| – Чего все-таки нельзя сказать о Бунине? – Да, это именно то, чего Бунин никак не мог принять! А Рощин это принял... Ну, здесь он печатался все-таки, в том числе и в «Журнале Московской Патриархии». Но мало, конечно, очень мало... Впоследствии он сломался, начал пить. Очень сильно пил, а потом умер. Но до самой смерти продолжал общаться с Иваном Алексеевичем Буниным и всячески уговаривал того вернуться. Все время повторял: «Россия тебя примет». А примером имел Куприна: ведь Советская Россия приняла же Куприна! – Может быть, Куприн был «менее виновен» перед большевиками. – Это, правда, поразительно, потому что Куприн, конечно, может быть, и был «меньше виноват», чем Бунин, перед Советской, большевистской Россией. Но он так же ее не принимал и так же активно писал о своем неприятии. Его «Собор Святого Исаакия Далматского» – это же почти «Окаянные дни» или «Солнце мертвых», это очень сильное неприятие! Но его Россия приняла так, что у него тут было все: и квартира, и лечение. Он плакал от восторга – его повсюду возили, повсюду принимали... Когда он еще был за границей и говорил: «Мне народ не простит», то он же понимал, что народ может иметь к нему претензии. Но Бунин этого не понимал! А ведь народ вполне имел право его не принимать, потому что нельзя просто так называть русский народ «чернью» и «дикарем». Нельзя просто так называть русский народ «чернью» и «дикарем» Во-первых, это, простите, не талантливо: тут чувство вкуса, помимо всего прочего, ему изменило, его подвело. Конечно, обстоятельства были такими, что понять это можно. Принять нельзя, но понять – можно!.. Рощин ему говорил: «Смотри, как Куприна приняли!», но это для Бунина почему-то ничего не значило. – Бунин же имел свое представление, в частности, и о писателях... – Например, в его «Записках о писателях» замечательно сказано о Чехове: я считаю, это полное понимание Чехова и вхождение в его жизнь, в тему, в характер. Но он не любит (как и я, кстати) пьесы Чехова. Бунин их не принимал категорически, но талант Чехова он ценил. Впоследствии он зло писал о многих – в основном о тех писателях, которые приняли новую Россию в той или иной мере. Например, об Алексее Николаевиче Толстом, о его «Хождении по мукам» и так далее. Бунин не оставляет от Толстого буквально камня на камне!.. Жестоко ужасно. Так же он высказывается и об Александре Ивановиче Куприне, с которым одно время у них были весьма приятельские, дружеские, просто тесные отношения. То, как мне рассказывала дочь Куприна, Ксения Александровна (о чем есть и в дневниках Бунина) о встрече Бунина с Куприным, незадолго перед отъездом того в Россию, – это просто удивительно! |
| Тема сегодняшней лекции — религиозные интуиции Бунина. Это может показаться странным, потому что место его религиозного мироощущения, миросозерцания, его религиозных интуиций, как мне представляется, осмыслено еще далеко не полностью и не введено в контекст истории русской прозы, истории русской литературы и даже истории русского православного сознания XX века. Кажется парадоксальным и довольно странным. Бунин — одногодка ведь не только Ленина, но и такого замечательного философа-интуитивиста, как Николай Лосский, его одногодка — незаурядный мыслитель Петр Струве, годом моложе отец Сергий Булгаков, чуть помоложе Бердяев. О его старших современниках-поэтах и более молодых — о религиозных интуициях Вячеслава Иванова или Мережковского, или Гиппиус написано немало. Бунин в этом смысле стоит особняком. Может быть, единственный из русских религиозных мыслителей, который попытался осмыслить творчество Бунина, отдавая, впрочем, предпочтение другому Ивану — Ивану Шмелеву, это третий Иван — такой выдающийся мыслитель, как Иван Ильин. Но пропустить эту сторону бунинского таланта ни в коем