| 226. Образ Божией Матери со свв. девами в крипте церкви св. Пракседы в Риме Мозаический (рис. 225) образ Божией Матери на троне, с Младенцем, среди предстоящих святых дев Пракседы и Пуденцианы, помещенный в капелле св. Зенона, в особой нише над алтарем, относится вместе с другими мозаиками этой капеллы ко временам папы св. Пасхалия (817–824 гг.). Мозаика замечательна, прежде всего, близостью, почти тожеством, с фресковым изображением Богоматери, среди тех же святых и также в нише, церкви св. Климента (предполагается VIII века). Затем, тожественное по размерам и отчасти манере письма и по всей теме, но фресковое изображение (рис. 226) Богоматери (без Младенца), среди святых Пракседы и Пуденцианы, находится в той же церкви св. Пракседы, в погребальной крипте этих двух святых жен. Такое однообразие форм и тем объясняется, конечно, прежде всего, художественным убожеством Рима в IX веке, а затем также и важностью этой основной темы для религиозного настроения эпохи. В мозаической Божией Матери все фигуры носят греко-восточный характер: Богородица облачена по гречески в пурпурный мафорий, Спаситель – в золотисто-светлый хитон с клавами; лик Божией Матери юный, округлый, и при этом девическом лице странно видеть густые складки окутывающего голову покрывала; лицо Младенца детское, еще античного типа, с прямым коротким носом, темно-каштановыми волосами и черными большими глазами. Какой смысл заключается в оранжево-красноватом цвете одежды Младенца, проложенной золотыми кубиками, трудно отгадать, не зная художественного оригинала, которому подобные грубые копии следуют. Младенец благословляет правой рукой двуперстным сложением, а в левой держит раскрытый свиток с надписью (по латыни): «Аз есмь Свет». Трон обычный, византийский. В этой мозаике столько же замечателен ее общий древний характер, девический лик Богоматери, нимб Младенца без креста, Его темно-каштановые волосы, большие черные глаза, сколько и самое положение Младенца, удерживаемого Матерью перед грудью, т. е. в типе описанной выше Кипрской мозаики, и общий торжественный тон изображения. Если мозаика и относится к IX веку, то она, очевидно, копирует древнейший образец, а поэтому для нас специально важны все детали, ею передаваемые. Пурпурный мафорий имеет темно-лиловый тон и окаймлен золотыми широкими полосами. Хитон исполнен золотыми и красными полосами, почему дает общее впечатление тоже оранжево-красноватого цвета, который еще усилен проложенными поперек золотыми оживками. Одежды Младенца имеют, однако, зеленые полосы, которые, по всей вероятности, указывают на верхнюю одежду. Возможно, что на Младенце надета красная далматика, одна, без верхней одежды, и только по ней идут зеленые широкие клавы 225 . Святые Пракседа и Пуденциана имеют: одна – лилово-пурпурную, другая – красную одежду, с мафориями, украшенными жемчугом и драгоценными камнями. |
| изображение не издано Принесение во храм. В середине киворий алтаря, слева Мария, справа Симеон, передающий ей Младенца Принесение во храм. Слева сидит отвернувшийся Иосиф и стоит Мария, справа, с другой стороны престола, Симеон с младенцем и Анна-пророчица Принесение во храм. Слева на фоне здания сидит отвернувшийся Иосиф, справа стоит Мария и перед ней Симеон с Младенцем на фоне трона или апсиды. Престол не изображен Принесение во храм. Слева пророчица Анна и Мария, в середине киворий. Справа склонившийся Симеон, прижимающий к себе Младенца, стоит на ступенях алтаря; за его спиной – Иосиф Икос VII строфа v (13) Нов показа тварь вльс зиждитель намъ иже от него бывшимъ из прозбъ тробы, и съхранивъ кож да чюдо видще въспоемъ еи въпище: ... 