| Важные свидетельства, позволяющие более детально представить церковную историю Иллирика в период арианской смуты, присутствуют также в крупнейших латинских агиографических памятниках рубежа IV и V вв.: в житии свят. Амвросия Медиоланского , 195 написанного одним из его клириков Паулином Медиоланским (рассказ об избрании сирмийского епископа Анемия), 196 а также в Житии блаж. Августина, 197 автором которого является его ученик – свят. Поссидий Каламский (рассказ о диспуте блаж. Августина с «арианским» епископом Максимином), 198 и в Житии св. Мартина Турского, 199 созданном Сульпицием Севером (рассказ о посещении св. Мартином, происходившим из Иллирика, своего родного города – Саварии и о его конфликте с «арианским» духовенством. 200 Кроме того, некоторые свидетельства о важнейших церковных деятелях эпохи арианской смуты содержатся в «Книге о знаменитых мужах» блаж. Иеронима 201 и в труде его продолжателя Геннадия Массилийского «Книга о церковных писателях». 202 Оба сочинения представляют собой собрание кратких биографий известных церковных деятелей, как западных, так и восточных. Отбор лиц, видимо, обусловлен не их церковно-политической активностью, а плодовитостью и известностью в качестве церковных сочинителей. Поэтому Урсакий и Валент не удостаиваются отдельных биографий, хотя другому омию – Акакию Кесарийскому, известному полемисту и экзегету, – блаж. Иероним посвящает соответствующую главу. 203 В рамках настоящей работы особый интерес представляют краткая биография свят. Илария Пиктавийского блаж. Иеронима, из которой становится ясно, что галльский епископ написал сочинение против Урсакия и Валента, 204 а также биография свят. Никиты Ремесианского Геннадия Массилийского, на основании которой можно представить структуру и тематику его дошедших до нас лишь в отрывках огласительных бесед. 205 К жанру биографий может быть отнесена и поэма галльского священника, аскета и плодовитого писателя и поэта св. Паулина Ноланского (353–461) о его друге, свят. Никите Ремесианском, в которой, помимо биографических сведений, присутствует ценная информация о миссионерской деятельности святого среди автохтонного и пришлого населения Дакии на рубеже IV и V вв. 206 Послания и письма |
| Вопреки этому св. Афанасий оттеняет совершенную достаточность Никейского символа и увещает твердо держаться его, причем сообщает сведения о Никейском соборе и Ариминском. Так как послание упоминает о Римском соборе, бывшем под председательством Дамаса, на котором были осуждены Урсакий и Валент (cap. 10), а также и другие соборы, то составление его относят к 369 или 370 г. 20) «Послание к Эпиктету, епископу Коринфскому» 1123 . Епископ Коринфский Эпиктет обратился к св. Афанасию за советом по поводу поднявшихся в его Церкви христологических споров. Одни утверждали, что Слово преложилось в плоть и изменилось в собственном Своем естестве; «Божество, единосущное Отцу, было обрезано и из совершенного стало несовершенным». Они усваивали Ему тело, которое Оно восприняло не от Марии Девы, но из собственной сущности образовало Себе удобостраждущее [(παθητν)] тело; они заключали, что тело единосущно божеству Слова, что тело не позднее божества Слова, но всегда было, совечно Ему, и что это тело страдало. Противоположная партия учила, что Слово снизошло на святого человека как на одного из пророков, а не Само сделалось человеком, восприяв тело от Марии, и иной есть Христос, и иной – Божие Слово, прежде Марии и прежде веков сущий Отчий Сын (cap. 2). Трудно сказать, где был источник этих лжеучений. Что касается второй партии, то в ней можно видеть выражение антиохийских тенденций. Но относительно первой среди исследователей значительное разногласие: по-видимому, Эпиктет имел дело с положениями, которые происходили частью из школы Аполлинария, частью выведены были под аполлинарианским влиянием из православного и арианского учения; но даже нельзя сказать с уверенностью и того, находятся ли эти положения в зависимости от Аполлинария, так как нет признаков аполлинарианского учения о σμα νητον [теле, не обладающем умом]. Св. Афанасий с одинаковой энергией отвергает оба понимания как противные кафолической вере. Опровергая первых, он с величайшей ясностью утверждает, что Слово истинное соделалось человеком и тело Господне было человеческое по естеству, заимствованное от Марии и истинное; тело, в котором было Слово, [не единосущно Божеству, но истинно рождено от Марии; и само Слово] 1124 не изменилось в плоть и кости, но явилось во плоти (cap. |
