| И обратился к нему Герман, тот старец, что пришел вместе с ним на остров Соловецкий: «Отче, не прогневайся на меня за то, о чем я тебя спрошу». Отвечал же Зосима: «Спрашивай о полезном». И сказал ему Герман: «Отче, почему ты во время обеда, посмотрев на сидящих, сразу взором поник и, взглянув на них снова, вновь глаза опустил и в третий раз то же сделал – и, покачав головой и вздохнув, прослезился и к еде не притронулся больше, хотя многое тебе предлагали?» Ответил ему блаженный: «Чадо, «трудного просишь», но если дал тебе Бог дерзновение об этом спросить, то и я от тебя не скрою непостижимых судеб Его, которые сбудутся во время свое. Но никому не говори об этом, пока не исполнится Божия воля. Видел я шестерых мужей, сидевших во главе этой трапезы, без голов. Видел это и сильно был изумлен и не мог ни пить, ни есть от такого ужасного зрелища. Никому же не говори о том, что я тебе рассказал!» ...Слышал я это от учеников святого. Но, желая узнать обо всем достоверно, расспросил еще старца Пахомия. И рассказал он все так же, как и ученики говорили, а я все точно записал. Вернулись же Зосима с братией в свой монастырь на Соловки. А через несколько лет пристали купцы к острову и рассказали блаженному, как пришел к Новгороду благоверный великий князь Иван Васильевич 318 , самодержец всея Руси, со всею своею братиею и служащими ему царями и князьями татарскими и со всею силою. Собрал он на Великий Новгород войско неисчислимое и стал с ним в Руссе. И послал, по совету братии, двух воевод на Шелонь. Встретили их новгородцы со многою силою и дали сражение воеводам великого князя. И разбили те новгородцев, и взяли шестерых их старших бояр, а множество иных привели к великому князю. Он же одних в Москву отослал, а других покарал, чтобы и все прочие его страшились. А шестерым боярам: Дмитрию Исакову, Губе-Селезневу, Киприану Арзубьеву и иным трем – великий князь повелел отрубить головы. И возвратился в Москву. А через несколько лет снова пришел в Новгород «для осмотра». И забрал все, что с давних пор было вложено в великую церковь Святой Софии еще великим князем Ярославом Владимировичем и даже прежде его правления. И взял сокровища из всех городских церквей и казны из боярских домов. Владыку Феофила и всех знатных новгородцев с их женами и детьми в Москву свел, а боярыню Марфу и сына Феодора, с дочерьми и внуками, отослал в Нижний Новгород. |
| Иначе и быть не может. Понимать какое-либо жизненное учение вне связи с тем обществом или народом, который живет им, вообще невозможно. Даже в делах мирских, чтобы понять, напр., русские песни или древние былины, необходимо войти в русскикую жизнь, в русский быт, а если этого не сделаешь, то будешь так же забавно рассуждать о них, как французы или немцы о русских обычаях. Только самая жизнь народа, самый народный характер, может выяснить сущность народных преданий и идеалов, но и то лишь настолько, насколько эта народная жизнь остается верна сама себе, насколько не поддается внешним влияниям, как поддалась им жизнь высшего русского общества, по которой теперь, конечно, нельзя уже судить о древне-боярских обычаях и преданиях. Следовательно, чтобы постигнуть жизнь Христову, изложенную в свящ. Библии, необходимо не только войти в жизнь христианского общества современного, но и иметь основания верить в то, что эта жизнь не могла отступить от своего Первоисточника, не могла погрешить. И действительно, мы имеем тому неоспоримое обетование Господне: «созижду церковь Мою и врата ада не одолеют ей», так что всякий, кто «церковь преслушает, буди тебе, якоже язычник и мытарь». В свящ. Писании, кроме того, имеется несколько указаний на то, что люди будут постигать Христово учение именно через церковь, о которой еще предсказывали ветхозаветные пророки под образом горы или многочадной девы, не познавшей мужа. «Будет в последние дни, — так предвещали Исаия (2, 2—4) и Михей (4, 1—3), — гора дома Господня поставлена будет во главу гор, и возвысится над холмами, и потекут к ней народы, и пойдут многие народы и скажут: придите, и взойдем на гору Господню и в дом Бога Иаковлева, и Он научит нас путям Своим, и будем ходить по стезям Его; ибо от Сиона выйдет закон и слово Господне из Иерусалима». Итак, этот закон и слово не сами собой познаются, но чрез восхождение на гору Господню, чрез восхождение в Сион, т. е. церковь. Ту же мысль подтверждает и прощщальная Ин. 17:21—24). Итак, вера мира во Христа и познание Его посланничества зависит от предварительного явления того духовного единства, в котором заключены верующие во Христа, последователи апостолов, сыны церкви, коих и св. Павел называет «присными Богу», как именно «назданных на основании апостол и пророк». |