случае нельзя. И я попытаюсь это показать. Причем попытаюсь отчасти и объяснить, почему это произошло. Почему, может быть, не заметили такую важную сторону бунинского мироощущения. Очень часто и в эмиграции, и не только в эмиграции, и тем более у нас в советский период, писалось о бунинском дурном характере, о бунинской вспыльчивости, резкости в суждениях, о его категорических высказываниях. И даже те эмигранты или потомки эмигрантов, которые знали Бунина в последний период его жизни, часто говорили о его непричастности к тому общему течению, к тому фарватеру русской религиозной мысли, как она сложилась перед революцией и как она сложилась после революции. Тому причиной мне представляются два обстоятельства. Прежде всего, Бунин был несомненно одинокий волк, он не вписывался ни в одну группировку русских писателей, ни до революции, ни после революции, он не пел в стае, он не пел хором. Это во первых. В этом смысле, не очень и замечали те стороны творчества Бунина, о которых я хочу сказать. И второе. Бунин-прозаик заслонил Бунина-поэта. То, что Бунин-прозаик — выдающийся, а на мой взгляд, и гениальный, это признано, что называется, всем миром. Бунина-поэта заслонили, может быть, более известные и, может быть, более яркие, но отнюдь не более глубокие поэты, такие как Александр Блок и Андрей Белый. И еще раз хочу сказать: Бунина-поэта заслонил Бунин-прозаик. |
| Бунин старался увидеть, постичь, запечатлеть в своей поэзии как можно больше стран, народов, людей, природных явлений: «Жизнь моя — трепетное и радостное причастие вечному и временному, близкому и далекому, всем векам и странам, жизни всего бывшего и сущего на этой земле, столь любимой мною. Продли, Боже, сроки мои!» Внимательное прочтение его поэзии не оставляет никаких сомнений, что мировосприятие Бунина скорее было именно христианским. Несмотря на то, что писатель долгое время был вхож в салоны и литературные студии символистов, он открыто заявлял, что не имел никакого желания играть с символистами «в аргонавтов, в демонов, в магов». В поэзии Бунина насчитывается около 150 стихотворений, связанных с темами и образами Ветхого и Нового Заветов, Псалтири, житиями святых. А пасхальная и святочная темы — одни из распространенных в его рассказах и стихах. Вообще, пасхальное, возрождающее мироощущение не оставляло писателя даже в трагические, «окаянные» послереволюционные дни. Так, 24 мая 1919 года Бунин записал: «Пасхальные колокола звали к чувствам радостным, воскресным. Почувствовал, кроме того, какое-то внезапное расширение зрения — и телесного, и духовного, — необыкновенную силу и ясность его». В последние годы Незадолго до смерти, в 1953 году (писатель прожил 83 года!) он создал несколько стихотворений, где явлено поразительное ощущение Бога. В одном из них Бунин пишет: А Бог был ясен, радостен и прост: Он в ветре был, в моей душе бездомной... Именно так, просто и ясно, Бунин ощущал присутствие Бога в жизни людей, в природе, во всем вокруг. Использованная литература: О. А. Бердникова «Поэтика адресованных жанров в творчестве И. А. Бунина»; Б. Н. Любимов «Бунин и Бог: о религиозной поэзии писателя и о его делах милосердия»; Г. Ю. Карпенко «Творчество И. А. Бунина и религиозное сознание рубежа веков»; О. А. Бердникова «Путь и истина Ивана Бунина»; Н. П. Смирнов «Русская древность и фольклор в поэзии Бунина»; М. М. Дунаев «Вера в горниле сомнений»; Д. Михалев «Русский поэт и скиталец И. А. Бунин»; И. А. Косенкова «Христианские мотивы в лирике И. А. Бунина (лингвистический анализ текста)». |
