| Исследователь австралийских религиозных представлений Т. Дж. Г. Стрехлоу подчеркивал, что «хотя в верованиях австралийцев существуют божественные небожители, они, по мнению обитателей большинства районов Австралии, не интересуются людскими проблемами и не имеют никакой власти над человеком» . Эндрю Лэнг в «Становлении религии» указывал, что у самых примитивных народов есть представления о Высшем Боге, создателе и судье мира, Боге таинственном. Но Он бесконечно далек и о Нем редко вспоминают люди. Зигмунд Фрейд в работе «Тотем и табу» приводит характерный случай: в Западном Судане (нынешняя республика Мали) редко обращаются к Небесному Богу. Обычно все нужды людей удовлетворяют низшие духи. Но если засуха, моровое поветрие или иное бедствие не проходят, несмотря на настойчивые заклинания и жертвы духам, то племя сознает, что прогневан Сам Высший Бог. Но колдовские приемы и примитивные задабривания жертвами бессильны, когда обращаешься к Нему. От племени требуется изменение самого строя жизни, жертва раскаянием. И вот – объявляется пост, воздержание. Даже животным и младенцам не дают пить, чтобы они кричали и тем вызывали бы жалость у Небесного Владыки. Но такое сознание иерархии обращений от низших духов к Высшему Богу, надо признать, встречается нечасто. Как правило, о Боге-Творце почти забывают и к нему обращаются скорее по привычке и очень редко, не делая исключения и в тех случаях, когда племя попадает в отчаянные обстоятельства. Представления о Боге-Творце, как о «боге отдыхающем», не вмешивающемся в дела мира, естественно вызывает и отмирание активного почитания, культовой практики. Эта тенденция равно свойственна неписьменным народам всех континентов и число исключений тут очень невелико. У нанайцев и ульчей небу (Эндури, Боа Эндури) молились тольк раз в году. В жертву приносили свинью или собаку. В молитве принимало участие все племя и предводительствовали в ней старейшины, а обычно первенствующие в культовой практике колдуны-шаманы не выделялись. Ненцы приносили жертвы Нуму дважды в год. «Постоянные моления Высшему Богу не характерны для Африки, – отмечает Парриндер, – хотя имеются и исключения, такие как ашанти Ганы, гикуйу Кении, шона – Родезии. У этих народов имеются специальные места молитв и люди, предопределенные к исполнению культа Бога» . |
| Иер. 1:13 . И лице его. Лице, то есть, где производится топка коноба (котла); конобом называет Иерусалим, а топкой – бедствие; (сказано) от севера, чтобы указать на нашествие вавилонян. То есть, там было видение, там явилось; оттуда направлялось. Посредством коноба указывает на беспокойство, смятение, скорбь, терзание. Это самое великое врачество к поддержанию ослабевающего (состоящее в том), чтобы возбудить страх, образумить, направить (на верный путь) чрез ясное указание (того, что ожидает), удержать (на нем) и дать время для раскаяния. Не тотчас навел (бедствие), чтобы не уничтожить плода от раскаяния; не отступил (совсем), чтобы не уничтожить страха. Поэтому видишь каждое (средство) в соразмерности и врачество, составленное из противоположных (веществ), как бывает у врачей. Что именно надлежало (делать)? Не наводить (бедствия)? Но они сделались бы беспечнее. Навести (тотчас)? Но они не получили бы (при этом) пользы. Поэтому и удерживается ( φστησι), и употребляет удостоверение чрез видение, потрясая их мысль и являя одушевленное слово. Иер. 1:15 . Зане се аз созову. Здесь указывает на войну царей, именно вавилонских; говорит не об одном царе или двух, а о всех. Смотри, как поднимает самых царей, не так, как происходит война и сражение, а как идут на верную добычу, на готовых рабов, как на пленных и покорных. Здесь указывается двоякое: что они не считают тех