| Помогать как-либо таким замыслам и предприятиям, по моему мнению, совсем не удобно, тем более, что 1) этот чужак научно ничуть не правоспособнее (resp. менее правоспособен) академического кандидата и 2) вообще малонадежен и, судя по Предсоборному Присутствию, весьма может держать нос по ветру... Надо подумать и о том, как бы не пустить нам нового А. Волынского» (НА РТ. Ф. 10. Оп. 5. 1105. Л. 153 об.–154 об.). «Ваше признание более всех поможет, что войдет этот чужак и вытеснит своего. Для меня будет последним знамением, что Вы увенчаете магистерством нашего Предсоборного врага», – писал он через неделю (Там же. Л. 152. Письмо от 20 февр. 1911 г.). Бердников придерживался иного мнения: в 1911 г. Кузнецов получил искомую степень, а затем и кафедру в МДА вместо И. М. Громогласова, готовившегося к занятию этой кафедры много лет (См.: Богданова Т. А. Из академических «историй»: замещение кафедры церковного права в Московской Духовной академии в 1910 году//Вестник церковной истории (Москва). 2007. 1 (5). С. 31–77). Сам Бердников разъяснял свою позицию в письме А. А. Дмитриевскому : «Я не разделяю всех воззрений Кузнецова на церковно-канонические вопросы. Но все же, мне кажется, нельзя отрицать того, что Кузнецов человек даровитый, искренне религиозный, защитник церковных интересов, приносит много пользы своими публичными лекциями и сочинениями. Мне кажется, таким человеком нужно дорожить и как-нибудь пристроить к делу церковному. По этим побуждениям я и поддерживаю Кузнецова в его трудах на пользу Церкви» (ОР РНБ. Ф. 253. 371. Л. 6–6 об. Письмо от 23 янв. 1911 г.). 1626 Н. Г. [Глубоковский H. H.] Отголоски светской журналистики. Педагогические предрассудки//ЦВ. 1892. 51, 17 дек. С. 807. (Курсив наш. – Т. Б.). 1642 Архиепископ Димитрий (Ковальницкий), Певницкий, Бердников, Нейдгардт, прот. П. И. Соколов , Голубев, Суворов, Алмазов, Глубоковский, И. И. Соколов, Красножен, Мансуров, Несмелов, Самарин (Там же. С. 174). 1643 Панков, Машанов, прот. Титов, Завитневич, Заозерский, Бриллиантов, Кузнецов, Киреев, Аксаков (Там же. |
| Внимательное изучение «Заметки г. Бердникова привело нас к убеждению, во 1-х в том, что он для опровержения нашей статьи подъял на себя не легкий труд в нагромождении большой массы отечественного законодательства. хотя по большей части для настоящего времени уже устаревшего, т. е. утратившего силу; во 2-х в том, что он – плохой аналитик, вследствие чего не смог ни в должной мере воспользоваться против нас своим материалом, ни вникнуть в сущность вопроса и в важность тех частных пунктов, на которые мы в своей статье логически расчленили оный. В частности мы заметили, что г. Бердников не ясно различает понятия: «законный» и «церковный», «гражданский» и «канонический», «узаконение» и «освящение»; посему, не почитая нужным входить в мелочные полемические с ним счеты, мы поставили своею задачею в своей ответной статье лишь с возможною ясностью установить различие между этими понятиями и через это рассеять некоторую мглу или туман, в которую облек нашу статью г. Бердников своею «Заметкою» по ее поводу, или лучше сказать – своими под – и между строчными ней схолиями, или комментариями. Вместе с сим мы приложили труд к тому, чтобы по возможности ясно и раздельно так сказать дорисовать свой ответ на вопрос: что такое раскольничий брак, уставляемый законом 1874 г. 19 Апр. – ответ, по нашему мнению, ясно выраженный в первой нашей статье, но насколько затемненный комментариями к ней г. Бердникова. Под влиянием этих соображений в своей ответной статье мы употребили все усилия, чтобы раскрыть: 1) что раскольничий брак, записанный в метрическую полицейскую книгу согласно правилам закона 1874 г. 19 Апр., есть чисто гражданский законный брак и состоящие в нем – муж и жена – в строгом гражданском смысле, а дети, прижитые в этом браке – законные дети, 2) будучи таковыми в гражданском отношении, раскольничий брак должен со стороны православной иерархии получить надлежащую каноническую оценку с его религиозно-нравственной стороны, ибо только произведя такую оценку, можно будет безопасно тем или инымспособом сообщить ему церковное освящение, которого этот гражданский раскольничий брак не имеет. Так как этот пункт в первой нашей статье выяснен был достаточно полно и так как г. Бердников не сделал никаких серьезных возражений против него, то мы в своей статье и ограничились только «некоторыми дополнительными соображениями и разъяснением нерациональности воззрений (на этот счёт) проф. Бердникова» 4 . |