| Роман — несомненная автобиография, но автор — Арсеньев. Более того — Арсеньев и автор многих произведений, традиционно приписываемых Бунину. Настала пора обвинить российского академика в плагиате? Однако здесь мы остановимся. Итак, Бунин воплощает образ своего Лирического героя в Арсеньеве. “Позволяет” Арсеньеву создать собственную автобиографию — автобиографию творца, подкрепленную и собственным творчеством. Так ли уж это не традиционно для русской литературы? Лермонтов — “Герой нашего времени”, авторство Лермонтова не вызывает сомнений. Однако в герое нашего времени” есть “Журнал Печорина” и вот автор этого журнала Печорин. Так, по крайне мере утверждает Лермонтов. А, имея дело с произведением художественной литературы, мы вынуждены руководствоваться законами предлагаемыми нам автором. Бунин явно не обозначает авторство Арсеньева. Однако, в тех случаях, когда мы имеем дело с эффектом, обозначенным нами, как “правда зрения”, что, в сущности, есть “наблюдения ума зрелого над самим собою”, субъект воплощения “правды”, “объективности”, “ума зрелого” — это не Бунин, это — Арсеньев. Еще одно подтверждение того, что автор “Жизни Арсеньева” — Арсеньев. Соответствует традициям русской литературы и другое наше предположение: Арсеньев — Лирический герой Бунина. В такой же мере Печорин — Лирический герой некоторых стихотворений Лермонтова. На это соответствие указывает Белинский . Еще не делая предположения подобного нашему, но просто отмечая это единство. И здесь мы вплотную подходим к необходимости четкого и однозначного ответа на вопрос: Для чего Бунин создает биографию своего Лирического героя, для чего выявляет его существо не только фактами жизни, но и огромным творческим пластом принадлежащим Лирическому герою, для чего, наконец, строит Бунин Художественный мир биографии своего Лирического героя, как преодоление Смерти Творчеством и Любовью в их божественной сущности, или их божественном проявлении? Для чего? Ответ на эти вопросы следует искать в русской литературе. Поэтому, опять-таки, уместно будет вспомнить Белинского. |
| Впоследствии поэт посвятил своей матери несколько стихотворений. Одно из них, ставшее хрестоматийным, начинается словами «Я помню спальню и лампадку…». По воспоминаниям жены поэта, Веры Муромцевой-Буниной, поэт решил порадовать этим стихотворением мать, которая в 1910 году тяжело заболела и вскоре скончалась... Иван Бунин и его жена Вера Муромцева Этот текст Бунина — лирическое посвящение самому близкому для него человеку. Поэт здесь описывает ночное бдение матери, качающей ребенка и ограждающей его от всего злого и темного. Бунин делает акцент на голосе матери: «Я помню, помню голос твой!» Здесь подчеркнута ее кротость, трижды упомянута лампадка над детской кроваткой, ее благословляющий ребенка жест, традиционное для православных людей пожелание «Ангел-хранитель над тобой!». Бунин запечатлевает момент, в котором всякое одиночество, бесприютность человека преодолевается любовью: любовью матери, склонившейся над маленьким беззащитным телом сына и напоминающей ему о Боге, Который заботится о всем беззащитном человечестве вообще, Который Сам и есть — Любовь: «Ты перекрестишь, поцелуешь,/Напомнишь мне, что он со мной,/И верой в счастье очаруешь…» Уподобляя свою мать ангелу в последних строках, поэт таким образом передает, что его воспоминание поистине священно и в его памяти навсегда останется эта сцена: когда рядом мама, Он, а, значит, и счастье. Во что же верил Бунин? Это религиозное чувство, «очарованнность верой в счастье», начало складываться у Бунина именно в детстве — и поэт не утратил его до конца жизни. Несмотря на свойственные многим писателям Серебряного века метания от веры к неверию, Бунин никогда не терял Бога, и его поэзия — лучшее тому доказательство. Жизнь поэта была далеко не безмятежной. Искусствовед и знаток творчества Бунина Борис Любимов очень точно высказался о жизни писателя:«Она была более тяжелой или менее тяжелой. Но крестной она была всегда. И эта крестность жизни, свойственная ему и осмыслявшаяся им в его прозе иногда и трагически, и драматически, в поэзии была на редкость светлой и чистой». |
