| — Меня вывели на него те, в чьих интересах помочь нам здесь, в Южной Америке. А остального вам знать не полагается, Герке. Вас об этом предупреждали. — Итак, Кауфман, — после натянутого молчания продолжил Герке. — Вернемся, наконец, к деталям ликвидации мерзавца Энгельгардта. Пусть этот «раб Божий» рассчитывает на своего еврейского Иегову, но отныне его бог — это я, и я предопределил его судьбу… — Тихо! — Кауфман предостерегающе поднял руку. — Да, так и есть: по нашим следам скачет отряд всадников! — Что будем делать? — явно смутившись, спросил Герке. — Смотрите, вон они показались, это вооруженная банда! — Кауфман указал рукой вдоль лесной дороги. — Бросаем коней, хватаем оружие и в лес! Быстро, быстро, Герке! Оба немца бросились в чащу, где Кауфман почти сразу нашел идеальное место для круговой обороны — как-бы небольшой естественный форт из песчаных бугров, камней и поваленных стволов. — Ну-ка, Герке, помогите мне подтащить это бревно к тем камням! Это просто подлые парагвайские бандиты, мы подпустим их поближе и так угостим, что они будут улепетывать отсюда до самого Консепсьона! — Кауфман словно преобразился, оказавшись, видимо, в своей стихии. — Ха! Да их всего-то человек шесть-семь! Ну, господин истребитель унтерменшей, ваше время пришло: они прямо перед вами! Судя по выкрикам на гуарани, их противники были местными диковатыми метисами. Они приближались короткими перебежками, стараясь охватить немцев с трех сторон. — Получайте, желтомордые ублюдки! — выкрикнул Герке, вскинул автомат и дал длинную очередь. Тишина леса мгновенно взорвалась грохотом боя: нападающие залегли и ответили частым винтовочным и автоматным огнем. — Рано! Экономьте патроны, стреляйте только на поражение! — крикнул Кауфман, тщательно прицеливаясь из своего МП-28, чем-то похожего на старинный арбалет. Напевая «Полет валькирий», он легко вошел во вкус боя, быстро поубавив противнику дерзости своей меткой стрельбой. Напротив, Герке заметно растерял присутствие духа: боясь поднять голову, он практически прекратил огонь. |
| Вот что он писал; " Озеро это служит к непосредственному сообщению и облегчению торговли между городами: Псковом, Дерптом (нынешний Тарту - прим. мое) и Нарвою. Летом плавают по нему парусные суда и два парохода, а зимою оно служит путем для бесчисленного множества санных возов, и в это время на льдистой поверхности его образуются целые поселения; легкие, построенные из березавой коры, рыбачьи хижины перевозятся зимою на озеро, и, постепенно группируясь, составляют собою нечто вроде небольших деревень. С наступлением же весны, хижины эти вновь перевозятся на берег, и такая оригинальная перекочевка совершается ежегодно. На берегах озера считается до 22 тысяч жителей, состоящих из русских и эстов, которые, за исключением немногих, занимающихся землепашеством и луговодством, живут только рыбною ловлею, торговлею и перевозкой товаров. Вообще народ этот крепок, предприимчив и трудолюбив. Берега озера, как мы видим далее, в разных местах, представляют различный характер, и потому доставляют своим обитателям различный способ существования. Плоские, песчанистые или болотистые берега, состоящие иногда из нанесенных ветром или водою, песчаных бугров, называемых дюнами, далеко не в состоянии вознаградить тот труд, который должен употребить человек, желающий заниматься земледелием и скотоводством. На этих берегах встречаются только небольшие деревеньки, населенные рыбаками, или отдельные избы и постоялые дворы, которые могут служить кое-каким приютом для путника, а ни в коем случае эти пустынные берега не могут считаться местом, удобным для большого населения. Близ этих берегов, местность покрыта густым хвойным лесом, который, в виде огромных древесных стволов, доставляет превосходный материал для лесопилен, устроенных на р. Нарове. Продажа леса в обработанном виде за границу составляет немаловажную статью в отпускной торговле г. Нарвы. Совсем другой вид представляют возвышенные берега озера. Здесь уже виднеются села, погосты и большие деревни, окруженные зеленеющими лугами и лесами. |
