| Александра Соколова - Две моих свечи. Дочь Иерусалима. Повесть о православном воспитании. [ главная каталог по темам каталог по авторам каталог по названиям хронология поступлений ] [ Опубликовано на сайте " Православное чтение " : Zavet.Ru ] ПОВЕСТЬ О ПРАВОСЛАВНОМ ВОСПИТАНИИ. ДВЕ МОИХ СВЕЧИ. Александра Соколова [ < < назад вперед > > к оглавлению ] Глава 5. Наши Праздники Праздновать с Церковью праздники — дело чрезвычайно сложное. Может быть, более сложное, чем жить ее буднями. Как их праздновать? Перечитала я много книжек, удивительно красочно повествующих о праздничной церковной жизни старой России. Ну что мне из них взять? То, что на Рождество я должна вытащить из чулана (то бишь стенного шкафа) ковер белый, с голубыми розами, а на Пасху пунцовый? Еще и занавеси сменить к Рождеству, повесив беленькие, с голубыми узорами... И не перепутать бы сервизы — на Рождество с голубенькими цветочками, а на Пасху с красивыми яркими розами, самый роскошный! И вот еще что: сочиво (кутью) в рождественский сочельник вынести в сени и поставить на солому... Гм-м... У нас все, слава Богу, поскромнее. Ковров запасных не имеем. Шторы одни и те же в будни и праздники. Сервизов полтора, правда, тот, который целехонек, с голубыми цветочками, я вообще никогда не достаю из серванта, дабы не располовинить. Кутью готовлю с изюмом и каждое Рождество, вздохнув над новой нераспечатанной (ну как на зло!) баночкой меда, вздохнув, кладу ее на место с неизменной думой: " Вот заболеет, не дай Бог, кто-нибудь, тогда и открою " . Мой старший сын недавно блеснул остроумием: —Мама, а разве бывает мед нелечебный? —Бывает, — сухо ответила я. А какой это? — удивился он. Разговор этот я замяла и сама припомнила недавно прочитанные мной воспоминания Е. Рачинской: у них под лестницей в доме всегда стояла бочка меда... Итак, то, что рассказывается в старых книжках о церковных праздниках в России, нам явно не подходит. Именно поэтому в обустройстве наших домашних небудничных дней я решила рассчитывать только на свой здравый смысл и выдумку. |
| Дальнейшая его судьба мне неизвестна. 3 Вот рассказ ветеринара об уникальном случае наказания порока в мире животных. Был двор, в котором царила громадная псина, терроризировавшая всю живность. Однажды бандит напал на кота, который оказался страшно смекалистым: сделал вид, что смертельно испуган и рысцой устремился в глухой угол двора. Пес, нагло ухмыляясь, вперевалочку побежал за глупцом, предвкушая скорую и легкую расправу. Но не тут-то было: кот знал, что в этом углу стоит бочка. Добежал, вспрыгнул, повернулся лицом к нападавшему… две когтистых пощечины, легкий прыжок через спину врага — и котик уже без всякого притворства мгновенно улепетнул, оставив супостата в полном остолбенении. Через несколько дней ситуация повторилась в точности, но этот раз оказался последним: пса хватил инфаркт. 4 Не стоит решать проблему, выпуская котов на улицу (речь о больших городах), потому что там автомобили (видели раздавленных кошек на мостовой? кстати, некоторые автомобилисты утверждают, что кошку или собаку всегда можно объехать или пропустить, так что эти несчастные — жертвы умышленного наезда); злые люди и особо жестокие к животным злые дети; всегда могут оказаться поблизости “деятели” из так называемого треста очистки, охотящиеся за животными и убивающие их иногда даже в присутствии хозяев; злые собаки или стаи одичавших собак — эти и людей не боятся, они страшно мстят за свою заброшенность; наконец, в городах на тротуарах полным-полно всяких злокозненных возбудителей болезней, от которых кошки могут умереть. А если вашу кису просто и благополучно украдут? У меня однажды на даче украли котенка, прельстившись его красотой. Было это лет пятьдесят назад. Жалко до сих пор. Опубликовано в журнале «Альфа и Омега» Читайте также: Коты и ангелы Некролог коту «Всякое дыхание…» Кладбище домашних животных (+ ВИДЕО) О котах и кошках. Пять историй Священное животное «Собачьи» истории Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. |
