| После самой незначительной остановки, они покинули эту родину врача Гиппократа и Сима, поэта и критика Филета, перипатетика Аристона и музыканта Феолместа 2235 . Вскоре скрылся из вида корабля и косский храм Асклепия, где хранилась статуя Антигона, сделанная Апеллесом, и врачебные таблицы, по которым учился медицине Гиппократ 2236 . На другой день корабль уже остановился у острова Родоса 2237 . Родос лежал у юго-западного берега Малой Азии; имея приятный климат и плодородную почву, остров был славен своим флотом и морскою торговлей 2238 . Родосский колосс Солнца, сделанный Харесом из Линда, в 105 футов вышины, некогда стоявший в гавани 2239 – тогда уже лежал в развалинах. Недолго оставались и здесь свв. путники. Они скоро покинули этот языческий город, всецело преданный служению культа Гелия и Электрионы, Зевса, Атабирия и героев: Геркулеса и Тлеполема. Корабль повернул на восток и поплыл по южному побережью полуострова. Он вскоре остановился в прибрежном большом городе Патаре, лежавшем у устья реки Ксаифа 2240 в Ликии 2241 , и знаменитом своим храмом Аполлона, построенным Патаром 2242 . От Троады и до Патары свв. путешественники имели в своем распоряжении особый корабль 2243 . Но он, по видимому, должен был плыть дальше по берегу Малой Азии, между тем св. Апостолу нужно было скорее прибыть в Иерусалим. Посему в Патарах свв. благовестники пересели на другой корабль, шедший с товарами 2244 в Финикию, и поплыли к Тиру 2245 . Корабль, благодаря попутному ветру, шел по прямому направлению, так что остров Кипр, как и следовало, остался слева от их пути 2246 . Первая остановка была в Тире, ибо тут надлежало сложить груз с корабля. Пока разгружали корабль, свв. благовестники отправились в сам город. Здесь, очевидно, было мало христиан. Их пришлось разыскивать (νευρντες). Нашедши же их, они пробыли у них семь дней 2247 . «Когда уже приблизились к Иерусалиму, то не спешат, а остаются у братий дний седмь " 2248 . Это, вероятно, случилось потому, что благодаря быстрому плаванию от Троады при попутных ветрах, значительно сбереглось времени, так что до Пятидесятницы, на которую поспешал Апостол 2249 , оставалось времени более, чем сколько потребуется на плавание до Иерусалима. |
| 525 . Кроме того, насколько известно, Владимир Мономах был первым политическим деятелем, который вышел за рамки чисто внешнего почитания святых братьев и в одной из конфликтных ситуаций на практике реализовал морально-политическую концепцию Борисоглебского житийного цикла 526 . Культ свв. Бориса и Глеба вскоре перешагнул границы Руси, достигнув Византии и Чехии 527 . Теперь перейдем к обсуждению сохранившихся житийных памятников. В результате кропотливого анализа Л. Мюллер выдвинул гипотезу, что в основе всех сохранившихся текстов лежат “сага” и древнейшее житие (Urlegende), однако неясно, в какой мере их можно рассматривать как письменно зафиксированные памятники. Несомненно, что дискуссия способствовала выработке более отчетливого представления по спорному вопросу о литературной взаимозависимости трех главных сочинений Борисоглебского цикла 528 . Как древнейшее из сохранившихся произведений, по Л. Мюллеру, следует рассматривать анонимное Сказание, в создании которого в разное время принимали участие три автора (высказывавшееся в свое время предположение об авторстве мниха Иакова [какого именно?] было оставлено по причине полной своей неосновательности). Основная часть Сказания, содержащая только повествование о мученичестве Бориса и Глеба, возникла, вероятно, около 1072 г. Несколько позднее второй автор сделал добавление о первых чудесах и торжественном перенесении мощей в 1072 г. В таком виде текст был использован Нестором, составителем Чтения о Борисе и Глебе, и автором первой церковной Службы святым. Второе добавление к Сказанию оканчивается сообщением о втором перенесении мощей (1115 г.) и, возможно, принадлежит перу переяславского епископа Лазаря 529 , который ранее относился к вышегородскому причту (запись до 1117 г.) 530 . Повествование о “страстях”, как