| – Это – процедура очень сложная, тогда kak simplex veri signum, u не оправдывается текстом св. Uлapuя, fragm 2,20: et quia non est nisi deveritate confessio, nisi de vitio poenitentia, nisi venia de admisso, Valens et Ursrcius admittendi, ut orabant, ad communionem, de Athanasii innocentia, de judicii falsitarc, de arianao haerebis piaculo talibus litteris ante profitentur. Далее следует «Quoniam constat» (см. пр. 36, δθ). Cлoba admimmendi u anme nokaзыbaюm что св. Иларий понимает воссоединение как завершительный момент всей процедуры и noлaraem «Quoniam consmam» до воссоединения. Между тем из самого этого послания видно, что сами пишущие его смотрят на дело иначе: прощение от Юлия – это уже совершившийся факт (maxime cum sanctitas tua pro insita sibi benevolentia, en ori nostro veniam fuerit dare dignata= κατηξωσεb Amhan. apol. c. ar. n. 58), церковное общение им возвращено: они – епископы, а римские пресвитеры – их братия. Ни на какой документ, кроме cboero libellus, noдahhoro Медиоланскому собору, они не ссылаются; а если бы они noдabaлu libellus npeждe самому Юлию и еще до собора удостоились прощения, то имели бы побуждения не умалчивать об этом. И так, простой буквальный смысл nocлahuя «Jubenme Deo» (np. 46) и есть самый верный; дело Урсакия и Валента и качалось и было решено на медиоланском II. соборе, там – центр тяжести события; заключение его пред Юлием – немаловажная, но все же только дополнительная подробность. 54 fi. 2, 11 [uз послания сердикского собора к Юлuю «Quod semper credidimus " ]: Tria fuerunt quae tractanda erant. Nam et ipsi religiosissimi imperatores permiserunt, ut de integro universa discussa disputarentur, et ante omnia de sancta fide et do integritate veritatis, quam violaverunt [ариане] – Черновой проект [Ballerini, Gwatkin, 123; Harnack, II, 240, 1 .]вероопределения сохранился у Theod. 2,8, 37 – 52 Val =2, Sirm ; но собор не утвердил его: δ γα σνοδος ν Σαρδικ – ρισε – ρκεσθαι τ ν τ Νικα παρ τν πατρων μολογηθες πστει.Atbanas. tom. ad antioch n. 5.10. |
| 1) Арианство на Западе распространялось преимущественно в форме омийства. Из западных аномиев известен лишь Кандий, живший, однако, на Востоке и рукоположенный в 379 г. евномианами во епископа в Лидию, и Максим Тенский (Thenitanus) в Африке, обращенный блаж. Августином в православие в 414 г. Омийство утвердилось, главным образом, в Иллирике, где еще сам Арий во время ссылки приобрел себе таких учеников, как известные Урсакий и Валент. Видным представителем омийства был здесь Герминий, поставленный в 351 г. в Сирмии вместо Фотина; в 366 г. он, однако, исповедал Сына «подобным Отцу» по Божеству во всех отношениях, к неудовольствию ариан († 380 г.). В числе недовольных был и Палладий Ратиорский (с 346 г.), осужденный потом, после «рассуждения» со св. Амвросием Медиоланским на Аквилейском соборе 381 г. Можно назвать еще Авксентия Фросторского (374 г.), ученика и биографа Ульфилы. Арианство Ульфилы и готов было также омийством. В Италии занимал Миланскую кафедру омий Авксентий (355–374), в Галлии — Арльскую Сатурнин (353–362). Из Иллирика омийство перешло потом в Африку (Коминн Пасуептий, Елпидай, еп. Максимин, с которым имел дело в начале V в. блаж. Августин). 2) Представителями восточного влияния на Западе, имевшими важное значение в истории арианских споров, были св. Иларий Пиктавийский и св. Амвросий Медиоланский. Первый выступает в самом начале появления арианства на Западе и известен как наиболее глубокий западный богослов IV в. до блаж. Августина. Второй был по преимуществу практическим деятелем и при нем борьба с арианством заканчивается. Св. Иларий († 367 г.) представляет в своем лице пример того, как мало на Западе интересовались арианскими спорами Востока, пока арианство не затронуло самих западных. Иларий, сделавшийся епископом незадолго до 355 г., о Никейской вере узнал лишь тогда, когда ему пришлось из–за нее попасть в ссылку, хотя всегда веровал поникейски. Во время ссылки в Малую Азию он погрузился в занятия восточным богословием, между прочим, изучал и Оригена. |