| Стенька, со своей стороны, занимался приготовлением к осаде. По совету двух астраханских перебежчиков, Лебедева и Куретникова, он сошел с Жареных Бугров, посадил свое войско в струги и поплыл по Болдинскому протоку, который окружал Астрахань с востока; по этому протоку он вошел в другой – Черепаху, а оттуда в реку Кривушу, обтекавшую Астрахань с полуденной стороны. Город был окружен водою. В XVII веке вода считалась для города лучшею естественною оградою; но с юга Астрахань была приступнее: тотчас за стеною находились виноградные сады. Когда узнали в городе о переходе Стеньки, митрополит приказал копать ров из своих прудов к солончаку, как называлось место на юге от Астрахани, чтоб покрыть его водою. Вдруг приводят к воеводе двух нищих. Один из них слыл в городе под именем Тимошки Безногого. Персияне подсмотрели, как они выходили из города и опять вошли в него, прежде чем были завалены ворота. Боярин, по обычаю, приказал их пытать накрепко, и они сказали: – Мы похвалились вору Стеньке Разину в приступное время (когда начнется приступ) зажечь Белый город. Воевода приказал их тотчас казнить смертью. Но это событие показало ему, как много неожиданных опасностей кроется внутри города. Иностранец капитан Бутлер посоветовал тогда запретить рыбакам разъезжать по Волге и сжечь татарскую слободку под городом, чтоб не дать притона казакам. Двусмысленные, угрюмые лица стрельцов и астраханских посадских не переставали тревожить воеводу. 20 июня он призвал на митрополичий двор стрелецких офицеров и лучших людей астраханцев. Главным лицом над стрельцами был голова Иван Красуля, или Красулин, тайный сообщник Стеньки. Митрополит говорил им: «Поборитесь за дом Пресвятыя Богородицы и за великого государя, его царское величество; послужите ему, государю, верою и правдою, сражайтесь мужественно с изменниками: за то получите милость от великого государя здесь, в земном житии, а скончавшихся в брани ожидают вечныя блага вместе с Христовыми мученниками». – Рады служить великому государю верою и правдою, не щадя живота, даже до смерти, – отвечал Иван Красулин. |
| В 1930-е годы Марков посещал с лекциями места сосредоточения русской эмиграции. В своих выступлениях он рассматривал вопросы, затронутые в книге " Войны темных сил " . Русские правомонархисты в Харбине в 1937 году издали доклад Н.Е. Маркова " История еврейского штурма в России " , в общих чертах повторявший последние главы его книги. В 1934 году Николай Евгеньевич был привлечен в качестве эксперта защиты для участия в Бернском процессе, организованном рядом еврейских организаций с целью доказать подложность " Протоколов сионских мудрецов " и остановить их дальнейшее распространение. В 1935 году, переехав в Эрфурт, Марков по приглашению У.Флейшгауэра поступил в русскую секцию " Мировой службы " (своего рода " антисемитского интернационала " ), а с 1936 года стал редактировать русский выпуск бюллетеня " Мировая служба. Международная корреспонденция по просвещению в еврейском вопросе " . Кроме того, он участвовал в создании энциклопедии " Сегила Вери " , где планировалось собрать все, что " думают и знают о евреях арийцы " . В 1938 году Марков участвовал в деятельности II Зарубежного съезда в Югославии. После съезда он постепенно отходит от активной политической деятельности и согласно некоторым данным, после нападения гитлеровской Германии на СССР , прекратив свое сотрудничество с немецкими властями, полностью отошел от политической деятельности. Скончался Николай Евгеньевич между 22 и 24 апреля 1945 года Висбадене на 80-м году жизни. " Это был честный человек и истинный патриот своего Отечества, не отделяющий себя от России, от ее народа. Он любил Россию деятельной и вместе с тем мечтательной любовью... " , - напишет о Н.