| А для вящшего утверждения ему, Богомольцу нашему, и вечного вышеписанными маетностьми со всеми к ним принадлежностями и доходами к Кафедре Митрополитанской Киевской владения, сию нашу Царского Величества жалованную Грамоту нашею Царского Величества печатью утвердить повелели. Дана сия наша Великого Государя, нашего Царского Величества, жалованная Грамота в нашем Царствующем велицем граде Москве лета от Рождества Христова Спасителя нашего 1710, месяца Генваря 29 дня, Государствования нашего 28 году. УКАЗ его Величества Императора и Самодержца Всероссийского, из Святейшего Правительствующего Синода, в Киевскую Консисторию: в нынешнем 1722 году Генваря в 21 день, Всепресветлейший, Державнейший Петр Великий, Император и Самодержец Всероссийский указал, на вдовствующий Киевский Престол рукоположить во Архиепископа избранного Святейшим Правительствующим Всероссийским Синодом из Новгородской Епархии Тихвина монастыря Архимандрита Варлаама Ванатовича, которой прешедшего Мая 14 числа по оному Его Императорского Величества Именному Указу и по согласному Святейшего Правительствующего Синода избранию и благословению в Великом граде Москве, в первенствующей Соборной Церкви Успения Пресвятыя Богородицы, того ж Святейшего Правительствующего Синода Вицепрезидентом Преосвященным Феофаном, Архиепископом Псковским и Нарвским, с прочими присутствовавшими тамо тогда Архиереи, правильно по-подобающему во Архиепископа и рукоположен, и на степень Киевского Архиерейства возведен, и как при наречении и возведении отитлован, так и ныне титулуется, и в прочее Престолоправительства его время титуловаться, определен Преосвященным Архиепископом Киевским и Галицким, и о том рукоположении и возведении дается ему от Святейшего Правительствующего Синода свидетельствующая Архиерейство его и утверждающая врученную ему власть Грамота. А понеже такая Грамота за ожиданием собственной его Императорского Величества аппробации ныне не дана; того ради по Его Императорского Величества Указ и по согласному Святейшего Правительствующего Синода приговору, сего Июня в 11 числе рукоподписанному, велено о вышеобъявленном послать из Святейшего Синода в Киевскую Консисторию его Императорского Величества Указ в такой силе, дабы в Киевской Епархии распубликовано было в некоснительном времени, чтоб все, как Духовные, так и светские всякого звания люди о его Архиерействе были сведомы, и во всем ему, яко правильному той Епархии Престолоправителю и собственному своему Архиерею должный респект и послушание отдавали без всякого прекословия и преслушания; и по получении сего его Императорского Величества Указа, Киевской Консистории вышеобъявленное ведать и во всей Киевской Епархии всем, как Духовным, так и светским всякого звания людем в некоснительном времени распубликовать, дабы всяк о оном Преосвященном Варлааме Архиепископе Киевском и Галицком ведал, и вышеозначенную о надлежащем его Преосвященству респекте и послушании должность незабытно памятовал, и неведением никто б извиняться не дерзал. |
| В 1752–1756 гг. произошло сильнейшее столкновение между Киевской митрополичьей кафедрой и Киево-Печерской лаврой. Это столкновение обострилось в значительной степени потому, что к принципиальному, идейному спору присоединились еще личные неприязненные отношения между тоговременными – Киевским митрополитом Тимофеем Щербацким и Киево-Печерским архимандритом Лукой Белоусовичем. Оба они были старые знакомые по совместной службе их в Киево-Печерской лавре. Тимофей Щербацкий, из воспитанников Киевской Академии, в молодости своей был одно время придворным певчим, потом занимал должность кафедрального писаря, сравнительно счастливо вышел из катастрофы, которая обрушилась на высшую церковную иерархию Киева во время суда и удаления с кафедры архиепископа Варлаама Ванатовича (1722–1730 гг.), был впоследствии архимандритом Киевского