| Несмотря на опыт московской больницы и Гватемалы, я была абсолютно никакущая для работы в таком месте, совершенно не знала травмы и училась на ходу. При этом пациенты везде, кроме Москвы, девушку-хирурга воспринимают гораздо хуже, чем парня, что не добавляет уверенности. В первый день моей работы в Варнавино к нам поступил мальчик лет 10. Он мчал на велосипеде под горку, на эстакаде упал и ударился головой об ограждение. Конечно, он был без шлема, поэтому — открытая черепно-мозговая травма. Мы оказали первую помощь, вызвали санавиацию (нейрохирурга и анестезиолога), мальчика прооперировали, но он был нетранспортабельным, поэтому остался у нас. Я провела с ним всю ночь, хотя плохо знала реанимацию. Его мама тоже все это время была рядом и воспринимала меня хорошо. Люди же видят твое отношение, то, что ты делаешь, и постепенно предвзятость пропадает. Потом, когда ребенок был уже стабилен, его перевезли на вертолете в областную детскую больницу. Сейчас он жив-здоров, я про него слышала года полтора назад. И таких историй с хорошим концом в Варнавино было много, но сама атмосфера там была угнетающая. «Как он мог уехать и бросить меня одну?» Меня мучило ощущение бесперспективности и гнетущее уныние, которое было разлито, кажется, в самой жизни этого поселка. Когда я приезжала знакомиться, я этого не почувствовала, а потом было уже некрасиво отказываться. Силы давали только люди и то, что ты делаешь. У хирурга все же большая отдача. Зашил рану — кровотечение прекратилось. Прооперировал аппендицит — человек поправился. Я в Варнавино получила большой опыт, несмотря на все моральные сложности. Почему-то я с самого начала для себя решила, что приехала на два года, но очень быстро поняла, что дольше года не выдержу. Надо быть таким человеком, как Михаил Викторович, чтобы нести этот крест. Мне предлагали квартиру, я посмотрела на три огромных пустых комнаты в старом доме и подумала: «Господи, что я там буду делать?» — и осталась там же, где раньше, в относительно новом терапевтическом корпусе, где имелось неработающее отделение со свободными комнатами. Я жила в ординаторской. У меня были две кровати, стол, санузел и даже ванна с бойлером. И почему-то очень много мух, это был мой бич. |
| Или забыла, или ничего не могла. Из училищного совета тоже никаких слухов не было. Наконец наступил сентябрь, и опять начались классы. Анна Петровна едва держалась на ногах, но исправно посещала школу. Ученики, однако ж, поняли, что она виновата и ничего им сделать не смеет. Начались беспорядки, шум, гвалт. Некоторые мальчики вполне явственно говорили: «С приплодцем!»; другие уверяли, что у них к будущей масленице будет не одна, а разом две учительницы. Положение день ото дня становилось невыносимее. В ноябре, когда наступили темные, безлунные ночи, сердце ее до того переполнилось гнетущей тоской, что она не могла уже сдержать себя. Она вышла однажды на улицу и пошла по направлению к мельничной плотнике. Речка бурлила и пенилась; шел сильный дождь; сквозь осыпанные мукой стекла окон брезжил тусклый свет; колесо стучало, но помольцы скрылись. Было пустынно, мрачно, безрассветно. Она дошла до середины мостков, переброшенных через плотину, и бросилась головой вперед на понырный мост. Жизнь ее порвалась, почти не начавшись. Порвалась бессмысленно, незаслуженно и жестоко. 4. Полковницкая дочь Полковник Варнавинцев пал на поле сражения. Когда его, с оторванной рукой и раздробленным плечом, истекающего кровью, несли на перевязочный пункт, он в агонии бормотал: «Лидочка… государь… Лидочка… господи!» Обратились к его формуляру. Там значилось: «Полковник Варнавинцев из дворян Вологодской губернии, вдов, имеет дочь Лидию; за ним состоит родовое имение в Тотемском уезде, в количестве 14-ти душ, при 500 десятинах земли». Очевидно, что последнею его мыслью было поручить дочь государю. Желание полковника было исполнено. Через товарищей разузнали, что Лидочка, вместе с сестрою покойного, живет в деревне, что Варнавинцев недели за две перед сраженьем послал сестре половину своего месячного жалованья и что вообще положение семейства покойного весьма незавидное, ежели даже оно воспользуется небольшою пенсией, следовавшей, по закону, его дочери. Послана была бумага, чтобы удостовериться на месте, как признавалось бы наиболее полезным устроить полковницкую дочь. |
