников Российских определением Свящ. Синода от 27 дек. |
| XIV. Заявление И. д. Ректора – о. Инспектора Академии архимандрита Анатолия о том, что вторым рецензентом маги- —68— стерской диссертации и. д. доцента Академии иеромонаха Варфоломея (Ремова) он назначает члена Совета – экстраординарного профессора по кафедре еврейского языка с библейской археологией священника Е.А. Воронцова. Определили: Принять к сведению. XV. Доклад секретаря Совета Н.Д. Всехсвятского о том, что в академическую Канцелярию представлено из типографии Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, по распоряжению г. преподавателя Ставропольской духовной семинарии Николая Чернявского, 65 экземпляров его магистерской диссертации под заглавием: «Император Феодосий Великий и его царствование в церковно-историческом отношении. Опыт церковно-исторического исследования». Сергиев Посад, 1913. Справка: Совет Академии, выслушав в собрании своем 11 января 1912 года отзывы рецензентов – ординарных профессоров Академии А.А. Спасского и C. С. Глаголева – в представленном (в рукописи) на соискание степени магистра богословия преподавателем Ставропольской духовной семинарии Н. Чернявским сочинении на вышеуказанную тему, – постановил: «Соглашаясь с отзывами рецензентов и признавая сочинение Н. Чернявского достаточным для сей степени, одобрить означенное сочинение к напечатанию под непременным условием предварительного исправления всех недостатков, отмеченных в отзывах г.г. рецензентов». Определили: Поручить г.г. рецензентам – ординарным профессорам Академии А.А. Спасскому и C. С. Глаголеву – просмотреть магистерскую диссертацию г. Чернявского и представить Совету Академии свое заключение о том, насколько выполнено автором, при печатании сочинения, поставленное ему Советом условие признания диссертации удовлетворительной для степени магистра богословия. XVI. Прошение (на имя Преосвященного Ректора Академии) наставника Киржачской учительской семинарии, кандидата —69— Московской Духовной Академии выпуска 1902 года Андрея Покровского: «Честь имею покорнейше просить Ваше Преосвященство сделать зависящее от Вас распоряжение о возвращении мне поданной мной в 1904 году на соискание ученой степени магистра богословия диссертации, под заглавием: «Педагогические воззрения Московского митрополита Филарета (Дроздова) ». |
| Определили : 1) Просить ходатайства Его Высокопреосвященства перед Святейшим Синодом об утверждении кандидата богословия иеромонаха Варфоломея (Ремова) в должности преподавателя Московской Духовной Академии по второй кафедре Священного Писания Ветхого Завета, в звании —518— и. д. доцента, с 1 сентября 1912 года – дня избрания его на эту должность Советом Академии. – 2) Журналы собрании 6 октября 1910 года, 21, и 21 мая 1912 года, 16, приложить к журналу настоящего собрания для представления Святейшему Синоду. На сём журнале резолюция Его Высокопреосвященства: „1912 г. Септ. 15. Заготовить представление в Св. Синод“. 19 сентября 1912 года. 20 Присутствовали , под председательством Ректора Академии Феодора, Епископа Волоколамского, – Инспектор Академии архимандрит Анатолий, ординарные профессоры – А. И. Введенский , С. С. Глаголев , А.А. Спасский, М.М. Тареев и М. М. Богословский ; экстраординарные профессоры – И.В. Попов , священник Е. А. Воронцов, Д, И. Введенский, А. П. Орлов, священник Д. В. Рождественский и священник В.Н. Страхов. Отсутствовали : сверхштатный заслуженный ординарный профессор М.Д. Муретов , и. д. ординарного, заслуженный профессор А.П. Шостьин , ординарный профессор С.И. Соболевский, экстраординарные профессоры П.П. Соколов и С.И. Смирнов . I . В собрании сём кандидат и профессорский стипендиат Московской Духовной Академии выпуска минувшего 1911 года иеромонах Пантелеймон (Успенский), согласно резолюции Его Высокопреосвященства от 14 марта и определению Совета Академии от 5 апреля 1912 года, прочитал две пробные лекции по патрологии, одну на тему но собственному избранию: „Три Богослова. Опыт сравнительной характеристики Св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, Св. Григория Богослова и преп. Симеона Нового Богослова “, другую – по назначению Совета Академии: „Антропология по творениям Св. Иоанна Дамаскина “. Обе лекции, прочитанные иеромонахом Пантелеймоном (Успенским), Совет Академии признал удовлетворитель- —519— ными, а лектора – достойным избрания на должность преподавателя Академии по вакантной второй кафедре патрологии. |
