| б) И. д. доцента иеромонаха Варфоломея (Ремова) : «Внешний вид сочинения о. Вышеславова производит довольно благоприятное впечатление обстоятельного исследования. Пред сочинением тянется длинный список пособий, а самая цитация очень обильна и точна. Такого умения цитировать не найдёшь и в хороших студенческих работах. Правда, цитируя очень часто в первом (исагогическом) отделе своей работы Mign’я, автор постоянно и упорно отмечает у него р. (страницы), которых там нет (есть col.), но, в общем, всё-таки способ цитации о. Вышеславова удовлетворяет рецензента. Но при чтении сочинения рецензенту бросилась в глаза одна особенность в этой длинной веренице цитат. Цитаты на солидные западные труды по исследованию внешней и идейной стороны Еккле- —242— зиастика встречаются у автора довольно редко, стоят как-то обособленно и в то же время они следуют по какому-то плану, чередуясь с целым рядом русских цитат, – в море цитат на русские пособия. Эти последние цитаты, видно, более доступны о. Вышеславову, и вот на основании наблюдения над цитатами можно высказать такое утверждение. О. Вышеславов гораздо более пользуется пособиями невысокой научной ценности и при том имеющими самое отдалённое отношение к изучаемой им книге потому только, что они написаны на доступном ему русском языке. Цитат же на иностранные пособия, хотя бы и очень полезные и ценные для автора, у него почти нет, а какие есть, случайны и не являются результатом изучения цитируемых книг. Всё-таки очень жаль, что в работе, о. Вышеславова мы наталкиваемся чисто внешним путём на этот неприятный внутренний дефект её. Автор связан недостаточным знанием ни одного иностранного языка. А ведь работать он может; чтение его сочинения нас утверждало в этой мысли. Особенно вторая часть сочинения, при всей своей незаконченности, обличает в авторе умение синтезировать обширный и разнообразный идеологический материал. Конечно, схема, по которой автор конструирует своё систематическое «изложение содержания» – слишком внешняя и притом шаблонна, трафаретна, и лучше, если бы автор вёл своё изложение, руководясь идеей самой книги, из неё самой почерпая данные для выработки плана своей систематизации. Но ведь автор, кажется, не претендует на оригинальность своего труда, и это его в некоторой степени извиняет. |
| Поэтому жертвообразные ритуалы, описанные в ветхозаветной Библии, могут сближаться с видами закланий животных на современном востоке, когда преследуется таинственная магическая цель. Теургия, предполагаемая подобными закланиями животных и особыми способами употребления крови животного, не должна считаться суеверным продуктом незрелой мысли народных невежественных масс, потому что и ветхозаветная жертвенная обрядность знала теургические акты, напр., действие горьких вод в обряде жертвы ревнования. Подобно тому, как жертвы умножались при ветхозаветных праздниках, так и теперь жертвовидные заклания мелкого рогатого скота знаменуют на востоке дни, особо-памятные в народе. 2-я часть в исследовании г. Введенского посвящена изложению идей о Боге и Промысле у современных семитов. Рецензент признает здесь такую спайку элементов, что выделение ветхозаветных стихий прямо невозможно. В —254— области религиозного фольклора имеют громадное значение бродячие сюжеты, а потому генетическое выяснение сложной ткани народно-богословских идей востока было вне сил, да и вне прямой задачи нашего автора. При отсутствие Библейских древностей в вещественном виде громадное значение приобретают этнологические сведения, касающиеся вообще семитической расы, и этнографические данные, добытые путешественниками арабистами. Частичному изложению и посильному освещению таковых данных и посвящена рецензируемая работа: внекультурные и некультурные в европейском смысле формации жизни семитического востока здесь получили классификацию и предметное определение, а потому сочинение достаточно для присуждения его автору кандидатской степени». б) Доцента иеромонаха Варфоломея (Ремова) : «Небольшое сочинение г. Введенского рецензент читал с чувством разочарования. Автор взял очень интересную тему, и можно было, конечно, надеяться, что в его исследовании читатель найдет серьезные данные для суждений о древнесемитической религии, яркие характеристики, много говорящие параллели. Ничего этого нет в сочинении г. Введенского. Он очень мало познакомился с литературой предмета; он недостаточно исчерпал даже книгу Curmiss’a, изучение которой могло бы представляться minimum’oм требований, которые можно предъявить г. Введенскому. Из