| В жизни Блеза Паскаля был замечательный случай. Однажды с ним приключилась сильнейшая зубная боль. Ученый слег в постель. Мучения все усиливались. Надо вспомнить, что на дворе была середина семнадцатого века и на парижских улицах еще не пестрели вывески: «Стоматология без боли». Средства к лечению зубов были весьма ограничены, и потому сама зубная боль приравнивалась к адским мучениям, о чем и свидетельствует литература того времени. Для облегчения своего состояния господин Паскаль задумал заняться чем-нибудь увлекательным, что позволило бы ему отвлечься от боли. Он вспомнил о некой геометрической задаче, которую никто не мог разрешить. Он так погрузился в это занятие, что зубная боль утихла. Когда, решив знаменитую задачу, он перестал о ней думать, то обнаружил, что исцелился от своей болезни. А что касается задачи, то она была настолько сложна, что позже, предложенная всем известным математикам Европы, она ни одним из них не была решена в течение полутора лет. Шведская писательница Астрид Линдгрен свою первую повесть «Пеппи Длинный чулок» написала, как она сама выразилась, благодаря болезни, когда не могла заниматься привычными делами. Любопытно: Платон считал, что болезненность, телесная немощь располагают к занятиям философией. Можно вспомнить удивительную судьбу талантливого поэта пушкинской эпохи — Ивана Ивановича Козлова. В возрасте около сорока лет с ним случилось несчастье, перевернувшее всю его жизнь. Сначала паралич лишил его ног, а затем стало ухудшаться зрение. В сорок два года И. Козлов полностью ослеп. Но он не впал в отчаяние, он нашел в себе силы примириться с несчастьем. По свидетельству В.А. Жуковского, Козлов «переносил бедственную свою участь с терпением удивительным — и Божий Промысел, пославший ему тяжкое испытание, даровал ему в то же время и великую отраду: поразив его болезнию, разлучившею его навсегда с внешним миром и со всеми радостями, столь нам изменяющими, открыл Он помраченному взору его весь внутренний, разнообразный и неизменчивый мир поэзии, озаренный верою, очищенный страданием». Зная французский и итальянский языки, Козлов, уже слепым, выучил английский, немецкий и польский. По словам Жуковского, он «знал наизусть всего Байрона, все поэмы Вальтер-Скотта, лучшие места из Шекспира» и многих других авторов. Наконец, Козлов знал наизусть все Евангелие. Жизнь его была разделена «между религией и поэзией». |
| Не выдержала мама только однажды, когда попросила врача выписать положенный больным с ее показаниями дорогой препарат для поддержания костей, а ей не только отказали, но и унизили: мол, «зачем трата сия»? Мама была журналистом, она написала в «Коммерсант», ее строки были криком души, на который способен человек, обреченный на пожизненную боль. Друг — редактор газеты — привез дорогостоящие лекарства… … Жизнь есть боль. Бой с собой. Боль не чья-то — моя. Боль зубная, как бор, как таблетка, мала. Боль, как Божий топор, — плоть разрубленная. Бой — отпор, бой — сыр-бор, игра купленная. Боль моя, ты одна понимаешь меня. Как любовь к палачу, моя вера темна. Вся душа — как десна воспалённая. Боль — остра, боль — страна разорённая. Соль Звезды Рождества растворённая. Соль — кристалл, боль — Христа — карамболь бытия. Боль — жена, боль — сестра, боль — возлюбленная! Это право на боль и даёт тебе право на любую любовь, закидоны и славу. «Жизнь есть боль. Бой с собой», писал один из любимых маминых поэтов, Андрей Вознесенский, а каждый поэт в России, как известно, больше, чем поэт. Он еще немножечко пророк. «Право на боль» дано каждому человеку, который еще может видеть, слышать, чувствовать. …Он не проиграл бой с собой. Он, наверное, как воин, хотел — из последних сил — победить главного врага своей страны: бездушие