| – ладьевидная лопатка (scapula scaphoidea) имеет вогнутую конфигурацию внутреннего края, малые габаритные размеры и уклонение в строении ости. Частота встречаемости аномалии около 14,5...17%, сочетается с крыловидностью лопаток У тех, кто перенёс в детстве рахит, эта вариация встречается чаще. К анатомическим вариациям могут быть отнесены: полулунный дефект нижнего конца мечевидного отростка грудины, третий вертел бедра (частота встречаемости около 20...30%), добавочное отверстие на основании черепа кпереди от овального отверстия (foramen ovale) справа. Заболевания и зажившие травмы . Выраженная патология охватывает у князя Андрея преимущественно шейный отдел позвоночника и имеет правостороннюю локализацию. Поскольку известно, что костные заболевания, как правило, носят системный и симметричный характер, то обнаруженные изменения можно отнести к следствиям зажившей травмы шеи. Проведённым медико-рентгенологическим исследованием выявлены: умеренный артроз срединного атланто-осевого сустава и смежных суставных поверхностей I и II шейных позвонков справа; остеохондроз диска между V и VI шейными позвонками и заднехрящевой узел (грыжа Шморля) на нижней поверхности тела VII шейного позвонка; резкое увеличение площади и деформация нижней поверхности суставного отростка III шейного позвонка справа, мелкоточечный его пороз; расширение площади нижней поверхности тела V шейного позвонка (за счёт остеофитов) и незначительная клиновидная его деформация. Уже упоминавшийся правосторонний блок I и II шейных позвонков может быть следствием, как врожденной аномалии, так и общей травмы шейного отдела позвоночника. Это ещё предстоит уточнить. Возможно, травму шеи Боголюбский получил во время битвы под Луцком 8 февраля 1150 г., описанной С.М. Соловьевым с. 462]: «Лишь только с обеих сторон начали сходиться на битву, Андрей Юрьевич, схватив копье, выехал напереди и прежде всех столкнулся с неприятелями: копье его было изломано, щит оторван, шлем спал с головы...» При рентгенологическом исследовании черепа обнаружены участки склероза в левом сосцевидном отростке и утолщение кортикального слоя, что характерно для хронического воспаления среднего уха (отита), осложнившегося мастоидитом. Учитывая пожилой возраст князя, можно предполагать завершённый процесс либо затяжной характер отита со скудной симптоматикой. |
| I В наш век колебаний мысли, искания утраченных основ жизни с особенным чувством глубокой грусти видим, как все более и более редеют ряды мужей крепких духом, замечательными представителями которых были недавно скончавшиеся, известные не одной Москве, достопочтенные Московские отцы протоиереи: М. С. Боголюбский (19 января 1902 г.), А. Ф. Некрасов (20 октября 1901 г.) и редактор-издатель Душеполезного Чтения Д. Ф. Касицын (3 декабря 1901 г.). Это были мужи, соединявшие, с основательным научным образованием и широтой просвещенной мысли, живую детски-простую веру, с свободой глубокого христианского чувства, – горячую приверженность к установлениям и обрядам православной Церкви. Вся внешняя деятельность и внутренняя жизнь этих крепких духом мужей утверждалась на одном крепком и неизменном нравственном начале. Это были преимущественно мужи нравственного долга, во имя долга всецело посвятившие себя тому служению, к которому были призваны. Почившие отцы протоиереи были воспитанниками Вифанской духовной семинарии и воспитались в ней под влиянием того строя, который существовал в наших духовных школах до реформы их в 60-х годах. В эпоху реформы, старая духовная школа подверглась резким порицаниям, но не вполне справедливым. Старую дореформенную школу признали малоприспособленной к целям духовного образования и в особенную вину ей ставили, что из нее вышли известные в нашей литературе представители отрицательного направления или так называемого нигилизма. Но эти немногие, вышедшие из духовной школы, представители отрицательного направления, едва ли притом, вполне искренне веровавшие в свои учения и своей жизнью нередко их отрицавшие, совершенно терялись в многочисленном сонме славных, крепких духом православия воспитанников старой духовной школы. Какой строй духовной школы воспитывал этот мощный дух? Ответом на этот вопрос послужат предлагаемые вниманию читателей сведения из истории духовной школы, в которой получили свое воспитание недавно почившие отцы протоиереи М. С. Боголюбский, А. Ф. Некрасов и Д. Ф. Касицын. |