сочинения видно, что недостаточное знание немецкого языка и весьма незначительная осведомленность в области изучаемого предмета закрыли для нашего автора интереснейшие детали прочитанной книги. И вот автор в своем исследовании ни ориентирует в предмете, ни, тем более, не дает достаточного его исследования. – А ведь материал, имевшейся в руках г. Введенского, давал ему возможность сделать много наблюдений (хотя бы по сведениям из вторых рук), установить много интересных и ценных параллелей. Богатство и солидность материала определяются характерно у г. Введенского: «Скорее небо упадет на землю, нежели араб или сириец пренебрежет обычаем. Так что, если мы узнаем обычаи, мы узнаем его религию» (стр. 141). |
| —370— даны: половиной их пришлось пользоваться по рукописям библиотек – нашей Академической, Лаврской, Синодальной и особенно «Поморским Сборником» В.О. Ключевского . Хорошую сторону сочинения составляет также сжатость его изложения, хотя это последнее часто страдает шероховатостью языка (например, неудачные построения фраз – с. с. 107, 139, 150 и др.). Саму же переписку следовало поручить более грамотному лицу. Степени кандидата богословия г. Нечаев Тихон достоин». 28) О сочинении студента Оглоблина Аркадия на тему: «История Ассирии и книга пророка Наума». а) Доцента иеромонаха Варфоломея (Ремова) : «Г-н Оглоблин трудился над своей темой более года: его сочинение представляет собой работу серьезную и свидетельствует о хорошем знакомстве автора с предметом его исследования. В сочинении сначала дается очерк Ассирии, а затем исследуется библейский памятник, в целом своем представляющей Massa на Ниневию, – книга пророка Наума. Работа г. Оглоблина с внешней стороны совсем не поражает своим объемом. Зато при чтении ее невольно поражаешься внутренней емкостью. Автор очень любиться древнюю историю, живо интересуется своей темой, и в его сочинении рецензент имеет дело не с недостаточностью материала, а с избытком его. Г. Оглоблин имеет возможность много сказать читателю, но высказывает лишь, немногое, самое существенное по его мнению. Поэтому автор краток, довольно часто прямо конспективен в своем изложении. Но вот, то-то и хорошо, что такая краткость объясняется суммарностью изложения, и предмет исследования предстает перед умственным взором читателя в ясных, отчетливых очертаниях. Правда, сочинение носит характер эскиза, но в нем нет, именно, бледности и туманности, печальных следствий малого, недостаточного знакомства с предметом. Эскизы г. Оглоблина ярки и красочны: они прямо насыщены материалом. Суждения г. Оглоблина довольно часто мало аргументированы, его характеристики иногда состоят из двух-трех смелых штрихов, он позволяет себе только высказывать положения и их —371— |
| Переход на пятидневку и непрерывную неделю, по нашему наблюдению, мало отражается на посещаемости церквей. Еще Господом нашим Иисусом Христом было сказано: «Не человек для субботы, а суббота для человека». О решении Одесского горсовета нам ничего не известно» 12 . На шестой вопрос Владыка отвечать не стал, отправив корреспондентов к уже напечатанному ответу: «По этому вопросу мы уже высказывались в интервью от 16 февраля 1930 г., данному представителям советской печати» 13 . Да, оппоненты митрополита Сергия говорили и будут говорить еще много об этих ответах. Но лучше глубже вдуматься в них и попытаться понять их суть. Он говорил скупо и сжато, постоянно подчеркивая существование Церкви в жестких рамках Декрета 1918г. и Постановления 1929 г. Важно другое: митрополит начал свою конференцию со слов о том, что безбожники преувеличивают свои успехи, а в ходе ее проведения неоднократно обращался к вопросу римского прозелитизма, опасность которого он отчетливо видел и пытался как мог ей противостоять. Реакция иностранных корреспондентов на конференцию была неоднозначной. Большинство написали в своих отчетах, что м. Сергий был очень скуп в словах и подчеркивал, что плохо слышит. Несколько человек из присутствовавших отметили, что заранее приготовленные ответы их не очень устроили. Все это так. Но следует согласиться с тем, что Пий XI преследовал политические и конфессиональные цели в своих призывах, и митрополит Сергий не мог не реагировать на это. И конференция иностранным корреспондентам, на наш взгляд, была им дана именно с целью противостояния как политической, так и религиозной экспансии. С империалистическим врагом Советской республики – Ватиканом, боролась и власть. И, как отмечалось выше, оперативная инициатива в этом вопросе принадлежала VI отделу СОО ГПУ под руководством Тучкова. Евгений Александрович действовал в соответствии с духом времени: необходимость раскрытия контрреволюционного заговора, нити которого вели в Рим. И главным героем нового сценария он сделал архиепископа Варфоломея (Ремова) . |