и расхлябанность. С фотографии смотрит очевидно замечательный человек: красивое русское лицо, умные голубые глаза, почти смоляные брови, веселые морщинки в уголках глаз. Он терпел свою боль, но не смог вынести страданий ближних. «Сам готов мучиться, но видеть страдания своих родных и близких непереносимо», — написал он в своей предсмертной записке, выдвинув обвинения в адрес Минздрава и правительства. Контр-адмирал. Человек, возглавлявший управление ракетно-артиллерийского вооружения ВМФ. Кавалер орденов и медалей. Ученый, разрабатывавший оружие для атомных подлодок, радиация которых, быть может, и вызвала болезнь. Отдавший всю жизнь служению Родине. Он не мог получить лекарство. В Москве. Контр-адмирал… |
| Не исключено, однако же! Ровно через четыре дня после пострига по телефону я в Афинах узнаю невероятную новость от нашего общего друга. – Держись, отче, – говорит он мне, – ты не поверишь в то, что сейчас услышишь. – Что случилось? Ну? Говори же, – прошу я его. – Вот уже несколько дней у Деспины болит зуб мудрости с правой стороны. Обычное воспаление, как мне думалось, причины которого мы хотели выяснить после их возвращения из Эпира. Я сделал рентген и почти уверен, что у нее остеосаркома. Я не могу в это поверить. Я прилагаю усилия к тому, чтобы опровергнуть мой первоначальный диагноз, но он только подтверждается. Настоящая трагедия! Я прекрасно знал, что значит удаление нижней челюсти: имплантация части тазобедренной кости или ребра в нижнюю челюсть, химическая терапия, невыносимые страдания и процент выживания в первые пять лет после операции ниже 10. Лучше уж смерть , чем жить в таких мучениях. Не в состоянии примириться с таким развитием событий – Бог, в Которого я верю, не попустил бы такого ужасного испытания, – спрашиваю робко своего друга-стоматолога: Разве это возможно, чтобы простая зубная боль оказалась остеосаркомой? – Слушай, может, ты всё-таки ошибаешься? Может, сделать какое-нибудь другое обследование? Разве это возможно, чтобы простая зубная боль оказалась остеосаркомой? – Отче, к сожалению, остеосаркома нижней челюсти очень легко и четко диагностируется и имеет очень плохой прогноз, – отвечает он мне. – Я звоню тебе, чтобы спросить: не смог бы ты им помочь собраться побыстрее? Им нужно немедленно лететь в Америку. Нельзя терять ни минуты. Прошло не так много времени с той поры, когда я, находясь в Штатах, столкнулся с подобным случаем – помогал одной молодой семейной паре греков: переводил на английский и договаривался с врачами. Каждый раз, когда я видел их ребенка – светленького семилетнего мальчонку, – мое сердце сжималось от ужасного зрелища. Тысячи вопросов возникали в моей голове, сотни противоречивых чувств боролись в моем сердце, никогда еще в жизни я не сталкивался с такими трудностями. К большому сожалению, ребенок не выжил! Он прошел через многомесячную пытку того, что я бы даже не посмел назвать жизнью. Суровая реальность оставила глубокую рану в душах несчастных родителей, явив, что даже самые искуснейшие светила медицины не в состоянии им помочь. |
| Прочитал, пропел отпуст, аминь. И все, что смог сказать я сказал в несколько слов: Ваш маленький сынок там, где не плачут, не оскорбляют, не делают больно, где не убивают детей. Он теперь там. И всё. Тогда мои слова закончились. Но именно тогда передо мной стали вставать вопросы – почему. Вопросы, которые человек всегда задавал богу в ситуациях критических, тяжелых, невыносимых, когда эти вопросы человек уже не задает, он их кричит вверх? Кричит с укором, с упреком, даже со злобой? Ну почему? Ведь имя Тебе Любовь! Ведь ты все можешь! Почему же, ответь, ПОЧЕМУ ! Я стал задавать вопросы, а ОН, постепенно, очень терпеливо стал на них отвечать. Начиная с