| министр внутр. дел, по сообщению Св. Синода, предписывает губернатору принять меры относительно Бугрова. Губернатор убежден, что все это говорят и пишут ему несправедливо, и не делает решительно никаких распоряжений, чтобы сколько-нибудь обуздать этого раскольника. Да и как бы стал он делать против него распоряжения? В то время, как начались о нем настояния преосвященного и предписания г. министра, ген.-лейт. князь Урусов, посредством подставного лица содержащий постоянно в Нижнем и временно в Костроме труппу актеров и только что потерпевший убыток от пожара, истребившего старый театр, был до высшей степени обрадован угодливостью Бугрова, который на свой счет взялся построить ему каменный театр. От того он никогда не выдаст его и, дозволяя ему делать, что ему угодно, всегда будет защищать пред Высшим Правительством этого коновода раскола, споспешествовавшего увеличению его театральных доходов. Бугров имеет сильное влияние на раскольников: все издержки по подкупу местных властей принимает он на свой счет, думая тем делать богоугодное дело и потому все беглопоповцы Нижегородской губернии считают его своим ходатаем и покровителем... Какое бы ни возникло в Нижегородской губернии дело по расколу, Бугров всегда является его защитником и ходатаем и дает ему направление по своему усмотрению» 613 . Наконец, запрещение избирать на общественные должности могло простираться и, действительно, простиралось только на раскольников открытых, записных. Тайные раскольники (а таких в Николаевское время было не мало) продолжали избираться на все общественные должности, не исключая и наиболее влиятельных и почетных, получая от приходских священников удостоверения, что к расколу они не принадлежат 614 . Напр., в г. Галиче тайный раскольник купец Касаткин, «с обширными связями и влиянием», был городским головой 615 . Весьма нередки были случаи, что волостные головы и старшины были тайными раскольниками 616 . В одной местности Ярославской губернии 30 лет служил старшиною даже местный главарь федосеевщины. |
| За школой велся двойной контроль - инструктора народных училищ и местного духовенства. Но все-таки школа была легализована, а чтобы ее учредителя впредь не упрекали в самоуправстве, был разработан и растиражирован " Устав старообрядческого одноклассного училища Министерства народного просвещения в д. Попово Семеновского уезда Нижегородской губернии " . По нему Н.А. Бугров состоял " Учредителем и Почетным Блюстителем школы " . Первый пункт в уставе школы гласил: " Старообрядческое одноклассное училище Министерства Народного Просвящения Училища в д. Поповой, учережденное 1-ой гильдии купцом Николаем Александровичем Бугоым, назначается для обучения детей мальчиков исключительно старообрядческого исповедания. Учреждение этой школы было разрешено не в пример для других подобных ходатайств, и существование ее было обусловлено особливыми требованиями. Условий было несколько: чтобы число учеников не превышало 120 человек: в школу принимались дети крестьян беглопо-повской секты только из 16-ти деревень Семеновского уезда, смежных с д. Поповой. Все желающие обучатся в училище, принимаются по надлежащим удостоверениям из местных волостных правлений о принадлежности их родителей исключительно к старообрядчеству " . Освящал вновь открытую школу отец Михаил из Городца. Добротное здание школы Н. А. Бугров построил из красного кирпича, оно было создано переходами с двумя жилыми корпусами. По свидетельству современников, оно представляло собой " училище нового типа2. Интересны также сведения о том, как описывал в 1890 году первую в России старообрядческую школу благочинный, надзиравший над ней: " Училище находится в обширном деревянном доме. Передняя половина - из двух светлых и высоких комнат, приспособленных к классным занятиям, задняя и над ней мезонин - для проживания учеников, учителей и служащих. В одной из комнат на передней стене прекрасный портрет ныне царствующего императора в вызолоченной рамке овальной формы с короной наверху " . Школа или как в некоторых документах ее названа " училище нового типа " , несомненно, была первым учебным старообрядческим заведением в Нижегородском крае, в которой преподавали как светские, так старообрядческие дисциплины. Это сыграло немаловажную роль, как в укреплений традиций и развитии эстетического воспитания подрастающего старообрядческого поколения, так и в приобщении его к новому миру, который диктовал технический прогресс конца XIX начала XX веков. |
