| Увы, с точки зрения улицы — вполне нормально. «Сейчас каждый за себя. У вас что, своих проблем мало?». А вот альтруизм кажется в лучшем случае дурью, а то и замаскированным злодейством. Надо трезво отдавать себе отчёт — в обозримом будущем такое состояние общества не изменится. «Презумпция зла» останется преобладающей тенденцией. И если мы, христиане, будем творить дела милосердия — на нас многие будут смотреть косо, от нас будут ожидать подлянок, в нашу искренность не поверят. Но не стоит ужасаться. Мы ведь призваны делать добро не ради похвалы, и даже не ради того, чтобы переделать общество. А просто ради Христа. Которого, вспомним, многие Его современники тоже подозревали в обмане и корысти. Нормально. Пусть подозревают, а мы будем делать. Ну и напоследок: а при чём тут бритва Оккама? Да, в общем-то, и не при чём. Просто мало ли что в метро вспомнится. Источник: журнал «Фома» Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Материалы по теме 26 марта, 2021 22 марта, 2021 16 июня, 2021 31 мая, 2021 20 мая, 2021 27 апреля, 2021 14 апреля, 2021 12 апреля, 2021 3 апреля, 2021 26 марта, 2021 22 марта, 2021 16 июня, 2021 31 мая, 2021 Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира. Давайте дружить! © 2003—2024. Сетевое издание Правмир зарегистрировано в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор). |
| — Куда ушел? — Откуда я знаю! — сказал Болдырев и махнул рукой. И вот когда Болдырев махнул рукой, Вася наконец успокоился, сердце его шмыгнуло на свое законное место, точь-в-точь кошка, которая вбегает в дом с мороза и первым делом — на печку. — Что же будем делать? — бодро уже спросил Вася. — А! — сердито сказал Болдырев. — Упустили! Теперь его не найдешь! А тебя кто просил влезать со своими «водопроводчиками»? Кто? — Не знаю. — «Водопровод хотим починить»! — передразнил Болдырев. — Если еще раз сделаешь что-нибудь без разрешения, пиши пропало! — Пишу, — сказал Вася, моргнув. Капитан прошелся по комнате, заглянул зачем-то еще раз под кровать. Потом взял с подоконника пепельницу, сделанную в виде фиолетовой рыбки, и стал рассматривать окурки-бычки, которые лежали в ней. Вынув из кармана целлофановый пакетик, капитан аккуратно сложил туда окурки. С удивлением смотрел Вася на такие действия. Капитан тем временем открыл тумбочку, стоящую у кровати. В тумбочке тоже не нашлось ничего особенного. Болдырев вынул мыло, повертел его в руках — «Детское», потом достал бритву. Бритва как бритва — безопасная. За бритвой показался из тумбочки маленький пузырек темно-коричневого стекла. Болдырев принялся рассматривать этот пузырек, крутя его в пальцах. — Как думаешь, — спросил он, — что это? — Йод, — сказал Вася. — Каким раны мажут. — Откуда он? — Из тумбочки. — Прочти этикетку. На этикетке было написано: «Тарасовская аптека. Настойка йода». — Ну и что? — спросил Вася. — Ничего, — ответил Болдырев. — Йод из Тарасовки. — Ну и что? — «Что да что»! — рассердился Болдырев, засовывая пузырек в карман. — Запомни, и все! Может пригодиться. — Да зачем нам йод? Пуля-то мимо пролетела. Болдырев открыл рот и, видимо, хотел сказать что-то сердитое, но вдруг закрыл рот и приложил к губам палец: — Тш-шш… На крыльце послышались шаги. Глава восьмая. Рашпиль Ступеньки перестали скрипеть — человек на крыльце остановился. — Ох, — сказал он, отдуваясь. Потом донеслось звяканье ключей и бормотание: — Хлеба взял, соли взял, бутылку взял. Надо было бы воблы взять, да где ж ее возьмешь? |