| Архиепископ Варфоломей подписал следующее обвинение: “В 1932 году по предложению Неве перешел в тайное католичество. В 1933 году был официально утвержден Ватиканом в должности нелегального помощника Неве. По этому поводу из Ватикана была прислана особая грамота, которая была мне показана Неве и взята им обратно из-за боязни ее обнаружения при возможном обыске. Являясь помощником негласного представителя Ватикана, иностранного подданного Неве, активно сотрудничал с ним в борьбе против советской власти и, исполняя его поручения, вместе с Неве боролся против советской власти, передавал неоднократно Неве письма ссыльных церковников. Эти письма пересылались Неве в Ватикан как доказательства гонений, воздвигаемых советской властью на религиозников, сообщил Неве о том, что вся деятельность митрополита Сергия протекает в соответствии с органами государственной власти”[ 25 ]. Все достаточно очевидно. В архивах хранятся тысячи таких обвинений в еще более страшных “преступлениях” перед Родиной. Не ясны мотивы перехода православного иерарха в католичество, о котором говорится в “следственном” деле, оно не может быть доказательством, ибо изготовлено на “фабрике пыток”. Евгений Тучков не знал о том, что прозелитизм осуждается представителями всех христианских конфессий с богословских, политических и просто человеческих позиций. Такие понятия были не для него. Что же касается “шпионов” и “агентов” — все это он знал хорошо и твердо. “Ватиканское дело” было хорошей “разработкой”. Об этом говорит в том числе и то, что сам епископ Неве избежал ареста, хотя мог быть много раз арестован, несмотря на свое французское гражданство. Через ГУЛАГ прошли тысячи иностранных подданных с более громкими именами. Когда он, сам того не зная, выполнил свою “миссию”, ему просто в июне 1936 года не разрешили вернуться в СССР из Парижа. Был бы он более важной фигурой в сложной политической игре, достали бы и там. Что касается иных доказательств о переходе в католичество архиепископа Варфоломея (Ремова), то и они не очень убедительны. |
| 6. О молчании, тишине и уединении Не мудрствуй, не рассуждай, а размышляй, не говори, а молчи и внимай себе. Молчание — золото; оно выше слов и сильнее объяснений. Всегда пригоднее молчать и внимать себе. Безмолвие — лучшее на земле и оно не пусто. Молчание не только пассивно, оно говорит, потому лучше глубоко молчать О Божественных вещах не говорят, и чем дальше и выше, тем молчат все глубже и сильнее. О Христе я больше люблю молчать. Я всегда решительно восстаю на речи; на разговоры и их органически не принимаю. Думаю, что и Христос лишь изрекал религиозные истины, но о них не говорил ни с кем. Божественное, по-моему, внешне в разговорах не передаваемо. Береги язык и сердце. Учи молчать своим молчанием. В тишине все обретешь. Уединение прекрасно, и оно есть потребность некоторых душ, а иногда и всех. Ты знаешь пользу бурь и цену тишины. Все учит меня молчать и мало говорить. Это также дальнейший шаг в моей духовной жизни, как в твоей — стремление к уединению и тишине. 7. О рассуждении Надо жить, а не разговаривать. Нужно духовно воспринимать, а не рассуждать, спасаться, а не самой мудрствовать. Не бери на себя рассуждать о себе Не нужно разбираться во всем; это вводило бы рефлексию туда, где должен жить Божественный луч На первом плане — спасительность и в лучах ее всякая о Господе мудрость. Нужны не дискуссии, а нужно жизненное преодоление делом, а не рассуждением. Только не считать свои суждения непременно правыми и компетентными. Слова Христа — дух и жизнь. 8. О молитве Постоянная молитва — дело долгого подвига. Молитвой нужно прослаивать жизнь и дела. Хорошо во время дела творить молитву Иисусову. Ее действие от употребления не ослабевает: только крепиться, — и молиться непрестанно, чтобы в сердце был один Христос. Потихоньку собирайся и принуждайся молиться. Молись не только сколько можешь, но и сколько не можешь (сверх сил); Бог близ призывающих Его, призывающих Его во-истину (Пс 144:18). Коль добро и красно быти с Богом! Необходимо благоговение во всей жизни. Положись на Господа, положись по-христиански, то есть прояви свое усилие и положись всей душой. Надо стяжать умиление и об этом просить Господа. Нужно сменить восторженность на восторг и иметь сердце сокрушенное. Научиться молиться и трудно, и приятно, и нужно. |