| Псалом 3. Утренняя молитва к Богу окружённого врагами праведника а. аломъ внегда бгаше лица авессалма сына своег 1. Псалом Давида, когда он бежал от Авессалома, сына своего. Псалом 3 есть молитва преследуемого многочисленными врагами (ст. 2–8), но уповающего на Бога праведника (ст. 4–5, 8–9), произнесенная после благополучно проведенной им ночи (ст. 6) и в ожидании нападения многочисленного ополчения (ст. 7). Других, более ясных указание лица писателя и времени написания этого псалма не представляется в его содержании; но надписание псалма свидетельствует, что это «псалом Давида», воспетый им «когда он бежал от Авессалома сана своего» (ст. 1). С достоверностью можно полагать, что эта молитва произнесена была Давидом в Маханаиме утром (2Ц.17:22 и 24), после той опасной ночи, в которую Ахитофел советовал сделать нападение на него ( – 17:1–3 и 16) и когда Давид, успокоенный разрушением совета Ахитофелова, как видимым явлением ему помощи Божией (ср. 2Ц.15:31 и Пс. ст. 6), уже безбоязненно и с полным упованием на милость Божию ожидал в следующий день нападения многочисленного войска Авессалома (ср. Пс.ст. 7–8 и 2 Ц. 17:11–13 и 24 и 18:1–2). Как утренняя молитва древнего праведника, псалом этот в христ. правосл. церкви издавна читается на утреннем богослужении, занимая первое место в так называемом шестопсалмии. В развитии мыслей он распадается на четыре строфы, – каждая по два стиха (2–3, 4–5, 6–7 и 8–9), из коих первые две и последняя заканчиваются знаком селаг (см. выше стр. 28–29). Место этого знака мы будем обозначать в русском тексте псалмов звёздочкою. 1 . Указание времени и обстоятельств происхождения псалма, в его надписании, – как подобные же указания и при других псалмах (см. выше стр. 31, п. 4), – судя по их летописной форме, вероятно, составлены первоначально кем-либо из современных Давиду летописцев, которых сказания дали материал для книг Царств и Паралипоменон ( 1Пар.29:29 ). В некот. греч. списках в конце надписания читаются еще слова ν τ ρμ – в пустыне (напр., в Венец. изд. 1867 и указ. в Замеч. на текст Пс. Боголюбского). Вероятно, они прибавлены кем-либо из схоластов в том предположении, что псалом воспет был еще вечером до прихода в Маханаим, когда Давид с своими людьми находился на равнине иорданской пустыни ( 2Цар.17:16 ). Встречающаяся в некотор. греч. описках еще другая прибавка к надписанию κατ’ ρθρον (у Боголюбского)=на заре, рано утром, – есть, вероятно, заметка из богослужебного устава об употреблении псалма при утреннем богослужении, соответственно времени написания его утром в Маханаиме. |
| Глава 5. КНЯЗЬ АНДРЕЙ БОГОЛЮБСКИЙ Во второй половине XII-ro века русской истории появляются зародыши того хода событий, который развился и установился уже под влиянием татарского завоевания. Наш древний летописец, перечисляя ветви славяно-русского племени, указывает на полян, древлян, северян и т.д., но уже говоря по преданиям о событиях IX-ro и Х-го века, причисляет к системе русского мира Мерю, страну, населенную финским племенем того же имени, занимавшую пространство в нынешних губерниях: Владимирской, Ярославской, Костромской и части Московской и Тверской, относя наравне с этим народом соплеменные и соседние ему племена: Мурому на юг от Мери и Весь на севере от той же Мери по течению Шексны и около Белоозера. Уже в незапамятные времена славянские поселенцы проникали в страны этих народов и селились там, как это показывают славянские названия города Ростова в земле Мери и Белоозера в земле Веси. Нам, к сожалению, неизвестен ход славянской колонизации в этих землях; несомненно, что с принятием христианства она усиливалась, возникали города с русскими жителями, а самые туземцы, принимая христианство, утрачивали вместе с язычеством свою народность и постепенно сливались с русскими, некоторые же покидали свое прежнее отечество и убегали далее к востоку. Недавние раскопки могил, произведенные гр. Уваровым в земле Мери, показывают, что язычество и древняя народность уже угасали в XII веке, по крайней мере, позднейшие могилы с признаками мерянской народности могут быть отнесены к этому периоду. По письменным памятникам в XII столетии мы встречаем в этих местах значительное число городов, без сомнения, русских: Ростов, Суздаль, Переяславль-Залесский, Дмитров, Углич, Зубцов, Молога, Юрьев, Владимир, Москву, Ярославль, Тверь, Галич-Мерьский, Городец и др. Беспокойства в южной Руси побуждали ее тамошних жителей переселяться в эту страну. Народ Меря стоял на низкой степени образованности, не составлял самобытного политического тела и притом не был воинственным, как показывает скудость оружия в его могилах: оттого-то он легко подчинился власти и влиянию русских. |