| И еще: «…Таков был Горький. А сколько было еще ненормальных! Цветаева с ее непрекращавшимся всю жизнь ливнем диких слов и звуков в стихах, кончившая свою жизнь петлей после возвращения в Советскую Россию; буйнейший пьяница Бальмонт, незадолго до смерти впавший в свирепое эротическое помешательство; морфинист и садистический эротоман Брюсов; запойный трагик Андреев… Про обезьяньи неистовства Белого и говорить нечего, про несчастного Блока – тоже: …у Блока была с молодости жестокая цинга, жалобами на которую полны его дневники, так же как и на страдания от вина и женщин…» . Есенин, Маяковский, Блок Бунин пренебрегал Есениным, Маяковским, считал, что у символистов, декадентов, акмеистов, футуристов в литературе нет или не должно быть будущего. И хотя некоторые не разделяли подобной позиции, тем не менее не могли не признать, что такую оценку дает сам Бунин – мастер поэзии. Литературный критик писал: «Стихов такой сдержанной силы, такой тонкости и такого вкуса немало у Бунина. Признаюсь, для меня перед такими стихами куда-то вдаль отступают все расхождения”, все теории, и пропадает охота разбираться, в чем прав Бунин и в чем не прав, потому что победителей не судят» . Бунин говорил о Есенине: «Память, которую оставил по себе Есенин как человек, далеко не светла. И то, что есть теперь люди, которые называют ее светлой, – великий позор нашего времени» . О Есенине была статья Владислава Ходасевича в «Современных записках»: автор говорил, что у Есенина, в числе прочих способов обольщать девиц, был и такой: он предлагал намеченной им девице посмотреть расстрелы в Чека, – я, мол, для вас легко могу устроить это. «Власть Чека покровительствовала той банде, которой Есенин был окружен, говорил Ходасевич: она была полезна большевикам, как вносящая сумятицу и безобразие в русскую литературу…» . Обвинив современную ему литературу в болезненном упадке, Бунин одним из главных критериев в оценке того или иного писателя ставит его отношение к событиям 1917 года. Бунин и ранее не принимал В. Маяковского, А. Блока, С. Есенина. Но после «Мистерии-буфф», «Двенадцати», «Инонии» и «Сорокоуста» он выступает против них с последовательной, бескомпромиссной враждебностью. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Счастье дано знающим Память о Бунине 26.10.2015 733 Время на чтение 8 минут Наша интеллигенция - это подлое племя, совершенно потерявшее чутье живой жизни и изолгавшееся насчет совершенно неведомого ему народа. Иван Бунин Иван Алексеевич Бунин, первый среди русских писателей, ставший нобелевским лауреатом, родился (10) 22 октября 1870 года, 145 лет назад, в Воронеже. Когда начинаешь говорить с воронежцами о Бунине, они твердо заявляют, что Иван Алексеевич их знаменитый земляк. И они правы! - он родился в Воронеже. Более того, в телевизионном фильме о Бунине либеральный критик Наталья Иванова говорит в финале о посмертном признании Бунина на родине, о библиотеке его имени, о «маленьком памятнике в Москве» и вдруг добавляет, что в Воронеже, где она «недавно была, а Бунин родился (сказано это было так, как будто Бунину чрезвычайно повезло родиться в городе, который она удостоила своим визитом), тоже поставлен памятник. Симпатичный, правда, Бунин здесь более походит на Тургенева...» С чего это ей померещилось? Канал «Культура» снял 4-серийный фильм о Бунине еще в 2013 году, его ведущей выступила несимпатичная критикесса либерального направления Наталья Иванова. Но разве зам. главного редактора «Звезды» - специалист по Бунину? Она, наоборот, писала книги о Борисе Пастернаке, которого Бунин, по воспоминаниям Георгия