| Новости Репортажи Мониторинг СМИ Интервью Документы Фотогалереи Статьи Анонсы Анонсы Выставка «Кижи. Небесное послание». Москва Выставка «Тайны храмов эпохи Ивана Грозного». Москва Выставка «Сотворение мира. Произведения религиозного искусства XV – начала XX века». Москва Фестиваль «Весна духовная. На пути к Пасхе». Москва Концерты фонда «Искусство добра» в соборе на Малой Грузинской и на других площадках. Москва Выставка «Праздник Благовещения». Москва Выставка «Ars Sacra nova. От мифа к символу. Русская история и евангельские мотивы в творчестве художников модерна России и русского зарубежья 1900-1940-е гг.». Москва Открытие выставки «Данте, пророк надежды». Москва Пресс-конференция в преддверии Страстной седмицы и праздника Пасхи. Москва Концерт фестиваля «Свет Христов», посвященный 225-летию А.С. Пушкина, Москва Концерты фонда «Искусство добра» в Соборе на Малой Грузинской и на других площадках Открытие конференции «Люди и судьбы русского зарубежья». Москва Все » Мониторинг СМИ Живи и давай жить другим Фрагменты интервью Папы Франциска аргентинской газете «Эль Кларин» 29.07.2014 13:33 Версия для печати Аргентинская газета «Эль Кларин» опубликовала в своём еженедельном приложении «Вива» фрагменты из интервью с Папой Франциском, где Папа вспоминает свое детство и касается таких тем, как иммиграция и смысл жизни. Многие хвалятся тем, что они знают секрет счастья, и сам этот термин, желанный, но весьма размытый, можно наделять различными значениями в соответствии с восприимчивостью человека и заменять более конкретными, земными словами: здоровье, любовь, деньги, власть и такк далее. Ответ Папы Франциска на вопрос о счастье: «У римлян есть поговорка, которую мы и можем взять за ориентир. Она гласит: «Campa e lascia campà», то есть иди вперед и дай другим идти, живи и давай жить другим. Вот первый шаг к миру и счастью». В интервью читателю открываются новые частички мозаики уже известной личности, обладающей сердцем, всегда открытым для людей, чутким к их страданиям и надеждам. В рассказе о детстве Папа с любовью вспоминает о прачке, которая помогала матери в домашних делах и которую Хорхе Марио, уже священник, благословил на смертном одре. Перед смертью женщина подарила ему медальон, который Папа целует перед сном и утром, когда просыпается. Женщина умерла счастливая, с улыбкой на лице и с достоинством человека, который потрудился, - рассказал Папа Франциск, искренне восхищаясь смирением таких людей. |
| Пример 3 Пример 3 В приведенных примерах очевидна однотипность вступления З. и почина, поэтому невозможно понять смысл этих терминов на основе анализа мест их простановки и соотношений звуковысотных уровней демественной монодии. В случаях простановки термина «захват демеством» после окончания II последнее соотносится со слабыми цезурами внутри строк. Здесь, как и в случаях с окончанием I (пример 2. 2), в одних списках термин есть, в других отсутствует. Кроме того, встречаются записи, когда после окончания II (так же как и после окончания I) присутствует простановка термина «почин демеством». Употребление З. после окончания II опровергает мнение Пожидаевой о реализации этого термина скачком ( Пожидаева. Пространные роспевы. С. 93). В большинстве записей З. выполняется на высоте, равной предшествующему окончанию. Пример 4 Пример 4 В примере 4, где представлены фрагменты из Демественника 1922 г., в аналогичных по певч. содержанию записях проставлены различные термины или не проставлены никакие. Первым дан фрагмент задостойника «О Тебе радуется» на литургии Василия Великого (Л. 58); здесь после окончания II в тексте вписан термин «захват демеством». В чрезвычайно близком по записи фрагменте задостойника на Введение и Благовещение «Яко одушевнем» (Л. 65 об.) к.-л. термин отсутствует (ср. пример 4. 