| 7 . Обсуждался вопрос об отношениях к академии епархиального преосвященного. а) Проф. П.В. Тихомиров прочитал относящуюся к этому предмету часть записки Московской Духовной Академии. б) Проф. В.П. Рыбинский читал о том же из записки Киевской Духовной Академии. г) Проф. В. З. Завитневич излагал свои соображения о возможности изъять академии из начальственного ведения епархиального архиерея, применяя к академиям точку зрения ставропигиальности“. д) Проф. И.С. Бердников оспаривал применимость этой точки зрения. е) Проф. Н. К. Никольский излагал свои разносторонние соображения в пользу независимости академии от епархиальной власти. ж) Проф. А.П. Дьяконов поддерживал туже мысль ссылкой на пример административных отношений Халкинской богословской школы. 3) Проф. И.С. Бердников внес предложение вернуться по рассматриваемому вопросу к практике, устанавливаемой уставом 1869 г. —385— и) К этому предложению присоединился проф. Н. И. Ивановск ий . 8 . Голосовался вопрос: оставить ли без изменения теперешнее отношение епархиального архиерея к академии? Вопрос этот единогласно решен отрицательно. 9) По вопросу: какое же отношение должно существовать между епархиальным архиереем и академией? были предложены три формулы: а) Никакого юридического отношения (6 голосов: проф. Н. К. Никольский , И.М. Громогласов, А. П. Дьяконов , И. В. Попов , П. В. Тихомиров и Л.И. Писарев ). б) Отношение по уставу 1868 г. (2 голоса: И.С. Бердников и Н. И. Ивановск ий ). в) Киевская формула: „епархиальный архиерей есть почетный попечитель академии“ и т. д., – как в Киевской записке (4 голоса: проф. В.З. Завитневич, Д.И. Богдашевский, В.И. Рыбинский и Д. П. Миртов ). 10) Проф. Н. И. Ивановск ий предложил объединительную формулу: „Академия подчиняется Св. Синоду“. 11) Большинством голосов решено изменить эту формулу так: „академия непосредственно подчиняется Св. Синоду“. 12) Проф. В.П. Рыбинский предложил присоединить к этой формуле слова: „с представлениями в который входит ректор от лица совета академии“. |
| Затем, обогатившись этою находкой, г. Бердников вооружается против нас следующею филиппикою: «Ужели и это, столь ясное свидетельство не убедит г. Заозерского в односторонности его понимания слова χλος? Надобно думать, что не убедит. Ведь курьезно особенно то, что г. Заозерский сам же привел это место в числе выдержек из Апостольских Постановлений, а потом сознательно (иначе нельзя думать) вытолкнул из своей памяти, и совсем не считался с ним в своих выводах, вероятно в предположении, что авось этот его «ученый прием» не будет замечен и благополучно сойдет с рук. Вот так честный служитель науки» (стр. 105). —629— Что сказать по поводу этой филиппики? Прежде всего, следовало бы поздравить г. Бердникова с его находкой: χλος значит тоже, что и λας, т. е. народ христианский присутствующий при совершении литургии. Но мы воздерживаемся от этого, не по зависти к счастливому изобретателю, а по сочувствию к его несчастью. Ибо эта находка далась ему грубым нарушением элементарного грамматического правила, требующего при переводе с одного языка на другой имен существительных наблюдать не только значение их, но и числа – единственное и множественное. Г. Бердников, увлекшись готовым не довольно исправным русским переводом, нарушил это правило и обогатился находкой: слово χλος стоит в данном месте во множественном числе, а λας – в единственном. Посему, держась грамматического правила и признавая что χλος и λας тождественны по значению – как уверяет г. Бердников, мы получим следующий перевод данного места: «другие (диаконы) пусть надзирают за народами и водворяют в них безмолвие. Диакон же, стоящий подле архиерея, пусть говорит народу: никто на кого. Выходит что-то неладное, а между тем перевод синтаксически верен. В чем же дело? Очевидно, – в том, что он неверен лексически, а именно: слово χλους никак нельзя переводить словом «народами». А как же нужно? Очевидно, нужно переводить словом «толпами», как в других местах действительно и переводил это слово казанский переводчик Ап. Постановлений напр. «толпы мытарей», «толпа нечестивцев», толпа, а не народ». 534 Соответственно сему и здесь правильный лексически и синтаксически перевод будет гласит так: |