Адамовича, «не терпел», как не терпел всех символистов-футуристов и прочих «истов». Иван Алексеевич ненавидел большевиков, о чьих отпрысках с нежностью писала невестка Рыбакова - о Трифонове, Окуджаве, авторе «Детей Арбата», как раз и зачищенного революцией от живших там дворян. Каждая серия начиналась странно: «Он родился в один год с Ленины м и умер в один год со Сталиным». Да, формально верно, но какое отношение Ленин имел к творчеству Бунина? В партиях Бунин не состоял, политикой не занимался, до сорока семи лет о существовании вождей мирового пролетариата признанный академик вообще вряд ли слышал. Нет, надо ввернуть! А Набоков родился в один год с Берией, и что? Так что надеемся на новый, достойный фильм к 145-летию классика... |
| О счастье мы всегда лишь вспоминаем. А счастье - всюду. Может быть, оно Вот этот сад осенний за сараем И чистый воздух, льющийся в окно. В бездонном небе легким белым краем Встает, сияет облако. Давно Слежу за ним... Мы мало видим, знаем, А счастье только знающим дано. Здесь же, в Озёрках, Ваня написал свои первые стихи: «Над могилой Надсона» и «Деревенский нищий»: «...В апреле 1887 года я отправил в петербургский еженедельный журнал «Родина» стихотворение, которое и появилось в одном из майских номеров. Утром, когда я шел с этим номером с почты в Озёрки, рвал по лесам росистые ландыши и поминутно перечитывал свое произведение, никогда не забуду...» В 1889 году Бунин переехал в Харьков к брату Юлию. Здесь он познакомился с народниками, получил навыки журналиста. В конце 1889 года принял предложение издательницы Н.А. Семеновой о сотрудничестве в «Орловском вестнике» и переехал в Орел. В 1891 году вышла первая книга Бунина - «Стихотворения 1887-1891». С августа 1892 года Бунин служил в городской управе Полтавы и сотрудничал в «Полтавских губернских ведомостях». В эти годы Бунин «усердно учился, писал, ездил, ходил по Малороссии», которая, впрочем, не хранит сегодня зримую память о великом русском писателе. А ведь сюда к нему переехала из Орла Варвара Пащенко. Ее отец, состоятельный врач Владимир Пащенко, раньше державший в Харькове собственную оперу, видел в полунищем журналисте Бунине неровню своей дочери. Бунин, оставив работу в «Орловском вестнике», переехал в Полтаву, к брату Юлию, которого упросил найти место и для Варвары Владимировны. В Полтаве Иван Алексеевич некоторое время работал библиотекарем, статистом в земском управлении, писал для местной прессы статьи на сельскохозяйственную и другие практичные темы. Так что тонкий лирик прекрасно разбирался в реальных проблемах. После измены Пащенко в 1895 году Бунин оставил службу в Полтаве, уехал в Петербург, затем в Москву, сблизился с К.Д. Бальмонтом, В.Я. Брюсовым, Ф.К. Сологубом, В.Г. Короленко и А.И. Куприным. В 1898-1900 годах Бунин в Одессе и Ялте входит в круг «Товарищества южных художников», знакомится с ведущими актерами Московского художественного театра, с А.П. Чеховым. Своеобразной данью символизму явился сборник стихов Бунина «Листопад», вышедший в начале 1901 года и получивший Пушкинс кую премию. В ХХ век вступил последний классик русской литературы... |
| Куприн тогда был уже очень плох, он весь словно высох и ходил, приволакивая ноги, мелкими шажками, маленький, жалкий. Бунин вначале его даже не узнал. А Куприн узнал, буквально бросился к нему на шею со словами: «Дорогой Иван Алексеевич!» И Бунин дальше пишет, что он «уже не мог принять его таким, как он есть, и простить тоже не мог». «Я два года ничего о нем не слышал и не хотел его навещать» – это он пишет уже после того, как Куприн вернулся. А Куприн в Россию вернулся. И когда Бунин прочел в газетах сообщение о том, что Куприн вернулся, он повторял: «Ничего он не вернулся, его просто увезли! Его увезли!» Максимилиан