Златоверхо-Михайловского монастыря и в 1740 г. был избран архимандритом Киево-Печерской лавры, на место неожиданно скончавшегося тогда Иллариона Негребецкого 175 . Любопытно, в виду нижеследующего, отметить здесь, что Тимофей Щербацкий, в бытность свою Печерским архимандритом, весьма внимательно относился к Лаврской типографии и был горячим защитником и ревнителем независимости и вообще интересов лаврской типографии. Между прочим, весной 1742 г. он отправлялся в Москву для участия в коронационных торжествах и для принесения приветствия от имени Киево-Печерской лавры императрице Елизавете Петровне. По его инициативе, в Лавре тогда была составлена особая челобитная, в которой лаврские власти просили новую императрицу о разных нуждах своей обители. Эта челобитная, как видно из письма архим. Тимофея Щербацкого к наместнику его иеромонаху Кодрату, действительно, была подана Тимофеем Шербацким императрице через А. Г. Разумовского 8 июня 1742 г. Некоторые пункты лаврской челобитной касались непосредственно типографии. Лавра тогда просила государыню, между прочим, о разрешении ей свободно печатать, «без исследования», жития святых отец: «понеже о тех житиях святые учители, историки и повествователи засвидетельствовали (§ 18); об отдаче лавре бывшего девичьего вознесенского монастыря, что в крепости печерской, на больницкий монастырь, а «больницкий монастырь нынешний», – писала лавра, – «яко весьма тесный, обратить на печатный дом: понеже нынешний печатный дом, от порушения горы, во всегдашней опасности к разрушению находится» (§ 21); и, наконец, 3) о возвращении лавре матриц, пунсоновых и всей азбуки, взятой в Св. Синод для печатания библии» 176 . |
| В Галицкой епархии собором 1539 г. уставлено было, чтобы ставленник священник платил 6 грошей тому чередному крылотанину (священнику, который приготовляет его к посвящению); а епископу положено делиться с крылотанами половиной доходов от освящения новой церкви и от сорокоустов 210 . В последовавшие времена ставленые пошлины епископам собирались не только с белого духовенства всех чинов, но и с производимых настоятелей и с перехожих на другие места и с благословенных на устроение и освящение церквей грамот; в великороссийской же Церкви и со вдовых попов и диаконов за ежегодные выдававшиеся им епитрахильные и поорарные или стихарные грамоты, чего в малороссийской иерархии не было. В Великой России даже был обычай каждому новому епархиальному архиерею подписывать прежде выданные ставленные грамоты с получением пошлин; потому что и цари надписывали грамоты, жалованные предместниками их. Но императрица Екатерина II указом 1765 г. апреля 18 дозволила только брать по древнему обыкновению или по патриаршим установлениям на стол клиру с поставляемых в попы и диаконы по 2, а с дьячков и пономарей по рублю; с прочих грамот все пошлины отменила. Доходы с венечных памятей не существовали в восточной Церкви, но в средних веках по Европе сперва введены государственное и помещичье право, называвшееся Marcheta и Cunnagium, у нас именовавшееся выводная куница, а в уложении царя, Алексея Михайловича выводные деньги. Но поскольку рассмотрение беспрепятственных по церковным правилам браков принадлежало духовенству, то и оно востребовало с них свои даней, и уездные протопопы выдавали на браки открытые грамоты под именем венечных памятей, со взысканием пошлин для митрополита и епископов 211 . Сии пошлины в Великой России по указу государя Петра Великого 1714 г. июля 3 велено было по древнему европейскому праву обратить в государственный доход на военные лазареты; а в Малороссии, на кою сей указ не простирался, военное начальство и помещики по тому же праву с тех пор хотели себе присвоить оные, так как и выдачу венечных памятей: но по представлению Киевского архиепископа Варлаама Ванатовича указом Св. |
