| Аисты, которые живут среди людей, начинают воспринимать себя тоже как человека. А среди аистов им неуютно, они начинают конфликтовать, драться. Самки аистов, которые привыкли к людям, часто выбирают себе мужчину, откликаются на мужской голос и даже позволяют дотрагиваться до себя. Что обычно не разрешают почти никому. Варечка прожила с семьей Марины 11 лет, а потом ее загрызла лиса. Так вышло, что через несколько месяцев погиб и ее избранник. У него что-то случилось с сердцем. — Мне было трудно это пережить, — вспоминает Марина. — Она была как ребенок, как член семьи. Я всегда мечтала о реабилитационном центре для аистов, лет пятнадцать, но не знала, как это сделать. Научные работники живут очень скромно, на свои деньги реализовать эту мечту было совершенно невозможно. Я ходила и вздыхала: «Боже мой, как бы было хорошо, вот если бы у меня были деньги, то не надо мне золота, бриллиантов, дорогих машин, квартир, путешествий. Я бы сделала реабилитационный центр для аистов». А когда Варечка погибла, стало понятно, что время пришло. В 2018 году Марина стала собирать деньги на центр с помощью фандрайзинговой площадки Planeta. К тому времени она уже переехала в Псковскую область и работала научным сотрудником в природном заказнике Ремдовский. Марина создала группы в инстаграме, «ВКонтакте». Но сборы были очень маленькие. — Я не пиарщик совершенно, у меня нет опыта в этом, — смеется женщина. — Нужно было все время писать, публиковать видео, тексты, фотографии. И тогда моя помощница взяла отпуск на работе и занялась этим, на своих плечах все вывезла. Сборы начали расти. На первые 340 тысяч мы построили теплые вольеры для аистов. Очень непросто было найти ветеринаров, которые бы умели лечить диких птиц. Сначала центру помогала Гдовская станция по борьбе с болезнями животных. Но у них не было рентгена, УЗИ, наркоза, там не делали сложные операции — когда нужно собрать кости крыла или ноги. Марина нашла ветеринара в частной клинике. И это, конечно, дорого. За два летних месяца, июнь и июль, на операции ушло около ста тысяч рублей. А еще лекарства, уколы, питание. Учись упертости |
| Не будет лишним напомнить и о другом скандале, который уже давно показал, что в главном музее страны далеко не все благополучно. Речь идет об обнаруженных в 2006 году грандиозных хищениях произведений искусства. Как выявила Счетная палата, проверявшая Эрмитаж, разворовывались музейные ценности и денежные средства. Из 50-ти, выбранных наугад, единиц хранения отсутствовали 47, от выставочной деятельности Эрмитажа государство недополучило якобы сотни миллионов рублей, порядка двухсот тысяч экспонатов оказались не закреплены за материально ответственными лицами, сотни были переданы в другие учреждения и не вернулись обратно. Как удалось выяснить газете «Известия», ревизоры недосчитались в запасниках нескольких десятков икон в позолоченных и серебряных окладах, лампад, чаш и другой церковной утвари; кубков, ковшей, рюмок, солонок, вилок – все из серебра и по большей части с эмалью; часов, портсигаров, брошей, рамочек для фотографий – всего 221 предмет. А произошло всё очень просто. Экспонаты были украдены самими сотрудниками музея и проданы не как материальные ценности – «золото, бриллианты», а как экспонаты с музейным и научным контекстом. Тогда Пиотровский красиво «перевёл стрелки»: «Это взрыв, это болезнь общества, – говорил он о кражах в Эрмитаже. – Я до сих пор в шоке и не могу понять, как это произошло». Директор Эрмитажа тогда отделался выговорами от тогдашнего министра культуры Михаила Швыдкого за кражи из музея экспонатов на сумму около трех миллиардов рублей. Чудовища, монстры и никому не понятные «инсталляции» восхваляемых