| Ах, я не хочу, от всей любви к тебе не хочу тебе отхождения от совершенного пути, раз ты его захотела. Я знаю, что ты сможешь, конечно с Богом, и верю тебе… Апостолы недоумевали и спрашивали “кто же может спастись?” и получили в ответ “невозможное у людей возможно у Бога” (ср. Мф 19:25–26; Мк 10:26–27; Лк 18:26–27). И я хочу этого тебе. И не прописи тебе пишу, а от всей души хочу, чтобы ты не уподобилась богатому юноше, который хочет совершен быти, но имеет стяжания многа, и потому отошел, когда вместо обычного благочестивого пути, на его желание быть совершенным, Христос ему предложил, указал отвергнуться себя (ср. Мф 19:20–22; Мк 10:20–22; Лк 18:21–23). Хочу, чтобы ты исполнила совет Христа. И я уверен, что ты… сможешь это сделать. Спасешься, спасешься! Ах, дитя мое, мы у знаменательной духовной грани смирения по-настоящему. Молю Бога, да не ослабеешь в этот решительный момент, и да не оскудеет вера твоя, и ты, перевернув себя, и других утвердишь. Верю тебе, не посрами моего чаяния. Раз любишь, поверь мне, как я верю тебе. Я нахожу, что ты начинаешь через эту любовь идти на истинный путь христианского подвижнического мышления. Бог и жизнь подсобят. Верю тебе и надеюсь на честность и силу твоих устремлений. Ты знаешь путь твой и требования к тебе. Ясно сознаешь с Господом. Бог даст, что нужно, пока есть у тебя преданность и послушание Ему в духовном отце твоем. Велик Христос, побеждающий в нас и через нас, служителей Божиих и служителей вашего спасения. Дорого, если мои духовные дети будут проявлять усердие, не всуе именоваться Христовыми. Бог да поможет нам хотя друг с другом иметь правые пути отношений и не исполнить, а хотя бы приблизиться к исполнению абсолютных принципов нашей веры в жизни. Я — твоя совесть, я для тебя ближе, чем ты сама. Я мыслю всегда, что мы можем чувствовать друг друга и тут не нужны внешния волеизъявления. Святые отцы говорят, что с Богом примирит духовный отец, а с духовным отцом никто не примирит. Счастлив, что нас связуют нити тонкия, но крепкия… |
| Блаженны отошедшие от мирской жизни. Я имею в виду внутренний уход в сознании чуждости. Мертвыми убо быти мирови, живым же Богу. Отречься надо и от всего того, что кажется правильным разуму. Неумение говорить “прости” есть монашеское неблагородство. Поклон и “прости” должны быть не внешними, а органическими, тогда только это и ценно. И они нужны не для очистки совести, а от сердца (Мф 18:15). И это не лицемерие, а понуждение естеству, еже есть монах. Проба монашества — заставить делать то, чего не хочешь. Так бывает во всех монастырях и хороших объединениях: входят в них люди, имеющие все немощи. И не умеют одни, а не хотят другие уступать друг другу. Одни не живут высшей внутренней жизнью, другие — критикуют, третьи — хотят по-своему мыслить и делать; и вот обычный результат общения зараженных грехом людей, отчего и нужно монашество, как изолированность и лечение. И вот, для душ, внутрь обращенных, все хорошо, а для тех всегда и везде увидится недолжное. Значит, надо делать усилие и приходить к тому, чтобы жить внутренней жизнью. 4. О подвиге Воздержание, еще здесь на земле, в тяжелых условиях жизни, дает рай — рай внутренний, который никем, ничем и никогда неотъемлем. Нужно воздерживаться от себя самой, и в этом — подвиг. Раз труд и принуждение, значит явный и простой подвиг. В подвиге нужна мерность, а мерность — сестра постоянства. Не спасительна только крайность, и Господу неугодно преутруждение осла. Секрет в том, чтобы не было порабощения духа от изнеможения; надо, чтобы было истощание — (ст. о. Амвросия, о. Алексия). Пост истощает, но он полезен для души, хотя после него и бывает уныние от истощения, поэтому постоянный пост будет не на пользу. Если мы, по Апостолу, должны делать добро наипаче своим по вере, то это естественно, а не своим — есть и подвиг, и миссионерство. Нужно быть готовым на подвиг, но не напрашиваться на него. Нужно все изменить в душе, и в этом подвиг. 5. О послушании и откровении В послушании — все. Молодым монахам не надо давать уединяться, а надо учить послушанию Не убить всякое желание надо, а свободно подчинить. Аскетически начальником может быть только тот, кто научился послушанию. Откровение есть перманентная исповедь. Надо все говорить для очищения внутреннего своего. Надо открываться, а что будет, уж не твое дело; не об учете результатов надо заботиться, а только быть честной в откровениях. Надо соединять открытость души, обеспечивающую простоту, и опасство , обеспечивающее деликатность. Выбрасывай из себя теснящиеся помыслы и успокаивайся. Будь честна и беспристрастна, действуй только с желанием исполнить волю Божию. |
