| Низкий же ценз сыграл бы роль развращающей приманки, вытягивающей из народа «лучшие его соки», которые в иной среде лишатся своей «органической производительности». Низкий ценз, полагал Аксаков, мог бы создать в России «нечто вроде польской шляхты — вредной общественной стихии, не имеющей ни той силы, какую дает аристократическое начало, ни силы, сознаваемой в себе массою простого народа, с которой разделяет шляхту ложный принцип превосходства» и т. п. Заключая свою статью славянофильским прогнозом идеального общественного устройства России, в котором будут мирно сосуществовать равноправные стихии личного и общинного землевладения, и предостерегая от попыток искусственного создания, в том числе с помощью ценза, всякого рода привилегий и «соблазнов», Аксаков утверждал: «В этом отношении должна быть предоставлена полнейшая свобода самой жизни; но это не свобода, если, например, для общины, для ее развития, затворив крепко все двери, вы оставите отворенною только одну — выход из общины в сословие личных землевладельцев…» (День. 1861. 5 дек. 316 Он поднял в интересах русской народности и польский вопрос… — В течение второй половины 1861 г. славянофильский «День» вел полемику с Чернышевским. Последний в статье «Национальная бестактность» (Современник. 1861. упрекал львовскую газету «Слово» за разжигание национальной розни между русинами и поляками, вредной для обоих народов, коренные интересы которых совпадают. Чернышевский разъяснял, что определяющей особенностью общественно-политической жизни Галиции является, как и в любом другом уголке земного шара, борьба сословий, а не народностей, и что все ее население равно испытывает гнет самодержавия. Статья Чернышевского вызвала возражения В. Ламанского и П. Лавровского (День. 1861. доказывавших, что и в XIX веке поляки высокомерно третируют русинов, малороссов и русских как племена низшие по развитию и так же, как их предки, мечтают о расширении своих границ до Днепра (включая Киев и Киевскую область) и Смоленска. «Не в одних русских видах, но для блага всего славянства обязаны мы соблюдать целость и единство русской земли», — писал В. |
| Вслед за Срезневским, он относит раздвоение русского языка на великорусское и малорусское наречия к XIII–XIV вв. К этому же времени относится, по его мнению, и решительное отделение русского языка от ц.– слав., совпадающее с падением и превращением древних форм в последнем из них. Источником для наблюдений над собственно русским старинным (с XV в.) языком могут служить, вместе с летописями (XV–XVI вв.), также и произведения народной словесности, сохраняющие в себе признаки иногда довольно отдалённой старины. Наблюдения над северными летописями, грамотами, договорами привели исследователя к определению почти всех главнейших особенностей древнего новгородского наречия: мена ц и ч, мена в и т, =и и обратно, г–н (оспожин вм. госпожин, княини); частые окончания прошедших времён на хоуть, шеть; 3 л. личных форм без ть (е, буде) и др. В двух других трудах Лавровского: „О русском полногласии“ (СПб. 1859) и „Обзор замечательных особенностей наречия малорусского срав. с великорусским и другими славянскими наречиями“. (Ж. м. н. пр. 1859 г.) нужно отметить преобладание сравнительного метода, к которому должен был прибегнуть исследователь. Русское полногласие объясняется у него „подъёмом“ слогообразующих (в славянском праязыке; ср. санскрит) р и л. – Признаки новгородского говора, установленные Лавровским, за исключением мены ц и ч, общи с особенностями южнорусских памятников и говоров. От- —40— сюда, при общем характере положений Срезневского, с логической последовательностью вытекал вывод, что древнейшие летописи и все другие памятники до-монгольского периода писаны людьми, говорившими великорусским языком, а не малороссийским. Этот вывод с добавлением, что „следовательно и племя другое жило в Киеве, а не малороссияне“ (ср. положение Срезневского, по которому история языка должна быть изучаема в связи с историей народа), – был сделан впервые Погодиным в его письме к И.