| Приведя эти слова, проф. Бердников высказал от себя следующее: «Мы увидим далее, что наш гражданский закон всегда признавал значение за раскольническими обрядами бракосочетания в большей или меньшей степени. Естественно, что он держался этой же точки зрения при издании закона 19 Апр. 1874 г. Тем более естественно (?) это воззрение после закона 3 Мая 1883 г. когда раскольники перестали быть перед законом гражданским только «отраслью господствующего вероисповедания, хотя и поврежденною», когда они (за исключением некоторых крайних сект) приобрели себе свободу религиозного мнения и совершения богослужения не только в домах, но и в часовнях, и на могилах умерших и таким образом получили значение, если не публичной корпорации (?), каковы все признанные вероисповедания в России, то по крайней мере корпорации частного характера (Уст. о пред. и пресеч. прест. 1890, ст. 45–64). Таким образом раскольничий брак, вносимый в метрическую книгу по правилам закона 19 Апр. 1874 г. есть «не чисто или безусловно гражданский брак», но со значительной примесью религиозно-бытовых элементов. Он есть брак, заключаемый в бытовом смысле (?) посредством известных религиозных обрядов, соблюдаемых тою или другой раскольническою сектой и узаконяемый в —133— гражданском отношении посредством внесения его в особо установленную для этого метрическую книгу». 106 Если теперь сравнить воззрения проф. Бердникова на раскольничий брак, высказанные им в 1887 году с воззрениями его же, высказанными в 1895 году под влиянием речи г. Кони, то получится следующая параллель: Проф. Бердников 1887 г. «Это (т. е. раскольничий брак по закону 19 апр. 1874 г.) есть своего рода опыт применения к быту нашего народа гражданской формы брака». Проф. Бердников 1895 г. «Таким образом раскольничий брак, вносимый в метрическую книгу по правилам закона 19 Апр. 1874 г. есть «не чисто или безусловно гражданский брак, но со значительной примесью религиозно-бытовых элементов». А если для большей ясности выразить эти два воззрения в параллельной математической формуле, то получится следующее: |
| В большей части своей она скучна, так как содержит сухой пересказ моей статьи, а в конце – грустна, как страдания нераскаянного грешника. Грешник мучится своею неправдою, но старается «во чтобы то ни стало» оправдаться, изобретает словеса лукавства, договаривается до nec plus ultra и обвиняет других в самых несуразных винах. По существу вопроса, составлявшего предмет предшествовавшей полемики, она не представляет решительно никакого интереса. Весь интерес ее исчерпывается комическими потугами «непщевания вины о гресех». Вот некоторые из этих потугов. 1) На наше обвинение в опущении г. Бердников отвечает: «Какая же была надобность нам обращаться к Постановлениям Апостольским, когда в них мы не находим ничего нового сравнительно с другими памятниками церковной истории и древностей?» (стр. 104–105). По этому объяснению выходит, что г. Бердников опустил из виду Апост. Постановления не бессознательно и безнамеренно – как мы думали, – а вполне сознательно и умышленно: так как они – по его мнению – ничего не доставили ему нового. Вот так оправдание! Ведь если, действительно, в них нет ничего нового, то в них, несомненно, – подтверждение свидетельств, заимствованных г. Бердниковым из памятников истории и древностей, и в таком случае Апост. Постановления, как памятник права, должны были бы быть особенно ценными для г. Бердникова. Так говорит здравая логика и уловляет его, грешника, сетью собственных его слов. 2) Но уверение г. Бердникова, что Ап. Постановления не дают новых данных для уяснения смысла слов χλος и λας, – очевидная неправда. В нашей статье были приведены из них в трех текстах такие места, которые наповал разрушили всю филологию г. Бердникова. Это-то обстоятельство и побудило его взяться снова за перо и во что бы то ни стало оправдаться. В этом оправдании он умолчал о них, за исключением одного места, которое он и старается теперь истолковать в свою пользу. Вот и еще новый грех – умолчания. 3) Но важнейший грех впереди – а именно сейчас упомянутое толкование г. Бердниковым одного места из Апостольских Постановлений, в котором встречаются слова χλος и λας в довольно интересной комбинации, которая нами и была указана. |