самых простых, грубых, до более тонких духовных. Я стал отчасти понимать некоторые ПОЧЕМУ. Это делает меня немножко сильнее, непротиворечивее в сторону ЕГО. А иногда даже, когда моя грубость бывает, способна заглянуть в тонкие моменты Его промысла о человеке, сердце способно смягчиться признательностью, благодарностью к Нему! Даже в минуты скорби и несчастья становится способным сказать: Слава Богу за все! Итак, почему же? С самого простого. Почему вообще существует боль? Для чего? Если человек создан для радости благим Творцом. Вот именно потому. Чтобы быть в радости, нужно находиться в условиях дающих эту радость, и наоборот – нарушая, разрушая принципы радования, мы получаем её отсутствие, т.е. скорбь. Человеку после грехопадения трудно об этом рассуждать своим огрубевшим умом, а иногда просто не хочется трудится ленивым сердцем над этими вопросами. Пусть все течет, как течет. Но когда Бог не может объяснить через разум, достучаться в сердце, Он бывает вынужден с человеком, в его грубом, скотском состоянии, действовать через инстинкты. Один из которых называется инстинктом самосохранения. Почему в физиологию человека заложена зубная боль? Потому что не будь ее, наших зубов хватило бы на неделю, может, на месяц. Мы грызли бы кости, камни, гнули железки и лишились бы своих зубов. Но любящий Бог, когда мы не слышим Его тихого голоса, начинает кричать нам через эту боль: «Стой! Остановись! Так нельзя, опасно для тебя!» Так же любая другая физиологическая боль, например боль в сердце. Мы можем бежать к какой-то цели, бежать, бежать, ускоряться, исчерпав резервы организма, дойдя до критической фазы, когда сердце может просто надорваться и лопнуть, и в этот момент Господь кричит нам через сердечную боль: «Стой, чадо, остановись! Сейчас ты надорвешься, присядь, отдышись. Я беспокоюсь за тебя!» |
| Я должен был, мне сказали, что я обязан их утешить. Ничего я не мог. Просто молился, старался читать ровно, лишь бы самому не разрыдаться и не усугубить и без того тяжелую ситуацию. Прочитал, пропел отпуст, аминь. И все, что смог сказать, я сказал в несколько слов: «Ваш маленький сынок сейчас там, где не плачут, не оскорбляют, не делают больно, где не убивают детей. Он теперь там». И все. Тогда мои слова закончились. Но именно тогда передо мной стали вставать вопросы: «Почему?» Вопросы, которые человек всегда задавал Богу в ситуациях критических, тяжелых, невыносимых, когда эти вопросы человек уже не задает, он уже кричит их вверх! Кричит с укором, с упреком, даже со злобой! Ну почему? Ведь имя Тебе — Любовь! Ведь Ты все можешь! Почему же, ответь. ПОЧЕМУ? Я стал задавать вопросы, а Он постепенно, очень терпеливо стал на них отвечать. Начиная с самых простых, грубых, до более тонких, духовных. Я стал отчасти понимать некоторые «почему». Это делает меня немножко сильнее, непротиворечивее в сторону Его. А иногда даже, когда моя грубость бывает способна заглянуть в тонкие моменты Его промысла о человеке, сердце способно смягчиться признательностью, благодарностью к Нему! Даже в минуты скорби и несчастья становится способным сказать: «Слава Богу за все!» Итак, почему же? С самого простого. Почему вообще существует боль? Для чего? Если человек создан для радости благим Творцом? Вот именно потому. Чтобы быть в радости, нужно находиться в условиях, дающих эту радость, и, наоборот, нарушая, разрушая принципы радости, мы получаем ее отсутствие, то есть скорбь. Человеку после грехопадения трудно об этом рассуждать своим огрубевшим умом, а иногда просто не хочется трудиться ленивым сердцем над этими вопросами. Пусть все течет, как течет. Но когда Бог не может объяснить через разум, достучаться в сердце человека в его грубом состоянии, Он бывает вынужден действовать через инстинкты, один из которых называется инстинктом самосохранения. Почему в физиологию человека заложена зубная боль? Потому что не будь ее, наших зубов хватило бы на неделю, может, на месяц. Мы грызли бы кости, гнули железки и лишились бы своих зубов. |
