| Село Горицы расположено на правом возвышенном берегу реки Тезы и находится от уездного города в 17 верстах, а от губернского города во 130 верстах. Горицы весьма древнего происхождения. В первой половине XVI столетия село принадлежало князю Михаилу Васильевичу Горбатому, как видно из его «духовной грамоты», писанной в 1535 году, в которой, между прочим, сказано: «но душе моей прикащики мои дадут к Пречистой на Горицу три рубли.» 21 В 1553 году село принадлежало братьям Дмитрию и Василию Горбатым, как это видно из духовной грамоты Царя Иоанна Васильевича Грозного, данной в 1553 году Николо-Шартомскому монастырю. Означенные владельцы имели в Горицах дворец. Место, на коем был дворец, по преданию, местные жители показывают там, где теперь находится небольшая ненаселенная возвышенность на берегу Тезы, называемая Поляною. Тела сих князей покоятся на родовом их кладбище в Николо-Шартомском монастыре. По смерти князей Горбатых Горицы перешли во владение князя Александра Ивановича Шуйского, сосланного Борисом Годуновым в 1587 году в гор. Буй. Когда пресекся род князей Шуйских, Горицы перешли в Государственное владение. В 1618 году Царь Михаил Феодорович село Горицы пожаловал братьям Коробьиным за «Московское осадное сиденье». В 1687 году часть села принадлежала боярину Андрею Ивановичу Голицыну. В 1695 году село дано было во владение боярину Петру Васильевичу Шереметеву, отцу фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева. Около 1700 года половина Гориц принадлежала стольнику Андрею Кенбулатовичу Черкасскому. Последними владельцами села в настоящем столетии были г.г. Митьков и Богданов. 22 Нельзя не отметить в истории села Гориц следующие печальные события. В нашествие Литовцев это село потерпело страшное разорение. Об этом сохранилась «допросная сказка 1616 года» такого содержания: «В 124 году, перед Николиным днем, зимним, за неделю, пан Лисовский шел со многими Литовскими людьми и Русскими воры от Костромы, и стоял в селе Горицах два дни, в Васильеве да в Иванове, в вотчине Воробьиных – в селе Горицах ночевали, и Горицкие деревни в загоны гоняли, и на Горицах на боярском дворе людей пересекли, и лошади боярские поймали, и из житницы боярской хлеб вытравили, и животину всякую приели, и крестьян на Горицах и в деревнях многих присекли, и недорослей многих в полон поймали, и крестьянские лошади пограбили, и хлеб и сено потравили, и животы, остатки крестьянские, пограбили, и дворы крестьянские пожгли. |
| Царю он был близок по родству с царским любимцем Борисом Феодоровичем Годуновым и невесткой царя Ириной Феодоровной Годуновой, им Андрей Никитич доводился двоюродным братом. В «книгах Переславскаго уезду Залесскаго писма и меры Андрея Загрясскаго да подъячего Гаврилы Володимерова 137 и 138 (1629 и 1630) годов» записано: «В Кодяеве стану, село-за Дмитрием Андреевым сыном Францбековым (в 1649 г. Дмитрий Францбеков был воеводой в Якутске), что было в поместьи за стольником Богданом Михайловым сыном Нагово (Богдан Михайлович Нагой - воевода в 1626 г. в Путивле против татар, в 1629 г. - в Дедилове, в 1632 г. послан в Калугу собирать ратных людей для похода под Смоленск, в октябре 1632 г. занял Серпейск, в ноябре разбил польский отряд и занял Рославль, убит в бою под Смоленском) две трети села Андреевского Годуново тож, а треть того села в вотчине за Иваном Ивановым сыном Годуновым, за Иваном Андреевым сыном Годуновым старинная родственная вотчина, что было Марьи Даниловой жены Годунова да сына её Никиты пустошь, что было село Ново-Новленское». В писцовых книгах 1629 г. значится «в селе Андреевском, Годуново тож, на поместной земле церковь Собор Архангела Михаила древянна клецки, а в церкви деисус и двери царские и образы местные и ризы и всякое церковное строение помещиково и у церкви двор попов пуст». После смерти Дмитрия Францбекова его часть села перешла брату