| Юная Герцогиня. Она отстала на секундочку от своего влюбленного мужа, взлетела на крышу и спустила вниз по дымоходу самый чудесный сон для Мейми. Всю ночь удивительный домик простоял в Кенсинг-тонском Саду, охраняя покой Мейми. Она досмотрела волшебный сон и проснулась от робкого стука. Это новорожденное утро стучалось в ее окно. Потом она опять провалилась в сладкий сон и сквозь дрему позвала: " Тони! " Поскольку Тони не отозвался, она резко села, упершись головой в крышу, и домик открылся, как коробка с рождественским подарком. Каково же было изумление Мейми, когда она увидела Кенсингтонский Сад, занесенный снегом! Он ни капельки не был похож на ее детскую. Он не был похож на детскую в такой степени, что девочка усомнилась, что она - это на самом деле она. Мейми ущипнула себя за щеку и взвизгнула от боли. Сомнений не оставалось - это была она, собственной персоной. Но как же она очутилась в таком восхитительном месте? Мейми перешагнула через стену и обернулась. И наконец-то разглядела свой ночной приют. - Боже, какое чудо! Возможно, человеческий голос испугал домик, а может быть, он понял, что его задача выполнена, только, пока Мейми восторгалась им, домик стал уменьшаться. Он съеживался так медленно, что Мейми сначала этого не заметила. Но вдруг она поняла, что домик явно маловат для нее. Он по-прежнему был целехонек, только размером не больше собачьей конуры. Потом окошки, труба на крыше, бочка под водосточной трубой, а также сад с огородом еще чуть-чуть уменьшились... И вот уже домик не больше коробки из-под торта! А снег продолжает наступать на него с четырех сторон. Хотя еще слышен звон колокольчика на ветру и розы цветут под окном, но свет светлячка уже меркнет в предутренней мгле. - Домик, миленький, не исчезай! - заплакала Мейми. Она упала на колени, потому что теперь домик был не больше катушки для ниток. Но едва Мейми протянула к нему ладошки, сугробы зимнего Кенсингтонского Сада сомкнулись. Вокруг не было ничего, кроме гладкого, не тронутого следами снежного покрывала. |
| Извините, что не скоро ответил. Все леность! Вы не знаете, сколько у меня лености... Ой! ой! Я называю ее моей благоверной, которая взяла меня в руки и пикнуть не дает. Всех вам благ от Господа желаю. Молите Бога о мне. И всех ваших прошу помолиться о моей грешности. Ваш богомолец Еп. Феофан. С постом! Душеспасительно провести желаю 13 февр. 73 г. 771. О дневниках. Грамотка на сердце. Забота о заблудшей Милость Божия буди с вами! Только что собирался я писать к вам ответы на прежние два письма, как получаю и еще. Сколько долгу?! Но ведь первое письмо перед отъездом вашим в Москву. Мне писать следовательно некуда было. Второе извещало о возвращении, но оно пришло тогда, когда у нас прекращается всякое сообщение по причине разлива рек и беспутья. Третье же вам вот... Я виноват только разве пропуском одной почты, или много двух. Но эту вину сваливаю на мою благоверную леность, которой права по давности сожительства непререкаемы. Прочитал ваши тетрадки и тотчас в печь, которая в этот раз топилась. Я знаю, что многие так делают, и я сам начинал. Но – бросил. Вразумил меня простой старичок: пустяки! говорит. Что худого в себе замечаешь – тотчас кайся и полагай исправиться, а писание зачем?! Хорошее же писать и подавно не следует. Это занятие, продолжал, учит лицемерию пред Богом, т. е. самому злому лицемерию. И если продолжать его – от него набьется в душу неизгонимое самомнение, которое войдет в сок и кровь... Душа им станет пропитана, как бочка дегтем. Вот я и бросил. И вам тоже советую. Записывал, помню, только один старец из древних... только не то, что у вас... а мысли особенно резко печатлевшиеся в душе. Он записывал их угольком на стенках келии и прочитывал. Это, говорил, Ангел мне внушал. Это бы и вам можно сделать, но, думается, трудно самописанное отличать от внушённого. И – лучше не делать и этого, чем проще жизнь, тем лучше. Простота и смирение – два крыла, быстролетность сообщающие. Хлопоты и суетливость вас совсем задушили. Терпите... и Господа молите помочь. Без Господа что сделать можем? К Нему за всем и обращайтесь. – Как-то вы заботу выразили о том, как бы себя узнать. Господа молите, и Он ясно и точно покажет вам, что вы такое есть и каков строй ваш. И тогда стройте планы по тому указанию, а лучше после того новую начинайте молитву. Помоги Господи все то исправить, что окажется неисправным. |
