| Впрочем, для Минкульта эта работа традиционная. Советские деятели и работники культуры всегда промышляли доносами. Но они касались писателей, философов, ученых, режиссеров, артистов – Солженицына, Сахарова, Зиновьева, Некрасова, Любимова, Нуриева, Стуса, Бердника, Чичибабина и т.д. Министерство культуры Евгения Нищука открывает новую страницу в этой славной деятельности – доносит на православных иерархов. Причем в год, когда весь мир отмечает великую трагедию – 100-летие начала кровавого богоборческого террора против Церкви Христовой, Православной. Видимо, в годовщину юбилея нам стоит учредить орден в честь знаменитого украинца, вождя революции и богоборца Льва Давидовича Троцкого и награждать им его последователей, Министерство культуры Украины – в полном составе. Надо отметить, что публичное доносительство – непременный атрибут тоталитарного государства. Особенность политического стукачества в том, что оно не стремится к справедливости, не отстаивает истину, не опровергает клевету и ложь. Стукачи – не правдоискатели и не правдолюбцы. Их задача – дискредитировать, оклеветать, подвести под уголовную или расстрельную статью и в конечном итоге уничтожить оппонента. Поэтому он первым делом объявляется антисоветчиком, отщепенцем, антиукраинцем, сепаратистом и т.д., а к этому определению уже подверстываются аргументы. Во время застоя была целая процедура выявления антисоветчиков и националистов-сепаратистов. Чтобы упрятать за решетку, скажем, Стуса или Бердника, сначала засылали к ним в компанию какого-нибудь Нищука, который должен своими глазами всех увидеть, своими ушами все услышать, подробно изложить в доносе, утащить «почитать» какую-нибудь рукопись, которая отдавалась на «экспертизу». Затем допрашивали свидетелей и самих жертв, разбирательства и слежки иногда длились годами. Публично объявляли врагами народа и державы перед судом или уже «из зала суда». Нынешнее Министерство культуры, которое почему-то взяло на себя функции политического сыска, упростило сию процедуру до минимума: посидел человечишко в столичном баре за кружкой пива, погуглил в планшетнике, отобрал пару-тройку информашек о работе на неподконтрольных территориях священнослужителей, которых он знать не знает. Но которые вроде подходят под антиукраинские и сепаратистские. И без всяких объяснений и разбирательств – публичный министерский донос. Он настучал – чего же боле? А вы теперь отмазывайтесь, как умеете. |
| При всем том иудеи, однако же, пользовались неотъемлемым правом служить своему Богу везде, не исключая самого Рима, по своему обряду. Все эти указанные нами эксцентрические культы, при всей несимпатичности их для римского правительства, тем не менее были признаны религиями, позволенными в границах Римской империи, почему и назывались religiones licitae. Эта позволительность всех культов языческих и иудейского имела, однако же, то ограничение, что не допущен был для подобных культов прозелитизм между римскими гражданами. Лишь исконные жители различных стран имели право совершать культы, принадлежащие этим ______________________ Бердников. Ук. соч. С. 211–212. Hausrath. Op. cit. Bd. II. S. 84. Ibid. S. 86. Бердников. Ук. соч. С. 227–224. Hausrath. Op. cit. Bd. II. S. 119–122; Neander. Ibid. S. 43. ______________________ Итак, общим правилом политики римского правительства было то, что позволено было существовать на территории Римской империи, — и языческим культам в разных их видах, и иудейству, даже наперекор римским симпатиям. Римское правительство пренебрежительно относилось, отвращалось египетского культа Изиды, и однако позволяло его; оно не могло симпатизировать чуждому ему по духу культу египетского божества Митры, и однако оно не преследовало его почитателей; он терпеть не могло иудейства, гордого и презрительно относившегося к язычникам–римлянам, и однако оно, римское правительство, охраняло его интересы. Почему же одни христиане, чуждые всяких эксцентричностей в своем культе, не разделявшие горделивого презрения к римлянам, каким отличались иудеи, христиане, не позволявшие себе никаких шумных и соблазнительных религиозных процессий, — почему одни христиане не пользовались религиозной толерантностью Рима? Не странно ли это? Не есть ли это какой то печальный рок, тяготевший над христианами? Не было ли это со стороны Рима какой то непоследовательностью своим принципам? Нисколько. Главное основание, на котором утверждалась веротерпимость римлян относительно чуждых для них культов, состояло в том, что это были культы установившиеся, культы определенных национальностей, отечественные культы известных народов. |