сильными и уверены в том, что все совершает Бог , так что они, не обращая внимания на тех (опять указывает на отсутствие внешнего повода к войне и осаде), поставят свои престолы, не как воюющие, а как отдыхающие. Иер. 1:16 . И возглаголю к ним с судом. Я произнесу над ними суд Мой и обличение в беззаконии; так накажу их. Иер. 1:16 . Делом рук своих. Не говорю о прочем, а о том, что это – чужое, и не только об этом, а и о том, что они поклонились делам рук. Ничто столь не достойно Бога, как то, чтобы это делалось, особенно чтобы именно это делалось людьми. Иер. 1:17 . Ты же препояши. Действуй вместе со Мною, помогай Мне. Что значит: препояши? (Это сходно с тем), как врач приготовляет ученика к (исполнению) важного дела, потому что требовались не простые слова, не раз нужно было сказать, и не в продолжение короткого времени; то есть, будь мужествен; тебе (предстоит) состязание, битва и война не малая. |
| Начиная с 1930-х гг. господствующим стало утверждение, что традиционная религия абхазов исчезла совершенно либо продолжает существовать в отдельных, разрозненных пережиточных элементах, которые под влиянием атеизма исчезнут в самом скором времени 217 . Это было далеко не так. Что же представляет собой традиционная религия абхазов в настоящее время? Наиболее ясное представление об этой религии дает нам святилище Дыдрыпш, жрецы которого сохранили многие ритуалы и религиозные представления своих предков, полузабытые или утраченные в других местах. Это объясняется тем обстоятельством, что Дыдрыпшных было единственным святилищем, которое продолжало функционировать непрерывно в течение всего советского периода. Поэтому излагаемые ниже сведения о традиционной религии абхазов даются в основном со слов нынешнего жреца этого святилища Заура Чичба. У абхазов один Бог , Анцэа 218 – Бог-Творец и создатель всего мира. Этого единого верховного Бога почитают последователи всех мировых религий, но только каждый по-своему. У Бога имеются апаимбары 219 – «ангелы, высшие существа, слуги и представители Бога на Земле», которые докладывают Богу обо всем происходящем. Наиболее почитаемым среди апаимбаров является Дыдрыпш. Каждый из апаимбаров занят своим делом: они наблюдают за домом, очагом, скотом, горами и морем. Людей же создают и определяют их судьбу «ашачща» 220 («ашацва») – создатели и боги судьбы. Когда человек рождается, ашачща «делят: какое кому счастье, кто сколько лет проживет». Некоторые из опрошенных считали, что время от времени ашачща прилетают к дому новорожденного в виде трех голубей 221 , что они могут прилетать к отдыхающему у дороги путнику, которого предупреждают об изменении его судьбы и т. д. Ашачща, как и апаимбары, обо всем докладывают Богу. Абхазия – земля, избранная Богом за ее красоту. Когда Бог раздавал разным народам землю, он хотел оставить ее для себя, но отдал абхазам. Подобная милость и богоизбранность абхазов объясняется тем, что в древности они отличались от других народов не только своим гостеприимством, но и своей нравственностью: их женщины и девушки «волосы не резали», не носили коротких юбок и т. п. Увидев это, «Бог отдал Абхазию абхазам, хотя это была его земля. Бог всегда с нами, хотя мы его и не видим». |