Е.Маркове один из современных исследователей о его непростой жизни, всецело посвященной борьбе за дорогие ему идеалы. ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ: 1. Богоявленский Д.Д. Н.Е.Марков и Совет министров: Союз русского народа и самодержавная власть//Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее. Сб. науч. трудов. Вып. 1. Воронеж, 2001 2. Бугров Ю.А. Дворяне Марковы. Родословная и дела//Курский край: Альманах. Курск, 1997. N 1. |
| Наконец, вне и к югу царского участка, заключавшего в себе Бабиль, Каср и висячие сады, мы находим, посреди нынешнего селения Джимджима, в прелестной пальмовой рощице, еще один холм, состоящий из двух бугров, отделенных друг от друга оврагом. В одном из них пока ничего не найдено, кроме бесформенных обломков; но в другом открыто много таблиц, содержание которых показывает, что мы здесь на месте древнего участка вавилонского банка. Тут найдено, между прочим, значительное число переводных векселей на имя дома Егиби с братьями, о котором мы упоминали и еврейское происхождение которого, кроме самого имени Егиби, доказывается тем фактом, что наиболее древние по времени векселя нейдут далее царствования Навуходоносора, то есть того самого царя, который отвел евреев в вавилонский плен. VIII раздел Перейдем теперь чрез линию, по которой должна была идти первая, южная, стена города и, прежде чем перейти вторую, наружную, стену, обратим внимание на груду развалин в юго-восточном углу Вавилона. Она заключает в себе остатки древнего города Ворсиппы, который Навуходоносор, воздвигнув наружную стену, включил в ограду столицы, как один из ее пригородов. Сюда именно укрылся последний вавилонский царь Набонид в то время, когда Кир направлялся с севера к великому городу, где оставался Валтасар, сын и соправитель Набонида. На восточной оконечности холма, скрывающего все, что осталось от Ворсиппы, возвышается пригорок более интересный и более древний, чем не только все развалины Халдеи и Ассирии, но и чем какие бы то ни было развалины целого мира, Это Бирс-Нимруд, то есть башня Немврода, которая согласно преданию, представляет собою не что иное, как остатки знаменитой вавилонской башни, о которой говорится в 11 главе Книги Бытия. „В своем настоящем положении, – говорит очевидец Опперт, – Бирс имеет еще 46 метров 12 в вышину. Окружность его, на уровне почвы, не считая неровностей, 710 метров. Юго-западная сторона обрывиста. В нее проникают с востока нечувствительно повышающимся оврагом. Эта часть памятника устроена из жженых кирпичей. |
| Были налицо и всякие запасы для армии. Гвардия получила большую часть, а наиболее нуждающимся, участникам сражений, досталось мало. Наше начальство закупило муки, риса, мяса и водки в достаточном количестве, и каждый явившийся получил достаточно. Но многие не знали об этом, и им Смоленск не доставил пищи и отдыха... (Роос) В Смоленске, куда мы прибыли 13-го, мы не находим никакой помощи. Солдаты там собрались кучами в сараях, откуда не имеют сил выйти для добывания съестных припасов. Ни у одного француза нет надежды вновь увидеть родину... Мы узнаем, что русские оттеснили к Двине 2-й и 6-й корпуса 25 и что нам нужно будет попытаться вступить в битву при переправе через эту реку... Но как можно сражаться, раз у трех четвертей наших войск нет оружия, а остальная четверть с трудом носит его? Те немногие снаряды, которые мы еще везем с собой, разрушаются ежедневно; наша конница спешена; разведочного отряда нет. У неприятеля же, сопровождаемого громадными запасами, есть поддержка в сильной