Ивану, после которого - к его вдове Анне. Она в 1661 г. отдала свою часть второму мужу своему Григорию Нащокину. Григорий Борисович Нащокин - думный дворянин (1658), участник Польского похода 1654 г., в 1662 г. ездил послом в Данию, в 1664 г. вёл переговоры с поляками. В 1666 г. имение было отписано на государя и перешло к Ивану Михайловичу Дурново. Другую часть села его владелец Пётр Иванович Годунов в 1646 г. продал Тимофею Собакину, тот в 1660 г. променял Лодыгину, чей сын в 1687 г. променял свою часть Ивану Михайловичу Дурново, который стал единственным владельцем села. В 1687 г. Годуново пожаловано ему в вотчину. |
| Все образа в нем, писанные в Греческом пошибе, соответствуют зодчеству самого храма. По усердию Стольника Якова, они обложены были серебром в 1672 году, памятном по рождению Петра Великого, а в 1850 году, на иждивение Коммерции Советника А. И. Лобкова, пояс местных образов великолепно украшен позолоченым серебром, по карнизу горными хрусталями в гнездах. В алтарной преграде Царские врата; их сень, коруна и столбцы украшены чеканным серебром с позолотою. На створах изображены иконным письмом Благовещение Божией Матери и четыре Евангелиста; на сени в трех клеймах – Пресвятая Троица и Тайная вечеря под двумя видами; на коруне, или подзоре, в трех же клеймах возведение на крест, распятие и снятие со креста Иисуса Христа, а на столпцах–Спаситель и Божия Матерь, Вселенские Святители, составители литургии, Московские Святители и св. Архидиаконы. О времени и вкладчике сих врат свидетельствует современная, чеканная на них надпись: «Сии Царския врата в дом Живоначальныя Троицы преподобнаго Сергия Чудотворца, лета 7151; с Божию милостию, повелением Великаго Государя, Царя и Великаго Князя Михаила Феодоровича, всея Руси Самодержца и Его Благоверной Царицы, Великой Княгини Евдокии Лукьяновны и их 6лаговерных чад, сделаны». После 1812 года, место сих дверей заступили было серебряные, кованые, местами с позолотою и чернотою, двери весом в 4 пуда, устроенные М. П. Салтыковой; но теперь они в иконостасе церкви Преподобного Никона. Внутренность Троицкого собора На обеих сторонах от Царских врат в иконостасе местные образа великолепно украшены золотом, серебром и драгоценными каменьями. Достопамятнейшие из них по древности и богатству украшений: на правой стороне алтарного иконостаса: 1) Чудотворный образ Живоначальной Троицы, обложенный золотом и усеянный драгоценными камнями, в 1600 году, Царем Борисом Годуновым; на большом изумруде, вставленном в гривну, или цату на образе, вырезано рельефное изображение Св. Троицы; три золотые цаты приложены в 1626 году, Царем Михаилом Феодоровичем. |
| Несомненно, что в находившихся близ села Домнино монастырях Марфа Ивановна и сын ее Михаил Феодорович не могли иметь столь надежное и безопасное для себя убежище, какое представлял тогда город Кострома как центральное место в защитно-боевом отношении. Как видно из писцовых книг города Костромы за 1628–1630 годы, в Костромском кремле находился осадный двор боярыни Ксении, в иночестве Марфы Ивановны Шестовой-Романовой. В своем доме вблизи большой улицы, около Успенского соборного храма, она с сыном по временам проживала по выезде из собственного же дома в Москве или из вотчинного села Домнино. Однако при настоящих очень опасных для жизни Михаила Феодоровича обстоятельствах Костромской кремль, состоявший из земляных валов с частокольной на них деревянной оградой (тыном), на верху которой были установлены затинные пушки и пищали, не представлялся такой твердыней, как Ипатиев монастырь. Последний с 1586–1590 годов был окружен устроенными боярином Димитрием Ивановичем и конюшим Борисом Феодоровичем Годуновыми высокими каменными стенами с шестью боевыми башнями и переходами по внутренней между ними стене с амбразурами, причем крепкие по себе ограда и башни были вооружены пушками и другими