| Но скоро обнаружилось, что Иоаким вовсе не нуждался в справках относительно Флорентийского собора, а спрашивал об нём исключительно с целью испытать православие представителей киевской митрополии. В письме к Барановичу 293 , благодаря его за ответ о флорентийском соборе и похваляя за то, что он не признаёт этого собора истинным, Иоаким спрашивает его, почему он не упомянул о рассужденях, бывших на Флорентийском соборе относительно таинства евхаристии, и сам подробно описывает бывшие на этом соборе относительно этого пункта рассуждения. Затем, указывая, что в малорусской церкви существуют относительно таинства евхаристии мнения, подобные лжеучениям Флорентийского собора, патриарх увещевает Барановича восстать против них. Вероятно подобное же изложение учения о таинстве евхаристии послал Иоаким и Четвертинскому, митрополиту киевскому. Вместе с тем, патриарх возмущён был, встретив некоторые еретические мысли в книгах, изданных Киево-печерскою лаврою 294 , возмущался тем, что в одной книге напечатано было, будто бы пресвятая Богородица зачата и рождена без первородного греха, а в другой книге сказано было, что Иероним – учитель православный. О всём этом патриарх Иоаким писал Варлааму Ясинскому, архимандриту лавры. На эти учительные послания Варлаам и Гедеон отвечали с благодарностью и давали обещание всегда и во всём следовать учению православной восточной церкви. «Во всегдашней бо памяти имеем, писали они, яко от Сиона изыде закон и слово Господне от Иерусалима, и яко во святом крещении российские земли посети нас восток, а не запад; ниже хощем сынове быти тмы и нощи, но света и дне». Ещё с большим выражением преданности прислал письмо патриарху Баранович: он совершенно отказывался иметь своё мнение по вопросу о пресуществении даров в таинстве евхаристии. «Аще убо египтяне, писал он, не спасения души, но токмо повреждения телес трепещущие, не движущеся от мест своих надлежащей тме зелпей, что подобает нам в духовных творити? нощь велия и темная есть неведение, множае достоит нам ко предлежащему делу во пождании истиннаго света благоразумнаго разсуждения пребыти, ибо коль красно есть сединам разсуждение и старцем разумети закон говорит Сирах....» 295 . |
| Димитрием было уже написано. Но помощь Варлаама Ясинского простиралась и дальше. Как человек прекрасно образованный и побывавший за границей, он был необходимым дополнением к трудолюбивому, но, конечно, не так начитанному и знакомому с иностранной литературой Димитрию. По всей вероятности, от Варлаама Ясинского узнал свят. Димитрий те сочинения, которыми надо было пользоваться при составлении Четиих-Миней; может быть, по совету того же Ясинского выписаны были из Данцига и книги Болланда. Замечательно, что о близком участии Варлаама Ясинского в составлении Четиих-Миней говорят и все другие лица, причастные к этому делу 207 . Недаром, конечно, и патриарх Адриан постоянно просил Варлаама Ясинского не оставлять своим руководством свят. Димитрия, называя первого «любопремудрым мужем, имущим верна и благочестива долгая обучения» 208 . Из всего сказанного ясно, что не только в издании Четиих-Миней (участие здесь Варлаама Ясинского, думается, достаточно нами выяснено и ранее), но и в самом их написании Варлааму Ясинскому принадлежит значительная доля участия. И русская православная церковь после смиренного труженика Димитрия, взявшего на себя всю тяжесть труда по написанию Четиих-Миней, за это «бессмертное» и полезнейшее издание должна прежде всего благодарить «ученейшего» Киевского митрополита; без него свят. Димитрий едва ли бы решился на этот подвиг и затем придал своей работе такую широкую постановку. Получив письма киевлян и вторую тримесячную книгу Четиих-Миней, патриарх Адриан весьма милостиво принял последнюю и ответил всем писавшим ему особыми посланиями 209 . В этих посланиях он благодарил за подношение, высказывал радость по поводу выхода книги и, извещая о высылке Макарьевских Четиих-Миней, выражал надежду, что начатое в Киеве полезное для церкви и народа дело благополучно закончится. Варлааму Ясинскому, кроме того, приносилась благодарность за то, что он сам вновь напечатанную книгу «искусосмотрительством благотщательне» рассмотрел, и прибавлялась просьба – довести до конца сие дело, «умолив люботрудодельцев, их же Господь на то хотением избра, наипаче же особне... |