| Но такой взгляд ошибочный, ибо люди устроены иначе: они готовы защищать свои религиозные убеждения, многие готовы даже умереть за них. А если говорить о Ближнем Востоке, то это регион, где всегда были обострены религиозные чувства, где люди всерьез относились к своей религиозной принадлежности. С точки зрения прав человека, в этом есть как плюсы, так и минусы. Минусы заключаются в том, что это конфликтный регион, и если нет сдерживающего начала, светской власти, которая крепко удерживает всех от противостояния, тогда эта пороховая бочка взрывается. Но с точки зрения религиозного человека в этом есть, конечно, и огромные плюсы, потому что люди готовы защищать свои святыни, умирать за свою веру. Ближний Восток не всегда был полем кровавых трагедий, которые мы наблюдаем сегодня. Слава Богу, более десяти веков на Ближнем Востоке сосуществовали мусульмане с христианами. На протяжении веков представители разных религий бок о бок жили вместе. Мы с Вами помним картины мирной Сирии, мирной Ливии. Я хорошо помню Сирию. Я много раз бывал в этой стране. Когда ты идешь по одной улице, то видишь мечеть, а чуть дальше — христианский храм одной конфессии, затем христианский храм другой конфессии; далее идут лавочки, где торгуют христиане и мусульмане. Это была абсолютно мирная страна. И вдруг какие-то внешние силы решили навести в ней «порядок». И какой мы видим результат? Думаю, что так называемое цивилизованное сообщество несет прямую ответственность за этот хаос на Ближнем Востоке. А это значит, что оно должно принять меры, чтобы вся эта бесовская вакханалия, которая происходит под религиозными лозунгами, была остановлена. К. Долгов: Совершенно с Вами согласен. Некоторые члены международного сообщества несут особую ответственность за то критическое положение, которое сложилось на Ближнем Востоке в различных сферах, в том числе и в сфере преследований христиан. Действительно, Ближний Восток это колыбель нескольких религий. На протяжении тысячелетий, столетий представители различных конфессий мирно жили и совместно трудились в Сирии, и не только. К сожалению, это питательная почва для действий экстремистов, для разжигания ненависти. Этим и воспользовались внутренние и внешние силы в угоду своим узко понимаемым и трактуемым национальным и групповым интересам. Безусловно, очень опасное явление. |
| Благодаря этой добродетели он в самое короткое время достиг высокой степени чистоты сердца, и хотя пожил в монастыре всего пять лет и умер от чахотки, но на небе вселился с великими отцами, как об этом было открыто одному святому старцу 23 § 2. Прогресс или регресс? I. Общепринятое понимание прогресса Прогресс (от лат. pro-gredior – иду вперед), как вытекает из его этимологии, подчеркивает лишь внешне-поступательный (процессивный) момент, а не моральный и означает постепенное развитие чего-либо – искусства, литературы, науки. Вообще, прогресс подразумевает движение вперед, которое равно может вести как к добру, так и к худу. Но обычно этому слову придают нравственный (этический) оттенок, соединяя с понятием прогресса представление о духовном совершенствовании рода человеческого. «На этом основании прогресс почитают необходимым и всеобщим законом исторической жизни; убеждение в его истине полагают самым лучшим побуждением к нравственной, умственной и общественной деятельности; сомнение в нем, самое требование доказательств поставляют часто признаком отсталости от века, привязанности к отжившей старине, вражды против всяких улучшений» 24 Но это – заблуждение 25 II. Что говорят история и современные данные? История человечества дает нам обильный материал, позволяющий заключить о так называемом всеобщем прогрессе совершенно противоположное тому, что привыкло в нем видеть общественное сознание. Поэтому не прельщайся, человече, – ты идешь вперед, даже катишься, но только под гору. Это еще премудрый Соломон отметил ( Еккл. 1, 2 ). Известные выражения: «муки царя Тантала» 26 «бездонная бочка Данаид» и знаменитый «Сизифов труд» 27 сделавшиеся пословицами, – передают не что иное, как идею бессмысленного кружения человеческого ума на одном месте в поисках земного счастья и культурного «рая». Гераклит и Платон с их учением о непрерывной суете космического движения, а в новое время Шопенгауэр и Ницше, каждый по-своему, проводят ту же самую мысль. Если обратимся к фактам, картина будет еще поразительнее. |