| Все они указывали, что Глинская пустынь состоит «в округе Севского уезда Крупецкой волости, а не Молченского монастыря дача» 235 , т. е. не является владением Молченского монастыря. Наконец, на основании этого письма можно сделать важный вывод о том, что в 1724 году Чудотворная икона находилась уже не на сосне, а в храме Глинской пустыни, и получившие чудесные исцеления оставляли на ней привесы 236 , которые и забрал Путивльский игумен Моисей. Св. Синод, рассмотрев доношение архиепископа Варлаама Ванатовича, отметил, что, кроме письма Глинских иноков, присланные архиепископом копии «ничьею рукою не скреплены» 237 , то есть никем не подписаны и неизвестно, где находятся оригиналы этих копий. На запрос Св. Синода из Духовной Дискатерии поступила справка о том, что никаких крепостей и указов об отделении Глинской пустыни от Путивльского Молченского монастыря и присоединении к Киевской епархии 238 , а также указа или грамоты о переводе Крупецкой волости в ведение Киевской митрополии в Духовной Дискатерии не имеется 239 . Не была найдена и челобитная братии Глинской пустыни о разорении их обители игуменом Моисеем в 1724 году 240 . По указу императрицы Анны Иоанновны и по определению Св. Синода от 11 октября 1731 года велено было Глинскую пустынь от Киевской епархии отрешить и передать в ведение Путивльского Молченского монастыря 241 в Синодальную область 242 . «Все имеющиеся в той пустыни строения и всю церковную утварь описать Рыльского Николаевского монастыря игумену Пафнутию и по тем Описным книгам… в… Путивльский монастырь игумену Моисею отдать с распискою " … 243 . Автор книги «Глинская Рождество-Богородицкая общежительная пустынь» писал, что после присоединения в 1731 году Глинской пустыни к Путивльскому монастырю «история пустыни сокрылась до распределения монастырей по штатам» 244 , то есть до 1764 года. Архимандрит Анатолий (Ключаров) также не нашел никаких сведений о Глинской пустыни периода 1731–1764 годов 245 . Однако такие сведения сохранились, и автору данной работы удалось их обнаружить. |
| Извлеку из дела только то, что имеет непосредственное отношение к рассматриваемому вопросу. 28-го июня 1726 года скончался игумен Пустынно-Никольского монастыря Христофор (Чарнуцкий). По этому случаю поступило в Св. Синод два донесения: одно от киевского архиепископа Варлаама Ванатовича, другое – от киево-печерского архимандрита. Преосвященный, сообщая о смерти Чарнуцкого, об оставшемся после умершего имуществе, о месте его погребения и т. п., – в заключении донесения просит Св. Синод „не умедлить назначением умершему преемника“. 21 сентября состоялось по означенным доношениям определение Синода, где между прочим сказано: „новаго игумена в монастырь назначить преосвященному Варлааму no его усмотрению и донести о том Синоду“. Указ об этом синодском определении отослан был в Киев 4 ноября 1726 года (Описание документов и дел, хранящихся в Архиве Святейшего Правительствующего Синода, т. VI, СПБ. 1883 г., 236/111, столб. 412–416). Таким образом, если определение Синода, предоставляющее киевскому преосвященному назначить в Пустынно-Никольский монастырь игумена по собственному усмотрению состоялось 21 сентября 1726 года, а указ об этом отослан из Петербурга 4 ноября, – то как же могло состояться назначение Волчанского на означенное настоятельство, по словам нашего автора, „в самом непродолжительном времени“ после смерти Чарнуцкого, т. е. 13 июля означенного года? чем идет речь в указываемом г. Вишневским деле 1733 года? Не о том ли, что в виду невозможности для преосвященного назначить преемника Чарнуцкому собственною властью (от чего зависела эта невозможность, – дело стороннее и для специалистов известное), а вместе с тем и неудобства на долгое время (до ответа из Синода) оставлять обитель без управителя, – Волчанскому предоставлено было временное заведывание Никольским монастырем, разумеется, с оставлением его в должности ректора? А может быть, дело объясняется и еще проще, – т.е. автор ошибочно прочел в документе даты и таким образом сделал неверную на него ссылку? Последнее предположение отнюдь не невозможно; ибо мы знаем, что автор небезупречен в этом отношении, и даже в рассматриваемом нами месте (где идет речь о Чарнуцком и Волчанском) сделал три неверные ссылки на труды преосвященных Амвросия (История Рос. |