либералами западных мастеров последнее время буквально атакуют Петербург. В двух шагах от Эрмитажа в классическом здании недавно отремонтированного Манежа открылась выставка «Предвосхищение. Конструктор будущего» канадского футуриста, писателя и художника Дугласа Коупленда, автора культовой книги «Поколение Х». И, как и выставка в Эрмитаже, она тоже сразу вызвала недоумение у посетителей. Вот как описывают ее петербургские СМИ. Посетитель попадает в центральный зал первого этажа, гуляя по которому он может смотреть театральные мини-представления, разворачивающиеся на шести сценах, расположенных в боковых галереях и обращенных к центру зала. Каждая из площадок что-то символизирует и кем-то обитаема: на желтой сцене в окружении летающих колб и холодильника «живут» ученые, на красной – рабочие в касках, на синей – хрестоматийные ковбои на фоне цветочков, на зеленой – космонавты, на сиреневой – танцующие под диско-шарами влюбленные, а на голубой – спортсмены среди своих снарядов. |
| и. В. и. (размер 134,5 ´ 90 см) была написана на 4 досках (2 центральных кипарисовых и боковых липовых). Судя по фотографиям и графическим воспроизведениям иконы в издании 2-й пол. XIX в., она наиболее близка иконографическому изводу Иерусалимской иконы Божией Матери (в зеркальном варианте - с младенцем на левой руке Божией Матери) и изводам Грузинской и Тихвинской икон Божией Матери . Как и на Тихвинской иконе, на В. и. правая ножка Младенца развернута обнаженной пяткой наружу, левая рука Младенца со свитком лежит на Его коленях, но Его благословляющая правая рука поднята более высоко по сравнению с положением руки на Тихвинской иконе. На протяжении 400-летнего пребывания в Вильно В. и. украшалась многочисленными драгоценными приношениями. В 1677 г. из серебряных табличек-вотивов, поднесенных иконе, была сделана для нее чеканная риза. одежды Богоматери и Младенца были серебряные с вызолоченными цветами и орлами, фон выполнен в технике филиграни. Золотую филигранную корону на главе Божией Матери поддерживали 2 чеканных серебряных позолоченных ангела, на серебряной позолоченной короне младенца было 3 драгоценных камня. Фон иконы укрывали серебряные таблички (в т. ч. вотивные 1758 и 1759), на одной из к-рых было рельефное изображение коленопреклоненной женщины (предположительно вел. кнг. Елены Иоанновны). В архивных документах 1701 и 1781 гг. перечислялось множество драгоценных камней, серебряных и золотых украшений, находившихся на В. и., в т. ч. у шеи Богоматери 55 ниток жемчуга, Богомладенца - 33 нитки бисера. В 1866 г. оклад демонтировали, оставив только басменную серебряную раму на полях иконы. Из снятого с иконы серебра и пожертвованных драгоценностей петербургский ювелир А. Соколов выполнил новый оклад, накладные орнаментированные нимбы с бриллиантами и алмазами и корону на главу Божией Матери; на икону изготовили также новую, бронзовую раму. В том же году худож. В. Васильев провел реставрационную расчистку В. и. С началом первой мировой войны, рус. правительственные и церковные власти организовали эвакуацию наиболее древних и ценных правосл. |
| Несколько недель спустя доктор Пларр рано проснулся. Была суббота, и утром он не был занят. Он решил, пока еще свежо, почитать несколько часов на воздухе, но лучше сделать это не на глазах у своей секретарши, признававшей только «серьезную» литературу, в том числе и произведения доктора Сааведры. Он взял сборник рассказов Хорхе Луиса Борхеса. С Борхесом у них были общие вкусы – доктор унаследовал их от отца: Конан Дойл, Стивенсон, Честертон. «Ficciones» [ " Вымыслы " (исп.)] будут приятным отдыхом от последнего романа доктора Сааведры, который он так и не