| 1918). Постановлением НКВД от 16 июня 1919 г. Горбатовский у. преобразован в Павловский у. (центр - г. Павлово), а из части Макарьевского у. создан Воскресенский у. (центр - г. Воскресенск). Декретом ВЦИК от 18 июня 1920 г. в Нижегородскую губ. были переданы Козьмодемьянский, Чебоксарский, Цивильский и Ядринский уезды, однако постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 24 июня 1920 г. Цивильский, Чебоксарский, Ядринский и часть Козьмодемьянского у. были переданы Чувашской автономной обл., а декретом ВЦИК и СНК от 4 нояб. 1920 г. Козьмодемьянский у. и Емангашская вол. Васильсурского у. отошли к Марийской автономной обл. 13 янв. 1921 г. образован Выксунский р-н на правах уезда (с того же года уезд), 18 июня 1921 г. из части Лукояновского у. образован Починковский у., 6 марта 1922 г. из части Балахнинского у.- Сормовский у., тогда же образован Канавинский р-н. 3 июля 1922 г. Балахнинский у. слит с Сормовским в единый Сормовский у. (10 авг. 1922 Балахна оставлена в составе Сормовского у., а территория Балахнинского у. составила Городецкий у., при этом Городец вновь обрел статус города), Макарьевский у. преобразован в Лысковский у., тогда же в состав Нижегородской губ. переданы Варнавинский и Ветлужский уезды Костромской губ. Постановлением ВЦИК от 27 апр. 1923 г. ликвидированы Ардатовский, Варнавинский, Васильсурский, Воскресенский, Княгининский, Курмышский и Починковский уезды; из Варнавинского и Воскресенского уездов образован Краснобаковский у. 27 июня 1924 г. образованы Балахнинский и Растяпинский рабочие районы, Сормовский у. преобразован в рабочий район. В 1926 г. г. Княгинин преобразован в с. Княгинино. В 1927 г. открыто движение по железнодорожной линии Н. Новгород - Котельнич. Постановлением Президиума ВЦИК от 14 янв. 1929 г. была создана Н. о., включившая территории Нижегородской губ., Вятской губ., Муромского у. Владимирской губ., Марийскую и Вотскую автономные области. Постановлением Президиума ВЦИК от 22 апр. 1929 г. в Н. о. была включена Чувашская АССР, а постановлением от 3 июня 1929 г.- Унженский лесной массив Костромской губ. |
| Лит.: Крживоблоцкий Я. С. Мат-лы для географии и статистики России, собр. офицерами Ген. штаба: Костромская губ. СПб., 1861; Лукомский В. К., Лукомский Г. К. Кострома. СПб., 1913; Прошлое и настоящее Костромского края. Кострома, 1926; Владимирский Н. Н. Костромская обл.: Ист.-экон. очерк. Кострома, 1959; Кострома: Путев.-справ. Кострома, 1963; Масленицын С. И. Кострома. Л., Иванов В. Н. Кострома. М., 1970, 19782; Материалы свода памятников истории и культуры РСФСР: Костромская обл. М., 1976; Рябинин Е. А. Костромское Поволжье в эпоху средневековья. Л., 1986; Кудряшов Е. В. Солигалич. Л., 1987; он же. Художественная культура Костромского края XVI-XIX вв. Кострома, 2004; Балдин М. А. Варнавинская старина: Очерки истории Поветлужья. Варнавин; Н. Новг., 1993; он же. На переломе: Из истории Варнавинского края, 1917-1940. Варнавин; Н. Новг., 1994; Григоров А. А. Из истории костромского дворянства. Кострома, 1993; Ветлужская сторона: Ист.-краевед. сб. Кострома, 1995; Памятники архитектуры Костромской обл. Кострома, 1996-2009. Вып. 1-11; Зонтиков Н. А. Иван Сусанин: Легенды и действительность. Кострома, 1997; он же. Н. А. Некрасов и Костромской край: Страницы истории. Кострома, 2008; Белоруков Д. Ф. Деревни, села и города Костромского края. Кострома, 2000; Кострома: Ист. энцикл. Кострома, 2002; Костромской район: вехи истории. Кострома, 2003; Градоначальники Костромы, 1785-2003. Кострома, 2003; Костромская область: 60 лет: Энцикл. сб. Кострома, 2004; Пискунов А. Г. Край мой Нейский: Очерки по истории Нейского района к 75-летию его образования. Кострома, 2004; Старообрядцы Верхневолжья: прошлое, настоящее, будущее. Кострома, 2005; Исторические города и села Костромской области: «Бывшие города». Кострома, 2006; История Ветлужского края: Ист.-краевед. сб. Урень, 20062; Наградов И. С. Старообрядческий мир Костромской губ. (2-я четв. XIX - нач. XX вв.). Кострома, 2008; Новые храмы Костромской епархии. Кострома, 2009; Кабанов А. Е. Старообрядцы владимирских и костромских земель. Иваново, 2010. |