2). Под цифрой 3 помещен фрагмент задостойника на Вознесение «Тя паче ума» (Л. 73 об.). При несомненной близости записей в нем присутствует термин «почин демеством». В примере 4 все текстовые фрагменты характеризуются слабыми цезурами и одинаковыми звуковысотными уровнями окончаний и начал соседствующих певч. структурных единиц. Отмеченное единообразие, однако, не распространяется на терминологию. Как и при анализе терминов после окончания I (пример 2), здесь невозможно определить на основе монодийных записей закономерности их простановки или их отсутствия. 3-й этап бытования термина «З.» в форме «захват демеством» в старообрядческих Демественниках имеет существенное значение для понимания термина. Памятники этого времени дают возможность систематизировать места простановки термина, соотнести его расположение со структурой напева и текста, выявить 2 способа вступления З. (скачком и плавно). Установлено, что написание термина или его отсутствие обусловлено структурой словесного текста песнопения. Большая или меньшая значимость смысловых цезур определяет выбор способа введения З.- скачком или плавно. Значительно реже «захват демеством» отражает только структурные особенности напева. Примеры тому видны в случаях простановки термина в продолжительных внутрислоговых распевах. Поскольку песнопения старообрядческих Демественников имеют аналоги в рукописях многоголосного демества 2-й пол. XVII в., то полученные результаты распространяются и на более ранние записи. |
| От времен, предшествовавших понтификату Иннокентия III, дошли лишь фрагменты папских регестов – в основном, в позднейших копиях (практически все регестовые книги до конца 12 в. утрачены; помимо цитированной публикации Кустана см.: Schonemann C.T.G. Pontificum Romanorum a Clemente I usque ad Leonem M. genuinae... epistolae. Gottingen, 1796; Thiel A. Epistolae Romanorum Pontificum genuinae... a S. Hilaro usque ad Pelagium II. Brunsberg, 1868). Наиболее значительные фрагменты от этого периода – 850 писем папы Григория I; в оригинале они представляли собой 14 папирусных томов, по каждому году понтификата в соответствии с индиктами, каждый из которых подразделялся на 12 месячных частей (с надписанием месяца). [ Индикт (или индиктидн) – 15–летний календарный период, который начал использоваться для летосчисления при Константине Великом . Официальное византийское счисление, так называемые индикты Константина Великого или Константинопольское счисление, начиналось с 1 сентября 312 г. В 6 в., при Юстиниане I, вводится календарное счисление по индиктам в христианской Церкви. Индиктом назывался год внутри 15–летнего цикла, номер самого цикла не использовался. При употреблении индикта началом счета циклов по 15–ти лет принимают 3–й год до Р.Х., так что для получения года индиктиона нужно прибавить к текущему году число 3 и сумму разделить на 15; частное дает число циклов, а остаток – год индикта. Если остаток равен 0, то индикт – 15–й. В византийской эре от сотворения мира (с началом в 5509 г. до н.э.), которая использовалась на Руси до петровских реформ, для определения индикта берется остаток от деления номера года на 15. Существует несколько видов индиктов в зависимости от того, с какого числа отсчитывается начало года. Наиболее древним является греческий индикт с началом года 1 сентября. Этот индикт применялся в допетровском летосчислении на Руси и используется ныне в церковном календаре. В Византии церковный год не всегда начинался с 1 сентября, что производило некоторую путаницу в средневековой хронологии. И на латинском Западе, и на Востоке было известно мартовское летосчисление, в котором началом года считается 1 марта или 25 марта (дата праздника Благовещения). Кроме того, в различные периоды использовался римский, или папский, индикт (с началом 25 декабря или 1 января), императорский индикт (с началом 25 сентября, иногда называется индиктом Беды). Последний получил распространение на территории влияния Каролингской династии. В литературе встречаются упоминания о цикле индиктов с началом 8 сентября, называемом indictio Senensis. Цикл индиктов, совместно с 19–летним метоновым и 28–летним солнечным циклами, лег в основу юлианского календаря.] |