| 222 В статье, напечатанной в мартовской – апрельской книжке Чтений в Общ. Люб. Дух. Просв. 1893 г. и отдельной брошюрой под заглавием: «Продолжающиеяся недоумения по вопросу о восприемниках и духовном родстве» мы упоминали о двух сербских списках Номоканона – Погодинском и Богишича, как об имеющих чтени децоу (стр. 46 в отд. брош.). Упоминат о первом списке было lapsus calami et memoriae. В Погодинском списке нет ни настоящей (211-й) ни следующей статьи. Вместо него следовало бы сослаться на список Шафарика Теперь, в искупление нашей означенной ошибки, указываем три списка, в которых находится угодное проф. Бердникову чтение (дцоу), – Шафарика, Богишича и наш начала XVII в. 224 О существовании в позднейших греческих епитимейниках этого правила свидетельствует новейший греческий богослов Геогополо в своем сочинении ’Ιερ ’Ανθολογα (Венеция 1933, стр. 192, § 101: περ νθων καννων). Подобные каноны, замечает автор, κανονζουσι παρλογα. 225 Знатоки греческого языка утверждают, что русскому речению тот и другой более соответствует греческое μφτεροι, а не ο δο. Это подтверждается и следующим примером из источников канонического права: в конце 102-го правила Трулльского собора мы читаем: μφτερα τονυν εσναι μς χρ, κα τ τς κριβεας, κα τ τς συνηθεας, что в нашей Книге Правил переведено: «подобает убо нам и то и другое ведати» и пр. 226 По отношению к нам это «стражничество» выразилось не только разными печатными и иными инсинуациями на счет зловредного и заразительного для других направления нашей учено-литературной деятельности, но и следующими ругательствами, какими испещрена статья г. Бердникова, напечатанная в цитованной книжке Православного Собеседника под заглавием: «Ответ проф. Павлову на его «продолжающегося недоумения по вопросу о восприемничестве». Здесь нам приписывается и «тенденпдозная фальсификация» (стр. 16), и «прямая ложь» (там же), и «кривыя толкования» (стр. 45), и «Фокусы некрасивого свойства» (стр. 53), и «наглое запирательство» (стр. 58), и даже «умственная галлюцинация» (стр. 45). Не в наших нравах вести ученый спор с кем бы то ни было и о чем бы то ни было в таком тоне, свойственном разве только самым подонкам светской периодической печати. Забыл наш запальчивый критик, что подобными слово-извержениями не уронишь ничьей ученой репутации, кроме своей собственной. Забыла и редакция Православного Собеседника, что она ведет свое дело от лица всей Казанской духовной академии и что в серьезно-ученом журнале, особенно духовном, не место для площадной брани на кого бы то ни было. Уже в виду таких литературных качеств статьи проф. Бердникова, редакция названного журнала обязана была внимательнее отнестись и к научным ее качествам. Тогда она не могла бы не заметить, что автор, говоря его собственными словами, способен проделывать «фокусы некрасиваго свойства даже с Евангелием. |
| Сообразно с этим и в 212 ст. Номоканона при Требнике в греческом тексте говорится об этих духовных братьях: Ε ς πατρ γννησεν ατ πνευματικ; δι το γου βαπτσματος (Павлов. Номоканон, стр.199. 200). Но это выражение не церковного, а светского происхождения. Насколько оно уместно с церковной точки зрения, видно из сказанного нами выше и из самого текста 212 ст. Подобная терминология встречается еще в указе св. Синода 1834 года (Павлов. 50-я глава Кормчей, стр.174–175). В исследовании о Номоканоне при Требнике проф. Павлов выражается: неверный не может быть поручителем и блюстителем веры крещаемого, – в чем собственно и состоит каноническое значение восприемничества (стр. 140). 5 Не было принято оно и в руководствах по брачному праву Мануила Ксанфянина и Захария Скордилия (Павлов. 50-я глава Кормчей, стр. 327). 6 В монографии же своей о церковном законодательстве г. Лашкарев не дает ясного и определенного ответа на этот вопрос. Вообще о практических источниках церковного права в греческой и русской церкви он говорит чрезвычайно кратко, как бы вскользь, не распространяясь ни о содержании, ни о каноническом значении их сравнительно с правилами древней церкви, а ограничившись почти одним перечнем их. Это чрезвычайно знаменательно в сочинении, посвященном специально вопросу об источниках церковного права и рассчитанном притом же на ученое значение. 7 Брак в юридическом смысле есть соединение мужчины и женщины, освященное общественным сознанием. Победоносцев. Курс гражд. права. Изд. 3. Спб. 1889. стр. 10. 8 Цитат не верен; приведенные слова Вальсамона содержаться в его толковании на Номоканон XIII, 4. 9 Греческие канонисты нередко позволяют себе произносить суждение о церковной практике своего времени. Толк. Вальсамона на 6, 23. 