| Князь Юрий Долгорукий добивается самостоятельности, став первым удельным князем на северо-востоке страны, независимым от Киева. В продолжение всей своей жизни он “тянул руки” к Киеву, стремясь стать великим князем, за что и получил прозвище “Долгорукий”. Несмотря на то, что официальной столицей Суздальской земли оставался Ростов, княжеская резиденция всегда располагалась в Кидекше, а в Ростове проживал местный тысяцкий. Для укрепления своих залесских владений и для контроля торговых путей князь Юрий построил ряд городков-крепостей – так появились крепости Звенигород и Москва, Кострома, Дмитров, Константин (ныне с. Скнятино). Некоторым новым крепостям князь Юрий дал южнорусские названия: по аналогии с днепровским Юрьевом появился Юрьев Польский, воздвигнутый на границе “ополья”; по аналогии с Переяславлем Южным в Залесье возник Переяславль-Залесский, построенный на пути из “ополья” в Великий Новгород; по аналогии с Галичем был основан Галич-Мерьский. Таким образом, в Залесской земле создавались поселения с названиями Киевской Руси, традиции которой продолжались и развивались на севере. Развитие Ростово-Суздальской земли в период княжения Юрия Долгорукого было весьма интенсивным, постепенно слабеет зависимость от Киева, куда перестает посылаться “суждальская дань”. Преемником князя Юрия Долгорукого после его восшествия на Киевский престол в 1155 году стал его сын – благоверный князь Андрей Боголюбский (1157–1174). Богобоязненный христианин, он был также дипломатом, успешно выступавшим посредником между своим отцом и его противниками. Князь Андрей был полководцем и воеводой, к голосу которого прислушивались даже “дикие половцы”. Образованный, начитанный, князь Андрей обладал также писательским дарованием. В отличие от своего отца, князя Юрия Долгорукого, князь Андрей был патриотом Суздальской земли, смотревшим на Киев как на свое временное местопребывание при отце. Окончательному его отъезду в 1154 году предшествовало объяснение между отцом и сыном. Киевский князь Юрий, несомненно, хорошо понимал, какого помощника он теряет в лице Андрея. «Андрей же, – читаем в Лаврентьевской летописи, – оттоле иде от отца своего Суждалю, а отцю же втягавшю (то есть удерживавшего) его много, Андреи же рече: “На том есмы целовати крест, ако поити ны Суждалю. И иде в свою волость Володимерю”». Покинув Киев в момент наибольшей славы своего отца и отказавшись от своей возможной роли в “Русской земле”, он отправляется со свитой, духовником, клиросом, домочадцами и ближайшей дружиной на северо-восток, в землю “Суждальскую”. |
| Но, не смотря на то, что деятельность Андрея Боголюбского в истории является богатой такими великими последствиями для нашего отечества, личность его далеко не представляется ясной в сумраке веков отдаленных. Сами летописцы, повествуя о деяниях Андрея, не дают нам цельной и ясной характеристики этого князя. В изображении его у них является двойственность: северный летописец представляет Андрея князем доблестным, украшенным всякими добродетелями, мудрым, благочестивым, милостивым и пр.; южный же летописец, напротив, защищая старый порядок вещей, нарушаемый Андреем, враждебно относится к великому князю и, не отрицая его мудрости и других хороших качеств, представляет его гордым, суровым, властолюбивым. Эта двойственность в изображении личности Андрея Боголюбского зависит прежде всего от того, что современники-летописцы, слишком привязанные к старому порядку вещей, не понимали политической деятельности этого князя: северные летописцы, видя в ней что-то необычное, не знали, как объяснить ее, а южноруссы, которым не нравилось возвышение северной Руси и ее первенствующее значение, прямо враждебно относились к деяниям в. кн. Андрея, объясняя его стремление к самодержавию просто властолюбием и гордостью, а его борьбу с непокорными подручными ему князьями следствием «высокоумия» и «гнева на непокорство». 2 Сообразно этому и под пером историков Андрей Боголюбский является нам в различном освещении. Одни из историков (Татищев, Карамзин, Устрялов, Арцыбашев, Погодин) просто передают летописный рассказ о деяниях Андрея, не делая собственной оценки этих деяний и не давая таким образом полной характеристики его; другие (Соловьев, Беляев, Бестужев-Рюмин, Корсаков) обращают внимание главным образом на политическую деятельность Андрея Боголюбского и, отдавая должное его заслугам для государства, стараются объяснить их преимущественно склонностью этого князя к властолюбию, как основной чертой характера его. Наиболее рельефную характеристику князя Андрея в этом направлении дает проф. Корсаков в своем исследовании о Ростовском княжестве. |
|
|
