| Подавить свою волю настолько, чтобы поступать исключительно по воле другого, рекомендуется именно в виде упражнения. Всепрощение рассматривается как средство уничтожения чувства: равнодушие (upekkha) находит своё завершение, когда человек относится к врагу совершенно так же, как к другу, когда он равнодушен к радости и к боли, к чести и к бесчестию. Путь к нирване оказывается настолько трудным, что в течение одной жизни после смерти и переселения души в другое тело засчитывается. Человек, находящийся на пути к нирване и имеющий достигнуть нирвану в одном из своих следующих земных воплощений, называется Bodhisattva; человек, достигший нирваны, но при этом не сохранивший способности учить других, называется Pratekabuddha; человек, достигший нирваны и помогающий другим идти по тому же пути называется Buddha. Это три категории святых буддизма. Будда-Шакьямуни был последователен. Он отверг авторитет «Священного Писания», лицемерно признавшийся другими школами, отверг и кастовый строй. Старых богов, не исключая Индры и Брахмы, Будда-Шакьямуни не отрицал, но считал, что перед ними стоит та же проблема выхода через нирвану из круговорота бытия, которая стоит и перед людьми. А так как эти боги в нирвану не впали и продолжают жить в круговороте бытия, то не только всякий полный будда или пратьека-будда, но и всякий кандидат в будду, «bodhisattva», стоит неизмеримо выше богов. Здесь, таким образом, завершается низведение богов, начавшееся уже с эпохи старого брахманизма. Если в начале эпохи старого брахманизма люди стараются сравняться с богами, то теперь появляются люди, которые считаются уже превзошедшими богов. И таких людей, в общем, немало: северные буддисты полных будд считают десятками, а бодхисатв – тысячами. Духовное самоубийство как жизненная цель В буддизме находит себя завершение цепи логических последствий происшедших в конце ведийского периода победы Индры над Варуной. Отвергнув всеблагого бога, творца-вседержителя, человек неизбежно должен прийти к мысли о самоубийстве. А так как вера в переселение душ делает простое самоубийство нецелесообразным, то для индуса оставался лишь путь духовного самоубийства, – прямое последствие отвержения Бога творца-вседержителя, отвержения, совершившегося в конце ведийского периода. Между этими двумя моментами, причиной и следствием, лежат попытки избежать неизбежности следствия (то есть самоубийства). |
| Русское слово «будить» этимологически родственно санскр. bdháyati – «будит, поучает», которое в свою очередь является однокоренным слову buddha – Будда (букв. «пробуждённый»). Будда отправился к близлежащему городу Бенаресу , являвшемуся крупным духовным центром Индии и объектом массового паломничества. В местечке, именуемом «Олений Парк», им была произнесена первая проповедь , оставшаяся в истории буддизма под названием « Проповедь о повороте колеса учения » (санскр. Dharma-cakra-pravartana Sutra). «Три сокровища» буддизма Среди слушателей присутствовали и бывшие сподвижники, разорвавшие отношения с Гаутамой в момент его отказа от предельных форм аскезы. Благодаря проникновенным словам проповедника они осознали свою ошибку и стали последователями возвещённого им нового учения. Таким образом, в самый первый момент общественного служения Сиддхартхи возникает три принципиальных объекта культа, а равно и объекта веры: Будда , дхарма – Учение и сангха , то есть община (санскр. sagha – «собрание»). В совокупности эти три «вещи» составляют « три сокровища » или « три драгоценности » буддизма (санскр. triratna). Рис. 89. Будда На протяжении следующих сорока пяти лет Будда занимался активным распространением своего учения, и благодаря его проповедям, сопровождавшимся нередко различными знамениями и чудесами, численность общины постоянно увеличивалась. Росту популярности Буддхадхармы немало способствовала поддержка властей, а также многих состоятельных людей. Один из таких благотворителей подарил общине участок земли в царстве Кошала с расположенной на ней рощей. Это место стало одним из центров притяжения адептов нового учения. Здесь члены общины часто собирались вместе, внимая словам учителя. Плодом миссионерских усилий Сиддхартхи стало обращение в новую веру и ближайших родственников: жены и сына, вошедших в монашескую общину. Считается, что к концу пребывания Будды на земле число его учеников достигло 12,5 тысяч человек. Завершение земного пути Гаутамы В возрасте восьмидесяти лет Шакьямуни, осознавая, что им совершено всё возможное для помощи всем живым существам, завершил своё странствование. Это произошло в месте Кушинагара. Вкусив угощения, приготовленного одним из его почитателей, Будда заболел (вполне возможно, что это было просто обычное пищевое отравление). Перед своей кончиной он призвал к себе учеников, дал им последние наставления, после чего погрузился в медитативное сосредоточение, завершившееся переходом в иную форму бытия, не подверженную страданиям. |