| Порой на служение в приходы переходили целые группы бывших монастырских насельников. Тогда приходские храмы оказывались своего рода прикрытием для продолжавших существовать монашеских общин. Так, после закрытия Коряжемского монастыря его братия перебралась в Лальск (тогда Архангельской губернии, сейчас Кировской области). Здесь при городском соборе образовался монастырь из двенадцати человек. Жили монахи под храмом, в бывшем складском помещении, а служили в соборе, сохраняя монастырский устав «и в своей жизни, и в церковной службе» 88 . При Георгиевском храме Козельска обосновались после закрытия обители весной 1923 г. бывшие иноки знаменитой Оптиной пустыни во главе со своим игуменом Исаакием (Бобриковым). Целая группа монахов Свято-Смоленской Зосимовой пустыни осенью 1923 г. нашла приют в московском Высоко-Петровском монастыре, действовавшем тогда как приходской храм под покровительством его настоятеля, постриженника Зосимовой пустыни еп. Варфоломея (Ремова) . После закрытия в 1922 г. Глинской пустыни большинство ее иноков «вынуждено было жить в миру, занимаясь различными ремеслами». Ее последний настоятель жил в Путивле, в затворе, «тайно принимал он духовных детей на исповедь; каждую ночь неопустительно служил литургию» 89 . Монахи и монахини старались поддерживать духовное единство своей распавшейся поневоле общины. Они сохраняли связь с игуменом или игуменьей обители, обращались за руководством к общему наставнику 90 . По мере нарастания преследований общинки «домашних» монастырей дробились, связь между иноками ослабевала. Выжившие после отбытия заключения в 1930-е гг. снова находили приют при приходских храмах, где устраивались регентами, псаломщиками, бухгалтерами, сторожами и т.п., образуя новые общины, которые достигали порой нескольких десятков человек 91 . Поскольку иноки, как правило, селились поблизости от своих закрытых обителей, география распространения «домашних» монастырьков в целом повторяла монастырскую географию дореволюционной России. Основная часть монастырей располагалась в европейской части империи. |
| Ее молитвенный подвиг в значительной степени определял духовную атмосферу обители. Была в монастыре еще одна подвижница – слепая схимонахиня Мария (Буторова), стяжавшая дар умной молитвы. Она жила здесь с раннего детства и имела особый дар духовного зрения, так что приходившие к ней посетители не замечали, что она слепа. Матушка говорила, что у нее глаза только внешне закрыты, а так она все видит, и это неоднократно подтверждалось. Бывало, она называла вошедших в келью или встретившихся в монастыре по имени; часто заранее говорила келейнице или находившимся рядом людям, кто сейчас подходит к дому; иногда предупреждала вопрос ответом. Матушка Мария никогда не унывала, пребывая в радости о Духе Святом. С глубоким сердечным участием и состраданием встречала всех, обращавшихся к ней. В наступившее время великих бедствий для очень многих стала утешительницей в скорбях. И в монастыре и в миру ее также считали прозорливой старицей. До самой кончины епископа Серафима матушка Мария сохранила с ним связь. Она знала о глубоком желании Владыки принять постриг в великую схиму и в 1936 году выслала свою схиму в Ишим – ему в дар. (Ниже будет говориться, что он «выписал схиму из Дмитрова») Еще одной подвижницей этой обители быласхимонахиня Рафаила (Вишнякова Марина Архиповна), ранее насельница Красностокского Рождество-Богородичного монастыря вблизи Гродно. Во время Первой мировой войны монастырь был эвакуирован в Москву и размещен в Александровском дворце Нескучного сада. Матушка стала духовной дочерью игумена (затем архимандрита) Троицко-Сергиевой лавры Варфоломея (Ремова) . Игумен