| 1030 Последнее упоминание в источниках об Урсакии и Валенте относится к 371 г. см. Ath. Ep. ad Afros. 1; Ath. Ep. ad Epict. 1 1031 Gesta Conc. Aquil. 49: «Валериан епископ сказал: Не принуждайте Палладия ко многому, он не может ваши истинные (убеждения) с простотой исповедовать. Его же сознание спутано двойным богохульством, ведь фотиниаками он был рукоположен и с ними осужден и ныне подвергнется еще более тяжкому осуждению» (Valerianus episcopus dixit: Nolite multum adigere Palladium, non potest vera vestra simpliciter confiteri. Ipsius enim conscientia duplici blasfemia confusa est, nam a fotiniacis est ordinatus et cum ipsis est damnatus; et nunc plenius damnabitur). Палладий ответил на это обвинение требованием представить соответствующие доказательства (Palladius dixit: Hoc proba), которых у его оппонента, очевидно, не было. 1032 Некоторые исследователи отвергают достоверность этого свидетельства: Meslin M. Les Ariens. P. 85–86; Hanson R. P. C. Op. cit. P. 595; McLynn N. B. Ambrose. P. 136. Ж. Цейллер, напротив, демонстрирует полное доверие в отношении утверждения Валериана (см. Zeiller J. Les origines chrétiennes dans les provinces. P. 270). И. М. Дюваль допускает, что среди рукополагавших Палладия могли быть лица, симпатизировавшие Фотину. Что же касается низложения Палладия вместе с фотинианами, то речь, по мнению исследователя, может идти о каком-либо соборе, осудившем одновременно и савеллиан, и фотиниан, и ариан (см. Duval Y. M. Aquilée et Sirmium. P. 76). 1033 Ambros. De fide. I. 6. 44–45 (PL. 16. Col. 538): «Но кого скорее я выберу в качестве их учителей: Евномия, Ария или Аэция? Много же имен, но одно неверие, по нечестию согласное, но несогласное в общении: неотличимое по заблуждению, но разделенное по союзам. Не понимаю, почему они не хотят объединиться. Избегают ариане лица Евномия, но защищают его безверие, следуют нечестию. Они говорят, что он широко развил то, что написал Арий. Велика же слепая необузданность! Они одобряют создателя [ереси], но отвергают совершителя. |
| Позднеомийские памятники, которые сохранились до нашего времени в намного большем числе, чем раннеомийские, хотя большинство из них и носит анонимный характер, напротив, почти все выдержаны в полемическом духе. В них внимание читателя акцентируется именно на тех вопросах, которые вызывают споры между омиями и никейцами. Подобного рода полемическая заостренность позднеомийской литературы легко может быть объяснена изменением церковно-политического положения омийского епископата и их общин. В то же время мы можем говорить и о радикализации омийской доктрины в этих новых, сложных для омиев условиях. В первую очередь эта тенденция проявляется в распространении (хотя и не повсеместном) в позднеомийских сочинениях тезиса о тварности Бога Сына, который отсутствует не только в расплывчатых омийских формулах рубежа 50-х и 60-х гг. IV в., но и во второй сирмийской формуле и более ранних евсевианских памятниках. 1096 Несмотря на то что учение о тварности Бога Сына приписывалось таким омийским епископам, как Урсакий и Валент, их никейскими оппонентами и даже Герминием, как справедливо отмечает М. Мелен, предводители иллирийского омийства сами никогда не выражали свою приверженность подобного рода идеям. 1097 В то же время учение о тварности Бога Сына присутствует в целом ряде позднеомийских сочинений, а именно в «Апологии» Палладия, 1098 трактате состоявшего с Ратиарском епископом в общении Авксентия, 1099 а также в «Богословских фрагментах». 1100 Относительно Палладия есть основания утверждать, что он приходит к представлениям о тварности Бога Сына не сразу, а лишь в ходе полемики против свт. Амвросия, поскольку еще во время Аквилейского собора ратиарский епископ считал возможным отрицать подобного рода учение. 1101 Отметим также, что постулируемый Авксентием факт приверженности учению о тварности Бога Сына Ульфилы также может быть поставлен под сомнение в виду отсутствия соответствующих слов в предсмертном исповедании веры готского епископа, 1102 а также ввиду того, что это учение вряд ли может быть согласовано с подписанным Ульфилой константинопольским символом 360 г. |