| Пратьека-будды – это люди, нашедшие самостоятельно путь к освобождению вне связи с сангхой и даже с учением Будды Шакьямуни. Несмотря на тот факт, что они прошли тем же путем, что и Татхагата, они не могут сравниться с ним, поскольку отреклись от нужд и чаяний живых существ и не стали проповедовать истину. Какова сущность Будды? Для Тхеравады Будда – это человек, во всем подобный нам, но достигший пробуждения благодаря собственным духовным усилиям на протяжении нескольких жизней. В момент обретения истины он становится тем, кто пребывает по ту сторону жизни и смерти. В то же время он выше всех людей и даже богов. Именно поэтому его нельзя именовать ни богом, ни человеком, поскольку люди – это обитатели чувственного мира, а боги не вышли из круга сансары. Его нельзя назвать даже просто существом (санскр. sattva – букв. «бытие», «существование»), поскольку этот термин приложим только к субъектам, пребывающим в сферах сансарического бытия. Он есть Будда, и те, кто пройдут его путем, станут такими же. Он полностью оставил наш мир, никак с ним не связан, и потому всякие попытки общаться с ним посредством молитв или жертвоприношений бессмысленны. Он не может оказать никакой помощи вопрошающему и одарить его благами. Вместе с тем в традиции Тхеравады получила распространение практика жертвоприношений. Однако смысл жертв состоит в воздаянии почестей Бхагавану. Это воспитывает у человека добродетель жертвенности и способствует достижению состояний сознания, улучшающих карму, поскольку жертвенность противостоит алчности 500 . Для Махаяны Будда не просто человек. Будда – это понятие, обозначающее абсолютную реальность, метафизическую субстанцию, являющуюся подлинной сущностью всех дхарм, то есть всего сущего. Существует даже специальный термин «космическое тело Будды». Эта субстанция была явлена в нашем мире в виде Будды Шакьямуни, что, впрочем, не является уникальным событием: подобные явления бывали и раньше, будут они происходить и в будущем ради блага всех живых существ. Стремясь к интеграции в различные национальные культуры, буддизм махаянского направления объявил множество различных божеств воплощениями Будды. Таковыми оказались индуистские боги Брахма, Шива, Вишну; синтоистская Аматэрасу, китайская Гуань-инь. Наряду с ними в пантеон были включены и некоторые легендарные исторические личности, например, Чингисхан в монгольском буддизме. Тантрический буддизм |
| Здесь, под фиговым деревом, погружался он в напряженнейшее размышление. В одно из ночных бодрствований, говорят буддийские летописи, ум его совершенно просветился и овладел истиной, которой он так долго и напрасно добивался. Он понял, что корень всех зол есть желание... Желание есть всегда желание счастья, рассуждал он. Между тем счастье недостижимо, и есть не что иное, как оптический обман: то, в чем мы ищем счастья, составляет собственно источник страданий для нас. Итак, чтобы не страдать, нужно подавлять в себе всякого рода желания, к чему бы они ни относились. Удовлетворять наши желания – значит лишь укреплять их и расширять их сферу. Убивши всякую способность желать, мы через это освобождаемся и от грядущих существований в других бесчисленных формах и прокладываем себе верный путь к нирване, – к прекращению всякого нашего бытия. Это-то уничтожение и должно составлять цель жизни всякого человека 116 . «Чаяние, которое Шакьямуни принес людям, – говорит Бюрнуф, – это – возможность избежать закона переселений через достижение того, что мы называем нирваной, т. е. уничтожением» 117 . Таким образом, здесь Шакьямуни составил собственный самостоятельный взгляд, как в философии, так и аскетике, и образовал новое учение, отличное от существовавших в его время систем. С этого времени Шакьямуни принимает у буддийских писателей общее название Будды 118 и оставляет его за собой навсегда. В течение пятидесяти дней Будда обдумывал, поведать ли миру открытые им истины. Его останавливали от этой решимости – умственная и нравственная косность людей и их неспособность понять истину, возвещавшую, что для освобождения от перерождений и, следовательно, от рождения, болезней и смерти со всеми скорбями и страданиями, соединенными с этим несчастным скитальчеством в мире, необходимо полное отречение от всего и духовная жизнь. Но, наконец, Будда, будучи убежден в верности и основательности этой истины, будучи подвигнут состраданием к одушевленным существам и, по сказанию легенд, склонен просьбами и увещаниями богов, нашел нехорошим делом погребсти с собой свои новые и благотворные, по его разумению, идеи, и решился возвестить их миру, погибавшему под тяжестью различных бедствий и зол. |