смог осилить. Он устал от южноамериканской героики. А теперь, сидя у статуи героя-сержанта (еще один образчик machismo), который спас Сан-Мартина лет этак полтораста назад, он с огромным удовольствием читал о графине де Баньо Реджио, о Питтсбурге и Монако. Ему захотелось пить. Для того чтобы как следует насладиться Борхесом, его надо жевать, как сырную палочку, запивая аперитивом, но в такую жару доктору Пларру хотелось выпить что-нибудь более освежающее. Он решил зайти к своему приятелю Груберу и попросить немецкого пива. Грубер был одним из самых давних знакомых Пларра тут в городе. Мальчиком он в 1936 году бежал из Германии, когда там усилились преследования евреев. Он был единственным сыном, но родители настояли, чтобы он бежал за границу, хотя бы ради того, чтобы не прекратился род Груберов, и мать испекла ему на дорогу пирог, где были спрятаны небольшие ценности, которые они смогли ему дать: материнское кольцо с мелкими бриллиантами и золотое обручальное кольцо отца. Они сказали, что слишком стары, чтобы начать новую жизнь в чужой части света, а даст бог, слишком стары и для того, чтобы представлять опасность для фашистского государства. Он, конечно, никогда больше о них не слышал: они приплюсовали еще одну жалкую двойку к великой математической формуле «Кардинального Решения Вопроса». Поэтому Грубер, как и доктор Пларр, рос без отца. У него не было даже семейной могилы. Теперь он держал на главной торговой улице фотомагазин, его нависшая над тротуаром вывеска и рекламные объявления напоминали китайские лавчонки. Одновременно он был и оптиком. «Немцы, – как-то сказал он Пларру, – пользуются доверием как химики, оптики и специалисты по фотографии. Куда больше людей знают имена Цейса и Байера, чем Геббельса и Геринга, а тут у нас еще больше знают Грубера». |
| 154 Справка за подписью зам. начальника отдела регионального управления ФСБ РФ по Красноярскому краю от 17.08.1998 г. В.П. Савина. 155 Пировское, как удалось выяснить, расположено примерно в 100 км южнее Енисейска, а Игнатово – в 13 км восточнее Пировского, при слиянии двух маленьких речушек, образующих Третью речку, так прямо и называемую. 158 См. Брачев В.С. Трагедия академика Платонова С.Ф. – «Ленинградская панорама», 1989, 9, с. 27–29 и его же: «Укрощение строптивой» – В-к АН СССР, 1990, N 4, с. 120 -. 159 Эта дата взята из протокола допроса Серебрянского от 3.11.1934 года – см. «Следственное дело N 9 по обвинению Кармазина Макария Яковлевича, Острогского П.Ф. и др.» за 1934 год под номером «0–2160», том 1-й, ныне – дело 6179 по 2-й описи фонда 3656 ЦДНИ Костромской обл. 160 Ni 1-й выпуск «Академического дела 1929–31 гг.», изданного Библиотекой Росс. Ак. Наук в 1993 г. (СПб). 161 См. с. VII, XIII, 173–174 этого «Академического дела». Интересно отметить, что в «4-й подгруппе» из шести человек, значились: профессор СПБДА А.И. Бриллиантов , и четыре священника – А.В. и М.В. Митроцкие, И.П. Астанин и будущий ректор МДА Н.В. Чепурин, о котором С.Ф. Платонов на допросе сказал: «Не знаю; в Союзе не был...» [с. 182]. 164 Селищенский священник Павел Федорович Острогский, а не Островский, 1887 г. рожд., арестовывался в 1928 и 1930 гг. Дано его тюремное фото, единственное во всем деле. 165 Согласно И.И.Осиповой [ " Сквозь огнь мучений и воды слёз...» М.1998., с. 262], еп. Макарий, участник «Кочующих Соборов» ИПЦ, был выслан в Казахстан и умер в Караганде после 1937 года, а согласно справочному указателю в ИРЦ, [т. 9, с. 747], он был расстрелян 20 ноября 1937 года. 166 К большому сожалению, кем-то, еще до 1953 года, из дела был изъят его паспорт, где была надежда обнаружить его фотографию. 167 Следственное дело 1002–36 УГБ УНКВД Яросл. обл. и дело 4546–38, ныне фонд N 3656, оп. 2, д. 1143, т. 1 и т. 2 в ЦДНИ Костр. обл. 168 Ныне причисленный к лику местно чтимых святых – см. его житие в Альманахе «Светоч», Кострома, 1996 г. с. 69–70. |