| И. также заявлял, что прекратил общение с зап. делегатами - Урсакием, Валентом и др. и что никогда не будет иметь отношения с теми, кто разделяют их заблуждения (Ibid. XI 4; Попов. 2004. С. 433). И. тогда еще не понимал хитрости церковной политики имп. Констанция, который, не выступая лично, предпочитал действовать через покорных епископов. Ему казалось, что император, плохо разбирающийся в богословских вопросах, обманут придворными епископами-арианами и что, объяснив ему происходящее и изложив истинное учение о Сыне Божием, можно приобрести в его лице защитника никейской веры. В кон. 359 г. И., ища возможности оправдаться от ложных обвинений, приведших к его ссылке, к-рые были выдвинуты против него Сатурнином Арелатским, обратился к императору с просьбой о личной аудиенции ( Sulp. Sev. Chron. II 45; Попов. 2004. С. 434). Текст этого обращения сохранился под названием «Вторая книга к имп. Констанцию» (см.: Hieron. De vir. illustr. 100). Доводя до сведения императора обстоятельства, ставшие причиной его ссылки, И. для полного оправдания себя указывал, что готов доказать свою невиновность в личном диспуте с Сатурнином Арелатским, находившимся в это время в столице ( Hilar. Pict. Ad Const. II 1-2; Sulp. Sev. Chron. II 45). Исходя из запрета на все спорные богословские термины, связанные с термином οσα, как небиблейские, И. предлагал императору выслушать изложение истинной веры Церкви «не из новых бумажонок (de novis chartulis), а из Божественных книг (de Dei libris)» ( Hilar. Pict. Ad Const. II 8). Зная, что мн. зап. епископы были введены в заблуждение в Аримине ложным заявлением, будто объединение с Востоком невозможно без устранения небиблейских богословских терминов, и не видели скрытого в новой согласительной формуле арианства, И. решил разоблачить интриги, имевшие место на Селевкийском и Ариминском Соборах, и написать сочинение против главных виновников обмана - Урсакия и Валента ( Hieron. De vir. illustr. 100; ср.: Hilar. Pict. Fragm. hist. I 4-5). В ночь на 1 янв. |
| После Сердикского собора Урсакий и Валент оказались, судя по всему, в своеобразной изоляции, поскольку большинство епископов Балкано-Дунайского региона поддержало на соборе свт. Афанасия и его сторонников. Кроме того, император Констанций под давлением брата, угрожавшего ему войной, изменил свое отношение к делу свт. Афанасия и вернул ему кафедру. 626 В результате в 347(8) г. Урсакий и Валент резко поменяли свой образ действий и стали проявлять стремление вступить в общение со сторонниками свят. Афанасия. Они приняли участие в Медиоланском соборе 347(8) г., на который доставили свое сочинение, содержащее анафемы против Ария и его сторонников. 627 Как указывает свт. Иларий Пиктавийский , «воспользовавшись этой возможностью, Урсакий и Валент приходят к епископу римского народа и умоляют, чтобы он позволил им вернуться в Церковь , и просят принять по снисхождению их в общение» (Quem opportunitatem nacti Ursacius et Valens, Romanae plebis episcopum adeunt, recipi se in Ecclesiam deprecantur, et in communionem per veniam admitti rogant). 628 Показательно, что Урсакий и Валент обращаются именно к Юлию, рассматривая его, очевидно, как главу западного епископата. 629 Из письма Урсакия и Валента к папе Юлию явствует, что они стремились использовать папу в качестве посредника, который мог бы способствовать их примирению со свт. Афанасием, поэтому они открыто признают, что клеветали на александрийского епископа: «Все, что до сих пор доходило до ваших ушей о его имени, есть ложь, порожденная нами и лишенная всякой силы» (Omnia antehac ad aures vestras pervenerunt de nomine praedicti, falsa a nobis esse insinuata atque omnibus viribus carere). 630 Далее Урсакий и Валент прямо выражают желание вступить со свт. Афанасием в общение: «Посему охотно желаем общения с упомянутым Афанасием, тем паче что Святость твоя, по присущей ей милости, соблаговолила даровать прощение нашему заблуждению» (Ideo nos libentissime amplecti communionem praedicti Athanasii, maxime cum Sanctitas tua, pro insita sibi benevolentia errori nostro veniam fuerit dare dignata). Из письма Урсакия и Валента к свт. Афанасию, написанного уже из Аквилеи, становится известно, что им удалось вступить в общение с александрийским епископом: «Что мы действительно на твоей стороне и что имеем с тобой церковное общение, узнай из этого письма» (Sane habere nos locum tecum et communionem ecclesiasticam his litteris scito). 631 |