| Эти интерполяции приписаны самому Иларию лишь по недоразумению недалеким писцом, скопировавшим их с очень древней рукописи. Нетрудно угадать, что рука фанатика-люциферианина 26 приписала их на поле творений св. Илария: ненависть этой секты к епископу- " отступнику» не могла заглохнуть и по смерти Либерия, и анафемы у его могилы совершенно в тоне люциферианского фанатизма. – Итак, очищенный от интерполяций текст " Pro deifico» bnoлhe уместен в творении св. Илария. Но та же самая рука, которая испестрила поле своими анафематизмами, поставила и в конце списка епископов cboe REQUIRENDUM. U не странное uмя «Junior» 27 возбудило такой интерес в фанатичном сектанте; он спрашивал: был ли в числе этих 22 епископов хотя один православный в духе Люцифера калариского? По справке – вероятно с полными актами собора сирмийского – люциферианин пришел к зakлючehuю: omnes haeretici. – Тон св. Илария, при таком понимании, остается достойно-объективным и спокойным: он судит как богослов, называя эту «bepy» «perfidia», ho он не клеймит именем еретиков всех епископов, в числе которых были лица, достойные и не таких «братий и соепископов», как Евдоксий, Урсакий и Валент, – были люди стремлений столь чистых, что и сам св. Иларий удостаивал их hauмehobahuя «vir sanctissimi». Остается – значительно смягченная – разность во взгляде на «веру, изложенную в Сирмии». Но в последние годы своей жизни св. Иларий убедился опытно, что те упования, которые возбудила в нем энергичная борьба василиан против омиев и аномиев, не близки еще к осуществлению: эта партия, как церковная сила, надломлена была внешним давлением событий 360 г., а как догматическое направление, начала выясняться как убежище для многих поборников «золотой [а в действительности – фальшивой] средины». Поэтому и на богословские погрешности василиан он смотрел теперь менее снисходительно, buдeл «perfidia» b том, что прежде казалось ему многообещающим колосом, который созреет и принесет чисто кафолический плод. – Это (обычное) объяснение достаточно хорошо – за неимением лучшего. III. Формула Profitemur |
| Афанасия таким драгоманом, который не переводил точно, а пересказывал своими словами содержание послания, да притом и не без труда разбирал – видимо не очень четкую – латинскую рукопись; hanp. deicommigravim oh npoчeл: debimam migravit. Но из греческого γνωκτες – τοπον ε ναιвидно во всяком случае, что латинское «putamus» нужно поправить b pumanmes. Эти слова ариминские отцы говорят не от своею имени, а) Они, как видно из дальнейшего Tunc, продолжают рассказывать curriculum vitae Урсакия и Валента, а не делают nocmahobлehuя («pumamus»). b) Takoe постановление было здесь и излишне, потому что, несколько строк выше, они уже высказали euoe «Placuit, ut fidem, – quam sernper obtinuimus, teneamus. Nefas enim duximus sanctorum aliquid mutilare et eorum qui in nicaeno tractatu consederant uua cum gloriosae memoriae Constantino patre pietatis tuae». Следовательно ариминские отцы в тираде Constantino – removere налагают определение отцев Медиоланского II. собора 347 г., и смысл этого искалеченного в рукописях места угадать не трудно. Урсакий и Валент приняты в общение на медиоланской II. соборе, а теперь опять стараются подорвать то, что хорошо было постановлено. Это им ставится в самоочевидную вину потому что они, по всей вероятности, подписались под определением собора из которого важнейшее место и приводят ариминские отцы. И если оно начиналось cлoboм «sancimus» uлu «sancienmes» [«scimus» uлu «scienmes», komopoe драгоман принял зa «scimus» uлu " scienmes»], mo γνωκτεςстановится – понятно. Содержание определения было приблизительно следующее: Определяем свято и нерушимо хранит изложение веры, которое отцами на [никейском] соборе, в присутствии славные памяти Константина, было написано с великим рассмотрением и которое [со]держа он, крестившись, преставился к покою Божию; и почитаем беззаконным искажать в нем что либо и [тем] отстранять в чем либо [авторитет] стольких святых и исповедников и преемников мучеников, написавших сие вероизложение; ибо и сами они сохранили все писания своих кафолических предшественников, которые и уцелели до сих времен, в которые твое благочестие от Бога Отца чрез Бога и Господа нашего Иисуса Христа прияло царскую власть над вселенною. |