| Действительная их масса в покое – если только они его имеют – будет дробью массы, обнаруживаемой при движении. Доселе измерена только инерция электронов отрицательнных, электроны положительные не отделяются от материи, они должны владеть массой независимой от скорости. Движущиеся электроны подобны электрическому току и отклоняются магнитным полем. Вероятно, электроны образуются из вихрей эфира, подобных гироскопу. В покое они окружены прямолинейными лучами линий сил, в движении – лучи становятся круговыми, от чего являются магнитные свойства; если движение их замедлить или остановить, они излучают волны Герца, световые и т. п. Катодные лучи рассматриваются теперь, как составленные из электронов. Они обладают громадной энергией. По их действию на бриллиант вычислили, что они могут производить температуру в 3500°. Они делают воздух проводником электричества, сами рассеиваются в воздухе довольно быстро. В каком бы газе (крайне разреженном) катодные лучи ни образовывались, они всегда имеют одни и те же свойства и один и тот же заряд; из этого Томсон заключил, что атомы тел самых различных содержат одни и те же элементы. Радиоактивные тела – торий, радий – производят те же явления, как и катодные лучи с некоторыми только количественными вариациями. Скорость катодных лучей не ниже скорости света и достигает этой скорости. Отношение заряда к частичке в катодном луче () равно 108 (единица силы есть такая, которая в секунду передвигает один грамм на один сантиметр). Лучи X распространяются по прямой линии и могут проходить плотные препятствия. Они не отражаются, не преломляются, не поляризируются, магнит не отклоняет их с их пути. Они владеют свойством делать воздух проводником электричества, сообщают фосфоресценцию различным веществам и действуют на фотографические пластинки. Когда лучи X касаются какого-либо тела, они вызывают образование вторичных лучей, тождественных с катодными лучами. Это показывает, что лучи X, происходя сами от диссоциации материи, в свою очередь вызывают в материи диссоциацию. |
| Все найденные и отобранные вещи были предъявлены уголовным розыском Чемадурову, который и признал: Найденные у Летемина — собачка принадлежала Наследнику Цесаревичу, ее звали «Джой», образ и кресты-ковчежцы с мощами Святителей — тоже принадлежали Наследнику Цесаревичу, у которого они висели всегда в голове кровати. Ему же принадлежали игрушки и стекла волшебного фонаря. Зонтик и фотографический панорамный аппарат — принадлежали Государыне Императрице, причем зонтик Ее Величество хранила как подарок Ее матери еще в юношеские годы Государыни. Ей же и Великим Княжнам принадлежали собственноручной работы вязаные скатерти и салфетки, а пуговки с бриллиантиками были Великих Княжен. Вещи, найденные у Медведевой, кроме серебряных колечек, принадлежали доктору Боткину, а колечки — Великим Княжнам, хранившиеся как память о посещении Костромских монастырей во время празднования 300-летия Дома Романовых. Отобранные у Старковых носовые платки, с вырезанными метками, принадлежали Великим Княжнам, а все прочие вещи — Наследнику Цесаревичу. Относительно найденных у Тимофеевой брюк Чемадуров заметил, что в отношении одежды Государь Император отличался особой аккуратностью и бережливостью, носил вещи подолгу и сам отмечал где-либо на подкладке или внутри, когда предметы одежды обновлялись. При расспросах упомянутых лиц, задержанных в разных местах и в разное время, Поповы отозвались незнанием чего-либо о судьбе