оно изложено в Сказании, не удовлетворяло потребности в более полном житии, что и побудило киевского монаха Нестора 531 составить свое Чтение (между 1079 и 1085 гг.). Однако, судя по количеству списков, его труд был далеко не столь популярен, как Сказание. Третий вариант житийной повести, использовавший элементы обоих названных сочинений, находим в летописи 532 . В деталях вопрос о тех или иных литературных влияниях на летописную повесть еще не нашел общепринятого решения. Сама летописная компиляция, выдержанная в стиле “страстей” (Passio), возникла, возможно, в 80-е или 90-е годы XI в., тогда как заключающая ее похвала была добавлена только при создании окончательной редакции Повести временных лет (в 1116 г.) Выдубицким игуменом Сильвестром 533 . Для богослужебных целей на основе летописной повести было составлено краткое Проложное житие. К кругу древнерусских памятников Борисоглебского цикла принадлежат еще и другие богослужебные тексты: гимны (службы) и паремийные чтения, о которых будет речь отдельно, в другом месте. |
| —156— ленниками – купцами, умевшими мирно уживаться с римским владычеством. На основании вышеупомянутой надписи на саркофаге Эшмунацара можно полагать, что финикийские граждане Доры имели там свой культ в честь Дагона. Распространено ли было в Доре христианство – на это ясных указании нет; но на основании некоторых косвенных свидетельств 1654 можно ответить на этот вопрос утвердительно. Крайне сомнительно, чтобы в то время, как в Кесарии и Птолемаиде были христиане 1655 , не было бы их в Доре. Если же они действительно были, то свидание с ними свв. путников, подобно, как и в Кесарии, не могло быть продолжительным 1656 . Прошедши Дору, св. Павел вместе с путниками отправился дальше, к северу. Тут, после часу пути от Доры 1657 свв. путникам пришлось проходить мимо развалин тех, еще ранее Страбона, разрушенных городов, которые он помещает между Кесарией и Кармилом 1658 ; во всяком случае развалины Буколопполиса (Bucolonpolis) были здесь 1659 , дальше они прошли чрез приближающийся к морю отрог Кармила по искусственно просеченному проходу 1660 . Затем следовали расположенные по сторонам —157— дороги источники. Наконец, после двух часового путешествия от Доры 1661 , они пришли к городу Магдиел (Magdiel, Madiel), отстоявший, по Евсевию, на 9 миль от Доры 1662 . Он был расположен на, одном холме Кармила, вдававшемся в море в виде полуострова 1663 . По обычаю всех пограничных городов, он был хорошо укреплен башенными стенами 1664 . Этот пункт, занимая выгодное положение на большой торговой и военной дороге из Финикии в Египет, по вероятному предположению Dr. Барта, как ранее, так и в описываемое время имел большое стратегическое значение 1665 . Магдиел принадлежал колену Нефеалимову, хотя и лежал в области удела Ассирова 1666 . По выходе из Магдиела, где свв. путешественники не имели нужды останавливаться, они вступили в узкую долину, которая с правой (восточной) стороны ограничивалась Кармилом, а с левой (западной) отделялась от моря невысокою цепью холмов. Идя по цветущему и благоухающему дну этой долины, они не видели моря, и лишь только иногда, когда встретится маленький промежуток в холмистой цепи, сверкнет пред ними узкой полосой голубая поверхность морская, и – скроется 1667 . – Следующим городом, лежавшим на их пути, была Карта (Kartha, , Κδης, Κρθα). Этот, судя по умолчанию о нем писателей древности, вероятно, незначительный |