34. 91 карф. и на 2 Дион. Читать далее Источник: Несколько слов по поводу рецензий на исследование профессора А.С. Павлова о 50-й главе Кормчей книги. Москва 1887/И. Бердников. - Казань : тип. Имп. ун-та, 1891. - 89 с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Бердников желает «точно держаться буквы» соборного правила, то он напрасно говорит о каких-то комбинациях духовного родства, указанных в правиле: буква правила знает только одну комбинацию – восприемник-мужчина и овдовевшая мать воспринятого). И этот проект законодательного толкования 23 пр. трульского собора проф. Павлов считает «действительным каноническим правом» в данном случае (стр. 294). Последняя фраза приводит нас в большое недоумение. «Законодательное толкование» законов, иначе называемое аутентическим, принадлежит только самому законодателю; «проэкты» же такого толкования составляются особыми на то полномочиями, установлениями и должностными лицами. Мы в своём положении не могли иметь и ничем не выражали ни малейшего притязания на ту или другую роль. В нашей книге, правда, приводится нечто такое, что, пожалуй, можно назвать «проэктом законодательного толкования 53-го трульского собора»: это – мнение приснопамятного митрополита московского Филарета (см. у нас стр. 182–183). Но если проф. Бердников несогласен с этим мнением, то он обязан был опровергать его не как наше, а именно как принадлежащее названному великому иерарху. Мы, со своей стороны, ответственны только за то, что позволили себе отдать предпочтение этому «проэкту законодательного толкования 53 правила трульского собора» пред соответственною нормой действующего русского права, именно выразили мысль, что «действительное каноническое право» содержится в первом, а не во второй. Как учёный канонист, мы не могли высказать иного суждения. Ибо приём юридического толкования, приложенный митрополитом Филаретом к 53-му правилу трульского собора, постоянно практиковался в православной церкви с того времени, когда окончательно установился состав её канонического кодекса. Приём этот состоит в обобщении смысла древних канонов, т.е. в распространении их действия не только на те отдельные конкретные случаи, какие прямо были в них предусмотрены, но и на все другие, однородные. Таким образом и 53-е правило трульского собора в толковании митрополита Филарета получило следующий общий смысл: брак запрещается во всех комбинациях духовного родства, в которых, подобно указанной в правиле, получается вторая степень этого родства. |
| И. Бердников 17 мар. 1903. От Редакции Азбуки веры. Нами исправлены многочисленные опечатки в греческих и некоторых латинских словах и выражениях, присутствующие в издании, добавлены отсутствующие придыхания и ударения. 1 Любопытно, что г. Папков пишет греческие слова не только греческими, но и русскими буквами. Ηапр. περ το – пери ту, или: χλοις – охлоис – сборище народа. Для кого и для чего нужно изображать греческое слово русскими буквами? Если кто не понимает греческого текста, то неужели для него лучше будет понять его в русской транскрипции? Трудно понять такой филологический прием г. Папкова 3 Еще ранее Г. Папкова упрекнул Казанскую д. академию в неправильном переводе 13 правила Лаод. собора г. Аксаков. «В Деяниях девяти поместных соборов вторично изданных в Казани в 1901 году, правило Лаод. собора переводится через «о том, чтобы общинам не дозволялось делать выбора лиц, имеющих быть поставленными во священство». Стыдно, грешно, да и 2 правилом Трулльского собора безусловно запрещено совершать такие извращения церковных правил». Сам г. Аксаков понимает 13 правило Лаод. собора следующим образом: «О чем же говорит 13 правило Лаод. собора? О том, что не толпам предоставляется производить выбор имеющих быть поставленными во святилище (?). Да. Разумеется, не толпам позволяется это, а законно собравшемуся клиру и народу церкви. В толпе нельзя отличить принадлежащих к церкви от непринадлежащих к ней: не только отколовшиеся, не только еретики, но даже и язычники могут присоединиться к толпе и составить даже её большинство. Толпа, иногда даже и вооруженная, действует насилием или внушает опасения такового; клир и народ подают только свой голос, свое решение, при чем подразумевается, что участвуют весь клира и весь народ, а не какая-нибудь его фракция... Если только часть народа, действуя отдельно и отрешенно от другой, настаивает на осуществлении своего избрания, то она уже приближается к понятию о толпе». (К церковному собору. Спб. 1906, стр. 109–110). 4 Г. Заозерский списывает характеристики других авторов с себя самого. Если кому, то именно ему свойственно обращать свои критические статьи в отписки, отвлекающие внимание читателя к предметам посторонним или к мелочам, не имеющим существенного значения. |