| —98— зывы по сему предмету к ближайшему собранию Совета Академии. X. Отношение Канцелярии Обер-Прокурора Святейшего Синода, от 24 января за 1074: „Канцелярия Обер-Прокурора Святейшего Синода имеет честь покорнейше просить Совет Императорской Московской Духовной Академии, в случае смерти кого-нибудь из ординарных или экстраординарных профессоров академии немедленно сообщать о том Канцелярии для внесения о сих фактах в Инспекторский Отдел, а также Канцелярия просит при представлениях о новых назначениях ординарных или экстраординарных профессоров академии точно обозначать, на чью вакансию назначаются те или другие профессора, так как эти сведения тоже требуются для внесения в Инспекторский Отдел“. Определили: Принять к исполнению. XI. Отношение (на имя Преосвященного Ректора Академии) Г. Председателя Педагогического Совета Сергиевопосадской женской гимназии, от 5 февраля за 25: „Имею честь уведомить Ваше Преосвященство, что распоряжением г. Попечителя Московского Учебного Округа от 9 декабря 1913 года за 53317 лектор французского языка при Императорской Московской Духовной Академии, Надворный Советник, Александр Мишин с 28 ноября 1913 года определен учителем истории Сергиевопосадской женской гимназии“. Определили: 1) Принять к сведению. – 2) О назначении г. Мишина учителем истории в Сергиевопосадской женской гимназии (с оставлением в должности лектора французского языка при Академии) внести в формулярный о службе его список. XII. Представленный редакциею академического журнала „Богословский Вестник“ отчет по изданию журнала и святоотеческих творений в минувшем 1913 году. Справка: Правило отчетности по изданию „Богословского Вестника“ § 7-й: „Совет Академии, по получении отчетов —99— редакции, избирает комиссию из трех лиц для обревизования приходо-расходных книг редакции и книжных запасов, находящихся в редакционном книжном складе“. Определили: Рассмотрение отчета за 1913-й год и обревизование кассы, приходо-расходных книг редакции „Богословского Вестника“ и книжных запасов, находящихся в редакционном книжном складе, поручить комиссии из о. Инспектора Академии архимандрита Илариона, экстраординарного профессора священника Д. В. Рождественского и доцента иеромонаха Варфоломея (Ремова) . |
| Ввиду сказанного мы признаем сочинение г. Бажанова достаточной кандидатской работой». б) Доцента иеромонаха Варфоломея (Ремова) : «Плен Вавилонский – не только интересная, по и весьма важная эпоха в жизни народа Божия. Господь дважды судил входить Израилю в Палестину; оба раза Он ставил народ Свой в тяжелые условия жизни совершенно аналогичные. И там и здесь народ живет в сфере чуждых по крови и духу поработителей народов. Первый раз входил Израиль в Палестину, «Египетского зла избежав», второй раз – избежав Вавилонского зла. На исследователя такой эпохи ложится большая и нелегкая, но в высшей степени благодарная задача – проследить жизнь народа Божия и в основных направлениях и даже в тончайших изгибах, потому что на страницах Библии – богатый материал для осуществления и наилучшего выполнения такой задачи, г. Бажанов взял на себя столь серьезную задачу – проследить религиозно-нравственное состояние Израиля в плену Вавилонском, и первый вопрос на который должен ответить рецензент его сочинения, – сумел ли автор попять и представить эту эпоху кризиса – перелома жизни народа Божия, эпоху переоценки им всяких духовных ценностей? Сумел ли г. Бажанов развязать стянутый здесь узел, в котором завязаны концы издалека идущих исторических нитей – длившихся процессов и начала новых путей, иных направлений, по которым затем и пошла жизнь Иуды в послепленную эпоху – в возвращенной иудеям Палестине? – На эти вопросы рецензент сочинения должен ответить отрицательно, но тем не менее он не хочет обрушиваться на г. Бажанова градом обвинений и обильных указаний его недостатков. Рецензент понимает, что г. Бажанов и не задавался столь значительными целями. Его кандидатское сочинение очень поучительно —160— по самому тону, по самому характеру изложения с той именно стороны, что г. Бажанов пишет без веяной претенциозности. Он много, хотя и без системы, почитал, достаточно интересовался предметом своей работы, и, потом старался свести вычитанный им большой материал в одно целое по трем главам: 1) Религиозно-нравственное состояние Израиля пред пленом (стр. |
|
|