| Композиции 12 праздничных сцен вплетены в сканый орнамент. Техника его исполнения напоминает структуру перегородчатой эмали. Епитрахиль. Нач. XV в. (ГММК). Фрагмент Епитрахиль. Нач. XV в. (ГММК). Фрагмент Трактовка мн. сцен, их подчеркнутая эмоциональность, драматическое напряжение соответствуют памятникам поздневизант. периода. Отмеченные особенности чеканного и филигранного декора характерны и для украшений переплетов литургических книг, наперсных крестов и реликвариев. Золотой и серебряной насечкой, а также цветной мастикой украшали бронзовые двери храмов. Так, на бронзовых дверях Ватопедского собора на Афоне с изображением Благовещения, предположительно работы к-польских мастеров кон. XIV - нач. XV в., растительные мотивы, чередующиеся с многократно повторяющимися двуглавыми орлами и василисками, выполнены резьбой с заполнением красной мастикой. В характере этой орнаментации заметно зап. влияние. Ярко выраженное влияние готики проявилось и в убранстве чаши, выточенной с оправой из позолоченного серебра и монограммой имп. Мануила II Палеолога (1391-1425), хранящейся в афонском мон-ре Ватопед. Прикладное искусство В. и. последних веков существования империи изучено еще недостаточно. Проблематично выделить собственно визант. произведения в их новой, то восточной (сельджукской, арм., груз.), то испытавшей влияние Запада оболочке. Однако малые формы этого искусства, произведения металлопластики, резного дерева, шитья и керамики, продолжали развиваться и после 1453 г. Их традиции сохранились и в искусстве христ. народов Османской империи, Италии и Московской Руси. Лит.: Кондаков Н. П. История и памятники визант. эмали: Собр. А. В. Звенигородского. СПб., 1892; он же. Памятники христ. искусства на Афоне. СПб., 1902; Dalton O. M. Catalogue of the Finger Rings: Early Christian, Byzantine. L., 1912; Delbrueck R. Die Consulardiptychen. B., 1929; Matzulewich L. A. Byzant. Antike. B., 1929; Morgan Ch. H. The Byzantine Pottery. Camb. (Mass.), 1942. (Corinth; 11); Coche de la Fert é E. |
| Фрагмент Владимирской иконы Божией Матери т. н. письма Андрея Рублева. 2-я пол. XIX в. (частное собрание) Фрагмент Владимирской иконы Божией Матери т. н. письма Андрея Рублева. 2-я пол. XIX в. (частное собрание) В XVIII в. старообрядцы оказались чуть ли не единственными заинтересованными в приобретении и сохранении древних дониконовских «писем». Бережное отношение к старым иконам стимулировало их к выработке технико-технологических средств и приемов работы для поддержания старинных образов в хорошей сохранности. Именно иконники-староверы заложили основы реставрационной практики, отказавшись от обыкновенного поновления древних памятников, бытовавшего в средневековье. Со временем «добывать» старинные образа для моленных становилось все труднее, и старообрядцы столкнулись с необходимостью обращаться к иконам-новоделам. Московские старообрядческие общины постоянно пользовались услугами иконописцев М. ( Ерофеичев Ф. Ф. Иконография, или Руководство к изучению без посторонней помощи способов и рецептов до иконописцев (а более до их учеников) относящихся. СПб., 1912. С. 1). У мастеров из М. сложились прочные связи с московскими староверами уже к сер. XIX в. Так, напр., мстёрский старообрядец Я. В. Тюлин с братьями в 70-х гг. XIX в. «производили работы по иконописи в Московском Благовещенском соборе при его реставрации, на Преображенском и Рогожском Московских кладбищах, в домах староверов, любителей старины…» ( Голышев И. А. Слобода Мстёра: (Пасхальные яйца работы мстёрских старинщиков - иконописцев)//Владимирские ГВ. 1875. 