| 44 Это – против Цана, который пишет: тщетно требовали они [отцы Медиоланского собора 345 г.] от евсевианских епископов, равно как (auch) от Урсакия и Валента, которые тоже прибыли на собор (welche erschienen waren), недвусмысленного осуждения на арианство (eine unumwundene Verurteilung des Arianismus)... На втором Медиоланском соборе 347 г. Урсакия и Валента опять приняли в общение». Думает ли Цан (и Гарнак), что уже собору 345 г. Урсакий и Валент подавали cboй libellus? Эmo – х; хотя ответить нужно, кажется, да. 45 Гефеле, Мёллер и Самуилов согласны в том, что уже на соборе Медиоланском I. 345 г. Урсакий и Валент сделали попытку примириться с церковью [разумеется, в словах ux «per priorem libellum» (см. пр. 36, ε) усматривают указание на такой давний шаг их, хотя consmam,был yжe libellus prior, u хотя св. Иларий (пр. 36, σγ) ставит их обращение в связь только с великим собором, не с медиоланским I.]; но тогда их попытка не удалась [об этой неудаче, однако нет ни малейшего упоминания в исторических памятниках хотя в поводах – упрекнуть Урсакия и Валента, этих «turbatores ecclesiarum» (Hil. fr. 8, 2i, этою неудачею не было недостатка, в особенности на аримийском соборе]. Гефеле иСамуилов дают себе труд выяснить причину этой неудачи. Урсакий и Валент, – предполагает Гефеле, – вероятно (wohl) согласились в 345 г. анафематствовать арианство, но, как кажется (wie es scheint; все еще (doch noch) не хотели вступить в общение с Афанасием: они были ведь его личные противники (sie waren ja seine persönliche enger)· К этому взгляду глухо примкнул и Фаукс. – Но такой оборот дела мне представляется совсем неправдоподобным, а) Выражение «личные противники – довольно двусмысленно: Урсакий и Валент имели счастье или несчастие в конце августа 335 г. войти в состав шестичленной мареотской комиссии [Athan. apol. с. аг. п. 74. 72] производившей – в известном направлении – следствие по делу Афанасия в., вот и все: об их личных столкновениях с ним нигде нет речи, β) Нужно отдать ту справедливость этим придунайским епископам, что они хотели торжества арианства [что бы ни разуметь под этим названием] именно как догмата и старались посильно вредить Афанасию в., но во имя догматической цели. |
| Нас очень занимает вопрос – в каком смысле и на каком основании г. Самуилов именует Урсакия и Валента «несомненно талантливыми», – но все попытки уяснить себе вопрос остались безуспешны. Впрочем, можно полагать, что представления автора о талантливости не сходятся с обыкновенными представлениями на этот счет. В этом удостоверяет нас следующее: на стр. 11 и 12 своей книги автор говорит: «первая замечательная битва между войсками (императора Констанция и узурпатора Магненция) произошла 28-го сентября 351-го года близь Мурсы, где епископом был Валент (наш Валент). Во время битвы Констанций удалился в загородную церковь на молитву. Валент воспользовался этим случаем. Заранее поставив цепь вестников, извещавших его о ходе битвы, в момент поражения Магненция, Валент первый объявил императору о счастливом исходе битвы. На вопрос изумленного Констанция: от кого он узнал это, Валент смело отвечал, что ангел открыл ему эту радостную весть. Император поверил и с тех пор обыкновенно говорил, что он обязан победой не силе войска, а заслугам Валента. Эта победа – продолжает автор – имела важное значение для последующей истории арианства. Талантливый представитель омийства приобрел сильное влияние на Констанция». Всякий другой писатель, рассказав вышеизложенный исторический факт, без сомнения назвал бы Валента мошенником, но наш автор, – вместо столь уместного здесь эпитета – мошенник, – считает себя в праве употребить эпитет «талантливый». – Автор берет под свою защиту Урсакия и Валента и в том случае, когда они руководятся известным правилом: цель оправдывает средства. Что мы ни чуть не преувеличиваем, это открывается из следующих слов автора на стр. 4: «Келлинг отрицает у них (Урсакия и Валента) религиозные убеждения. Вывод неправилен, – заявляет автор, – потому что, временными уступками Констанцию, они достигали главной своей цели. Благодаря уступкам, они не теряли влияния на Констанция и чрез него доставили омийству победу (sic!) над остальными группами арианства». – Рассуждение золотое. |