| Нужно впрочем оговориться, что и настоящий критический труд проф. Бердникова относится не ко всему составу нашего трактата о духовном росте, а только к некоторым отдельным частям его, – к тем именно, в которых высказывается и развивается взгляд на обычную пару восприемников (мужчину и женщину), как на «духовных родителей» воспринятого. Взгляд этот, по-видимому, так же «поразил» почтенного казанского профессора, как и нашего официального рецензента. Но это впечатление выразилось с той и другой стороны особенным образом. Г. Лашкарёв, якобы из личного «уважения» к нам, не решился открыть срамоту найденных им здесь заблуждений (пусть-де это сделает сам духовно-учебный комитет по нашему прикровенному предостережению); напротив проф. Бердников в справедливом убеждении, что «на беспристрастную оценку не могут обижаться уважающие истину авторы, и что «обстоятельное научное опровержение мнений» такого автора «было бы менее обидно ему, чем полупрезрительный отзыв о них, плохо прикрытый снаружи видом уважения» (стр. 275), – в этом убеждении проф. Бердников, находя наш вышеприведённый взгляд «погрешительным, хотя и не в такой мере, в какой хотел представить читателю г. Лашкарёв своей фигурой умолчания», счёл себя нравственно обязанным опровергнуть нашу мысль и с принципиальной и с исторической точек зрения. По пути к выполнению этой главной своей задачи, почтенный автор затрагивает и другой вопрос, как бы побочный, но на самом деле такой, решение которого сильно повлияло на решение главной задачи, именно: «церковный ли ещё институт восприемничество» и – прибавим мы от себя – связанный с ним институт духовного родства? Поводом к постановке этого вопроса послужили для проф. Бердникова следующие слова нашей книги: «Институт восприемничества создан не церковным законодательством, а жизнью древнехристианского (римского) общества, преимущественно под влиянием гражданских законов об усыновлении. Это институт обычного церковного права в собственном смысле этого слова (тут проф. Бердников ставит молчаливый знак вопроса, показывающий какое-то недоумение с его стороны). |
| В заключение наших указаний о той путанице, которая может произойти от деления приходского имущества на «церковное» и на «нецерковное», нельзя не задать еще следующего вопроса: почему церковно-приходская школа, содержащаяся по плану профессора И. С. Бердникова на храмовые средства, есть (по мнению этого профессора) «церковное учреждение», а богадельня, больница или другое какое-либо благотворительное заведение, а также всякая иная организованная помощь приходским бедным – есть «нецерковное» учреждение? Насколько такое мнение профессора И. С. Бердникова противоречит староцерковному понятию о том, что «церковное имущество есть нищих богатство», а также, что это мнение идет в разрез со старинными русскими понятиями о «церковном» характере всех благотворительных учреждений, созданных на христианской почве, – мы предоставляем судить беспристрастному и знающему читателю. Так же точно можно вполне сомневаться и в том, что при существовании (по плану профессора И. С. Бердникова и друг., сочувствующих его проекту лиц) «приходской общины», как отдельного от храма юридического лица, легко удалось бы создать ясные и прочные, канонически-одобряемые отношения между этим, так сказать, «мирским–придатком» (с его особым, нецерковным имуществом) разделенного надвое прихода и местным епископом и местной епархиальной властью. В виду же того, что жертвователем для этих двух касс: «храмовой» и «приходско-общинной» является de facto все тот же прихожанин, нельзя также не высказать нижеследующих опасений: 1) займут ли представительства указанных выше двух юридических лиц в приходе в отношении друг к другу правильное и мирное положение, столь необходимое для церковно-общественного блага и процветания; 2) не будет ли на практике, вследствие разности касс и разности в целях действий, замечаться в некоторых приходах соперничества и даже прискорбных столкновений между этими представительствами и 3) не произойдет ли, вследствие такого соперничества и столкновений, ненормального умаления средств одной кассы на счет средств другой кассы. |
