| Но все таки здесь жили воспоминания прошлого величия, почему место и носило название Палетира 1809 ; это название, конечно, способно было возбудить в уме всякого, слышавшего его, воспоминания о прошлом этого места. Вероятно, что на этом месте свв. путникам пришлось увидать знаменитые тирские источники и водопроводы, которые снабжали хорошей водой город, расположенный на острове. Это были те самые источники и водопроводы, от которых были отрезаны Тиряне Салманассаром. Главных источников было четыре и лучший из них – самый южный 1810 . Это были колодцы чистой воды, обведенные высокими и необыкновенно крепкими стенами 1811 . Из этих —180— колодцев вытекало много маленьких ручьев, орошавших Тиро-сидонскую долину. Все они были соединены между собою подземными и надземными водопроводами, которые собирали воду сначала в один резервуар, оттуда же она затем по положенным в землю трубам шла в островной город Тир 1812 . Оставив вправе тирский некрополь, могильные своды которого теснились по западному склону Ливана, свв. путешественники направились к Сидону. Дорога, как и теперь шла по самому морскому берегу, и шумящие волны морские часто накатывались близко к дороге. На расстоянии 2 ½ стадий от Тира 1813 свв. путешественники должны были переправиться через одну, весьма значительную в тамошней местности, реку. Она, брала, свое начало в северо-восточных склонах Ливана, пересекала последний в Ахсафе и под прямым углом быстро несла свои волны к морю 1814 . Эту реку знал Страбон 1815 , но он не назвал ее имени. По мнению новейших путешественников 1816 , эта река Леон (Λεν, Leontes), теперь носящая имя Litany (Nahr – el – Litany, или – Kasimiyel) 1817 . Далее следовала город Орнифополис (ρνθων πλις, Ornimhon polis). Он находился почти на средине расстояния между Тиром и Сидоном, следовательно отстоял от Тира на 12 миль 1818 ; Ttiner. Jernsal. на этом месте указывает стоянку ad Nonum 1819 . Это был незначительный городок, и потому Страбон называет его только πολχνιον 1820 по сообщению Скилакса, он был небольшой колонией Сидонцев 1821 . |
| Во всех остальных списках цикла «Слово» Илариона перемещено в конец, так что 4-й вид Распространенного жития следует сразу за «Памятью и похвалой»: РНБ, ОР, Сол. 830/940 и Соф. 1424 , РГА-ДА, ф. 187 41 (далее: Арх.) 354 и РГБ, ОР, ф. 209 (Овч.), 539 (все XVI в.). Объединение А. М. Молдованом в одну группу списков «Слова» Илариона Сол. 830/940 и Овч. 539 оказывается верным и для «Памяти и похвалы» Иакова. Ее текст отличается индивидуальными чтениями от Соф. 1424 и РГАДА, ф. 187 41 (Арх.), из Соф. 1424 исключена вставная «Похвала св. Ольге». Естественно, что все три списка Великих Миней Четий (РНБ, Соф. 1323,1538 г.; ГИМ, Син. 996,1546 г.; Син. 182, около 1553 г.) восходят к одному протографу. В Соф. 1323 сначала на лл. 114–114 об. читаются проложные статьи на 15 июля, в том числе жития свв. Кирика и Улиты, св. муч. Авдия и св. Владимира – 3-й вид Проложного жития (см. раздел 4). Затем на лл. 116–124 об. помещен цикл из сборника 1414 г. в следующем порядке: житие свв. Кирика и Улиты (11 начальных строк приписаны в конце левого столбца л. 115 об., правый столбец пустой); «Память и похвала» Иакова Мниха (лл. 116 об. – 118 об.); 4-й вид Распространенного жития (лл. 118 об. – 120); «Слово» Илариона 3-й редакции (лл. 120–124 об.). На лл. 125– 125 об. читается другая редакция жития свв. Кирика и Улиты. Известны три списка цикла, где нет «Слова» Илариона. Это Сахаровский и Болотовский, опубликованные преосв. Макарием, и РГБ, ОР, ф. 98 (Ег.), 6371470-х гг., опубликованный А. А. Зиминым. 355 Однако на этом основании их нельзя объединить в одну редакцию. В Болотовском, как и в Соф. 1424 , нет вставной «Похвалы св. Ольге» и, судя по публикации преосв. Макария, есть все те характерные особенности, которые позволяют выделить Соф. 1424 и Арх. в отдельную группу. 