1 изображение утрачено изображение утрачено Стоящий Христос с Евангелием благословляет две группы предстоящих ему; с одной стороны – апостолы, с другой – мученики с архидиаконом Стефаном Стоящий Эммануил в мандорле благословляет двумя руками две группы юношей в коротких туниках Стоящий Эммануил в мандорле благословляет двумя руками две группы поклоняющихся ему людей Христос, стоящий на амвоне, благословляет двумя руками группу апостолов (слева) и монахов (справа) Стоящий Христос и поклоняющиеся ему (композиция сохранилась фрагментарно) Стоящая Богоматерь с Эммануилом в ромбической мандорле на груди; Эммануил благословляет обеими руками две группы духовных лиц Вверху Деисус: Христос, Богоматерь и Креститель. Христос благословляет двумя руками стоящих внизу: справа епископов в полиставрионах, слева – мирян (?) Богоматерь на троне в апсиде с младенцем Христом на коленях, благословляющим подходящих к ним мирян Богоматерь на троне в апсиде с младенцем Христом на коленях изображена фронтально, справа и слева две группы предстоящих Богоматерь на троне с младенцем на коленях изображены слева на фоне храма, справа к ним приближается группа мирян Христос, стоящий в центре, обращается к расположенной слева от него группе учеников, указывая на изображенное справа от него Евангелие на аналое, раскрытое на Ин.1:1 |
| До времён Вивариниев, стало быть, позднее, чем в других школах, лики одиночных святых писались по золотому фону и были отделяемы особенной обрамкой друг от друга; потом это разделение было оставлено и всё вместе соединяемо было в одно изображение, обыкновенно с архитектурной обстановкой на заднем плане и тогда, собственно говоря, стала возможной „беседа святых“. Святых теперь перестали по-прежнему расставлять на равных расстояниях друг от друга и в покойном положении; нужно было придумать какое-либо разнообразие. Если один из них представлен был взирающим вверх на лик Пр. Девы, в соответствие ему изображали другого читающим книгу, если один стоял на коленах, другой должен был стоять прямо. Потом и небо на заднем фоне – вообще светлое и ясное, дабы в нём могли обрисовываться фигуры. Венецианцы любили также украшать свои композиции привлекательной обстановкой, весёлыми юношескими фигурами то поющих и играющих на музыкальных инструментах ангелов, то носящих гирлянды из цветов и фруктов; всё это приятно разнообразило важность священных изображений. У них также были другие любимые аксессуары, например, великолепные троны и трибуны, занятые святыми; иногда даже архитектурная обрамка как будто уходила в самые изображения, или на них представлена была в сокращении архитектура тех церквей и часовен, для которых назначаемы были эти же изображения» 77 . Сюжеты для икон критяне черпают прямо у венецианских мастеров, хотя в то же время они не чуждаются совершенно сюжетов и образцов византийского древнейшего письма, афонского современного, русских художников различных школ и направлений и т. п.. Так, например, на иконе Богоматери критские иконописцы, как и венецианские художники, стараются изображать непременно предстоящих ей святых. Сюжет Богоматери на троне с предстоящими ей Давидом, Соломоном, Исайей и Даниилом самый распространённый и любимый критскими художниками. Целые десятки подобных икон встречаются в синайской коллекции. В параллель этому сюжету и Христос как Архиерей великий, сидящий также на троне, изображается с четырьмя евангелистами, то в виде человеческих фигур, то весьма нередко символически. |
| Внизу, по периметру храма, опоясывающей лентой располагаются декоративные «полотенца» – это символическое напоминание, что храм, как бы он ни был обширен и великолепен, прообразом своим имеет иерусалимскую горницу, где Христос вместе с учениками совершил Тайную вечерю. Росписи восточной части отличаются от росписей западной. Восточная посвящена Христу и Богородице. Сферическая форма апсиды символично осмысляется как вифлеемская пещера, в которой родился Спаситель, и в то же время – гроб, из которого вышел Воскресший Христос. Апсида напоминает также катакомбы первых христиан, где христиане служили литургию нередко на могилах