| — Сколько часов у тебя в сутках? Явно больше 24-х. — Если брать мой обычный день, без дежурства, то встаю я в шесть, а домой прихожу в 10. Пока все дела переделаю — уже второй час ночи. Раньше 12 лечь не получается. Поэтому спать мне хочется ужасно и всегда. Но тут вопрос такой — либо ты делаешь, либо не делаешь. Не делать я не могу. «У меня проблема со смертью. Я ее ненавижу, не воспринимаю» — Есть люди, которые любят адреналин. Это твой случай? — Да, есть такое. Если моя жизнь будет чуть более обычной, мне будет тяжело. Мой организм мобилизуется, когда происходит что-то экстренное. Люди, наблюдающие меня со стороны, говорят, что я меняюсь, становлюсь резкой, решительной. В спокойном состоянии мне тяжелее, чем когда происходит что-то нештатное. Мне все время надо что-то делать. Насколько меня хватит, я не знаю. Силы человека не безграничны, наступит откат, когда ты понимаешь, что надо что-то менять. У меня такое было и после престижной больницы, и после Гватемалы, и после Варнавино. Пока в Кольчугино этого нет, потому что есть возможности для развития, а дальше — жизнь покажет. Думаю, что усидеть на месте мне все равно будет тяжело. Прошлый год был ужасен. Не только из-за внешних событий, но и из-за того, что у меня на руках умерла наша медсестра. Было мое дежурство, самое начало 2022 года. Ей резко стало плохо, потом наступила клиническая смерть. Мы были вдвоем с терапевтом, а анестезиологи у нас, к сожалению, дежурят на дому. Даже при том, что у нас в Кольчугино есть отделение реанимации и интенсивной терапии, они все равно на ночь не остаются, а приезжают по вызову. Поскольку умирал очень близко знакомый человек, у всех была очень высокая эмоциональная вовлеченность. Я ее реанимировала, интубировала, дождалась анестезиолога. А на следующий день она все равно умерла, и это было мне ужасно тяжело. — Опять себя винишь? — Тут и вина, и то, что это наложилось на пережитое в Варнавино, где умерла санитарка. Я до сих пор пытаюсь в себе разобраться и понять, почему меня это настолько дестабилизировало, что я борюсь с последствиями до сих пор. Понимаю все разумные доводы, но все равно с прошлой зимы до прошлого лета, на фоне всего остального, меня преследовала еще и эта смерть. |
| Сначала было интересно, а потом стало тяжело. Я наивно полагала, что достаточно пациентам объяснить то, что они не знают, и они будут соблюдать рекомендации. Но абсолютно ничего не менялось. Ко мне приходили с одной и той же проблемой, и я по десятому разу объясняла, как принимать лекарство. У нас случилась эпидемия гриппа, дети болели тяжело, с геморрагическим синдромом. Мы пытались закрыть школы, но учитель отказался. Рекомендовали маски, но в те доковидные времена никто не понимал, что это такое. Связались с местными эпидемиологами, но они сказали: «Инфекция неопасная, разбирайтесь сами». Раздавали лекарства и сиропы, но быстро обнаружили, что наши пациенты продают их в своих магазинчиках (тьендах). Местный народ только кажется простодушным, а на самом деле никто своей выгоды не упустит. Фото: из личного архива Евгении Коротковой Наверное, можно сказать, что я выгорела. Трудно сидеть на одном месте без новых впечатлений, без родных, с которыми связь только по телефону из города на выходные. Один раз ко мне на две недели приехала сестра, это было счастье. Неделю она провела в клинике, и еще неделю мы катались по стране. Еще пару раз мы выбирались на уик-энд на озеро или в горы, и однажды я съездила оказывать помощь при извержении вулкана. В остальном — сплошная монотонность. Вот почему многие организации заключают с волонтерами куда более короткие контракты. Мои 9 месяцев подходили к концу, я взяла билет и наконец полетела домой. Повидав другой мир, другую страну, я поняла, что своей собственной страны за пределами Московской области не знаю. Хотелось поработать в России, неважно где. В клинике я познакомилась с доктором Ксюшей, она была родом из Тонкино Нижегородской области. Ее отец работал главврачом Тонкинской больницы. Ксюша сказала: «Хочешь, я спрошу, нужен ли им хирург?» Ее отец пообщался с другими главврачами из Нижегородской области, и один из них, из больницы в Варнавино, сказал: «Нам нужен». «Я была абсолютно никакущая для работы в таком месте» Я дала себе отдохнуть, а в сентябре отправилась в Варнавино. Дорога занимала день, далековато, но приемлемо. Было еще жарко, речка радовала глаз. Больница оказалась совсем небольшая, вокруг красиво и как будто совсем нет людей. |