| 54 Однако надеждам свт. Илария, на принятие омиусианами никейской веры и победу объединенной омоусианско-омиусианской партии в церковно-политической борьбе, не суждено было сбыться. Убедиться в этом галльский епископ смог, принимая участие в Селевкийском соборе 359 г., а также в посольстве этого собора в Константинополь ко двору Констанция. Новую омийскую «ортодоксию» свт. Иларий не принял и в 360 г. (судя по всему, с молчаливого согласия властей) вернулся в Галлию. 55 Здесь им был обнародован направленный против императора трактат, составленный после Константинопольского собора 360 г. («Книга против Констанция»), 56 представляющий собой своеобразный политический памфлет. Свт. Иларий, по сути дела, приходит к тем же оценкам личности и политики императора, что и за четыре года до этого свт. Афанасий: он называет его антихристом (Constantium antichristum), 57 сравнивает с Нероном, Децием и Максимианом, 58 упрекая как в гонениях на истинную веру и попытках навязать Церкви свою волю, 59 так и в богословской непоследовательности. 60 В то же время, несмотря на его острополемическую направленность, в рассматриваемом сочинении содержится ряд важных (хотя и не всегда ясных) свидетельств о церковно-политической деятельности иллирийских епископов Урсакия и Валента и их отношениях с императором. 61 Особое значение имеет сохранившееся, к сожалению, лишь во фрагментах большое сочинение свят. Илария «Книга против Урсакия и Валента», 62 фигурирующее в научной литературе также под названиями Collectanea antiariana parisina или Fragmenta historica. Согласно реконструкции А. Федера, 63 этот труд свт. Илария состоял из трех частей. Первая часть была создана, как предполагает М. Мелен, 64 после собора в Битеррах, но еще до того, как святитель покинул Галлию, и включала документы Сердикского собора, 65 свидетельства о церковно-политической ситуации после него, 66 материалы об Арелатском (353) 67 и Медиоланском (355) соборах. В этот раздел «Книги против Урсакия и Валента» включался, вероятно, текст так называемой «Первой книги к Констанцию» (Liber I ad Constantium), 68 в которой содержатся важные сведения о действиях еп. |
| Пребывание Урсакия и Валента в стане сторонников александрийского святителя было недолгим. Скоро, по свидетельству свт. Афанасия, евсевиане склонили Урсакия и Валента вновь присоединиться к ним. При этом возобновление общения со свят. Афанасием Урсакий и Валент объясняли страхом перед императором Константом. 632 Следует также подчеркнуть, что вступление в общение со свт. Афанасием и папой Юлием не свидетельствовало, как это утверждал Сократ Схоластик , 633 о том, что Урсакий и Валент приняли никейское учение о единосущии. В своем письме к папе иллирийские епископы не используют этот термин, а их отвержение учения Ария о временности бытия Бога Сына и Его происхождения из ничего вполне вписывается в рамки традиционной «восточной» или «евсевианской» триадологии. Как отмечает М. Мелен, в своем письме к Юлию Урсакий и Валент не высказали никаких идей, которые противоречили бы тому, что они заявляли ранее. Речь шла лишь о примирении со свт. Афанасием и анафематствовании Ария, а не о кардинальной смене богословских убеждений. 634 Кроме того, следует отметить, что действия Урсакия и Валента вполне согласовывались с действиями императора Констанция, позволившего свят. Афанасию вернуться на свою кафедру. Лавирование Урсакия и Валента между двумя противоборствующими сторонами может быть легко объяснено их личными качествами, 635 однако для того, чтобы понять, насколько в действительности исключительным было подобного рода поведение, необходимо проследить эволюцию отношения к общецерковному конфликту епископов из стана их противников: Протогена и Гауденция. Что касается первого, то его вступление в противоборство, вероятно, было связано с Никейским собором, где он, как уже отмечалось, поддержал осуждение Ария. Однако затем Протоген неожиданно оказался в стане, так называемых, евсевиан и поддержал осуждение Павла Константинопольского и Маркелла Анкирского. 636 В 343 г. на Сердикском соборе Протоген оказался на стороне западных: он вступил в общение с обвиняемыми, в том числе и с недавно осужденным им Маркеллом Анкирским. |