| В-третьих, имеет место сознательный обман и целенаправленное использование православной символики для привлечения верующих, особенно маловерующих и непросвещенных людей. Это - своеобразная реклама своего " предприятия " . Приведем подобный пример. Перед нами книга: " Московская академия христианской народной медицины. Николай Федоренко. Исцеление души и тела. Москва, 1994 " . Книга эта явно оккультная, хотя автор и относит ее к " христианской народной медицине " . В первой части книги собраны многочисленные христианские молитвы, которые читаются по случаю какой-то боли или недуга: от головы, от глаз, от живота, от грыжи, от кашля и т.п. Молитвы к разным святым приспособлены в плане неоязычества с магической целью для магического целительства не болезни, а того или иного симптома (проявления) болезни. На стр. 89 сказано: " Молитва - обращение священника либо самого верующего к Богу, к высшим силам с просьбой ниспослания блага и отвращения зла. Ее истоки лежат в глубокой древности, в вере наших далеких предков в магическую силу слова. Ушиб и порез, зубная боль и боль поясничная, бородавка или чирей (терминология автора книги - Федоренко!) и многое другое - на каждую из этих болезней, недомоганий, физических изъянов имелись свои избавляющие средства. Одним из них являются молитвы и лечебные заговоры " . Во второй части книги приводятся языческие магические способы целительства, абсолютно ничего не имеющие с православием. Невооруженным глазом видно, что здесь грубое невежество, самореклама, отсутствие знания медицины сочетаются с неоязычеством, магией, чародейством. Ясно, что к православию это целительство имеет такое же отношение, как и к официальной медицине, а между тем организована так называемая " Московская православная академия народного и духовного врачевания им. Федоренко " , где слушателей за деньги обучают лечению заговорами и методам народного знахарства. Судите сами, дорогие читатели, о каком " православии " здесь можно говорить! Но эта " академия " существует, принимает на обучение желающих прикоснуться к язычеству, но под маской православия, берет за обучение деньги, предоставляет общежитие. Но на какого потребителя рассчитана эта академия? Любой православный христианин скажет, что не на него! |
| Если бы на берегах Амазонки или в глубине Африки был бы хоть один человек, способный принять христианство и исполнять заповеди Евангелия, то Господь послал бы туда проповедников или нашел бы способ привести его к христианам. Но несравненно трагичнее та ситуация, когда человек проходит мимо Христа, умышленно закрывая глаза. Я в детстве читал рассказ приблизительно такого содержания. У одного иудея, жителя Иерусалима, разболелись зубы; какие только средства он ни пробовал, ничего не помогало, боль не утихала; но вот иудей слышит на улице шум, он выглядывает из окна: это Христа ведут на Распятие. Но иудея мало интересует вопрос о Мессии и о злодеянии, которое должно совершиться,– его волнуют только больные зубы. Тут он вдруг вспоминает, что слышал о том, что Христос творил чудеса, и на всякий случай мысленно просит Его об исцелении. Зубная боль прекратилась, и иудей тотчас забыл Христа и приступил к обычным житейским делам: больше Христос ему не был нужен. Сколько христиан могут увидеть себя в этом иудее, если только честно посмотрят в свое сердце. Теперь многие говорят о Божественной любви, но нужна ли она им? Искали они эту любовь, мучались ли роковыми вопросами о смысле жизни, пленил