| Участие в этом деле было, по замечанию Устрялова, пробною попыткою со стороны патриарха и гетмана иметь влияние на духовные дела в Малороссии 156 . Как же отнеслось к этому малороссийское духовенство? Нельзя сказать, чтобы сочувственно. Преемник Гизеля, Варлаам Ясинский, избран был во архимандрита лавры вольными голосами и наскоро посвящён был в сан архимандрита Лазарем Барановичем, без всяких сношений с патриархом. Но обстоятельства скоро побудили Ясинского обратиться к московскому патриарху. По обстоятельствам времени, для Ясинского необходимо было немедленно же получить утверждение в сан архимандрита от какого-нибудь патриарха. Монастырь печерский находился на порубежном месте между польским и московским государством, и польское правительство могло со своей стороны назначить в лавру архимандрита, который мог оспаривать права у Ясинского. Эта опасность была ещё сильнее потому, что Львовский епископ, Иосиф Шумлянский, весьма желал принять на себя титул архимандрита печерского, и просил у короля польского, чтобы тот дал ему в управление маетности Киево-печерской лавры. Между тем сношение с константинопольским патриархом, по случаю войны между Турциею и Россиею, для Варлаама Ясинского были тогда невозможны. Таким образом, он вынужден был искать подтверждения на архимандрию у патриарха московского. С этой целью он послал в Москву из Киево-печерской лавры: наместника новопечерского монастыря Иоанна Максимовича , наместника Чолнского Трубческого монастыря Афанасия Мисловского, казначея лавры монаха Филарета Ляневича и писаря соборного Гавриила Филипповича, с письмами к патриарху от себя и от Лазаря Барановича. Баранович писал 157 , что он посвятил Варлаама Ясинского во архимандрита лавры, и что Варлаам Ясинский отправляет настоящее посольство для выражения своего уважения к патриарху и для исходатайствования ему грамоты на архимандрию. Ясинский в своём письме 158 извинялся перед патриархом в том, что лично не является в Москву для изъявления покорности, оправдываясь тем, что он ещё не освоился со своим новым послушанием, т.е. |
| обратиться в Москву для получения ставропигии царей и Московского патриарха: «Чтобы монастырь наш был в милостивом призрении вас, самих великих государей, вашего царскаго пресветлаго величества, а в чину духовном под благословением самаго токмо Святейшаго патриарха В том же году царской жалованной грамотой был утвержден ставропигиальный статус лавры («Ставропигион царский и Очевидно, что Варлаам (Ясинский) выпросил ставропигию для своей обители ради защиты от возможных дальнейших посягательств на нее как со стороны нового гетмана Ивана Мазепы, так и митрополита Гедеона. Но уже спустя два года Варлаам, будучи сам избран на Киевскую кафедру (в 1690 г.), пожелал сохранить и прежнюю власть над лаврой. Когда-то это удалось Петру (Могиле), ее бывшему настоятелю, ставшему в 1633 г. Киевским митрополитом и получившему при этом титул патриаршего экзарха, который наделял его властью и над ставропигиями. Митрополит Варлаам наверняка попытался сохранить свою власть над монастырем таким же способом, т. е. с помощью приобретения экзаршества. Поскольку лавра двумя годами ранее по собственной инициативе Варлаама стала царской ставропигией, а в церковном отношении перешла в подчинение предстоятеля Русской Церкви, очевидно, что новоизбранный митрополит должен был искать теперь экзаршества Московского патриарха. До того, по-видимому, аналогичный титул («эксарх Святейшаго Патриаршаго Московского фрону») ради приобретения власти над ставропигиями, смог для себя добиться митрополит К сожалению, материалы 1690 г. о поездке Варлаама (Ясинского) в Москву для посвящения от Патриарха Адриана до этого исследовались недостаточно, историки полагались преимущественно на соответствующую опись одного из дел РГАДА, а не на сами тексты Относительно прошения Варлаама (Ясинского) о титуле экзарха в описи данного дела сказано: «О дозволении митрополиту Киевскому писаться ексархом Константинопольского Составитель описи, однако, здесь явно напутал с содержанием прошения Варлаама (Ясинского). Эта запись вводила в заблуждение многих исследователей, которые на ее основании делали вывод, что упомянутый митрополит просил (как и его предшественник Гедеон до получения из Константинополя «отпустительных» грамот на Киевскую митрополию) о титуле «экзарха Константинопольского По-видимому, составитель описи допустил ошибку, встретив в текстах рассматриваемого дела упоминания прошения о данном титуле предыдущего митрополита Гедеона. |