356 Очевидно, Болотовский восходит непосредственно к протографу Соф. 1424 . Сахаровский сборник во всем сближается с Сол. 518/537, в нем читаются «Сказание, и страсть, и похвала святую мученику Бориса и Гл ба» и «Сказание чудес» в той же редакции, что и в Сол. 518/537. Отличается только порядок следования памятников: сначала помещены «Память и похвала» вместе с Распространенным житием 4-го вида, а затем Борисоглебские тексты. 357 |
| Ап. Павла. Утверждают некоторые, что именно у подошвы Кармила по незнанию и по слабости своего старческого зрения Ламех убил Каина, приняв его за зверя 639 . Местные предания говорят, что тут, возле Кармила, был выброшен китом пр. Иона 640 . Все эти воспоминания, которые были в еврейской истории связаны с Кармилом, несомненно, должны были явиться в сознании свв. путников, когда они подошли к оконечности Кармильского мыса, и гора была пред их глазами в своем полном и величественном великолепии. Такое значение горы Кармила, близкое и понятное духу каждого, знакомого с св. Писанием еврея, еще более увеличивалось тем, несомненно, хорошо знакомым свв. путникам, жившим и подвизавшимся ранее среди язычников, религиозным уважением, каким пользовался Кармил среди язычников. Так Скилакс Кариандский в своем Periplus’e называет Кармил «святилищем Зевеса» 641 . Замечательны слова Тацита относительно Кармила. Он говорит, что гора Кармил сама почитается, как Бог; там нет, говорит он, ни храма, ни идола, но только один алтарь 642 . В дальнейшем рассказе Тацит говорит, что на Кармиле существовал знаменитый оракул, жрецы которого на основании внутренностей жертвенных животных предсказали всемирную власть Веспасиану 643 . С этим последним свидетельством вполне согласуется и показание Светония, который также упоминает о предсказании Кармильского оракула 644 . На Кармиле, по сообщению Геродота, в силу предсказания, окончил свою жизнь Камбиз после своего нашествия на египтян 645 . Ямвлих выразительно говорит о пребывании Пифагора на Кармиле; тут он занимался философским размышлением; его видели возвращающимся оттуда в глубокой задумчивости, с исступленными взорами, не обращающим внимания ни на пропасти, ни на трудность пути 646 . В связи с указанными местами Скилакса и Тацита становится понятным, почему среди тогдашнего язычества было сильно распространено убеждение, что через жертвоприношение на Кармиле Богом может быть исполнено всякое, обычно – трудно исполнимое желание 647 . Нет ничего невероятного, что свв. |
| После Сидона начиналась узкая береговая долина; она отличалась роскошью растительности, покрывавшей западные склоны Ливана; воздух был полон бальзамического благоухания 1881 , по этой долине шла мощенная via Romana 1882 . – На расстояний 8 рим. миль от Сидона 1883 , на группе невысоких холмов, тянущихся цепью к морю от Ливана 1884 был расположен небольшой финикийский город Порфирион (Πορφυρεν) 1885 который был изве- —189— стен Полибию 1886 и Прокопию 1887 . Судя по имени города, он был или складочным местам ловимых вблизи его пурпуровых раковин, или фабричным городом, где выделывался самый пурпур 1888 . Минуя Порфиреон свв. путешественники прошли но узкому, прибрежно-горному проходу, искусственно несколько расширенному римлянами 1889 и вступили в долину реки Тамиры. Прежде всего, не доходя до самой реки, они должны были пройти тем узким и трудным для путешественников проходом τ κατ Πλτανον στεν (angustia ad Platanum) 1890 , где в 281 гору до Р. X. решилась битва между Антиохом Великим и Птоломеем Египетским 1891 . По выходе из него они миновали деревню того же имени (Πλαττη) 1892 . Затем они приблизились