И. Срезневскому . Но это заключение, как слишком поспешное, встретило себе возражение со стороны М.А. Максимовича, который в своих „Филологических письмах“ (Собр. |
| совской, Пушкинских и других премий. Как члену этих комиссий, нередко поручаемы были ему для рассмотрения различные сочинения. Так, его перу принадлежат разборы сочинений: Прозоровского, Д.И. «Монета и вес в России до конца XVIII столетия» (Отчет о девятом присуждении наград гр. Уварова. Спб. 1867); прот. А.В. Горского и К.И. Невоструева : «Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки» (Отчеты о первом присуждении Ломоносовской премии – в Сборнике Отд. рус. яз. и слов., т. VII, 1:1868); Сергеевича, В.И. «Вече и Князь. Русское государственное устройство и управление во времена князей Рюриковичей» (одиннадцатое присуждение Уваров. наград, СПБ. 1869); Ламбина, Н.И. «Опыты восстановления и объяснения Несторовой летописи» (четырнадцатое присужд. Увар. наград, 1872); Барсова, Е.В. «Причитания северного края» (шестнадцатое присуждение Увар. наград, 1874); Неустроева А.Н. «Историческое разыскание о русских повременных изданиях и сборниках за 1703–1802 гг. » (восемнадцатое присужд. Увар. наград, 1876 г.); Чехова, А. «В сумерках. Рассказы и очерки» (четвертое присуждение Пушкинских премий, 1888); Иконникова, В.С. «Опыты русской историографии» (тридцать пятое присужд. Уваров. наград) и еще нескольких других сочинений. Перу А.Ф. Бычкова принадлежат прекрасно составленные отчеты о деятельности Отделения русского языка и словесности за 1877, 1880, 1883, 1886, 1895, 1896 и 1897 гг. Высокий интерес этим отчетам придают содержащиеся в них полные жизни и правды характеристики таких выдающихся русских ученых, каковы были академики: А.В. Никитенко (отчеты за 1877 г. в Сборнике, т. XXVIII, 1878) и И.И. Срезневский (отчеты за 1880 г. с полным перечнем сочинений Срезневского, в Сборнике, т. XXXII, 6). Отметим также воспоминания и записки А.Ф. об ученых трудах А.Е. Викторова (отчеты за 1883 г.), С.М. Соловьева (Записки Импер. Ак. Наук, т. XX, кн. 2, 1872 и т. XXXVI, кн. 1:1880), П.А. Лавровского (Журн. Мин. Нар. Просв. 1886, ч. CCXLIV), гр. А.С. Уварова (Записки Импер. Археолог. Общ. т. II, вып. 1, СПБ. 1886), Бестужева-Рюмина (в проток. Отд. рус. яз. и сл. 1890 г.) и Ф.П. Буслаева (Ж.М.Н.Пр. 1897, окт.). Кроме того, под редакцией А.Ф. |
| 457 Список печатных книг, бывших в Патриаршей библиотеке, см. в каталоге сей библиотеки 1773 г., в «Приложениях». 458 Государственный Спб. Архив, разряд XXVII, д. 300. Печатные книги см. в каталоге Синодальной библиотеки 1773 г. (в Приложениях) за 120, 20, 31, 32, 41, 42, 56 (кажется нет здесь 4-х книг, приведенных в списке книг, бывших у Паисия, под 3, 9, 11:12). Рукописи – см. в описании архим. Владимира за 246, 317, 479, 231; под указанной в списке за 15 разумеется одна из описанных у архим. Владимира за 320, 323, 327, 337, под 20=по описанию архим. Владимира за 389 или 395. Рукописей за 13, 17 и 18 – в Синод, библиотеке ныне нет. Ср. выше стр. 123, прим. 7-е. 461 Н. Гейнзий прибыл в Москву в октябре 1669 (178) года, а выехал в августе 1670 (178) г. Среди документов А. М. И. Д., касающихся его пребывания в Москве, нет ни одного о сношениях его с Паисием