| —160— красоту процветавшей пустыни, между прочим говорит: слава Ливана дастся ей, великолепие Кармила и Сарона 1680 . Св. пророк Иеремия, предсказывая освобождение Израиля из плена, как образом, наиболее подходящем для обозначения будущего благоденствия освобожденных, пользуется таким выражением: и возвращу (говорит Господь) Израиля на пажить его, и будет он пастись на Кармиле и Васане 1681 . Разнообразие и красота жизни природы Кармила была так сильна, что, кажется, не верилось, что когда-нибудь Кармил может лишиться этой силы; отсюда те образы у свв. пророков, когда они, желая изобразить грядущие правосудные наказания Господа, говорят о запустении Кармила: Господь возгремит в Сиона, говорит пр. Амос, и даст глас Свой из Иерусалима, и восплачут хижины пастухов, и иссохнет вершина Кармила 1682 ; Господь велик могуществом вещает св. пр. Наум, запретим Он морю, и оно высыхает и все реки иссякают, вянет Васан и Кармил 1683 . Что же было особенно прекрасно в Кармиле? – Вся прелесть состояла в богатстве и разнообразии ее флоры и в самой форме горы. Даже и в настоящее время, когда уже исполнились вещания пророков о засохнувшей и завянувшей горе Кармиле, она и то богата растительностью 1684 ; но что же бы то тогда? Хорошо любоваться садом или дубравой, расположенной на ровном месте; но каково будет зрелище, если их пред- —161— ставить расположенными по склону горы? И вот пред взорами свв. путников и представилась громадная, почти обрывистая гора, решительно вся, вплоть до самой верхушки покрытая лесом 1685 . Тут, у подножия, росли благоухающие лавры и маслины, дальше – из них поднимались своими верхушками пальмы, там виднелись стройные кипарисы, за ними выступали темно-зелеными купами могучие дубы и кедры, там – ветвистые сосны. Все это близко жалось друг к другу, и взору наблюдателя, стоявшего у подножия, казалось одною сплошной зеленою массою; и лишь изредка кое-где сквозь эту зеленую массу просвечивалось темное пятно с белыми краями: то было мрачное отверстие мелового грота, каких всегда было много на этой горе 1686 . А по местам, на отлогой, террасовидной полянке, лес сменялся лугом, усеянным самыми разнообразными цветами: и гиацинтами, и жонкилями, и тацетами, и анемонами и подд. 1687 . И вся эта густая красивая зелень была наполнена шумом жизни многочисленных обитателей: насекомых, и птиц, и животных. Вид на эту гору остается еще и доселе самым лучшим со стороны моря, именно там, где проходили свв. путники 1688 . |
| Этот городок имел значение гавани обширного и богатого приморского города Птолемаиды. Дело в том, что около Птолемаиды по причине небольшой глубины моря и сильного прибоя морских волн не было удобной якорной стоянки для кораблей; хотя, правда, и Гефа была и доселе остается плохою гаванью 1729 , но все таки она преимуществовала сравнительно с Птолемаидой, и именно возле нее обычно стояли корабли на якоре 1730 . Миновав Гефу, свв. путешественники направились по закругленной прибрежной дороге Аккского залива. Шумные волны морские далеко раскатывались по песчаному, отлогому берегу долины 1731 . Наконец, дорога подошла к издревле знаменитому Кисону. – Это была одна из самых больших, после Иордана, рек Палестины; начинаясь своим главным рукавом у горы Фавора 1732 , Кисон на —169— своем довольно значительном протяжении 1733 , принимает несколько притоков 1734 , прорезывает Ездрилонскую равнину и одним устьем впадает в Аккский залив. Хотя на основании слов известной песни Деворы: «поток Киссон увлек их (т. е. побитых воинов Сисары), поток Кедумим, поток Киссон» 1735 у не видавшего этого потока возникает представление о нем, как о большой и быстро текущей реке, однако на самом деле Кисон не был таковым. В Палестине множество речек существует только зимою, наполняясь дождевою водою и или совершенно пересыхают летом, или мелеют до самой последней степени. К числу последних принадлежал и Кисон. Необыкновенно многоводный, быстрый, шумный и бурливый зимою, он грозно несется к морю, неся по своему извилистому руслу в своих нижних слоях целые пласты песку 1736 . Но вот проходят дожди – мелеет и Кисон; наступает жаркое лето – и недавно многоводный Кисон обращается в узенькую речку с необыкновенно чистой и прозрачной водой, которая тихо журчит у мягких берегов; в летнее время его обычно переходят в —170— брод 1737 , и несомненно, если не было поблизости моста, то таким же образом перешли его и свв. путники. Миновав это место, некогда обагренное кровью воинов Сисары 1738 и нечестивых жрецов Ваала 1739 , свв. |