| – Но ведь от того, что я поколочу этого безнадежного дурака, ваша рука сразу не заживет и дырка на моих брюках не затянется? – Боже, какая вы мямля! Вы что, сильно расшиблись? – О, нет, что вы!.. – Так чего же вы разлеглись на дороге? – А я сейчас встану. – От чего это, собственно, зависит? – Я жду прилива такой же сумасшедшей энергии, как та, которая обуяла пять минут назад нашего возницу. – Знаете, что вы мне напоминаете? Кисель! Ошмянский заложил руки за голову, запрокинулся и, будто обрадовавшись, что можно еще минутку не выходить из состояния покоя, спросил: – Клюквенный? – Это неважно. Выплеснули вас на дорогу, как тарелку киселя, – вы и разлились, растеклись по пыли. Давайте руку… Ну – гоп! Он встал, отряхнулся, улыбнулся светлой улыбкой и спросил: – А теперь что? – О Боже мой! Неужели вы так и смолчите этому негодяю?! Ну, если у вас не хватает темперамента, чтобы поколотить его, – хоть выругайте! – Сейчас, – вежливо согласился Ошмянский. Подошел к вознице и, свирепо нахмурив брови, сказал: – Мерзавец. Понимаешь? – Понимаю. – Вот возьму, выдавлю тебе так вот, двумя пальцами, глаза и засуну их тебе в рот, чтобы ты впредь мог брать глаза в зубы. Свинья ты. И оставив оторопевшего возницу, Ошмянский отошел к Бронзовой. – Уже. – Видела. Вы это сделали так, будто не сердце срывали, а неприятный долг исполнили. Кисель! – А вы – бритва. – Ну – едем? Или вы еще тут, на дороге, с полчасика полежите? Поехали. Глава II В Святогорском монастыре гуляли. Потом пили чай. Потом сидели, освещенные луной, на веранде, с которой открывался вид верст на двадцать. Говорили… Какая внутренняя душевная работа происходит в актрисе и литераторе, когда они остаются вдвоем в лунный теплый вечер, – это мало исследовано… Может быть, общность служения почти одному и тому же великому искусству сближает и сокращает все сроки. Дело в том, что когда литератор взял руку актрисы и три раза поцеловал ее, рука была отнята только минут через пять. Глава III На другой день Ошмянский пришел к Бронзовой в гостиницу «Бристоль», 46, где она остановилась. Пили чай. Разговаривали долго и с толком о театре, литературе. |
| В Луврском музее хранится одна египетская бритва, которая найдена была в развалинах. «Эта бритва», говорить Де-Руже. «весьма любопытна уже в том отношении, что кроме длины она в точности похожа на английские бритвы. Это одно из чрезвычайно любопытных доказательств устойчивости форм в производстве. Ее лезвие также сохранилось, так как подобный род бронзы по-видимому мало подвергался ржавчине» 239 . Простой народ, конечно, не подвергался подобному очищению каждый день; он брился только при особенно торжественных обстоятельствах. Этим и объясняется существование многочисленных мумий с длинными волосами. Иосиф также не брился в тюрьме в знак скорби или вследствие своего рабского положения, но теперь он должен был очиститься, прежде чем явиться пред лицо фараона. Замечание это, сделанное в книге Бытия, тем поразительнее, что, как заметил Эберс, название бритый (плешивый) у иудеев считалось оскорбительным ( 4Цар. 2:23 ). Поэтому, даже наиболее закоснелые и наиболее враждебные библейскому повествованию рационалисты, в роде Волана, нашли себя вынужденными признавать совершенно египетскую черту в этом повествовании. Фараон рассказал ему два виденные им сна, и молодой еврей, вдохновленный свыше, объяснил их ему. Помимо членов жреческой касты, вообще трудно было кому-нибудь осмелиться истолковывать сны, особенно сны фараона, потому что раб, занимавшийся тайным знанием, присвоенным исключительно жреческому сословию, подлежал смерти. Поэтому для Иосифа было весьма смелым и опасным делом выступить в роли снотолкователя. Но толкование его так совпадало со взглядами самих египтян и предложенный им совет на случай наступления неурожайных годов был так деловит и разумен, что все опасения должны были сразу рассеяться. Сон фараона, по истолкованию Иосифа, предвещал наступление голодных годов после семи лет урожая. Недостаточный разлив Нила всегда сопровождался неурожаем, и когда он соединялся с сильным хамзином, истреблявшим и последние всходы, то неизбежно следовал голод, который случался не раз и раньше снов фараона, как это можно судить по различным надписям. |