| Пратьека-будды – это люди, нашедшие самостоятельно путь к освобождению, вне связи с сангхой и даже с учением Будды Шакьямуни. Несмотря на тот факт, что они прошли тем же путём, что и Татхагата, они не могут сравниться с ним, поскольку отреклись от нужд и чаяний живых существ и не стали проповедовать истину. Какова сущность Будды? Для Тхеравады Будда – это человек, во всём подобный нам, но достигший пробуждения благодаря собственным духовным усилиям на протяжении нескольких жизней. В момент обретения истины он становится тем, кто пребывает по ту сторону жизни и смерти. В то же время он выше всех людей и даже богов. Именно поэтому его нельзя именовать ни богом, ни человеком, поскольку люди – это обитатели чувственного мира, а боги не вышли из круга сансары. Его нельзя назвать даже просто существом (санскр. sattva – букв. «бытие, существование»), поскольку этот термин приложим только к субъектам, пребывающим в сферах сансарического бытия. Он есть Будда, и те, кто пройдут его путём, станут такими же. Он полностью оставил наш мир, никак с ним не связан, и потому всякие попытки общаться с ним посредством молитв или жертвоприношений бессмысленны. Он не может оказать никакой помощи вопрошающему и одарить его благами. Вместе с тем в традиции Тхеравады получила распространение практика жертвоприношений. Однако смысл жертв состоит в воздаянии почестей Бхагавану. Это воспитывает у человека добродетель жертвенности и способствует достижению состояний сознания, улучшающих карму, поскольку жертвенность противостоит алчности 798 . Для Махаяны Будда не просто человек. Будда – это понятие, обозначающее абсолютную реальность, метафизическую субстанцию, являющуюся подлинной сущностью всех дхарм, то есть всего сущего. Имеется даже специальный термин «космическое тело Будды». Эта субстанция была явлена в нашем мире в виде Будды Шакьямуни, что, впрочем, не является уникальным событием: подобные явления бывали и раньше, будут они происходить и в будущем ради блага всех живых существ. Стремясь к интеграции в различные национальные культуры, буддизм махаянского направления объявил множество различных божеств воплощениями Будды. Таковыми оказались индуистские боги Брахма, Шива, Вишну; синтоистская Аматэрасу, китайская Гуань-инь. Наряду с ними в пантеон были включены и некоторые легендарные исторические личности, например, Чингисхан в монгольском буддизме. Тантрический буддизм (Ваджраяна) |
| Это стремление должно осуществляться с опорой на любовь, но без привязанности, чему можно обучиться с помощью 10 (в ранней М.- 6) видов совершенствования (парамит): щедрости, нравственности, терпения, решимости (усердия), сосредоточенного созерцания (медитации), проникновенной мудрости, искусных средств просветления (упая), молитвы, силы и знания. Обретаемое совершенство характеризуется мн. качествами, в т. ч. сверхъестественными способностями адепта: ясновидением, яснослышанием, чтением чужих мыслей, памятью о прошлых рождениях и др. Бодхисаттва постоянно находится в пути, обретая добродетели и знания, постигая таинство пустотности (шуньята). Эта великая пустота, к-рую возможно созерцать, и есть единственно подлинная реальность. В ней пребывает Будда - абсолютное единство сущего, неотличимое от пустоты и неохватываемое мыслью (ачинтья). Все остальное мыслимое, начиная с двойственности сансары и нирваны, является иллюзией (майя), обманом, игрой сознания. Следов., иллюзия - способ представления Будды, а избавление от нее - достижение состояния просветленности (буддхатва), к-рое есть всегда, везде и во всем. Все мироздание можно уподобить телу (кайя) Будды, иллюзорно подразделяемому на 2, 3 или 4 тела Будды. Из них одно (тело формы) или два (тело воплощения, например явившийся людям Будда Шакьямуни, и тело наслаждения) удобно изображать, но в действительности это лишь иллюзорные средства сообщения тела закона (дхарма-кайя), к-рое в реальности есть Будда и пустота. В нач. XXI в. М. представлена гл. обр. монастырскими школами и народной религией во Вьетнаме, в Китае, Корее, Японии и некоторых др. странах. К М. относят и тибето-монг. буддизм, хотя в нем преобладают положения ваджраяны , выделившейся из М. Лит.: Thomas E. J. The History of Buddhist Thought. L., 19532; Warder A. K. Indian Buddhism. Delhi, 1970; Dutt N. Mahayana Buddhism. Delhi, 19782; Snellgrove D. L. Indo-Tibetan Buddhism. L., 1987; Williams P. Mahayana Buddhism. L., 1989; Harris I. C. The Continuity of Madhyamaka and Yogacara in Indian Mahayana Buddhism. Leiden etc., 1991; Encyclopedia of Indian Philosophies/Ed. K. H. Potter. Delhi, 1999. Vol. 8: Buddhist Philosophy from 100 to 350 A. D; Андросов В. П. Буддизм Нагарджуны: Религ.