| К сожалению, самому Стефану Яворскому так и не довелось при жизни увидеть свое детище изданным. Книга была завершена в 1718 году, однако при Петре I не была напечатана, так как она ярко и убедительно опровергала положения протестантизма, которыми дорожил Петр. Первый раз «Камень» вышел в Москве в 1728 году с разрешения Верховного тайного совета, по засвидетельствованию Преосвященного Феофилакта Лопатинского, Архиепископа Тверского, и под его наблюдением, и сразу стал заметным событием в жизни общества. Первое издание имело огромный успех. Напечатанное в количестве 1200 экземпляров, оно быстро разошлось. Однако распространение книги было запрещено, и оставшиеся в типографии экземпляры опечатаны. «Камень» был переведен на латинский и польский языки и приобрел широкую известность и на Западе. Протестанты на Западе и в России тотчас же по выходе книги начали полемику против нее. В России вышел злостный памфлет на «Камень веры» под названием «Молоток на камень веры». Появились работы и в защиту Яворского, в частности, сочинение Архиепископа Феофилакта, издателя «Камня», под названием «Апокризис, или Ответ на писание ответное Франциска Буддея к некоему другу, на Москве живущему, о лютеранской ереси, на книгу «Камень веры " ». Всего же книга выдержала три издания и была издана также в 1730 г. в Киеве и 1749 г. в Москве. Все издания печатались на церковнославянском языке. За издание «Камня веры» Архиепископом Феофилактом последнего пытали в тайной канцелярии Бирона, три раза поднимали на дыбу, били батогами, объявили лишенным Архиерейского сана и монашества и заточили в Петропавловскую крепость. За ту же вину Киевского Митрополита Варлаама Ванатовича вызвали в тайную канцелярию, лишили сана и заточили в Белозерский монастырь. Таким образом, в царствование императрицы Анны Иоанновны, а затем Екатерины Второй отступление от Православной веры продолжалось. При Екатерине Второй горячо выступил в защиту Православия и произведения Яворского Арсений, Митрополит Ростовский. Он составил возражение на поданный протестантами пасквиль против «Камня веры» и дополнил сочинение исповедника Архиепископа Тверского Феофилакта Лопатинского. Митрополит Арсений был достойным преемником св. Димитрия Ростовского , которого глубоко чтил и любил, и бесстрашно выступал против отнятия церковного имущества. По приказанию Екатерины II Синод присудил Митрополита Арсения к лишению Архиерейского сана и преданию, по расстрижении из монашества, светскому суду. Всем участвовавшим в его расстрижении он сделал предсказания о трагической кончине, которые в точности и исполнились. Арсения перевели в тесный каземат в башне Ревельской крепости. Предварительно с него сняли монашеский сан и, одев его в арестантский полушубок и треух, дали ему имя – «Андрей Враль». Будучи узником, Арсений всецело отдавался чтению Священного Писания и молитве. В Ревельском каземате на стене тюрьмы он начертал углем слова: «Благо, яко смирил мя еси». |