артиллерии, причем большая часть орудий передвигается на санях. Мороз так силен, что говорят, будто он достигает 28° 26 . Наше положение теперь более ужасно, чем когда бы то ни было; можно, наконец, сказать, что армии нашей более не существует. Солдатам, потерявшим веселость, единственное, что поддерживает француза в несчастье, грезятся одни лишь бедствия. Однако бодрость эта не всех нас покинула целиком; я продолжаю все еще надеяться, не поддаваясь горю. Несмотря на все беды, хлынувшие на меня, мне кажется, что можно быть еще несчастнее; кроме того, я вижу своего рода славу в том, чтобы оставаться спокойным среди стольких тревог. Никогда не поддаваясь отчаянию, я был сильнее, чем обстоятельства. (Капитан Франсуа) В этот день (12 ноября) был сильный ветер и неимоверный холод. Уверяли даже, что было более 27° ниже нуля, но, несмотря на это, все бегали по улицам в надежде купить провизии. Смоленск построен на склоне горы. Косогор был так крут, что, взбираясь на него, приходилось ползти по земле, хватаясь за выступы бугров и холмов, выступающих из-под снега. Мы достигли, наконец, вершины, где находилась площадь и стояли дома, менее пострадавшие от пожара. Несмотря на сильный холод, все искали провианта, а не помещения. Нескольких гарнизонных солдат, которым раздали небольшое количество хлеба, мы заставили силой нам его продать; тех же, кому удалось его купить, товарищи умоляли, в свою очередь, уступить им хоть часть его. Можно было видеть, как офицеры и солдаты смешались на улице в одну кучу и с жадностью ели его. В это время появились казаки. Ясно было видно, как они бродили по окружавшим город возвышенностям и стреляли в наши войска, находящиеся под городом. |
| 6½ часов. В начале Накбийского ущелья находится родник сладкой воды. Около него растут дикие финичия и белые раскидистые тополи, все молодые. За ним стропотная дорога пролегает среди безобразных скал и бугров серого цвета, разделенных рытвинами. Трудно было ехать тут на верблюде. Я спешился в самом высшем месте ущелья и, оглянувшись назад, увидел часть горы Джебель Муса, с которой Моисей приметил купину. Подле меня шел юный бедуин. В одном месте он остановился и начал пристально смотреть на дорогу. Я думал, что он отыскивает потерянную вещицу свою. Но переводчик поведал мне, что он по верблюжьим следам, напечатленным на песке, гадает: когда тут проехали бедуины. Мы спросили об этом зоркого молодца; и он не обинуясь сказал нам, что нагруженные верблюды прошли тут вчера в полдень. Это удивило меня. А бедуин удивился тому, что я удивляюсь, и молвил: «Мы по следам в песке распознаем не только время проезда каравана, облегченного или нагруженного, но даже пол и возраст пешеходов. Эти следы ясно показывают нам, кто прошел: старик или возмужалый человек, юноша или девица, беременная или праздная женщина». Вот глазок-смотрок! Вот совершенство! Невольно пожелаешь его, когда смотришь через синие стекла. Услышав такую новость, я снял с себя очки и начал протирать их. Юный бедуин попросил у меня этой странной для него вещицы и, когда надел очки на нос и взглянул на горы, запрыгал от радости и сказал: «Если б вы подарили мне эти глаза, то я видел бы, где серны рождают детенышей своих; но вам они нужны; возьмите их и любуйтесь нашей прекрасной родиной». Я вооружил свои глаза и, идя, зорко рассматривал Накбийскую теснину. Она сплошь облицована высокими гранитными горами, которых верхи зазубрены, но не столпообразны. На левой стороне ее узкая стезя извивается между огромными и небольшими камнями, отвалившимися от горного кряжа, понижаясь волнообразно. В некоторых местах, ближе к выходу из теснины, она вымощена дикими камнями в виде лестницы. А этот выход очень крут и стропотен. Тут ущелье вдруг обрывается. С дороги смотришь в глубь его и видишь каменистые уступы, убеленные и углаженные дождевыми водами, кои в зимнее время бурным потоком стремятся с них в соседнюю долину. Мне кажется, что Накбийское ущелье образовалось от напора потопных вод, устремившихся с за-синайской Рахи в долину Шех. Более полутора часа мы то ехали, то шли по этому ущелью. С верхней части устья его взорам представилась вдали широкая пустыня, уставленная беловатыми холмами. Склон ее направлен к морской стороне Синайского полуострова. За нею видны возвышения Фейранские и пирамидальные вершины горы Барнат. |