| Сами старообрядцы дивятся и смеются, откуда и каких людей Морозов набирает в попы и дьяконы; а Саватей охотно ставит, кого бы ни прислал Арсентий Иваныч... Гораздо разборчивее в этом отношении другой поставщик раскольнических попов, Онисим Швецов: он указывает таких, которые, действительно, могут с успехом пропагандировать раскол. В Городец, как известно уже, он поставил Иголкина, начитанного и ловкого раскольника; а в нынешнем году произведен в попы и ближайший сотрудник его в пропаганде раскола, постоянный его спутник, Д.М. Смирнов, о котором нам приходилось не раз говорить. Но избранников Швецова постигают невзгоды. Иголкин находится под судом, и хоть живет на чьи-то средства доселе в Городце, хоть рассылает там обличительные послания к беглопоповцам 20 , но положение его очень затруднительно, – не нынче, так завтра придется отбывать наказание по суду за противузаконные поступки; а пропаганда австрийщины среди православных и беглопоповцев Городецких совсем не удается. Смирнову также не посчастливилось на первых порах. В попы он поставлен для Боровска и ближайших мест Смоленской губернии. Савватий поставлял этого ревнителя раскола с некоторою торжественностию, – при поставлении присутствовал даже сам Николай Александрович Бугров, хорошо знающий Смирнова по Нижнему (Зачем же г. Бугров, официально считающийся беглопоповцем, ротится и клянется, что никаких сношений с Саватеем и Кирилой, со Швецовым и Смирновым не имеет, когда он ходит даже за службы к Саватею?). Из Москвы новопоставленный раскольнический поп прибыл в одно селение Гжатского уезда, где, повидимому, для него назначено было пребывание, – и здесь-то с ним случилась неприятность. В город Гжатск, с передачею в село Семеновское, было адресовано к нему письмо известного московского братчика, стихоплета Брилиантова. По московским порядкам Брилиантов на адресе назвал Смирнова прямо священником. Письма с такими адресами в Москве доходят по назначению, – даже адресованные «Московскому архиепископу Савватию» приносятся прямо на квартиру этого, не признаваемого законом, фальшивого архиерея: если бы почтальон не знал его квартиры, то ее предупредительно укажет сама московская полиция, сия строгая блюстительница законов. |
| Однако мы еще не сказали главного. Дело совсем не в том, что г-н Бугров ругается, и ругает именно нас, – дело, собственно, в том, по какому поводу или за что он ругается. Напечатано письмо лжеепископа Анастасия, в коем обличается возмутительное кощунство, распространенное в австрийском лжесвященстве. Что же до этого г-ну Бугрову? Ведь он – беглопоповец, ревнитель беглопоповства, и вместе со всеми беглопоповцами, казалось бы, должен ликовать, что обличено безобразие ненавистной им австрийской иерархии? А между тем, он – оскорблен до глубины души обличением, позорящим австрийскую иерахию, как будто оскорбление нанесено лично ему самому, и разражается бранью на людей, ничем не виноватых в этом деле. Вот что любопытно и достойно было бы удивления, если бы мы не знали, что такое г-н Бугров. Настоящий случай интересен и важен именно потому, что служит подтверждением того, что мы всегда говорили о Бугрове: будучи беглопоповцем и поддерживая беглопоповство, а пред высокими властями выдавая себя единственно желающим свободно получать бегствующих от Великороссийской церкви иереев, и открещиваясь от всяких сношений с австрийскими дельцами, от всякой соприкосновенности к австрийскому лжесвященству, на самом деле он столько же, если не более, дорожит австрийским лжесвященством, как и беглопоповским. Иначе, какая была ему надобность оскорбляться обнародованием Анастасиева письма? И разве не давно уже известен он как покровитель Швецова и других австрийских деятелей? В сущности, г-ну Бугрову дорог раскол во всех его видах, во всех его сектах, даже, полагаем, и безпоповских, – дорог как отрицание церкви и православия, как вражда им, ибо и сам он есть ожесточенный, но прикрывающийся лукавством враг церкви и православия. Вся его деятельность (не торговая, конечно) направлена к тому, чтобы поддержать, укрепить и распространить раскол во всех его видах и тем причинить вред ненавистной ему православной церкви. При своих сильных связях, при своем громадном богатстве, при раболепстве власти, ослепленной этим богатством и вовсе не дорожащей православием , а, конечно, и религией вообще, он действует в этом направлении вполне свободно и открыто, если же явится нужда пред кем-либо из высоких лиц замаскировать эту свою деятельность, у него есть средства отвести им глаза от своих прямых намерений и целей: из своих миллионов он уделяет десятки и сотни тысяч на благотворительные учреждения, назначаемые безразлично и для раскольников, и для православных. |