Лигаридом. См. Голландские дела 1669 г., д. 2 и 3. Голландский стат. список 7. Археологические известия и заметки, 1897 г., 5–6, стр, 166–167. О сношениях Паисия Лигарида с учеными см. в Христианском Чтении 1889 г., 11–12, стр. 672–676 (статья Лавровского Л. Я.) и за 1882 г. 9–10, стр. 414–443 (статья Е. Л. «Две беседы патр. Фотия»). Сведения о Московской рукописи бесед патр. Фотия находятся в труде Combefis’a Bibliothecae graecorum patrum auctarium novissimum. Parisiis, 1672, стр. 299. Именно здесь читаем: Photii patriarchae Constantinopolitani epistolae, canones 1 et 2 synodi Cplit. Homiliastici generis, eius jam editis haud spernendo auctoramento futura, si quando docti alicujus viri opera Latio reddita et illustrata in vulgus emittantur. Syllabum contulit vir cl. ac eruditissimus Emericus Abbas Bigotius a Domino Heinsio nuper acceptum, cui ipsi ante annum, dum Liberorum Belgiae ordinum Legatum agens. Mosco iter haberet, Jllustrissimus, reverendissimusque Gazensis Metropolita D. Paisius Ligarides contulisset: nec ingratum lectori facturus videar, si meo hic Auctario, ubi ejus Epistolam ad Archiepiscopum Aquilliensem produco per viotissam apponam. |
| 15, п. 45). Ещё оно упоминается в акте от 25 мая 1569 года в универсале Сигизмунда Августа о присоединении земли Волынской к короне Польской. Король, под угрозою конфискации имений, повелевает дворянам согласиться на соединение и подтвердить своё согласие присягою. В списке присягавших обывателей Луцкого повета значится «Кгабриель Прусиновский з ыменя Золочова, што мает в заставе в суме пенязей» (Архив, ч. 2, т. 1, стр. 11). Ещё оно упоминается в акте от 10 сентября 1590 года в жалобе Еремея, священника Лавровского, о побоях, причинённых ему людьми Адама Прусиновского-Золочовского, ротмистра королевского (Архив, ч. 1, т. 1, стр. 274). Ещё оно упоминается в акте от 9 мая 1592 года в донесении ввозного Тимофея Бранского о том, что он позвал свидетелей в суд гродский, для повального обыска по делу об оскорблениях и обидах, причинённых епископу Луцкому Кириллу Терлецкому Александром Семашком, старостою Луцким. В числе свидетелей значится «пан Адам Прусиновский в Золочовце» (Архив, ч. 1, т. 1, стр. 321). Ещё оно, – как имение подстолия Волынского – Кгабриеля Прусиновского, – упоминается в акте от 19 марта 1582 года в инвентаре имений – Конюхов, Млынова, Белополя, Кут, Деречина и Завидова (оставшихся после смерти Кгабриеля Прусиновского), с перечислением крестьян, их повинностей и даней здесь сказано: «Скринка з листами в коморе Конюской была, за печатю небожчика пана Прусиновского, за двема замками, в которой (составители инвентаря) видели есмо листы на именя заставные и на суммы позычоные», в том числе упоминаются «листы и вся справа на ймене Купное, Золочовку» (Архив, ч. 6, т. 1, стр. 112). Ещё оно, – как имение пана Каспера Куницкого, – упоминается в акте от 5 июня 1680 года в подробном перечислении разного рода вымогательств и убытков, причинённых Черниговским воеводою Станиславом-Казимиром Беневским и паном Каспером Куницким жителям м. Берестечка и принадлежащей к нему волости; в числе убытков значится: «Moszko, Strzemieleki nazwany, kupi sobie tarcic (досок) na poprawe domu, te tarcice zabra iego mo pan Kunicki, i do swoiey maitnoci, do Zoczówki, zawioz, szkoduie na tym zotych pi» (Архив, ч. |