| Когда праведный Кирилл уходил на свою службу боярскую, его боярыня оставалась в терему. У нее было собственное служение. Замесить тесто и поставить в печь хлебы, заквасить капусту, засолить грибочков и сварить варенье, прясть и ткать, шить одежду и украшать ее вышивками. И вкуснее заморских лакомств была для боярина Кирилла простая и здоровая еда, освященная женской любовью. И нежила его тело льняная рубаха, сшитая руками любимой. И среди буйных споров и криков, в опасностях дальней дороги успокаивалось его сердце, увлажняла его взор слеза умиления, когда смотрел он на простенький узор своего кафтана, вышитый праведной Марией. Добрых жен, подобных святой Марии, восхваляет и ублажает Священное Писание: Кто найдет добродетельную жену? цена ее выше жемчугов; уверено в ней сердце мужа ее… она воздает ему добром, а не злом, во все дни жизни своей. Она чувствует, что занятие ее хорошо, и — светильник ее не гаснет и ночью. Протягивает руки свои к прялке, и персты ее берутся за веретено… Не боится стужи для семьи своей, потому что вся семья ее одета в двойные одежды. Крепость и красота — одежда ее, и весело смотрит она на будущее. Уста свои открывает с мудростью, и кроткое наставление на языке ее. Она наблюдает за хозяйством в доме своем и не ест хлеба праздности. Встают дети и ублажают ее, — муж, и хвалит ее: “много было жен добродетельных, но ты превзошла всех их”. Миловидность обманчива и красота суетна; но жена, боящаяся Господа, достойна хвалы. ( Притч.31:10–12, 18–19, 21, 25–30 ). В позднейшие времена разные “прогрессисты” всячески хулили святорусский терем: дескать, как скучно должно было быть женщинам в их семейном уединении. Эта лицемерная жалость, эти призывы к женскому равноправию привели женщин сначала к пустым и чувственным светским развлечениям, а затем и на каторгу большевицких производств. То было надругательство над женским призванием супружества и материнства, извращением сущности женской души. Скучно ли было женам, подобным праведной Марии, в их теремах? Они жили во вселенной своего дома, ими созданной и поддерживаемой, наслаждаясь правильным и гармоническим течением хозяйства. |
| Когда преподобные отцы наши Антоний, Феодосий и Никон в темной пещере, как три светильника, сияли добрыми делами, достойным предстоянием пред престолом Святой Троицы, приходил к ним часто, наслаждаясь медоточных слов, исходящих из уст их, этот блаженный Варлаам. Происходя от благородных и Христолюбивых родителей, он был сын Иоанна, первого боярина князя Изяслава, и жены его Марии, внук славного и храброго Вышаты, правнук Остромира воеводы. Он сиял в юности своей и телесной крепостью и душевной чистотой. Сильно возлюбил он тех преподобных отцов, так что захотел жить с ними и бросить все в жизни этой, не вменяя ни во что славу и богатство. Его устрашило слышанное им среди прочих слов слово Господне: « Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в царствие Божие» ( Мф. 19:24 ). И вот, он пришел однажды к преподобному Антонию и открыл ему свою мысль, говоря: «Хотел бы я, отче, если Богу угодно, быть иноком и жить с вами». Отвечал ему старец: «Хорошо желание твое, чадо, и мысль твоя исполнена благодати, но смотри, чтоб богатство и слава мира этого не возвратили тебя назад. Ибо (по слову Господню) „никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для царствия Божия“ ( Лк. 9:62 )». И о многом другом беседовал старец на пользу блаженного, и сердце Варлаама распалялось еще более любовью к Богу, и так ушел он домой. На другой день после беседы со старцем он оставил не только родителей, но и обрученную уже с ним жену; одетый в светлую и богатую одежду, сел на коня и, окруженный шедшими вокруг него многочисленными слугами, ведшими коней, нагруженных добром, в великой славе подъехал к пещере. Когда преподобные вышли и поклонились ему, как кланяются вельможам, он также поклонился им до земли. И тогда, сняв с себя боярскую одежду, положил ее пред ногами преподобного Антония и также поставил пред ним нагруженных коней, говоря: «Это, отче, все сокровища, прелесть мира этого, делай с ними, что хочешь, а я от всего отказался и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа... ( Флп. 3:8 ), и хочу жить с вами в этой пещере, и уже не возвращусь в мой дом». Преподобный же Антоний сказал ему: «Подумай, чадо, Кому обещаешься ты и Чьим хочешь быть воином. Ибо невидимо предстоят ангелы Божии, принимая обещания твои. Смотри, как бы отец твой, придя сюда с великой силой, не увел бы тебя против воли, и мы не будем в состоянии тебе помочь; ты же явишься пред Богом лжецом, отметником Его». Отвечал ему блаженный: «Верую Богу моему, отче, что, если мой отец захочет и мучить меня, я не вернусь к мирской жизни, и только прошу тебя скорее постричь меня». |