| 216 Муджтахидами в Персии называются ученые законоведы-богословы, пользующиеся большим, авторитетом среди населения. 217 Автор, вероятно, забыл упомянуть о постройке для омовений (тахаурат-хана), без совершения которых нельзя приступать к молитве. 221 Поэтому в одной к той же мадрасе можно встретить 18-летних юношей, 35-летних мужчин и 60-летних старцев. Кажется, г. Халилов не вполне точно изложил курс персидской мадрасы. 223 Самое большое число учащихся »е мадрасе Мирза-Джафара (до 200 чел.), а в других мадрасах 40–50 чел. И большинство – бедняки. 225 Абду-р-Рауф. Рассказы Индийского путешественника. (Бухара, как она есть). Перев. С персид. яз. А. Н. Кондратьев. Самарканд 1913. Стр. 1–101. 226 Теперь от этого города остались только незначительные признаки в виде земляных бугров. См. Протоколы заседаний и сообщения членов Туркестанского кружка любителей археологии. Год семнадцатый (Ташкент, 1913). Протокол 1. Сообщение Л. А. Зимина «Развалины старого Пайкенда. 228 См. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, В. Тизенгаузена, С.-Пб. 1884 г. и Туркестан в эпоху монгольского нашествия В. Бартольда, С.-Пб. 1900 г. 230 В настоящее время эта великолепная и величественная постройка постепенно разрушается и причисляется уже к развалинам, опасным для осмотра. 231 Мирза Улуг-Бек был старшим сыном Шахруха, сына и преемника Тимура. Улуг-Бек родился в 1394 г. по Р.Х. и начал править Самаркандом, когда ему было 19 лет – в 1419 г. по Р.Х. 232 Самария. Описание древностей и мусульманских святынь Самарканда. Сост. Абу-Тахир-Ходжа, перевел В.Л. Вяткин (Справочная книжка Самарк. обл. за 1898 г.), стр. 169 и 234. 233 На этой же площади (тысяча кв. сажен) расположены две упоминаемые ниже мадрасы – Шир-Дор и Тиллякори. Вск три мадрасы расположены по трем сторонам горизонта: на северной стороне –Тиллякори, на восточной – Шир-Дор, на западной – Улуг-Бек. 234 С величием фасада этого здания не особенно гармонировала одно время подвешенная к нему голова старшего сына Угуг-Бека – Мирзы Абдул-Латифа, который в 853 г. (1449) убил сначала младшего своего брага, а потом и отца, строителя мадрасы. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 2 голоса: 5.0 из 5) Господин пустыни I. Мертвая пустыня Палевая пустыня с синими тенями от нанесенных самумом песчаных бугров. Все они, как волны в океане, гребнями в одну сторону. До боли всматриваешься вдаль: не мелькнет ли что, не скажется ли на этом мертвом просторе, хотя бы случайно, жалкая крадущаяся жизнь. Нет, — все кругом и впереди и позади недвижно… Опаловое небо слепит. Солнце заливает этот уголок Сахары таким палящим огнем, что вода в козьих мехах сохнет. Еще час назад на западе мерещился сквозь тени призрачными очертаниями чуть проступающий на этом знойном небе дрожащий мираж Тафилета: четырехугольные массивные профили его мечетей, тяжелые белые куполы и бесчисленные ступени белых плоскокровельных домов. Но теперь, когда, собирая последние силы, оглядываешься, — уж ничего там не различаешь, кроме однообразных гребней песчаных волн. Хоть бы на одном из них закурился дымком взрытый ветром песок! Нет! Недвижима и молчалива пустыня, и если бы не звонки нашего маленького каравана и не тихая песня араба рядом, я бы думал, что все замерло, ничто не дышит кругом… За весь первый мучительный день я помню только белые кости верблюдов, зловещей полосой намечавшие нашу дорогу между песчаными буграми, да большую серую змею, переползавшую путь… Только к вечеру в песчаных буграх показались расщелившиеся серые камни… На песке показались мягкие следы… Верблюды втягивали в себя воздух, арабы ожили… Воздух так же жег и пламенел, но они привыкли в Сахаре издали угадывать источник… — Здесь ходят львы, — говорили они, — значит, близко вода. “Господин пустыни” не может жить без нее… Так недалеко от Тифалета, — всего один день пути, — и уже львы! Мне, видевшему их только в клетках зоологических садов и в детстве начитавшемуся о необыкновенных приключениях путешественников, стали чудиться чуть не за каждым камнем их рыжие косматые головы. Сразу исчезло оцепенение от этого измучившего меня своим зноем солнца. Даже головную боль от морской зыби верблюжьего бега точно рукой сняло. В этом, полном огня воздухе все, казалось, дрожало: и песчаные валы, и серо-желтые камни… И, вглядываясь в ущелья между сыпучими горами, я уже различал какие-то силуэты… II. Львы! |