орудиями. Не нужно опускать из виду и того, что Ипатиев монастырь, с половины XVI века пользовавшийся особенным покровительством фамилии Годуновых как отдаленных потомков мурзы большой Золотой Орды Чета, основавшего эту обитель в 1330 годах по принятии христианства с именем Захарии, – лишился главного своего попечителя со смертью в 1606 году Феодора Борисовича Годунова и Марии, жены царя Бориса. Монастырь Ипатиев тогда поступил на попечение двоюродного брата Феодора, в иночестве Филарета Никитича Романова (ему, как известно, монастырь подарен и вторым самозванцем), от отца же перешел на ближайшее попечение сына его Михаила Феодоровича. И это самое право отчасти не могло не служить мотивом для Марфы Ивановны к избранию Ипатиева монастыря для надежного временного пребывания в нем с дорогим сыном, и тем более, что наступил Великий пост , на какое время бояре и цари по благочестивому древнему обычаю нередко перемещались на жительство в монастыри. |
| Отсюда крестный ход поворотил по направлению к реке Волге – вниз по Симеоновской улице, что ныне от Богоотцовской церкви по линии к женской гимназии, и прибыл к устью реки Костромы, впадающей в реку Волгу, и здесь-то соединился с московским крестным ходом. От этого сборного пункта соединенная процессия освященных соборов в совокупности московских и костромских великих святынь, в сопровождении множества сановников и народа величественно, при умилительном пении священных песнопений, с подобающим священной важности благолепием следовала по льду реки Костромы до самого Ипатиева монастыря, к которому прибыла с восточной стороны его ограды. Устроенная в 1586 году благотворителями Ипатиева монастыря боярами Димитрием Ивановичем и Борисом Феодоровичем Годуновыми каменная ограда (лишь на 243 саженях в окружности, с 6 башнями и 4 воротами) этой святой обители имела тогда по восточной стороне к реке Костроме двое ворот в одной связи с оградой. Из них одни ворота, украшенные стенным письмом с изображениями Спасителя, Божией Матери и святых, назывались Святыми, а другие ворота, рядом с ними, посредине ограды, были въезжие с привратными кладовыми и назывались Водяными воротами, так как выходили на берег реки Костромы. Над Святыми воротами в 1586–1587 годах был устроен храм во имя святого великомученика Феодора Стратилата и святой мученицы Ирины, вероятно в честь тезоименитства царя Феодора Иоанновича и супруги его Ирины, который после разорения литовцами в 1608 году долгое время стоял в запустении 2 . Что касается нынешних въезжих ворот в северной стене ограды, то они не значатся на хранящемся в Костромской архивной комиссии рисунке с древнейшего вида Ипатиева монастыря, вероятно в 1613 году; если же предположить, что тогда они все-таки существовали, то не имели такого назначения, какое получили впоследствии и доныне. Ворота нынешние северные несомненно устроены в 1766–1767 годах епископом Дамаскиным по случаю прибытия императрицы Екатерины II в 14–15 днях мая вместо небольших, уже несколько ранее существовавших частных ворот; последние разделаны выше и изящнее, с высоким парапетом, который, сверх имеющегося в память этого события вензелевого изображения Е с короной, украшен священными изображениями с наружной и внутренней сторон. Как только крестный ход оказался напротив Святых ворот восточных, раздался стройный звон колоколов на устроенной Димитрием Ивановичем Годуновым в 1603 году звоннице, возвещая о приближении крестных шествий к самому монастырю. И вот навстречу соединенным крестным ходам выступила из Троицкого соборного храма духовная процессия во главе с архимандритом монастыря Кириллом и вместе благоверные инокиня Марфа Ивановна и сын ее Михаил Феодорович. |