| Многие годы в нашей стране все верующие люди, а особенно священнослужители и монашествующие, жили под постоянной угрозой ареста. «Мученики древние терпели страшные мучения, но они были кратковременные, и Господь ради неверующих язычников укреплял их... Но наступила другая эпоха, другое гонение, оно значительно хуже – когда диавол через своих соратников и сподвижников понял, что всё-таки это не “лучший” способ – просто убить человека быстро и кратко, что лучше его выматывать и мучить, и искушать в течение десятилетий...» Слежка и доносительство стали обычным явлением тех лет. Поэтому монахи всегда выходили из дома по одному, старались быть незаметными, чтобы не привлекать к себе внимания и не раздражать власти. Последний настоятель Оптиной пустыни архимандрит Исаакий (Бобраков) просил братию быть осторожнее в разговорах с людьми. Советская власть новыми законами лишила монашествующих и священство всех гражданских прав, поэтому устроиться им на постоянную работу, не сняв с себя сан или не скрыв прошлое, было невозможно. Те, кто не служил в храмах, кормились случайными заработками, а «служителей культа», к которым, кроме священнослужителей, относились простые монахи и бывшие послушники, несмотря на отсутствие доходов, власти облагали непосильным налогом. Типична судьба уже упомянутого монаха Саввы (Суслова), который занимался портняжной работой и ходил по дворам колхозников в поисках пропитания. В середине 1930-х годов Казацкий сельсовет за неуплату налогов изъял у 64-летнего монаха все его скудное имущество. «Я средств для уплаты налогов не имел, поэтому государственные налоги не платил, я жил совершенно плохо, не имел – объяснял он впоследствии следователю. 1937–1938 годы К концу 1937 года было особенно много арестов. Массовые расстрелы духовенства шли по всей стране. Каждый день русских людей убивали тысячами. Коснулась эта волна и оптинцев. Назовем тех, кто был впоследствии прославлен. Так, 25 октября 1937 года расстреляли преподобномученика Лаврентия (Левченко), служившего в селах Лавровском, Ивановском и Фроловском. |
| Theod. lib. XVI, tit, II, leg. 32, cfr новеллы Юстиниана 5, гл. 8, и 123, M. 15. 835 Правила канонические, запрещающие клирикам брак после посвящения, исключая чтецов и певцов: Апостольское 26, Трульского собора 6. [См. «Дополнения и поправки " ] . 836 Относительно древнего времени см. новеллу Юстиниана 123, гл. 14, и Царские книги, кн. III, титло I, §27; относительно XVII века у Арсения Суханова в Проскинитарии, в беседе с патриархом Александрийским Иоанникием, читаем: «Арсений рек: мощноль неженатого в попы поставити? И патриарх рек: мощно, и указал на своих предстоящих, и те неженаты поставлены в попы, и паки рек патриарх: мощно поставить и неженатаго, только ему не мощно будет после поставления жениться, а если женится, не будет поп» (Синодальная рукопись л. 59. Впрочем, относительно настоящего времени в Афинах уверяли нас, что в священники ставятся непременно женатые и притом только уже более или менее достаточно пожившие в браке и имеющие детей). [См. «Дополнения и поправки " ] . 837 Трульского собора правило 3, указ патриарха Алексея († 1043) у Ралли и П. V, 28, Вальсамон ibid. II, 23. 838 Рукопись Троицкой Лавры л. 266. В Волоколомской рукописи и в Синодальной рукописи по Описанию Горского и Невоструева в которых находятся отрывки из устава Георгиева, это правило читается: «Аще ли дьяк без венчания жену поял есть, а будет достоин поповства, то венчався с нею станет в попы». Если бы было первоначальным это последнее чтение, то это значило бы, что терпели на местах таких дьяков, которые быв поставлены холостыми, вступили потом в брак без церковного венчания (в другом месте первой рукописи правило читается как в Лавровской). 839 См. вопросы Феогноста, епископа Сарайского, и одно поучение митрополита Киприана в Памятниках Павлова coll. 132, §6, и 236 fin. В древнее время не было таких кандидатов на священнослужительские места, которые бы могли быть поставлены только в диаконы, но не в священники, а сами кандидаты, конечно, предпочитали искать священства, а не диаконства. |