Варфоломей счел возможным постричь ее, тридцатилетнюю монахиню, в схиму, дав имя Рафаила. Когда в 1918 году насельницы Красностокского монастыря были распределены по монастырям Московской епархии, схимонахиня Рафаила, по благословению отца Варфоломея, поступила в Спасо-Влахернский монастырь. Здесь она обрела духовную мать – схимонахиню Серафиму. Ее опыт и повседневное руководство были необходимы монахине Рафаиле, только начавшей подвиг схимы. Десятилетнее общение со старицей Серафимой заметно повлияло на формирование духовного строя схимонахини Рафаилы, а также на ее оценку событий церковной жизни и выбор церковной позиции. Уже через пять лет к духовной помощи схимонахини Рафаилы стали прибегать и монахини и миряне. Как оказалось позже, к ней обращались и многие москвичи. |
| Именно " господин профессор " сообщил чекистам о том, что заведующая храмом Алиса Отт вела постоянную переписку с бывшим настоятелем храма Св. Людовика Иосифом Видалем, в 1921 году высланным из России, а также с епископом Мишелем Д’Эрбиньи, что при том используется «дипломатическая почта и регулярно, каждые 15 дней направляет Видалю, являвшемуся заведующим русскими делами в Ватикане, большое количество корреспонденции».Он же сообщил также и о тайном переходе в католичество православного архиепископа Варфоломея Ремова, о существовании при церкви Рождества Богородицы в Путинках тайного монастыря и тайных пострижениях православных и католиков. Последующие агентурные сообщения сексота стали основой рапорта чекистов: «Поступили сведения о том, что в Москве существует русско-католическая контрреволюционная организация церковников, созданная по директивам русской комиссии при Ватикане негласным представителем последнего в Москве, католическим епископом — Евгением Неве».Очевидно, работа сексота была настолько эффективной, что к началу операции по ликвидации этой " организации " чекистам были известны имена всех тайных монахинь и монахов. 21 февраля 1935 года были арестованы священники и монашество церкви Рождества Богородицы в Путинках во главе с архиепископом Варфоломеем (Ремовым).Владыка Варфоломей познакомился с епископом Пией (Неве) в 1928 году, бывал у него на квартире, позднее их отношения стали дружескими, встречи стали регулярными. В 1932 году, как показал владыка, «я, по предложению Неве, перешел в тайное католичество и в 1933 году был официально утвержден Ватиканом в должности нелегального помощника Неве». На допросах архиепископ не отрицал, что сообщал Неве «о состоянии Русской Церкви, о религиозном настроении русского народа, о закрытии церквей, об арестах церковников и информацию по текущим вопросам»; что неоднократно передавал ему письма ссыльных церковников, по версии следствия, «в провокационно-клеветническом духе рисующем положение ссылки», и эти письма пересылались в Ватикан, «как доказательство гонений, воздвигаемых советской властью на религиозников» .Владыка Варфоломей подтвердил также на допросе: «Я сообщил Неве о том, что вся деятельность митрополита Сергия протекает в соответствии с органами государственной власти, и без ОГПУ он не делает ни одного шага. Начиная с 1933 года, я был, действительно, не по форме, а по существу активным помощником Неве, являясь негласным представителем Ватикана, и, исполняя его поручения, вместе с Неве боролся против советской власти». Главным обвинением владыке Варфоломею стала подтвержденная им на допросе передача имен агентуры чекистов из числа высших архиереев Русской Православной Церкви, «предупреждая Неве на случай возможного общения его с ними» .Именно за это владыка Варфоломей был расстрелян. |
