| В номерах мы проводили весь день и вечер до 11 часов, а спать уходили в дортуары, которые были значительно больше наших номеров и находились в правом крыле университетского здания, если смотреть со стороны Моховой. Номера и спальни размещались по обе стороны коридора, который тянулся по всему зданию от левого крыла, выходившего на Никитскую, и до правого. Между дортуарами и номерами была большая зала, в которую мы, проснувшись, выходили умываться. Вдоль стен ее стояли сплошные гардеробные шкафы с нашим платьем и бельем, а по середине – две громадные посудины. На каждой в виде огромного самовара или паровика резервуар для воды, которую умывающийся добывал, поднимая и спуская вложенный в отверстие ключ. Таких ключей в посудине было не менее десяти, так что в самое короткое время успевали умыться все полтораста студентов. Здесь же цирюльники брили усы и бороду более пожилым из нас, или точнее более совершеннолетним, на которых, озираясь назад от той машины во время умывания, мы взглядывали с уважением и особенно, когда бреемый вскрикивал и давал пощечину брадобрею. Это осталось особенно живо в моей памяти, потому что случалось почти ежедневно, так как подрядчик-цирюльник обыкновенно командировал к нам неумелых мальчишек, чтобы напрактиковать их в бритье. Номер, в котором я жил в течение всех четырех лет университетского курса, занимал задний угол здания с окнами на Никитскую и на задний двор университета, где и теперь еще находится сад, в котором мы обыкновенно гуляли и, сидя на скамейках, читали книги или заучивали свои лекции. Пить чай, обедать и ужинать мы спускались в нижний этаж, в громадную залу, в которой за столами, расставленными в два ряда, могли свободно разместиться мы все в числе полутораста человек. Чтобы не пропускать ничего, надобно прибавить, что в том же верхнем этаже, при наших номерах, находились еще две комнаты, одна побольше, для нашей библиотеки, так сказать, фундаментальной, с книгами более дорогими и многотомными, а другая поменьше, с одним окном, выходящим на задний двор с садом – для карцера. |
| Наконец, в текстах для вельмож в конце XVI в. появляется ещё один вопрос, показывающий, что уже в то время требовалось согласие господина на брак зависимого человека. В поновлении начала XII в. встречаем статью: «Согреших, раба не по любви женил, или рабу замуж дал»? 1233 Таким образом, воля господина имела решающее значение уже на рубеже XVI-XII вв. В ещё более раннем тексте – духовническом поучении первой трети XVI в. говорится об ответственности господина за нравственное воспитание челяди – прекращение блуда, пьянства и воровства, посещение богослужений. 1234 4. Воинская служба На рубеже XVI–XVII вв. в текстах для вельмож появляется новый раздел, предполагающий участие в войне пришедшего на покаяние. Один из ранних текстов, в котором записан комплекс вопросов о ратных делах, относится к последней четверти XVI в. Выясняется, не убивал ли вельможа на войне сдававшихся в плен, женщин и младенцев, не крал ли оружие или одежду «в станах», не насиловал ли пленных жён и девиц: «Или на воех в войске человека, повинувшагося пред тобою, вернаго или невернаго, убивал еси? Или младенца не убивьвал ли еси в ратном деле, непротивящагося с тобою? И в ратном деле в станех оружии или порт, или лошадеи, или иного чего не украдывал ли еси, или находом что нахаживал еси чюжее, и ведаа погубившаго в печали суща, не возвратил еси ему? И пленну девицу или жену осквернивал еси блудом, или чюжу рабу или свою насильством?». 1235 О том, что ратные дела занимали одно из первых мест в умах людей того времени, свидетельствует оригинальная поэтическая концовка в одном из текстов. Вместо того чтобы завершить расспросы обычным в таких случаях уверением в необходимости покаяния для дальнейшего спасения, духовник произносит: «Горе, господине, ратнику, в нем же железо глебит; тако же горе и грешнику, в нем же грех таится. И от того, сыну, бывает смерть». 1236 Сравнение греха с застрявшим в теле клинком показалось составителю наиболее понятным и убедительным для современников. Участие в военных действиях подразумевало возможность попадания в плен. Но и в плену человек должен был следовать принятым на родине традициям; вернувшись из плена, он рассказывал о том, как держал себя в чужих странах, на исповеди: «И в бусурманех или в латынех, или в лясех в полону или бегом своею волею бывал еси, и с ними едал еси или пивал, и в их мольбищах маливался еси, с ними по их закону, или жрътву идолом пожръл еси? Или с неверными женами блуживал ли еси своею волею или неволею, и женитвою на них не женивался ли еси?» 1237 Вопросник второй половины XVI в перечисляет основных противников, которым противостояла Русь в то время: татары («бусурмане»), поляки («ляси»), католики («латыне»). Дополнительные детали вносятся в поновлении начала XVII в.: «образ свои проказил, браду бривал». 1238 Вопрос о бритье бороды, актуальный при частом общении с католиками, был внесён в печатный требник в первой трети XVII в. 5. Причащение перед боем |