| Мела пишет: если во время метания дротиков кто-либо бросил дротик слишком сильно и дротик попал в руку цирюльника, вследствие чего бритва разрезала горло раба, которого брил цирюльник, то отвечает по Аквилиеву закону (закон о взыскании убытков) тот, на ком лежит вина. Прокул говорит, что вина имеется на стороне цирюльника и, конечно, если он брил там, где обычно происходят игры или ходит много народа, то это нужно вменить ему в вину; хотя неплохо говорится, что если кто-либо вверил себя цирюльнику, поставившему свой стул в опасном месте, то он должен сам на себя жаловаться . Мела пишет: если во время метания дротиков кто-либо бросил дротик слишком сильно и дротик попал в руку цирюльника, вследствие чего бритва разрезала горло раба, которого брил цирюльник, то отвечает по Аквилиеву закону (закон о взыскании убытков) тот, на ком лежит вина. Прокул говорит, что вина имеется на стороне цирюльника и, конечно, если он брил там, где обычно происходят игры или ходит много народа, то это нужно вменить ему в вину; хотя неплохо говорится, что если кто-либо вверил себя цирюльнику, поставившему свой стул в опасном месте, то он должен сам на себя жаловаться . Иными словами, хозяин не может требовать возмещения убытков от метателей дротиков или от цирюльника за уничтожение имущества, если проблема на самом деле заключалась в том, что он купил глупого раба. Многие из этих споров кажутся нам весьма экзотичными (могут ли вас обвинить в воровстве, если вы просто склонили раба к бегству? Если кто-то убил раба, который также был вашим сыном, можете ли вы учитывать свою личную привязанность к нему при подсчете размера убытков или вы должны ограничиться его рыночной стоимостью?), но наша современная юридическая традиция во многом основывается на этих спорах . Что касается понятия “dominium”, то оно происходит от слова “dominus”, которое означает «хозяин», или «рабовладелец», но восходит к слову “domus”, т. е. «дом», или «хозяйство». С этим связан английский термин “domestic” («домашний»), который даже сегодня может использоваться в значении «относящийся к частной жизни» или же обозначать слугу, убирающего дом. “Domus” перекликается со словом “familia”, т. е. «семья», но — и это, возможно, будет интересно узнать защитникам «семейных ценностей» — “familia” происходит от слова “famulus”, т. е. «раб». Изначально под семьей понимались все люди, находившиеся под домашней властью “pater familias”, которая была, по крайней мере в раннем римском праве, абсолютной . У мужчины не было полной власти над женой, поскольку она до некоторой степени по-прежнему оставалась под защитой своего отца, но с детьми, рабами и другими зависимыми людьми он мог делать все, что ему вздумается, — во всяком случае, в раннем римском праве он был волен их пороть, пытать или продавать. Отец мог даже казнить своих детей, если обнаруживал, что они совершили тяжкое преступление . А если дело касалось рабов, то ему не требовалось и этого предлога. |