16. С. 1). Позже Голышев сообщал, что мстёрских старинщиков «много проживает в Москве… они находятся в постоянных близких и тесных сношениях с старообрядцами и раскольниками…» ( Он же. Раскраска в слободе Мстёре литографированных снимков с картин из старинных рус. рукописей//Там же. 1882. 7. С. 4). Этими историческими обстоятельствами объясняется тот факт, что М. стала прародиной 2 уникальных видов профессиональной деятельности, связанных со старообрядческой иконописью,- реставрацией икон и их подделкой. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание КОНДАКАРНАЯ НОТАЦИЯ Пример 1. Перечень знаков ранневизант. греч. «шартрской» нотации в Триоди. Х в. Фрагмент (Ath. Laur. G. 67. Fol. 159) Пример 1. Перечень знаков ранневизант. греч. «шартрской» нотации в Триоди. Х в. Фрагмент (Ath. Laur. G. 67. Fol. 159) присутствующая в древнерус. Кондакарях комплексная система невменной записи ограниченного корпуса песнопений, характеризующихся высокой степенью мелизматики (см. Кондакарное пение ). Подобно ранним формам византийской нотации , К. н. не передает абсолютные звуковысотные характеристики мелодии, но в отличие от нее содержит не 1, а 2 ряда невм: мелодико-ритмические знаки малого размера и помещаемые над ними большие ипостаси , по-видимому фиксировавшие общий мелодический контур, наподобие стенографической записи. Эта архаическая и в то же время чрезвычайно сложная система нотации, вероятно, в «зашифрованном» виде передавала тончайшие мелодические и ритмические нюансы песнопений, к-рые хранились в памяти носителей кондакарной традиции. В ранневизант. нотации, на основе к-рой была разработана К. н., ее ближайшим аналогом является т. н. шартрская нотация, сохранившаяся в рукописях X-XI вв. (см. пример 1: перечень знаков в греч. Триоди X в. Ath. Laur. Γ. 67; см. также: Strunk. 1966). Однако часто ипостаси К. н. имеют только поверхностное сходство с шартрскими знаками; кроме того, последние сохранились в певч. сборниках иного типа (напр., в Стихирарях) и применялись не только к кондакам , но и к др. жанрам. Певч. репертуар, записывавшийся К. н., известен гл. обр. по 5 певч. рукописям, из к-рых 4 опубликованы факсимильным способом: Типографский Устав с Кондакарем (XI-XII вв., ГТГ. К-5349), Благовещенский кондакарь (кон. XII? - нач. XIII в., РНБ. Q.n.I.32), Лаврский, или Троицкий, Кондакарь (кон. XII-XIII в., РГБ. Троиц. 23), Успенский Кондакарь (1207 г., ГИМ. Усп. 9), Синодальный Кондакарь (сер. XIII в., ГИМ. Син. Тип. 777). К. н. и хирономия |
| Окончание I. Пример 1 Окончание I. Пример 1 Окончание II. Пример 1 В результате анализа записей Демественников становится очевидно, что указание «захват демеством» употребляется наиболее часто после 2 певч. фрагментов-окончаний, показанных в примере 1 (здесь и далее развод певч. знаков выполнен на основе авторской азбуки, полученной путем сопоставления записей нотолинейных переводов многоголосного демества с соответствующими по редакции крюковыми прототипами; полученные с помощью описанного метода значения певч. знаков отражают их прочтение на рубеже XVII и XVIII вв.). В окончании I отчетливо прослушиваются ступени трезвучия d1-f1-a1. Окончание II выделяется в ткани песнопений благодаря наличию в нем нисходящего мотива с использованием редко встречающихся восьмых длительностей. Вступление «захвата демеством» после окончания I всегда выполняется скачком, величина к-рого варьируется от терции до септимы. Использование окончания II сопровождается плавным вступлением З., в этом случае его высота равна окончанию или на ступень выше его. В примере 2 показаны варианты выполнения З. после окончания I. Под цифрой 1 здесь выписан фрагмент задостойника Сретения «В законной сени» (Л. 69 об.). Цифрой 2 обозначен фрагмент записи задостойника Воздвижения «Таин еси Богородице» (Л. 64). Цифра 3 соответствует фрагменту задостойника на Введение и Благовещение «Яко одушевнем» (Л. 66). Все записи взяты из Демественника 1922 г., находящегося в собрании автора этой статьи. Пример 2 Пример 2 Близость и даже аналогичность записей окончания I не всегда обусловливает простановку после него «захвата демеством». И если в задостойнике Воздвижения (пример 2. 