| Иона 1712 . Все эти воспоминания, которые были в еврейской истории связаны с Кармилом, несомненно, должны были явиться в сознании свв. путников, когда они подошли к оконечности Кармильского мыса, и гора была пред их глазами в своем полном и величественном великолепии. Такое значение горы Кармила, близкое и понятное духу каждого, знакомого с св. Писанием еврея, еще более увеличивалось тем, несомненно, хорошо знакомым свв. путникам, жившим и подвизавшимся ранее среди язычников, религиозным уважением, каким пользовался Кармил среди язычников. – Так Скилакс Кариандский в своем Periplus’e называет Кармил «святилищем Зевеса» 1713 . Замечательны слова Тацита относительно Кармила. Он говорит, что гора Кармил сама почитается, как Бог; там нет, говорит он, ни храма, ни идола, но только один алтарь 1714 . В дальнейшем рассказе Тацит говорит, что на Кармиле существовал знаменитый оракул, жрецы которого на основании внутренностей жертвенных животных предсказали всемирную власть Веснасиапу 1715 . С этим последним свидетельством вполне согласуется и показание Светония, который также —166— упоминает о предсказании Кармильского оракула 1716 . На Кармиле, по сообщению Геродота, в силу предсказания, окончил свою жизнь Камбиз после своего нашествия на египтян 1717 . Ямвлих выразительно говорит о пребывании Пифагора на Кармиле; тут он занимался философским размышлением; его видали возвращающимся оттуда в глубокой задумчивости, с исступленными взорами, не обращающим внимания ни на пропасти, ни на трудность пути 1718 . В связи с указанными местами Скилакса и Тацита становится понятным, почему среди тогдашнего язычества было сильно распространено убеждение, что чрез жертвоприношение на Кармиле Богом может быть исполнено всякое, обычно трудно исполнимое желание 1719 . Нет ничего невероятного, что свв. путешественники не преминули посетить эту гору и помолиться Господу, быть может, на том самом месте, где небесный огонь попалил жертвы св. Илии. Если это так, то тогда пред их взорами с вершины Кармила должна была открыться восхитительная картина. |
| Павла: посему они и скорбели особенно сильно. Наконец, Апостол пошел к кораблю; пошли за ним и удрученные горем ученики. Надулись паруса – и корабль поплыл. Вот уж он далеко, далеко от берега, а там, у моря, все виднеется группа учеников-пастырей. Жадно смотрят они в, убегающую в море, белую точку. Вот она меньше и меньше. И лишь когда она совсем пропадет, тогда и эти осиротелые пастыри пойдут в Ефес: так много у них горячей любви к святому Апостолу! 3979 – Дальнейший путь св. апостольской дружины был очень —481— поспешен. Отплыв из Милетской гавани, при попутном ветре, свв. благовестники прямо пришли (εθυδρομσαντες λθομεν), т. е. при быстром плавании, никуда по пути не заезжая, прибыли в Кос 3980 . Кос 3981 – это небольшой островок Эгейского моря, лежащий недалеко от малоазийского берега, против прибрежных городов Книда и Галикарнасса 3982 . Недолго пробыли свв. благовестники у этого острова, славного только своим вином 3983 , дорогими тканями 3984 и благовонными мазями 3985 . После самой незначительной остановки, они покинули эту родину врача Гиппократа и Сима, поэта и критика Филета, перипатетика Аристона и музыканта Феолместа 3986 . Вскоре скрылся из вида корабля и Косский храм Асклепия, где хранилась статуя Антигона, сделанная Апеллесом, и врачебные таблицы, по которым учился медицине Гиппократ 3987 . На другой день корабль уже остановился у острова Родоса 3988 . Родос лежал у юго-западного берега Малой Азии; имея приятный климат и плодородную почву, остров был славен своим флотом и морской торговлей 3989 . Родосский колосс Солнца, сделанный Харесом из Линда, в 105 футов вышины, некогда стоявший в гавани 3990 – тогда уже лежал в развалинах. Недолго оставались и здесь свв. путники. Они скоро покинули этот языческий город, всецело проданный служению культа Гелия и Электрионы, Зевса, Атабирия и героев: Геркулеса и Тлеполема. Корабль повернул на восток и поплыл по южному побережью полуострова. Он вскоре остановился в прибрежном большом городе Патаре, лежав- —482— шем у устья реки Ксаифа 3991 , в Ликии 3992 , и знаменитом своим храмом Аполлона, построенным Патаром 3993 . |