к реке, которую Страбон называет Ταμρας 1893 , Полибий – Λαμορας 1894 , а Плинии, вероятно, по ошибке слуха или переписчика – Magaras 1895 . Эта была весьма значительная река: глубокая и многоводная, особенно во время зимних дождей, когда она своим сильным течением вырывала даже растущие по берегам деревья 1896 . На южном берегу этой реки свв. путешественникам приходилось проходить через священную Асклипиеву рощу (σκληπιο λσος) 1897 . Нет нужды полагать, что эта роща была посвящена греческому божеству врачебного искусства Аскли- —190— нию или Эскулапу (Ασκλπιος, Aesculapius). Очевидно, это место около реки Тамиры – было священно само по себе. За это прежде всего говорит самое название реки. У финикиян было отечественное божество: Ваал Тамирас (Zeus Demarus), иначе иногда называвшийся и Дионисом, сын Урана и отец Мелькарта (Геракла) финикийского. Он вместе с Астартой Сидонской был древнейшим властителем страны – охранителем границ. По древнейшим финикийским мифам, записанным у Sanchuniathon’a 1898 , Ваал Тамирас один из древнейших тамошних царей – богов, воевавших с Посейдоном 1899 ; оттого и река получила такое название. Одинаково и роща при этой реке стала священной; она была местам богослужебных собраний в честь кабиров 1900 . По сообщению того же Sanhuniathon’a 1901 , Аслепий был восьмым братом кабиров, который по Damascius’y (apud Photium) был почитаем в Берите. Мерзки, конечно, были и думе и взору свв. путешественников лжесвященная темнота этой олеандровой дубравы. Переправившись чрез реку, они должны были проходить через город Львов (Λεντων Πλις, Leontes oppidum) 1902 , затем не доходя до Берита 12 римских миль, они миновали самую последнюю пред Беритом деревню Heldua 1903 и, наконец, достигли Берита. Этот Берит (Βρυτος у Стефана Византийского 1904 Βερη |
| Но все-таки здесь жили воспоминания прошлого величия, почему место и носило название Палетира 737 ; это название, конечно, способно было возбудить в уме всякого, слышавшего его, воспоминания о прошлом этого места. Вероятно, что на этом месте свв. путникам пришлось увидать знаменитые тирские источники и водопроводы, которые снабжали хорошей водой город, расположенный на острове. Это были те самые источники и водопроводы, от которых были отрезаны Тиряне Салманассаром. Главных источников было четыре и лучший из них – самый южный 738 . Это были колодцы чистой воды, обведенные высокими и необыкновенно крепкими стенами 739 . Из этих колодцев вытекало много маленьких ручьев, орошавших Тиро-Сидонскую долину. Все они были соединены между собой подземными и надземными водопроводами, которые собирали воду сначала в один резервуар, оттуда же она затем по положенным в землю трубам шла в островной город Тир 740 . Оставив вправе тирский некрополь, могильные своды которого теснились по западному склону Ливана, свв. путешественники направились к Сидону. Дорога, как и теперь 741 , шла по самому морскому берегу и шумящие волны морские часто накатывались близко к дороге. На расстоянии 2 1/2 стадий от Тира 742 свв. путешественники должны были переправиться через одну, весьма значительную в тамошней местности, реку. Она брала свое начало в северо-восточных склонах Ливана, пересекала последний в Ахсафе и под прямым углом быстро несла свои волны к морю 743 . Эту реку знал Страбон 744 , но он не назвал ее имени. По мнению новейших путешественников 745 , эта река Леон (Λεν, Leontes), теперь носящая имя Litany (Nahr-el-Litany, или Kasimiyel) 746 . Далее следовал город Орнифополис (ρνθων πλις, Ornithon polis). Он находился почти на средине расстояния между Тиром и Сидоном, следовательно отстоял от Тира на 12 миль 747 ; Itiner. Jerusal. на этом месте указывает стоянку ad Nonum 748 . Это был незначительный городок, и потому Страбон называет его только πολχνιον: 749 по сообщению Скилакса, он был небольшой колонией Сидонцев 750 . |