| h. е. II, 40, р. 153). С такими взглядами Магн (если он уже в то время был епископом) едва ли и в 324 году в Антиохии охотно согласился бы на осуждение Ария и на подпись под вероизложением, где учение о вечном бытии Сына изложено было даже яснее, чем в никейском символе. Еще более непонятно, как тот же самый Магн, который в 359 году стойко поддерживал Акакия кесарийского и подвергся за это отлучению, в 324 году решился подписать отлучения на учителя того же Акакия, знаменитого богослова и историка Евсевия кесарийского , со взглядами которого он и сам был вполне согласен. Нельзя сказать, чтобы даже и это было совершенно необъяснимо. В 324–5 году дело Ария и его покровителей в Сирии стояло безнадежно плохо, и «сыны века сего» прекрасно понимали, что им приходится выбирать одно из двух: или подписать осуждение Ария и вероизложение с ясно выраженным учением о вечном и истинном рождении Сына, или же подвергнуться отлучению или даже и низложению. В 359 году ο περ κκιον знали, что на стороне их светская власть и, руководимые такими интриганами, как сам Акакий, как Урсакий и Валент, вероятно уже заранее рассчитывали на полное торжество своей партии и могли поэтому просто игнорировать отлучение, налагаемое на них их противниками, хотя эти противники и составляли подавляющее большинство на соборе. Нельзя оспаривать и той возможности, что и Магн дамаскский был таким именно «сыном века сего». Выходит, что это был человек без убеждений, но хорошо умевший применяться к обстоятельствам и приставать к той партии, которая в данный момент была в силе. Но не столько это невыгодное для Магна дамаскского заключение об его характере (что Магн не был решительным антиарианином, доказывает уже тот факт, что мы встречаем его в числе членов антиохийского собора 332/3 г., или низложившего св. Евстафия, или составившегося вскоре после его низложения) препятствует присоединиться к предположению Зееберга, сколько следующее обстоятельство: к 359 году Магн дамаскский, если даже в 324–5 гг. он был совсем молодым человеком, был уже почтенным старцем (если в 324–5 гг. |
| Dal Covolo, R. Uglione, G. M. Vian. Roma, 1997. P. 93–120. 17 Simonetti M. Eusebio nella controversia ariana//Eusebio di Vercelli e il suo tempo. P. 166, 173. 18 Когда мы говорим «по решению властей», мы имеем в виду решение самого императора Валентиниана I, сторонника никейской веры (!), который в это время находился в Медиолане, инициировал диспут в присутствии магистрата и явился гарантом исполнения решений городских судей (гл. 7 и 9). Из датировки императорских эдиктов, изданных в этот период, следует, что Валентиниан находился в Медиолане с 23 октября 364 по сентября 365 г., кода он удалился в Галлию. Поскольку послание «Contra Auxentium» было написано сразу же после имевшего место диспута, можно с уверенностью датировать его 364–365 гг. Это подтверждается и данными из исповедания веры Авксентия, приложенного к посланию свт. Илария: в нем Авксентий утверждает, что Иларий и Евсевий были отправлены в изгнание 10 лет назад (гл. 13). Евсевий Верчельский, как известно, был осуждён Медиоланским собором в 355 г., свт. Иларий – собором в Безье в 356 г. 19 Ср.: Sulpitius Severus. Chronicorum II, 45, 2//PL. 20. Col. 155. Hieronymus. Altercatio Luciferiani et Orthodoxi 19//PL. 23. Col. 181BC: «весь мир восстонал и смутился». 20 Речь идёт об обычной для римского судебного процесса прескрипции – рассмотрении личности (persona) обвинителя с указанием невозможности принимать от него обвинения в силу того, что обвинитель по тем или иным причинам не имеет права обвинять. Осуждение свт. Илария собором арианских епископов, о котором говорит Авксентий, действительно, имело место, однако Иларий не был низложен и лишён кафедры, он был лишь отправлен в ссылку и по возвращении из изгнания юридически имел полное право снова занять свою кафедру. Поэтому самим свт. Иларием обвинение Авксентия воспринималось как клевета. 21 Речь идёт о формуле, принятой в г. Нике во Фракии западными епископами, которые первоначально собрались в Аримине и были принуждены перебраться в Нику под давлением императора Константа и его придворных епископов Урсакия и Валента. |