| Ближайшим городом, куда стремились по римской дороге свв. путники, была Антипатрида (Αντπατρις). Этот город отстоял от Иерусалима на пространстве 42 римских миль, от Кесарии на 26 рим. миль 517 и от Яффы на 150 стадий (т.е. на 18,75 р. миль) 518 ; от моря был удален на две немецких мили во внутрь страны 519 . На прибывших в него свв. путников Антипатрида производила впечатление нового, богатого и чистого города; она насчитывала тогда себе всего только несколько десятков лет. Ирод Великий, как бы желая купить себе расположение у чужого ему еврейского народа или, быть может, заботясь о своей возможно большей безопасности, или мечтая о своей славе 520 , ознаменовал свое царствование многими прекрасными постройками. Он построил вновь несколько городов, украсил многие, уже существовавшие ранее, общественными зданиями, поправлял и поддерживал старые и т.п.; между прочим, после того, как им был выстроен новый город Кесария с превосходной гаванью, он построил и Антипатриду. Антипатрида была расположена на месте одного древнего поселения, называвшегося Καφαρσαβ или Χαβαρζβα 521 . Эта местность была, кажется, самой лучшей во всей Саронской равнине: такой, по крайней мере, ее описывает Иосиф Флавий 522 : она была «орошена водами, украшена плодоносными деревьями, окружена рекой и великолепной рощей из громадных деревьев». Конечно, для постройки города в память отца на таком прекрасном месте Ирод, который «и в любви к своим родителям не уступал никому» 523 , который мог тратить по 500 талантов 524 на устройство одного праздненства 525 , не жалел средств для построек, так что архитектура города и его богатство вполне отвечали богатству и красоте окружающей его природы. Самый город носил имя отца строителя, Антипатра: Антипатрида 526 . Вместе с первым шагом, которым вступал св. Ап. Павел в Антипатриду, для него кончалась собственно Иудея, та чисто еврейская страна, где почти каждый город и селение запечатлены священными преданиями о дорогом прошлом, где господствуют чисто еврейские обычаи и нравы. Антипатрида была уже не иудейским городом; новая, построенная идумеянином, стоящая на пути полившегося широкой рекой иностранного, римского культурного влияния, вероятно, украшенная величественным языческим храмом, она была чисто языческим городом на иудейской почве. Вступление в Антипатриду даже должно было с одной стороны отозваться в душе свв. путников щемящим душу чувством поруганного национально-религиозного самосознания, но с другой этот город сильно напоминал великому Апостолу языков те далекие языческие города, где протекли и скоро снова потекут лучшие дни его новой жизни. Он успел уже полюбить эту шумную, беззаботную языческую толпу, которая, не веря в свою религию, жаждала все-таки истины и бывала под час весьма отзывчива на его апостольскую проповедь. Вид этого первого языческого города вдохнул новую ревность в его святое сердце, и он скорее, скорее пошел к своей цели 527 . |
| В Тире христиане, по внушению Духа, говорили Павлу, чтобы не ходил в Иерусалим 2250 . Это вот и было одно из тех свидетельств Св. Духа, бывших по городам, об узах в Иерусалиме, о которых Апостол упоминал в речи к ефесским пастырям 2251 . Дух Святый открыл тирским христианам, что Апостола ждут узы в Иерусалиме; потому они и просили его не ходить туда 2252 . Но Апостол, по влечению того же Духа Святого 2253 , однако шел туда 2254 . При прощании, тирские христиане с женами и детьми (очевидно, община была небольшая) вышли даже за город и провожали до самой гавани. А на берегу, перед самым вступлением свв. благовестников на корабль, преклонив колена, помолились 2255 . После молитвы, расставшиеся простились друг с другом, и свв. благовестники вошли на корабль, а тирские христиане возвратились домой 2256 . Следующая остановка корабля был в Птолемаиде, где приветствовав братьев, пробыли у них один день 2257 . В Птолемаиде свв. благовестники окончили свое морское путешествие. Им нужно