| Едва вступив в командование, Бабиев повел Корниловский полк в очередной бой с красными. Здесь и произошла его встреча с Врангелем, свидетелем которой оказался Федор Елисеев: «В самый разгар боя, неожиданно из-за бугров, с юго-востока, под огнем красных, пешком, в сопровождении только своего адъютанта-кавалериста – явился генерал Врангель. Оба они в гимнастерках, в фуражках, при шашках и револьверах. Бабиев доложил боевую обстановку. Врангель спокоен, улыбается и потом, с явным приятным расположением к Бабиеву, как-то наивно стал рассматривать его, — как он одет? И рассматривал его так, как рассматривает подруга подругу, увидев на ней новое модное платье. И, налюбовавшись, вдруг спрашивает: — Полковник! А где Вы заказывали свою черкеску? И по боевой обстановке и по существу вопроса – это было очень странно. — Да еще в Тифлисе, Ваше превосходительство! – козырнув ему, отвечает Бабиев, стоя перед ним в положении «смирно». — Не беспокойтесь… держите себя свободно, полковник. Я так люблю кавказскую форму одежды, но в ней мало что понимаю, поэтому и присматриваюсь к другим – кто и как одет? Я ведь приписан в казаки станицы Петропавловской. Станица подарила мне коня с седлом. Теперь я хочу одеть себя в черкеску. Но, чтобы не быть смешным в ней – вот я присматриваюсь, чтобы скопировать с кого. Вы так стильно одеты… — говорит он, ощупывая качество «дачкового» сукна черкески и «щупает» глазами его оружие. Бабиев на комплименты вновь откозырнул. Разговор хотя и был неуместным по боевой обстановке, но нам обоим понравился. Мы поняли, что у Врангеля «есть душа», что с ним можно запросто говорить. Что он «живой человек» со всеми человеческими странностями и недостатками, но не сухой формалист – генерал, начальник, к которому «не подступиться». Не прошло и недели, как Петр Николаевич уже щеголял в новенькой черкеске. Вернее, не щеголял, а красовался во главе дивизии, ведя ее в бой. «С левой стороны, шагов на сто, коротким наметом наш полк обгонял генерал Врангель, — вспоминал Елисеев. — В бурке, в черной косматой папахе, на подаренном кабардинце станицы Петропавловской, вперив взгляд вперед, скакал он к очень высокому остроконечному кургану в направлении станицы Убеженской. Мы впервые видим его в нашей кубанской форме одежды. Бурка, косматая папаха и его остро устремленный взгляд вперед – делали его немного «хищным», даже похожим на черкеса, и если бы не низкий кабардинец под ним, не соответствующий его высокому росту, вид его, как кавказца, был бы правилен и хорош». |
| «Ты куда?» – спросил его Император. «С проводником, Ваше Величество», – ответил, замявшись, солдатик. «Я вижу, что с проводником, но куда?» – повторил вопрос Государь. «С проводником, Ваше Величество». «Понимаю, – возвысив голос, произнес Его Величество, – но куда послан и зачем?» Уже совершенно растерявшийся солдат повторил тот же ответ. Государь приказал разузнать, что это за человек. Военный министр и многие из свиты принялись расспрашивать оторопевшего и напугавшегося рядового. Не успел Государь подняться на пригорок, как увидел 2-й батальон 10-го полка, стройно шедший на смену караула у моста. Оказалось, что солдат был конный вестовой батальонного командира, приставленный к взятому из деревни проводнику, собственно для того, чтобы последний не убежал. Император изволил заметить, что батальон одет щегольски и люди шли молодцами. Завтрашний день был предназначен для начала великого боя под Плевной. Его Величество намеревался с рассветом выехать на позиции. Согласно плану, выработанному на совете генералом Зотовым, вся задача овладения плевненскими укреплениями подразделялась на две части: первая заключалась в возможно сильном обстреливании важнейших укреплений, лежащих в районе от д. Гривицы до ловчинского шоссе, с тем чтобы ослабить оборонительные средства турок; другая – в штурме этих укреплений пехотою в то время, как огонь орудий исполнить свое назначение. 26-е августа. По первому пушечному выстрелу, раздавшемуся в стороне Плевны, равно в 6 часов утра, Государь выехал в коляске с графом Адлербергом из Чауш – Махала. Погода стояла тихая; поднимался весьма сильный туман, застилавший положительно всю окрестность и который не позволял различать самые близкие предметы. Через полчаса, как бы по волшебному мановению, густая пелена тумана начала передвигаться на запад и облака, гонимые невидимою силою, быстро понеслись в сторону, открывая полную панораму местности, во всей чистоте ясного утреннего воздуха. По дороге, шедшей чрез бесчисленное множество голых, песчаных или поросших колючкою бугров, невозможно было ехать скоро. В деревне Радоницы, где ожидал Императора Великий Князь Главнокомандующий, Государь остановился, осмотрел селение и решил, что во избежание лишних переездов, в последующие дни, вполне будет удобно расположиться главной квартире здесь. Тотчас граф Адлерберг послал казака с приказанием Императорской квартире немедленно перейти в Радоницы. |