| Распространено ли было в Доре христианство – на это ясных указании нет; но на основании некоторых косвенных свидетельств 582 можно ответить на этот вопрос утвердительно. Крайне сомнительно, чтобы в то время, как в Кесарии и Птолемаиде были христиане 583 , не было бы их в Доре. Если же они действительно были, то свидание с ними свв. путников, подобно, как и в Кесарии, не могло быть продолжительным 584 . Прошедши Дору, св. Павел вместе с путниками отправился дальше, к северу. Тут, после часу пути от Доры 585 свв. путникам пришлось проходить мимо развалин тех, еще ранее Страбона, разрушенных городов, которые он помещает между Кесарией и Кармилом 586 ; во всяком случае развалины Буколонполиса (Bucolonpolis) были здесь 587 , дальше они прошли через приближающийся к морю отрог Кармила по искусственно просеченному проходу 588 . Затем следовали расположенные по сторонам дороги источники. Наконец, после двухчасового путешествия от Доры 589 , они пришли к городу Магдиел (Magdiel, Madiel), отстоявший, по Евсевию, на 9 миль от Доры 590 . Он был расположен на одном холме Кармила, вдававшемся в море в виде полуострова 591 . По обычаю всех пограничных городов, он был хорошо укреплен башенными стенами 592 . Этот пункт, занимая выгодное положение на большой торговой и военной дороге из Финикии в Египет, по вероятному предположению Dr. Барта, как ранее, так и в описываемое время имел большое стратегическое значение 593 . Магдиел принадлежал колену Неффалимову, хотя и лежал в области удела Ассирова 594 . По выходе из Магдиела, где свв. путешественники не имели нужды останавливаться, они вступили в узкую долину, которая с правой (восточной) стороны ограничивалась Кармилом, а с левой (западной) отделялась от моря невысокой цепью холмов. Идя по цветущему и благоухающему дну этой долины, они не видели моря, и лишь только иногда, когда встретится маленький промежуток в холмистой цепи, сверкнет перед ними узкой полосой голубая поверхность морская, и скроется 595 . Следующим городом, лежавшим на их пути, была Карта (Kartha, Κρθα). |
| Маккавейской 936 , подтверждаемому Иосифом Флавием 937 . По сообщению последнего 938 , Ирод Великий в Триполе построил гимназию, т.е. место для состязания борцов 939 . Далее шла плодородная долина, поперечно прорезываемая множеством маленьких речек 940 . На расстоянии 12 римских миль от Триполя 941 свв. путешественники должны были проходить через город Орфосиаду (Ορθωσις, ) 942 , приморский финикийский город, не лишенный значения в минералогическом отношении 943 . Далее следовала большая река Елевферос (Ελεθερος) 944 , «которую, по Страбону 945 , иные считают пределом Селевкиды со стороны Финикии и углубленной Сирии»; но на самом деле Финикия простиралась гораздо далее 946 . За Елевферосом находилась маленькая крепость 947 Силигра 948 , несомненное обиталище потомков Цемарея 949 , незначительное населенное местечко Арка(ρκα, ρκη, Arcae, ρκαι, ρκαι τς Φοινκης) 950 , при реке того же имени, на расстоянии 16 р. миль от Триполя 951 . На пространстве от Триполя дорога свв. путешественников шла по роскошной, обильной растительностью 952 долине, которую Страбон 953 называет Макрас (Μκρας) или Макра (Μκρα πεδον) 954 . «На этой равнине, по словам Посейдония, – говорит Страбон, – видели мертвую змею длиной почти в 100 футов и такой ширины, что два всадника, стоя по обеим сторонам змеи, не видели друг друга; пасть у нее была так велика, что могла вместить в себе всадника с конем, а каждый листок чешуи был больше щита» 955 . Далее следовали развалины некогда большого и богатого 956 города Марафа (Μραθος), который был срыт