| «В глазах многих достаточно быть крестьянином, чтобы быть правым, и помещиком, чтобы быть виноватым, тогда как известно, что наш крестьянин не только не лучше помещика, но, напротив, хуже его, потому что необразованнее, и если справедливо, что помещики нередко нарушали права крестьян, то еще справедливее и то, что крестьянин не упустит случая запустить лапу в чужое, если может сделать это безнаказанно». («Русский листок», Что же это такое? Представлены на суд помещик и крестьянин. Хорошо. Вопрос, кто из них лучше? Г-н Скарятин уверяет, что помещик, потому что он образованнее. Ну положим, без спору, что и это хорошо. Что ж дальше? Дальше говорится: если справедливо, что помещик нарушал нередко права крестьянина, то и крестьянин не упустит случая запустить лапу в чужое добро. То есть: если крестьянин запускает лапу в чужое добро, то не отрицается и то, что помещик нарушал права крестьянина, то есть брал себе у крестьянина то, что принадлежало крестьянину, а следовательно, тоже запускал лапу в чужое добро. Итак, оба они, и помещик, и крестьянин (по г-ну Скарятину) запускали лапу в чужое добро. Но помещик лучше крестьянина, потому что он образованнее. Помилуйте, г-н Скарятин! Что же, как же вы после этого понимаете образованность? За модный фрак или за бритье бороды? По-нашему, уж если человек образован, то он получил нравственное развитие, по возможности правильное понятие о зле и добре. Следственно, он, так сказать, нравственно вооружен против зла своим образованием, а следственно, владеет для отражения зла средствами несравненно сильнейшими, чем крестьянин (мы уже не говорим про то, что помещик во всяком случае материально обеспеченнее крестьянина; что он реже голодает, чем крестьянин, и разве только проиграется в картишки, но уж никогда не ведет на базар последнюю кобыленку, с тем, чтоб продав ее, заплатить оброк или подати). А если так, если иной помещик нравственно и физически гораздо обеспеченнее от зла и порока, чем крестьянин, и если, несмотря на всё это, он попадается в одном и том же преступлении, как и крестьянин, то есть запускает лапу свою в чужое добро, то во имя справедливости и логики: кто из них нравственнее, кто из них лучше? |
| В XVI в. стриженые волосы стали восприниматься как признак приверженности языческим обрядам, особенно в землях, удалённых от центральной, христианизированной части Русской земли. Сообщения об этом находим в грамоте 1548 г. новгородского архиепископа Феодосия в Вотскую пятину: «Да в ваших же деи местех, в Чюдцкой земле, замужни жены и вдовы головы бреют, старые и молодые, и в том их безчинии велико поругание женскому полу: и яз ныне велел своему соборному священнику Никифору сей злый безчинный обычей разорити, и поучати их по Божественному Писанию, чтобы жены все, молодые и старые, влас глав своих никакоже не брили и не остригали». 1000 Следовательно, в процитированной статье духовник спрашивает не просто о бездумном повторении некоторых ритуалов, например свадебных, как могло восприниматься остригание или расчёсывание волос невесты перед свадьбой в XIX–XX вв. Духовник подразумевает приверженность языческим верованиям: бритье волос, обращение к «арбуям», поклонение на капищах деревянным или каменным идолам. Обо всем этом говорится в упомянутом послании и в предшествовавшей ему грамоте 1531 г., отправленной в Вотскую пятину новгородским архиепископом Макарием, будущим митрополитом. 1001 5. Единичные статьи В некоторых текстах говорится о бесстыдном поведении, сходном с тем, что описывалось выше. Например, в трёх текстах (двух, адресованных женщинам, и одном, предназначенном для мужчин) находим статью: «Мочилась ли на стену церковную?», причём в одном из них добавлено: «или пьяна в церкве, или где при людех». 1002 Статья, встречающаяся в разных текстах XV–XVII вв.: «Укушал еси млека женскаго?». 1003 Этнографические материалы показывают, что женское молоко и вообще кормление грудью считалось сакральным и предполагало вступление в «молочное» родство. 1004 Встречаются и другие статьи, говорящие о бесстыдном или оскорбительном поведении: «Мочилась на подругу или на мужа?», «Понюхавши смешения блуда?», «Срамом не стыдился?», «Поплевав, что имал ли еси?». 1005 984 М-Погод. 310: Погод. 310, л, 95 об.–98, 130 об.–135, 236–237 об.; М-Петр. 91: N.I. А 94, л. 225–228. |