| При дальнейшем рассмотрении привлекает внимание тот странный на первый взгляд факт, что в такой теоцентричной религии как ислам, имеет место столь антропоцентричное представление о Рае. Бог в таком Рае как бы вынесен за скобки, наслаждаюшиеся предоставлены друг другу и своим наслаждениям; если Бог и появляется, то только затем, чтобы поприветствовать отдыхающих (Коран 36:58) и спросить, не желают ли они чего-нибудь еще. Их отношения хорошо выражены в неоднократно проходящей через весь Коран фразе: «Аллах доволен ими, и они довольны Аллахом. Это – великая прибыль!» (Коран 5:19,59:22,98:8). Христианский же Рай, несмотря на то, что, как мы говорили выше, подразумевает в себе формообразующее участие человечества, строго и подчеркнуто теоцентричен: имею желание разрешиться и быть со Христом (Фп.1:23); желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа ( 2Кор.5:8 ); весь смысл будущей блаженной жизни для христианина заключается в бытии с любимым и любящим Богом и созерцании Его: и узрят лице Его ( Откр.22:4 ). Это различие продиктовано различием дистанции между человеком и Богом с точки зрения ислама и с точки зрения христианства. Ислам в целом высоко ставит человека: «человек является самым лучшим и совершенным созданием. Человек назначен наместником Бога на земле. Человек – пророк и друг Божий. Человек – сущность Вселенной» 13 . Но несмотря на это, дистанция между человеком и Богом в исламе несоизмеримо больше, и качество отношений принципиально другое, чем в христианстве: и сказал Сидящий на престоле: Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном ( Откр.21:5,7 ). Бог для христианина – Отец по благодати: че наш, иже на нбсхъ – взывают каждый день христиане, в то время, как мусульмане произносят: «О Господин миров, Которому нет ровни!». «Ислам утверждает радикальную недоступность Бога для человека (и потому) отношение человека к Богу мыслится преимущественно в категории «раб Божий» 14 . Конечно, и мусульманин может сказать, что «метафорически мы все дети Божии» 15 , но для христианина это не метафора: мы приобрели усыновление от Бога через соединение с Единородным Его Сыном, ставшим человеком: посему ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник Божий через Иисуса Христа ( Гал.4:7 ). После того, как Бог стал человеком, Он оказался очень близок к каждому из нас, близок как личностно, так и онтологически. Слова «сын Бога» в устах мусульманина значат не более, чем «отец Бога», тогда как для христианина выражение «сын Бога по благодати», применимое ко многим, имеет вполне определенное значение именно благодаря тому, что христианин знает об одном-единственном «Сыне Бога по естеству». |
| Т. е. с помощью узды коанов человек усмиряет свое эго и логико-дискурсивное мышление. Вероятно, именно этой, пятой ступени, соответствует то, что в Дзэнской практике называется состоянием макё. Макё — буквально, это место, где нечисто; искушение; место, где происходит духовная невидимая брань. Это очень серьезный этап, который необходимо пройти быстро, и не дай бог на нем застрять, иначе могут утянуть демоны. Шестая картина представляет собой пастуха, который уже расположился на буйволе и едет на нем, безмятежно наигрывая на флейте, поводья ему уже не нужны, животное начало усмирено. Иными словами практикующий Дзэн достиг здесь гармонии с самим собой и с миром, научился преодолевать различия, познал собственное изначальное родство со всем и открыл сущность Будды внутри себя. Достижение этой степени означает, что большая часть пути уже пройдена, и в индийских терминах это может быть названо самадхи, или по-японски саммай. Обычно употребляют слово самадхи, благорастворение — это трудно очень перевести одним словом, но акцент должен делаться именно на состоянии игровой, спонтанной радости, благорастворения. Далее на следующем этапе или следующей картинке мы видим отдыхающего пастуха, рядом с которым праздно лежит веревка, а самого животного уже нет. Здесь различение субъекта и объекта, дуализм — все это окончательно исчезло. Путы коанов, узда жесткого тренинга больше уже не нужны. Этот этап соответствует даосскому идеалу недеяния, увэй или муи по-японски, а в терминах Дзэн это может соответствовать двум степеням сатори: кэнсё, первая ступень просветления, и, собственно, сатори. Созерцание своей природы — это буквальный перевод слова кэнсё. Деятель Дзэн вступает в глубину саторического переживания и начинает созерцать полноту бытия как всеобщую слитность и единство. Очень часто кэнсё и сатори не различают и называют оба просветлением, хотя термин «просветление» не совсем корректен в принципе. Enlightment, или просветление, подразумевает как бы того, кто должен внести свет и просветлить. |