| Козел обыкновенно шел впереди стада в качестве главного руководителя. Так мы читаем в кн. Иеремии ( Uep.L, 8 ) о козлах, идущих впереди стада овец. Отсюда выражение у Иер. ( Uep.XXV, 35, 36 ): И не будет убежища пастырям и спасения вождям стада. Слышен вопль пастырей и рыдание вождей стада, ибо опустошил Господь пажить их. Иногда только что родившегося ягненка приносили в палатку и кормили его там, как щенка. Этот обычай неподражаемо трогательно описан в притче пр. Нафана: У бедного не было ничего, кроме одной овечки, которую он купил маленькую, и выкормил, и она выросла у него вместе с детьми его, от хлеба его она ела, и из его чаши пила, и на груди у него спала, и была для него как дочь ( II Цap. XII, 3 ). В Армении нередко приходилось видеть пастухов, несущих за пазухой ягнят из своих стад. Эти овечки были еще слишком слабы, чтобы пастись вместе с прочими овцами, и вот несут их к молодым овцам для кормления их овечьим молоком. Такое нежное отношение к ягнятам сопоставлено пр. Исаиею в отношении Мессии к верующим: Как пастырь Он будет пасти стадо Свое, агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей, и водить дойных ( Uc.XL, 11 ). Сезон стрижки овец был временем великого торжества, так сказать, наградой за весь труд и опасность протекшего года ( I Цap. XXV, 8–11 ; IIЦap. XIII, 23 ). Стада овец собирались тогда в непокрытую ограду, называемую овчим двором ( Чuc. XXXII, 16 , Ин. Х, 16 ). Здесь связывали овцам ноги и затем стригли их. В соседстве пасущихся стад нередко воздвигалось сторожевое здание, с которого легко можно было видеть и оповестить наступающую для стад опасность. Оно называлось башнею стада ( Mux. IV, 8 ). Шерсть овец на Востоке, большей частью цветом белая, вероятно, употреблялась женщинами на одежду ( Лeb. XIII, 47 , Npumч. XXXI, 13 ). Она составляла часть подати, платимой моавитянами Израилю ( 4Цap. III, 4 ), и составляла общий предмет торговли ( Ueз. XXVII, 18 ). Мясо овец, особенно баранье и ягнят, было, как и доселе, самым любимым кушаньем у бедуинов. Оно подавалось и на важных боярских столах ( III Цap. IV, 23 ). Молоко овечье также было в употреблении ( Bmop. XXXII, 14 ). Что овцы, особенно барашки, и овны приносились в жертву – это известно, и для этого при Иерусалимском храме их выставляли на продажу ( Uh. II, 14 ). |
| – Лучше мне умереть ради спасения невинных детей, чем ценой их заклания жестокую и бесчеловечную жизнь избрать, тем более, что я в здоровье, взятом у них. И, сказав это боярскому чину, он вошел во дворец и повелел не только отдать детей их матерям, но и повозки и пищу повелел дать им для возвращения домой. После того, как это было сделано, в ту же ночь царь видел сон: Б486 и вот, явились ему Христовы апостолы, говоря: « Мы – Петр и Павел, посланные Богом дать здоровье и спасение за то, что ты детям здоровье оставил. Итак, пошли и призови некоего по имени с Серапиевой горы, и он укажет тебе божественный и спасительный источник./203в Искупавшись в нем, получишь не только телесное здоровье, но и, более того, душевное». Когда наступил день, он, послав И332 за божественным Сильвестром, с великими почестями привел его во дворец. И царь, встав, встретил его и поклонился ему, говоря: – Добро пожаловать, почтенный Сильвестр. епископ ответил: – Да пошлется тебе от Бога мир и спасение. И сказал царь: – Мольбою молю тебя, скажи мне, есть ли у вас какие-нибудь боги по имени Петр и Павел? И епископ сказал: – У нас один Бог – Творец неба и земли, Петр же и Павел – его ближайшие рабы. Царь же сказал: – He можешь ли, епископ, явить мне их лица какого-нибудь чтобы мне яснее узнать, те ли они, которые посланы ко мне Богом? И епископ тотчас повелел своему диакону принести (с) изображениями их на досках./203г И принесены были. Царь же, увидев честные иконы, возопил громким голосом: – Воистину это те, которые явились во сне и повелели мне В487 призвать тебя, Сильвестр. А теперь покажи мне источник, о котором они сказали, что через него душою и телом спасен буду. И епископ тотчас повелел купель водную поставить. И, совершив подобающее, крестил , и тотчас он вышел из купели здоровым, оставив телесные струпья в воде, как чешую рыбью. Когда собрание боярское и весь народ увидели, что он обрел здоровье, они возопили, говоря: – Един Бог христианский, и великий и страшный, и все мы ныне веруем в него и крещаемся в него, потому что видели сегодня великие чудеса. |