мучеников, отсюда сохранился обычай зашивать в антиминс, который полагается на престол, частичку мощей. В ранних храмах, когда алтарная преграда была невысокой, в конце апсиды располагался главный храмовый образ – Христос-Пантократор, нередко на троне, в образе Царя Царей, или Богоматерь, в виде Оранты или восседающая с Младенцем на троне как Царица Небесная. Достаточно вспомнить образ «Богоматерь Нерушимая стена» из Софии Киевской. Позже, когда иконостас совершенно закрыл пространство апсиды от глаз молящихся и внутренность алтаря можно было созерцать только когда открываются Царские врата, место алтарного образа заняла композиция «Воскресение Христово». В алтаре совершается Евхаристия, поэтому на восточной стене естественно возникает композиция «Причащение апостолов» или «Тайная вечеря». Это по существу один и тот же сюжет, только в первом варианте дается его литургическое толкование, во втором – историческое. В некоторых храмах в алтарной части помещается композиция «Литургия св. отцов». Когда появился иконостас, сцена Евхаристии была перенесена на его фасад и располагается над Царскими вратами. Нижний ярус нередко занимали фигуры св. отцов, творцов литургии, гимнографов, богословов; они словно окружают престол, совершая литургию вместе со священником. На восточной стене, на ее плоской части, как правило, изображают Благовещение: справа архангел Гавриил, слева – Богородица (например, Св. София в Киеве XI в., Марфо-Мариинская обитель в Москве, XX в.). |
| Ангел этот составляет уже комментарий к тексту минология, где говорится, что волхвы шли по указанию звезды ( κολοθησαν τ στρι), но не ангела. В барбериновой псалтири прибытие и поклонение волхвов изображены в пояснение Пс. 71:10,11 . Волхвы едут на конях; за ними вьючный осел с подарками… Богоматерь на троне с Младенцем на руках; перед Ним три волхва в золотых персидских шапках в виде усеченного конуса и в коротких туниках. Средний волхв, по-видимому, араб черный в соответствии со словами псалма «царие аравийстии и Сава дары приведут». Вверху изображен пророк Исаия, изрекший пророчество о поклонении волхвов: «и приидут к тебе стада вельблюд, и покрыют тя вельблюди мадиамстии и гефарстии: вси от Савы приидут, носяще злато, и ливан принесут, и камень честен, и спасение Господне благовозвестят» ( Ис. 60:6 ). В полных лицевых Евангелиях волхвы входят в состав изображения рождества Христова, которое уже рассмотрено выше. Однако в тех же кодексах передаются некоторые немаловажные подробности из истории волхвов. В Евангелии нац. библ. 74 (л. 3 об.) находится миниатюра прибытия волхвов в Иерусалим: город в виде башни со зданиями; у городских ворот стоит толпа евреев и беседует с прибывшими волхвами. Один из волхвов – старец, другой – средовек, третий – молодой. Все они в коротких опоясанных туниках, богато украшенных, и роскошных плащах, накинутых сзади, с застежками под подбородком. Волхвы жестикулируют и указывают на звезду, стоящую над городом. В тех же костюмах, но со значками на головах , стоят волхвы перед Иродом, сидящим на троне, в короткой тунике и плаще, в нимбе темно-розового цвета (л. 10) 960 . В лаврентиевском Евангелии plut. VI cod. 23 (л. 6 и 6 об.) три волхва разных возрастов, в шапочках со значками, приближаются на прекрасных конях к Иерусалиму, из ворот которого выходит для встречи их женщина, олицетворяющая город. Далее те же волхвы в почтительном положении, без шапок, стоят перед Иродом; едут по направлению звезды к пещере, наконец, удаляются. В ватиканском Евангелии 1156 (25–26 Дек.) 961 волхвы в трех моментах: а) перед Иродом, который сидит на стуле, в диадеме, в серой тунике, голубом плаще и красных сапогах; передний волхв – старец в голубой тунике и красном плаще, второй – средовек в такой же тунике и розоватом плаще, третий – молодой в красной тунике и голубом плаще; все в красных сапожках; со значками на головах; позади волхвов палаты и конь; б) поклонение волхвов: Богоматерь с Младенцем, одетым в тунику, сидит на троне; перед Ними волхвы в наклоненном положении с сосудами в руках; в) волхвы на конях отъезжают от города. |