ли их образ Христа своей красотой? Нет, многие понимают любовь Божию как солидарность Бога с греховным человеком, понимают любовь Божию как возможность одновременно грешить и быть с Богом, в сущности говоря, не быть с Богом, а пользоваться Его дарами. Люди не задумываются, что такое спасение в христианском значении этого слова. Для некоторых спасение представляется только как прекрасное место в некоем пространстве, где человек будет пребывать по смерти. Но на самом деле, спасение – это богоуподобление, стяжание Божественной благодати, которое начинается на земле и продолжается в вечности, это образ Христа, который все явственнее и ярче просветляется в душе человека, это восхождение от света к свету, это преображение самой человеческой природы, которая становится все более духовной и все более способной вместить Божественные совершенства. |
| Через несколько минут на следствии индеец Джо так же спокойно повторил свои показания под присягой, а мальчики, видя, что ни грома, ни молнии все еще нет, окончательно убедились в том, что он продал душу черту. Теперь индеец Джо стал для них самым страшным и интересным человеком на свете, и оба они не сводили с него зачарованных глаз. Про себя они решили следить за ним по ночам, когда представится случай, в надежде хоть одним глазком взглянуть на его страшного властелина. Индеец Джо помог перенести труп убитого и положить его в повозку; и в толпе, дрожа от страха, перешептывались и говорили, будто из раны выступила кровь. Мальчики подумали было, что это счастливое обстоятельство направит подозрения по верному пути, и очень разочаровались, когда некоторые горожане заметили: — Тело было в трех шагах от Мэфа Поттера, когда показалась кровь. Ужасная тайна и муки совести не давали Тому спать спокойно целую неделю после этого события, и как-то утром во время завтрака Сид сказал: — Том, ты так мечешься и бормочешь во сне, что не даешь мне спать до полуночи. Том побледнел и опустил глаза. — Плохой признак, — сурово сказала тетя Полли. — Что такое у тебя на душе, Том? — Ничего. Ничего особенного. — Но рука у него так дрожала, что он пролил свой кофе. — И такую несешь чепуху, — сказал Сид. — Вчера ночью ты кричал: «Это кровь, это кровь, вот что это такое!» Заладил одно и то же. А потом: «Не мучайте меня, я все расскажу!» Что расскажешь? О чем это ты? Все поплыло у Тома перед глазами. Неизвестно, чем бы это могло кончиться, но, к счастью, выражение заботы сошло с лица тети Полли, и она, сама того не зная, пришла Тому на выручку. Она сказала: — Ну конечно! А все это ужасное убийство! Я сама чуть не каждую ночь вижу его во сне. Иногда мне снится, что я сама и убила. Мэри сказала, что и на нее это почти так же подействовало. Сид как будто успокоился. Том постарался как можно скорее избавиться от его общества и после того целую неделю жаловался на зубную боль и на ночь подвязывал зубы платком. Он не знал, что Сид не спит по ночам, следя за ним; иногда стаскивает с него повязку и довольно долго слушает, приподнявшись на локте, а после этого опять надевает повязку на старое место. Понемногу Том успокоился, зубная боль ему надоела, и он ее отменил. Если Сид что-нибудь и понял из бессвязного бормотанья Тома, то держал это про себя. |