| Вслед за указанием несомненной важности вопроса, естественнее всего было бы выяснить самый предмет, о котором речь, – определить «убеждение», указав ясно, полно и точно, что мы разумеем под этим словом. Но, не отказываясь вполне от этой задачи, мы, тем не менее, решительно отказываемся от попытки точно определить убеждение. И это не потому, чтоб нас пугало существующее разнообразие пониманий этого слова и естественно происходящая отсюда, спутанность и невыясненность самого понятия «убеждение», или какое-либо другое затруднение, могущее встретиться при определении именно этого понятия; – нет, причиной такого отказа является просто сознание того, насколько трудно, даже невозможно, составить точное и вместе содержательное, имеющее ясный смысл определение какого угодно понятия, будь оно самое обыкновенное и всем известное. Возьмем для примера понятие чернильницы. Любой учитель земской школы в каком-нибудь селе, изощрившийся в составлении своеобразных определений, при посредстве которых принято уяснить ученикам встречающаяся в прочитываемых ими статьях слова и понятия, на вопрос: „Что такое чернильница?“ без особого раздумья и затруднения ответить: чернильница есть сосуд для хранения чернил. И что ж? На первый взгляд, оно как будто и так: определение высказано точно и верно; указан родовой признак – сосуд и видовая разность – какой именно сосуд, для чего именно оп назначен. Но, чтоб указать недостаток высказанного определения, достаточно спросить: а бутыль, в которой хранятся чернила и по временам наливаются в чернильницу, будет ли также чернильницей? Равно бочка, наполненная чернилами, будет ли чернильницей? Если ж нет, то почему? Потому, что с представлением чернильницы мы привыкли соединять известный, хотя не строго определенный внешний вид. По-видимому, таким образом, ясно, что в определении не достает указания внешнего вида определяемого сосуда; но как сделать это указание? Чернильницы бывают различные по виду. Перечислить все возможные виды? Но, не говоря о том, что это будет заменой определения разделением, т. е. указанием видов понятия взамен указания общего всем видам признака, – |
| не говоря уже об этом, перечислить все возможные виды чернильниц невозможно уже потому, что на другой день по составлении нашего определения могут появиться в продаже чернильницы особого вида, не предусмотренного нашим определением. Итак, внешний вид чернильниц по необходимости приходится оставить в стороне. Но в таком случае чем же отличается бутыль или бочка, наполненная чернилами от чернильницы? Величиной? Но не говоря о том, что различие большого и малого-различие относительное, крайне неопределенное, – что если бы какой-либо владелец торговой конторы ради шутки заказал чернильницу обыкновенного вида, но в сажень в поперечнике и поставил ее среди своей конторы для пользования служащим в ней, – неужели бы мы не признали этот сосуд чернильницей только за то, что она весьма велика? Впрочем, сметливый, изучивший логику семинарист IV класса сумел бы выпутаться из всех этих затруднений, сказав: чернильница есть сосуд известного рода, назначенный для хранения чернил. При всей своей неопределенности эти магические слова „известного рода“ устраняли бы все вопросы о величине и внешнем виде чернильницы; но за то много ли бы давали эти слова действительного содержания для мысли? Будучи довольно безупречным с чисто внешней стороны, определение было бы, в сущности, на половину лишено всякого определенного содержания, было бы бессодержательно. Помимо всего этого, самые слова „назначенный для хранения чернил“ могли бы возбудить недоразумение: ну, а если я, купив чернильницу, налью ее водой и поставлю в клетку канарейки, дав тем самым ей совершенно иное назначение, – останется ли она тогда чернильницей? Если не останется, то явно, что нельзя говорить по существовании пустых чернильниц в лавках, нельзя и спрашивать: продаются ли у вас чернильницы? ибо пришлось бы признать, что чернильница становится чернильницей лишь после того, как в нее нальют чернил. Если ж согласиться с этим было бы странно, то пришлось бы признать, что, говоря о назначении чернильницы для хранения чернил, мы понимаем, это назначение идеально, т. е. не в том смысле, что она, в действительности назначена для этого, а в том, что по идее своей, |