| Внизу, по периметру храма, опоясывающей лентой располагаются декоративные «полотенца» — это символическое напоминание, что храм, как бы он ни был обширен и великолепен, прообразом своим имеет иерусалимскую горницу, где Христос вместе с учениками совершил Тайную вечерю. Росписи восточной части отличаются от росписей западной. Восточная посвящена Христу и Богородице. Сферическая форма апсиды символично осмысляется как вифлеемская пещера, в которой родился Спаситель, и в то же время — гроб, из которого вышел Воскресший Христос. Апсида напоминает также катакомбы первых христиан, где христиане служили литургию нередко на могилах мучеников, отсюда сохранился обычай зашивать в антиминс, который полагается на престол, частичку мощей. В ранних храмах, когда алтарная преграда была невысокой, в конце апсиды располагался главный храмовый образ — Христос-Пантократор, нередко на троне, в образе Царя Царей, или Богоматерь, в виде Оранты или восседающая с Младенцем на троне как Царица Небесная. Достаточно вспомнить образ «Богоматерь Нерушимая стена» из Софии Киевской. Позже, когда иконостас совершенно закрыл пространство апсиды от глаз молящихся и внутренность алтаря можно было созерцать только когда открываются Царские врата, место алтарного образа заняла композиция «Воскресение Христово». В алтаре совершается Евхаристия, поэтому на восточной стене естественно возникает композиция «Причащение апостолов» или «Тайная вечеря». Это по существу один и тот же сюжет, только в первом варианте дается его литургическое толкование, во втором — историческое. В некоторых храмах в алтарной части помещается композиция «Литургия св. отцов». Когда появился иконостас, сцена Евхаристии была перенесена на его фасад и располагается над Царскими вратами. Нижний ярус нередко занимали фигуры св. отцов, творцов литургии, гимнографов, богословов; они словно окружают престол, совершая литургию вместе со священником. На восточной стене, на ее плоской части, как правило, изображают Благовещение: справа архангел Гавриил, слева — Богородица (например, Св. София в Киеве XI b., Марфо-Мариинская обитель в Москве, ХХ в.). |
| А.Я. Каковкин. О литургической интерпретации ранних апсидных программ (росписи часовни 28 в Бауите) Открытие в начале XX столетия Ж. Кледа и его коллегами близ деревушки Бауит в Среднем Египте развалин некрополя и монастырского комплекса апы Аполлона обогатили науку разнообразными ценными материалами: остатками архитектурных сооружений, каменной скульптурой, деревянными поделками, разнообразными предметами богослужебного, погребального и бытового обихода, памятниками письменности, росписями и т.п. 425 Особый интерес у специалистов вызвали росписи, покрывавшие стены почти половины разных по назначению построек. Наибольшее внимание привлекала стенопись VI–VII вв. погребальной часовни 28, открытой в сезон 1901–1902 гг. В этой скромной по размерам часовне (10,7 на 4,6 м) посередине восточной стены находилась ниша с арочным завершением. В аркосоли этой ниши (размером 1,6 на 0,46 м) была написана композиция, известная в литературе под названием «Мария с младенцем Христом на троне в окружении ангелов». Богоматерь с Младенцем Христом, фланкируемая двумя ангелами, – мотив широко распространенный в христианском искусстве и очень популярный у коптов. Такие изображения встречаются в коптских росписях, в каменной скульптуре, в миниатюре, на костяных изделиях 426 . Обычно в этих сценах ангелы изображались с мерилами, крестами, сферами либо безо всего. Заинтересовавшая нас сцена имеет особенности, выделяющие ее из ряда схожих сцен. Вот как описывает эту композицию ее первооткрыватель Ж. Кледа: «В апсиде, занимающей