| Но голос простого народа в общественных делах со времени империи постепенно ослабевал в пользу курии. К концу третьего христианского века народные комиции, выражавшие участие народа в общественных делах, по заявлению исследователей римского государственного быта, почти совсем прекратили свое существование (Бердников. Госуд. пол. рел. 271). Это явление в жизни гражданской общины не могло не отразиться и на жизни церковной. Правда, в IV веке еще встречаются упоминания об участии городского плебса в избрании епископов, как показывают рассказы об избрании Афанасия Александрийского и о других случаях. Но видно из этих же рассказов, что уже и в церковной сфере считали неуместным опираться в выборах на воле этого плебса, а признавали более правильным следовать голосу высшего городского класса – курии. Вот это-то жизненное тяготение практики выборов кандидатов в епископы к новому строю ведения дел в городском управлении и дало императору Юстиниану основание возвести эту практику в государственный закон, придав ей в законе некоторую новую формулировку. Закон императора Юстиниана о порядке выбора кандидатов в епископы надобно считать результатом совокупного влияния тогдашних условий церковной и гражданской жизни. Это совокупное влияние можно видеть в самом содержаний установленной Юстинианом нормы. В ней избрание усвояется не городской курии, которой принадлежало право избрания жрецов по обычаю городского уклада во времена язычества, и не городскому народу или пастве епископа в полном её составе, как бы следовало по духу церковной дисциплины, а особому избирательному собранию, состоящему из местного клира, представителя иерархического начала в местной пастве, и из лучших граждан – представителей городской курии. Еще несколько слов о термине πιτρπειν, который также имеет известное значение для уяснения смысла 13 правила Лаодикийского собора. В древних церковно-исторических памятниках словом πιτρπειν обозначалось напр. поручение епископом священнику прихода в заведывание и управление (Игнатий Бог. |
| 485 Евсев. VI, 36. Письма Оригена к Филиппу до нас не сохранились, но их еще читали в V веке, как свидетельствует об этом Викентий Лиринский, который замечает, что они написаны были «достойно христианского учителя» (Christian! magisterii auctoritate. См.: Vinzentii Commonitorium. P. 343. Edit. Valusii). 486 Aube. Les Chretiens. P. 238. 487 Contra Celsum. Lib. VI, cap. 28. Фирмилиан около 256 года говорит о longa pax (длительном мире). — Inter epp. Cypriani, 75. Edit. Marani. Ср.: Евсев. V, 16 ad fin. 488 Ibid. Lib. VIII, cap. 70. 489 Harnack A. Gallienus: Herzog. Encykl., Bd. IV. S. 736. 490 Грамота в Египет послана в 261 году, а сам закон о христианах появился в 260 году. 491 Gorres. Die Toleranzedicte des Kaisers Gallienus 492 Он имел в своих руках Иллирик и соседнюю Фракию и, вероятно, Египет, но имел ли в своем распоряжении Сирию с Палестиной, не видно. См.: Trebeltius Pollio. In XXX tyrannis, cap. 12 (В Hist. Augusta). 493 Harnack. Gallienus: Herzog. Encykl. Bd. IV. S. 736—738. 494 Herzog. Encykl. Bd. IV. S. 737. 495 Евсевий свидетельствует (IX, 2), что христиане любили пользоваться усыпальницами как местами для церковных собраний. В Апостольских постановлениях (VI, 30) усыпальницы назначаются для богослужения наравне с храмами. 496 Буассье. Римская религия от Августа до Антонинов. Рус. пер. С. 542, 548—50; Кулаковский Ю. Коллегии в древнем Риме. Киев, 1882. С. 118—120. 497 Apologet., cap. 37. 498 Агеае (места для погребения, кладбища) christianorum non sint. См.: Ad Scapul., cap. 3. 499 Диониеий Александрийский в письме к Герману. См.: Евсев. Церк. Ист. VII, 11; Ruinart. Acta Martyrum. P. 261—262 (в допросе Киприана на суде проконсула). 500 Многие новейшие ученые полагают, что христианство разрасталось и распространялось под сенью похоронных коллегий; они нередко утверждают, что христиане с самого первого века «непременно пользовались той толерантностью, какая оказывалась погребальным коллегиям» или что «долго христианские общины были не чем иным, как одним из видов института Collegia» (Буассье. Указ. соч. С. 565; Кулаковский. Указ. соч. С. 122, 127; Aube. Hist, des persecutions. P. 251). Проф. же Бердников решительно отвергает такое мнение (Бердников. Государственное положение религии в римско-византийской Империи»: |