| Семикины, наши словоохотливые односельцы, и вовсе удоволены своим постоем: совсем скоро отделаем комнату и впишемся туда. Харчей деревенских напасли столько, что у всех приезжих на недолгое время всего вдоволь. Да и с работы отцу кое-что подкидывают, но больше вещами - спецовку выдали, резиновые сапоги, бушлат и рукавицы. Без рукавиц как же: прищемишь руку на лесопилке, или обожжешь на сварке. Прилаживались ко всему деревенские умельцы, набирались опыта. Рядом с нами, через стенку, будет жить Василий Митькин с Надеждой и мальчиками. День ото дня все свыкаются, становятся ближе и душевнее. Семаки, белорусы, Сигбатуллины, татары, и мордвин Ковылкин - всех спаяла тесная жизнь, соединила деловыми помыслами. Когда обгляделся вокруг жилья - всё не сельское. Запахи улицы, приторные и чадливые, преследовали, держались повсюду, а уж ежели машина проехала - держались сторонкой. Комнаты возводят свои же мужики. Тут пахнет смолистыми стружками, свежим тёсом, олифой. Подальше по коридору, справа, комнату отделывает Сергей Степанович Якунин, отец школьного друга Вани, он также сорван с учения в сельском классе, как и я. Не пошли устраиваться в городскую школу. Не взяли, говорят, у нас другие учебники. Пришлось отступиться, подождать. Вдали виднеются железные опоры с тяжёлыми канатами проводов. Всё небо перечёркнуто проволокой, как говорил в дороге задумчивый Коленька Симкин: «Знать, не зря толкуется в Писании: подойдёт время, когда и света белого не увидишь - померкнет». Тогда никто и слушать его не стал, а теперь вспомнилось под перебранку паровозных гудков, помечающих другие вёрсты. Живём, можем. Отец с самого ранья, как запиликает тарелка радио, уж на ногах: топит печку, а мать готовкой занимается. Потом отец на лесопилке пропадает, вовсю трудится. А мне вставать неохота, да и не к чему; в школу зачислят по весне, а сейчас пропуск. Вживаюсь в новых обстояниях. Брат Виктор в Тарадеях, оставлен на год у бабки. Чуть ещё подрастёт, и устроят учеником на завод. Рядом он, чётко слышен скрежет станков и повизгиванье пил - железо режут. Дурнотой отмахивает от бочки с известью, к сварке готовятся. Да вот незадача, бочка перенатужилась газами и взорвалась, взвилась выше крыши. А шмякнулась, не задев никого. |
| Простейшее консервирование . Варено - копченая рыба . Очищенную и хорошо промытую рыбу надо нанизать через жабры и рот по нескольку штук на тонкую веревку и погрузить на 10 с в сильно кипящую, хорошо посоленную воду. Вытащенная из воды рыба подвешивается на специальную перекладину с той стороны костра, куда ветром сдувается горячий дым, и коптится до тех пор, пока рыба не станет золотистой и мягкой. Для приготовления рыбьей икры ее нужно очистить от пленок, дважды ошпарить для уничтожения возможных паразитов и поместить в солевой раствор такой концентрации, чтобы опущенные в него икринки всплывали. Вымачивание в растворе длится сутки. Но пробовать икру можно уже через час после замачивания. С опаской следует относиться к икре во время нереста рыбы, так как в этот период она может быть ядовитой! Летом мясо рыб и зверей можно консервировать с помощью горячего или холодного копчения. Горячий способ более быстрый, но он рассчитан на кратковременное хранение (3–5 дней). Холодный способ требует большего времени, зато обработанный им продукт хранится гораздо дольше. Для копчения рыбы следует соорудить импровизированную коптильную печь. Для этого в крутом обрыве глинистого берега или оврага выкапывают горизонтальную нишу-углубление, в конце которой сверху пробивают сквозное вертикальное отверстие. Получается как бы коленообразный тоннель. Сверху над вертикальным отверстием устанавливается бочка из камней или из дерна, выкладывается труба с таким расчетом, чтобы в ней свободно поместилось несколько рыб (рис. 196, 197). У пойманной рыбы удаляются внутренности, жабры, после чего она тщательно моется, подсушивается на солнце и натирается изнутри и снаружи солью. Еще лучше положить рыбу на 2–3 ч в крепкий соляной раствор и перед самым копчением, вытащив из рассола, слегка подсушить. Рыба через глазные отверстия или затылочную кость нанизывается на проволоку толщиной до 4 мм и вывешивается в дымоходе в 2–4 ряда с таким расчетом, чтобы тушки не соприкасались друг с другом и не прилегали к стенкам. |
|
|