2) после слова «древо» ситуация с З. варьируется (в одних случаях он есть, в других не наблюдается), то в задостойнике на Введение (пример 2. 3) отсутствие термина вполне устойчиво. Предварительное рассмотрение мест простановки «захвата демеством» после окончания I выявило его зависимость от структуры словесного текста. В случаях когда рассматриваемое окончание совпадает с завершением текстовой строки или раздела, наличие « захвата демеством» в крюковой записи обязательно. Если же окончание I соотносится с менее яркой цезурой (середины текстовых строк), то возможны разночтения. После окончания I в крюковых записях Демественников 3-го этапа встречается и др. термин многоголосия - «почин демеством». Хотя вступление последнего характеризуется Пожидаевой как «плавный интонационный переход (без скачка в напеве) от одной строки к другой» ( Пожидаева. 2007. С. 410), нередко можно наблюдать введение «почина демеством» с помощью скачка (см. пример 3). |
| Повествование начинается в верхнем ярусе сценой «Благовещения»: Богоматерь представлена сидящей на престоле в расшитом драгоценными камнями платье, с ожерельем и серьгами, прическа убрана жемчугом, в руках красная пряжа, конец к-рой спускается в высокую корзину. С небес к Ней слетают арх. Гавриил и Св. Дух в виде голубя (архангел в этой сцене изображен еще трижды). Далее следуют композиции «Благовестие прав. Иосифу» и «Сретение», где голова Младенца Христа окружена нимбом с крестиком над челом. Ярусом ниже - «Поклонение волхвов»: Младенец представлен сидящим на широком царском троне, за высокой спинкой к-рого стоят 4 ангела и сияет вифлеемская звезда; по сторонам трона 2 жен. фигуры, одну из них по аналогии с росписью ц. Санта-Сабина истолковывают как персонификацию Церкви; волхвы, держащие большие блюда с дарами, одеты в причудливые костюмы, расшитые драгоценными камнями, и фригийские шапки. Повествование продолжается апокрифическим рассказом о правителе Афродитиане, встретившем св. семейство по пути в Египет и исповедавшим Младенца Христа Богом. В нижнем ярусе - «Избиение вифлеемских младенцев» и «Беседа волхвов с Иродом». Роспись триумфальной арки заканчивается изображениями Вифлеема и Небесного Иерусалима, перед их воротами стоят по 6 овец (символ Церкви). Эллинистическое искусство в росписи ц. Санта-Мария Маджоре пережило подлинное возрождение. Христос Добрый Пастырь. Мозаика Мавзолея Галлы Плацидии в Равенне. Ок. 25 г. Фрагмент Христос Добрый Пастырь. Мозаика Мавзолея Галлы Плацидии в Равенне. Ок. 25 г. Фрагмент Характерное для эпохи триумфальное настроение проявилось и в мозаиках мавзолея Галлы Плацидии в Равенне (ок. 425). Кирпичное здание мавзолея, практически лишенное внешнего декора, поражает богатством внутренней отделки. Нижние части стен облицованы светлым мрамором, свет, проникая сквозь затянутые прозрачным камнем окна, создает эффект внутреннего свечения. На темно-синем фоне центрального свода среди золотых звезд сияет золотой крест, своды 4 рукавов креста покрыты многоцветными ковровыми орнаментами, в парусах - символы евангелистов, на стенах - попарно фигуры апостолов в белых одеждах, между ними фонтаны и птицы. |