| Мы слишком обеднили бы историю русской церкви, а вместе с ней и историю страны, стремясь объяснить поступки ее деятелей одними лишь корыстными соображениями и холодным политическим расчетом. Воспитанные на каждодневном чтении Евангелия и Апостола, русские иерархи, во всяком случае наиболее искренние из них, не могли не принять ту систему моральных ценностей, тот культ милосердия и самопожертвования, которым проникнуты эти древние книги. «Кто хочет идти за мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради меня и Евангелия, тот сбережет ее. Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (От Марка, 8, 34—36). Отчего же не признать за Филиппом права положить жизнь за истины, которые проникли ему в сердце? Круг жизни Филиппа (в миру — Федора) Колычева можно изобразить лишь в самых общих чертах. Его отец, Степан Колычев, принадлежал к старинному московскому боярскому роду, основателем которого считался боярин московского князя Семена Гордого Андрей Иванович Кобыла. Дальними родственниками Колычевых, потомками того же Андрея Кобылы, были самые знатные московские фамилии — Романовы, Шереметевы, Горбатые, Образцовы. Будущий митрополит родился 15 февраля 1507 г. Вотчины Колычевых находились не только в центральных уездах страны, но и на севере, в бывшей Обонежской пятине Великого Новгорода. Побывав там в юности, Филипп полюбил русский Север с его суровой и торжественной природой, особым укладом жизни. Склонный к размышлению и поискам истины, он отправился странствовать по скитам и обителям лесного края. Есть сведения о том, что Филипп посещал монастырь Александра Свирского, жил в пустынях и погостах западного Прионежья. В 1537 г. правительница Елена Глинская, вдова Василия III, расправилась с мятежным удельным князем Андреем Старицким. В ходе расследования этой «крамолы» были казнены и трое Колычевых. Потрясенный гибелью родственников, а может быть и сам оказавшийся в подозрении у властей, Филипп решает уйти из «мира». Он поселяется в тогда еще бедном и малоизвестном Соловецком монастыре. |
| Понимать какое-либо жизненное учение вне связи с тем обществом или народом, который живет им, вообще невозможно. Даже в делах мирских, чтобы понять, напр., русские песни или древние былины, необходимо войти в русскую жизнь, в русский быт, а если этого не сделаешь, то будешь так же забавно рассуждать о них, как французы или немцы о русских обычаях. Только самая жизнь народа, самый народный характер, может выяснить сущность народных преданий и идеалов, но и то лишь настолько, насколько эта народная жизнь остается верна сама себе, насколько не поддается внешним влияниям, как поддалась им жизнь высшего русского общества, по которой теперь, конечно, нельзя уже судить о древне-боярских обычаях и преданиях. Следовательно, чтобы постигнуть жизнь Христову, изложенную в свящ. Библии, необходимо не только войти в жизнь христианского общества современного, но и иметь основания верить в то, что эта жизнь не могла отступить от своего Первоисточника, не могла погрешить. И действительно, мы имеем тому неоспоримое обетование Господне: «созижду церковь Мою и врата ада не одолеют ей» (Мф.16:18), так что всякий, кто «церковь преслушает, буди тебе, якоже язычник и мытарь» (Мф.18:17). В свящ. Писании, кроме того, имеется несколько указаний на то, что люди будут постигать Христово учение именно через церковь, о которой еще предсказывали ветхозаветные пророки под образом горы или многочадной девы, не познавшей мужа. «Будет в последние дни, — так предвещали Исаия (2, 2—4) и Михей (4, 1—3), — гора дома Господня поставлена будет во главу гор, и возвысится над холмами, и потекут к ней... народы, и пойдут многие народы и скажут: придите, и взойдем на гору Господню и в дом Бога Иаковлева, и Он научит нас путям Своим, и будем ходить по стезям Его; ибо от Сиона выйдет закон и слово Господне из Иерусалима» (Ис.2:2-3; Мих.4:1-3). Итак, этот закон и слово не сами собой познаются, но чрез восхождение на гору Господню, чрез восхождение в Сион, т. е. церковь. Ту же мысль подтверждает и прощальная молитва Господня о церкви. |