| Кенни:— Да, но я считал, что ваш аргумент про Боинг 747 доказывает, что Бог мог создать всю эту историю с эволюцией только, если Он изначально был более сложным, чем история эволюции. Докинз:— Не знаю, должен ли он быть более сложным, но, очевидно, что простым он тоже не может быть. Если вы говорите, что Бог способен создать законы физики, пусть даже в самой минимальной степени, способен, если можно так сказать, отрегулировать ручки и привести в равновесие фундаментальные законы вселенной для того, чтобы ее создать, способен, кроме того, разобраться с химическими реакциями при зарождении жизни, он должен быть достаточно сложным. А еще ему нужно прощать ваши грехи, слушать ваши молитвы и тому подобное. Он не может быть простым существом. Кенни:— Думаю, здесь нужно различать два значения понятий «сложность» и «простота». Существует сложность структуры и сложность функции. Традиционно богословы утверждали, что Бог – прост, то есть, Он не обладает структурой, Он не ограничен пространством и временем. Но, конечно же, говоря о том, что Он Всемогущий, они имели в виду, что Он обладает огромным, бесконечным могуществом. Тут и кроется различие между сложностью структуры и сложностью функции. Возьмем, к примеру, мою электрическую бритву. Она представляет собой механизм, гораздо более сложный, чем опасная бритва. А опасная бритва – проста с точки зрения структуры, но умеет намного больше, чем электрическая, потому что электрической бритвой вы можете только побриться, и все, а опасной можно сделать что-нибудь опасное — перерезать горло, например. Докинз:— Да, в общем-то для этого не обязательно иметь опасную бритву. Возьмите камень или палку. Я, правда, не понимаю, о чем Вы говорите. То есть, Вы, наверное, шутите? Кенни:— Я говорю о двух значениях понятия «простота». Уильямс:— Можно я попробую? Кенни:— Да, конечно. У Вас лучше получится. Уильямс:— Я, правда, не так много знаю про бритвы, но Бог не может быть простым созданием. В этом смысле, разумеется, нет. Мы вообще говорим не о создании, мы не говорим об одной из структур или об одном из элементов внутри системы. |
| Западные спецслужбы были хорошо осведомлены об эволюции Мило и собирали досье. По всем существующим нормам международного права Джукановичу, стоявшему во главе госконтроля над контрабандой, грозило уголовное преследование. В результате Мило-бритва (это прозвище он получил в студенческие годы за свою резкость и решительность) стал инструментом давления со стороны ЕС и США в части принятия Подгорицей выгодных для «хозяев истории» решений. Оказавшись на крючке, он прекрасно справлялся с возложенными на него обязанностями. Шаг за шагом Джуканович освободился от опеки Милошевича, переиграл прежних коммунистов, сконцентрировал в своих руках значительные ресурсы. В процессе ослабления Союзной Югославии он получал поддержку не только от ЕС и США, но и от российских политиков, олигархов и СМИ. Крупный российский бизнес, представители правительства и депутатского корпуса, прочно осевшие в Черногории и надеявшиеся на будущие преференции, всячески поддерживали Мило в президентской гонке. Его победа в январе 1998 г. определила тренд не только на окончательное расставание с Югославией и Сербией, но и на переформатирование отношений с РФ. Нужно всегда помнить, что членство Черногории в НАТО в том числе оплачено российскими бизнесменами и обеспечено поддержкой российских политиков. Очередная победа Бритвы не станет сенсацией: во втором туре он, скорее всего, наберёт необходимое большинство. Важно другое. Необходимо понимать, что враги у России часто появляются, с одной стороны, по принуждению, из-за страха разоблачения и тюрьмы, потери «нажитого непосильным трудом» мафиози. А с другой – из-за отсутствия у нас чётко продуманной внешнеполитической линии; из-за того, что мы не работаем с оппозицией, не растим свои кадры и в конце концов из-за продажности собственных чиновников. Пока российские политики не станут ревнителями блага Отечества – отчизнолюбами, как понимал патриотизм В.И. Даль, на внешних рубежах власть будет в руках противников и врагов России. Что же касается Джукановича, он давно променял свои богатства на независимость родины. |