| Вопрос об экзаршестве Варлаама (Ясинского) в связи с его возведением на Киевскую митрополичью кафедру в 1690 году 16 июня 2021 г. 15:38 На портале Седмица.ru опубликована статья К.А. Кочегарова и С.Ф. Михеева, посвященная вопросу об экзаршестве Варлаама (Ясинского) в связи с его возведением на Киевскую митрополичью кафедру в 1690 году. Титул экзарха Константинопольского престола в Киевской митрополии приобрел особую важность с конца XVI в., когда после брестских соборов большая часть православного епископата перешла в унию. Основные функции управления церковной жизнью стали выполнять православные братства и монастыри. Константинопольская же патриархия в 1597 г. назначила сюда своими экзархами сразу трех лиц: Львовского епископа Гедеона (Балабана), протосинкелла Кирилла (Лукариса) и князя Константина Титул экзарха Константинопольского престола позволял получившим его духовным и светским лицам контролировать и патриаршие ставропигии. Оказавшийся на Львовской православной кафедре преемник Гедеона Иеремия (Тиссаровский), в 1614 г. также получил этот титул и пользовался им до конца своей жизни (1641 После восстановления православной иерархии в 1620 г. многочисленные ставропигии на территории Киевской митрополии делали власть митрополита и епископата весьма ограниченной. Вполне можно полагать, что митрополит Иов (Борецкий) предпринял некоторые меры, чтобы добиться отмены большинства из них в 1625-1626 гг. (по-видимому, с соответствующим поручением от него на Восток отправился и Мелетий В результате упразднены были все новообразованные ставропигии, учрежденные Иерусалимским патриархом При этом «древние» Львовское и Виленское братства, а также Киево-Печерская лавра сохранили ставропигиальный статус. С поставлением Петра (Могилы) в 1633 г. (его хиротония состоялась при участии Львовского епископа-экзарха Иеремии) титул экзарха начал закрепляться и за Киевскими митрополитами. В 30-х гг. XVII в. в Киевской митрополии экзархами Константинополя выступали одновременно два ее архиерея: Львовский епископ и Киевский митрополит. |
| И Варлаам Ясинский, действительно, поступил так. Находясь в Москве, на посвящении, он познакомил патриарха Адриана с начатым в Киеве делом издания Четиих-Миней, с великой похвалой отозвался о трудолюбии свят. Димитрия как списателя житий, и просил патриарха с своей стороны оказать ему помощь и содействие. Патриарх отнесся к сообщению Варлаама Ясинского с полным вниманием. Он не только преподал свят. Димитрию свое благословение на продолжение его труда, но убеждал и Варлаама Ясинского всеми мерами содействовать скорейшему окончанию Четиих-Миней, распорядившись, чтобы не было препятствий к этому и со стороны нового Лаврского архимандрита. Это мы видим, во-первых, из грамоты патриарха Адриана, которую он 3 октября написал и послал с Варлаамом Ясинским свят. Димитрию; во-вторых, из письма Варлаама Ясинского к Адриану, написанного в 1695 году, при посылке патриарху второй книги Четиих-Миней. В этом письме Варлаам напоминает, как он «во время бытности» его в Москве «предлагал» патриарху «усердное трудолюбие пречестного отца Димитрия в писании житий святых» и как патриарх, «милостиво похваляя сие, изволил писати Димитрию «благосдовительную свою грамоту, желая, чтобы он и впредь к тому же душеспасительному делу непременное имел усердие» 188 . Грамота патриарха была следующего содержания: «Сам Бог в Троице животворящей, благословлен сый во веки, воздаст ти, брате, всяцем благословением благостным, написуя тя в книги живота вечного, за твоя богоугодные труды в писании, исправлении же и типом издании книги душеполезные житий святых на три месяцы первые, септемврий, октоврий и ноемврий. Той же и впредь благословит, укрепит и поспешит потруждатися тебе даже на всецелый год и прочия таковые же житий святых книги исправити совершенно, и типом изобразите в той же Ставропигии нашей Патриаршей Лавре Киево-Печерской, ее же бывший всечестный архимандрит, а нынешний уже благословением Божиим и нашим архипастырским преосвященный митрополит Киевский Варлаам, в Дусе святом сыи наш возлюбленный, пред мерностью нашей усердное твое и благоразумное в том святом деле трудолюбие все добре похваляющ, якоже начал есть за своего архимандричества о издании типом в Лавре той книг таковых душеспасительных попечение имети. |