| 28 июля 1921 г. состоялась хиротония В. во епископа Сергиевского, викария Московской епархии, к-рую возглавил Патриарх Тихон. После закрытия Троице-Сергиевой лавры В. в 1923-1929 гг. являлся настоятелем Высокопетровского московского муж. мон-ря во имя апостолов Петра и Павла . Был почитаем в Москве как аскет, молитвенник и исповедник. Являясь духовным чадом старцев Смоленской Зосимовой пуст. преподобных схиигум. Германа (Гомзина) и иеросхим. Алексия (Соловьёва) , В. после закрытия пустыни принял многих из числа ее братии в Высокопетровский мон-рь. В 1928 г. архиерей был арестован по обвинению в «укрывательстве шпиона», в тюрьме дал подписку о сотрудничестве с ОГПУ. В 1929-1935 гг. являлся настоятелем московского храма в честь Рождества Пресв. Богородицы в Путинках, к-рый после закрытия Высокопетровского мон-ря стал последним центром уже нелегальной иноческой жизни в Москве. 9 июня 1934 г. возведен в сан архиепископа. Начиная с 1929 г. В. критически относился к деятельности Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергия (Страгородского) , считая, что она «протекала в соответствии с органами гос. власти». Не желая на деле исполнять обязанность секретного сотрудника ОГПУ и ища выхода из создавшегося положения, В. сблизился с католиками. К 1928 г. относится начало его отношений с апостольским администратором в Москве католич. еп. Пием Эженом Неве, с к-рым В. познакомился через А. А. Румянцева, увлекавшегося идеей соединения католич. и правосл. Церквей. В 1932 г. В. тайно перешел в католичество, в 1933 г. был утвержден Ватиканом в должности нелегального помощника Неве. В архивах Генеральной курии конгрегации ассумпционистов в Риме хранятся 2 грамоты папской комиссии «Pro Russia», возглавлявшейся еп. Мишелем д " Эрбиньи, от 25 февр. и 3 июля 1933 г.: акт об учреждении титулярной Сергиевской кафедры в юрисдикции Рима (кафедра считается уже существующей в правосл. Церкви) и акт о поставлении на титулярную Сергиевскую кафедру «уже облеченного епископским саном в восточном обряде... Его Преосвященства монсиньора Варфоломея (Николая Федоровича Ремова)» и о назначении его викарием апостольского администратора в Москве (еп. Неве) для католиков вост. обряда. В планах д " Эрбиньи о новой унии В. отводилась роль рус. патриарха вост. обряда. |
| Алексей Никитич Хергозерский (1812-1891) окончил Олонецкую духовную семинарию (1835), Санкт-Петербургскую духовную академию (1839). С 1839 по 18 преподаватель Священного Писания в Вологодской духовной семинарии, также преподавал немецкий язык. С ноября 1842 по апрель 1844 г. – помощник инспектора. С марта 1850 по май 1867 – секретарь семинарского правления. В 1881 г. вышел в отставку. Автор нескольких учебников. Алексей Никитич Хергозерский (некролог)//ВЕВ. 1891. 6. С. 84-89. См. также Прот. А.А. Попов. Воспоминания причетнического сына: Из жизни духовенства Вологодской епархии. Вологда, 1913; Е. Грязнов. Из школьных воспоминаний бывшего семинариста Вологодской семинарии. Вологда, 1903. Дреколье – дубины, палки, копья – употребляются как оружие. Протоиерей Федор Георгиевич (Егорович) Ремов (20.04.1853 - 05.03.1907) окончил Костромскую семинарию и Московскую академию (1878). В течение двух лет преподавал словесность, логику и немецкий язык в Вологодской семинарии, Закон Божий в Тотемской учительской семинарии. Принимает священный сан и служит в Москве: с 1881 по 1885 г. в Успенской церкви на Малой Дмитровке, с 1885 по 1901 г. в Иоанно-Предтеченской церкви за Пресней, с 1901 г. в Никольской Ваганьковской церкви, перед самой кончиной переведен в церковь Рождества Богородицы в Путинках. Преподавал в Московской семинарии, в реальном училище при Евангелическо-лютеранской церкви св. Михаила и др. московских учебных заведениях. Отец епископа Варфоломея (Николая Федоровича Ремова). См. ВЕВ. 1908. С. 251-255; надгробие на Пятницком кладбище г. Москвы. А.Д. Галахов. История русской словесности: (Учебник для средних учебных заведений). СПб., 1879. Многократно переиздавался. См. О ревизии действительным статским советником Лебедевым в 1879 г. духовно-учебных заведений Вологодской епархии//РГИА. Ф. 802. Оп. 9. 1878 г. Д. 56. 4 мая 1882 года «умер Филлиберт Бенедиктович Жюлен от продолжительной и тяжелой болезни. Учитель Вологодской Губернской гимназии, надворный советник, на 41 году от роду. Оставил жену Констанцию. Дети: Генриха, Марию и Антонину Елену " (Метрическая книга Крестовоздвиженской католической церкви г. Вологды за 1882 год//ГАВО. Ф. 1269. Оп. 1. Д. 16. Л. 6) |
|
|