| 763 Hilar. Fr. VII. 4.: «...они, присутствующие, нашим голосом были осуждены» (voce nostra damnantes eos praesentes). Греч. текст: Ath. De synod. 11 (следует отметить, что имя Авксентия пропущено в латинском, но присутствует в греческом варианте текста). Урсакий, Валент и их союзники обвинялись в том, что они «возмутили все церкви» (omnes ecclesias turbaverunt) и «хотели ниспровергнуть Никейский собор» (subvertere enim volunt tractatum habitum apud Nicaeam). 764 Ath. De synod. 9. По мнению Г. К. Бреннеке, это свидетельство свт. Афанасия не соответствует действительности, поскольку не находит подтверждения в документах собора. Немецкий исследователь считает, что Урсакий и Валент были настроены антиариански, но не готовы были принять миаипостасную доктрину, сформулированную западным Сердикским собором (Brennecke H. C.Studien. S. 27–31). Впрочем, учение об одной ипостаси Пресвятой Троицы также не находит прямого выражения в документах собора. 765 В соборном послании к императору утверждалось, что Урсакий и Валент, именуемые «возмутителями церквей» (turbatoribus ecclesiarum), вместе с Герминием и Гаем (associato Germinio et Gaio – в греч. тексте также и Авксентием) предлагали на рассмотрение «нечто новое, содержащее многое (свойственное) неправому учению» (novum nescio quid considerandum, quod multa perversae doctrinae continebat) (Hilar. Fr. VIII. 2). Это новое учение (ista novitiate), по свидетельству отцов, «не только взволновало верных из народа, но и препятствует обращению неверующих» (non solum fi deles populi perturbati sunt, verum etiam infideles ad credulitatem vetantur accedere) (Hilar. Fr. VIII. 3). Таким образом, для отцов собора все «новое» оказывается тождественно ереси, в то время как кафолическая вера содержится именно в древних установлениях (instituta vetera). Hilar. Fr. VIII. 2. Эти установления отцы просят у императора сохранить незыблемыми («но да останутся неповрежденными те [постановления], которые сохранились во времена отца святого твоего Благочестия и в период твоего религиознейшего правления» (sed maneant incorupta, quae patris sanctae pietatis tuae temporibus et tuis religiosis saeculis permanserunt (Hilar. Fr. VIII. 3.) и требуют от своих послов, направляющихся в Константинополь, добиваться того, чтобы «древние постановления остались крепчайшими» (statuta vetera permanerent fortissima) (Hilar. Fr. VIII. 2). |
| В этой ситуации ловкие интриганы из арианской партии Урсакий и Валент, опасавшиеся консолидации православных и провала арианства, предложили созвать два отдельных собора западных и восточных епископов в Селевкии и Аримине, с тем чтобы на них был подписан заранее составленный символ. Император, находившийся тогда в своей сирмийской резиденции, согласился с этим предложением. Для составления проекта символа в Сирмий пригласили Василия Анкирского и Марка Аретузского. В результате консультаций был выработан символ, оглашенный в присутствии Констанция Марком Аретузским 22 мая 359 г. В связи с тем, что известна точная дата завершения работы над ним, он получил название «датированной веры», или, по-другому, 4-й Сирмийской формулы. Символ завершается так: «Слово “сущность”, употребленное отцами по простоте и непонятное для народа, как служащее соблазном, потому что не встречается в Писаниях, заблагорассуждено отвергнуть и впредь, говоря о Боге, вовсе не употреблять его... Мы почитаем Сына подобным Отцу по всему, как и Священные Писания утверждают и научают» 210 . Эта формула обозначала поражение «омиусиан»: «подобие по всему» не представляет собой равноценного эквивалента «подобия по сущности». Сознавая это, Василий Анкирский сопроводил свою подпись под символом дополнительными пояснениями: «Верую и соглашаюсь с написанным выше, что Сын подобен Отцу во всем. А слово “во всем” понимаю в том смысле, что Он подобен Отцу не только по воле, но и по ипостаси, и по бытию, как Бог от Бога, как премудрость и Сын от премудрости Бога и Отца, что – одним словом – Сын во всем подобен Отцу, как сын отцу. И кто говорит, что Он подобен только в каком-либо отношении, тот чужд кафолической церкви» 211 . Имея при себе текст «датированной веры», Валент и Урсакий отправились в Аримин, где собралось до 400 епископов Запада. Префект Тавр, выполняя приказ императора, объявил соборянам, что он их не выпустит из города, пока они не придут к соглашению. Заслушав представленный им новый символ, они отвергли его, настаивая на непреложности Никейского символа. От приехавших из Сирмия отцы потребовали, чтобы они анафематствовали ариан. Валент и Урсакий, отвергшие это требование, были низложены, но твердую позицию большинства не поддержало около 80 участников собора, готовых к продолжению переговоров с восточными. По предложению гостей Ариминский собор выделил две делегации, по 10 человек в каждой из них, одна из которых представляла позицию большинства, а другая – меньшинства, для дальнейших богословских консультаций. |
|
|