еще во времена Страбона 957 и его земля разделена между обителями соседнего города; впоследствии он не был восстановлен 958 . Далее свв. путешественники шли по так называемому побережью Арадиев ( τν ραδων παραλα) 959 ; прошедши мимо самого острова Арада, отстоявшего от каменистого берега на двадцать стадий 960 , должны были пройти через его гавань на материке – Антарад (Αντραδος). Собственно этим последним городом оканчивались в то время финикийские пределы 961 . Три, следовавшие далее, к северу, городка: Баланеи (Βαλανααι, Βαλαναα) 962 , Палтос (Πλτος) 963 и Габала (τ Γβαλα) 964 в то время, когда проходил через них св. Ап. Павел, были причислены уже к собственной (арамейской) Сирии 965 . |
| Минуя Порфиреон свв. путешественники прошли по узкому, прибрежно-горному проходу, искусственно несколько расширенному римлянами 818 и вступили в долину реки Тамиры. Прежде всего, не доходя до самой реки, они должны были пройти тем узким и трудным для путешественников проходом τ κατ Πλτανον στεν (angustia ad Platanum) 819 , где в 281 гору до Р. X. решилась битва между Антиохом Великим и Птоломеем Египетским 820 . По выходе из него они миновали деревню того же имени (Πλαττη) 821 . Затем они приблизились к реке, которую Страбон называет Ταμρας 822 , Полибий – Δαμορας 823 , а Плиний, вероятно, по ошибке слуха или переписчика – Magaras 824 . Эта была весьма значительная река: глубокая и многоводная, особенно во время зимних дождей, когда она своим сильным течением вырывала даже растущие по берегам деревья 825 . На южном берегу этой реки свв. путешественникам приходилось проходить через священную Асклепиеву рощу (σκληπιο λσος) 826 . Нет нужды полагать, что эта роща была посвящена греческому божеству врачебного искусства Асклепию или Эскулапу (Ασκλπιος, Aesculapius). Очевидно, это место около реки Тамиры было священно само по себе. За это прежде всего говорит самое название реки. У финикиян было отечественное божество: Ваал Тамирас (Zeus Demarus), иначе иногда называвшийся и Дионисом, сын Урана и отец Мелькарта (Геракла) финикийского. Он вместе с Астартой Сидонской был древнейшим властителем страны – охранителем границ. По древнейшим финикийским мифам, записанным у Sanchuniathon " а 827 , Ваал Тамирас один из древнейших тамошних царей-богов, воевавших с Посейдоном 828 ; оттого и река получила такое название. Одинаково и роща при этой реке стала священной; она была местом богослужебных собраний в честь кабиров 829 . По сообщению того же Sanchuniathon’a 830 , Асклепий был восьмым братом кабиров, который по Damascius’y (apud Photium) был почитаем в Берите. Мерзка, конечно, была и думе и взору свв. путешественников лжесвященная темнота этой олеандровой дубравы. Переправившись через реку, они должны были проходить через город Львов (Λεντων Πλις, Leontes oppidum) 831 , затем не доходя до Берита 12 римских миль, они миновали самую последнюю перед Беритом деревню Heldua 832 и, наконец, достигли Берита. |
| Она для него будет чем-то отвлеченным, темным; а это „Что-то“ питать эгоизма не может: всякая надежда будет сменяться сомнением, да и надежда-то будет лишена воодушевляющаго характера. Даже если он понадеется только на одно Божеское правосудие, Которое воздаст каждому по делам его; то не успокоит его и это: у него всегда будет оставаться сомнение в том, что он действительно будет достоин наград в будущей жизни, а не мучений. Человек без настоящих христианских чувств, без любви, скорее променяет нирвану на неизвестную загробную жизнь: тогда если за гробом не будет воздания добром, то за то со смертью безвозвратно погибнет такая масса зла. Все материалисты в жизни обычно не верят в бессмертие. Христиане по имени – также отгоняют от себя мысль о воздаянии. Что касается