| Прошла ее пора; Весна в окно стучится И гонит со двора. И все засуетилось, Все гонит зиму вон, И жаворонки в небе Уж подняли трезвон. 6. Весенние песенки 1. Весна красна! На чем пришла? На чем приехала? На сошечке, На бароночке. Как и все девки на улице, И все красавицы на широкой. 2. Веселитеся, подружки, К нам весна скоро придет, Солнце красное взойдет, Сгонит снеги и мороз, Приударит частый дождь, Расцветут в саду цветочки, Все раскинутся кусточки. 7. Весенний вечер (Стих. И.Тургенева) Гуляют тучи золотые Над отдыхающей землей Поля просторные, немые, Блестят, облитые росой; Ручей журчит во мгле долины, Вдали гремит весенний гром, Ленивый ветр в листах осины Трепещет пойманным крылом. Молчит и млеет лес высокий, Зеленый, темный лес молчит, Лишь иногда в тени глубокой Бессонный лист прошелестит. Звезда дрожит в огнях заката Любви прекрасная звезда, А на душе легко и свято, Легко, как в детские года. 8. Лето 9-го Июня, на Кириллу, конец весне и начало лету. Ночи стали короче. Заря сходится с зарей. Днем солнце печет невыносимо, и потому все живое ищет прохлады. В Июне созревают ягоды. Когда в эту пору нет дождя, то земля раскаляется, а трава буреет. Сохрани Бог от засухи. Дожди в такое время благотворны, за то град – беда. Из рук у крестьянина вилы, коса и грабли не выходят. Около Петрова дня начинается сенокос. Потом начинается и уборка хлеба. 9. Летнее утро (Стих. И.Никитина) Звезды меркнут и гаснут. В огне облака. Белый пар по лугам расстилается. По зеркальной воде, по кудрям лозняка, От зари алый свет разливается. Дремлет чуткий камыш. Тишь – безлюдье вокруг; Чуть приметна тропинка росистая. Куст заденешь плечом, – на лицо тебе вдруг С листьев брызнет роса серебристая. Потянул ветерок, воду морщит – рябит. Пронеслись утки с шумом и скрылися. Далеко, далеко колокольчик звенит. Рыбаки в шалаше пробудилися. Сняли сети с шестов, весла к лодкам несут... А восток все горит – разгорается. Птички солнышка ждут, птички песни поют, И стоит себе лес, улыбается. Вот и солнце встает, из-за пашен блестит, |
| 98. Листок слева сверху оборван; текст плана сохранился не полностью. 99. Две танцовщицы – Балет Дидло в 1819 году. – Завадовский. – Любовник из райка – Сцена за кулисами – Истомина в моде. Она становится содержанкой, выходит замуж – Ее сестра в отчаянии – она выходит замуж за суфлера. Истомина в свете. Ее там не принимают – Она устраивает приемы у себя – неприятности – она навещает подругу по ремеслу. (фр.) 100. Из Тамани в Керчь. 101. лаццароне (нищего). (Итал.) 102. фонтаном слез. (фр.) 103. Путешествия на Восток, предпринятые по поручению Французского правительства (фр.) 104. Один поэт, замечательный своим воображением, в стольких славных деяниях, свидетель которых он был, нашел сюжет не для поэмы, но для сатиры. (фр.) 105. Среди начальников, командовавших ею (армией князя Паскевича), выделялись генерал Муравьев… грузинский князь Чичевадзе… армянский князь Бебутов… князь Потемкин, генерал Раевский, и наконец г. Пушкин… покинувший столицу, чтобы воспеть подвиги своих соотечественников. (фр.) 106. с увлечением. (Итал.) 107. …подобно отдыхающему воину в его боевом плаще. (англ.) 108. Так называются персидские шапки. 