| И мы, Великий Государь, наше Царское Величество, указали, Межигорского Монастыря Игумену и всей братии в належащих поведениях и во всяких духовных делех быть в послушании и во всяком повиновении у тебя Богомольца нашего, Преосвященного Митрополита, и по тебе у иных впред будущих Митрополитов Киевских. Понеже ныне в нашем, Великого Государя, Царствующем граде Москве Святейшего Патриарха нет, и того Межигорского Монастыря Игумену и братии, кроме тебя Богомольца нашего и иных впред будущих Киевских Митрополитов, никому иным послушания отдавать не належит; и в нашей Царского Величества Грамоте того Межигорского монастыря к Игумену Феодосию Басконскому с братиею о том писано, И тебе б нашего Царского Величества Богомольцу Преосвященному Варлааму Ясинскому, Митрополиту Киевскому и Галицкому и Малыя России, о сем наш Царского Величества Указ ведать и чинить по сему нашему Великого Государя, нашего Царского Величества, Указу. Писан Государствия нашего во Дворе в Царствующем велицем граде Москве, лета от Рождества Христова 170З, месяца Февраля 12 дня, Государствования нашего 21 году. Списано с подлинника, хранящегося в Ризнице Киево-Софийского Собора. 33. Грамота Царская Преосвященному Варлааму Ясинскому, Митрополиту Киевскому, о невозбранении обучаться в Киевской Академии приходящим из иных стран, 1701 года Божиею милостию от Пресветлейшего и Державнейшего Великого Государя Царя и Великого Князя Петра Алексеивича, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца и многих Государств и Земель Восточных и Западных и Северных, Отчича и Дедича, и Наследника, и Государя, и Обладателя, нашего Царского Величества Богомольцу, Преосвященному Варлааму Ясинскому, Митрополиту Киевскому и Галицкому и Малыя России, наше Царского Величества милостивое слово: – В нынешнем 1701 году по нашему Великого Государя, нашего Царского Величества Указу, а по челобитью твоему Богомольца нашего, дана сия наша Царского Величества жалованная вторая подтвержающая Грамота в Киевский Братский монастырь Игумену и Ректору с братиею, в которой изображено: велено по прежней и по нынешней нашей Царского Величества жалованным Грамотам, в прежних Киевских Училищах, или Школах, которыя давно основаны и построены при монастыре Братском, при бывшем Преосвященном Митрополите Петре Могиле , чрез своих православных Префектов и Профессоров и Учителев, детем Российского народа всяких чинов и из иных стран приходящих благочестивой Грекороссийской Веры ревнителем преподавать со усердным тщанием и радением, отнюд не отлучаяся ни в чем святыя Восточныя Церкви исповедания. |
| 3) Неточная ссылка на источники. На стр. 855–856 автор довольно подробно говорит о прибытии в Киев Василия Многогрешного, об его желания укрыться в киево-братском монастыре и отношении к этому делу игумена означенного монастыря и ректора Варлаама Ясинского. Здесь, между прочим, читаем следующее: «В Братском монастыре прожил Многогрешный два дня; в страстную субботу Ясинский призывает к себе бывшего черниговского полковника и спрашивает его: «куда ты из Печерского монастыря думаешь бежать? в Запорожье, или к Дорошенку или в другое место?» Многогрешный ответил, что намерен бежать к Тукальскому, которому он, будучи полковником, посылал «в подарках лошадь и золотые червонные». «Поживи у меня до праздника день или два», отвечал Ясинский: «я велю тебя проводить до Тукальского». Цитата ко всему рассказу об укрывательстве Василия Многогрешного в Киеве одна: Москов. Главн. Архив Мин. Иностр. Дел. Дела Малор. 1672 г. 1, л. л. 123–127. Цитуемый документ есть донесение киев. воеводы князя Козловского к государю о поимке Василия Многогрешного (брата бывшего гетмана) в Киеве, об обстоятельствах, при которых это состоялось, расспросах Многогрешного и лиц соприкосновенных к делу и т.п., – донесение, посланное одновременно с отправлением Василия в Москву. Но этот документ, соответствуя другим частям означенного рассказа в книге г. Эйнгорна, не имеет соответствующего текста для приведенной нами выдержки. Эта часть рассказа, – заимствуется автором (что им не оговорено) из другого источника: без сомнения, из «списка с распросных речей Демкова брата Васки Многогрешного и ясаула Павла Грибовича и Дорошенковых посланцев и Максаковского монастыря старца да челядника» (см. А. Ю. и З. Р. IX. 147, столб. 782–799), – именно, заимствуется из показания старца Максаковского монастыря Исаии, данного им уже в Москве 6-го мая, спустя месяц после ареста его вместе с Василием Многогрешным в Киеве (ibid. столб. 797). Так как это показание не сходится или, точнее, существенно отличается в подробностях от показаний Варлаама Ясинского, В. Многогрешного, да и от показания самого старца Исаии, данного им в Киеве, – то для историка знать все это не безразлично. Между тем в изложении г. Эйнгорна дело представлено так, как будто приведенный в указанной выдержке сведения исходят от самого Ясинского! |