| Для тех же читателей, которые пожелали бы обстоятельнее ознакомиться с теми Фактами и вопросами, которым слишком коротко и легко касается предлагаемая статья, считаем неизлишним напомнить, что в настоящее время на русском языке есть уже не мало серьезных сочинений по истории славянской, между прочим и церковной. Прежде всего мы должны назвать здесь недавно изданные три тома сочинений замечательнейшего нашего славяниста Λ. Ф. Гильфердинга. Много фактов дли славянской собственно церковной истории находится в одном из последних изданий незабвенного труженика нашей науки, покойного Филарета архиепископа черниговского «Святые южных славян» (к сожалению труд этот, изданный в Чернигове, в свое время почти никем не был замечен, и его трудно найти в продаже) Важное значение для славянской истории имеют также Кирилло-Мефодиевский Сборник, изданный Погодиным, исследование Бодянского (о времени происхождение славянских письмен и др,), Срезневского, Горского, Погодина, Ламанского, Лавровского, Майкова (Историе сербского языка), Билярского (Судьбы церковно-славянского языка, о реймсском Евангелии), Григоровича, Венелина, Палаузова (Век болгарского царя Симеона и др.), Новикова (Лютер и Гусь, Православие у чехов), Елагина (Замечание на историю Палацкого), Макушева (Придунайские и адриатические славяне), Пыпина и Спасовича (Очерки истории славянских литератур). Из переводных сочинений по истории славянской нужно, назвать прежде всего «Славянские древности» Шафарика, «Историю первобытной церкви у славян» Мациевского, «Историю Галицкой пли Червоной Руси» Зубрицкого, недавно переведенную «Историю Чешского Королевства» Томка, «Историю Сербии» Ранке, Много серьезных статей, относящихся к истории и современному состоянию славянских народов, можно найти в журналах прежних лет, преимущественно в Русской Беседе, также в Москвитянине, Московском Сборнике 1847 и 1852 года в Чтениях Общества Истории и Древностей, в Журнале Министерства Народного Просвещение. В светских журналах последних годов стоить обратить внимание на ряд переводных статей, помещавшихся в Отечественных Записках под заглавием: «Турки, Греки и Славяне». Несколько статей, относящихся непосредственно к церковной истории славянства, было в духовных журналах: Христианском Чтении, Православном Собеседнике, Православном Обозрении, Духовной Беседе. Не упоминаем о замечательных иностранных сочинениях по части славянства, а также о самых первоначальных памятниках славянской истории и старых исследованиях о ней. Ссылки на них желающие и нуждающиеся в том могут найти в указанных нами русских сочинениях. |
| В течение целых двадцати первых лет деятельности общества оно состояло под председательством настоятеля собора, протоиерея Алексея Алексеевича Лавровского, учредителя и организатора общества, неизменно избираемого в председатели каждый год. За все это время общество имело на приходе 60,125 р., израсходовало – по попечительству 31,768 р., на богадельне 7,681 руб. и на ясли 2,260 рублей. В остатке имелось около 18,500 рублей. Расширившаяся мало-помалу деятельность общества уже не укладывалась в рамки первоначального устава. Возбужден был вопрос о пересмотре устава, изготовлен был новый проект устава, который и получил утверждение министра внутренних дел 10 августа 1894 года. Новый период своей жизни и деятельности Общество начало уже под председательством Н. А. Лейкина, а протоиерей Лавровский, по преклонности лет и слабости здоровья, отказался от фактического управления