109. с увлечением. (Итал.) 110. прелестная грузинская дева с ярким румянцем и свежим пыланьем, какое бывает на лицах дев ее страны, когда они выходят разгоряченные из Тифлисских ключей. Лалла Рук. (англ.) 111. и отлично. (Итал.) 112. Вы еще не знаете этих людей: вы увидите, что дело дойдет до ножей. (фр.) 113. Увы, о Постум, Постум, быстротечные мчатся годы… (лат.) 114. …и армянская земля, друг Вальгий, не круглый год покрыта неподвижным льдом… (лат.) 115. Вы не устали после вчерашнего? – Немножко, г. граф. – Мне за вас досадно, потому что нам предстоит еще один переход, чтобы нагнать пашу, а затем придется преследовать неприятеля еще верст тридцать. (фр.) 116. Это был мужчина с женской грудью, зачаточными половыми железами и органом маленьким и детским. Мы спросили его, не был ли он оскоплен. Бог, отвечал он, кастрировал меня. (лат.) 117. Смотрите, каковы турки… никогда нельзя им доверяться. (фр.) |
| Никогда еще русским Государям не доводилось встречать день своего Ангела в подобной обстановке; никогда еще не доводилось Им и проводить его с утра до ночи на боевом поле. Этот день – 30-е августа 1877 года – для нас, русских, должен сделаться днем незабвенным, историческим. По окончании молебствия, Государь пригласил всех присутствовавших к завтраку. Для Императорской Фамилии и почетнейших лиц русской и румынской армий накрыт был на холме небольшой стол; остальные же поместились кто как мог. На земле были раскинуты скатерти, на скатертях поставлены блюда, тарелки, и вокруг них разместились кое-как все наличные офицеры и наскоро принялись за холодный завтрак. Великий Князь Главнокомандующий провозгласил здоровье Державного именинника, и – нечего говорить о том, каким восторженным и задушевным кликом был встречен этот дорогой каждому тост! Затем поднялся Государь Император и произнес следующие слова: «За здоровье наших славных войск, которые в эту минуту дерутся с неприятелем, и да дарует нам Бог победу!» Потом, некоторое время спустя, Его Императорское Величество изволил предложить тост за здоровье Своих Павловцев. Недолго длился этот скромный, походный завтрак, по окончании которого все отдали все свое внимание бою. Его Величество опять выезжал вперед версты на полторы или на две, чтобы ближе следить за ходом сражения. Туман, сливаясь с пороховым дымом, застилал некоторые места совершенно. На дальних буграх и в лощинах виднелись линии войск, отдыхающие в ожидании начала общего штурма, и черные полоски ложементов; изредка два, три всадника, на измученных лошадях, скользящих по размякшей почве, двигались по направлению к соседним позициям. Лишь орудийные выстрелы потрясали воздух, нарушая подавляющую тишину на правом фланге. Влево, наоборот, представлялись глазам картины, полные жизни. Туровце редуты, как Скобелевские, так и Кришинский, весьма энергично отвечали на огонь наших батарей. Мы со своей стороны открыли по неприятелю сильный ружейный огонь, но он казался слабее турецкого. |
| Между берегом буйного Красного Моря И Суданским таинственным лесом видна, Разметавшись среди четырех плоскогорий, С отдыхающей львицею схожа, страна. Север - это болота без дна и без края, Змеи черные подступы к ним стерегут, Их сестер-лихорадок зловещая стая, Желтолицая, здесь обрела свой приют. Красота отточенного, колдовского полнозвучия, вероятно, превосходит красоту реальности, каковую не хочется проверять, перечитывая африканские стихи Гумилёва. Не привычный для русских, в дебрях жары застывший, историей сложной и жестокой играющий континент раскрылся ему в красках и запахах, тонах и оттенках: ему – поэту, путешественнику, воину. Казалось, серединная жизнь не для него – слишком рвавшегося в запредельность, так почувствовавшего слово, и ту наполненность, какую может