Царской Семьи, а мать Ивана Старкова добавила, что, по словам ее сына, их, охранников из рабочих, в ночь с 16 на 17 июля не пустили в караул, но что ночью ее сын видел, как из ворот дома Ипатьева выехали два очень больших автомобиля и ушли куда-то по Вознесенскому проспекту в сторону Главной улицы (это могло быть направление на д. Коптяки). Рассказы прочих задержанных совпадали в основном, что расстреляна вся Царская Семья и жившие с ней в Ипатьевском доме придворные и слуги, кроме мальчика Седнева. При этом Якубцев, со слов своего приятеля охранника Колотова, добавлял, что тела после расстрела были зарыты там же, в саду дома Ипатьева. |
| — Маркел, мне нужен адрес Души. Он повернулся в кресле, кресло затрещало. — Зачем тебе адрес? — Нужен адрес. Он поднял на меня глаза. Я подала клочок бумаги, он покорно написал неровным почерком: «Пречистенка, 17, 8». — Ты, значит, знаешь… Я надела шляпу, быстро сняла с вешалки пальто. — Ну, а теперь я ухожу, прости. Я смутно помню, как искала в сумерках дом на Пречистенке, взлетела во второй этаж, и очутилась в скромной комнатке курсячей с белою кроватью, книжками и фотографией Толстого босиком. Помню испуганные Душины глаза, беспомощный жест рук. Нелепость моих слов, нелепость всей моей затеи и восторженное сумасбродство. Помню, что она вдруг ослабела, поддалась, в глазах ее мелькнуло то же самое безумие, что у меня. Еслиб теперь, спокойным взглядом я могла взглянуть на этот эпизод — улыбка бы наверно… Мы плакали и говорили безнадежный вздор, мы убеждали каждая другую, что ей именно и надо быть с Маркелом, что ее по-настоящему он любит. Как сладострастно остр отказ от того, что стало дорого как раз теперь… Так же ли и Душа чувствовала? Может быть, и может быть — сильней, чем я. Но за меня был натиск, инициатива, опытность. Мы ничего, конечно, не решили, я узнала только, что роман их краток и решителен, по словам Души — лишь каприз Маркела. Я же была убеждена, что именно ее Маркел по-настоящему теперь полюбит; вспоминая нашу жизнь с ним, ужасалась, как была виновна. И теперь, я буду на нем виснуть камнем? Никогда! Я доходила и до мысли: если бы он изменял мне не однажды, это бы доказывало только, что душа его незаурядна и отзывчива на красоту. В театре я не присмотрелась к Душе. Но теперь сочла ее прелестной, уж куда мне… И тотчас же появился у меня к ней интерес почти болезненный. Уходя — о ней думала более, чем о Маркеле. Ночью видела ее во сне, привиделись ее темные глаза на бледном, нервно-утомленном и девичьем остроугольном лице. С этого дня началась новая моя эскапада… Просыпаясь утром, я звонила ей по телефону, узнавала, что она идет на лекции, тогда я спрашивала, когда лекции кончаются, и на извозчике ждала у Женских курсов. Вместе ехали обедать в Прагу, в Метрополь, пили вино, я хохотала, пожимала незаметно ее руку. Душа же конфузилась, но была нежно-ласкова. На урок я отпускала ее и одну, по вечерам в театр шли вместе. Днем заходили иногда в кафе Сиу, сидели среди бриллиантов и мехов, и бесконечно говорили. Мне интересно было все: и как росла, и юность, вкусы, нравы, взгляды. Кажется, она жила в те дни под магнетическим моим влиянием. |