| 72 . На следующий день купивший, придя вместе с (своими) друзьями в сады, не нашел (в заливе) ни одного судна. Тогда он спросил, не было ли в тот день у рыбаков какого-либо праздника. Ему ответили, что нет, но что и (вообще) здесь никогда, за исключением вчерашнего дня, не ловят рыбы 648 . (И что же? Что мог сказать на это новый хозяин?) Имел ли какое-либо право обличать в обмане другого тот, кто так постыдно искал еще большей роскоши? Ибо кто другого обличает во грехе, тот сам должен быть свободен от греха. Но я не стану вносить эти басни в полные высокого достоинства церковные постановления (in hanc ecclesiasticae censionis auctoritatem), которые вообще осуждают всякое тяготение к бесчестной наживе и совершенно определенно (brevique sermonis compendio) исключают всякое легкомыслие и хитрость. 73 . И что мне сказать о том, который, зная о подложности завещания, хотя и не им учиненного, не отказался от наследства, завещанного ему, но в своих интересах использовал чужой подлог (et lucrum quaerat alieno crimine) 649 ? (Ведь сами) общественные законы относятся, как к преступнику, к тому, кто пользуется заведомо ложным (завещанием). По ясным же правилам справедливости благочестивый человек не должен уклоняться от истины, никому не должен вредить, (никому) не должен также лгать и (никогда не должен) хитрить. 74 . Яснее всего это проявилось в случае с Ананией ( Деян.5:1 и сл.). Он не сказал правды (в вопросе) о цене, за которую он продал свое поле, и, положивши к ногам апостолов только часть вырученной суммы, он выдал ее за всю сумму, (и вот), как виновный в обмане, он погиб. А ведь он мог и ничего не приносить, и тогда не было бы (с его стороны) обмана. Но так как он привнес (в это дело) обман, то вместо награды (gratiam) за (свою) щедрость он понес наказание за обман. 75 . И Господь в Евангелии отвергает приступающих к Нему неискренно (cum dolo), говоря: «Лисицы имеют норы» ( Мф.8:20 ); потому что он предписывает нам жить в простоте и непорочности сердца. И Давид говорит: «Как изощренная бритва, ты учинил коварство» ( Пс.51:4 ). Этими словами (Давид) изобличает в бесчестности предателя (Доика), потому что орудие это (бритва) служит красоте человеческого (лица), но оно может причинить и поранение (et plerumque ulcerat). Поэтому, если кто нибудь оказывает (другому) расположение и (в то же время) по примеру изменника злоумышляет и предает на смерть того, кого он должен был бы защищать, такой сравнивается с этим орудием, которое обычно ранит (пользующегося им), если мысль его опьянена и рука дрожит. Так и этот запятнанный кровью предатель (per funestae proditionis indicium) (Доик), опьяненный вином злобы, умертвил священника Авимелеха за то, что тот дал приют (hospitio) пророку, которого из зависти преследовал царь ( 1Цар.22 ). |