| 18. Как хорошо, что наш Творец есть Существо беспредельное, всесовершенное, такое, что у Него бездна всего не только для Него Самого, но и для нас! Теперь мы, как дети величайшего богача, всегда можем надеяться и не боимся никакого стеснения в своем бытии. А что было бы делать, если бы Творец наш был не так велик, если бы мы могли видеть пределы Его сил и совершенств? Мы были бы похожи на крестьянина с большими способностями у мелкого помещика. Душа рвалась бы к небу, а нас заставили бы сидеть весь век в передней или ходить за свиньями. Итак, слава Тебе, Господи, и за Твою беспредельность! 19. Каким образом произошли громады камней? Одни отвечают: посредством огня, другие — посредством воды, третьи — ни то ни се, или — и то и се. Все это кажется не так. Зачем заставлять огонь и воду производить камни, когда мы видим по опыту, что от них камни распадаются и пропадают? Спрашиваю: в человеческом теле есть ли камни? Не только есть, но и растут, например, кости. По какой системе? Нептунической? Вулканической? Нет, а по силе организма. Почему же не произойти и не происходить таким образом всему каменному и в земле? 20. Старение в теле человеческом обнаруживается, между прочим, оскудением влаги: оттого старики и особенно старицы бывают сгорблены и кожа покрыта морщинами. Не то же ли происходит с землею? Воды во многих реках видимо оскудели, а протоки и источники один за другим вовсе иссыхают. Взамен сего умножается число бугров, логовин и неровностей. 21. Подозрение в делах житейских, простирающееся гораздо далее достоверности, не всегда бывает верно, но во многих случаях оправдывается; почему не быть месту подозрениям и в области философии? И то, что мы называем умозрениями, не суть ли большею частью чистые подозрения? Посему не худо бы заняться приложением правил обыкновенного, если угодно юридического, подозрения к предметам метафизическим. 22. Творец отдал нечто твари единожды и навсегда, невозвратно; это остается у твари. Когда она идет против Творца, этим она, так сказать, пробавляется и в удалении от Него. Но Творец не все дал, что нужно для блаженства; многое Он предоставил непосредственному действию Своему на тварь, что должно служить в виде дара награды за верность. Этого тварь непокорная не имеет, а без этого не может быть блаженною. |
| В пустынной теперь части нижнего Египта, на восток от бывшего Пелузийского рукава Нила, по берегам этого рукава встречаются многочисленные развалины городов. Внутри пустыни к северу от вади Тумилат развалин неизвестно, за исключением разве указанных у Le Père в Extrait d " un memoire sur les lacs et les deserts de la basse Égypte (в Description de l " Égypte. Etat modern. t. 11. p. 472) «несколько бугров с развалинами древних жилищ» около южного конца (Ras el – Moyeh) озера Балла; но тем не менее некоторые, хотя и не совсем ясные, указания на орошавшие эту местность каналы сохранились. Так у Страбона, при описании пути из Пелузия к вершине Дельты, приводятся след. слова Артемидора: «Первый канал на пути из Пелузия тот, который наполняет так называемые озера подле болот; озер же этих два, лежат они по левой стороне большой (το μεγλου не переведено у Мищен.) реки выше Пелузия в Аравии. И о других озерах и каналах в тех самых областях вне (ξω) Дельты упоминает еще (разум. Артемидор)… В те же озера вливаются и другие два канала. Есть еще иной канал, впадающий в Красное море и аравийский залив… Начало этого канала, изливающегося в Красное море, находится у деревни Факкусы». Στραβων. Γεωγρ. 