| Ну и индюшка же это была - всем индюшкам индюшка! Сомнительно, чтобы эта птица могла когда-нибудь держаться на ногах - они бы подломились под ее тяжестью, как две соломинки. - Ну нет, вам ее не дотащить до Кемден-Тауна, - сказал Скрудж. Придется нанять кэб. Он говорил это, довольно посмеиваясь, и, довольно посмеиваясь, уплатил за индюшку, и, довольно посмеиваясь, заплатил за кэб, и, довольно посмеиваясь, расплатился с мальчишкой и, довольно посмеиваясь, опустился, запыхавшись, в кресло и продолжал смеяться, пока слезы не потекли у него по щекам. Побриться оказалось нелегкой задачей, так как руки у него все еще сильно тряслись, а бритье требует сугубой осторожности, даже если вы не позволяете себе пританцовывать во время этого занятия. Впрочем, отхвати Скрудж себе кончик носа, он преспокойно залепил бы рану пластырем и остался бы и тут вполне всем доволен. Наконец, приодевшись по-праздничному, он вышел из дому. По улицам уже валом валил народ - совсем как в то рождественское утро, которое Скрудж провел с Духом Нынешних Святок, и, заложив руки за спину, Скрудж шагал по улице, сияющей улыбкой приветствуя каждого встречного. И такой был у него счастливый, располагающий к себе вид, что двое-трое прохожих, дружелюбно улыбнувшись в ответ, сказали ему: - Доброе утро, сэр! С праздником вас! И Скрудж не раз говаривал потом, что слова эти прозвучали в его ушах райской музыкой. Не успел он отдалиться от дому, как увидел, что навстречу ему идет дородный господин - тот самый, что, зайдя к нему в контору в сочельник вечером, спросил: - Скрудж и Марли, если не ошибаюсь? У него упало сердце при мысли о том, каким взглядом подарит его этот почтенный старец, когда они сойдутся, но он знал, что не должен уклоняться от предначертанного ему пути. - Приветствую вас, дорогой сэр, - сказал Скрудж, убыстряя шаг и протягивая обе руки старому джентльмену. - Надеюсь, вы успешно завершили вчера ваше предприятие? Вы затеяли очень доброе дело. Поздравляю вас с праздником, сэр! - Мистер Скрудж? - Совершенно верно, - отвечал Скрудж. - Это имя, но боюсь, что оно звучит для вас не очень-то приятно. Позвольте попросить у вас прощения. И вы меня очень обяжете, если... - Тут Скрудж прошептал ему что-то на ухо. |
| Выводы наши, относительно идоложертвенного значения погребения живых дочерей у арабов, получают еще новое подтверждение, при сравнении этого обычая у арабов с подобными у других языческих народов, и, особенно, у тех, у которых сам строй религиозных понятий и учреждений близко подходил к арабским. Принесение в жертву божествам собственных детей имело довольно широкое распространение в языческом мире. Священное Писание представляет нам один подобный пример бесчеловечного принесении в жертву язычниками своих детей с целью умилостивить божество в крайне затруднительных обстоятельствах. Мы видим, что царь моавитский, чтобы не проиграть битвы, принес в жертву своего старшего сына. 2161 В другом месте Писание прямо говорит о язычниках, что они и сынов своих и дочерей своих сжигают на огне богам своим. 2162 Тоже свидетельство находим мы и у других писателей. Так Евсевий 2163 и Лактанций 2164 упоминают о многих народах, у которых существовал обычай приносить в жертву богам своих собственных детей в затруднительных обстоятельствах жизни. Из этого почти повсеместного принесения в жертву собственных детей и притом у народов, родственных арабам по происхождению и религии, мы можем заключить, что погребение арабами дочерей остаток глубокой старины, начавшийся под санкцией религии, как жертвоприношение богам. Существование у арабов человеческих жертв находит себе подтверждение еще в одном долго сохранявшемся у них обычае и даже, хотя и в измененном виде, перешедшем в ислам и доселе соблюдаемом мусульманами, как установление своего пророка, не сознающими, что в данном случае они символически исполняют языческое человеческое жертвоприношение идолам. Мы разумеем стрижку или бритье волос и принесение их в жертву идолам. У арабов существовал обычай приносить в жертву богам свои волосы. Этот обычай мы и считаем гуманной заменой древнего жестокого обычая человеческих жертв у этого народа. Якут говорит, что арабы стригли себе волосы в честь богини Менаты в важных случаях. 2165 О стрижке волос в честь этой богини говорит также Шегабу-д-Дин 2166 . |