иметь оно, меняя реальность: В оный день, когда над миром новым Бог склонял лицо свое, тогда Солнце останавливали словом, Словом разрушали города. Что особенно актуально в наши дни, когда слово стало сухим передатчиком информации, когда оттенки его точно стёрлись, или затерялись в былом. Гумилёв постиг алхимическую тайну поэзии (и не только её – любого творчества), и выразил это с ослепительной точность в «Шестом чувстве»… Действительно, с великими стихами нам делать нечего: только меняться, подчиняясь их смысло-звуковой волне; только чистить собственные души, используя подсказки великих стихов. …и снова горячее мерцание озера Чад выплёскивается в реальность; и снова в насметрие Иннокентию Анненскому Гумилёв называет музу и жалкой, и сильной… Она таковой и является – уязвимой, как жизнь, которую могут отобрать, бессмертной, как лучшие стихи человечества, необходимой… Есть вещи насущнее насущного, - дух, например. Кажется, современность отрицает это. Но должно настать время, когда он низвергнет такую современность – в том числе используя поэтические высоты. 3 Он возникнет внезапно: веком, наступившим слишком резко, разбрызгивая движение: столь же неистовое, сколь и поэтичное. Трамвай Гумилёва режет линии сердца, привыкшего к большой мере покоя: век прошедший кажется привлекательнее того, что предложит двадцатый (который теперь уже нам кажется миром относительного спокойствия, по крайней мере в последней своей трети)… |
| Жизнь шла своим чередом, однако я стала больше тянуться к тому, что связано с Богом. Не веря полностью сама в существование Создателя, детей я всё-таки хотела воспитать верующими и поэтому часто вела с ними беседы о Боге. Однажды моя знакомая предложила мне причастить сына. Он, к моему удивлению, согласился с радостью и довольно легко встал рано утром, хотя обычно на каникулах спал подолгу. Священник принял у него его первую исповедь и дал разрешение на причастие. У меня же исповедь не принял, что меня тогда, впрочем, совсем не огорчило. Ровно через две недели после этого, опять же в понедельник, мы с мужем, взяв с собой друга нашего сынульки, поехали на залив. Утреннее солнце сменилось тучами, начал накрапывать мелкий дождь. Отступать нам было некуда – электричка в город должна была уйти только через несколько часов. Да и погода, несмотря на моросивший дождик, была очень тёплой. Мальчишки пошли купаться – одни на весь пляж. Сильный ветер гнал волны, и ребята счастливо смеялись. В душе у меня был покой. Мы сидели на берегу и строили планы на будущее. Редкие отдыхающие прогуливались по мокрому песку. Вдруг, сквозь рёв волн, рядом с нами раздался крик, который изменил всё. Мой сынишка пропал в воде. Муж уже в заливе, плывёт, ныряет. Я просто ору, громко молясь, обращаясь к Матери Божьей, впервые в жизни. Верю, что только это может сейчас нас спасти. Собирается народ, кто-то идёт в воду, и вот незнакомый парень несёт из залива на руках родного, любимого моего сына! Вот – моя жизнь, моя опора, мои силы! Искусственное дыхание, реанимация – верю, что сейчас этот кошмар кончится и всё опять пойдёт по-прежнему! Вот же он, мой сын!.. Я ещё не знала, что в это время душа моего ребёнка уже шла своим путём, который теперь разошёлся с нашим… Когда ехали обратно вдвоём с мужем, я безотчётно выла, громко, по-животному, я больше не была человеком. Почему Бог так поступил с нами? Он ведь всегда в критических ситуациях был на моей стороне! А в этот момент Он меня бросил. За что? Ведь Ему известно, что сынок – это было для меня всё! Подсела к нам добрая женщина, вся в слезах от моего воя: «Милая, не плачь! Ведь и Богу тоже жаль твоего сыночка, видишь, как Он плачет?» Потоки дождя бежали по стёклам вагона… За что? |
|
|