центральную часть восточной стены, изображена Богоматерь, сидящая на византийском троне, ноги ее покоятся на скамеечке. Одета она в большую фиолетового цвета накидку, покрывающую голову. В овальном медальоне, который покоится на ее коленях и который она придерживает руками, изображен сидящий Младенец Христос, голова Его окружена крестчатым нимбом. Его длиннополое одеяние желтого цвета частично прикрывает белую тунику с длинными рукавами. Правой рукой Он благословляет, а левой опирается на колени свитком. По сторонам головы Христа написана его монограмма – ХС. По сторонам трона стоят «ангел Бога» и «ангел Господа», оба в одинаковых одеждах – украшенной белой тунике... с двойной полосой вышивки на рукавах. Украшения желтого цвета. Обувь белая, высокая. Диадема белого цвета опоясывает светлые курчавые волосы обоих ангелов. Каждый из них держит в правой руке горящее кадило, в левой – ящичек с ладаном. Сцена написана на фоне апельсиновых деревьев. Внутренние и внешние стороны апсиды декорированы растительным и геометрическим орнаментом» 427 . |
| Богоматерь с Младенцем на троне между святыми Франциском Ассизским и Кларой Ассизской. Худож. Дж. да Фабриано. 1390–1395 гг. (Пинакотека Маласпина в Павии) Богоматерь с Младенцем на троне между святыми Франциском Ассизским и Кларой Ассизской. Худож. Дж. да Фабриано. 1390–1395 гг. (Пинакотека Маласпина в Павии) В конце жизни св. Франциск Ассизский, уже страдая тяжелой болезнью глаз, провел несколько дней в окрестностях Сан-Дамиано, где сочинил «Гимн Творения» (Cantico delle Creature), известный также как «Гимн Брата Солнца» (Cantico di Frate Sole), к-рый считается 1-м поэтическим произведением на итал. языке. Тогда же он составил гимн для К. А. и членов ее общины «Audite poverelle» (Слушайте, бедняжки); в нем говорится о простой и бедной жизни женщин при ц. Сан-Дамиано. О К. А. и ее общине достаточно быстро стало известно по всей Зап. Европе, в т. ч. благодаря францисканцам, активно занимавшимся миссионерской деятельностью. О К. А. узнала Агнесса Богемская, дочь чешского кор. Пржемысла I Отакара, которая хотела основать в Праге странноприимный дом и жен. монашескую обитель. Сохранились 4 письма К. А., написанные с перерывами в неск. лет. Первое письмо было составлено ок. 1235 г., когда Агнесса отвергла брачное предложение имп. Фридриха II, чтобы принести монашеские обеты. Святая восхваляет отказ Агнессы, говоря о том, что за это ей воздастся на небесах и она будет иметь честь называться «сестрой, женой и матерью Сына Всевышнего и блаженной Девы Марии». Во 2-м послании, написанном между 1235 и 1238 гг., затрагивается тема бедности в контексте новых попыток папы смягчить принцип строгой нищеты ордена. К. А. призывает Агнессу непоколебимо держаться бедности Христовой и следовать советам генерального министра ордена францисканцев Илии. В 3-м послании (ок. 1243 или, по др. данным, 1238) вновь рассматривается тема бедности как состояние душевного единения со Христом. В 4-м послании, написанном в 1253 г., возможно за неск. недель до смерти К. А., она прощается с Агнессой и доверительно называет ее «половиной моей души». В послании святая призывает к мистическому обручению со Христом посредством абсолютной бедности. |
| В третьем приделе миловиден запрестольный образ Богоматери между Августином и Франциском кисти Пинтуриккия и его же картина в люнете четвертого придела, представляющая четырех отцов церкви. Между многими гробницами здесь самая великолепная есть гробница кардинала Аскания Марии Сфорца, сына миланского герцога 222 . Над входом туда, в углублении, уцелела мозаика 1148 г. Богоматерь с Младенцем сидит на троне. По обе стороны стоят папы: Иннокентий II, ктитор церкви, и Евгений III, производитель мозаики; оба малорослы. К трону Богоматери подходят с одной стороны восемь нарядных женщин, в венцах, с пылающими сосудами, а с другой – две женщины без венцов и без огня в сосудах. Первые напоминают евангельских дев мудрых, а вторые – юродивых. Под этими мозаиками изображены пальмы, овцы и города Вифлеем и Иерусалим. Паперть украшают четыре гранитные колонны ионийского ордена. Внутри сего святилища хороши 22 античные колонны и красив пол, выстланный порфиром, серпентином и мрамором. Перед св. трапезой читается надпись: Fons olei, т.