| 1 . Плащаница (табл. XV, 1) вышитая, по преданию, Царицею Анастасиею Романовной 23 . Мера 1,14x1,80 м. В середин обычно Положение во гроб И. X. Сам гроб представлен в виде входа в пещеру, как в древних изображениях воскрешение Лазаря, но этот вход обработан в виде саркофага с наружными украшениями. Тело И. X. спеленуто в виде мумии Лазаря. Возле тела И. X. по обычаю Богоматерь и плачущие жены: одна из них с широкой жестикуляцией; тут же Иоанн Богослов, Иосиф и Никодим. С левой (от зрителя) стороны семиконечный крест с терновым венком и с ясными признаками линейной перспективы в его начертании; на кресте терновый венок выраженный довольно реально; под крестом скалистая Голгофа, а в ней пещера и череп Адама. Возле креста Лонгин Сотник с мечом и щитом, в нимбе. На заднем плане – город в виде крепостной стены с башнями. В стене ясно видны хорошо отработанные амбразуры окон. Обработка креста и Голгофы, жестикуляция одной из св. жен и распущенные волосы другой, обработка города и гроба И. X. – все это дает повод предполагать, что составитель рисунка для плащаницы был прогрессист знакомый с западно–европейской иконографией и относившийся свободно к древне–русским иконописным традициям. Все это, впрочем, не препятствует отнести эту плащаницу ко 2-й половине XVI в. Точных сведений о происхождении плащаницы нет, и местное предание об изготовлении ее Царицей Анастасией Романовной имеет характер гадательный; если несмотря на это С. И. Писарев все-таки относит ее к 1552 году, то, очевидно, это только потому, что 1552 год поставлен здесь в печатном описании Печерского монастыря 24 . 2 . Плащаница (табл. XV, 2), вышитая золотом и серебром. Форма обычная, но размеры весьма значительные 1,20х1,77 м. В середине вышито Положение И. Христа во гроб; при этом находятся Богоматерь и две св. жены у главы И. X. Одна из св. жен с распущенными волосами. Вверху в небе, имеющем форму сегмента круга, Св. Дух и олицетворения солнца и луны; три луча идут с неба к телу И. X., тут же звезды. Два ангела с рипидами вверху и два возле пещеры внизу, у ног И. X. Иоанн Богослов и Иосиф. Вокруг расположены медальонные изображения святых, в числе которых нам удалось разобрать трех вселенских святителей: Василия Великого Григория Богослова и Иоанна Златоуста , апостолов Петра, Иакова, Фому и Симона, святителя – Леонтия Ростовскаго, московских свят. Петра, Алексея и Иону, новгородского архиеп. Иоанна, Сергия Радонежского, Василия Блаженного, Александра Свирского , Димитрия Солунского, Параскеву Пятницу и Димитрия... От внешней надписи уцелели лишь следующие слова: «в лета 7106 месяца июля в 24 день... государя и великаго князя Бориса Феодоровича и его благоверной царицы и великой княгини Марии... при царевичах Феодоре... окончен сий воздух во обитель Пречистые Богородицы, Харитон Истома Осипович Безобразов». Из этой записи видно, что плащаница эта устроена не Борисом Годуновым, как обычно полагают, а X. И. О. Безобразовым 25 . |
| Благочестие русских, как прежде, так и теперь, побуждало их строить храмы и часовни. Количество их с годами возрастало. Но в смутное время многие были разграблены, попорчены или даже разорены поляками, шведами, казаками и др. Наиболее пострадали московские храмы. «Церквей везде было множество (в Москве) и каменных и деревянных, говорит один свидетель бывшего в Москве разорения, – и все это мы в три дня (19 – 21 марта 1611 г.) обратили в пепел; пожар истребил всю красоту Москвы; уцелели только Кремль и Китай – город, где мы сами укрывались от огня» 468 ; впрочем и здесь соборные церкви не избегли опустошения. С окончанием смутного времени прежние постройки восстановлялись, количество новых возрастало. В начале царствования Алексея Мих. в московском кремле находилось до 50 каменных храмов, а во всей Москве церквей, монастырей и часовен до 2000, так что, по словам одного иностранца, «почти чрез каждые пять домов стояла часовня» 469 . У больших бояр были свои домовые церкви 470 . Количество приходских можно приблизительно определить в 350. 