| летоп. в Собр. лem. VIII, 203. В Киевских городках Готве и Сорочинцах (Готва вместо Голтва, которая есть местечко Полтавской губернии, Кобелякского уезда: Сорочинцы – местечко той же губернии, Миргородского уезда) при рытии могилы для погребения покойников найдены были два нагнившие женские тела, которые стояли в церквах, – одно лет с десять, другое лет с пятнадцать. Киевский архиепископ Варлаам Ванатович в донесении своем св. Синоду от 23-го Ноября 1724-го года писал, что оба тела сам видел, – что они действительно нетленны и целы, «якоже и обычно есть видети нетленные мощи, но понеже ни единого достоверного свидетельства чудодействия их не обреталось», то он приказали в тех же церквах, где они стояли, вырыть глубокие ямы и закопать «честно» с обычною литиею, «ибо простой народ, наипаче же малороссийский, такие являющиеся телеса богоугодным поклонением почитати и боготворити обыкоша».., см. Описание документов и дел, хранящихся в Архиве св. Синода, т. IV, 510/61, col. 526. К епископу Иоасафу Горленку и митрополиту Павлу Конюскевичу должен быть присоединен еще патриарх всероссийский Гермоген. О патр. Гермогене читаем у гр. Μ .В. Толстова в его рассказах из истории Русской церкви взятое из неуказанного пм источника: «мощи священномученика Гермогена, в 1653 (нужно: 1652) году, при перенесении их (из Чудова монастыря, где патриарх был погребен) в Успенский собор, были обретены нетленными и потому положены поверх помоста, в ящике, обитом фиолетовым бархатом, подле медного шатра, построенного для РизыГосподней; в 1812 году враги – грабители извлекли их из ящика, думая, что там скрыты сокровища; по изгнании Наполеоновых полчищ из Москвы, мощи святителяБожия найдены на полу храма, в прежнем полном нетлении: они почивают и теперь на том же месте, в том ящике», – кн. IV, стр. 204 прим.; сейчас приведенное буквально повторяется в дополнениях к «Книге, глаголемой описание о Российских святых, Гр. Толстова повторяет священник Успенского собора Гр. Истомин в своем Указателе святынь и достопримечательностей coбopa; cfr makжe A. |
| Мощи святителя Афанасия неоднократно были переносимы с места на место по случаю построения или обновления храма Лубенского, где они почивают. Когда в 1684 году благочестивый гетман войска Запорожского обоих берегов Днепра, Иоанн Самойлович, приступил, по просьбе Лубенского игумена Макария, к закладке нового великолепного собора Преображения Господня, то мощи святителя перенесены были под колокольню, в малую церковь великомученика Георгия, и там оставались до освящения собора в мае 1692 года. Митрополит Киевский Варлаам Ясинский, которого церковная область зависела уже не от вселенских патриархов, а прямо от патриарха Всероссийского, сам освящал церковь и с великим торжеством перенес в нее нетленные мощи сидящего святителя, поставив их под аркою с правой стороны. Когда же нечаянно упали своды сего храма в 1728 году, то, по благословению другого Варлаама – Ванатовича – также митрополита Киевского, опять коснулись святых мощей и перенесли в деревянную церковь Архангела Михаила, что над святыми вратами, и опять во времястрашного пожара, бывшего в 1736 году, ради безопасности перенесли мощи святителя из деревянной в каменную трапезную церковь Благовещения, где они оставались до совершенного обновления соборного храма в 1743 году. Тогда митрополит Киевский Тимофей, бывший впоследствии Московским, торжественно перенес их, августа в 26-й день, и поставил с левой стороны, позади клироса, у столба, против чудотворной иконы Лубенской Божией Матери, которая находится у правого столба. Был еще пожар в 1773 году, в самый день храмового праздника, угрожавший совершенным истреблением обители. Испуганная братия вынесла мощи святителя уже без раки, на одном ковре, руками иерейскими, в ближайший сад с восточной стороны, и там оставались они два дня, при неумолкаемом пред ними чтении Святого Евангелия, с возожженными вокруг свечами и курящимся фимиамом, а на третий день, когда совершенно миновала опасность, игумен Паисий соборно внес их опять в храм, в уцелевшей их раке, которая впоследствии была заменена более драгоценною. |