| Нельзя согласиться, чтобы Иеронимовская тщательность изменила здесь себе, и были опущены другие сторонники взглядов Карфагенского монтаниста, который не обладал исключительною компетентностью. Коль скоро упомянут только Тертуллиан, – отсюда ясно, что никаких иных союзников у него не было известно. Этот итог вполне совпадает с прежними наблюдениями и убеждает в исторической вероятности, что разбираемая гипотеза – всего скорее обязана пламенному Карфагенцу 253 и представляет плод некоего смешения 254 , а вовсе не была распространенным 255 удостоверением авторства Варнавина 256 . И подобное толкование тем незыблемее, что для нее нет поддержки даже среди наиболее благоприятствующих свидетелей древности, а у Тертуллиана она легко объясняется с большою естественностью. Первые точные известия по вопросу о писателе послания к Евреям идут из Александрии, но там уже рано упоминался Варнава для устранения затруднений и недоумений, вызывавшихся данною новозаветною книгой. Казалось бы, именно здесь всею легче и проще возникнуть догадке о Варнаве, как писателе, а фактически не встречается даже и намеков подобного свойства. В объяснение сего приводят, что этому воспрепятствовало раннее принятие (с 130 г.) в Египте послания Варнавы, при котором второе писание того же происхождения представлялось немыслимым 257 , ибо не отличалось жестоким антииудаистическим характером патристического памятника 258 . Помимо произвольной, хотя почти общепринятой неподлинности Варнавина послания 259 , шаткость этих соображений изобличается обратным их применением, поскольку другие ученые заявляют, яко бы потому и не усвояли Павлу послания Варнавы, что еще ранее признали за Апостолом послание к Евреям 260 . С этой стороны все дело остается непостижимым, если бы церковная традиция была за генетическое отношение данной новозаветной книги к Варнаве. Вопреки сему Тертуллиановская теория раскрывается весьма удовлетворительно из совокупности исторических предпосылок. Не говорим о возможности ненамеренных смешений 261 в роде того, что и св. |
| В таких больницах обычно бывает три типа врачей. Те, кто в этих краях родился, окончил институт и вернулся по целевому направлению. Те, кто сильно пьет (к счастью, при мне таких не было, но они приехали после, хотя пьянства среди врачей сейчас в разы меньше, чем 10 лет назад). А третий тип — как мой шеф, хирург Михаил Викторович. Это настоящий подвижник, переселившийся в Варнавино из Нижнего Новгорода, потому что видел свое предназначение в том, чтобы жить и работать в глуши. У него большая семья — жена и шестеро детей. Он человек из интеллигентной семьи, глубоко и страстно верующий. Михаил Викторович был моим заведующим, учителем и другом. К сожалению, мы сейчас с ним очень сильно разошлись во взглядах, мне больно об этом говорить. И все же он остается для меня близким человеком. Он сразу принял меня хорошо, хотя наверняка удивился, что кто-то ни с того ни с сего приехал из Москвы. Я сильно облегчила ему жизнь, без меня он был в Варнавино единственным хирургом. Работа тогда была сложная, а сейчас, наверное, стала еще сложнее, потому что развития никакого нет, а регресс постоянный. В мое время там еще делались кое-какие операции, а сейчас уже умер анестезиолог, который был уже очень пожилым человеком и которому давно уже было сложно работать. Мы пытались найти ему замену, и в итоге работали по бартеру с соседним районом — у них был анестезиолог, но не хватало хирургов. Михаил Викторович стоял на том, что в больницу надо брать всех, кому можно помочь, и это не совсем обычная практика. Обычно тяжелых пациентов, если только они транспортабельны, стараются отправить подальше. А Михаил Викторович был настолько добрым и мягким человеком, что подчас непонятно было, кто управляет отделением — он или медсестра. Я же далеко не всегда позволяла другим врачам «спихивать» мне нехирургических больных, из-за этого периодически возникали конфликты. Я не тот человек, который стремится чем-то руководить или управлять, но иногда хотелось навести хоть какой-то порядок. Как ни странно, с персоналом больницы отношения все равно были в целом хорошие. Мне кажется, я могу с почти любым человеком найти общий язык. |