-филос. трактаты. М., 2000; он же. Будда Шакьямуни и индийский буддизм: Совр. истолкование древних текстов. М., 2001; он же. Учение Нагарджуны о Срединности: Исслед. и пер. М., 2006; Торчинов Е. А. Введение в буддологию. СПб., 2000; он же. Философия буддизма махаяны. СПб., 2002. В. П. Андросов Рубрики: Ключевые слова: |
| В глазах истинно мудрого Будда не есть высочайшее божество, которым остается все-таки небытие, а только провозвестник учения и дух-покровитель, которым может сделаться всякий последователь буддизма. Поскольку истинное божественное бытие есть только небытие, то и небытие Будды или погружение его в Нирвану есть его истинное и высочайшее бытие Насколько Будда пользуется таким бытием, настолько он и может быть почитаем в качестве высшего существа. Но служение ему будет и в таком случае служением собственно ничтожеству или небытию и жертвованием этому последнему всем, даже самим личным бытием. Итак, для истинно мудрого не могут иметь высочайшего божественного значения ни боги, потому что они сами вращаются в сансаре или постоянной смене рождений и смерти и спасаются из нее единственно при помощи верного следования указанному Буддой пути, ни Будда со всеми своими предшественниками и преемниками, потому что он не существует. Небытие, в которое погрузился Шакьямуни и в которое должно погрузиться все существующее, есть истинное и единственное божество для буддиста. Действительное же обоготворение Будды и признание в нем живого и доступного людям хранителя и спасителя возникло уже очень поздно, под влиянием различных чуждых воззрений, и ни в каком случае непримиримо с чисто буддийскими представлениями. Этот Будда, создавшийся на основании чуждых представлений, подает спасение по своему величайшему милосердию, ради одной веры в него и исповедания перед ним своих прегрешений. «Когда великий грешник приближается к смерти, взорам его начинает уже предноситься образ ада. Но если он при этом будет в силах благоговейно произнести: “будь поклоняем, Будда” (Amita), и повторит это десять раз, то адский призрак превратится в лотос 171 и грешник будет отнесен в обиталище блаженных. Один Будда в состоянии совершить это – потому что его милосердие и его могущество бесконечно велики» 172 . «Кто возлагает свое упование на Будду, тот достигнет блаженных селений, как бы ни было тяжело бремя его грехов. |
| Не только самостоятельным путем вырабатывались чудесные и иногда поразительно странные сказания о нем, но на личность Сиддарты, Шакьямуни или Будды переносились сказания, заимствованные из других источников, если они, так или иначе, могли возвысить его личность и придать ей блеск новых совершенств. Иногда эти сказания переносились на Шакьямуни в неизменном виде, но большей частью они претерпевали различные изменения. Немало частных фактов, как полагают, заимствовано буддистами из евангельской истории и отнесено к Шакьямуни. Так, в буддийских сказаниях мы встречаем притчу о десяти девах, рассказ о лепте вдовицы, повествование о воскрешении мертвых и т. п. Если в настоящее время трудно еще определить с научной точностью и положительностью, когда именно все это занесено в буддийские книги, так как, с одной стороны, буддийские священные книги самых различных по времени редакций одна перед другой силятся возвести свою древность к невообразимо отдаленным временам, а с другой, ученые исследователи не успели еще, частью по причинам, лежащим в самом буддизме, привести в хронологический порядок всю массу буддийской литературы и проследить различные напластования ее, тем не менее факт заимствования буддизмом очень многого из евангельских сказаний кажется несомненным Наклонность к заимствованиям в буддизме является делом естественным при индифферентном отношении его к истине, как истине вообще, и при поразительной скудости его собственного внутреннего содержания, и узаконяется даже ссылками на самого Будду. «Все, что согласно со здравым смыслом, говорится в одной буддийской книге, или, говоря вообще, с обстоятельствами, то, как согласное с истиной, и должно быть принято за руководство, – то только и мог преподавать учитель Будда» («Буддизм, его догматы, история и литература», профессор Васильев, 1-ая часть, стр. 18). От того-то ни одна религия не представляет такого хаотического смешения разнородных элементов и сосредоточения их в себе, как буддийская. «Буддизм, – говорит г. Васильев, – развивался не столько из своих собственных начал, сколько под посторонним влиянием, перенимая у других, вводя или переделывая их идеи у себя, и, таким образом, служит превосходным мерилом для аналогических выводов на счет умственных перемен, совершавшихся в Индии, по крайней мере, в продолжении тысячи лет» (Ibid. |