Волошин – А Куприн на самом деле страстно желал вернуться... – Куприн в действительности все время хотел вернуться, как и Рощин. Он страдал, он ходил повсюду и говорил: «Я страдаю, слыша повсюду только французскую речь, я так и писать разучусь!» Русский человек без языка не может жить, нам об этом ярко свидетельствует пример Украины : если отнимают главное, на чем зиждется русский человек, то русский перестает быть русским! Это настоящее убийство! И Бунин тут очень переживал и страдал оттого, что Куприн вернулся, поэтому начал его впоследствии «разбирать». В то же время ведь он не может не оценить и таланта Куприна как писателя! И вот, он выбирает некоторые его цитаты, которые свидетельствуют о некоей пошлости (это правда, у Куприна такие есть!), и, признавая его талант, тут он останавливается – как лошадь перед барьером: «Ну, голубчик, зачем же ты вернулся! Никакого приятия быть не должно! Я же говорил еще давно об этом – никакого приятия, ни в каком виде!» Нужно было верить, что Россия все равно остается, что она есть А Куприн по-настоящему страдал... Он плакал от восторга, когда вернулся. И он увидел, как любит его народ. Русский народ его простил, и Россия готова была простить и Бунина... Алексей Николаевич Толстой, например, очень хлопотал о Бунине, лоббировал его возвращение. Он очень хотел, чтобы Бунин вернулся, но тот разнес его в пух и прах: «Лешка, бандит, карьерист...». Ну, не во всем же это правда, все-таки не до конца же это правда!.. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 18 голосов: 3.9 из 5) Иван Бунин Бунин Иван Алексеевич (1870–1953) – поэт, прозаик. Лауреат Нобелевской премии (1933). «В стихах Бунина, – отмечал философ Федор Степун, – нет „зауми», „невнятицы», нет хаоса, ворожбы и крутения мистически-эстетической хлыстовщины». Поэзия Бунина стала примером демонстративной ориентации на классические традиции, принципиального отрицания поэтического модернизма, любых попыток «изломать стих, внести „новшество» в него». Свою поэзию он никогда не отделял от прозы, отмечая: «И здесь, и там одна и та же ритмика – дело только в той или иной силе напряжения ее». Ровно за двадцать лет до Нобелевской премии Бунин был удостоен самой престижной в России Пушкинской премии Императорской академии наук за перевод «Песни о Гайавате» Г. Лонгфелло и поэтический сборник «Листопад» (1901). Это был третий сборник Бунина, в котором современники (и прежде всего композиторы) отметили редчайшее чувство природы, о чем свидетельствует цикл вокальных пейзажей В.И. Ребикова. К лирике Бунина обращались А.Т. Гречанинов, Р.М. Глиэр, С.Н. Василенко и другие композиторы, создавшие более пятидесяти романсов и песен. Сближение в 1900 году Бунина с Сергеем Рахманиновым найдет воплощение в романсных шедеврах Серебряного века – «Ночь печальная, как мои мечты…» (1906), «Я опять одинок…» (1906). Бунин вспоминал: «При моей первой встрече с ним в Ялте произошло между нами нечто подобное тому, что бывало только в романтические годы молодости Герцена, Тургенева, когда люди могли проводить целые ночи в разговорах о прекрасном, вечном, о высоком искусстве. Впоследствии, до его последнего отъезда в Америку, встречались мы с ним от времени до времени очень дружески, но все же не так, как в ту встречу, когда, проговорив чуть не всю ночь на берегу моря, он обнял меня и сказал: „Будем друзьями навсегда!»» Иван Бунин первым из выдающихся русских писателей XX века описал свое длительное паломничество как в стихах, так и в прозе. Библейские образы и мифологемы вошли во многие его дореволюционные стихи и послереволюционные Окаянные дни. Первые бунинские молитвенные стихи появились в 1900-е годы и многие из них публиковались в журнале «Мир Божий», а последние датированы 1952 годом. |
|
|