| Мощи святителя Афанасия неоднократно были переносимы с места на место, по случаю построения или обновления храма Дубенского, где они почивают. Когда в 1684 году, благочестивый гетман войска Запорожского обоих берегов Днепра, Иоанн Самойлович, приступил, по просьбе Дубенского игумена Макария, к закладке нового великолепного собора Преображения Господня, то мощи святителя перенесены были под колокольню, в малую церковь великомученика Георгия, и там оставались до освящения собора в мае 1692 года. Митрополит Киевский Варлаам Ясинский, которого церковная область зависела уже не от вселенских патриархов, а прямо от патриарха Всероссийского, сам освящал церковь и с великим торжеством перенёс в неё нетленные мощи сидящего святителя, поставив их под аркой с правой стороны. Когда же нечаянно упали своды сего храма, в 1728 году, то, по благословению другого Варлаама – Ванатовича, также митрополита Киевского, опять коснулись св. мощей и перенесли в деревянную церковь архангела Михаила, что над святыми вратами, и опять во время страшного пожара, бывшего в 1736 году, ради безопасности, перенесли мощи святителя из деревянной в каменную трапезную церковь Благовещения, где они оставались до совершенного обновления соборного храма в 1743 году. Тогда митрополит Киевский Тимофей, бывший впоследствии Московским, торжественно перенёс их, августа в 26-й день, и поставил с левой стороны, позади клироса, у столба, против чудотворной иконы Дубенской Божией Матери, которая находится у правого столба. Был ещё пожар в 1773 году, в самый день храмового праздника, угрожавший совершенным истреблением обители. Испуганная братия вынесла мощи святителя уже без раки, на одном ковре, руками иерейскими, в ближайший сад с восточной стороны, и там оставались они два дня, при неумолкаемом перед ними чтении св. Евангелия, с возожжёнными вокруг свечами и курящимся фимиамом, а на третий день, когда совершенно миновала опасность, игумен Паисий соборно внёс их опять в храм, в уцелейшей их раке, которая впоследствии была заменена более драгоценной. |
| Но и этим не исчерпывается зло, которое причинил Петр России. Русская Церковь могла бы с успехом бороться с отступлением от православной веры русских людей на почве протестантизма посредством школьнаго просвещения. Но Петр отнял у Церкви имущество. В силу этого, просвещение русского народа не было в ведении Церкви, распространялось не на исконных исторических началах нашей православной веры, но с ХИХ столетия даже внедряло отрицательное отношение к вере и потому в себе таило гибель России. К сожалению, не сразу после Петра стали возглавлять Россию наши Императоры, которые были покровителями православной веры и защитниками ее не только для России, но и для других православных стран. Русскому народу пришлось и после Петра пережить ряд глубоких потрясений в своей вере. Мы имеем в виду прежде всего царствование императрицы Анны Иоанновны, когда окружавшие ее немцы-протестанты во главе с масоном Бироном открыто гнали православную веру, (За издание сочинения Митр. Стефана Яворскаго «Камень веры», направленнаго против протестанства, Архиепископом Феофилактом, последняго пытали в тайной канцелярии Бирона, три раза поднимали на дыбу, били батогами, объявили лишенным архиерейскаго сана и монашества и заточили в Петропавловскую крепость. За ту же вину Киевскаго Митрополита Варлаама Ванатовича вызвали в тайную канцелярию, лишили сана и заточили в Белозерский монастырь (Русские Подвижники XVIII в., стр. 78–80)) а затем долгое царствование Императрицы Екатерины Второй. Последняя исполняла все требования наружнаго благочестия, восхищалась проповедями Митрополита Платона, целовала руки у духовенства, шла в крестных ходах, бывала в Троицкой-Сергиевой Лавре; однако, не имела православной настроенности и ценила религию, как и Петр, исключительно с точки зрения ее политическаго значения, – ее пользы для государства. В особенности плохо было то, что она преклонялась, и даже чрезмерно, пред безбожником Вольтером, заискивала пред ним и советовалась с ним в своих планах касательно тех или других реформ для России. |
|
|