| 508 В настоящее время государственный характер римской религии можно считать прочным научным фактом, который трактуется и в исследованиях по истории религии, и в курсах римского права. 510 Бердников Op. cit. стр. 212. Проф. Садов (Значение слова Religio у древних римлян. Стр. 11, пр. 4. Оттиски из журнала Христ. Чтение) говорит, что римская религия в государстве являлась в виде гражданской, в виде genus civile, под которым Варрон разумел положительную религию в противоположность философской и мифологической. 511 Проф. Загурский. Учебник Римскаго права. Стр. 114. Харьков, 1887. Ср. Дорн (Догма римскаго права. СПБ, 1881–1882. Стр. 72). Здесь кроется причина того, что, когда даже вера стала исчезать, глубокомысленные умы продолжали относиться к религии с одинаковым почтением. См. Гиро “Частная и общественная жизнь римлян”. СПБ, 1899, стр. 352. 519 Ibidem: стр. 158. Ср. Шулин (Учебник Истории Римскаго права. Москва, 1886 г. Стр. 47); Евфимов (Лекции по истории римскаго права. СПБ, 1891. Стр. 87). 522 Хвостов (История римскаго права. Москва, 1910. Стр. 64), Дорн (Op. cit. стр. 28), Фюстель де Кюланж (Древняя Гражданская община. Стр. 173. Ср. стр. 368) и др. 525 Бердников. Op. cit. стр. 225. Подробно об отношении права к религии см. там же, стр. 222–241. 530 Грибовский. Народ и власть в Византийском государстве. Стр. 352. СПБ, 1897. Ср. Фюстель де Кюланж. Римская Галлия. Стр. 201. 531 Зелинский (Op. cit. стр. 477); Фюстель де Кюланж (Римская Галлия, стр. 197). Подробно см. Буасье Op. cit. стр. 77 и сл. 537 Троицкий. Отношение государства к Церкви по воззрениям наиболее видных наших писателей и общественных деятелей. Москва, 1909. Стр. 11. 539 Буасье Op. cit. стр. 127. О культе императора и его значении. Подробно см.: Ревилль (Op. cit. стр. 32–35); Буасье (Op. cit. стр. 121–136); Бердников (Op. cit. стр. 39–73, 395); Фюстель де Куланж. Римская Галлия, стр. 214 и сл. 541 Лашкарев. Отношение римскаго государства к религии. Стр. 372 (Труды Киевской Духовной Академии, 1876 г., т. IV). |
| И.С. Бердников был приверженцем принципа веротерпимости в религиозной политике светских и церковных властей. При этом, однако, он отрицательно относился к попыткам законодательного оформления в условиях России начала свободы совести. По его мнению, свободу совести необходимо отличать от веротерпимости, которою регулировались несколько веков вероисповедные отношения в рамках русского общества. «Свобода совести, – отмечал Бердников, – есть принцип новый. По своему происхождению он ведет свое начало от декларации прав человека и гражданина, провозглашенной во Франции в конце XVIII века. По своему характеру это начало в его последовательном развитии ведет к возвеличению отдельной личности до пределов, несовместимых с правильным общежитием, к предпочтению личных интересов жизни интересам общественным. Начало свободы совести в своем существе несовместимо с признанием религии государственной, которая у нас есть и считается учительницей веры и нравственности для всех граждан и в этом качестве должна быть почитаема всеми гражданами. Таким положением у нас пользуется вера Христианского православного исповедания. Значит, по нашим законам субъективизм в деле религии может быть дозволителен настолько, насколько он не оскорбляет религии государственной! Далее, начало свободы совести приносит с собою в жизненный оборот признание равенства между всеми религиями и чувство безразличия к их внутреннему достоинству. Когда высшим судьей в религиозных вопросах признается личное убеждение каждого, тогда теряет почву признание религии богооткровенной, единой истиной и общеобязательной. Значит, начало свободы совести в таком смысле совершенно неудобоприемлемо с Христианской точки зрения. Неприемлемо оно с этой стороны и нашим государственным строем, по которому единственной правоспособной учительницей веры и нравственности признается Православная вера» 13 . По мнению Бердникова, признание принципа свободы совести приводит к убеждению, что религия есть частное дело каждого гражданина, что она не должна оказывать воздействие на общественные дела и что поэтому и государство имеет право вести общественные дела, игнорируя религиозные воззрения и чувства народа. «Таким образом, – делает вывод ученый, – необходимым последствием этого принципа в жизни должно быть отделение государства от Церкви. Но такой порядок совершенно неуместен в государстве, граждане которого исповедуют, по крайней мере, в большинстве, Христианскую православную веру... Государство, состоящее из граждан, исповедующих, в подавляющем большинстве, Христианскую православную веру, необходимо должно иметь и законы, согласные с духом Христианского нравственного и социального учения» 14 . |
|
|