| Когда и кем забелены эти фрески? Обновители собора 1843 –1853 г. полагали, что эту побелку сделали униаты, владея собором с 1596 по 1633 г. Это повторяется до ныне и другими, между прочими повторено и протоиереем Скворцовым в описании Софийского собора по его обновлении. Как ни проста и как ни правдоподобна эта догадка, но во 1-х она ни на чем не основана, и во 2-х ей прямо противоречит свидетельство московского священника Лукьянова, который, бывши в Киеве в 1706 г. при митрополите Варлааме Ясинском, записал в своём дневнике: „в св. Софии пусто, икон нет, старое было стенное письмо, да митрополите все известью замарал». Фрески Кирилловского монастыря XII века также забелены, хотя униаты и не владели никогда Кирилловскою церковью. итак весьма можно предположить, чтобы фресковая живопись XI века чрез 700 лет до того обветшала, что многие фигуры в ней были уже без рук, голов и ног, как оказалось в 1844 г. после промывки этих фресков, и при м. Варлааме Ясинском признано необходимым поэтому скрыть под слоями побелки ея ветхость и по местам безобразие. Могут спросить: почему Софийские фрески забелены уже в конце 17-го века, а не в 1-й его половине, при первом обновителе св. Софии митрополите Петре Могиле ? без сомнения потому, что Петр (Могила) был знаток и любитель древней,– живописи; для расписания Лаврского собора и обновления фресков церкви Спаса на Берестове, он вызывал художников даже из Греции. Но митрополиты из русских и малороссийская знать при митрополите Вариааме Ясинском могли иметь другой взгляд на греческую иконопись. И вот явилась мысль заменить старинное, притом уже обветшавшее, письмо новым, покрывши фрески предварительно побелкой. с этим совершенно согласуется рукописная записка Выдубицкаго игумена Иакова о Киевософийском соборе, в которой сказано, что „1721 года кафедральная церковь большая из внутрь и извне – на предверии иконопиством украшена» (Киев. Епар. Вед. 1874 года, стр.418). В 1708 году при митрополите Иоасафе Краковском написаны на стенах собора масляными красками пять вселенских соборов. 9. Об украшении Софийского собора мозаикой |
| Летом 1677 г. Д. побывал в Новодворском Успенском мон-ре в Пинском у. для поклонения Новодворской иконе Божией Матери, написанной, по преданию, свт. Петром, митр. Московским. Затем Д. посетил Вильно, 6 дек. 1677 г. поселился в слуцком в честь Преображения Господня мон-ре, где в течение года был проповедником Слуцкого Преображенского братства. По желанию гетмана И. Самойловича, лично знавшего Д. и высоко ценившего его, Д. в янв. 1679 г. вернулся в Чернигов, вскоре прибыл в ставку гетмана в Батурине. В марте 1681 г. Д. был избран и поставлен игуменом Максаковского Преображенского мон-ря, через год избран игуменом Крупицкого во имя свт. Николая жен. мон-ря в Батурине. 26 окт. 1683 г. Д. оставил игуменство и по приглашению Варлаама (Ясинского) , избранного в конце того же года архимандритом Киево-Печерского в честь Успения Пресв. Богородицы мон-ря , переехал в Киев, 23 апр. 1684 г. поселился в Киево-Печерском мон-ре, стал проповедником Киевского Богоявленского братства. В мае-июне по благословению архим. Варлаама Д. приступил к работе над «Книгой житий святых», что стало продолжением усилий свт. Петра (Могилы) , архим. Иннокентия (Гизеля) , архиеп. Лазаря (Барановича), Варлаама (Ясинского) по составлению церковнослав. Четьих-Миней. В Киеве Д. познакомился с игум. (впосл. митрополит) Стефаном (Яворским) , вскоре ставшим его ближайшим другом. Монашеский постриг Даниила Савича. Роспись Димитриевского храма Спасо-Иаковлевского мон-ря в Ростове. Нач. XIX в. Монашеский постриг Даниила Савича. Роспись Димитриевского храма Спасо-Иаковлевского мон-ря в Ростове. Нач. XIX в. В нач. 1686 г. Д. по убеждению нового Киевского митр. Гедеона (Святополка-Четвертинского) и гетмана Самойловича вновь принял игуменство в Батуринском мон-ре. Святитель не оставлял работу над «Книгой житий...». Митр. Гедеон и гетман Самойлович, по-видимому, обратились в Москву с просьбой прислать список Великих Четьих-Миней митр. св. Макария из кремлевского Успенского собора. Книги были высланы. Однако в нач. 1688 г. |
|
|