е. родник масла, с добавкой: отсюда вытекло масло, когда Христос родился от Девы. За этой трапезой, в алтарном верхнем углублении, блистательна мозаика XII–XIII века, виденная и описанная мною в два приема. Св. Приснодева и Иисус Христос рядом сидят на подушке, унизанной драгоценными камнями и лежащей на византийском троне, украшенном такими же камнями. Над ними небо и облака и в них рука с венком. На голове Приснодевы венец, из-под которого на рамена Ее спускаются две кисти, снизанные из круглых жемчужин. Лицо у Нее тонко, бело, брови тонки, глаза черны, нос тонок и прям, уста малы. Она одета в далматик и держит книгу со словами из Песни Песней 225 : leva eius sub capite, т.е. щуйца его под головой. Лицо Иисуса Христа бело, брови у него дугообразны, глаза круглые и черные, нос тонкий и прямой, тонкие усы книзу, бородка едва опушает лицо. Он держит книгу со словами: veni, electa mea, т.е. «гряди, избранная Моя». На обеих сторонах его помещены: слева св. Петр и папы Корнилий и Юлий в фелонях и омофорах и св. Калепод в фелони, все трое с книгами; справа папы Каллист с книгой и Иннокентий с изображением церкви и св. архидиакон Лаврентий с крестом и Евангелием. У всех их лица хороши. Под всей мозаикой этой помещены агнцы, знаменующие уверовавших христиан. Под агнцами мусией воспроизведены: |
| В самых страданиях Спасителя открывалось для него божественное достоинство Искупителя; лишь некоторые моменты этих страданий (поругание Иисуса Христа, крестная смерть, снятие со креста) мозаист скрыл от взоров наблюдателя; возможно думать, что изображения этого рода опущены здесь потому, что их присутствие вносило бы слишком заметный разлад в основную мысль мозаиста; более же вероятное объяснение этого опущения заключается в том, что подробности страданий Иисуса Христа в то время еще не были разработаны в иконографии: известные римские саркофаги, на которых представлено возложение на главу Спасителя тернового венка, двери Сабины в Риме с изображением распятия (V в.) и, может быть, одна таблетка из слоновой кости, принадлежащая Британскому музею, описанная и изданная неоднократно Краузом, Рого де Флери, Доббертом и др., суть единственные представители этих сюжетов в области иконографии до VI века. В среднем ряду между окнами помещены на стенах 32 изображенья отдельных святых; в нижнем – две процессии – мужская и женская: в первой 26 святых мужей, в туниках и тогах, украшенных клавами, с венками в руках, торжественно выступают из ворот города Равенны (где вдали виден дворец) и направляются к Иисусу Христу, сидящему на великолепном троне, среди четырех ангелов с жезлами, знаменующих воинство Небесного Царя; во второй 22 святые девы, с венками, в роскошных византийских костюмах, выступают из равеннской гавани и направляются к Богоматери, сидящей на троне с Младенцем; по сторонам трона Богоматери находятся ангелы с жезлами и волхвы с дарами. Средоточным пунктом в этих мозаиках является Спаситель: Он совершитель чудес и Искупитель рода человеческого; в этой части рассмотренные мозаики пролагают новый путь в расписании храмов; сюжеты эти, по крайней мере некоторые из них, будут удержаны в византийских храмах и войдут в канон расписания церквей, изложенный в позднейшем иконописном подлиннике; изображения отдельных святых также будут удержаны, как представители основанной Иисусом Христом Церкви; процессии имеют здесь, очевидно, специальное назначение и потому они не могли войти в обычную роспись церквей. |
|
|