| — Вот как! Ну и что ты об этом скажешь? Браш склонился над раковиной умывальника. — Ты знаешь, наверное, я не до конца понял, — ответил он задумчиво. — Одно лишь могу сказать: ничего удивительного в том, что это считают запретным. Я не знаю, с чем это сравнить. Видишь ли, в тот момент я чувствовал, что я — величайший проповедник во всем свете, что я — величайший мыслитель. Я чувствовал себя способным стать даже самим президентом Соединенных Штатов! Я совершенно позабыл о своих недостатках. — Вот как! А это мысль! — умилился Херб. — Знаешь, крошка, стоит только начать, и скоро ты почувствуешь себя самим Господом Богом! — М-м… Тут Херб словно на что-то решился. — Ладно, бутуз, слушай сюда, — сказал он Брашу, понизив голос. — Я устрою тебе свидание. Да, своего рода свиданьице. Оно тебе придется по вкусу. — Что ты имеешь в виду? — Ты ведь давно уже подыскиваешь себе хорошенькую девчонку, не так ли? Ты думаешь — она будет матерью твоих детей. — Ты зря теряешь время, Херб. Тебе не удастся сыграть со мной какую-нибудь дурацкую шутку в этом роде. Не трать слова понапрасну, Херб. — Да я вовсе не шучу, не веришь? Что за дьявол внушил тебе такую дьявольскую подозрительность? — Я не верю тебе, Херб, когда ты строишь из себя серьезного человека. Так что побереги слова для кого-нибудь другого. — Ладно. Хорошо. Тогда слушай. Меня пригласили на воскресный обед в один очень приличный дом. Там живут весьма порядочные девушки. Это самые чудесные девушки во всем Канзас-Сити, и у них есть деньги. — Непонятно, как тебе удалось завести такое знакомство. — Ты хочешь меня обидеть, да? — Я и не думал, что это тебя обидит. Я только спросил. — Ты меня плохо знаешь, Джордж. Я совсем переменился. Я стал серьезным человеком. На самом деле я ухаживаю за одной из них. Я хочу жениться и завести свой дом. Браш задержал взгляд на отражении Херба в зеркале, потом продолжил бритье. — Где они живут? — На бульваре Мак-Кензи. В шикарном особняке. Они хорошо зарабатывают. Они пригласили меня, Луи и Бэта сегодня пообедать, а я рассказал им о тебе, и они сказали, чтобы и ты приходил с нами. Это будет воскресный обед, бутуз, — ты понимаешь? Там будет столько всего!.. Ладно, давай говори, согласен или нет. Уже двенадцать, мне надо позвонить миссис Крофут и сказать, сколько нас придет. |
| Иначе смотрел новгородский север на старину. И он стоял против всего нового. И он, подобно последователям раскола в средней России, отвергал как никоновские перемены, так курение табака, празднование нового года в январе, употребление чая, немецкое платье, итальянское пение, иностранную живопись, бритье бород и усов, анатомирование и бальзамирование мертвых тел и т. д. К табаку последователи раскола применяли слова послания к евреям: «корень горести выспрь прозябаяй, иже пакость творит и тем осквернятся мнози». Московские федосеевцы впоследствии ставили между причинами своего необщения с поморцами то, что те до обеда и после него орехи грызут и ягоды едят и трижды в день чай пьют. Расколоучители писали, что кто чай пьет, тот должен отчаяться в спасении. Замечательно, что впоследствии, когда раскольники стали уже менее строги в отношении употребления чая, старики их отказывались пить чай, который пивали в молодости. Употреблявшие чай вначале предавались троекратной анафеме. Кофе при введении его в употребление вызвал еще более сильный протест. Против кофе писалось, что кто пьет его – в сердце того будет ков. Кофе предавался десятикратной анафеме 127 . Если чай проклинался только три раза, а кофе – десять, то это может быть и потому, что главными вводителями кофе в русском обществе были имп. Анна и Бирон, в такой степени гнавшие раскол. Между беспоповцами еще в сравнительно недавнее время была распространена тетрадь против картофеля 128 . В прошлом столетии, когда введение картофеля в хозяйство правительственными мерами вызывало бунты в народе, трава, «зовомая картовь» называлась у раскольников «похотью антихристовою», так как она «от Рима начало имать». Новгородский север так же стоял против нововведений и за старину; но старина у него была другая, чем в Москве. В Москве стояли за до-никоновские обряды, – старина новгородская восходила к временам стригольников и рационалистических учений игумена Артемия и Матвея Башкина. И в до-московскую старину Новгород обходился иногда в своих церковных делах без благословения высших иерархических властей. |