| – Нам нужно быть осторожными. – Что это у тебя в кармане, Пинки? – Я не ношу с собой револьвер, – ответил Малыш. – Ты что вообразил? – В городе часы пробили одиннадцать; гром, прокатившийся над Ла-Маншем, заглушил три последних удара. – Ты бы лучше убрался отсюда, – сказал Малыш. – Она уже опаздывает. – У тебя с собой бритва, Пинки. – Зачем мне бритва, если я имею дело с бабой. Если хочешь знать, что это такое, это склянка. – Ты же не пьешь, Пинки. – Ну, этого не стал бы пить никто. – А что это, Пинки? – Серная кислота, – ответил Малыш. – Бабы боятся ее больше ножа. – Он нетерпеливо отвернулся от моря и опять пожаловался: – Ох, эта музыка… – Она стонала у него в голове, сливаясь с ярким электрическим светом; из всех чувств, на которые он был способен, это больше всего походило на грусть, – точно так же, как для него было почти что плотской страстью то неясное и тайное чувственное наслаждение, которое он ощутил, коснувшись пальцами склянки с серной кислотой в тот момент, когда Роз торопливо вышла из концертного зала. – Ну, катись, – сказал он Спайсеру. – Она пришла. – Ох, я опоздала, – проговорила Роз. – Всю дорогу бежала. Я думала, вы подумаете… – Я бы подождал, – сказал Малыш. – Ужасный был вечер сегодня в кафе, – продолжала девушка. – Все шло из рук вон плохо. Я разбила две тарелки. И сливки прокисли. – Все это она выпалила одним духом. – Кто этот ваш приятель? – спросила она, глядя в темноту. – Неважно, – ответил Малыш. – Я почему-то подумала… Как следует не рассмотрела, но… – Неважно, – повторил Малыш. – Что мы будем делать? – Ну что ж, я думаю, сначала немного поболтаем здесь, – ответил Малыш, – а потом сходим куда-нибудь… К Шерри? Мне все равно. – Я бы очень хотела к Шерри, – сказала Роз. – Вы уже получили деньги за ту карточку? – Да. Получила сегодня утром. – Никто не приходил к вам и ни о чем не расспрашивал? – Нет, нет. Но какой ужас, что он умер таким образом! Правда? – Вы видели его фото? Роз подошла вплотную к перилам и подняла бледное личико к Малышу. – Да ведь это был не он. Вот чего я не понимаю. |
| Ты, как корабль, с молитвою иди, Везде и всюду научись молиться». Да, я хожу с молитвой на устах, И день, и ночь молитва в сердце длится… Но духовник мне отвечает так: «Учись, моя хорошая, молиться». Когда приходят старые грехи, И глаз я не смыкаю, как совица, В слезах молюсь, а не пишу стихи… А он твердит: «Учись. Учись молиться». Постом решусь, унылая, спросить, Как удалось отцу так научиться О нас о всех Создателя молить, Он мне ответит: «Я учусь молиться». 2003 Разговор – Прости, мой друг. Теряю силу. Мне больше нечего сказать. И только «Господи помилуй» Мне остается повторять. – Но если «Господи помилуй» Не забываешь повторять, То у тебя не просто сила – С тобою ангельская рать. – Но нет молитвы детски кроткой, Пустые помыслы придут – И кипарисовые четки На пол холодный упадут… Ругаю я себя и плачу, И прочь мечтательность гоню. На что, на что я время трачу, Какие пустоши храню… – Что ж, на земле в наш век короткий Немало горестных минут. Тем и утешишься, что четки – По Божией воле упадут. 2003 Певчая Кате Котята, куклы, брат, молитвослов… Вся жизнь дитяти связана с игрою, Хранит ее спасительный Покров За Тучной и Усыренной Горою. Ей судий нет – ей Бог один судья, И не за что судить ее, малютку. Всегда она с усердьем соловья Поет с большими из часу минутку. Лишь «Господи помилуй» и «Аминь» – Вот вся ее короткая молитва. На клиросе сияет глазок синь, Она слепит, как благостная бритва. Как бритва, полоснет по всей душе, От чуждого святое очищая… А девочка поет свое «клише», Поет и ничего не замечает. Ее учили вроде не кричать, Не нажимать на звонкий голос силой, Но трудно ей всю службу промолчать И не взмолиться: «Господи помилуй». 2003 Господи, прости, что я упала В грязь лицом, в подушку, в полынью. Знаю, нагрешила я немало, И теперь на краешке стою. Гордая, слабеющая духом, Немощная сердцем и душой, Все ж дерзаю дерзновенным стуком Постучаться в праведный покой. Глядя в небо осени янтарной, Словно пень, стою я пред Тобой, Вся – Твоя, с душою благодарной, Вся – Твоя, в согласии с судьбой. |
|
|