| Нигде не найдя того, что искал и не получив ясного ответа ни на один из мучивших его вопросов, Шакьямуни в конце концов примкнул к пяти аскетам, которые практиковали полное умерщвление плоти. Он дошел до такой крайней степени истощения, что, дотронувшись рукой до живота, чувствовал под пальцами позвоночник. Однако и аскеза не приблизила его к просветлению, истина казалась ему столь же далекой, как и тогда, когда он жил в роскоши в царском дворце. Тогда он решил отказаться от крайней формы аскетизма и немного поел рисовой каши на молоке из рук жившей неподалеку девушки. Пятеро его товарищей сочли это отступничеством и немедленно покинули его. Оставшись в полном одиночестве, бывший царевич дал клятву, что не сойдет с места, пока не достигнет своей цели. Он уселся под баньяновое дерево в позу созерцания и погрузился в глубокий транс. Злобный демон Мара пытался сначала устрашить, а после соблазнить его, но Сиддхартха остался непоколебим, и Мара отступил. Между тем Сиддхартха все глубже и глубже погружался в созерцание, покуда ему не открылись составляющие основу буддийского учения Четыре Благородных Истины о страдании, его причинах, о прекращении страдания и о пути, ведущему к этому прекращению. Наконец, он достиг состояния крайнего транса – самадхи, когда его сознание уподобилось безграничной гладкой поверхности Океана в состоянии штиля, когда зеркальная гладь неподвижных вод бесстрастно отражает в себе все феномены. Сиддхартха Гаутама навсегда исчез, а в мире появился Будда – пробужденный или просветленный (санскритский корень этого слова тот же самый, что в русских словах «будить», «пробуждаться»). Больше он не был ни отшельником, ни царевичем, ни наследником престола, потому что, согласно буддийскому мировоззрению, он, строго говоря, не был больше и человеком, ибо люди рождаются и умирают, а Будда превыше жизни и смерти. Отныне его принято именовать титулами Будда Шакьямуни или Татхагата, что может одинаково интерпретироваться как «Так Пришедший», равно как и «Так Ушедший», из-за необозначенной длительности «а» в середине слова. |
| Обеты для мирян показывают много снисхождения к слабостям человека. Можно сказать, что Шакьямуни всеми средствами вооружился противу зла, решился хотя сколько-нибудь остановить разлияние порока и ослабить его губительные следствия. Уступая привычке, снисходя до крайности, он хотел приучить человека к добру и, мало-помалу, вести его к той идеальной цели, какая могла родиться только в его пламенном воображении. Но можно сказать и другое. Миряне для Будды предмет второстепенный. Все свое внимание, все надежды он сосредоточил в учрежденном им братстве отшельников. Для него он с точностью определил образ жизни, занятия, предметы и порядок размышления; ему поручил хранить и распространять свое учение и в этом смысле сделал его одним из предметов поклонения. 43 Но так как он отнял у братства все средства к независимому существованию, то нужно было защитить его и от голодной смерти. Будда не стеснил мирян никакими обрядами, обласкал их, насулил им разного счастья и в замен этого советовал не забывать учрежденного им братства. «Это ваше поле», говорил он; «сейте на нем избытки ваши: семя не пропадет; в будущих перерождениях оно принесет вам пользу». При таком порядке вещей, Шакьямуни мог быть спокоен касательно продовольствия братства. – Мирянин в Буддизме тоже, что чернорабочий. Мирянину Буддисту честь, если он читает Буддийские книги и понимает их, но ему никогда не сделаться Буддою, даже Архатом! б) Отшельники Шакьямуни дал большую свободу мирянам; за то связал отшельников самыми строгими и до мелочей точными правилами. Отшельнику предписано как и где сесть, лечь, встать, куда и как пойти, как и на что смотреть, как держать руки и при каждом из подобных движений какую читать гату (стих). Отшельник должен различать как и с кем и когда говорить, и сколько кому сказать слов. Уклонение от сказанных правил – смотря по важности его – не только замедляет, даже делает совершенно не возможным достижение цели страдальческой жизни – выйти за черту перерождений! Отшельник Буддийский должен питаться подаянием. |
|
|