471 Со времени Алексея Мих. деревянные постройки в Москве, во избежание пожаров, успешно заменялись каменными 472 . К концу VII в., когда в русском обществе стала развиваться холодность к вере, кажется, церковные постройки не сооружались в таком, как прежде, количестве. – Архитектура церквей и часовен была разнообразна и иногда очень прихотлива. Наиболее замечательны следующие памятники: в Москве: – колокольня при церкви св. Иоанна Лествичника , называемая Ивановской или «Иван Великий»; она сооружена в 1600 г. Борисом Годуновым, с целью дать работу и корм бедному люду, умиравшему тогда от безработицы и голода; она имеет 38 1/2 сажен высоты; при Алексее Мих. к ней приделано особое здание для больших колоколов; Казанский собор, построенный в 1630 г., в память освобождения Москвы и России от поляков заступничеством Казанской иконы Бож. Матери; Верхоспасский, построенный в 1635 – 1036 г. Михаилом Феодоровичем на сенях царских палат за золотою решеткою; церковь Грузинской иконы Божией Матери, построенная в 1626 г. и увеличенная в 1653 г., одна из красивейших церквей Москвы 473 . Под Москвой – в с. Покровском, что на Филях, церковь Покрова пр. Богородицы, сооруженная Л. К. Нарышкиным в конце XVII в., очень красивая по внешнему виду 474 . В Звенигородском уезде, Московской губ. – соборный храм Воскресения Христова в Воскресенском монастыре (Новый Иерусалим), начатый патр. Никоном и законченный по его смерти в 1685 г.; он устроен по образцу иерусалимского храма Воскресения 475 . |
| Не исключено, что Н. добирался до мон-ря вместе с людьми, сопровождавшими кн. И. В. Сицкого, сосланного на Кожеозеро в нач. XVII в. царем Борисом Феодоровичем Годуновым . Во вкладной книге Кожеозерского мон-ря зафиксирован вклад Н.: «...дал старец Никодим, Чудова монастыря постриженик, вкладу денег десять рублев» (Вкладная книга Кожеозерского мон-ря. СПб., 2008. Кн. 1. С. 95). Полтора года Н. усердно трудился в хлебне и поварне, а потом ушел в «Хозьюскую пустыню, иже есть от Кожеезерския обители на запад за десять поприщ… в лето 1602/03-е и пребысть в ней 36 лет» (БАН. Арханг. Древлехран. 405. Л. 8-8 об.). За версту от р. Хозьюги Н. построил хижину, в к-рой мог поместиться только один человек. Бесы, желая изгнать старца из пустыни, не раз «пакостили» святому: приходили в виде страшных чудовищ и диких зверей, пугали видением мертвой женщины на берегу Хозьюги, устраивали наводнение, учиняли в келье пожар. Однажды глубокой осенью на Н. напали разбойники, к-рые, угрожая пустынножителю смертью, забрали у него все самое необходимое. Заблудившимся в лесу разбойникам все же пришлось возвратиться к старцу и вернуть награбленное. Усердной молитвой пред чудотворной иконой Божией Матери, подаренной духовником, Н. успешно отражал все бесовские нападения. Питался пустынножитель «саморасленным былием», изредка употреблял в пищу рыбу, но прежде «квасил» ее, пока та не покрывалась червями. Спал подвижник сидя, ночи проводил в молитве. В Великий пост отшельник выкапывал вблизи кельи яму, в к-рой находился 40 дней, ничего не вкушая. В пустыню к отшельнику не раз приходил кожеозерский игум. Авраамий с братией, с к-рыми Н. подолгу вел душеполезные беседы. Всех навещавших старца поражала его прозорливость, «дар благодати Святаго Духа, юже даде Господь своему рабу зрети умныма очима безвестная и тайная». Дикие олени паслись около старца, словно ручные. Пустынножитель помогал Кожеозерской обители своими трудами: выращивал для братии репу и ловил удочкой рыбу. Когда хижина старца обветшала, местные крестьяне построили ему новую. |