804. 805. (XVII, I, 24. 25; Мищенко. 821). Рассматривая это место географии Страбона, Катрмер (Memoires géogr. et hist. sur l " Egypte I, 509) пришел к тому заключению, что Артемидор «под озерами в Аравии», «по левой стороне большой реки», «вне Дельты», «выше Пелузия» разумеет не озеро Мензалэ, лежащее между Пелузийским и Фатмесским рукавами, следоват., внутри Дельты, а болота и озера, находящиеся на самом Суэцком перешейке и известные теперь под названием Балла; эти последние действительно находятся на восток от Пелуз. рукава, разумеющегося под большой рекой у Страбона (ср. 788; XVII, I, 4; Мищенко. 806), след., вне Дельты, выше, т. е. южнее Пелузия; они совершенно правильно указаны на левой стороне реки, так как Страбон описывает путь из Пелузия к вершине Дельты. А если в озера Балла вливались указанные у Страбона каналы, то они были, по всей вероятности, проведены из Пелузийского рукава и во всяком случае должны были орошать пустынную теперь местность к западу от оз. Балла, на южной окраине которых сохранившиеся развалины служат некоторым указанием на прежнее плодородие и обитаемость этой местности. В новейшее время такое направление дает названным у Страбона каналам Шлейден (Landenge. 72; см. здесь же карту II), напрасно только смешивающий их с каналом, берущим начало у Факусы, так как последний назван у Страбона особо (λλη δ…), как впадающий не в озера, а в Красное море. |
| Стихи о России внушены поэту безграничным, безысходным отчаянием. И тут дело совсем не в «разрушении патриархального быта»; Белый видит Россию не в историческом, а в метафизическом плане. Для него она символ гибели и смерти. В этой чудовищно-мрачной отходной по матери-родине есть своеобразное трагическое величие. Отдел начинается знаменитым стихотворением «Отчаянье»: Довольно: не жди, не надейся, — Рассейся, мой бедный народ! В пространство пади и разбейся, За годом мучительный год. Века нищеты и безволья… Позволь же, о, родина-мать, В сырое, в пустое раздолье, В раздолье твое прорыдать. Где в душу мне смотрят из ночи, Восставши над сетью бугров, Жестокие, желтые очи, Безумных твоих кабаков. Туда, где смертей и болезней Лихая прошла колея, Исчезни в пространство, исчезни, Россия, Россия моя! Исступленные рыдающие звуки говорят о «наследье роковом» русской народной души. Такой страстью уничтожения были охвачены сжигавшие себя раскольники. Поэт находит колючие, скрежещущие звуки для изображения деревенской жизни: Протопорщился избенок Криворотый строй, Будто серых старушнок Полоумный рой. Спины их «ощетинились, как сухая шерсть»; здесь — мертвая тишина; здесь «ничего не ждут». Дни за днями, год за годом… Вновь: за годом год… Недород за недородом… Здесь — глухой народ. («Деревня») Глухие пространства, пустынное шоссе; бродяга с узелком на палке за плечами, полосатый столб… Взлетают косматые дымы Над купами чахлых берез. («На рельсах») Надрывной песнью, широкой и горестной, звенит стихотворение «Из окна вагона»: Пролетают: так пусто, так голо — Пролетают — вон там: и вот здесь — Пролетают: за селами села… Пролетают: за весями весь. Это четырехкратное единоначатие «пролетают» придает этому слову особую заунывную протяжность… И снова — русская «убогость»: И погост, и кабак, и ребенок, Засыпающий там, у грудей: Там — убогие стаи избенок, Там — убогие стаи людей. Опять повторения, усиливающие тоскливую монотонность напева. И, наконец, «рыдательное» обращение к России: Мать Россия, тебе мои песни,— О, немая, суровая мать; Здесь и глуше мне дай, и безвестней Непутевую жизнь отрыдать… |
|
|