| Происходя от благородных и христолюбивых родителей, он был сын Иоанна, первого боярина князя Изяслава, и жены его Марии, внук славного и храброго Вышаты, правнук Острамира воевод. Он сиял в юности своей и телесной крепостью, и душевной чистотой. Сильно возлюбил он тех преподобных отцов, так что захотел жить с ними и бросить все в жизни этой, не вменяя ни во что славу и богатство. Его устрашило слышанное им, среди прочих слов слово Господне: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в царствие Божие» ( Мф.19:24 ). И вот он пришел он однажды к преп. Антонию и открыл ему свою мысль, говоря: «Хотел бы я, отче, если Богу угодно, быть иноком и жить с вами». Отвечал ему старец: «Хорошо желание твое, чадо, и мысль твоя исполнена благодати, но смотри, чтобы богатство и слава мира этого не возвратили тебя назад. Ибо (по слову Господню) «никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для царствия Божия» ( Лк.9:62 ). И о многом другом беседовал старец на пользу блаженного, и сердце его распалялось еще более любовью к Богу, и так ушел он домой. На другой же день после беседы со старцем, он оставил не только родителей, но и обрученную уже с ним жену; одетый в светлую и богатую одежду, сел на коня и, окруженный шедшими вокруг него многочисленными слугами, ведшими коней, нагруженных добром, в великой славе подъехал к пещере. Когда преподобные вышли и поклонились ему, как кланяются вельможам, он также поклонился им до земли. И тогда, сняв с себя боярскую одежду, положил ее перед ногами преп. Антония и также поставил перед ним нагруженных коней, говоря: «Это, отче, все сокровища, прелесть мира этого, делай с ними, что хочешь, а я от всего отказался и все считаю за сор, чтобы приобрести Христа ( Флп.3:8 ), и хочу жить с вами в этой пещере, и уже не возвращусь в мой дом». Преп. же Антоний сказал ему: «Подумай, чадо, кому обещаешься ты и чьим хочешь быть воином. Ибо невидимо предстоят ангелы Божии, принимая обещания твои. Смотри, как бы отец твой, придя сюда с великой силою, не увел бы тебя против воли, и мы не будем в состоянии тебе помочь; ты же явишься перед Богом лжецом, отметником Его». Отвечал ему блаженный: «Верую Богу моему, отче, что, если мой отец захочет и мучить меня, я не вернусь к мирской жизни, и только прошу тебя, скорее постричь меня». |
| (Святитель Игнатий (Брянчанинов). 2. Абсолютно верно! Смотреть будут как на безумных! И правильно сделают. " сыны века сего догадливее сынов света в своем роде " (Лк.16:8) Потому что основывать миссию на распространении методических указаний со списком смертных грехов среди знакомых и незнакомых - это весьма неизвестная Евангелию, которое переводится как " Благая весть " , практика. Разумеется, распространение списка грехов среди людей, грехов не чувствующих, является формой лжи, как и является ложью, то, что причащаться обязательно надо чаще, чем раз в три недели (святая Мария Египетская причащалась только дважды в жизни). Очень часто борцы за чистоту у нас любят сделать какую-нибудь провокацию, даже нарушить уголовный кодекс, а потом вскрикивать, что не принимает их безумный мир. Пусть помнят любители подобных брошюр, что тот, кто вызовет страх и невротический испуг у детей подобными " педагогическими " методами сам загремит в Тартар, ибо сказано: " а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской. Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит. " (Мф. 18:6). Тот, кто основывает свою миссию на проповеди ада, уменьшая милосердие Бога нашего, навешивая " бремена неудобоносимые " , вводя ещё и новые невиданные до этого правила " благочестия " типа " ел шоколад " (это не к автору претензия, а предостережение всем любителям подобных благочестий) уподобляется еретикам-арианам, всего-то заменившим одну букву и преуменьшившим Бога. И пусть распространение данных списков грехов начнётся в высоких боярских палатах, а не в холопских избах. 1. Частота причащения Вы написали " не имея препятствий, причащались реже, чем раз в три недели (Дух Святой отлучает таких от Церкви – так гласит 80-е правило Шестого Вселенского Собора) " . Это неправильное толкование данного правила. Правило 80/Правила Шестого Вселенского собора/Пидалион |
|
|