| Ам.4:5 . Приносите в жертву благодарения квасное, провозглашайте о добровольных приношениях ваших и разглашайте о них, ибо это вы любите, сыны Израилевы, говорит Господь Бог. «Приносите в жертву благодарения квасное», в евр. vekatter mechamez thodah, сожигайте от квасного жертву благодарения. По закону ( Лев. 7.12 ) в жертву благодарности приносился пресный хлеб; хотя к нему, по Лев. 7.13 , присоединялся и квасный хлеб, но последний назначался не для жертвенника. Поэтому не вполне ясно приглашение пророка сожигать квасное. Выдерживая иронический тон речи пророка, некоторые комментаторы (Харпер) усматривают в его словах приглашение израильтянам проявить их ревность о богослужении каким-нибудь необыкновенным, экстраординарным способом – сожигайте хоть квасное. LXX по-видимому евр. vekatter приняли за vekaru (оп, kara читать), mechamez, прочитали как bachuz и перевели – εξω (вне), а слово thodah (жертвы благодарности) приняли за thorah (закон); отсюда в слав. т.: «и прочтоша извне закон». Уклонение LXX, и трудность согласования 5 ст. с Лев. 7.12 заставляет Гоонакера предполагать в стихе порчу текста, и начало стиха он передает: «провозглашайте (vekiru bachuz) жертву благодарности». Ам.4:6 . За то и дал Я вам голые зубы во всех городах ваших и недостаток хлеба во всех селениях ваших; но вы не обратились ко Мне, говорит Господь. Пророк с 6 ст. указывает на те бедствия в прошлом, которыми Господь желал обратить Израиля, и прежде всего упоминает о голоде. «За то и дал Я вам голые зубы», с евр. собств. чистоту зубов, nikjon schinnaim. Редко употребляющееся слово nikjon (чистота) и обыкновенно имеющее смысл нравственный ( Быт 20.5 ; Пс 26:6, 73:13 ) древние переводчики в рассматриваемом месте передают различно: зубная боль (LXX и Акила – γομφιασμς), оскомина (Иероним – stupor). Образное выражение «дал вам чистоту зубов» указывает на голод, когда нечего есть, так что «в зубок не завязнет и крохи пищи» (блаженный Феодорит). Ам.4:7 . И удерживал от вас дождь за три месяца до жатвы; проливал дождь на один город, а на другой город не проливал дождя; один участок напояем был дождем, а другой, не окропленный дождем, засыхал. |
| Вот чтобы не забывать об этом и нужно – уметь искать и находить свою вину, уметь принимать укоризны и даже поношения и смотреть при том: какая правда заключена в них? Ведь какая-то да есть, а раз так, то на пользу нам то, что услышали, узнали ее – не в том виде, не так, как хотели бы, наверное, но узнали же. И не делает видение виновности и греховности человека слабее. Слабее делает малодушие, жалость к себе. А признаваться и каяться – это, скорее, требует смелости и мужества, подчас же – и самоотвержения. И напрасно думает кто-то, будто не оспаривающий своего недостатка лишится доверия людей, коллег, начальства своего. Начальство, если оно, разумное, конечно, знает, что куда проще воспитать и научить чему-то честного и искреннего подчиненного, нежели того, который в любой ситуации стремится выкрутиться и всеми правдами и неправдами оправдаться. Что ж до друзей и коллег, то тут некий естественный отбор происходит: те, кто одного духа, поймут и оценят правильно, а с прочими пути-дороги в любом случае рано или поздно разойдутся. Как священник скажу: человек кающийся, человек, сам осуждающий себя, к себе на исповеди безжалостный, всегда вызывает чувство не только сострадания, но и уважения, хотя бы и говорил он при том о самых страшных, тяжких грехах. Ведь знает каждый из нас, пастырей, – и благодаря опыту служения своего, и благодаря опыту собственному, – насколько все мы испорчены, грешны и насколько мало тех, кто не пытается показаться лучше, не пытается спрятаться за образом какой-то ложной, придуманной праведности. И как не уважать того, кто не жалеет и не приукрашивает себя, кто не боится показаться таким, каков он есть, а может, даже и хуже! И как – не любить… Пока оправдываешься, совесть мучает всё равно. Ноет, как застарелая зубная боль. И нет на душе успокоения, нет мира. А как обвинишь себя, так вдруг приходит мир, воцаряется покой. Почему так? Наверное, потому, что Господь прощает лишь виноватых. Рейтинг: 9.3 Голосов: 136 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 скрыть способы оплаты |
|
|