| и Миланском 355 г.), частью действует на них помимо соборов и заставляет согласиться на осуждение Афанасия, несогласных же подвергать ссылке. В 356 г. и сам Афанасий, уступая насилию, удаляется в третий раз из Александрии. Последние годы царствования Константия (357–360), когда ариане, достигнув указанным путем внешнего господства на Западе и Востоке, хотят затем навязать всему миру свое исповедание, являются критическим временем в истории арианских споров. Арианство, по–видимому, достигает полного торжества; в действительности же именно это торжество и вело его к гибели. Теперь восточные ясно увидели истинные намерения своих арианствующих вождей и характер их воззрений и отделились от них, чтобы воссоединиться затем с исповедниками Никейской веры. Частнейшими моментами являются: а) издание представителями арианства в 357 г. так называемой второй сирмийской формулы, как своего рода манифеста арианства; б) протест восточных в 358 г. против этого шага на Анкирском соборе и издание им третьей сирмийской формулы; в) проведение арианами в 359 г. на Аримино–Селевкийском соборе четвертой сирмийской формулы, видоизмененной в «Никскую веру», и подтверждение ее в 360 г. на соборе Константинопольском (Константинопольская формула). В Сирмии 22 мая 359 г. произошло предварительное соглашение представителей омиусиан (Василий Анкирский) и омиев (Урсакий, Валент и Герминий), и Марком Аретузским была написана примирительная формула, так называемая IV сирмийская, как проект вероизложения, который предполагалось предложить для утверждения всем западным и восточным епископам. Она известна еще под названием «датированной веры», так как в ней обозначено было время ее составления. «Веруем во единого (εις να τον μνον) и истинного Бога, Вседержителя, Создателя и Устроителя всего (δημιουργν τν πντων). И во единого Единородного Сына Божия, прежде всех веков и прежде всякого начала и прежде всякого представимого времени, рожденного бесстрастно от (κ) Бога, через Которого созданы века, и все получило бытие; рожденного же единородного, единого от единого Отца, Бога от Бога, подобного родившему Его Отцу по писаниям, рождения Которого не знает никто, кроме одного только родившего Его Отца. |
| (главы 10-11) и исследует различные изложения веры, составленные на вост. Соборах в 341-358 гг.: Анкирском 358 г. (главы 12-28, с анафематизмами), Антиохийском 341 г. (главы 29-33), Сардикийском 347 г. (главы 34-37), Сирмийском 351 г. (главы 38-61), к-рые зап. епископы, не разбираясь в греч. богословской терминологии, в целом считали арианскими. При этом И., открыто осуждая как арианскую лишь 2-ю сирмийскую формулу, стремится показать возможность совместить с догматическими взглядами, доминирующими у зап. епископов, остальные вост. вероучительные формулы, которые ему представляются по своей сути православными. Во 2-й ч. (главы 66-92) И. сопоставляет учение о «подобосущии» (μοιοσιος) с учением о «единосущии» (μοοσιος) Отца и Сына и истолковывает первое в смысле «равенства по природе» (aequalitas naturae, гл. 76). В последних главах (главы 78-92) И. обращается к вост. епископам с призывом прекратить подозревать всех зап. епископов в савеллианстве и, храня верность Никейскому Символу, объединиться с ними для борьбы с общим врагом - арианством (главы 84, 91). В целом кн. «О Соборах» является ценным источником для реконструкции истории борьбы с арианством в 40-50-х гг. IV в. «Opus historicum» (Исторический труд), или «Fragmenta historica» (Исторические фрагменты; PL. 10. Col. 627-724; CSEL. 65. P. 43-193; CPL, N 434-459); известно также название «Liber adversus Valentem et Ursacium» (Книга против Валента и Урсакия; Hieron. De vir. illustr. 100); труд составлен в 356-366 гг.; представляет собой собрание различных документов по истории арианских споров. Из всего собрания, состоявшего, как предполагают, из 3 книг, до наст. времени дошли лишь фрагменты, извлеченные неизвестным автором не ранее 403 г. ( Simonetti. 1986. P. 47) и сохранившиеся в неск. парижских рукописях. Отсюда происходит др. название этого собрания, данное в 1916 г. его новым издателем А. Л. Федером,- «Collectanea antiariana Parisina» (Парижское антиарианское собрание), к-рое издатель, согласно рукописному порядку, разделил на 2 группы (A и B), смешанные в издании П. |
|
|