| Х-ва врем. без епископа“), то что же можно ждать от простых последователей раскола, для которого он, Усов, „владыка“ и повелитель? Делу миссии особенные затруднения представляет дальность расстояний селений от приходских церквей в Варнавинском и частью Макарьевском уездах. Некоторые деревни находятся от приходских храмов на тридцативёрстном и даже более расстоянии. При такой удалённости от храма Божьего не мудрено и православному сделаться раскольником, а особенно раскольнику или сектанту остаться в прежнем заблуждении. Главари раскола и сект, с сожжённой совестью, свободно бродят по селениям с книжками в руках и сеют свои плевелы. Миссионеры, по разным обстоятельствам не всегда имеют возможность пресечь это зло, а приходские пастыри одни не могут, а другие не считают своим делом миссионерствовать; они разделяют духовных овец на своих и чужих, – православных достойных попечения, и отверженных раскольников. Само миссионерское дело, по своей постановке или, точнее, непостановке, – вне пастырской приходской деятельности. Самый способный и преданный делу миссионер, как приезжий, чужой для раскольников и в глазах их по меньшей мере наёмник; тогда как о весьма посредственном миссионере, местном приходском пастыре, те же раскольники имеют совершенно другое – лучшее понятие. При теперешнем положении вещей: с получением прав раскольниками, с принятием правительством мер „к устранению в религиозном быте их всякого, прямо в законе не установленного стеснения“ приходские пастыри немыслимы без живого миссионерского дела; иначе им немудрено остаться совсем без прихожан. По сообщению миссионера Макарьевского и Юрьевецкого уездов, „многие священники заявляли о своём желании беседовать с раскольниками, но неимение при их церквах никаких пособий связывало их стремление к миссионерству“. Если так „вяжется“ у них слово Божие, то, очевидно, оно в них самих не живо и не действенно; и к проповеданию его они едва ли имеют охоту, если жалеют уделить из своих или церковных средств 10–20 р. на приобретение Библии и руководственных пособий. |
| Верование в предопределение человеку его смерти можно видеть из следующего рассказа. «Когда человек родится, около него стоят два ангела и говорят между собой, сколько тот человек проживет и где и как умрет. Один раз баушка и услышала, как ангелы говорят: «Этот проживет до женитьбы, а в день свадьбы выйдет из-за стола (свадебного или «красного») и утопится в колодце». После того стали его беречи, а в день свадьбы с утра колодец заколотили. Вот уж сидят все – за столом. Только заболело у жениха сердце, не сидится: «Пустите, говорит, меня, не могу сидеть». Вышел он на двор, подошел к колодцу, лег на доски и умер». О смерти кого-либо говорили: «преставился», «отошел», или шутливо замечали: «В Могилевской губернии горшки обжигает», «карачун пришел», «дубу дал». О неизбежности смерти с упоминанием дуба говорит также одна загадка Варнавинского у.: «Стоит дуб- вертодуб, на том дубе-вертодубе сидит птица: никто ее не минует – ни царь, ни царица, ни красная девица». Ист.: Смирнов В. Народные похороны и причитания Костромской губернии. Кострома, 1928. Заедки В народном русском быту – различные лакомства: пряники, жамки, маковники, орехи и пр. Зажинки Старинный крестьянский обычай торжественного празднования начала жатвы: первый сноп, украшенный лентами и цветами, торжественно приносили в деревню и ставили на стол в красном углу избы, затем праздничным обедом с вином отмечали первый хлеб. Первые зажинки в Центральной России проходили на Фому Малеина. Этот день так и назывался – зажинки, в др. местах – на Афиногена. Заклинание весны Древний обычай закликать в марте весну. 9 марта, в день Сорока мучеников, или самое позднее 25 марта, на Благовещение, начинали призывать весну. С этой целью девушки взбирались на холм или на крышу (магический символ господства над воздушным царством). Нередко разжигали костер и иногда водили вокруг него хоровод. Очень часто две группы девушек перекликались друг с другом, им вторили парни на деревянных дудках. Весну звали: «Ой, весна-мати, ходи к нам гуляти!» (Рогаческий у. Могилевской губ.). В весенних песнях (веснянки), которые обычно пели на грустный, меланхолический лад с припевом – возгласом «Ху!», призывали весну, иногда заманивая ее обещаниями развлечений и богатства. Весну просили принести с собой свои обычные дары, покончить с зимой. Иногда весну изображали едущей верхом на плуге, бороне или на хлебном колосе. |
|
|