| Дела у вас шли неважно. Эта новая модель пылесоса… — Все меняется. Впервые он заметил фотографию молодого доктора Гассельбахера в офицерской форме времен первой мировой войны; может быть, эту карточку сорвали со стены громилы. — Я не знал, что вы служили в армии, Гассельбахер. — Когда началась война, я бросил свои занятия медициной. Показалось очень уж глупым лечить людей, чтобы их поскорее убили. Надо лечить, чтобы люди жили подольше. — Когда вы уехали из Германии, доктор Гассельбахер? — спросила Беатриса. — В тысяча девятьсот тридцать четвертом. Нет, я не повинен, в том, в чем вы меня подозреваете, моя юная дама. — А я не это имела в виду. — Тогда простите. Мистер Уормолд вам скажет: было время, когда я не знал, что такое подозрительность. Хотите послушать музыку? Он поставил пластинку из «Тристана и Изольды». Уормолд подумал о жене, она теперь казалась ему еще менее реальной, чем испанский летчик. И не вызывала мыслей ни о любви, ни о смерти — только о «Вуменс хоум джорнэл» , обручальном кольце с бриллиантом и обезболивании родов. Он посмотрел в другой угол комнаты на Беатрису Северн, — а вот эта принадлежала к тому же миру, что и роковое любовное зелье, безотрадный путь из Ирландии, разлука в лесу. Вдруг доктор Гассельбахер поднялся и выдернул вилку из штепселя. — Простите, — сказал он. — Я жду звонка. А музыка звучит слишком громко. — Вызов к больному? — Не совсем. Он снова разлил виски. — Вы возобновили ваши опыты, Гассельбахер? — Нет. — Он безнадежно оглядел комнату. — Извините. У меня больше нет содовой воды. — Я не разбавляю, — сказала Беатриса. Она подошла к книжным полкам. — Вы читаете что-нибудь, кроме медицинских книг, доктор Гассельбахер? — Очень мало: Гейне, Гете. Все только немцев. А вы читаете по-немецки, миссис Северн? — Нет. Но у вас есть и английские книги. — Я получил их от одного пациента вместо гонорара. Но, кажется, даже не открывал. Вот ваш бокал, миссис Северн. Она отошла от полок и взяла бокал. — Это ваша родина, доктор Гассельбахер? — она разглядывала цветную литографию конца прошлого века, висевшую рядом с портретом молодого капитана Гассельбахера. |
| И так стоит он и думает, а руки сами работают. И не видит Матиуш, не слышит, что рядом делается. Пока вдруг не раздался крик Фелека: — Пусть мастер сам работает! Думает, он меня купил. Очень я его боюсь! И еще: — Дурак! Старый осел! Болван! И еще, и еще. Фелек даже замахнулся на мастера. Матиуш подскочил, схватил Фелека за руку. — Фелек, перестань, что ты делаешь? И тут Фелек изо всей силы толкнул Матиуша. — Боже! — Остановите машину! — Сорвите приводной ремень! — Спасите! Все продолжалось меньше минуты. Машину остановили. Матиуш лежал в луже крови. — Жив… — Доктора!.. Фелек стоит, смотрит, протирает глаза… Все отодвинулись от него. Никто не нарушает молчанье. Все ждут… Но был там один старый рабочий. За тридцать лет работы многое он повидал. Он первый отважился громко сказать то, о чем думали все: — Всё кончено… Лежит Матиуш в больнице. Положили его в отдельную палату. Операция прошла благополучно. Матиуш пришел в сознание. Он пожал доктору руку, поблагодарил его за то, что может еще что-то сказать. Потом закрыл глаза, вспоминая, что еще должен сказать. Он очень слаб. Задремал на несколько минут и снова очнулся: — Принесите, пожалуйста, мою шкатулку. Послали автомобиль в каморку Матиуша. Уже весь город знает, что Матиуш пришел в сознание, что есть надежда. — Мы спасем Матиуша, — говорит доктор. Привезли Матиушу шкатулку, где завернутые в зеленую папиросную бумагу лежали: раковинка, камешек, засохший листок салата, черный кусок сахару, фотография мамы, ее серьги и бриллиантовый перстень отца. Матиуш доставал из шкатулки по очереди каждую вещь, внимательно смотрел на нее и клал обратно. И вдруг он улыбнулся. Вскоре весь город знал, что Матиуш улыбнулся. — Матиуш спит. Матиуш проснулся. Матиуш выпил молока. Радуются дети, радуются доктора, радуется весь город. — Матиуша опять лихорадит. — Просит позвать Фелека. Думали, что он забыл о Фелеке. Матиушу нужен покой. Как бы не разволновался, когда его увидит. Пусть Фелек будет где-нибудь поблизости, но к Матиушу его пока не пускать. Может быть, он о нем забудет. |
|
|