| 7:1. Помазание священных предметов. Помазание – это акт посвящения. Неясно, чем осуществляется помазание, – елеем или кровью, но первое представляется более вероятным. 7:13. Серебряная посуда. Указанные предметы из серебра представляли собой чаши, причем первая была вдвое больше второй и, вероятно, глубже. Их вес составлял три и полтора фунта, соответственно. 7:13. Пшеничная мука. Это была крупка, оставшаяся в сите после просеивания муки. Такая же крупка использовалась в хлебном приношении (см. коммент. к Лев. 2:1 ). 7:14. Золотая кадильница. Этот предмет весил около четырех унций. Слово, переведенное как «кадильница», обычно обозначает руку. В Амарне найдены щипцы, которым придана форма рук, однако, учитывая, что эти приспособления наполнялись благовонием, можно предположить, что это были не щипцы, а плошки. Несмотря на относительно небольшой размер кадильницы, наполнявшее ее благовоние было столь ценно, что даже такое малое количество представляло существенный дар, помимо ценности золота, из которого она была сделана. 7:84–88. Назначение приношений. В тексте не сказано, что животные были действительно принесены в жертву, и слово, переведенное как «приношения», не относится к жертвоприношениям. Животные были пожалованы на нужды скинии для определенных жертвоприношений (названных в перечне) и пополнили принадлежавшее святилищу стадо. Обеспечение скинии всем необходимым для служения напоминает празднование новоселья. 8:1–4 Светильник 8:2. Светильник. Светильники в виде стилизованного дерева с центральным стволом и шестью ветвями, по три с каждой стороны, получили распространение в культурах Средиземноморья в эпоху поздней бронзы. См. коммент. к Исх. 25:31–40 . 8:5–26 Левиты 8:7. Бритье тела для очищения. Египетским жрецам также приходилось брить голову и тело для поддержания ритуальной чистоты. Бритвы были бронзовыми, в виде ножа с закругленной рукоятью или в виде лезвия с узкой ручкой, прикрепленной под прямым углом к полотну. 8:10. Возложение рук. Такой же обряд израильтяне совершали, представляя священнику жертвенное животное (см. коммент. ниже). Это символизирует служение левитов от имени израильтян. |
| Если вы хотите угодить Богу, то отступите от всего того, что Ему не угодно. 133 Но одним обвинением в стрижении бороды полемисты не ограничивались. Они объясняли источник или мотивы, по которым, собственно, римское духовенство стало брить бороду. Замечательна в этом случае изобретательность греческих полемистов с одной стороны и школьническое доверие русских – с другой. Вот это курьезное объяснение; «папе одному нужна была женщина, поэтому он распорядился, да приидет к нему (жена)… Но женщина обещалась прийти под тем условием, если папа сбреет свою бороду, – что папа и сделал. Но папа ошибся, потому что женщина к нему не только не пришла, но даже обличила папу за то, что он из-за женщины обрился и тем сам себя обличил. Таким образом, папа быль пристыжен. Но, чтобы скрыть свой стыд, папа решился на следующее. Собравши епископов и попов, папа объявил им, что ему явился от Бога Ангел и говорил: если хочешь быть сам, как Ангел, если хочешь, чтобы и твои рабы были Ангелами, то остриги бороду, потому что Ангелы предстоят пред престолом Всевышнего без бород». «Я, сказал папа, сделал по внушению Ангела – остриг себе бороду. Сделайте и вы то же самое, дабы сделаться нам достойными ангельского чина». Епископы и попы послушались папы и скоро остригли себе бороды. Узнавши и увидавши это, папа был рад. «Этого вы, латиняне», говорят с иронией полемисты, «держитесь и до сих пор. Итак вас посрамила одна жена, а виной – вы сами». 134 Бороде придавали и символическое значение; она была символом русской народности, русской старины и предания. Ненависть к латинству, ведущая свое начало в полемической литературе с очень раннего времени и усиленная столкновениями наших предков с западными народами XV в., способствовала русскому человеку к составлению понятия о том, что борода есть существенный признак каждого православного и что бритье бороды дело не православное, еретическая выдумка на соблазн и растление добрых нравов… О, великое зло! сказано в одном слове о брадобритии; человеки, созданные по образу Божьему, измениша доброту создания Его, и зрак свой мужеский обругаша, уподобляющеся женам блудоводным ради угождения скверного, или, паче рещи, бессловесным некиим, яко скотам или псам подобным им: тии убо усы простерты имут, бород же не имут. |
|
|