| Чельцов, так искренно боявшийся, что обновленцы внесут в церковный строй бурю, громы и молнию. Но дело не в этом, а в том, что в пылу полемики они «своя своих не познаша». К этому же времени киевский профессор Завитневич 423 в журнале «Христианская мысль» выступил со статьей «На чём утверждаются отрицатели церковной реформы». Кто же эти «отрицатели»? Оказывается, все те, кто стоит за непоколебимый канонический строй в Церкви, за епископат, за возглавление Церкви Патриархом, т. е. все те, кто именно стоит на позициях реформ, но в духе истинного православия. Это явно не в духе Завитневича, о чём он и пишет в упомянутой статье. «Критика на профессора И. С. Бердникова -канониста. Необыкновенная энергия, почти юношеская развязность, с какою этот старый человек отстаивал в Предсоборном Присутствии абсолютизм архиерейского самовластия и построенного на нём бюрократического строя, иногда прямо вызывали удивление. – Отстаивая мысль, что в делах церковного управления епископы ответственны только перед Богом, этот почтенный старец искренне был убеждён, что он в данном случае действительно исполняет волю Божию. Необходимою властью, – писал проф. Завитневич, – не опирающейся на внешнюю поддержку, может обладать епископ и во всякой другой истинно церковной организации; но для этого нужно, чтобы он находился в каноническом общении с нею. – Такой епископ и на Соборе может заменить собою всю паству, ибо он явится сюда не со своими личными мыслями и чувствами, а принесёт туда веру, мысли и чувства всей общины» 424 . Необходимо заметить, что правильное суждение проф. Бердникова о каноническом праве епископов в делах управления и ответственности их перед Богом проф. Завитневичем совершенно не православно оспаривалось, а так как у последнего не было никаких канонических оснований в оправдание своего мнения, то он просто нападал на старца профессора, акцентируя его старость: «Он, мол, выживший из ума старик». Что касается канонического общения епископа со своей паствой, то такие суждения просто непонятны. |
| Читающей публикой труд был принят восторженно. С рецензией на него выступил известный философ и богослов, основоположник софиологии и «философии всеединства» В. С. Соловьев . Все ждали от И.С. Бердникова появления следующих томов исследования – о положении церкви при Юстиниане, в поздней византийской империи. Но этого не произошло. Скорее всего, потому, что профессора не привлекала судьба Е.Е. Голубинского и Н.Ф. Каптерева , которые из-за смелых суждений в своих трудах поплатились своей научной карьерой. Они это сделали, уже будучи сложившимися, авторитетными учеными, он лишь вступал в научную корпорацию. В 1888 г. вышел его знаменитый «Краткий курс церковного права». Это было первое в истории российского духовного образования издание полноценного курса каноники с определенной авторской концепцией и цельной системой церковного права. До этого мы видим лишь фрагментарные конспекты и лекции по данному предмету. В 1903–1913 гг. вышло второе издание «Краткого курса церковного права», являющееся наиболее полным из всех существующих в канонике. Как справедливо впоследствии заметил сам проф. И.С. Бердников , многие его монографии появились вследствие полемики с тем или другим канонистом, были вызваны необходимостью ответить по тому или иному поводу, выступить «борцом за истину православия» в «животрепещущих вопросах современной действительности». «Тогда – по свидетельству его ученика профессора В.К.Соколова, – его речь дышала покоряющей силой аргументации, его полемика с противником из простого обмена академических мнений превращалась в дело его жизненного призвания, открывала завесу «святого святых» его религиозных переживаний». Одним из наиболее существенных и насущных вопросов был вопрос о каноничности существующего синодального стоя, разработка которого вылилась в напряженную полемику о перспективах взаимоотношений церкви и государства в 70–90-х годах XIX века. Здесь можно выделить два лагеря, два магистральных направления богословско-канонической мысли того времени. Одно, так называемое «апологетическое», то есть защищавшее существующий синодальный строй (проф. Н.С. Суворов – Московский университет, П.А. Лашкарев – Киевский университет, Н.А. Заозерский – МДА), и другое, представители которого критически переосмысливали принципы существующих отношении между церковью и государством в России, выступали за приближение их к каноническим (профессор И.С. Бердников и Ф.А. Курганов – КазДА и КИУ, Т.В. Барсов – СПбДА). Первое персонифицируется в лице профессора Н.С. Суворова , второе – в лице профессора И.С. Бердникова . |
|
|