| Так что по заключению докладчика все обучение и направление подрастающего поколения современного расколо-сектантства находится не под благодетельным просвещенным руководством церковной и правительственной школы, а в руках невежественных фанатиков-изуверов. Депутат Литовской епархии, свящ. Калинский доложил Съезду, что испрошенное раскольниками у Министерства Просвещения дозволение старообрядческим уставщикам обучать детей своих единоверцев славянской грамоте послужило орудием к обходу закона о заведении тайных школ, ибо уставщики, под видом обучения славянской грамоте, заводят школы и учат всему и внушают детям фанатизм и ненависть к православию, что крайне тормозит успех миссии. Докладчик полагал бы необходимым, чтобы это распоряжение было отменено или же установлен более бдительный надзор за действиями уставщиков-нарушителей данного им права. Установлено также, что вместе с сектантскими школьниками обучаются в расколо-сектантских школах нередко и православные дети. Штундисты, хотя и любят грамоту, но в правительственные и в церковные школы детей отдают не охотно и также пытаются заводить свои школы, чтобы иметь более средства к укоренению молодого поколения в своем лжеучении. Рижский депутат заявил о существовании специального раскольничьего училища, разрешенного правительством, которое служить не к просвещению невежественного раскола и не к объединению раскольничьего нового поколения с общерусскою жизнью, а к утверждению во тьме заблуждений последователей раскола, так что школа эта – вреднейший рассадник раскола и воспитательница фанатиков. Нижегородские миссионеры сообщили, что известный глава беглопоповского толка и богач, купец Н.А. Бугров, устроил и содержит на свои средства школу и общежитие в д. Поповой Семеновского уезда для воспитания детей раскольничьего и православного исповедания в духе раскола. Школа эта подготовляет начетчиков на все беглопоповство. Костромской миссионер доложил Съезду, что Кинешемский купец Петр Баранов (миллионер), состоявший некогда попечителем Московского Преображенского кладбища, с разрешения гражданского начальства устраивает в г. |
| Напр., Мельников называет в своем отчете богатого беглопоповца Блинова, который, постоянно проживая в Н.-Новгороде, чтобы «избавиться от городских служб», приписался в купечество г. Чебоксар 610 . Рассматриваемое с этой именно стороны, лишение раскольников права на общественные должности для лиц не искательных и занятых казалось привилегией, вследствие чего иногда результаты получались как раз обратные тем, чем какие имело в виду правительство. Некоторые из торговых людей, желая избегнуть избрания на общественную службу, как отвлекающую их от торговых занятий, совращались в раскол 611 . С другой стороны, лица влиятельные в расколе, умели «делать связи с лицами правительственными в уезде и губернии» и не занимая никаких общественных должностей и не получая знаков отличий 612 . Для примера укажем на богатых нижегородских раскольников Губина и Бугрова, о которых говорится в отчете Мельникова. Переселившись в 1850 году из Москвы, «молодой коновод Губин, пишет Мельников, стал заниматься в Нижнем разными подрядами, снял содержание перевозов и потому вошел в очень близкие отношения к начальнику губернии (кн. Урусов), у которого бывает, по крайней мере, раз в неделю и на которого всевозможною своею угодливостию успел упрочить свое влияние, втереться к нему в неограниченную доверенность и сделаться сильным ходатаем за раскол у добродушного начальника губернии, который тем легче соглашается на просьбы Губина, что не признает вреда, приносимого расколом. Какое бы ни случилось дело в раскольническом обществе Нижегородской губернии, прикосновенные к нему тайно обращаются к Губину и ходатайство его у губернатора не бывает безуспешно. Кроме того, находясь в приятельских отношениях со всеми чиновниками, окружающими губернатора, Губин всегда и везде имеет влияние на раскольнические дела, производимые в губернии». Другим могущественным покровителем нижегородского раскола и влиятельным у нижегородского губернатора князя Урусова лицом был беглопоповец Петр Бугров, занимавшийся «постройками и подрядами». |
|
|