| Эквивалентом фиты в путевой/казанской нотации является начертание . Оно выписано из ранее упомянутого славника на «Господи, воззвах» праздника Благовещения «Послано бысте» рукописи путевой нотации инока Христофора (ГИМ. Щук. 767. Л. 170 об.). Пример 6. Развод казанской фиты «удивителная» в фитнике 30–40-х гг. XVII в. (СаратГУ. ЗНБ. ОРКиР. 1126) (1), в крюковых троестрочных Праздниках 80-х гг. XVII в. (РГБ. Ф. 299. 115) (2), и в нотолинейном переводе 1-й четв. XVIII в. (РГБ. Ф 210. 24) (3) Пример 6. Развод казанской фиты «удивителная» в фитнике 30–40-х гг. XVII в. (СаратГУ. ЗНБ. ОРКиР. 1126) (1), в крюковых троестрочных Праздниках 80-х гг. XVII в. (РГБ. Ф. 299. 115) (2), и в нотолинейном переводе 1-й четв. XVIII в. (РГБ. Ф 210. 24) (3) Строки, помещенные в фитнике после начертания фиты, изобилуют многократными повторениями гласных букв, что позволяет отнести их к разводу данной фиты, записанному в верхней строке дробным казанским, а в нижней - столповым знаменем. Для определения соотношения между разводными строками фиты необходимо выявить их распевы и сопоставить между собой. Получить развод верхней казанской строки можно с помощью крюковых троестрочных Праздников РГБ. Ф. 299. 115 и рукописи РГБ. Ф. 210. 24, являющейся нотным переводом троестрочных Праздников. В прим. 6 сопоставлены записи строк в следующем порядке: строка 1 воспроизводит развод фиты «удивителной» по фитнику СаратГУ. ЗНБ. ОРКиР. 1126 (Л. 285 об.- 286); в строке 2 приведен фрагмент записи путевой строки славника на «Господи, воззвах» «Послан бысть» из крюкового троестрочия рукописи РГБ. Ф. 299. 115 (Л. 185 об.); строка 3 содержит аналогичный фрагмент славника в нотной записи рукописи РГБ. Ф. 210. 24 (Л. 73). При сопоставлении приведенных записей видно сходство строк 1 и 2. Имеющиеся разночтения, как и ранее, выделенные горизонтальными прямоугольными скобками, за исключением 3-го от конца знака, относятся к синонимическим, на распев они не влияют. Т. о., в верхней строке фитника, помещенной после начертания, дана запись развода фиты «утешительной» дробным казанским знаменем. |
| Видение купины огненной Моисею. Фрагмент медных врат зап. входа. XVI в. Видение купины огненной Моисею. Фрагмент медных врат зап. входа. XVI в. Основную часть обширного комплекса реликвариев составляли уникальные серебряные золоченые ковчеги в виде саркофагов с выдвижными крышками, на к-рых помещены чеканные образы святых, чьи мощи в них хранятся. Создание этих ковчегов было начато при царе Борисе Годунове и его сыне Феодоре Борисовиче и продолжено при воцарении династии Романовых. Совр. исследователи связывают это деяние кон. XVI в. с грандиозными замыслами создания в Кремле храма Святая Святых. Опись 1680 г. перечисляет 35 подобных ковчегов. В наст. время 28 ковчегов 1598-1633 гг. хранятся в бронзовой раке, специально изготовленной для них на московской фирме Постникова в 1894 г. Тканевое убранство Б. с. сохранилось не полностью и до наст. времени дошло со значительными переделками. Особую ценность представляют праздничные пелены к иконам местного ряда с изображением Голгофского креста, выложенного серебряными золочеными дробницами, с резными и черневыми образами святых и праздников, облачения гл. обр. XVIII в. Частично сохранился комплекс светильников XVII-XIX вв. Уникальными произведениями рус. искусства XVI в. являются зап. и сев. двери собора. Они выполнены в древней технике «золотой наводки», продолжая т. о. ряд памятников домонг. (врата Рождественского собора в Суздале) и новгородского искусства XIV в. (Васильевские врата, 1336). Программа их изображений теснейшим образом связана с системой убранства собора и его значением. Сохранились предметы церковного убора из придельных церквей Б. с. Иконостасы приделов были выполнены, вероятно, вскоре после их возведения в 60-х гг. XVI в. Их убранство, состоящее из серебряных золоченых басменных окладов, а также из серебряных окладов с эмалевым узором по скани, представляет особый интерес как уникальное убранство рус. высокого иконостаса, сохранившееся почти полностью. Е. А. Моршакова Б. с. в церковном обиходе рус. вел. князей и царей |
|
|