христиан с истинным христианским мировоззрением, с настоящей Христовой жизнью, то для них собственно будущие награды имеют значение не воздаяния, которые должны бы их побуждать к добродетели, но продолжения той жизни, которой они живут и на земле. Для них переход от земли к небу и незаметен, ибо они достигают начала блаженства на земле. Таким образом – рай уже будет не мотивом, а самой жизнью. Эта мысль очень подробно раскрыта у многих свв. отцев церкви, особенно же у преп. Макария Египетского . Итак, вера в бессмертие отнюдь не может питать в христианине чувство эгоизма. Отсутствие этой веры было бы, конечно, гибельно для благочестия, и не по эгоистическим соображениям, а потому, что если-б нравственное начало имело бы только временное значение, то оно было бы лишено и логического смысла, и мы были бы, по слову Апостола „несчастнейшие из людей“ ( 1Кор. 15:19 ), повинующиеся мечте, обману, а не истине. 1 Плеоназм (от греч. pleonasmos – излишество) – оборот речи, содержащий однозначные слова, выражения. 2 Эвдемонизм – этическое направление, считающее счастье, блаженство (греч. eudaimonia) высшей целью человеческой жизни. 4 Так понимают эгоизм Штанфт, Шрейберг, отчасти фон-Гиршер, Флатт, частью даже и Вутке: из наших богословов – прот. Солярский. 6 Эвдемонизм – этическое направление, считающее счастье, блаженство (греч. eudaimonia) высшей целью человеческой Читать далее Источник: Григорий (Борисоглебский), иером. Об эгоизме и христианской любви к самому себе//Богословский вестник. 1894. Т. 2. 5. С. 183-196. Поделиться ссылкой на выделенное |
| На юг, почти у самых ног, у подножия Кармила расстилалась цветущая, лесистая долина Саронская; на запад – раскрывалась в необъятную даль голубая поверхность Средиземного моря; напрасно глаз всматривался вдаль, стараясь различить последний, пограничный предел моря: море кажется бесконечным; далее на север открывался Аккский залив, с его правильной, полукруглой береговой чертой; тут виднелась Птолемаида; при ясной, летней тогдашней погоде можно было различить и мачты стоявших у птолемаидской гавани кораблей, и стены и башни города, и некоторые высокие дома; а там, к северу, величественно поднимались, как великаны, громадные горы Ливана и Антиливана; их скаты покрыты —167— нежною зеленью растений, а верхушки увенчаны вечным снегом, блестящим алмазными огнями при солнечном свете; а дальше, за Ливанами, на туманном фоне горизонта, нарушая правильную его линию, высится величественный исполин – Ермон; на северо-восток расстилались невысокие холмы Галлилеи. Несомненно, взоры свв. путников не так долго останавливались на восхитительном западе и севере, как на этом скромном северо-востоке; тут была заветная точка: св. Назарет... Напрасно обращались взоры к Иерусалиму: ни Иудеи, ни Иерусалима не видно было за Ефремовыми горами; наконец, с правой стороны вдаль Кармила струился Кисон и расстилалась долина Ездрилонская 1720 . Далее свв. путешественникам приходилось идти по берегу Аккского залива, довольно правильным полукругом вдающегося в северо-западный конец долины Ездрилонской; его береговая линия простирается на 3 географических мили 1721 , или 10 часов пути 1722 . У самого же начала залива на получасовом расстоянии от подножия Кармила 1723 , лежал маленький городок Геоа (Hephia) 1724 . Reland ставит его в 52 51 шир., а Harenberg в 32 32» шир. и 53 21 долготы 1725 . Древнейшим названием этого города, которое было известно составителям Иерусалимского дорожника 1726 . —168— Страбону 1727 и Птоломею, было Συκμινα или в единственном числе: Συκμινον 1728 . Самое название города свидетельствует о богатстве окружающей его растительности; даже и в настоящее время это место отличается обилием и разнообразием деревьев. |
|
|