| Между 1584 и 1597 гг. власти обители получили от царя Феодора Иоанновича жалованную грамоту на сельцо Хорошёво в Переславском (?) у. ( Антонов. 1997. 193. С. 74). 12 марта 1588 г. городовой приказчик С. Т. Николаев утвердил межевание земли П.-З. Ф. м. от переславль-залесского Свято-Духовского мон-ря под мельницу на р. Трубеж до устья р. Чёрной (Там же. 196. С. 74). 12 окт. 1588 г. вопреки указу о тарханах царь Феодор Иоаннович выдал жалованную тарханно-несудимую - на данного пристава, односрочную и заповедную проезжую грамоту - игум. Силуану «с братией» на владения обители в Переславском у. Этот документ защищал их от нежданных ездоков, запрещал последним появляться и в монастырских лесах ( Иванов. 1850. С. 234-236; Антонов. 1997. 197. С. 74). 21 нояб. 1588 г. царь Феодор выдал игум. Силуану жалованную данную грамоту на с. Тюшино, «Ильинское тож» с деревнями. 14 дек. 1598 г. оба этих пожалования были подтверждены царем Борисом Феодоровичем Годуновым ( Свирелин. 1903. С. 27; Антонов. 1997. 197-198. С. 74-75). В 1608 г. жители Переславля-Залесского признали над собой власть Лжедмитрия II . 27 нояб. 1608 г. самозванец выдал властям П.-З. Ф. м. свою подтвердительную жалованную тарханно-несудимую грамоту на их владения в пределах Переславского у. ( Антонов. 1997. 197. С. 74). Отряд воинов из Переславля-Залесского участвовал в войсках пана Я. П. Сапеги в осаде Троице-Сергиева мон-ря (23 сент. 1608 - 12 янв. 1610). 28 июня 1609 г. отмечалось, что ранее, во время штурма обители «Федоровского монастыря вотчины Слободки», было «убито 5 человек крестьян» (АИ. Т. 2. 237. С. 279). В 1611 г. население Переславля-Залесского активно боролось против польско-литов. интервентов, поддерживая деятельность Первого и Второго ополчений. Сохранилась грамота от 23 мая 1612 г., к-рая свидетельствует о получении денег за лошадей «для земские службы в Ярославле» с вотчин П.-З. Ф. м. ( Антонов. 1997. 201. С. 75). Нуждаясь в деньгах, 15 апр. 1612 г. игум. Герасим и «вся братья» продали один из своих осадных дворов в городе сыну боярскому И. |
| И действительно, говорят, Борис не обманулся в своём выборе. Последующие обстоятельства хорошо показали, что Иов был верный слуга Борисов. Гнусная ложь, сочинённая Борисом о смерти царевича Димитрия, переданная на рассмотрение патриарху и собору, признаётся истиной. И защитники правды, вместе со всеми жителями несчастного Углича, предаются в руки неправосудного мщения. Патриарх, кажется, не слышит громкого свидетельства Нагова и народной молвы об убиении Димитрия и тайном его виновнике. Длинный ряд преступных замыслов Бориса счастливо удаётся и ведёт его к давно желанной цели. Феодор умирает, и с ним прерывается многовековой ряд законных наследников престола. Борис у самой цели. И первым, самым деятельным помощником ему в эти минуты является патриарх. Таков общий взгляд некоторых историков на отношения Иова к современным ему событиям отечественным. При подробном рассмотрении событий, мы должны показать, сколько правды заключается в таком взгляде. 116 Лица, которых подписи значатся под показаниями, суть следующие: Григорий Нагой с духовным отцом своим священником Богданом; Андрей Нагой, игумен Покровского монастыря Давид и другие многие. 119 Щербатов всё участие патриарха в избрании Годунова на царство объясняет из личных отношений Иова к Борису, по которым первый, как облагодетельствованный им, всеми силами старался отблагодарить своего благодетеля. Таким образом, по мнению историка, не в видах общественной пользы и не по общему выбору и согласию, а единственно по своим личным отношениям Иов усиливался склонить общее мнение в пользу Бориса и его самого убеждал к согласию на избрание народное. Посему во всей истории избрания он не видит ничего искреннего ни с той, ни с другой стороны, и нигде не упускает случая выразить своё недоброе мнение о патриархе (см. Ист. Щерб. Т. XIII, гл. 1, от 8–17 стр.). Сколько основательно это мнение, видно будет при объяснении на указанные вопросы. 127 Чин венчания Бориса на царство в Доп. Акт. Ист. I, 145. При короновании Бориса Феодоровича сделаны были некоторые дополнения к прежнему чину, из коих некоторые не удержались в последствии. |
|
|