делами общества. Благодарное общество избрало его в свои почетные председатели, а когда, недолго спустя, он скончался (31 января 1896 года), дань своего уважения и благодарности выразило в возложении на его гроб венка из живых цветов и постановке портрета его в богадельне. Портрет отца протоиерея, фототипический, приложен к отчету общества за 1894–96 год. В последние годы общество продолжало сложившуюся уже твердо в течение прежних двадцати лет деятельность почти без перемен. По последнему отчету, за 1897–98 год, в богадельне числилось 19 старух, единовременных пособий выдано 267 рублей. Некоторым ростом ознаменовалась только жизнь яслей, этого детища нового председателя. общества, здесь число постоянно призреваемых детей, мальчиков и девочек, возросло до 14 человек, а временный приют находили себе от двух до восьми детей ежедневно. Сверх того, возникла, мысль о приобретении собственного дома и собрано было на этот предмет пожертвований до 250 рублей; наиболее крупное пожертвование поступило от товарищества тюлевой фабрики чрез священника П. П. Соболева – 165 рублей. На приходе общества за последний отчетный год числилось 4,775 р., в том числе членских взносов и единовременных пожертвований 1,591 р., кружечного сбора 1,336 р. и процентов с капитала 946 р. Свою кассовую отчетность общество ведет, соответственно родам своей деятельности, по трем статьям: попечительство, богадельня, ясли. Приход денег по этим статьям распределяется за последний отчетный год следующим образом: 2,807 р., 592 р. и 1,376 р. В остатке к 1 октября 1899 года числилось всех денег у общества 24.892 р. |
| 136 Исследования о Татищеве: Н. А. Попова . В. Н. Татищев и его время. Москва 1861 г.; С. Соловьева : Русские историки XVIII в. Архив историко-юридических сведений... Н. Калачова т. 2; История России т XX; П. Пекарского: Новые известия о Татищеве. Зап. Акад. Н. т. IV, приложение; К. Н. Бестужева-Рюмина: В. Н. Татищев, администратор начала XVIII в. Древн и нов. Россия 1875 г. том 1 и 2. Ученые и литературные труды В. Н. Татищева. II. А. Попова . Журн М. Н. Пр. 1886; июнь. Двухсотлетие поминки по В. Н. Татищеве. К. Н. Бестужева-Рюмина. Известия Спб-го Слав благотв. общества 1886: 4–5 В. Н. Татищев. Истор. Вести. 1886; апрель. 139 Этот отрывок, найденный в рукописи XVIII в., был доставлен Татищеву архимандритом Бизюкова монастыря (в Дорогобужском уезде) Мелхиседеком Борщовым. 140 Исследование г. Лавровского об Иакимовской летописи в Учен Зап. II отд. Акад. Наук кн. II, вып. 1. 144 Между прочим, Татищев нападал на книгу Соломона: Песнь песней, что заставило Прокоповича написать «Рассуждение о книге Соломона, яко она есть не человеческою волею, но Духа Св. вдохновением написана от Соломона» (1730). 146 Рукопись «Разговора» находится в Публичной библиотеке. Содержание его изложено в Исследовании К. II. Бестужева Рюмина. Древн. и Нов. Россия 1875 г. том 1 и 2 Приведенные ниже места заимствованы из этого исследования. 147 Духовная тайного советника и астраханского губернатора В. Н. Татищева, сыну его Евграфу Васильевичу. Спб. 1773 Новое издание Духовной Татищева А. Н. Островского. Казань 1884. 151 Там же, стр. 227; 230–233. В одном из списков «Духовной» в конце помещено еще «Предсмертное Увещание» Татищева своему сыну, Евграфу Васильевичу. Оно издано А. А. Дмитриевым в Журн. М. И. Проев. 1886; апрель. Слог «Увещания», по замечанию издателя, и мысли, выраженные в нем, не оставляют сомнения в принадлежности его Татищеву. Эти мысли не содержат в себе ничего нового и особенного, а составляют повторение тех наставлений, какие изложены в «Духовной» и других сочинениях Татищева. |
|
|