было быть в Кесарии и они туда уже отправились пешком, по прекрасной Эздрилонской долине, мимо Кармила 2258 . В Кесарии св. путешественники могли перед своим прибытием в Иерусалим отдохнуть от продолжительного и утомительного путешествия под гостеприимным кровом тамошнего жителя, Филиппа 2259 . Это лицо – известное из раннейшего повествования св. Дееписателя. Филипп был один из семи диаконов, избранных свв. Апостолами для заведования благотворительностью 2260 . Может показаться странным: зачем диакон Филипп, звание которого требовало от него постоянного пребывания в Иерусалиме, при тамошней церкви, живет однако в Кесарии? Это легко объясняется тем, что Филипп был диаконом-благовестником. Он еще ранее был известен этой своей деятельностью. Так он после рассеяния верующих, по смерти св. Стефана, проповедовал и крестил в Самарии 2261 , обратил в христианство вельможу эфиопской царицы Кандакии 2262 , проповедовал в Азоте 2263 . И в рассматриваемом месте св. Дееписатель называет его благовестником (το εαγγελιστο) 2264 . |
| —146— Ближайшим городом, куда стремились по римской дороге свв. путники, была Антипатрида ( в Талмуде 1587 Αντπατρις). Этот город отстоял от Иерусалима на пространстве 42 римских миль, от Кесарии на 26 рим. миль 1588 и от Яффы на 150 стадий (т. е. на 18р. миль) 1589 ; от моря был удален на две немецких мили во внутрь страны 1590 . На прибывших в него свв. путников Антипатрида производила впечатление нового, богатого и чистого города; она насчитывала тогда себе всего только несколько десятков лет. Ирод Великий, как бы желая купить себе расположение у чужого ему еврейского народа или, быть может, заботясь о своей возможно большей безопасности, или мечтая о своей славе 1591 , ознаменовал свое царствование многими прекрасными постройками. Он построил вновь несколько городов, украсил многие, уже существовавшие ранее, общественными зданиями, поправлял и поддерживал старые и т. и.; между прочим, после того, как им, был выстроен новый город Кесария с превосходной гаванью, он построил и Антипатриду. Антипатрида была расположена на месте одного древнего поселения, называвшегося Καφαρσαβ или Χαβαρζβα 1592 . Эта местность была, кажется, самою лучшею во всей Саронской равнине: такою, по крайней мере, ее описывает Иосиф Флавий 1593 она была «орошена водами, украшена плодоносными деревьями, окружена рекою и великолепной рощей из громадных деревьев». Конечно, для постройки города в память отца на таком прекрасном, месте Ирод, который «и в любви к своим родителям не уступал никому» 1594 , который —147— мог тратить по 500 талантов 1595 на устройство одного празднества 1596 , не жалел средств для построек, так что архитектура города и его богатство вполне отвечали богатству и красоте окружающей его природы. Самый город носил имя отца строителя, Антипатра: Антипатрида 1597 . – Вместе с первым шагом, которым вступал св. Ан. Павел в Антипатриду, для него кончалась собственно Иудея, та чисто еврейская страна, где почти каждый город и селение запечатлены священными преданиями о дорогом прошлом, где господствуют чисто еврейские обычаи и нравы. Антипатрида была уже не иудейским городом; новая, построенная идумеянином, стоящая на пути полившегося широкой рекой иностранного, римского, культурного влияния, вероятно, украшенная величественным языческим храмом, она была чисто языческим городом на иудейской почве. Вступление в Антипатриду даже должно было с одной стороны отозваться в душе свв. путников щемящим душу чувством поруганного национально – религиозного самосознания, но с другой – этот город сильно напоминал великому Апостолу языков те далекие языческие города, где протекли и скоро снова потекут лучшие дни его новой жизни. Он успел уже полюбить эту шумную, беззаботную языческую толпу, которая, не веря в свою религию, жаждала все таки истины и бывала под час весьма отзывчива на его апостольскую проповедь. Вид этого первого языческого города вдохнул новую ревность в его святое сердце, и он скорее, скорее пошел к своей цели 1598 . |
|
|
